Текст книги "Красный Барон"

Автор книги: Андрей Посняков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц)

Андрей Посняков
КРАСНЫЙ БАРОН

Глава 1
Калелья
Красный Барон

Они взяли велосипеды напрокат, в том же отеле, где и жили, – «Плутоне», улица Сан-Жозеп, Каталония – Калелья. Влада не хотела «тащиться», как она выражалась, на электричке, а ее спутник, Андрей, вовсе не собирался брать напрокат авто. Хватит, накрутился баранку дома, сюда не работать приехал – отдыхать!

– Да-да, до вечера как раз хватит, – Андрей улыбнулся девушке-портье – та понимала по-русски, впрочем, как и многие здесь, на побережье, давно уже облюбованном русскими курортниками-туристами.

Калелья – обычный приморский городок, не слишком маленький, как, скажем, соседний Сан Пол де Мар, но и не такой большой, как – чуть подальше, в сторону Барселоны – Матаро, с узенькими улочками, старинной каменной церковью Святых Марии и Николая, узкой железнодорожной веткой и, конечно же, песчаным пляжем, нынче – в середине сентября – все еще полным отдыхающих. Правда, кроме русских, никто из местных купаться уже не рисковал, температура воды – всего-то двадцать градусов – жуткий холод!

– Влада! – выводя велосипеды на улицу, молодой человек обернулся. – Так идешь или что?

– Да, жди, дорогой, – донеслось в ответ.

Что-то ее задержало на рецепшене или, скорее, в сувенирной лавке – верно, опять себе ерунду какую-нибудь покупала – ну сколько можно уже? Нет, денег-то не жалко, не в этом дело, просто… Просто Андрей в который раз пожалел уже, что взял с собой эту… ну не то чтоб глупую, а как помягче сказать… интеллектом Влада явно не блистала, причем этим даже гордилась, была «как все». Любимая ее фраза – «как все»! Но девчонка красивая, этого не отнять – этакая юная синеглазая бестия, с длинными каштановыми волосами и фигуркой, на которую облизывались многие. Вот и сейчас, едва только Влада показалась в дверях – в белых коротких шортиках и клетчатой, завязанной на животе узлом рубашке, – двое проезжавших на скутере подростков разом повернули головы.

– На дорогу смотрите, – хмыкнул им вслед Андрей.

Высокий, мускулистый, подтянутый, с копной густых темно-русых волос и вечно холодным взглядом серо-голубых глаз, молодой человек и сам смотрелся неплохо, вообще вдвоем с Владой они составляли на редкость красивую пару. Жаль вот только внутренний мир был у обоих абсолютно разным!

За свои двадцать семь лет Андрей, Андрей Андреевич Громов, бывший аспирант и почти кандидат наук – уже довольно много успел: послужил в армии, окончил университет, написал диссертацию на актуальную в узких научных кругах тему «Крестьяне-отходники Тульской губернии в русской революции 1905–1907 годов», женился… И вот тогда пришлось бросить и диссертацию и университет – жить-то на что-то нужно, тем более содержать молодую и красивую жену – яркую голубоглазую блондинку Лену, женщину, в отличие от предвзятых представлений о блондинках, очень умную, властную и себе на уме. Андрей тогда и открыл транспортную контору – на паях с женой, а денег заняли у тестя, человека довольно прижимистого, из тех, кто никогда ничего даже в самой малости не упустит. Вот и доченьке с зятем денежки он не просто так дал, а под проценты, не такие, конечно, как в банке, но все-таки.

Громов пахал за двоих, за троих даже – и переговоры вел, и логистикой занимался, даже за баранку «Газели» сел, жена же, Лена, вела бухгалтерию… и в какой-то момент вдруг решила, что Андрей в ее налаженном бизнесе – лишний. Разлюбила – бывает, впрочем, и Громов был тоже хорош, так что оба виноваты. Детьми, слава богу, обзавестись не успели, так что развод прошел просто, можно даже сказать – по-доброму, хоть и была Лена изрядной стервой – это она так себя сама называла, чем почему-то гордилась. Развелись, дело поделили – не поровну, конечно, но и рвать с зятя-мужа последнее бывшие родственники не стали. Вот тебе старая «Газель» – отвали и ни в чем себе не отказывай.

С этой «Газелью» Громов за год поднялся – старые связи-то не делись никуда, а потом вновь скооперировался с Леной, она же сама ему это и предложила, Андрей и не отказался – выгодно. Хоть и была Ленка уже замужем второй раз, ну так и чувства к ней уже давно ослабели… если вообще хоть когда-то имелись. Первая влюбленность это, скорее, страсть.

Никто против друг друга ничего не имел, только вот матушка Андрея попереживала, конечно, поохала – на то она и мать. Отец – тот молодец, еще до свадьбы как-то обмолвился, что Лена его сыну – не пара, так что… Да было за кого в семье переживать – младшая сестра Громова едва школу закончила, в медицинский колледж поступила, старшая… Ну хоть со старшей все в порядке было – двое детей – мальчик и девочка – не дурные, хоть и подростки, муж Тимофей – директор местного дворца культуры – правда, попивал иногда, но не часто. Андрей Тимофея да-авно еще знал, с детства, когда оба вместе занимались в судомодельном кружке, кстати, в том же дворце культуры.

А Владу он встретил месяц назад в каком-то ночном клубе, куда заглянул с друзьями развеяться. Не очень-то и хотел – лучше б в это время модель собрал (ганзейский когг четырнадцатого века стоял недоконченный) или в тренажерный зал заглянул, позанимался б в охотку… да хоть бы и выпить! Но только дома или у кого-нибудь в гостях, но уж никак не в «серпентарии», как Громов обычно именовал про себя все подобные заведения. Что там делать-то? Музыки хорошей нет, одна долбежка, на танцполе шизанутый молодняк скачет, вокруг какие-то подозрительные личности вьются, на кулак нарываются… Вот и к Владе один такой пристал. Андрей, конечно, человек интеллигентный, но вмазал нахалюге от души – потом, на следующий день, зеркало новое лично ставил – хозяин заведения старым знакомцем – по школе еще – оказался, не стал шум поднимать.

Вот так с Владой и познакомились. Та от Громова в полном восторге была: еще бы – молодой, красивый, на «Лексусе» красном ездит, ах… не мужчина – мечта! Самой Владе к тому времени едва исполнилось восемнадцать и делать она ничего особо не умела, где-либо чему-либо учиться сей девушке тоже не особо хотелось… а вот чего-то другого – хотелось, даже очень! И Громов для этой цели как раз очень даже подходил – ну не знала же Влада, что «Лексус» – кредитный, а «шикарная хата» – съемная. Просто увлеклась девочка, да и Громов – что греха таить – увлекся, да так, что совсем потерял голову и даже предложил своей юной пассии поехать с ним «в Испанию, на море», точнее – в Каталонию, в Калелью, около часа езды от Барселоны. Друзья когда-то ездили – фотки показывали, а что да как там – это Громов и сам в Интернете посмотрел. Влада, кстати, тоже туда же заглянула, правда, как-то не очень старательно.

Заорала сразу:

– Вау! Круто! Коста-Браво!

– Вообще-то, это местечко именуется – Коста-дель-Марезме, – Громов попытался поправить, да куда там.

А вообще – рад был, что Влада радовалась.

Да и у самого-то знания о Каталонии имелись весьма слабые, точнее говоря – никаких, вот и наверстывал все – искал, вчитывался. У нас ведь как историческое образование построено – все на примере «основных» стран – Англии там, Франции, Германии. Все остальные – Швеция или Дания, Испания – для обычного человека с исторической точки зрения – темный лес, чаща! Тем более – Каталония, которая, хоть и являлась частью Испании, однако всю жизнь жила наособицу, и даже язык там имелся свой – каталонский, на взгляд Громова – куда ближе к французскому, чем к испанскому – кастильскому, если уж на то пошло.

Первое, что увидел Андрей в Барселоне на площади Каталонии: лозунг – «Каталония – новое независимое государство Европы!» Вот так, не больше, не меньше! А вы говорите – баски. Уйдет Каталония – а с ней семьдесят процентов испанской промышленности – все! Приплыли! Нет больше Испании.

Даже Влада – и то тягу к местному сепаратизму заметила:

– Ой, какие простынки гламурненькие! Во-он, на балконе сушат… И вон там – точно такая же!

– Это, милая моя, не простыня. Это каталонский флаг. Такой вот он, как матрас – в желто-красную полосочку.

Ага… поняла она, как же. Да и не очень-то хотела понимать – зачем? Зачем каждый день тащиться на электричке в Барселону, гулять по старому городу, ходить по музеям, Саграду Фамилию смотреть, парк Гуэль. Даже на автобусах «Барселона-бас-туристик» – и то ей не нравилось:

– Ой, у меня все лицо сгорело!

Громов лишь улыбался:

– Ничего-ничего, загорай.

– Ну не могу же я голой здесь сидеть?

А действительно – вот была бы штука! Оп, и Влада с себя всю куцую одежку – долой! И все эти немецкие туристы – оглянулись бы и…

– Ты чему улыбаешься, милый? Я тебе нравлюсь?

– Очень!

Тут молодой человек душой не кривил – такая красотка просто не могла не нравиться любому нормальному… пусть и не доктор наук. Впрочем, Влада вовсе не была глупа, просто много чего не знала… не хотела знать, а в обыденной жизни всегда поступала, как «все нормальные люди», к которым Андрей, по ее представлениям, нынче явно не относился. Ведь как «нормальные люди» делают? Покупают тур, где «все включено», где им все радости – автобусы, экскурсии разные – ничего и делать не надо, ходи себе, как все, толпой, главное – не отстать, не потеряться.

А что Громов сделал? Заказал по Интернету билеты, отель, все сам. На свой риск, без всяких турфирм – в Мюнхене на самолет пересадочный едва не опоздали, а ему весело – интересно же!

– Да что тут интересно-то? – жаловалась Влада уже в Барселоне, в музее национального искусства. – Тут картины одни, да еще статуи эти уродские. Я вообще картин не люблю!

Андрей отмахнулся тогда:

– Полюбишь, какие твои годы? Мы с тобой еще в Фигерас съездим, в театр-музей Дали, и – обязательно – на гору Монтсеррат!

– А мама моя говорила – умный в гору не пойдет.

С надрывом она это сказала, распсиховалась девочка… особенно когда вечером, во время праздника фонтанов, у нее кошелек сперли. Или не у фонтанов сперли, раньше еще – на бульваре Рамбла, там карманников много.

– Ну-у-у, не плачь, не надо, что эти деньги – пыль!

Девчонка и впрямь расплакалась, пришлось утешать, да купить в подарок изящную безделушку. И вот – на море вывезти, позагорать без купальника. Для того и велосипеды взяли – подальше уехать, туда, в сторону Сан Пола и дальше – где мыс каменистый. Закрытое, удобное место, Влада его еще вчера из окна электрички приметила. Туда нынче и ехали, крутили педали: первым – Громов в цветастых бермудах и черной майке с логотипом известной испанской хеви-металл группы «Барон Рохо», за ним – Влада в белых шортиках и рубашке в клетку. Рубаха, кстати – Андрея. Да ладно, пущай носит, жалко, что ли?

– Ну что, не утомилась? – обернулся на ходу молодой человек.

Девушка счастливо улыбнулась, потрогав мочку уха – такая у нее была привычка, довольно милая:

– Не-е! Здорово!

В черных ее очках отразился такой же улыбающийся Громов. А что не улыбаться-то? И в самом деле – здорово: Средиземное море, пляж с желтым песочком, рядом – юная нимфа! Чего еще желать-то?

Вскоре впереди показались скалы, не очень высокие, просто нагромождения серых камней, протянувшихся далеко в море.

– О-о! – останавливаясь, протянул Андрей. – И как же мы туда попадем?

– Тропинку поищем. Или – вплавь.

– А велики?

– А мы их спрячем! Ага?

Влада радостно засмеялась, на загорелых щеках ее заиграли ямочки, и Громов, не выдержав, бросил велосипед, обнял девчонку за шею, притянул к себе, крепко целуя в губы.

– Ну ты б хоть очки снял, – расслабленно улыбнулась Влада. – Так что, пошли, тропинку поищем?

Тропинку молодые люди вскоре нашли, но весьма обрывистую, узкую и крутую, по которой было не слишком удобно тащиться с велосипедами, пришлось их оставить примерно в километре от скал, у небольшого кафе с уютными столиками и зонтиками каталонского красно-желтого цвета.

– Пепси? Чашка кофе? – на трех языках – испанском, каталонском и русском – предложил расторопный бармен – юркий, лет сорока, мужичок с благообразными усами.

– Как хорошо! По-русски почти все понимают, – усевшись за крайний столик, в который раз уже восхитилась Влада.

Вытянув губы, Громов подул в чашку:

– Ну не так чтоб уж все.

– Ага! Ты вчерашнюю электричку вспомни.

Да уж, вчера и в самом деле, по дороге домой забавный случай произошел. Только отъехали от Матаро, как в вагон заглянула дебелая тетка в зеленых шортах и шлепках, тут же и спросила, громко, как могла:

– Русские в вагоне есть?

Выкрикнула, естественно, по-русски, и тут же кто-то откликнулся:

– Да весь вагон!

Не весь, конечно, но добрых две трети – точно. Как в Южной Финляндии, где-нибудь в Иматре или Лаппеэнранте – без русского языка никак, потому что россияне – это деньги, и деньги весьма приличные.

– А ты что будешь, дорогой? – донеслось с соседнего столика, за которым только что расположилась молодая пара, парень и девушка лет слегка за двадцать. – Опять свое пиво?

– О, и тут наши! – обернулась Влада.

– Мы не ваши, – парень улыбнулся в ответ. – Мы из Украины.

Андрей хмыкнул: вот оно как – и тут бандеровцы!

Можно было б, конечно, тоже пивка попить, а не кофе, но… пива-то, оно уже прихвачено, целая сумка. Что ж, на жаре-то, на сухую лежать? Впрочем, не так и жарко, ветерок с моря дует очень даже бодрящий.

– Барон Рохо? – подойдя к столику, официант кивнул на майку Андрея. – Проклятый корабль.

– Корабль? – удивился Громов. – Какой еще корабль?

Андрей всегда думал, что группа «Барон Рохо» названа так в честь Манфреда фон Рихтгофена, знаменитого немецкого аса времен Первой мировой, летавшего на красном «юнкерсе» – отсюда и прозвище – «Красный Барон».

– Есть такой… сказка, да? – официант потрогал усы.

– Наверное, легенда, – поправил молодой человек.

– Да! – закивал усатый. – Легенда, да. Красный корабль – так и называется «Барон Рохо» – появляется иногда… нечасто. К несчастью!

– А вы хорошо говорите по-русски, – поднимаясь, улыбнулась Влада.

– Так я ведь из Латвии.

– А, Рига, Юрмала! Знаем.

Официант еще долго смотрел вслед уходящим клиентам, думая о чем-то своем, пока его не окликнули украинцы.

– Эй, милейший, принесите, пожалуйста, счет.

Добравшись до скал, Громов и Влада прошли по узкой тропе и оказались на небольшом – метров двадцать в длину – пляжике, со всех трех сторон закрытом нагромождением серых камней.

– Здорово! – сделав стойку на руках, восхитилась Влада. – Совсем никого! Так я и хотела. А ну доставай камеру!

Выставив вперед ногу, девушка изогнулась, приняв, по ее мнению, самую соблазнительную позу, и, сдвинув на лоб очки, задорно подмигнула:

– Снимай!

Андрей поднял камеру – щелк!

Девушка упала на колени в песок, подняв руки к небу и показывая загорелый животик…

Щелк!

Поднявшись, подбежала к камням…

Щелк… и – еще раз – щелк! Лицо – крупным планом.

– Стой, стой, давай-ка еще раз – в черно-белом виде.

– Зачем в черно-белом? Смотри, море-то какое красивое!

Щелк.

– А теперь – там… Оп!

Стянув рубашку, Влада обнажила плечико…

Щелк!

…а затем – и грудь.

Щелк! Щелк!

А вот уже и сняла рубашку совсем, оставшись в одних шортиках, ослепительно-белых, еще больше оттенявших красивый южный загар. Ах, какая грудь у нее была! Сказать восхитительная – значит, не сказать ничего! Небольшая, упругая, с плотными коричневыми сосочками, столь возбуждающе подрагивающими, что…

Щелк! Щелк! Щелк!

Оп!

Сбросив шортики. Влада забежала в море. Ущипнула себя за мочку уха – снова этот милый жест – Андрею нравился.

Щелк! Щелк!

Громов, конечно, подозревал, что никакого белья на ней не было… даже не подозревал – видел, точнее, под рубашкой – не видел.

– Ты что же, вообще купальник с собой не взяла?

– Да валяется где-то в сумке. Так, прихватила на всякий случай.

Засмеявшись, девушка подбежала к Громову, обняла, и тот, бросив камеру на песок, принялся ласкать ее грудь, сначала пальцами, а затем – и губами.

– Ах, – Влада закусила губы. – Давай хоть полотенце подстелим… песок-то горячий… ах…

Красно-желтым флагом взметнулось пляжное полотенце. Полетели в сторону очки. Андрей снова принялся целовать девушке грудь, затем спустился ниже, к пупку, затем еще ниже… Влада изогнулась, застонала, и вот уже, казалось, не только тела, но и мысли любовников слились в одно целое, обоим уже не было дела ни до чего – ни до моря, ни до пляжа, ни до появившегося вдруг катера. Последний, правда, быстро скрылся из виду, но…

– Ну и пусть смотрят, – Влада независимо повела плечом. – Кто тут нас знает-то?

Логично рассуждала девочка.

– Пошли еще фоткаться, а?

– Легко!

Громов дотянулся до камеры и, поднявшись, побежал вслед за озорной девчонкой:

– А ну стой! Догоню – в море выкину! Ага… попалась… А ну повернись-ка… Повернись, говорю тебе… Так, замри!

Щелк! Щелк! Щелк!

– Нет, нет, не поворачивайся. Вот так…

Бросив камеру, молодой человек подошел к девушке и, крепко схватив за талию, поцеловал меж лопатками в спину. А затем…

– Ой, что ты делаешь…

– Да так…

И снова секс, на этот раз несколько более размеренный, нежели только что – на полотенце. Влада со стоном закатывала глаза, и Громов чувствовал себя на верху блаженства… А как он еще должен был себя чувствовать?

– Ну а теперь в море?

– Угу! Ой! Смотри – корабль! – не добежав до прибоя, девчонка вытянула руку. – Парусник! Здоровский какой, ага?

– Да, красивый, – приложив ладонь ко лбу, Андрей внимательно всмотрелся в появившееся из-за скал трехмачтовое судно явно старинного типа, с высокой кормою и надстройкой перед бушпритом, галеон или флейт…

– Скорее, флейт… – вспомнив судомодельный кружок, промолвил себе под нос Громов. – Мачты составные – вон стеньги… Флейт. Или пинас – корма-то плоская. Хотя вообще-то пинасы в Северной Европе строили, а здесь – галионы… или галеоны – как кому нравится. Паруса и такелаж стандартные – семнадцатый век… ну или начало восемнадцатого.

– Красивый кораблик, – потрогав себя за ухо, снова повторила Влада. – Смотри, приближается! Ой, а чего он красный-то?

Действительно – красный, Громов только сейчас обратил на это внимание – все больше мачты да паруса рассматривал, интересно было классифицировать.

– Помнишь официанта? – вдруг улыбнулся Андрей. – Что он там говорил про красное судно? «Барон Рохо» – проклятый корабль, вестник несчастий.

– Ой, да ну тебя! – Влада замахала руками. – Пошли купаться скорей.

Молодой человек обнял подругу за плечи и ласково чмокнул в щеку:

– Ну милая, давай еще немножко посмотрим. Да я его сейчас сниму!

Подхватив камеру, Громов сделал несколько снимков, силясь рассмотреть трепещущий на корме флаг – красно-желтый испанский? Нет – какой-то вообще непонятный вымпел. А корабль – красавец!

– Такелаж – да, для семнадцатого века стандартный…

– Такелаж! – фыркнула девушка. – Слово какое смешное. Может, объяснишь?

Андрей повел плечом:

– Почему нет? Такелаж, девочка, это, по-простому говоря, все веревки на судне. Бывает бегучий – который можно тянуть – и стоячий…

– Ха-ха – стоячий! – Влада хлопнула в ладоши. – Как эротично!

Громов взъерошил подружке – этой девчонке все же нельзя было отказать в определенном чувстве юмора, особенно того, что ниже пояса. Телевизора, видать, в детстве обсмотрелась.

– А это мачты – да?

– Да, мачты, – улыбнулся молодой человек. – Та, что впереди – фок, дальше – грот, последняя, третья – бизань. На бушприте парус – блинд. Часть парусов зарифлена…

– Что-что?

– Ну подвязаны к реям.

– К чему подвязаны?

– К реям. Гм… ну как тебе объяснить. Короче, палки такие; вообще все палки на судне рангоутом именуются.

– Что именуется? Ну вот, опять ты эротические слова говоришь! – озорно хлопнув Громова по плечу, Влада побежала в море, оглянулась. – Ну что ты стоишь-то?

Да, галеон… или просто – торговое судно – пушечных портов что-то невидно, или – потому что далековато еще? Впрочем, такой вот торговец очень легко превратить в фрегат – поставить пару-тройку фальконетов да десятка полтора двенадцатифунтовых пушек, добавить в команду людей… А водоизмещение? На глаз – тонн триста-четыреста, да уж – не шхуна.

– Э-эй! А водичка-то теплая!

Кто бы сомневался.

Они долго купались, затем лежали на песке, пили пиво – а красный корабль все не уходил, похоже, даже замедлил ход… нет, точно замедлил – по вантам полезли к парусам маленькие черные фигурки матросов.

– К кафе идет, – задумчиво протянул Андрей. – Там же пирс рядом. Хватит ли только глубины? Ну раз идут – наверное, хватит.

Влада нежно привалилась к его плечу и спросила:

– А тут что, кино про пиратов снимают?

– Может, и кино, – молодой человек шмыгнул носом. – А может – учебный. Или, скорее – какой-нибудь клуб. Такой кораблик построить немаленьких денег стоит.

– Ого! – услыхав про деньги, заинтересовалась девушка. – Так это клуб миллионеров, да?

– Похоже, так.

– Интересно, а экскурсии они на свой корабль устраивают?

– Вот в кафе и спросим. Судно-то, похоже, туда идет. Ты еще не проголодалась?

– Проголодалась! – со смехом отозвалась Влада. – Прямо как волк голодная! Нельзя ж нам с тобой все время друг другом питаться.

– Тогда в кафе?

– Угу. Поедим да поедем. Все равно погода – вон – портится.

И в самом деле, на горизонте появились плотные зеленовато-синие облака, быстро приближавшиеся к берегу. Правда, особых волн на море не было, так, обычная зыбь.

Влада вдруг обняла Андрея за шею, поиграла серебристой цепочкою с небольшим овальным медальоном:

– Серебряная?

– Нет, нержавейка. Но очень хорошего качества.

– А что за икона?

– Да ты ж рассматривала уже. Тихвинская Божья Матерь – защитница земли русской.

– А-а-а… Слышь, милый, – девушка быстро натянула рубаху и шорты. – А я на рецепшене экскурсию подходящую видела. Как раз куда ты хотел – на гору Монтсеррат! Автобус завтра от остановки – от той, что рядом с нами – ровно в девять часов отправляется, всего сорок девять евро… на двоих, значит, почти сотня будет, да там чего-нибудь прикупить…

– Ой, Влада, дались тебе эти автобусы, – зевнув, отмахнулся Андрей. – На поездах-то куда как интереснее! Представь только – сначала до Барселоны, потом – до станции Монистроль де Монтсеррат, а оттуда – по горам, прикинь – специальный поезд до монастыря ходит – кремальера называется. А обратно – по подвесной дороге! Здорово!

– Ничего хорошего, – Влада обиженно поджала губки. – В поездах этих вечно народу… да и вдруг – заблудимся?

Вот тут Громов расхохотался:

– Да где там блудить-то? Не пропадем, чудо! Вспомни, как в Фигарас через Масанес добирались. Не заплутали же!

– Да уж помню, – девушка, похоже, еще больше обиделась. – Особенно этот полустанок дурацкий. Пусто кругом, народу нет – спросить не у кого. А туалет? Я вообще молчу!

– Это потому, что мы новый вокзал не сразу нашли. На обратном же пути все в порядке было.

– Все равно! – Влада упрямо набычилась. – Лучше на автобусе, как все нормальные люди!

– Нормальные люди любовью на пляжах не занимаются.

– А тебе не понравилось. Да?!

Завелась, завелась девчонка, надулась, замолчала, да так, молча и прошагала до самого кафе, да и там не особо-то разговорилась.

– Душа моя, ты что будешь-то?

– Сколько раз тебе говорить – не называй меня так!

– Хорошо, – покладисто согласился Андрей. – Больше не буду. Так что тебе? Паэлью или буттифара – колбаски?

– Паэлью. А колбасу эту жирную сам ешь!

– И съем! Со всем нашим удовольствием. Пивка только еще возьму. А тебе, как всегда – белого сладенького винца, да?

Влада не отвечала, глядя затуманившимися глазами куда-то вдаль… на красный парусник, неторопливо подходивший к пирсу. Впрочем, до самого причала он все-таки не дошел – встал на якорь на рейде. Видать, и впрямь не очень-то глубины хватало.

– А хочешь, мы с тобой завтра на Коста Браво поедем? Ты ж хотела. В Ллорет де Мар или Блянеш… Бланес – пишется.

– Да что ты мне все объясняешь! – вконец разозлилась девушка. – За полную дуру держишь, да? Думаешь, я тупая деревенская корова!

– Да что ты такое го…

– Нет, думаешь! Я же вижу. Постоянно меня подкалываешь, показываешь, какой ты умный и какая я глупая…

Густые ресницы Влады гневно дрожали, синие глаза метали молнии, как видно, обиделась девушка не на шутку, так, что и есть не стала, бросила вилку на стол, вскочила на ноги:

– Я пошла! И за мной не едь.

– Да постой! – Громов поспешно схватил подружку за руку. – Ну не обижайся! Ничего я такого не думал. Сядь! Вот, сядь и успокойся, ладно?

Ох, он все же был сноб – пусть даже немного – и сам хорошо чувствовал это, да никак не мог удержаться. Что уж тут говорить, нравилось Громову ощущать себя этак как бы над всеми, словно бы парит в небе над прочими приземленными личностями, удовлетворенно ощущая свой интеллектуальный потенциал… Так что права, права девочка. И что он ее так достал-то?

– Ну не сердись. Садись. Сейчас поедим, выпьем. Сегодня вечером, кстати, в отеле – фламенко – я объявление в лифте видел.

– Оно уже третий день висит, – презрительно хмыкнула Влада.

Громов искренне обрадовался – ну хоть что-то сказала, начало есть, к замирению дорога проложена.

– Так тебе – вино?

– Вино. Что спрашиваешь-то?

Подбежавший официант – не тот усатый латыш, что рассказывал о красном проклятом судне – другой, молодой чернявый парень – поспешно приняв заказ, принес вино и пиво.

– Грасьяс, – вежливо поблагодарил Громов. – А ваш напарник… он где?

Парень развел руками – похоже, кроме каталонского и испанского никакими другими языками не владел. Андрей же прилично говорил по-английски, по-французски, при большой надобности, тоже мог изъясниться, что же касаемо испанского… тем более – каталонского… Кроме – «привет», «спасибо», «пожалуйста» больше и ничего практически.

– У вас не занято?

Громов оглянулся, увидев позади знакомую пару. Украинцы. Парень и девушка. Парень – этакий плотненький короткостриженый «бычок» в полосатых шортах и толстовке, девушка – тоненькая, черноглазая, чем-то похожая на местных испанок… точней – каталонок.

– Да-да, свободно, садитесь.

Было уже далеко за полдень, и кафе наполнилось народом – отдыхающими, туристами… Многие, как и Андрей с Владой, зашли, возвращаясь с пляжа. Всюду звучала русская речь, иногда разбавляемая немецкой, официанты носились, как мухи. А того, латыша, что-то видно не было. Наверное, смена закончилась.

– Меня – Петро зовут, а она – Наталия, – представились украинцы. – То жинка моя.

Громов засмеялся:

– Понятно. Я – Андрей.

– А я – Влада.

Новые знакомые заказали целую сковородку лапши с морепродуктами и дюжину пива. Оказались – приятные люди из Запорожья. Петро – инженер, а его «жинка» – учительница, как в старые времена бы сказали – «молодые специалисты».

– Мы во-он в том отеле живем, прямо через дорогу, – показал рукой Петро.

Громов поднял бокал с пивом, чокнулся со всеми:

– Понятно. Давно приехали?

– Та дня три.

– В Барселону уже съездить успели?

– Та побывали. У Наталии на рынке Бокерия кошелек сперли. Правда, денег там не было – жинка у меня умная, знает, где гроши носить.

Петро обнял супругу за плечи и рассмеялся:

– Ну за знаемство.

– А вы в это кафе часто заглядываете? – допив пиво, поинтересовался Андрей.

– Да вчера были. И сегодня вот.

– Официант тут один есть, латыш…

– А, усатый такой! – вспомнил собеседник. – Как же! Сейчас только его видал – бежал куда-то как оглашенный. Меня увидел – про какой-то проклятый корабль сказал. Мол, горе от него, несчастье.

– Не про этот ли? – Громов кивнул на стоявшее на рейде судно… с которого вдруг бабахнула пушка.

И даже – не одна, а несколько. Весь борт корабля окутался плотным дымом, словно бы с неба вдруг упало облако.

– Салют, – усмехнулся Петро. – Наверное, тут опять праздник какой-то.

Что-то просвистело в воздухе. Ухнуло! Ударило в соседний столик! Все полетело в разные стороны – осколки пластика и тарелок, еда, люди. Кто-то истошно закричал, а какой-то седой высокий старик, упав на пол, вдруг как-то неестественно вытянулся и, закатив глаза, замер. Около его головы сразу же образовалась темно-красная лужа…

– Что, что такое? – повскакав с мест, закричали все. – Теракт, что ли? Бомба!

– Люди, спасайтесь, кто может! В кафе бомбу взорвали-и-и-и!!!

С корабля снова раздался выстрел – бабах!!!

Бабах!!! Бабах!!! Бах!!!

– А ведь это с того судна палят! – вылезая из-под столика, выругался Петро. – Вот ведь гады! Ну что, москали, – бежим?

Громов махнул рукой:

– Да уж пора бы… Вон все-то – давно ноги сделали.

И впрямь, мгновенно поднявшаяся паника в момент опустошила кафе и прилегающую к нему часть пляжа.

– Да, бежим!

Оглянувшись на Владу, Андрей схватил ее за руку:

– Ты как?

– Да ничего, – девчонка неожиданно улыбнулась – испуганной она не выглядела, может, еще не осознала грозящей опасности. – Соус только на шорты пролился. Не знаю, как теперь и отстирать.

– Ничего, милая, – на бегу прокричал Громов. – Не надо стирать – новые шорты купим.

Над головами беглецов снова что-то просвистело – пущенное ядро (или чем они там стреляли) угодило прямиком в расположенную напротив кафе парковку, покорежив пару машин. Кто-то громко закричал, стайка подростков с серфинговыми досками под мышками тут же прибавила ходу.

– Все, пожалуй, – Петро остановился у железной дороги, тянувшейся параллельно пляжу. – Сюда-то им зачем палить? Ни людей, ни машин нету, разве что поезд пройдет.

– Надо бы полицию вызвать, – пригладив растрепавшиеся волосы, тихо сказала Наталия.

Петро нервно потеребил подбородок:

– Думаю, уже вызвали. О! Смотрите-ка – шлюпка! Случайно, не с корабля?

– Не думаю, – всматриваясь, покачал головой Андрей. – Какой им смысл? Им бы сейчас самое время смываться, если это, конечно, с корабля такой переполох устроили.

– Ну ты ж видел! С него и палили!

– Хм… – Громов потер руки, прикидывая расстояние. – Сколько до него? Метров четыреста, вряд ли меньше.

– Да, где-то так.

– Для прицельного выстрела из двеннадцати– или двадцатичетырехфунтовых орудий – далековато будет. Нет, ядра-то долетят – в белый свет, как в копеечку.

– Ты уж и скажешь – ядра! – дернул шеей Петро. – Из гранатомета били или из подствольников. А дым, пушки – это так, для блезиру. Ишь, затихли.

– Верно, ждут, когда дым развеется.

– Ой, мальчики! – Влада неожиданно вскрикнула. – А велики-то наши – там. За них нам теперь что – платить?

– Так позже заберем, – успокоил, насколько сумел, Андрей. – Подождем, пока все тут успокоится, полиция приедет – и заберем.

Девушка напряженно прислушалась:

– Да успокоилось все уже. Вон, и корабль разворачивается и… слышите, сирены! Полиция! Наконец-то явились. Ну что стоим-то? Пошли! Петя, Наталия – вы в отель?

– Да, пожалуй. Или полицию подождем, поглядим, что тут.

– А мы поедем, – решительно заявила Влада. – А с вами давайте завтра встретимся? Съездим куда-нибудь.

– Со всем нашим удовольствием! – Петро крепко пожал руку Громову и ухмыльнулся. – Ну и дела тут! Будет о чем дома порассказать.

– Ой! Лучше уж без подобных рассказов.