Текст книги "Хроники старого мага. Книга 3 (СИ)"

Автор книги: Андрей Величко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 27 страниц)

Глава 8

Чтобы добраться до стен города Шеклаг Голендилу потребовалось менее двух часов. Пони, почувствовав приближение к жилью, оживился и достаточно бодро переставлял копытцами. Хорошее настроение было и у Голендила. Он предвкушал встречу с соотечественниками. Дорога была ровной и ухоженной. Было видно, что по ней проезжает немало повозок, но при этом дорога не превратилась в разбитое месиво с глубокими колеями. Хозяева данного места заботились о том, чтобы дорожное покрытие оставалось в исправном состоянии. Линию болот и соединяющих их каналов с разборными мостками они преодолели два дня назад. Эти болота стали в прошедшей войне Защитной преградой для нежити. И данная защита поддерживалась в исправном состоянии. Город заботился о своих землях, обеспечивающих городу выживание и процветание. Внутри защитного периметра раскинулись ухоженные сады и парки. Вдалеке виднелись постройки ферм и отдельных поселений. Постройки были крепкими и красивыми, в стиле эпохи рассвета эльфийского государства. Даже с большой дистанции было видно, что домики покрашены свежей краской, не пережившей выцветание на солнце. Эта земля Тёмных эльфов, отделённая от остальных территорий, не знала нужды и разорительных орочьих набегов. Все пейзажи вокруг него как бы говорили: вот так должны жить представители твоего народа. И глядя на эти прекрасные виды, он надеялся, что так оно и будет, впоследствии.

Именно в таком благодушном настроении повозка с ним на козлах и приблизилась к воротам Города. Город Шеклаг утопал в зелени фруктовых и ореховых садов. Для постройки города древние эльфы избрали группу холмов, расположенную полукругом вдоль реки, во впадине между которых находился естественный родник чистой питьевой воды. Потратив много усилий, жители доставили из северных гор большое количество серого камня, который они использовали для строительства городской оборонительной стены. Эта стена широким кольцом окружала все пять холмов с многочисленными постройками на их склонах. Эта же стена, протянувшись вдоль берега, замыкала собой круг оборонительного комплекса. Вокруг стены эльфы прорыли канал. А вдоль берега реки были уложены крупные валуны, одновременно укрепляющие берег и мешающие кораблям причаливать в неположенном месте. И лишь в месте расположения причала берег был освобождён от каменных преград. Через реку у города моста не было, видимо из-за отсутствия надобности. Переправляться через реку можно было на лодках. А вот через рвы были построены три моста, по числу ворот, ведущих в город. И сегодня по одной из этих дорог, со стороны запада, Голендил приближался к городу.

По пути он пытался вспомнить всё, что знал об этом городе из книг и рассказов. И восхищался мудростью предков. Все пять холмов располагались полукругом, образуя неправильную звезду с сильно растянутым основанием на северо-востоке, где они примыкали к реке. Между холмами образовывалась небольшая долина с родником. Именно эта долина и стала центром города. Там они расположили искусственно созданное круглое озеро, окружённое берегами из камня. Вокруг озера располагалась центральная площадь, вымощенная брусчаткой. На склонах холмов, обращённых в сторону центральной площади, расположились здания Городского совета, Военного арсенала, Полиции, Казначейства, Здание гильдий и Торговых домов. Там же располагались дома богатых Родов. Жилища менее зажиточных Родов и городской бедноты располагались на внешних сторонах холмов. Так было записано во всех мануалах, посвящённых этому городу. Вот только убедиться в правдивости этих данных у Голендила пока не было возможностей. Сегодня он надеялся посмотреть на это великолепие лично.

Колеса повозки под мерный стук копыт пони преодолели брусчатку моста с характерным перестуком и громыханием всего имущества повозки. После чего повозка Голендила въехала на бревенчатый настил подъёмной части моста перед воротами, и остановился прямо перед пропускным пунктом городских ворот. Несмотря на ранний час, ворота были открыты настежь. В воротах стояло два стражника. Если это можно так назвать. Оба сидели на табуретах и были заняты важным для себя делом. Один читал старую обшарпанную книжку. Второй занимался не менее важным делом – в смысле спал на посту. Сидя на табурете, он прислонился спиной к стене и, склонив голову и подперев её копьём, удерживаемым руками, он издавал сопящие звуки. Повозка остановилась окончательно. Голендил ещё раз внимательно осмотрел ворота и стражников на них. Было не заметно, чтобы ворота закрывали на ночь.

– М-да, – тихо проговорил Голендил – тихая и сытая жизнь не пошла вам на пользу.

Именно в этот момент стражник соизволил оторвать свой взор от книги. Возникла немая сцена. Было похоже, что стражник только сейчас разглядел, а возможно и услышал, повозку. На его лице отразилось великое изумление. Словно свершилось чудо: мгновение назад повозки не было, а теперь появилась. Его челюсть только чудом не отправилась на встречу с поверхностью планеты. Потребовалось почти минута времени, прежде он смог принять осмысленное решение. Всё это время на его лице отражалась целая гамма мыслей и эмоций. Наконец, челюсть вернулась на место со звонким звуком столкнувшихся зубов. И только после этого он произнёс первую осмысленную фразу, ткнув в Голендила пальцем.

– Ты не фермер…

– Очень точное замечание. – Не смог сдержать своего раздражения Голендил.

– Ты это… стой там!

Стражник метнулся к своему напарнику и начал тормошить его, чтобы пробудить его ото сна. Некоторое время Голендил наблюдал сцену воскрешения из… сна. Первый пытался растолкать спящего стражника. Второй в этот момент пытался понять, чего от него хочет его напарник. Глядя на него ошарашенными сонными глазами, он пытался разобрать невнятный и сбивчивый лепет другого охранника. Наконец, до него дошло, что случилось нечто из ряда вон выходящее, и он решил увидеть происходящее своими глазами. Обхватив копьё обеими руками, он использовал его как опору, с помощью которой с большим трудом поднялся на ноги. Устало шатаясь и шаркая ногами по струганным брёвнам подъемного моста, он двинулся в сторону повозки. И хотя он двигался в правильном направлении, его заспанные глаза никак не хотели разлипаться. Он растирал лицо левой рукой и при этом умудрялся зевать во всю ширину своего рта. В правой же руке он волок за собой копьё хвостовиком по земле. Его путь внезапно оборвался, когда он упёрся грудью в голову пони, запряжённого в повозку. Пони фыркнул и, задрав вверх и повернув голову вправо, уставился левым глазом на стражника, посмевшего нарушить его степенное спокойствие. От этого фырка охранник мгновенно проснулся и уставился глазами в немигающий глаз пони. Голендил мог поклясться, что между этими двумя индивидуумами произошёл беззвучный диалог:

– Ты кто?

– Сам не видишь?

– Откуда ты взялся?

– Я-то здесь давно стою…

– Что врёшь? Только что никого не было…

– Бухать меньше надо. А то позаливают зенки, добрых пони не видят…

Ещё раз фыркнув, пони снова склонил голову, вернувшись к своему обычному меланхоличному состоянию. Лицо охранника вытянулось от удивления. Стало ясно, что он проснулся окончательно. Пошарив глазами вокруг, он, наконец, упёрся взглядом в Голендила, сидящего на козлах. Его глаза опасно сузились, а лицо приняло самое строгое выражение, на которое оно было способно. В этот момент Голендил осознал, что за дерзость своего пони отвечать придётся ему.

Стражник выпрямил спину и вскинул копьё наперевес, приняв самую пафосную позу, на которую только был способен. Видимо это выражение лица должно было внушать окружающим трепет от общения с представителем городской стражи. Вот только на Голендила такое выражение не возымело никакого воздействия. Второй стражник, видимо более молодой, старался повторить позу первого охранника, расположившись по другую сторону от пони. При этом он постоянно косился на своего напарника, сверяя правильность своих действий. Со стороны это выглядело комично, вот только никому смеяться не хотелось.

– Кто таков? С какой целью прибыл в город?

Стражник хмурился и при этом пытался бешено вращать глазами. Спокойствие Голендила выводило его из себя.

– Ты забыл представиться, как положено по уставу… – Спокойно проговорил Голендил, видя, как его слова смутили стражника. – Да ладно. Моё имя Голендил из Рода Каменной опоры. Прибыл в ваш город проездом из города Солем. Моя цель: пообщаться со старейшинами города и закупить продукты для дальнейшего путешествия…

Стражники, некоторое время пребывавшие в ступоре от сделанного замечания, наконец, смогли взять себя под контроль и перейти в словесное наступление.

– Ты думаешь, что мы настолько глупы, что поверим в твои бредни и пустим в город лжеца? Ты не мог прибыть из Солема…

Дальше на Голендила обрушился поток ругани. Он терпеливо ждал, пока поток не иссякнет, и стражник немного успокоится. Стражник изливал ругательства не менее минуты, после чего начал сбиваться. Видно запас ругательств у него был невелик. Только после этого он решил вставить слово в разговор.

– Почему ты решил, что я не мог приехать из Солема?

Не ожидавший такого вопроса стражник на мгновение сбился. По его лицу пробежала волна смущения. На некоторое время его лицо потеряло своё грозное выражение. Казалось, что он напряжённо думает, пытаясь вспомнить причину, по которой произошёл разрыв сообщения между двумя городами. Голендил не перебивал его, давая ему возможность достать из памяти нужные сведения. Второй стражник молча наблюдал за его потугами.

– Ну, там – наконец произнёс стражник – это… монстры. Вот!

Он с превосходством посмотрел на меня. На его лице отразилась выражение гордости и высокомерия. Было чувство, будто он не название препятствия указал, а, как минимум, стал победителем местного чемпионата по борьбе. Его грудь выпятилась вперёд, спина распрямилась, а на лице заиграла идиотская улыбка. Лицо его напарника также претерпело изменение. На нём отразилось страдальческое выражение. Только правила приличия и наличие в руках копья помешало ему сделать классический фейсспам. Он потряс головой в стороны и при этом двигал губами, возможно молясь или произнося про себя ругательства. Глядя на эту пантомиму, Голендил мысленно согласился с ним. Первый же стражник к этому моменту раскрыл рот, чтобы продолжить свою обличительную речь. Но Голендилу уже надоела эта ситуация, пора было брать её в свои руки.

– Тогда радуйся! – громко проговорил Голендил, наблюдая, как стражник впал в состояние шока и замер. В это самое мгновение он пытался осознать, чему это он должен радоваться. Не давая ему прийти в себя, Голендил продолжил – Я принёс радостную весть: Монстры дороги побеждены! Дорога между городами вновь чиста, и по ней возможно вновь ездить. Ты должен немедленно сообщить об этом своему начальству, чтобы они донесли эту радостную весть до всего народа! Зови сюда начальника.

И хотя свою речь Голендил произносил громко и возвышенно, но всю пафосность момента испортило то, что он оставался сидеть в повозке. Видимо поэтому на воина и не произвело должного эффекта. Он продолжил стоять столбом с раскрытым ртом. Стало ясно, что для него ситуация явно неординарная. Голендил перевёл взгляд на второго стражника. Их взгляды встретились. В его глазах он увидел больше понимания. Поэтому и решил обратиться к нему.

– Юноша, будь добр, сходи за начальством. А то твой друг сейчас за пределом адекватности.

– Да ты что? – вышел из задумчивости первый стражник – Как смеешь ты приказывать нам? Да ты… да… – Он явно пытался найти подходящие слова.

– Печально, что ты не можешь отличить просьбу от приказа…

Эти простые слова Голендила ввергли стражника в очередной ступор. Но это было ненадолго. Его лицо постепенно поплыло, меняя выражение с растерянного и крайне недоумённого на яростное и раздражённое. Похоже, что парень постепенно начинал брать себя в руки. Вот только его поступки от этого не становились разумными. Желание показать власть над ситуацией пересилило рассудок. Его подбородок затрясся от гнева. В следующий момент он стал изливать на Голендила непрерывный поток бессвязной речи вперемешку с нецензурными выражениями. Эти выражения были не связаны друг с другом. Его требования противоречили одно другому. Становилось ясно, что стражник уже не знает, что может ещё придумать для поднятия своего упавшего авторитета.

– …и ещё … эм, ну… досмотр и пошлина за проезд… Вот! – наконец закончил он и победно улыбнулся.

– Ещё раз повторите, уважаемый. – Проговорил спокойно Голендил, по-прежнему восседая на козлах повозки. – Мне вам надо предоставить документ на право торговли, или разрешение охотника? Эти профессии редко сочетаются. И как я могу вам помочь в досмотре повозки, если вы приказываете мне сидеть и не двигаться?

Но по лицу стражника было заметно, что голос разума на него уже не действует. Ущемлённое чувство достоинства требует отмщения и унижения того, кто посмел его оскорбить. И это не самое светлое чувство сейчас подкреплялось осознанием своей власти. Парня просто переклинило.

– Так! Это… Да, точно. Досмотр. – Практически выкрикнул стражник. По его лицу растеклась злорадная улыбка. – Посмотрим все недозволенные вещи…

– Ну, тогда начнём с этого. – Голендил согласно кивнул головой и медленно вынул из повозки свой новый посох, сделанный из паучьей ноги. – Редкая вещь! В живом виде, запрещена во всех городах эльфов…

После этих слов он спрыгнул с козлов повозки и встал рядом с ней, со стуком вонзив острый конец посоха в брусчатку досмотровой площадки. Некоторое время оба стражника недоумённо смотрели на это изделия народного творчества. Это изделие и в самом деле стоило того, чтобы им любоваться. Высотой выше человеческого роста, до его верхней части можно было достать, лишь вытянув руку вверх, он плавно сужался сверху вниз. Верхняя часть его была покрыта жёстким ворсом. Центральная часть поблёскивала в лучах восходящего солнца, а нижний конец посоха венчал каплевидный нарост, вытягивающийся вниз острым концом. Ранее этот нарост представлял собой коготь паука. Голендил некоторое время ждал, давая возможность стражникам внимательно рассмотреть свой посох. Наконец, стражники отпали от очередного ступора, и молодой стражник задал вопрос.

– А… ну, почему он запрещён? – Он медленно перевёл взгляд на лицо Голендила. При этом он стал зримо напрягаться, словно готовился к прыжку. – Он чё, эта… черномагический? – После этихслов его стало трясти мелкой дрожью, и он стал бледнеть.

– Это нога гигантского паука – проговорил удивлённо Голендил. – Живой паук просто слишком опасен для нас. – Он мельком взглянул на посох и снова перевёл взгляд на стражника. – Нет в нём ничего черномагического. Большие пауки просто сильно кусаются, а ещё они ядовиты. – При этих словах стражники передёрнули плечами. – А ещё у них шкура толстая, так просто не убьёшь. Но вы не бойтесь. Этот паук больше не кусается. Я у него все лапы повыдёргивал. А эту взял себе… как трофей.

– А.. как ты его? – Проговорил второй стражник, после недолгого молчания. – Ну, это… убил?

– Я – маг. – Голендил достал из повозки свой магический лук и продемонстрировал его стражникам. – У меня больше шансов убить такую тварь, чем у тебя.

Он ещё раз осмотрел площадку и двух стражников. Было видно, что за время этого короткого диалога их мнение о нём сильно возросло. Если не до обожания и поклонения, то хотя бы до уровня уважения. Этим следовало воспользоваться для выполнения плана действий, если он вообще хотел чего-либо добиться.

– Ну, так как, вы позовёте начальство? Мне всё-таки надо попасть в город.

– А… это… зачем? – Было заметно, что шок от увиденного и осознанного ещё не покинул их сознание.

– Мне нужно закупить продуктов для дальнейшей дороги. Ещё надо сообщить вашему городскому совету, что дорога до Солема теперь свободна.

– А…

– Моё имя – Голендил. – Он поднял руку, предупреждая дальнейшие вопросы. – У меня траурный путь. Мой боевой товарищ родом из северных земель недавно погиб в битве с нежитью. Я везу его прах и личные вещи на его Родину. Мой путь лежит в город Корбак. Это мой траурный путь, согласно нашим традициям. Я буду весьма признателен, если вы не станете меня сильно задерживать.

Голендил наблюдал в глазах стражников нарастающее уважение. Они переглянулись. Без всяких приказов они одновременно убрали копья, поставив их вертикально возле своих ног нижним концом. После этого оба стражника исполнили уважительный поклон.

– Вам… это, придётся обождать – старший стражник мельком глянул на молодого, и тот, уловив его взгляд, совершил лёгкий кивок головой и отправился вглубь арки ворот, в сторону внутренних построек. – Скоро подойдёт начальник караула и сопроводит вас до здания городского Совета.

Голендил кивнул головою в ответ. Мысленно он отметил для себя изменение отношения и обращения от «ты» до «вы». Но ничего не сказал. Уложив обратно в повозку свой лук, он забрался снова на козлы и приготовился ждать. А ждать пришлось достаточно долго. Солнце успело продвинуться по небосклону уже на несколько пальцев по горизонту. Стражнику также надоело стоять в одной напряжённой позе, и он стал расхаживать в тесном арочном проёме, меряя его шагами от одной стены до другой.

Голендил уже решил, что ожидание затягивается, а ни молодого стражника, ни его начальства до сих пор не видно. Однако задавать вопросы не стал. Не потому, что не хотел. Его останавливал вид стражника, чьё нарастающее беспокойство было видно невооружённым взглядом. Он шагал с каждой минутой всё более напряжённо, и всё чаще поглядывал на внутреннее строение, откуда должен был вернуться его напарник. Голендил умел ждать. Он ждал, отмеряя степень напряжения по движениям стражника. Когда движения стражника стали настолько дёрганными и раздражёнными. Уже казалось, что он сейчас покинет пост и помчится в караулку, выяснять причины задержки. Именно в это момент со двора раздался скрип открываемой двери и лёгкие шаги.

Старший стражник возвращался на пост, ведя на поводу заспанного коренастого и широкоплечего мужчину, видимо того самого начальника караула. От нетерпения стражник пританцовывал вокруг своего спутника, пытаясь заставить его двигаться быстрее, чем ещё больше нервировал своего начальника. Начальник караула осоловело переводил глазами по предметам окружающего пространства. Было видно, что его мысли находятся далеко отсюда, примерно в районе покинутой им кровати. В его глазах ещё мелькали обрывки прерванного сна, по всей вероятности очень приятного. Расставание со своими счастливыми ночными грёзами отразило на его помятом лице выражение «сдохни всё живое». И лишь настойчивость стражника, упорно тянувшего его в направлении ворот, заставляло того в столь ранний час переставлять ноги, шаркая подошвами по каменной мостовой. И это звук шаркающих шагов постепенно приближался к арке ворот, сопровождаемый семенящими шагами старшего стражника и его голоса, уговаривающего начальство поспешить на встречу с приезжим. Однако, судя по всему, смысл сказанного не сильно доходил до начальственного мозга. Но пришел момент, когда он достиг ворот и оказался прямо напротив повозки Голендила. Старший стражник умудрился расположить своего начальника прямо перед мордой нашего пони. Некоторое время начальство вглядывалось в силуэт перед собой с выражением абсолютного непонимания происходящего. Видимо мысли оформились в голове начальника, ибо он, глядя в глаза пони, стоящего перед ним, произнёс:

– С чем прибыли в город? Какова цель вашего приезда?

Голендил был тронут до глубины души тем, что лицо нашего пони показалось тому столь человечным. Старший стражник попытался ещё раз донести до начальства суть ситуации. Из его сумбурного лепета Голендилу удалось вычленить лишь отдельные слова: дорога, пауки, жрец, лук, повозка и пони. Проблемой для окружающих стало то, что эти слова были практически не связаны в единую композицию. Судя по выражению лица начальника караула, он испытывал те же проблемы с пониманием. Стражнику пришлось несколько раз излагать свой рассказ, прежде чем в голове начальника смогла зародиться хоть какая-то мысль. Результатом его титанических усилий по борьбе одновременно со сном и попытками осмысления хаотичного рассказа стала фраза, сказанная начальником караула нашему пони:

– В городе пользование оружием, в том числе стрельба из лука, – запрещено.

Голендила в очередной раз восхитила стойкость этого воина в его стремлении ко сну. Говоря это, он продолжал смотреть в глаза пони своими слипающимися глазами. Голендилу захотелось с горестным выражением упереться лицом в собственную ладонь. Судя по выражению несчастных лиц остальных охранников, он был не одинок в своём желании. Именно по этому, чтобы исправить положение и не ссориться с местными, Голендил проговорил:

– Я не собираюсь использовать оружие в городе.

Голос, раздавшийся сбоку от начальника караула, заставил того вздрогнуть. На некоторое время он замер с широко раскрытыми глазами, выражающими сильное изумление. Только сейчас он, видимо, осознал, что всё это время разговаривал с лошадью на глазах у окружающих. Он медленно развернул своё лицо в сторону Голендила. Сонливость и изумление на лице начальника караула стали медленно сменяться на ярость и гнев. Не давая начальнику оформить мысль, Голендил продолжил:

– Я путешественник и нахожусь проездом в вашем городе. Моя цель – посещение рынка для сбыта части добытых лечебных ингредиентов, покупка продовольствия для дальнейшей дороги. По возможности, сменить данную повозку на более подходящую для путешествия в зимнее время.

Некоторое время они смотрели в глаза друг другу. Было видно, что Голендилу удалось сбить начальника с мысли. Он несколько раз открыл и закрыл рот, словно рыба, выброшенная на берег. Наконец, в голове начальника караула сформировалась мысль, и сказанное им показало, что он не всё пропустил из доклада подчинённого.

– А п…паук где? – заикающимся голосом проговорил он.

– Тех, что встретил – уничтожил. Оставил себе ногу в качестве доказательства. – Проговорил Голендил, после тягостного вздоха. Одновременно с этим поднимая свой самодельный посох и протягивая его перед собой.

Голендилу пришлось снова повторять свой рассказ уже для начальника караула. Это заняло некоторое время, но после множества уточнений информация всё-таки просочилась в начальственную голову. И спустя ещё какой-то промежуток времени, начальник всё-таки смог вынести свой вердикт. Был разбужен ещё один охранник. Младший стражник был отправлен посыльным в городскую ратушу с предупреждением о приезде жреца-лучника, героя, очистившего дорогу к Солему от пауков. Пробуждённого стражника должны были оставить на посту вместо посланного к городскому начальству. А сам Голендил, уплатив пошлину за проезд, вместе с начальником караула поедут к ратуше, чтобы предстать пред светлы очи начальства. Поняв, что просто так его отпускать не собираются, Голендил вынужден был согласиться.

Так Голендил попал в город. И попал…

Повозка медленно продвигалась по улицам города. Просыпающегося города. Жители, ежась от утреннего холодка, направлялись по своим делам. Открывались лавки и мастерские. Гасились уличные светильники. Жители, недовольно бурча, искоса посматривали вслед медленно ползущей по утренним улицам старой, ветхой повозке с запряжённым в неё пони. И быть бы Голендилу обруганным местными жителями, если бы в этой повозке на козлах рядом с ним не сидел начальник стражи западных ворот. Повозка всё дальше и дальше въезжала в город. Грубая разбитая брусчатка сменилась аккуратной дорогой с тщательно подогнанными камнями брусчатки и тротуарами. Простые домики городских окраин сменились двухэтажными строениями. Исчезли огороды с пасущимися домашними животными. Застройка стала плотнее, а лавки более нарядными.

Повозка с Голендилом и начальником стражи въехала в более зажиточный район. Однако особой плотности населения здесь не наблюдалось. Было легко догадаться, что в своё время Шеклаг также переживал не лучшие свои времена, а большинство жителей этого города заселились в него после бегства из центральных районов страны во время нашествия нежити. Намётанным глазом Голендил подмечал мелкие детали, говорящие о том, что большинство жителей этого города пришлые. Они до сих пор живут так, словно готовы в любой момент снова сняться и пойти дальше. Этим они отличались от коренных жителей этого города. Если бы Голендил в своё время не общался тесно и с теми и с другими, то и не заметил бы разницы. Не смотря на долгую и спокойную жизнь без войны, пришлые поселенцы до сих пор не спешили обзаводиться излишками удобств. Либо не верили в то, что их жизнь здесь продлится долго, либо, что более вероятно, именно такие и выживали в ходе длительного путешествия при миграции на север от орд немёртвых. Одежда таких жителей часто была лишена излишка украшений, а имущество, носимое с собой, дополняли предметы, необходимые во время путешествий, но необязательные при осёдлой жизни. Казалось, будто они в любой момент готовы сорваться с мест и уйти. Голендил грустно вздохнул. Даже на первый взгляд было видно, что город заселён не полностью. А если все желающие уйдут, возвращаясь на прежние места жительства, то город опустеет более чем наполовину. Численность тёмных эльфов была слишком низка для «великих свершений». И виновато в этом отчаяние. Они не верят в своё будущее.

От тяжких дум его отвлек скрип колеса при очередном повороте. Повозка проехала меж двух холмов и оказалась на открытой местности. Город открылся во всей своей красе. Голендил на миг затаил дыхание, восхищаясь этой красотой. Изящные и величественные здания, украшенные статуями и колоннами, утопали в зелени фруктовых деревьев. Конструкция зданий и их размещение на местности создавали изящный архитектурный ансамбль необычайной красоты. Особо красочно это смотрелось в лучах восходящего солнца, пронизывающих плотный утренний воздух с висящими в нём капельками влаги. Солнечные лучи, преломляясь в капельках воды, создавали мерцание маленьких искр огня. Эти искры мерцали над городом, создавая иллюзию волшебства. Город казался волшебным местом на этой земле. А окружающие холмы казались великанами, вставшими в круг, чтобы защитить эту красоту от жестокости этого мира. Солнечные лучи отражались от поверхности искусственного озера, создавая причудливую игру света. Само озеро, окружённое каменной набережной, выглядело как волшебное зеркало, манящее предсказаниями.

Вот только долго наслаждаться красотой этого места Голендилу не позволил встретившийся по дороге отряд городской стражи. Голендил расстроено перевёл взгляд на появившихся воинов, с печалью возвращаясь мыслью в этот мир из мира волшебных фантазий. Пони стоял посреди дороги, меланхолично поглядывая по сторонам. Несколько воинов окружили повозку, с интересом разглядывая путников. Пока Голендил обдумывал линию поведения, в разговор со стражей вступил Начальник стражи западных ворот. Его слова ввергли Голендила в шок. Если бы тот стал требовать дать им проезд, надавливая на них как старший по званию, то Голендил принял бы это как данность. Но начальник стражи поднялся на козлах в полный рост и стал задвигать речь о подвигах Голендила по истреблению пауков и очищению дороги от этого препятствия в общении городов. Он говорил пламенную речь перед своими немногочисленными слушателями. Создавалось ощущение, будто для него наступил его звёздный час, которым он пытается насладиться. На его крики к нашей повозке стали подтягиваться невольные слушатели, жители окрестных домов. Начальнику стражи удалось вдохновить толпу. Под конец речи меня попросили встать перед народом в полный рост и показать им доказательства своей победы. Голендилу пришлось поднять вверх руки, удерживая в одной руке волшебный лук, а в другой посох из паучьей ноги. Под восхищенные крики толпы мы продолжили путь к центру города, а за нами увязалась толпа воодушевлённого народа, образуя стихийную демонстрацию.

По пути мы ещё несколько раз останавливались на небольших площадях и перекрёстках. К нам подходили заинтересованные жители, а начальник стражи снова устраивал стихийный митинг. Подъезжая к городской ратуше, Голендил был уже морально утомлён. В конце каждого из выступлений, которые становились всё более насыщенными и обрастающими подробностями его приключений, Голендилу стало казаться, что у него отвалятся руки. Столько раз он поднимал над головой лук и посох. Наверное, даже и не стоило опускаться на козлы, а следовало всю дорогу стоять в этой позиции для всеобщего обозрения. Последний митинг был организован уже на ступенях здания муниципалитета. К этому моменту Голендил уже сильно устал морально. Собралась большая толпа. Они размахивали руками и переговаривались между собой с радостными лицами. Он понимал, что в этом городе очень мало хороших новостей, особенно со времён нашествия нежити и последующей изоляции. В прорыве блокады они видели надежду на улучшение своей жизни, восстановление связей со своими родственниками. Вот только Голендилу от этого было не легче. Да ещё и правители города решили с его помощью укрепить свою власть над народом.

Сам Голендил им был не нужен. Слишком он мог набрать популярность и влияние в городе. Но он был символом сегодняшней победы. Сначала перед народом выступил начальник стражи западных ворот, обрисовывая ситуацию. Голендила представили, попросив показать народу лук и посох из ноги паука. Сразу после этого его задвинули назад, за спины старейшин и правителя. Далее по очереди выступали представители совета. Выступление было организовано достаточно грамотно. Толпу воодушевили, проинформировали, поздравили с победой и создали впечатление, будто народ этой победой обязан именно правлению города. От чего теперь народ должен слушать своих правителей ещё более ревностно, а служить преданнее. Их пожурили за прошлые непослушания и милостиво простили в связи с праздником победы над логовом пауков. А потому быть празднику и… М-да, политика. Голендил откровенно скучал. Влезать в игры местных правителей ему совершенно не хотелось. Он ждал окончания этого импровизированного городского мероприятия. Оставалось надеяться и ждать, что это скоро закончится, и он сможет без лишнего шума совершить всё то, из-за чего он приехал в этот город. И хвала всем богам, что этот митинг подошел к концу. Главы совета развернулись и стали подниматься по ступеням в сторону ворот здания совета. Правители разумно прихватили его с собой, чтобы не оставлять на растерзание толпы.