Текст книги "Целебный яд"
Автор книги: Андрей Пиперов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)
Глава IV
Больной желтой лихорадкой. У Казуса новый хозяин. Сокровище инков.
На корабле царило мрачное настроение. И над ним желтая лихорадка простерла свою страшную лапу. Каждое утро пассажиры беспокойно озирались по сторонам и пересчитывали друг друга глазами. Достаточно было кому-нибудь из них опоздать выйти на палубу или почему-либо остаться в своей каюте, как начинались различные кривотолки. Не заболел ли он лихорадкой? Или, быть может, уже больным сел на пароход? А вдруг на „Лиме“ вспыхнет эпидемия? Что тогда будет с кораблем и пассажирами?..
Портовые законы суровы. Это знали все пассажиры, а еще лучше знал капитан корабля. Судно, зараженное желтой лихорадкой, ни в какой порт войти не может. На такой корабль не вступит ни один пассажир.
Если бы это ему даже стоило тысячу долларов, капитан „Лимы“ предпочел бы укрыть заболевшего желтой лихорадкой, чем допустить, чтобы подобный „случай“ стал известен портовым властям и чтобы его „Лима“ попала в карантин.
Де Миранда и Мюллер стояли на палубе. Перуанец указал на одного августинского монаха, которого всюду сопровождала большая собака с торчащими кверху ушами и кудрявой серой шерстью. Эта собака вызывала всеобщее восхищение. Она не отходила от своего хозяина, терлась об его ноги, спала вместе с ним в каюте.
Монах был человек лет пятидесяти, на голове носил маленькую круглую шапочку, а на груди большой золотой крест. Загоревший и высохший на тропическом солнце, худой как скелет, он, словно тень, передвигался по кораблю. Никто из пассажиров не знал, откуда он, ни как его зовут. На палубу он выходил редко и большую часть времени проводил в своей каюте.
– Мне кажется, что его преподобие, что-то нездоров, – сказал перуанец. – Как бы не оправдались опасения пассажиров. Давайте-ка и мы будем держаться от него подальше.
Немного пошатываясь, мимо них прошел монах. Одной рукой он опирался на палку, а в другой держал четки. Лицо его было землистого цвета. Пройдя несколько шагов, он сильно закашлялся. Его тело содрогалось. Он остановился у борта и опустил голову. На губах его выступила кровь, которую он пытался прикрыть носовым платком. Собака прижалась к хозяину и смотрела на него своими живыми умными глазами. Казалось, она хотела ему помочь.
Схватив Мюллера за руку, де Миранда шепнул ему на ухо:
– Бежим отсюда. Здесь нас подстерегает смерть! – И потащил его на другой конец палубы. Он испуганно озирался.
Наблюдавшие сцену пассажиры поспешно ушли с палубы. За ними, зловеще постукивая палкой, спустился в свою каюту и монах. Собака последовала за ним.
Монах перестал выходить на палубу. Его исчезновение еще более сгустило и без того напряженную атмосферу на „Лиме“. Пассажиры поглядывали друг на друга сумрачно и подозрительно.
Через три дня, рано утром, когда на палубе никого еще не было, Мюллер вышел полюбоваться восходом солнца и увидел, что два матроса вынесли на палубу что-то тяжелое, зашитое в большой мешок, и, пугливо озираясь, сбросили его в море. Послышался слабый всплеск, и таинственный груз исчез в волнах.
Собака монаха стрелой выскочила на палубу. Она исхудала, бока ввалились, а ее красивая лоснящаяся шерсть висела клочьями. Она бросилась вперед, намереваясь перепрыгнуть через перила, но сорвалась и, жалобно визжа, стала кидаться во все стороны. Матросы ушли с палубы, а собака продолжала метаться и выть.
Мюллер подошел к ней и попробовал ее приласкать. Но она ответила рычанием, и некоторое время человек и собака настороженно смотрели друг на друга, однако добрый взгляд Мюллера скоро оказал свое действие. Животное устало опустилось на землю и замерло, положив голову на передние лапы.
– Вы с нею, кажется, уже подружились? – услышал Мюллер голос подошедшего к нему де Миранда.
– Не знаю, что делать? Но если этот пес, как это, кажется, случилось, потерял своего хозяина, я готов его взять, – ответил немец.
– И не ошибетесь. Это хорошая порода. Если он вас полюбит, то будет вам верен до самой смерти. Какое вы ему придумаете имя?
– Об этом у меня не было времени подумать. Вы как предлагаете его назвать?
– Казусом[26]26
Казус (лат.) – случай.
[Закрыть]! Очевидно, это его хозяина недавно сбросили в море, но об этом лучше будем помалкивать, чтобы не нажить себе неприятностей с капитаном.
В тот же день „Лима“ вошла в полосу густых прибрежных туманов Перу и ударами колокола безостановочно подавала предупредительные сигналы. Время от времени воздух раздирал резкий звук пароходного гудка. Теперь пассажиры большую часть времени проводили полулежа в креслах в своих каютах. Перуанец и немец сидели в кают-компании, а рядом с ними лежал Казус. После нескольких дней голодовки он сегодня в первый раз принял пищу из рук своего нового хозяина.
– Скажите, туманы у ваших берегов характерное явление? А чем они объясняются? – спросил Мюллер, перелистывая какую-то толстую книгу.
– Мы, торговцы, не особенно интересуемся этими вопросами.
– Но это очень интересно. У меня есть два объяснения этого явления, но я не знаю, какое из них более правильное? – сказал Мюллер.
– А меня это совсем не интересует. Для меня важно, что здесь всегда туманы, и корабли, во избежание катастрофы, должны продвигаться очень осторожно.
– Некоторые считают, что причиной туманов является холодное Гумбольдтово течение, идущее вдоль берегов Перу. Другие полагают, что они вызываются пассатами, дующими со стороны Кордильер. Мне кажется, что как раз пассаты не могут быть причиной туманов, так как они не могут остыть. Они спускаются с холодных горных вершин в теплую низменность безводного и пустынного побережья, – продолжал упорно рассуждать немец.
– Все вы, люди науки, большие чудаки. Непременно хотите все знать, все объяснить. А вот знаете ли вы о сокровище инков Атауальпы, близ которого вы, быть может, пройдете, путешествуя в Андах?
– Атауальпа? Это, кажется, был последний царь инков?
– Да, это верно. Но вы не знаете самого интересного. Я вам сейчас расскажу:
– В пещерах Пуны[27]27
Пуна – горное плато в южной части Анд.
[Закрыть], южнее Куско[28]28
Куско – город в Перу, древняя столица инков.
[Закрыть], – начал он, немного подумав, – спрятано одиннадцать тысяч центнеров[29]29
Центнер – в данном случае 50 килограммов.
[Закрыть] золота. Вы представляете себе, какое это богатство? А вы меня спрашиваете о туманах! Ну что мне за дело до этих туманов! Вот какие сокровища скрываются в этих пещерах! С таким количеством золота я бы завладел всем миром! Короли и императоры были бы у моих ног, легионы следовали бы за мною! Да!.. Писарро[30]30
Писарро – испанский завоеватель Перу.
[Закрыть] не был дураком, но все-таки и он промахнулся.
– А при чем тут Писарро?
– Как при чем? Слушайте! – И устроившись поудобнее в кресле, перуанец продолжал: – Атауальпа был последним царем инков, а вы думаете почему последним? Потому что, когда Писарро не удалось победить его силой, он коварством заманил его в ловушку и взял в плен. Это произошло в XVI веке, когда испанцы напали на земли инков, чтобы их покорить.
– Это мне напоминает историю с Дипо Негарой, – тихо прошептал Мюллер.
– Кто это Дипо Негара?
– Мюллер спохватился. Он чуть было не раскрыл тайну своего прошлого, а это угрожало бы его собственной жизни. До настоящего времени он тщательно скрывал свои связи с голландцами и ни разу не упомянул о своем пребывании на Яве и вот вдруг так неожиданно чуть было не выдал себя… Он содрогнулся и, пересилив волнение, ответил:
– Я вспомнил о каком-то происшествии, о котором прочел в детские годы. Прошу вас, продолжайте!
– Взяв в плен царя инков, Писарро обещал дать ему свободу, если тот в виде выкупа даст ему столько золота, сколько может вместить темница, в которой томился Атауальпа.
– А как велика была эта темница?
– Она была двадцать два фута в длину и семнадцать футов в ширину. Золото надо было перевезти из тогдашней столицы инков Куско в Каксамарку, где был заточен Атауальпа. Приверженцы царя, чтобы спасти жизнь своего властелина, навьючили одиннадцать тысяч лам, по пятидесяти килограммов золота на каждую, и весь этот караван двинулся в путь. И вот…
– И почему же его не освободили? – нетерпеливо спросил Мюллер.
– Вы хотите знать почему? Потому что состоявший при Писарро духовник предпочел золоту мертвого Атауальпу. По его совету, Писарро, не дожидаясь прибытия каравана с золотом, нарушил данное им слово и приказал убить царя. Индейцы узнали о смерти своего властелина и спрятали золото в пещере. До сих пор найти его никому не удавалось, хотя в поисках его многие поплатились жизнью, – закончил де Миранда свой рассказ.
Лежавший у их ног Казус вдруг встрепенулся и поднял морду, насторожив уши. Пронзительно завыла корабельная сирена, и на „Лиме“ наступило оживление. Пассажиры высыпали на палубу, громко переговариваясь между собой.
– В чем дело? – обернулся перуанец к своему спутнику. – Давайте и мы выйдем на палубу. Мы куда-то приехали. Любопытно знать, что будет с кораблем, если станет известно, какую неприятную шутку сыграл с нами августинский монах, – сказал де Миранда и, проворно вскочив с кресла, направился к лесенке, ведущей на палубу.
Мюллер последовал за ним. Собака впервые завиляла хвостом перед своим новым хозяином и покорно пошла за ним.
– Вот и Сан-Лоренсо! – показал рукой перуанец. В тумане справа от корабля неясно вырисовывались очертания скал острова, который когда-то служил кладбищем для протестантов[31]31
В Перу, католической стране, фанатическое духовенство не разрешало хоронить протестантов на перуанской земле.
[Закрыть].
– Посмотрим, что произойдет с нашей „Лимой“! – тихо шепнул он. – В Сан-Лоренсо находится теперь портовый карантин. Если мы войдем в этот порт, то никто не знает, когда мы из него выйдем!
В темноте послышались удары весел и всплески воды, затем показалась белая лодка под красным флагом. „Лима“ стояла неподвижно. На палубу поднялся хорошо одетый дородный мужчина средних лет. Его с величайшими знаками внимания и учтивости встретил капитан и пригласил к себе в каюту.
– Портовый врач! – прошептал де Миранда.
Все пассажиры с нетерпением ожидали дальнейшего развития событий. От решения врача зависела судьба парохода и его пассажиров.
Через полчаса врач в сопровождении капитана вышел на палубу. Капитан казался веселым и с улыбкой попрощался со своим гостем. „Лима“ снова дала гудок и полным ходом начала отдаляться от мрачного Сан-Лоренсо.
– Нам повезло! Капитан ловко обделал дело! Хозяин Казуса вычеркнут из списка пассажиров и канул в прошлое. – И де Миранда вздохнул с облегчением. – А теперь идемте собирать наш багаж.
Из тумана начали медленно выплывать дома и портовые строения Кальяо.
Глава V
В Перу. Иногда дожди совсем нежелательны. Де Миранда философствует. Знакомство с Косио.
Из порта Кальяо несло отвратительным запахом гуано. Собранное в огромные кучи, оно на кораблях и парусниках доставлялось с прибрежных островов и теперь ожидало отправки в далекие страны Северной Америки и Европы.
Непривыкшие к этому запаху пассажиры, зажимая носы пальцами или закрывая их носовыми платками, спешили скорее пройти мимо.
Мюллер быстро выполнил все формальности с багажом. Казус, почувствовав твердую почву под ногами, весело прыгал около него или гонялся за курами, которые копались в пыли или клевали кукурузные зерна, высыпавшиеся из наваленных на пристани мешков.
Мюллеру предстоял первый этап его путешествия по Перу.
Кальяо и Лиму разделяла пустыня Коста[32]32
Коста – пустынная полоса, тянущаяся вдоль берега Тихого океана и отделяющая его от возвышающейся на востоке горной системы Анд.
[Закрыть], ширина которой в этом месте составляла около одиннадцати километров. Это расстояние надо было в трудных условиях проехать на мулах. Летнее тропическое солнце беспощадно жгло своими почти совершенно отвесными лучами. Туманы остались позади, над океаном.
Перуанский приятель Мюллера и здесь показал свою расторопность. Чувствуя себя на родине, он за несколько часов нашел аррьеро[33]33
Аррьеро – погонщик мулов.
[Закрыть] с мулами и договорился об условиях переезда в Лиму.
– Пока мы вместе, разрешите мне оказать вам гостеприимство в моем доме, – любезно улыбаясь, предложил он Мюллеру. Одновременно с этим он продолжал торговаться с аррьеро, сопровождая свою речь ожесточенной жестикуляцией. – К тому же, – обратился он снова к Мюллеру, – для того, чтобы легче справиться с вашей задачей, вам надо лучше освоить испанский язык.
– Мне тоже кажется, что для этой цели мне следовало бы остановиться на несколько месяцев в Лиме, – отвечал Мюллер. – С моим испанским языком далеко не уедешь!
Предложение де Миранда полностью совпадало с его планами. В самом деле, он совершенно не знал Перу. Климатические условия страны ему были неизвестны. Неизвестно было также, где искать хинное дерево. Чтобы справиться со всеми этими трудностями, нужно было время. Поэтому предложение перуанца пришлось как нельзя более кстати.
– Мне кажется, – добавил де Миранда, – что и я могу вам быть полезным в изучении испанского языка.
– Я вам буду чрезвычайно признателен. Ведь у меня нет знакомых в вашей стране.
Между тем аррьеро навьючивал мулов багажом, покрикивая на них на своем звучном языке.
Немного спустя караван двинулся в путь. Оглашая звонким лаем улицы Кальяо, впереди бежал Казус. Оживленно разговаривавшие Мюллер и де Миранда ехали на мулах позади.
По грязи и убожеству Кальяо ничем не уступал Колону и Панаме. По обе стороны его кривых улочек стояли маленькие домишки без оком на улицу, что придавало местечку еще более невзрачный вид. Это были жалкие мазанки с плоской кровлей. Полуголые ребятишки с громкими криками бежали за мулами.
– Здесь почти никогда не бывает дождя, но зато когда он идет – это целое бедствие для населения.
– Как так? Мне кажется, что дождь всегда является носителем благоденствия, – удивился немец.
– Но только не здесь! Вы видите эти провалившиеся крыши и разрушенные постройки? Это все от дождя.
– Не понимаю вас, сеньор.
– Сейчас я вам объясню, и вы сразу поймете, – ответил де Миранда. – Здесь вся жизнь построена в расчете на сухую погоду. Так как дожди выпадают редко, то люди по большей части живут на открытом воздухе. Кровля сделана из тростника и назначение ее – предохранять обитателей от солнечных лучей, а не от влаги. Поэтому, когда неожиданно пойдет сильный дождь, – это настоящее стихийное бедствие. Все размокает, дома разрушаются, глина со стен и крыш стекает на вещи и постели.
– Очевидно, совсем недавно прошел именно такой неожиданный дождь? – спросил Мюллер.
– По-видимому, да!
Караван быстро миновал разрушенный дождем грязный Кальяо. Перед путниками открылась неприветливая пустынная Коста. Кругом виднелись только песок да камни, среди которых росли колючие кактусы и грелись на солнце большие ящерицы.
Жизнь была сосредоточена только вдоль рек, берущих начало в Андах и впадающих в океан. Благодаря системе каналов на орошаемых участках росли хлопок, сахарный тростник, инжир, апельсины… Но эти участки были лишь редкими зелеными оазисами среди желтых камней и песков Косты.
Словоохотливый перуанец говорил не переставая.
– Наша страна была когда-то очень богатой. Если золото Атауальпы, быть может, только легенда, то серебра здесь действительно много. Одна из улиц в Лиме была выложена серебряной брусчаткой. В праздничные дни индейцы выезжали на мулах с серебряными подковами, которые звенели, ударяясь о камни. А что от всего этого осталось? Ничего! Только голод и нищета…
– Вы сегодня как-то меланхолически настроены! – поддразнил его Мюллер, удобнее устраиваясь в седле.
– Иногда поневоле человек предается разным размышлениям. Быть, может, это происходит под влиянием окружающей природы. Ради чего живем мы теперь? – ради денег! За что боремся? – за большую прибыль! А разве счастливее становится от этого человек? Никто над этим не задумывается. Глупая жизнь! Вот, послушайте! – И де Миранда начал рассказывать:
– В конце XVII века в Перу жил один бедный испанец. Звали его Кальседо. Не думайте, что все испанцы были тогда богатыми. Как и теперь, богатых было меньшинство. Кальседо влюбился в индианку из Пуно[34]34
Пуно – город в южной части Перу, на берегу озера Титикака.
[Закрыть] и женился на ней. В знак признательности и любви индейцы подарили ему серебряную жилу. Кальседо разработал жилу, добыл много серебра и сказочно разбогател. А стал ли он от этого счастливее?
– Счастье человека заключается в счастье других! Так по крайней мере думаю я, – вставил внимательно слушавший его Мюллер.
– К сожалению, это только в теории. На практике же каждый старается перехитрить и обмануть другого. Так слушайте же, что произошло с нашим Кальседо! – продолжал де Миранда, плавно покачиваясь в седле.
– Вице-король[35]35
Вице-король – наместник короля, в данном случае испанского.
[Закрыть] Перу, граф Лемос, узнал о богатстве Кальседо и, чтобы завладеть им, обвинил Кальседо в измене испанскому королю. Кальседо был заключен в тюрьму, но потребовал, чтобы его дело рассматривалось испанским верховным судом, заседавшим в Мадриде. До тех пор, пока суд не вынесет свое решение, он обещал выплачивать ежедневно по куску серебра. Путешествие в Испанию и обратно продолжалось в те времена четырнадцать месяцев. Представляете себе, как богат был Кальседо и сколько серебра добывал он из своего рудника?
– И, должно быть, вице-король принял предложение Кальседо?
– Сначала принял, но потом испугался, что истина обнаружится, и поэтому без суда, на скорую руку повесил его. Если бы Кальседо знал, какое несчастье ему принесет богатство, он, наверное, еще до свадьбы отказался бы от дара индейцев. Кто знает? Несчастье очень часто идет рука об руку с кажущимся счастьем! – философски закончил де Миранда.
– А что сталось с серебряным рудником?
– Когда индейцы узнали о смерти Кальседо, они этот рудник уничтожили.
– По-моему, история с Кальседо очень похожа на историю Атауальпы.
– Конечно! А как вы думаете, разве можно накопить богатство, не прибегая ко лжи и обману? Как вы думаете, зачем проникли сюда испанцы? Обращать язычников-индейцев в христианскую веру или научить их стрелять из ружей? Ха-ха-ха!
– Да если бы не погоня за богатствами Индии, разве была бы открыта Америка? Если бы завоеватели Америки не стремились овладеть сокровищами этой страны, разве бы они так безжалостно уничтожили ее население? Слушайте меня! Жизнь сурова, и в жизни побеждает тот, кто сильнее. Какой-то ваш философ сказал, что человек человеку волк. Он был прав. А потому, если не хочешь, чтобы тебя съели, держи острые зубы наготове и сам ешь кого сможешь!
– В таком случае, чем же мы, люди, отличаемся от животных? – резко возразил Мюллер. – Ничем! А человек должен жить и бороться за более высокие идеалы, чем власть и богатство. На земле хватит места. Вопрос заключается только в том, как лучше и справедливее использовать данные нам природой блага. Мы должны стремиться к тому, чтобы эти блага могли служить всем людям и таким образом облегчали им жизнь! Вот каковой должна быть наша цель!
– Каждый из нас, и вы, и я, может жить так, как находит нужным, – закончил спор де Миранда.
Вдали показались первые строения Лимы, и мулы пошли веселее.
– Позвольте вам представить доктора Мюллера, путешественника и естествоиспытателя, моего товарища по странствованиям, – сказал де Миранда, знакомя Мюллера с главным судьей Перу, дон Косио.
Мюллер поклонился маленькому полному, почти совсем седому человеку, смотревшему на него добродушными живыми глазками. Встреча эта состоялась в большом городском клубе спустя несколько дней после приезда Мюллера в Лиму.
– Я рад приветствовать вас в нашей столице, – сказал дон Косио, протягивая гостю руку. – Надеюсь, что вы останетесь довольны пребыванием в Перу. Мы рады видеть каждого, кто приезжает к нам с добрыми намерениями.
– Будьте спокойны, сеньор. Я тоже рад, что мне представляется возможность изучить вашу прекрасную родину, – на ломаном испанском языке отвечал Мюллер.
– Сеньор Мюллер приехал для изучения флоры Перу и в особенности, растений высокогорных районов, – вмешался в разговор де Миранда. – Мне кажется, что вы не откажете ему в вашем содействии. Но я считаю, что прежде всего ему нужно основательно изучить испанский язык, без знания которого он в Андах обойтись не сможет.
– Кроме того, одно переселенческое бюро поручило мне изучить возможности переезда известного числа моих соотечественников на постоянное жительство в Перу. Надеюсь, что ваше правительство не будет возражать против предоставления свободных земель в Перу эмигрантам из Германии.
– Конечно нет! Перу богатая, но малонаселенная страна. Нам известно трудолюбие немецких крестьян и ремесленников. Мы с готовностью примем их в Перу. В связи с этим вопросом я вам устрою встречу с министром.
Затем, внимательно посмотрев на гостя, после минутного колебания он осторожно спросил:
– Вы сказали, что интересуетесь растениями высокогорных районов?
– Да, главным образом ими. Я пишу научную работу, – поспешил ответить Мюллер. – Вы же знаете, что в этих районах еще так много неразгаданных наукой тайн… – но потом рассмеялся: а почему… вы как-то загадочно меня об этом спрашиваете?
– Нет, ничего, ничего… Я просто вспомнил об одном сообщении тайной полиции.
– И вы точь-в-точь, как я! – перебил его де Миранда. – Совсем, как я! Ха-ха-ха… Я вначале тоже принял его за… как его? за Хасскарла!..
Дон Косио поморщился и серьезно сказал:
– Простите меня, сеньор Мюллер, моя профессия приучила меня к подозрительности.
– Ну что вы, что вы! – поспешил его успокоить Мюллер, но почувствовал, как у него запершило в горле.
– Ну как это возможно? Мой друг и какой-то Хасскарл! – продолжал смеяться де Миранда. – Ну, как это возможно?..
Смех де Миранда был настолько заразителен, что оба его собеседника тоже непринужденно рассмеялись.
– Вот видите, человеку все-таки свойственно ошибаться. Впрочем, – вспомнил вдруг дон Косио, – вы натуралист, а в садоводстве разбираетесь?
– В молодости я довольно много им занимался, – ответил Мюллер. – А чем я могу быть вам полезен?
– В таком случае мы легко разрешим второй вопрос, а именно: вопрос об изучении испанского языка. Приглашаю вас погостить у меня столько, сколько пожелаете. Вы можете заняться моим садом, чтобы придать ему современный европейский вид, и одновременно с этим изучать испанский язык. В этом вам помогут мой сын и моя дочь. Если вы согласны, будем считать, что мы договорились.
Дон Косио засмеялся и весело хлопнул рукой по своей круглой коленке. В его черных глазках засверкали веселые огоньки.
– Мне кажется, что трудно найти лучшее разрешение вопроса, – вмешался де Миранда. – Сразу же устраняются все ваши затруднения. Нигде вам не будет так хорошо, как в доме дон Косио.
Мюллер моментально оценил создавшуюся обстановку. Предложение было действительно заманчивым, ибо, где в другом месте он будут чувствовать себя в большей безопасности, чем в доме главного судьи Перу? Кому придет в голову искать там контрабандиста? Живя у дона Косио, он будет в курсе всех новостей и сможет завязать близкие связи с высокопоставленными людьми страны.
– Сердечно благодарю вас за это предложение, сеньор Косио, и принимаю его с большой признательностью. Надеюсь, что я смогу быть вам полезным своими познаниями в области садоводства и ботаники, – ответил Мюллер, поклонившись главному судье, продолжавшему добродушно смотреть на него из-под нависших бровей.
– Ну вот и отлично! Таким образом все устроилось. Завтра я пришлю за вами коляску и с завтрашнего вечера вы мой гость! – заключил обрадованный дон Косио и еще раз пожал немцу руку.
В тот же вечер де Миранда распрощался с Мюллером, так как по неотложному делу он должен был уехать из Лимы.
– Вы непременно должны побывать в долине Уануко! Там у меня небольшое поместье. Не забудьте завернуть туда, даже если меня там не будет. Я предупрежу моего управляющего, и он предоставит вам все необходимое. Не забудете, не правда ли? – И де Миранда дружески пожал руку Мюллера, а потом заключил его в свои объятия.
– Я очень благодарен вам за все, что вы для меня сделали, – взволнованно ответил Мюллер, чувствуя, что к его глазам подступают слезы.
Теперь он снова остался в одиночестве. Со своим перуанским другом он проехал почти весь путь от Европы до Лимы, и вот сейчас пришлось расставаться. Мюллер знал, что рано или поздно этот час наступит, но все же ему было грустно. Он подошел к перуанцу и еще раз крепко обнял его.
