Текст книги "Демоны крови"

Автор книги: Андрей Посняков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)

Глава 19
Лето 1938 года. Чудское озеро
ГОРЕЛАЯ МЫЗА

Само собой разумеется, подобные нравы предполагали полное пренебрежение к человеческой жизни и человеческим страданиям.

Марк Блок.

Феодальное общество

Вроде бы ничего и не произошло. Впрочем, нет – впереди, под колесами «мерседеса», расстилалась осыпанная гравием дорога, ведущая вниз, к причалу. Слева от машины рос старый дуб с унизанными разноцветными ленточками и бусами ветвями, справа располагалась мыза. Флигеля видно не было – мешали густые кусты и деревья, но Ратников прекрасно помнил, где все находится.

– Там, за оградой – сарай, идемте!

– Мисаиле… – вытаскивая из ножен меч, тихо промолвил Олекса. – А мы это… где?

– Это – сад, а вон там – замок, – кивая на клинику, быстро пояснил Миша. – Там, в замке – враги. А наших держат в замке, нам надо туда пробраться и наших спасти.

– Понятно, – юный атаман кивнул, подмигнул своим парням, как и все «доблестные мужи», охочим до всякого рода экстрима, и тут же спросил: – Наши – это кто? Может, я кого знаю? Маша?!

– Да, Маша. Она тоже в плену.

– Супружница твоя в плену? Ах ты, Господи, беда-то какая! Что ж ты сразу-то не сказал, друже, я бы побольше людишек нашел! Ну да нестрашно – и с этими справимся, ты только взгляни, боярин, – молодец к молодцу!

– Тсс! – Михаил быстро огляделся. – Сейчас нам нужны лучники… Мы – я и вот эти двое, – они кивнул на Прутка и Ондрейку – сейчас пойдем в замок. За нами – кусточками пойдут еще четверо, и обязательно – Игнат, лучник… Я его работу видел.

Игнат – высокий и стройный парень с льняными кудрями – от похвалы зарделся и приосанился:

– Уж будь покоен, боярин, не подведу! Дело святое – супружницу твою спасать… и богатства не надобно! Ты ж вожаку нашему – друг!

– Друг, друг, – улыбнулся Миша. – Но и добыча тут у вас будет! Итак – четверо – ты, ты, ты и ты, Игнат, со мной, остальные – с тобой, Олекса. Проберетесь незаметно к сараю – если там трое отроков колют дрова, то… Одного – круглоголового – связать, двух других же… Впрочем, вяжите покуда всех, а там разберемся.

– Да свяжем, – разочарованно отозвался атаман. – Не такое уж хитрое дело.

– Это не все еще! Потом, по саду, пройдете к небольшому домишке с зелеными стенами, – никого оттуда не выпускать, ясно?

– Ясно! – Олекса обиженно надул губы. – Мисаиле, а можно я с тобой пойду? Я ж мечник, ты ведаешь. Да и Марьюшку твою знаю, уж, ежели что…

– Ладно, – подумав, махнул рукой Ратников. – Идем. Оставь только за себя надежного человека.

Юный атаман ухмыльнулся:

– Так у меня все надежные! Онцифер, все слышал?

– Все, друже Олекса!

– Тогда бери парней – и к сараю.

Метнулись серебром ловкие кольчужные тени, исчезли в кустах…

– Ну! – Михаил нервно потер руки. – Пора и нам. Игнат!

– Слушаю, друже боярин!

– Там, на причале – один или даже двое. Сможешь стрелами взять?

Игнат лишь усмехнулся – вопрос, что ли? Двоих враз двумя стрелами уложить – это ж не дюжину!

– Если еще, кроме них, кто на причале будет или рядом – вали всех! – подумав, жестко приказал Миша.

Не до гуманизма! Нечего с преступниками церемониться. Пистолеты с карабинами, да еще пулемет на пирсе – против копий, стрел и мечей. Нет, тут сейчас главное – внезапность. И бить только наповал, никаких пленных, даже попыток… Охрана – она на то и охрана, чтобы толком ничего и не знать. Главное – людей спасти, Машу, да это гнездо змеиное сжечь! Ишь, чего удумали – людей на органы разбирать… исследования проводить… на живом мозге… декапитация, мать вашу! Получите сейчас декапитацию, черти!

– Олекса! Как махну рукой – шлите стрелы!

– Уж будь покоен! Достанем всех.

Распределив парней, Михаил уселся в машину, посадил на заднее сиденье Ондрейку с Прутком – тоже, кстати, не совсем безоружных – и, надвинув на глаза пижонскую шляпу «борсалино», запустил двигатель.

– Ой! – дружно сказали сзади.

– Парни! – обернулся Ратников. – Я же вас просил – ничему не удивляться.

– Не, боярин-батюшка, не просил! – оба дружно завертели головами – уморительные такие ребята, белобрысые, веснушчатые, только у Прутка волосы подлиннее, мордочка посмазливей, да и вообще – здорово он похож на девочку. Глаза вон – больше васильковые… Недаром ушлый курьер Юстас Какс ничего, на свою голову, не заподозрил. Пройдет и здесь! Пусть хотя бы издали.

Мягко тронувшись с места, Михаил неспешно подъехал к воротам и посигналил. Ни слова ни говоря, стоявший у крыльца часовой с пистолетом в коричневой кобуре бросился открывать створки. Выглянувший из небольшой будки напарник – похоже, один их тех, поджигателей, хотя нет, не из тех – смотрел гораздо более подозрительно. Даже подбежал с вопросом:

– Где же ваш пиджак, господин Какс? Господин…

Ну вот – узнал. И второй, тот, что отворял ворота – тоже. Что ж… Ратников цинично улыбнулся – «не я заставлял вас кормиться от людской крови!» – и махнул рукой…

Что-то свистнуло… И оба охранника беззвучно завалились в траву.

– Ну вот, – Михаил поправил на голове шляпу и обернулся. – Едем к крыльцу, парни.

Там, у крыльца и остановился, снова обернулся:

– Выходим!

Ондрейка с Прутком дважды себя просить не заставили, выскочили на раз, довольные – ну наконец-то приехали, в этакой-то смрадной штуке, вот уж поистине в таком только демонам крови и ездить!

Подойдя к двери – довольно элегантной, сработанной из покрытого затейливыми узорами дуба, Ратников взялся за ручку… Ага! Открыл, как же!

Хотел было постучать, да заметил сбоку бронзовую вертушку звонка… повертел… надвинул на глаза шляпу…

В двери неожиданно открылось окошечко:

– Ах, это вы господин Какс… А что же охрана-то не предупредила?

Говорили по-немецки, но смысл Михаил понял и, пожав плечами, кивнул на парней, угрюмо маячивших сзади.

Дверь, наконец, распахнулась, и Ондрейка – как и было уговорено заранее – замешкался в дверях, давая возможность взойти на крыльцо остальным своим сотоварищам… Они и вошли! Бегом, звеня кольчугами и мечами… Ворвались в коридор, сбивая с ног еще одного охранника и выскочившую на шум медсестру…

– Это что еще за маскарад! А ну стоять! – голос прозвучал отрывисто, гулко. – Стоять, я сказал! Иначе…

Начальник охраны Матиас на удивление быстро сориентировался в складывающейся ситуации и сейчас, схватив за шею Прутка, приставил к его виску револьвер:

– Назад! Я сказал – назад! Отпустите Адель, медсестру… Адель, звони в охрану! Ну? Ждете, чтоб я пристрелил вашу девчонку?

– О, да вы никак собираетесь ее убить, Матиас? – Ратников улыбнулся так широко, как, вероятно, не удавалось еще ни одному крокодилу от Африки до Австралии и от Ориноко до Инда. – Зря стараетесь! Она вас сейчас сама убьет… вернее – он!

– Он? Что…

Пруток уже давно вытащил пристроенный под рубахой ножик и, дождавшись приказа, умело всадил его в бок незадачливому начальнику охраны. Под третье ребрышко. Прямо в сердце.

Матиас сам виноват – нечего нападать на беззащитных!

– Ну вот, – вытирая окровавленное лезвие о брюки только что убитого ими охранника, Пруток горделиво улыбнулся. – Еще тут вам кто мешает?

– Вы двое – туда, вы – туда, – быстро распорядился Ратников, расставляя воинов по углам коридора. – Проверьте все покои. Остальные – за мной.

Он быстро поднялся по лестнице на второй этаж:

– Тсс! – вскочила со своего поста медсестра… которой тут же зажали рот и связали ее бинтами.

Михаил остановился перед белой, с непрозрачными стеклами, дверью – видимо, ординаторской или операционной, – поднял вверх руку – мол, тихо! Прислушался – из-за двери слышались чьи-то громкие голоса и смех…

Господи… только бы попали туда! Именно в тот день…

Вот раздалась телефонная трель… мужской голос ответил. Положил трубку… И что-то громко сказал по-немецки – Ратников разобрал только одно слово – «девушка»… или – «девушки»…

Дверь наконец распахнулась, и в коридор вышли двое парней в белых халатах, санитары или медбратья. Вышли и тут же застыли, с удивленным напряжением глядя на вооруженных копьями и мечами людей в средневековых кольчугах и шлемах.

– Это что еще за маскарад? – произнес один из парней… и замолчал, получив хороший удар тупым концом копья в грудь. Закашлялся, захрипел. Второй посмотрел вокруг с неподдельным ужасом и жалобно попросил:

– Не бейте!

– Связать обоих, – махнул рукой Михаил.

Ну, не убивать же вот так вот, запросто, тем более – мало ли, парни еще пригодятся? Давать показания в эстонской полиции, например… х-ха!

– Что там за шум? – из ординаторской (или операционной… нет, это все-таки была ординаторская) выглянул молодой доктор – со стетоскопом, в ослепительно-белом халате и в начищенных до столь же нестерпимого блеска лаковых туфлях, выглядывающих из-под модных габардиновых брюк.

Лощеный такой докторишка – молодой, но с черной пиратской бородкой, с усиками, в небольших очочках, дорогих, в золотой оправе…

– Здорово, лечила! – Ратников со смехом хлопнул его по плечу. – Ты, значит, и есть – доктор Нойман?

– Да, я… Но, позвольте… мы разве знакомы? И вообще, как вы здесь оказались… в таком виде? Кто все эти люди?

– Мы все – старые друзья Отто! – светски улыбнулся Миша. – Очень-очень старые и добрые друзья. Кстати, он пригласил нас на маскарад!

– На маскарад? – герр Нойман уж точно никак не мог взять сейчас в толк, что же, собственно, происходит? – Господи… Прямо сюда пригласил, что ли? Я сейчас же ему позвоню…

– Вяжите! – Михаил устало махнул рукой. – Олекса, друже, пойдем-ка, посмотрим, что там?

Вслед за Олексой увязались и Ондрейка с Прутком – уж до чего же оба были любопытны! Ратников недовольно покосился на них, но ничего не сказал – пусть уж потом Олекса от их вопросов и отбивается.

А парни и не сдерживали восхищения! Вот уж простота… шептали один другому:

– А вон, гли-ка! А там… А тут… А это что ж такое – ложе, что ли?

Миша только посмеивался про себя: многое, очень многое здесь производило впечатление на этих простых бесхитростных пареньков, родом из первой полвины тринадцатого века! И блестящая эмалированная посуда, и разложенные на низеньком стеклянном столике шприцы, и мягкие кресла, и дорогой, обитый черной блестящей кожей диван.

– Туда! – осмотревшись, Ратников показал рукой на небольшую дверцу, ведущую…

Ведущую в операционную – судя по всему, именно так эта комната и именовалась. Операционный стол с подвешенными над ним яркими лампами, многочисленные медицинские приборы: Миша узнал систему искусственной вентиляции легких, еще что-то подобное… многое было явно не из тридцать восьмого года. Ну, конечно, имелись сообщники… там… Сволочи – одно слово! Гады ползучие! Ишь, приспособились – мошну свою гнусную людской кровью набивать, вот уж действительно – бизнес на крови.

– Так, парни, набивать мешки всем приглянувшимся добром будете позже, – бросив взгляд в окно, распорядился Миша. – Сначала все тут закончим.

– Ну, знамо дело, – кивнул подошедший Олекса. – Пошли, друже, боярыню твою искать.

И в самом деле – пора уж было…

Как вышли из ординаторской, подскочил парень, из тех, что посланы были к сараю. Доложил:

– Все трое связаны, уложены за поленницей. Еремейко присматривать оставлен, остальные – к дому пошли, а я вот – к вам. Докладывать.

– Молодец, – Ратников усмехнулся и обернулся к воинам: – Сейчас осматриваем покои – толкайте все двери подряд! Осторожно только…

– Может, насчет боярыни кого из шпыней спросим? – тихо подсказал Олекса.

Михаил улыбнулся – и верно, почему б не спросить? Уселся на корточки рядом с пленниками:

– Доктор Нойман, девушки где?

– В третьей палате, – с готовностью пояснил врач. – Там, ближе к лестнице.

Поднявшись, Ратников быстро зашагал по коридору, глядя на циферки над дверьми: первая палата, вторая… третья. Сердце стучало так, что, казалось, это его эхо, а не стук шагов, отдается сейчас под сумрачными сводами.

Галантно постучав, он толкнул дверь…

В пустой палате, поднимая какой-то мелкий мусор, гулял ветер. Широкое окно было распахнуто, прутья решетки отогнуты… Девушки исчезли!

– Черт! – подбежав к окну, Михаил выглянул наружу.

Ага… вон, трава примята… Спрыгнули. Убежали! Черт… не могли чуть-чуть подождать? Хотя, с другой стороны – понять их можно. Машу и эту… как ее – Веру? Так, кажется, называл ее гнусный стукачонок Колька?

– Сбежала боярышня? – тихо осведомился Олекса. – А я ведь, друже, иного чего и не ждал! Супружница твоя, не в обиду сказано – женщина ушлая, отважная и храбра вельми. Станет она в узилище сидеть, как же! Вот, подвернулся случай – и сбегла… Да еще и супостата связала – ах, боярыня! Хороша!

– Какого еще супостата? – не понял Михаил.

– А ты под ложе загляни… Не, не под это…

Ратников наклонился и в самом деле увидел под левой койкой связанную медсестру… или санитарку. Ну дела! Ну, Маша! Не стала дожидаться подмоги, рванула…

Вдвоем с Олексой извлекли из-под кровати пленницу, вытащили изо рта кляп:

– Где девки?

– Спешали, – лупоглазая чухонка захлопала белесыми, как у свиноматки, ресницами. – Опе. Через окно.

– Да уж видим, что не через стену просочились. Ты кто такая?

– Я Магда. Медсестра. Доктор Лаатс звонил, сказал – готовить дефушек. Я пошла. И фот…

– Так тебе и надо, дуре! Эй, парни, тащите ее к остальным. И всех заприте… Я покажу, где. А мы с тобой – в сад, Олекса. Трех воинов с собой прихвати – в сарай заглянем, да во флигель… ну и поищем, само собой.

Обойдя мызу с севера, Михаил с Олексой и воинами тщательно осмотрели сад и причал. Безрезультатно!

– С собаками их только искать, – вздохнул Миша.

Олекса потупился:

– Собак, друже, мы первыми положили – больно уж здоровущи.

– И правильно сделали! – Ратников громко расхохотался. – Ничего, найдется Марьюшка, далеко ведь не убегла – остров! Пошли к сараю, парни!

– Куда?

– Ну, к этому… амбару, где дровишки.

А в сарае их ждал еще один сюрприз! Вместо троих, там, за поленницей, валялся один связанный – в кольчужке, с кляпом – Еремейка!

– Та-ак! – опустившись на колени, Олекса разрезал ножом стягивающие парня путы и вытащил кляп. – Ну, чудо, рассказывай! Как в ощип попал?

Еремейка конфузливо покраснел:

– Да чего уж тут говорить-то… Сидел я, сидел… Потом вдруг услыхал – будто идет кто-то. Ну, шаги… Встал, подошел к поленнице, выглянул осторожненько… А они – сзади подкрались!

– Да кто они-то?!

– Демоны! Кто ж еще?

– А может, не демоны – девки?

– Ага… – парень, похоже, обиделся. – Смогли б девки меня уложить? Как налетели, как дали ногой в грудину – аж в глазах помутилося, я и сообразить ничего не успел!

– А полоняников, значит, ослобонили?

– С собой, в лес, увели.

– Откуда ты знаешь, что в лес?

– Да друг с дружкой болтали, покуда развязывали. Я слышал.

– Лучше бы ты, Еремейка, другое слышал, – Олекса сплюнул и махнул рукой. – Лук и стрелы, что – забрали? Эх… Ладно, что уж теперь с тобой делать – пошли.

Миновав старый дуб, они свернули на тенистую аллею, обошли кленовую рощицу, за которой уже виднелся флигель. Красивый такой, нарядный, зеленый с белыми ставнями.

– Никто покуда не выходил, – доложил один из выставленной стражи. – В избе четверо, мы видели в окна.

В окна. А окна, между прочим, все – целые… Пока целые… Черт! Так ведь сейчас-то все и начнется!

Нырнув в кусты, Миша шепнул Олексе, чтоб готовили луки.

– Сейчас из окна выпрыгнут! Готовьтесь… берите в стрелы!

– Понял, друже боярин!

Но… тихо все было. Звенящая такая тишина наступила, даже птицы не пели. Ратников уже начинал нервничать – что же, они явились к флигелю позже? Да не может того быть! Впрочем, можно ведь и заглянуть, проверить.

Молодой человек уже хотел так и сделать, как вдруг… Как вдруг стекла одного из окон разлетелись ядерным взрывом! Вышибив раму, прямо на клумбу выпрыгнул крепкий молодой человек в сером костюме, за ним – почти сразу – другой, этот, правда, не в окно – в дверь. У обоих в руках – револьверы.

Быстро поднявшись, они бросились к окнам, один – к одному, другой – к другому… решили взять в клещи…

Свистнули стрелы. И оба охранника полегли в клумбы с красивыми красными цветами. И правильно! Нечего тут рыцарские бои затевать – еще бы отстреливаться начали, положили бы кого…

Михаил вышел из-за кустов, улыбнулся:

– Метко стреляют твои люди, Олекса!

– Это я того жирного завалил! – ту же похвастал Пруток.

– А я – второго! – закинув за спину лук, выпятил грудь Ондрейка. – Боярин-батюшка, когда сокровища грабить будем?

– А вот скоро и зачнем, готовьте мешки, парни!

– Ой! – Пруток скуксился и жалобно заморгал длинными, как у девчонки, ресницами. – А мешков-то мы и не припасли… Вот беда-то!

– Ничего! – Ратников со смехом хлопнул его по плечу. – Сыщем мешки и тут. Сыщем!

– Это уж точно, сыщем! – довольно расхохотался Олекса.

– Вы мне лучше Машу сыщите! – усмехнулся Миша. – Прочешите-ка островок… а я к вам присоединюсь чуть позже. Поговорю тут… с одним.

Отряхнув брюки, он направился к флигелю, громко насвистывая какое-то аргентинское танго. Вот подошел к крыльцу… поднялся… резко распахнул дверь:

– Гутен таг, герр Лаатс! Давненько не виделись.

Олекса проводил приятеля пристальным взглядом и повернулся к своим:

– Приказ слышали? Тогда всем – в лес. Ищем молодую боярыню, зовут – Маша – можете даже покричать.

– Всем в лес, да?

– Всем. И стрел ни в кого не метать… не тех еще подстрелите. Пошли! Хотя… Вы, двое… – юный атаман посмотрел на Прутка и Ондрейку. – Останетесь здесь, при боярине. Мало ли что?

– Вы?! – доктор Лаатс изумленно дернулся в кресле. – Вы… уже… успели…

– Да, я вернулся, – Ратников безмятежно присел на софу. – А мои люди сейчас громят вашу клинику.

– Как громят?

– Да так! Они, видите ли, очень не любят, когда крадут их детей.

Хирург побледнел:

– Мы могли бы договориться… Вы знаете… Нет, вы не знаете, чьи интересы замешаны в этом деле!

– Намекаете на ваших дружков в рейхе?

– Откуда вы… – доктор побледнел еще больше и вообще стал походить на вампира.

– Оттуда! – насмешливо перебил Михаил. – Вы же сами мне все про них и рассказали. Пить надо меньше!

– Ах да, да… – господин Лаатс обхватил голову руками, но, похоже, быстро пришел в себя. – Можно вопрос? Даже несколько?

– Валяйте, – молодой человек махнул рукой.

– Кто… кого вы привели?

– Скоро узнаете.

– А мои люди…

– Часть – кто оказывал сопротивление – убита, остальной персонал мы, уж извините, заперли. В той самой палате, где некогда находился ваш покорный слуга.

– Некогда? Ах да, да… вы же были там…

– Да, был. И, как видите, смог вернуться! А вы-то надеялись, что избавитесь от меня навсегда?

Хирург ничего не ответил, лицо его из белого превратилось в серое, как у какого-то древнего идола, нижняя губа отвисла, еще больше усиливая сходство с нежитью. Вампир! Как есть – вампир! И не только в переносном смысле… Жить, уничтожая людей! Проводить мерзкие опыты на живых детях… Такой же, как и его фашисты-дружки. Ишь, дрожит теперь, тварь… опасается за свою шкуру. А не забывай мудрую пословицу – сколько веревочке ни виться…

Эх, медицина, медицина… что же к тебе всякая сволочь тянется? Садист на садисте…

– Что будет со мной?

– А вот это уже зависит от вас! – довольно рассмеялся Миша. – От того, насколько подробно мы с вами сейчас побеседуем. О, не беспокойтесь, много времени это никак не займет, я, видите ли, спешу, и вопросы будут конкретные. Вы готовы отвечать?

Доктор отозвался не сразу, он никак не мог оторвать взгляд от браунинга в правой руке гостя.

– Что вы так смотрите, Отто? Все же здорово я его у вас отобрал! Да, скальпелем вы наверняка пользуетесь куда лучше, нежели пистолетом… Впрочем, и скальпель в ваших руках – оружие смертоносное!

Хирург дернулся:

– Вы не правы! Я дарю людям жизнь!

– Только очень богатым людям… за счет жизней бедных детей. Скольких вы уже убили, а?

– Это уже вопрос? – цинично усмехнулся доктор.

Ратников сунул пистолет за пояс:

– Считайте это предисловием. А вот вопрос: браслеты – выкладывайте, что вы о них знаете?

– Думаю, ничуть не больше вашего, – пожал плечами господин Лаатс. – Если и больше, то совсем чуть-чуть. Впрочем, извольте, расскажу…

По всему чувствовалось, что это был не тот вопрос, которого доктор ждал и боялся.

– Лет семь назад я работал врачом в Мурманске…

– Где-где? – изумленно переспросил Ратников.

– В Мурманске, в СССР. А что вы так удивляетесь? Если помните, в мире тогда был экономический кризис, а уж о Германии и говорить нечего, а Советы платили неплохие деньги. И им нужны были опытные врачи. Тем более что я отлично владею русским. Предложили – поехал, все честь по чести – заключил контракт. Военный госпиталь, море работы, денег – тоже море. Да еще и бесплатный спирт… который, при известной сноровке, тоже можно было кое на что выменять. В общем, все хорошо… Только вот насчет развлечений… Знаете, русские… советские русские – народ закрытый, запуганный. В рейхе, впрочем, сейчас не лучше. И все же у меня постепенно появились… ну, не друзья – приятели, что ли. Я неплохой лыжник, знаете ли, и каждой весной, в конце марта, мы совершали марш-броски по приполярной тундре. Ловозеро, Хибины… О, горы – это моя третья… нет, четвертая страсть, наравне с медициной, музыкой, искусством. Хибины… Вы себе даже не представляете, как там красиво! – Доктор мечтательно закрыл глаза. – Сиреневые горы, голубые льды, ослепительно-белый, сверкающий на весеннем солнце снег… И вот там-то, в тех местах, я как-то спас человека, саама или лопаря… Да-да, что вы так смотрите? Именно спас – вовремя сделал операцию, почти без наркоза, если не считать водки. Небольшое селение… там добывали руду… нифелин, кажется… Тот, спасенный, оказался шаманом. Он мне эти браслеты и подарил… рассказал, что они достались ему от деда, а тому – от его деда, ну и так далее… Показал, как пользоваться. Я и не поверил поначалу, думал – блажь. Ан нет… Ну, это долгая история, вас ведь интересует конкретика?

– Да-да, хотелось бы!

– А конкретно – так. Когда я поверил, проверил и понял, наконец, что к чему, осознав свой шанс, в моем чемодане осталось пятнадцать желтых браслетов и девятнадцать синих. Приятные такие стеклышки. И вот тогда… тогда я стал думать… читать журналы оттуда, из будущего, учиться… Знаете, извлекать человеческие органы для пересадки – не так уж трудно, а я давно уже хотел открыть клинику… Купил эту мызу, место безлюдное – издавна пользующийся дурной славой остров.

– Проклятый остров!

– Да-да, вот именно. Стал потихоньку подыскивать компаньонов… и там – и сям.

– Нашли Кумовкина… хозяина «Гермеса», Якоба Штраузе, Анне-Лиизу, Кнута, – быстро перечислил Ратников. – Еще кого?

– Кнут объявился сам! – господин Лаатс усмехнулся. – Оказывается, не один я знал о браслетах! Были и еще люди… Только они сразу же начали жестко конкурировать. Едва друг друга не перебили! Издержки производства, так сказать…

– Директор детского дома, медсестра… из вашего будущего… Почему вы не говорите о них?

– А это не мои люди! Ими занимался Какс, курьер. Когда-то он был связан со спецслужбами, специалист. Он и строил сеть – вербовал, подбирал клиентов, биомассу…

Биомассу! Господи, вот ходят еще по земле такие двуногие твари!

– Вообще, именно Какс и занимался всеми связями, мне, уж извините, было некогда – доктор Нойман слишком уж молод и неопытен, пока еще научился бы. Какс же и выплачивал гонорары…

– И чем же?

Доктор пожал плечами:

– Золотом, серебром… Но большей частью, вы не поверите – чистыми безделушками. К примеру, бижутерия очень хорошо шла! Они ж, древние – совсем дикари. Даже меняли безделушки на браслеты – у дикарей их откуда-то много. Наменяли порядочно, и все равно я настаивал на экономии.

– Потому Какс и использовал свое авто?

– Не только поэтому, – господин Лаатс поморщился. – Какс, видите ли, и по жизни – пижон.

– Хорошо, я все понял, – Ратников вдруг резко поднялся с софы. – Еще о браслетах… Как можно вернуться не в то время, когда… ну, вы понимаете… А хотя бы на день раньше. Существует такая возможность?

– Ну, вообще-то – да, – задумчиво кивнул хирург. – Можно. Это как-то связано с месторасположением… Вам лучше бы спросить Какса.

– Говорите, что знаете!

– Так я же и говорю. Можно! Только не знаю точно – как. При… скажем так – отправлении – нужно быстро идти против вращения земли, на запад. Так, кажется, рассказывал Какс, да я особо и не вникал – какая мне разница? Какс еще предупреждал, что тогда можно и в расстоянии ошибиться – ну, не в то место попасть! – господин Лаатс улыбнулся. – Как видите, я с вами вполне откровенен.

– Да, – скептически хмыкнул Ратников. – Только не сдаете всю вашу сеть.

Доктор замахал руками:

– Так это все Какс, Какс! Он всем этим занимался, я же – чистой наукой!

Чистой наукой! О как! А с каким пафосом сказано!

Этот хитрый и скользкий господинчик, доктор Отто Лаатс, давно уже догадался, что Какса Ратников расспросить не смог. Либо не нашел, либо еще что-то… Потому и валил сейчас все на своего курьера. А может, и вправду – не шибко-то что и знал. Узбека-Кумовкина колоть надо – вот кого! Ну, это там, дома… специалисты по расколке найдутся!

– Так, хорошо… Браслеты! Где вы их храните – показывайте! В сейфе, как я понял – так, мелочь на всякий пожарный.

– Но вы гарантируете мне…

– Да! Черт побери, да! Хотя, признаться, и очень хочется. Идемте же в закрома! И не вздумайте бежать – здесь повсюду мои люди, всадят еще невзначай стрелу!

– Стрелу? – доктор вновь побледнел. – Вы… вы привезли с собой дикарей?!

– Не дикарей, а доблестных и смелых воинов! А кто же еще будет сейчас громить вашу чертову мызу? Да, кстати, их нужно будет отправить обратно – браслетиков понадобится много. Найдется у вас штук двадцать синеньких?

– Увы… только то, что здесь, в сейфе… Какс, знаете ли, должен был доставить партию. Да, еще с десяток я переправил с Кнутом! У него там были какие-то временные затруднения.

«Насчет Кнута – он не врет, – неприязненно подумал Ратников, – только вот, говорит ли правду насчет Какса?»

– Так я открываю сейф?

– Да-да, извольте!

Лязгнула дверца… И тут же, развернувшись, доктор Лаатс бросился на Мишу, сжимая в руке обломок скальпеля… видать, валялся в сейфе. Легко уклонившись, Ратников лениво двинул доктору в скулу.

На шум тут же вбежали двое – Пруток и Ондрейка:

– Подмогнуть, боярин-батюшка?

– Спасибо, не надо, – не сдержавшись, рассмеялся молодой человек. – Лучше шильнику этому подмогните. Усадите вон в креслице. Та-ак…

– Прыток шильник-то! – недобро прищурился Пруток. – Неужто на тебя, батюшка, кинулся?

– Как кинулся, так и откинулся, – Ратников подул на кулак. – Только вот гад, сокровища отдавать не хочет. Не говорит – где.

– И-и-и, – тихонько засмеялся Пруток. – Это ты, батюшка боярин, его плохо спрашиваешь. Позволь-ка мне!

– А что ж! – Михаил подбоченился и сплюнул на пол. – Давай действуй. Умеешь ли?

– Умею, батюшка, – довольно улыбнулся мальчишка. – Я с нашим отрядом с мунгалами в мадьярской державе был. Кой чему научился. Сперва, батюшка, шильника привязать надобно, чтоб не дергался.

Ратников махнул рукой:

– Давай вяжи. Хоть вон, поясами вашими.

– Уж ты, боярин, не сумлевайся, сладим! Ондрейка, сымай поясок!

Доктора прикрутили вмиг, тот даже охнуть не успел, только заморгал глазами, да чуть погодя выругался:

– Доннерветтер! Вы что же, собрались меня пытать?!

– Не я, – злорадно засмеялся Миша. – А вот эти юные воины. Уж, наверное, они свое дело знают, а, парни?

Ондрейка кивнул, а Пруток вдруг выхватил из-за пояса нож и, не говоря ни слова, ловко отхватил доктору мочку правого уха.

– Ай! – словно резаная свинья, завизжал хирург. – Ай-ай! Что вы делаете?! Прекратите!

К слову сказать, Ратников тоже был немного шокирован и счел за лучшее попридержать Прутка:

– Эй-эй, не так быстро!

– Знамо, что не быстро! – довольно обернулся отрок. – Пытка быстро не делается. Это так, для начала, чтоб разговорчивей был.

– Я покажу! – заверещал господин Лаатс, с ужасом глядя на собственную кровь, капавшую на рубашку – Я отдам… все отдам, все… Только прекратите!

– Вот видите! – желчно заметил молодой человек. – Могли бы и раньше все отдать, тогда б не ходили теперь, как Ван Гог, с отрезанным ухом.

– Пластырь, дайте пластырь… вон там, в столе… А лучше – бинт.

– Сумеете сами перевязать?

– Я же хирург!

Бандит ты, а не хирург! Лиходей, убийца!

– Развяжите его, – отыскав в ящике стола бинт, приказал Ратников. – Пущай перевязывается, а то кровушкой еще изойдет раньше времени.

Так они, всей компанией, и вышли из флигеля – Миша с доктором и позади оба парня. Господин Лаатс постанывал и с явным испугом косился на беспечно насвистывавшего что-то Прутка.

– Что вы так смотрите, друг мой? – издевался на ходу Ратников. – Пруток – очень хороший мальчик! Любознательный такой, умелый… Хотите еще с ним побеседовать?

Доктор обхватил голову руками:

– Ну, хватит! Хватит!

Похоже, господин Лаатс был полностью деморализован, раздавлен – он даже, кажется, стал меньше ростом. Браслеты хранились в операционной, в особом тайнике под подоконником, как раз за решеткою отопления… По мнению Ратникова, детский сад какой-то! Не так-то их много и было, а по чести сказать, так и совсем мало – три коричневых и два бирюзовых. Было из-за чего рисковать ушами! Ну уж, что есть, то есть, тем более – доктор божился, что все последние запасы отдал Кнуту – как раз для транспортировки новых. Что ж, вполне похоже на правду, учитывая состояние хирурга с Проклятой мызы. Да и вообще – браслетов хватало с избытком!

А потому Михаил больше не заморачивался, а забрав у Ноймана ключи, запер доктора, причем отдельно от всех, чтобы не с кем было строить коварные планы, и, покончив с этим делом, позвал ребят да направился к лесу – искать Машеньку, давно пора уже было.

Едва только Ратников спустился с крыльца, как увидел бегущего со стороны пирса человека, по пояс голого и в мокрых портках… По льняным кудрям узнал Игната – тот размахивал руками, кричал.

– Да говори ты спокойно, – остановил Миша. – Что случилось-то?

– Враги, боярин! Стрелами сыплют – головы не поднять. Наши за причалом залегли, а я поднырнул, выплыл – теперь за подмогой. Надо Олексу позвать да всех наших.

Михаил задумался:

– Подожди, подожди… А что за стрелы-то?

– Да обычные, к луку.

– И кто стрелял – не видели?

– Не… Откуда-то из кустов бьют, говорю ж – головы не высунуть!

И только он это сказал, как со стороны пирса прозвучал выстрел.

Да-а… Похоже, дела осложняются!

– Игнат, давай в лес, ищи Олексу. Пусть берет своих и сюда. А вы двое, – Ратников посмотрел на Прутка с Ондрейкой. – Давайте быстро в мызу… ну, в замок.

– Не, батюшка! – прищурив левый глаз, неожиданно возразил Пруток. – Нас Олекса к тебе приставил – так уж мы ни на шаг! Да и юркие мы… и плаваем, как рыбы – мало ли, сгодимся?

– А, черт с вами, – Миша махнул рукой. – Идем. Смотрите, осторожнее только.