Текст книги "Хроники старого мага. Книга 3 (СИ)"

Автор книги: Андрей Величко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 27 страниц)

Вот только уйти с площади им не удалось. Среди радостных воплей и общего шума веселящихся жителей раздалось сначала тихое, но всё более усиливающееся религиозное песнопение. Движение старейшин стало замедляться и они стали оборачиваться. Увидев столь странное поведение правителей, Голендил также остановился и развернулся, чтобы рассмотреть причину их поведения. Открывшийся ему вид был не самым приятным.

По площади, разделяя толпу на две неравные части, двигалась колонна эльфов, одетых в религиозные одеяния, на которых были вышиты знаки бога Галеана. Голендил мысленно взмолился. Этим то, что надо? Долго ждать ответа на этот вопрос не пришлось. Пробившись к ступеням здания Совета, колонна остановилась, и от неё отделился высокий худощавый эльф в одеждах старшего священника. Стукнув посохом о брусчатку площади, он принял пафосную позу и вытянул вперёд свой корявый палец, направив его на представителей совета. Вдохнув поглубже воздух, он прокричал визгливым голосом:

– Вы! Отступники от истинной веры! – Его глаза выпучились, а лицо покраснело от напряжения. – Всем вам гореть в адском пламени! Вы… Вы привели в город богомерзкую тварь! Стоящий с вами пришелец есть почитатель чуждого нам божества! Вы…

Дальше из его рта полился поток отборной брани. Шум толпы при этом постепенно смолкал. Жители стали активно прислушиваться к происходящему. Члены же совета, включая его главу, как по команде стали тягостно вздыхать и закатывать глаза к небу. Было видно, что подобные сцены религиозного фанатизма верховный жрец города (ну Голеана тихо сообщили, кто выступает сейчас на площади) устраивает регулярно. Дождавшись, пока словарный поток у жреца иссякнет, и тот попытается набрать в лёгкие новый запас воздуха для дальнейшего обличительного потока, вставил свое слово глава совета:

– С чего это ты решил, что наш гость – богомерзкая личность? (Имени этого жреца Голендил не запомнил)

Жрец на мгновение запнулся, но быстро пришёл в себя и, повернувшись, вытянул руку в сторону одного из своих последователей. Тот вышел вперёд и, слегка кивнув головой, проговорил достаточно громко, чтобы все окружающие его услышали:

– Прошлой зимой я с группой эльфов по приказу настоятеля ходили на лыжах в Священную рощу на поклонение. Я видел тебя. Верховный жрец храма Галеана говорил, что ты порочишь и оскверняешь наше божество!

Все члены совета, стоявшие рядом с Голендилом, медленно обернулись к нему. Их лица были спокойными, но было ясно, что они ждут объяснений. Голендил сделал шаг вперёд.

– Скажи, богомолец, ты был в Священной роще до того, как мы её восстановили, или после?

Вокруг возникло шевеление, и послышались вопросительные шепотки: «Священная роща восстановлена?» Поколебавшись немного, спутник жреца промолвил:

– После… Но какое это имеет значение.

– Самое непосредственное! – громко проговорил Голендил, усмехнувшись. – Мне удалось подготовить отряд магов, и мы смогли возродить Рощу. – Шум вокруг усилился, слышались одновременно восхищённые и удивлённые возгласы. – Наш главный жрец был расстроен, что мы это сделали без него, и даже без его распоряжения. Это была самая главная причина нашего конфликта. Не знал, что возродив Священную рощу, стану для всех богомерзкой тварью…

– Но… Я… – растерянно пробормотал обвинитель.

– Главный жрец опасался за свою власть над верующими в Солеме. Он организовал нападение на нас. Погибли невинные. Я вынужден был уйти, чтобы не провоцировать резню среди эльфов. Не думал, что это настигнет меня здесь, – Голендил стал раздражаться – я агх…

Последнее выражение вырвалось из него, когда один из членов совета, стоявших за его спиной, схватил его за плечо и потянул назад. Голендил споткнулся за ступеньку и сбил речь, пытаясь удержать равновесие. На моё место встал глава совета. Остальные встали рядом с ним, ограждая меня от толпы фанатиков.

– … ты можешь зайти после и огласить свои претензии к нашему гостю, обратившись к Совету.

– Богохульцы! Как вы посмели вмешиваться в дела нашего бога Галеана? Своими грязными руками вы посмели прикасаться к священным деревам, без разрешения Храма! Вас всех, богомерзких колдунов ждёт … – вспылил внезапно главный жрец.

Голендил почувствовал, как несколько рук одновременно тянут его вверх по ступеням. Он с трудом поспевал переставлять ноги, чтобы не упасть. Поднявшийся шум от движения по лестнице заглушал голоса, и он перестал воспринимать речь говорящих внятно. Однако было понятно, что глава совета пытается угомонить разошедшегося жреца, а тот наоборот распаляется ещё больше. Когда Голендила затаскивали в двери здания Совета, он расслышал, что жрец грозил совету беспорядками, если они не отдадут ему отступника. В ответ глава заявил, что не нарушит закон гостеприимства, не подвергнет город такому позору.

Группа, сопровождающая Голендила, провела его по широкому коридору через холл, и повернула в небольшой коридорчик. Через два десятка шагов они упёрлись в роскошную дверь и, задержавшись на время открытия двери ключом, вошли в просторную комнату. Вдоль стен стояли лавки, покрытые узорными коврами. Стены покрыты деревянной отделкой, а посреди комнаты стоял большой стол овальной формы. Вокруг стола были расставлены табуреты. Голендилу предложили присесть на одном из табуретов возле стола и обождать. Через открытые окна кабинета доносился шум. Помимо звуков толпы были слышны крики военных команд. Спустя некоторое время в комнату стали подтягиваться остальные члены совета. Благоразумно заняв место за столом напротив входа, Голендил наблюдал за приходящими эльфами, пытаясь угадать дальнейшее развитие событий. Лица эльфов хранили бесстрастность. Здесь собрались лишь те, кто многого добился своими способностями. Такие могли с одинаково равнодушным лицом угощать сладостями и рассыпать комплименты, а могли вскрыть горло ударом ножа. Они рассматривали его совершенно равнодушным взглядом, словно подопытного кролика, которого собираются пустить на ингредиенты. Ситуация была опасной. Натягивать лук Голендил не стал, но мысленно просчитал свои движения и способы извлечения оружия.

Наконец дверь открылась в последний раз, впустив внутрь главу городского совета. В коридоре были видны вооружённые бойцы охраны. На их лицах была написана решимость. Через мгновение дверь закрыла их от Голендила. Пройдя через весь кабинет к дальнему удлиненному краю овального стола, глава расположился за ним на табурете. Прикрыв глаза, он произвёл медленный вдох и выдох, успокаиваясь. Потом он замер и выдержал паузу. Задержка в несколько секунд показалась окружающим длящейся в несколько часов. Конечно, это было исключительно субъективное ощущение. Мгновение, когда глава открыл глаза и глянул на Голендила, оказалось внезапным для всех присутствующих. Голендил ощутил, что некоторые из присутствующих вздрогнули внутри, но внешне ничего не показали, сказывалась выучка. Но после встречи с нежитью и оборотнями на Голендила такой взгляд не оказал совершенно никакого воздействия. Глава некоторое время вглядывался в него, но не получив никакой реакции расслабился.

– Ну, и кашу ты заварил. Мы, конечно, тебя не сдадим, но здание совета окружено фанатиками и войсками. Рассказывай.

– И что именно вы хотите услышать? – Голендил приподнял бровь, пристально смотря на собеседника.

– Что-нибудь, что оправдает наш поступок укрывательства тебя. И желательно с самого начала. – Увидав, что бровь Голендила приподнялась ещё чуть-чуть, добавил. – О причинах ссоры со жрецами Галеана.

– Ну, если о конфликте, то… – Слегка отклонившись назад, Голендил прикрыл глаза и погрузился в свои воспоминания. – Началось всё с того, что прошлым летом один из наших военачальников – Таурон – совершил удачный военный рейд против орков. Была разрушена портальная арка, с помощью которой велась переброска их войск на наши земли. Не без потерь, конечно. В ходе рейда у орков был отбит человеческий маг…

Рассказ затянулся на пару часов с передышками и множеством уточнений, чуть сместив акценты и умолчав некоторые скользкие моменты. Но в целом, рассказ о том, как в обмен на своё спасение, жильё и обещание возвращения в Империю людей, им удалось уговорить мага поделиться некоторыми специфичными знаниями и навыками в области лечения, утерянными эльфами, возрождения на основе этих знаний школы магов-лекарей и школы магов-лучников, произвело на присутствующих восторженное впечатление. Эмоции присутствующих постоянно менялись по ходу рассказа. О священной Роще:

– … когда я с экспедицией пришёл в Рощу, мы думали найти там хоть что-то ценное, что не смогли найти орки. В основном искали знания. Сунулись на поле, и оказалось, что некоторые деревья хоть и сильно обгорели, но ещё живы. Жизнь в них теплилась едва-едва. Стало ясно, что надо спасать, пока ещё есть, что спасать. Времени договариваться со жрецами – не было. А то, что жрецы не захотели идти с нами в экспедицию – не наша вина. – На меня смотрели сочувствующие взгляды. – Не знал, что мне так отплатят за это…

О зимней военной компании:

– … потеряв источник снабжения армии и пополнения войнами, орки стали уязвимы. Особенно зимой. Наши военачальники воспользовались этим, чтобы нанести множество мелких ударов по их армии… – в глазах читался плохо скрываемый восторг.

О весеннем походе в оккупированную столицу:

– … а потом мы вскрыли королевскую библиотеку. Вынесли оттуда всё, что было можно унести. Еле ноги унесли. Половина отряда там пала. Думал, что живым не выберусь. Особенно когда на нас напали оборотни… – ужас и восторг. Казалось, что некоторым особо впечатлительным потребуются успокоительные капли.

О возвращении в Солем:

– … мы пытались сохранить любые знания, добытые нами. Переписывали их с ветхих пергаментов на новые листы. Удалось восстановить магические знания Тёмных эльфов. Там были ещё и хроники, и сказания о жизни эльфийских богов. Больше всего Главному жрецу не понравилось, что там описывалось не только житие бога Галеана, но и его жены – богини Солониэль. Из-за этого случился вооружённый конфликт и столкновение между вооружёнными отрядами, охраняющими здание совета, и религиозными фанатиками. Погибли эльфы. Главный жрец в ходе конфликта был убит. Ещё погиб человеческий маг, которому мы дали кров и обещали проводить до границ Империи людей. Конфликт на время был погашен. По крайней мере, пока не изберут нового Главного Жреца. Но мы нарушили собственную клятву, данную человеку. Так и начался мой траурный путь. Его труп я сжёг. Для этого даже переехал границу «мёртвых земель». – Сочувствие.

Об охоте на пауков:

– … а потом я стал бродить вокруг паучьих территорий. Находил нору, сжигал паутину и отстреливал самого паука. Не сложно, но муторно и долго. Месяц ходил кругами вокруг их земель, постепенно уменьшая радиус, пока не дошёл до главного логова. Вот там пришлось повозиться, но справился… – задумчивость и осознание выгоды. – Дольше потом трофеи сортировал. С каждого паука не так много набралось…

О приезде в Шеклаг:

– … я проездом. У меня заканчиваются запасы продовольствия. Да и повозка начала разваливаться. В общем, хочу обменять часть трофеев на новую повозку и продовольствие. Так-то сама дорога не длинна, но я много времени потратил на уничтожение гнезда с пауками. А впереди ещё два таких гнездовья, прежде доберусь до чистых земель. Так что продовольствия мне нужно с запасом, большим запасом… – понимание.

По мере продолжения рассказа было заметно, как расслабляются лица и глаза членов совета. В них уже не было прежней опаски и предубеждённости. Каждый из присутствующих здесь имел богатый жизненный опыт и прекрасно мог поставить себя на его место. Всё чаще они кидали задумчивые взгляды то на Голендила, то на Главу. Когда рассказ подошёл к концу, в помещении наступила небольшая пауза. Каждый из присутствующих обдумывал услышанное. Сложившуюся тишину нарушил Глава совета.

– Теперь к делу. Для начала… – он слегка помедлил – у нас тоже проблемы… э… в магической подготовке молодых магов. Как это можно… поправить?

– Глава, пойми правильно. Я недавно покинул пост в совете своего города по… политическим обстоятельствам. – Медленно проговорил Голендил, тщательно подбирая слова. От этого сейчас зависела его жизнь в прямом смысле этого слова. – Сейчас я ничего не решаю и никакого авторитета не имею. Да и как от учителя, от меня мало прока. Лучшее, что вы можете сделать – отправить в Солем… посольство. Вы сможете договориться о подготовке своих юношей и девушек в… магических школах Солема. А также можете решить вопрос о копиях книг по магии и иных, взятых нами из королевской библиотеки. – Глава совета кивнул, соглашаясь с моими мыслями. Приняв это за добрый знак, Голендил решил развить этот успех. – От себя я могу добавить рекомендательное письмо к нынешнему Главе совета. Возможно, это усилит ваши шансы на благополучный исход этого мероприятия…

Некоторое время Глава задумчиво смотрел перед собой, после чего отмер.

– Хорошо. – Повернув голову к одному из членов совета, проговорил. – Распорядись, чтобы принесли перо, чернила и лист пергамента. – Вновь посмотрев на Голендила, добавил. – Письмо – это хорошо. С ним будет легче договориться. Если это всё, чем ты можешь помочь в данном деле, то мы будем тебе за это благодарны.

Эльф, к которому обращался Глава, поднялся со своего места и направился к двери. Выйдя за неё и прикрыв за собой, он громко отдал приказ. Чувствовалось, что он привык отдавать приказы на поле боя, а не в тиши кабинетов. Нет, он не орал как резанный. Голос был ровный, жёсткий, сильный и режущий уши, проникающий сквозь двери. Такой, чтобы перекричать грохот битвы. Послышались шаги. Тихий голос приказа. Вновь шаги удаляющиеся. А через некоторое время спустя шаги вернулись. Дверь вновь открылась, и эльф снова вошёл в кабинет, внеся всё необходимое. Потребовалось некоторое время на обдумывание текста письма, и ещё некоторое на его написание. Поставив подпись и отпечаток перстня под текстом письма, Голендил передал лист Главе. Тот бережно принял письмо и оставил сушиться.

– Теперь о повозке и продуктах… – он выдержал паузу. – Как только мы получили сообщение об уничтожении логова пауков, то сразу же отправили отряд разведки проверить сообщение. Ты оказал городу большую услугу, которая должна быть оплачена. Такова традиция и законы народа эльфов. Но совершить такую оплату мы можем только после получения подтверждения. Это – правило. Так что получишь ты свою награду, скорее всего, только на обратном пути. Сейчас же… я приказал перегнать твою повозку во внутренний двор здания Совета. Пони уже распрягли и завели в конюшню. Его накормили и отмыли. Сейчас мы все вместе спустимся на задний двор и утрясём все наши проблемы продажи и финансов там.

Дальше была рутина. Пришлось ждать, пока пригонят новые повозки, одну из которых Голендил выбрал для дальнейшего путешествия. Были вызваны торговцы и оценщики. Все товары, предназначенные для продажи, были скуплены практически без торга. Голендил понимал, что поторговавшись, он мог бы получить больше, но предпочёл не осложнять ситуацию. Также оплатил разницу в деньгах за новую повозку и мешочки с запасами круп и соли на дорогу. Переложив свои вещи в новую повозку, он впряг в неё нашего пони. Пора было выезжать, но Глава его тормознул. Далее по его решению была проведена очень хитрая операция. Голендила вывели из здания через потайной подземный ход. А через ворота здания Совета в тот день выехали сразу три повозки, и разъехались в разные стороны. Повозки были специально открыты, чтобы сторонники Главного жреца видели отсутствие в них Голендила. Движение по подземному ходу было достаточно долгим, и закончилось в подвале одного из домов, по видимому, принадлежащих одному из членов совета. Там его уже ожидал Глава Совета.

– Твоя повозка во дворе. Мне пора вернуться, чтобы отвлекать фанатиков. Будь здрав и заезжай в гости. – С этими словами он неслышно выскользнул в открытую дверь.

Взобравшись на козлы повозки, Голендил посильнее натянул на голову капюшон плаща и тронул вожжами. Рядом с ним на козлах сидел один из стражников, показывающий дорогу и весело болтающий ни о чем. Именно в такой компании Голендил доехал до западных ворот. Расставшись со стражником в арке ворот, он направил свою повозку дальше.

***

Солнце уже скатилось за горизонт. Западную сторону неба ещё освещала закатная заря, подсвечивая редкие кучевые облака сполохами жёлтого и красного цветов. А на восточной стороне неба уже зажигались первые звёзды ночного неба. Ночь медленно вступала в свои права. Окружающий лес постепенно погружался во тьму. И эта тьма всё ближе подползала к стоянке усталых путников. Окружающее пространство постепенно снижалось вокруг них до небольшого круга, освещённого всполохами огня, играющих на поленьях прогорающего костра. Вместе с тьмой к стоянке подползала и холодная позёмка, заставляя путников поглубже закутываться в свои меховые плащи.

– Я когда отъезжал от города – проговорил Голендил, вглядываясь в сполохи костра – всё никак не мог поверить, что меня выпустили. – Он глотнул из кружки, и снова сжал её в ладонях, пытаясь согреться остатками тепла ягодного напитка. – Я очень хорошо понимаю, что у них тоже большие проблемы с магической подготовкой молодёжи. Да ещё и не хватает серьёзных бойцов. Им очень нужен такой, как я, а лучше и не один. Столько проблем с пауками, которые они не могли никак решить. А один маг-лучник решил эту проблему. Я прямо почувствовал, как бурлят мысли в их головах. Есть удача – хватайся и не отпускай. Тщательно скрываемая алчность просто блестела в их глазах. А потом взять и отпустить. И даже никого не навязать в попутчики. Либо у них реально проснулась совесть, либо я чего-то не понимаю.

Он поглядел на своего попутчика. Невил спал, подложив под себя сложенный вдвое плед и закутавшись в меховой плащ. Раздавалось мерное дыхание. Увлёкшись рассказом о своих приключениях в городе, Голендил не заметил момента, когда его спутник покинул его, погрузившись в царство Морфея. «Может оно и к лучшему» – подумал Голендил. Перехватив кружку поудобнее, он допил остатки напитка и отставил сосуд в сторону. Скинув с себя плащ, он поднялся и потянулся, подняв руки вверх и разминая затёкшие суставы.

– Я разбужу тебя во второй половине ночи, – тихо проговорил он, и добавил ещё тише – вот только спать я буду в повозке.

Развернувшись, он сделал шаг в сторону темнеющих деревьев. Через мгновение в ночном лесу мелькнул силуэт крупного волка. Голендил рассудил здраво: двигаясь, меньше шансов уснуть, а нюх и уши во тьме – лучший источник информации, чем глаза. Предстояло полночи охранять сон друга.

Глава 9

Стремительно наступала зима. Незаметно пролетел зимний месяц Студень с праздником Йоля зимнего солнцестояния и обязательными ритуалами очищения. День стал прибывать. Следом пришёл Просинец с Велесовыми днями и студёными морозами. Не за горами был месяц Сечень со своим женским днём Имболк, днём Лады. Мягко укутав деревья и кустарники белыми шапками, лёг на землю толстый слой снега. Под ярким солнцем, окружённым редкими кучевыми облаками на голубой глади неба, белое одеяло земли сверкало яркими всполохами бликов, словно отражая далёкие звёзды. Яркость зимнего дня была столь высока, что заставляла путников щурить глаза и одновременно растягивать губы в широкой улыбке, радуясь хорошему дню. В окружении холмов, покрытых невысокими деревьями и редкими кустарниками, плавно изгибаясь, протянулась белая равнинная змейка, в которой опытный взгляд угадывал реку, покрытую толстым льдом и тонким слоем снега. Стараниями зимних холодов замёрзшая река превратилась в удобный тракт для редких в этих краях путников. И пусть эта дорога была извилиста и не очень удобна для путешествий, но двигаться по ней было намного удобнее, чем по заметённой снегом лесной тропе, которую теперь было весьма сложно разглядеть под толстыми сугробами. Извилистая гладь реки делала путь длиннее, но давала меньше шансов заблудиться на этих бескрайних просторах. Рано или поздно движение по замёрзшему руслу должно было привести путников к конечной точке их путешествия.

Шаг. Шаг. Ещё шаг. Самодельные снегоступы, привязанные к ногам медленно, но верно отмеряли путь по плотному снежному насту. Путник, закутанный в большое количество звериных шкур и перемотанный поверх ремнями и верёвками, был больше похож на растрёпанного пушного зверька. Импровизированный зимний костюм позволял сохранить немного тепла, но абсолютно не способствовал внешней эстетике. В этом меховом комке с трудом угадывался человек. Одной рукой путник опирался на длинную палку, в которой жители городов могли легко опознать магический посох, другой он вёл в поводу пони, запряжённого в крытую повозку. Повозка давно была оборудована лыжами, более удобными для движения по снегу, нежели колёса. Пони же обзавёлся импровизированной попоной из грубо сшитых шкур и небольшими снегоступами, привязанными к копытам и не дающим несчастному животному проваливаться в снег. Семеня за своим поводырём, пони надеялся добраться до конца пути и при этом не быть съеденным лесными хищниками. Весь опыт жизни со своим поводырём научил его, что хозяин представляет огромную опасность для окружающей живности, но при этом совершенно безопасен для самого пони. Это давало надежду пони на благополучный исход пути. Сам же хозяин шагал спокойно, вдыхая зимний морозный воздух, улыбался сомкнутыми губами, подставляя лицо навстречу солнечным лучам, радуясь солнечному дню и ожидая окончания дороги, ибо скоро должны были показаться постройки города, к которому они держали свой долгий путь.

Шаг. Шаг. Ещё шаг. Покрытые снегом склоны горы уже давно были видны. Где-то там, скрытый за стеной холмов и деревьев, расположился гномий форт, являющийся вратами в земли гномьего царства – легендарной Тимории. Капюшон путника был откинут, а голову ото лба до затылка покрывала меховая полоса, перехваченная на затылке кожаным шнурком, отчего остатки полосы пушистым хвостом спадали на спину. Несмотря на кажущуюся безмятежность зимнего пейзажа, путник регулярно окидывал окрестности зорким взглядом и внимательно прислушивался, стараясь уловить любой подозрительный штрих или звук в окружающем пространстве. И хотя его лицо было безмятежно, глаза выдавали постоянное напряжение. За время пути звериная сущность ещё глубже проникла в его плоть и сознание. Неуловимо это отражалось и на его внешнем виде, заставляя окружающих чувствовать в нём хищного зверя. Внутренний зверь спал, ожидая времени для пробуждения. Внутренний зверь ждал, когда сможет показать свою силу. Внутренний зверь умел учиться, усваивая опыт и животного и человека. Внутренний зверь стал осторожнее. Внутренний зверь познал страх гибели. Внутренний зверь научился доверять человеческому разуму, ибо только человеческая часть помогла выжить, когда смерть подошла слишком близко. Человек продолжал идти. Движение помогало ему перебороть страх, принесённый воспоминаниями. Разум и логика удержали его от падения, паники и истерии, перед лицом страха гибели. Но страх не ушёл, а поселился в памяти человека. И каждую ночь, засыпая, страх возвращался, заставляя просыпаться в холодном поту и слушать ночь. Опыт рассеивания страха помогал лишь на время. Человек знал, что время не излечит его, но притупит страх, позволит перевести его в просто страшные воспоминания, а потому ждал. А сейчас он двигался, вслушиваясь в окружающий пейзаж и вглядываясь в каждую его чёрточку. Движение помогало приблизить конец пути и спокойно воспринять память, всплывающую образами и картинками пережитых сцен. Причудливы способности мозга. На фоне белых пейзажей сознание человека рисовало совершенно другие картины.

Поздней осенью, уже после пересечения пограничной реки Каласире, два путника, двигаясь по территории Альянса светлых эльфов, наткнулись в предгорьях Хейма на логово акромантулов. Гигантские пауки уже готовились впасть в спячку. Сматывали паутину и погружались в свои норы, сгребая грунт и закрывая проходы в них. Самые мелкие пауки сползались в главное логово, где надеялись переждать холода и не стать добычей для лесных хищников. Земля ещё не была скована морозом и покрыта толстым слоем снега, а потому паучьи логова были хорошо видны. Хладнокровные пауки от холода стали слишком вялыми, чтобы оказывать сильное сопротивление. К этому моменту Невил уже достаточно научился доверять своей звериной части, а потому, ориентируясь на запахи, уверенно находил паучьи норы и логова. Работая когтями, он разрывал норы и выманивал или вытягивал акромантулов наружу, позволяя Голендилу расстрелять тварей из лука. Охота была легка и не утомительна. Одно крупное паучье логово они зачистили без особого напряжения, если не считать перемещения от одного гнезда к другому. На волне эйфории они приступили к уничтожению второго гнездовья. И стали небрежны и неосторожны. Они забыли, что акромантулы полуразумны. Их звериная часть является преобладающей над разумом, но не отменяет его. Их сознание находится на уровне пятилетнего ребёнка людей, но способно к развитию в условиях социума, пусть даже и паучьего. Норы по внешнему периметру гнездовья друзья зачистили легко, а после полезли в главное гнездо, не проведя разведки. Там их ждала засада, организованная пауками. Пауки кинулись на них со всех сторон, выскакивая даже из таких мест, в которых они, казалось бы, не могли спрятаться. Друзья попытались спастись бегством, слишком поздно осознав свою ошибку. Голендилу повезло. Он оказался ближе к выходу из пещеры, а потому смог выскочить из неё, расстреливая на бегу пауков, пытающихся преградить ему путь к свободе. Невил был менее удачлив в тот день. Крупный паук сбил его с ног и попытался вонзить в него свои жвала. Но Невил был в своей звериной форме. Шкура оборотня не поддалась, сохранив свою целостность и жизнь владельца, но боль от воздействия была страшной. Невил потерял над собой контроль. В бешенстве он разорвал паука на части, но потерял время. А когда пришёл в себя и попытался убежать наружу, выяснил, что он уже облеплен множеством пауков самых разных размеров. Но самым страшным было то, что пауки уже смогли измазать его большим количеством липкой паутины. Оборотня охватила паника. Разметав пауков, он попытался двинуться к выходу, но не преуспел в этом. Задние лапу уже были обездвижены паутиной. Очередной крупный паук прижал его своей массой к земле, лишая подвижности. Когти впились в плоть акромантула, нанося ему тяжёлые повреждения. Но это уже не принесло ему свободы. А скоро всё тело оборотня было покрыто паутиной и обездвижено. Пауки не могли убить Невила, но они были терпеливы. Прикрепив кокон к стене, они оставили его умирать.

Началось тягостное ожидание. Полная беспомощность. Бессилие на грани безумия. Зверь осознал поражение и сдался, ожидая смерти. Человек продолжал бороться. Зверь хотел уйти, позволить себя добить, чтобы оборвать мучения. Человек не давал ему сдаться, удерживая в сознании образ луны, как единственное своё оружие в данной ситуации. Множество мыслей и светлых, и горестных пронеслись перед внутренним взором Невила. Он потерял счёт времени. Именно там, в пещере логова акромантулов, Невил окончательно взял под контроль свою звериную сущность. Зверь принял его главенство окончательно. Трое суток. Столько, по словам Голендила, потребовалось, чтобы перебить всех акромантулов и освободить Невила. Стоя на краю пещеры, он посылал внутрь заряд за зарядом, сжигая паутину и выбегающих наружу пауков. Несколько раз ему приходилось спасаться бегством, благодаря богов за то, что в это время года пауки вялые и не могут догнать его. Отбежав подальше, Голендил расстреливал тех пауков, что первыми показались из пещеры наружу. Потом всё повторялось снова, раз за разом. На третий день Голендил обратил внимание, что крупные пауки перестали выбегать из пещеры, да и атаки стали слабыми. Мелких пауков, размером от кошки до небольшой собаки, он рубил саблей, сберегая магию. Пространство перед пещерой было густо усеяно тушками акромантулов самых разных размеров. Это дало ему надежду, и он предпринял вылазку в само логово. Медленно продвигаясь внутрь пещеры, он подсвечивал себе дорогу огненными стрелами. Так он оказался в пещере с висящими на стенах коконами. Магический огонь превратил паутину в прах. Воздух стал тёплым, вонючим и вязким одновременно. Стало трудно дышать, но покинуть пещеру, чтобы отдышаться, Голендил не мог. Коконы осыпались прахом, усеивая пол пещеры костями животных. Из одного кокона на грязный пол выпало опалённое тело знакомого оборотня. Его шерсть сгорела, а кожа местами была покрыта ожогами, но самое главное – он был жив. Некоторое время, тот молча извивался от боли на полу. В его глазах плескались одновременно боль, удивление и ужас. Было видно, что он не понимает происходящего вокруг него, похоже, что его сознание было далеко отсюда и ещё не вернулось к реальности. Голендил ждал. Но времени не было. В пещере раздавались звуки скрежета, такой получается от царапания когтей по камню. И судя по звукам, к ним приближалось очень крупное тело в окружении множества мелких существ. И когда показалось, что их гибель неизбежна, пещеру разодрал дикий вой раненного животного. Оборотень пришёл в себя. Вскочив на лапы, оборотень со всех ног рванул в сторону выхода из пещеры. Не дожидаясь прихода пауков, Голендил побежал следом за другом на выход. Когда Голендил выскочил из пещеры, его лёгкие разрывались от нехватки воздуха, но останавливаться было нельзя. Продолжая двигаться из последних сил, он побрёл прочь от этого проклятого места. Бросив мимолётный взгляд, он понял, что обезумевший оборотень умчался прочь от пещеры в сторону леса. Оставалось надеяться, что он вернётся.

Невил вернулся на вторые сутки ожидания. Регенерация оборотня была невероятной. Ожоги сошли, а тело покрывала свежая густая шерсть. Морда была вымазана в свежей крови. Голендил ждал, удерживая лук. Голендил был готов к любой неожиданности. Тело оборотня поплыло. Скоро перед стоянкой стоял сильно уставший Невил. Слова были не нужны. Натянув на себя свою одежду, Невил заполз в повозку и закопался под грудой шкур, грубо сшитых в импровизированное одеяло. Там он погрузился в свой беспокойный сон. Утром следующего дня Невил выбрался из повозки, но при этом он не выглядел отдохнувшим. Собравшись с силами, они вновь отправились к логову акромантулов. Однако вход в пещеру был завален камнями. Оставшиеся в живых акромантулы обрушили стены и потолок пещеры, перекрыв доступ в логово. Желания разгребать камни, чтобы добить своих врагов, у путников не нашлось. В тот же день они сняли лагерь и отправились в дальнейший путь. Но тот ужас, пережитый Невилом в ходе заточения, теперь поселился в его сознании. Спокойное, монотонное движение по дороге раз за разом порождало эту картину в его сознании: скованность, бессилие, страх и отчаяние. Снова тряхнув головой, Невил отгонял эти видения и продолжал путь. При очередном повороте на излучине реки перед глазами предстала цель их путешествия.