Текст книги "Русский Путь (СИ)"

Автор книги: Андрей Назаров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 33 страниц)

Народам США, Германии, Франции кризис на Украине ничего хорошего не принёс и принести не может. Санкции, которые Евросоюз совершенно необоснованно принял против России, обернулись против народов самих этих стран. Журналисты, которые ежедневно во всех западных газетах, радио, телеканалах и информационных страницах в интернете клевещут и лгут о России, сами это прекрасно понимают, тем не менее продолжая этим заниматься. Почему же народы этих демократических стран не заставят руководство своих государств изменить политику в отношении России, которая наносит вред этим народам, простым гражданам?

Размышляя над этим, невозможно не прийти к единственно возможному, потрясающему лично для меня выводу: демократия является мифом не только в России, но и в США, Германии, Франции. Есть лишь видимость демократии, но истинной демократии нет и в помине. Не народы этих стран выбирают власть, а власти этих стран управляют и манипулируют своими народами. Тогда возникает вопрос: кто же назначает власть на Западе, кто фактически руководит западными государствами? Думаю, что система власти на Западе выстроена следующим образом. Истинными правителями США являются американские олигархи. Это не просто очень богатые люди, не просто кучка миллиардеров. Нет, американские олигархи – это те, в чьём распоряжении средства массовой информации, банки, военно-промышленный комплекс. Это те американские миллиардеры, кто старается держаться в тени; кто выводит подобно российским олигархам, своим жалким ученикам, сотни миллиардов долларов в различные фонды, формально не являясь собственниками этих средств, но при этом полностью их контролируя; кто контролирует процесс эмиссии ничем не обеспеченных зелёных бумажек с американскими президентами, обменивая их во всём мире на реальные материальные блага, ресурсы и твёрдо обеспеченные иностранные валюты; кто строит американские авианосцы и линкоры, системы противоракетной обороны и баллистические ракеты; кто производит ядерное оружие и владеет атомными электростанциями; наконец, те, кто получает за всё это из государственного бюджета США триллионы долларов – именно таковы размеры масштабы ВПК.

Возможно, в отдельных государствах, таких, как Швейцария, и есть подлинная демократия, но насколько видно сегодня из России, в большинстве европейских стран демократии или никогда не было, или она значительно подавлена правящим американским режимом, контролирующим сегодня через институт Евросоюза, надо понимать, специально созданный для облегчения Соединённым Штатам контроля над Европой.

С точки зрения закулисных американских олигархов, если у США сегодня нет врагов, значит их надо выдумать, иначе зачем США тратить на военные нужды больше денег, чем составляют бюджеты большинства стран мира, в ущерб социальным расходам и решению других внутренних проблем США. Тем более, что США фактически давно являются банкротом, и вся их экономика держится лишь на доверии мира к доллару. Лучшего же кандидата для роли врага США номер один, чем Россия, не придумать. А если есть враг, если он открыто объявлен, значит по-прежнему можно тратить колоссальные средства на оборону и военные заказы, можно заставлять союзников и сателлитов покупать вооружения в США. А то, что ради своей выгоды и к достижению господства над всей планетой американские олигархи проливают кровь миллионов людей во всё мире в результате организованных США переворотов, войн, военных конфликтов – так это же не кровь олигархов, что о ней беспокоиться? Цель оправдывает средства. Разделяй и властвуй. Горе побеждённому. Политика двойных стандартов. Американские олигархи, истинные хозяева США и более чем половины мира, стремясь к полному мировому господству, определяют внешнюю политику США, которая основывается на этих древних как мир безнравственных и бесчеловечных принципах.

Наш президент, как я думаю, гораздо лучше понимает все истинные цели политики США, направленные против России. Ещё в начале своего правления, отлично видя крайне плачевное состояние российской армии, а также по мере нарастания враждебности Западного мира по отношению к России, Путин последовательно реформирует и укрепляет армию, что весьма своевременно в условиях нового противостояния с США. Армейская реформа проводилась и продолжает осуществляться и сегодня в нескольких направлениях.

Во-первых, значительная часть армии, в первую очередь наиболее важные соединения, стала профессиональной, а значит, по определению более эффективной и боеспособной. При этом Путин смог несколько ослабить страшный бич российской армии – дедовщину, помимо увеличения профессиональной армии сократив срок службы призывников до одного года и введя альтернативную службу.

Дедовщина, возникшая ещё в СССР в семидесятые годы ХХ века, приобрела в послеперестроечное время такие страшные формы, что юноши в девяностые годы предпочитали идти в тюрьму или становиться бандитами, чем служить в армии. Кто-то, что бы избежать армии, становился священником или уходил в монастырь, оставаясь при этом убеждёнными атеистами. Многие умные, талантливые молодые люди предпочитали идти в тюремные надзиратели, или другие аналогичные структуры, чем в армию. Страна в результате теряла тысячи потенциальных учёных, специалистов и квалифицированных рабочих, которые из-за дедовщины не смогли реализоваться сами как профессионалы и принести тем самым пользу нашей стране. К сожалению, полностью избавиться от дедовщины не удалось. До сих пор одни наши военные убивают, калечат и издеваются над нашими же солдатами. В мирное время в армии гибнут и становятся инвалидами сотни молодых парней. О том, насколько глубоко въелась в армию своими погаными корнями дедовщина, говорит хотя бы тот факт, что даже в современных СМИ, замалчивающих данную проблему, нет-нет, но промелькнёт сообщение о фактах дедовщины даже среди контрактников! Путин, на мой взгляд, сделал в данном случае всё, что мог. Я имею ввиду не его негласное распоряжение не будоражить народ фактами дедовщины в армии, а его реформы. Дедовщина же является одним из отростков чудовищного спрута безнравственности всего нашего общества, и полностью устранить эту проблему один человек, какой бы огромной властью он не обладал, к сожалению не в состоянии.

Во-вторых, Путин значительно увеличил оплату профессиональных военных, что значительно повысило престижность военной службы и немного – ответственность офицеров и военнослужащих-контрактников.

В-третьих, начала проводиться массовая модернизация вооружений. Планы перевооружения составлены на годы вперёд.

Здесь нельзя не отметить, что и первое, и второе, и третье требует от государства огромных дополнительных расходов, которые оплачиваются российскими налогоплательщиками. Надо понимать, что чем мощнее и боеспособнее наша армия, тем отрицательнее это сказывается на экономическом росте и тем беднее наш народ, так как содержание армии полностью, как, впрочем, и другие государственные расходы, лежит на плечах всего нашего народа. Так что укрепление нашей армии, означающее увеличение расходов на её содержание, также уменьшает содержимое наших кошельков. Тем не менее все меры, осуществлённые Путиным по укреплению боеспособности российской армии, оправданы, особенно с учётом внешней угрозы со стороны США и их союзников.

В-четвёртых, Путин в течение всего времени своего правления был вынужден заниматься расстановкой кадров в армии. За это время сменилось три министра обороны, неоднократно менялись начальники генерального штаба и высший командный состав. В 2012 году министерство обороны возглавил С.Шойгу, хорошо зарекомендовавший себя до этого на посту основанного им же министерства по чрезвычайным ситуациям. Конечно, мне как стороннему наблюдателю, трудно судить, но вероятно командование российской армии стало представлять собой более-менее оптимальный состав.

В 2015-2016 годах российская армия блестяще показала себя в Сирии в ходе военных действий против исламских террористических организаций. Впервые за долгие годы за нашу армию не было стыдно. При этом я считаю очень важным, что Путин дал нашему командованию в Сирии чёткое указание о том, чтобы свести к минимуму наши потери, что в принципе удалось достичь. Впервые за двести лет, со времён Суворова и Кутузова, мы, по крайней мере, пытаемся воевать не числом, а умением, а также, добавлю, самым лучшим в мире оружием. Таким образом, благодаря сегодня российская армия стала намного более сильной, боеспособной и эффективной, хотя и с вынужденным ущербом для экономики и населения страны. Но, думаю, всё-таки лучше кормить свою армию, чем чужую, и лишь бы за нашу армию не было так стыдно, как раньше.

Глава 4. Русская деревня

Одна из самых острых и главных проблем сегодняшней России – это положение русской деревни.

Сельскохозяйственная отрасль даёт стране очень незначительные доходы по сравнению с добычей и экспортом сырья, но я считаю именно сельское хозяйство важнейшей из отраслей экономики. Ещё какие-то девяносто лет назад большинство народа занималось именно сельским хозяйством. Сегодняшнее старшее поколение наших граждан, даже давно живущих в городах, в основном родились и выросли в деревне. Сельское хозяйство неразрывно связано с укладом жизни, традициями русского народа, нашей культурой и нравственностью. Всё это берёт своё начало именно в деревне.

Власть через подконтрольные ей средства массовой информации постоянно показывает нам красивые картинки об увеличении производства сельхозпродукции, об импортозамещении, об увеличении экспорта зерна. Так и вспоминаешь программу "Время" начала восьмидесятых годов, начинавшуюся с подобных же репортажей о колхозах-"миллионерах", о выполнении плана пятилетки за четыре года, о росте урожайности и тому подобного вранья. Ведь в то время СССР был крупнейшим покупателем зерна на мировом рынке, а нашим крупнейшим поставщиком были США! Занимая 1/6 часть суши, имея самые крупные по площади сельскохозяйственные угодья, самые большие по площади и лучшие в мире чернозёмы, СССР элементарно не мог самостоятельно накормить свой народ хлебом!

Нет, в отличие от советских, российские СМИ так не лгут, они всего лишь говорят полуправду. С одной стороны, действительно, и экспорт зерна растёт (слава Богу, сейчас Россия не кормит огромное население бывших среднеазиатских и закавказских республик, куда и уходило в Советском Союзе всё импортируемое зерно), и какой-то импорт чем-то там замещаем, и ежегодно бьём рекорды по сбору урожая зерновых, всё так. Но не говорят о самом главном, о самом страшном.

То, о чём били во все колокола русские писатели-деревенщики в последние десятилетия советского времени, то, к чему целое столетие вели неумолимые трагические обстоятельства, настало. Русская деревня – корень России, душа русского мира, умерла. Веками казавшийся неиссякаемым источник сил России засох. Русской деревни больше нет. Кто заметил это? Хоть кто-нибудь закричал ли от боли невосполнимой утраты, всплакнул на её останках, помянул добрым словом? Традиционный, тысячелетний крестьянский уклад навсегда прекратил своё существование, и само русское крестьянство почило в бозе.

Столетиями крестьян угнетали русские цари, превратив когда-то свободных и гордых пахарей в рабов. Освободившись наконец из рабства чуть ли не в тот же год, что и североамериканские негры, русские крестьяне оказались лишены главного смысла своей жизни – собственной земли. Последующие полувековые мольбы крестьянства дать им землю, которую десятки поколений их предков обильно полили потом и кровью, остались безответными. Многовековая крестьянская мечта о свободном труде на собственной земле так и осталась несбыточной.

Циничные большевики, дабы заполучить власть, обманули народ, вроде бы дав ему землю, отнятую у помещиков. Но свободный крестьянин на собственный земле мог быть опорой лишь царю, как об этом планировал великий Столыпин. Для коммунистов же он был самым главным врагом, хуже любой "империалистической гидры", и уже через какой-то десяток лет они отняли у народа землю обратно вместе со свободой, в результате коллективизации снова сделав русских крестьян крепостными. Это тех, оставшихся в живых после раскулачивания, которых не расстреляли, не отправили в ГУЛАГ и не выслали из родных мест, отняв всё, кроме нательного белья, в суровую сибирскую тайгу на верную погибель. В 1929 году, в XX веке, в Советской России вновь появилось узаконенное и восхваляемое коммунистами как идеал экономического хозяйства рабство, хуже которого никогда и нигде не было в мире. И стало крестьянство, не видя ни продыха, ни просвета, постепенно и мучительно умирать. Войне русская деревня отдала остатки своих сил, свой последний долг Родине. Послевоенное угасание крестьянства стало неизбежным и неумолимым, словно снежный ком с горы набирая всё больший и больший масштаб.

Крестьяне спивались, выбирались всеми правдами и неправдами из рабовладельческих хозяйств-колхозов в города, на крупные стройки, на освоение Севера или целины, безвозвратно уходили служить в армию, или также безвозвратно – в тюрьму. Работали же колхозники точно так же, как и крепостные рабы XVIII века, описанные ещё Радищевым. В своём неумолимо-правдивом произведении "Путешествие из Петербурга в Москву", которое Екатерина II очень верно восприняла как приговор российскому крепостничеству, опоре самодержавия, А.Н. Радищев рассказывает о жизни крепостных крестьян своего времени так, будто это не XVIII век, а сталинская эпоха. Так в главе "Любани", автор удивлённо вопрошает крестьянина, почему тот работает в воскресенье, да ещё и в праздник. Тот же отвечает, мол, шесть дней в неделю работал на барщине, поэтому, чтобы прокормиться самому да его семье (читайте – выжить!), вынужден он в воскресный день работать на себя на выделенном ему клочке земли. Здесь я перехожу к цитированию, ибо точнее Радищева мне мысль не высказать.

"– Как же ты успеваешь доставать хлеб, коли только праздник имеешь свободным?

– Не одни праздники, и ночь наша. Не ленись наш брат, то с голоду не помрёт.

– Так ли ты [усердно] работаешь на господина своего?

– Нет, барин, грешно бы было так же работать. У него на пашне сто рук для одного рта, а у меня две для семи ртов, сам ты счёт знаешь. Да хоть растянись на барской работе, то спасибо не скажут".

Вот так же работали и колхозники – спустя рукава на общественной, основной работе в колхозах и совхозах, и с полной выкладкой на себя, на крошечных личных придомовых участках. Этим и выживали. Да и то Сталин, неистовствовавший в своей злобе и стремящийся уморить как можно больше людей, взимал налог с каждого плодового дерева, с каждой скотины. Не понимаю, почему Сталин не запретил книгу Радищева, ведь это его, сталинских крепостных существование описывал великий писатель, который был Совестью России в своём веке.

Из колхоза тащили к себе домой всё, что плохо лежит по зло-ироничному советскому принципу: "Всё вокруг колхозное, всё вокруг моё". Кто посмеет осудить их, кто скажет, что это неправедно, что незаконно, что воровство? А разве колхозы не складывались насильно из личного имущества крестьян, а всё, что было нажито потом, так это трудом тех же крестьян, которые долгое время и работали не за зарплату, а за некие палочки-трудодни, почти как в ГУЛАГе. Да какая ещё зарплата рабам?

Со временем всё меньше становилось деревень и хуторов, укрупнялись центральные колхозные усадьбы, но затем стали разрушаться и они. Селяне уезжали и уезжали из своих родных мест, несмотря даже на возросшее материальное благополучие в шестидесятые-восьмидесятые годы. Вроде бы и на селе стало можно жить не хуже, чем в городе. Но ведь уезжали же, и поток переселенцев был только в одну сторону, обратно не возвращались. Причина этого вовсе не в более комфортной городской жизни, а в том, что люди, жившие на земле своих предков были как наёмные работники, словно в городе на заводе. Это от своей собственной, кровной земли трудно оторваться, ибо это часть твоей жизни, твоего привычного уклада, завещанного тебе родителями, а им – их родителями, и многими поколениями предков. А наёмному работнику уехать из села нетрудно, наоборот, это значит устроить себе и своей семье лучшую жизнь. В городе же он будет таким же наёмным работником, только условия труда легче, чем в деревне, да жизнь более удобная. Потому и уезжали.

Таяла русская деревня, будто чахоточный больной. Послеперестроечный кризис стал для нашей деревни предсмертной агонией. Уже все кто мог, уехали из деревни. Остались лишь старики да полностью опустошённые и безразличные к своей судьбе люди.

В середине девяностых годов была проведена вроде бы правильная, умная и справедливая земельная реформа. Каждый колхозник, в том числе уже неработающие пенсионеры, получил имущественный и земельный паи, которые согласно закону можно было выделить в натуре, то есть получить свой собственный участок земли, скота, техники и других средств, и таким образом стать фермером. Но было уже слишком поздно. Фермерами решились стать очень немногие, ибо мало кто уже хотел вообще работать и зарабатывать тяжёлым сельским трудом, даже если и на себя. Столетия рабства, а особенно коммунистического рабства, для русского крестьянина не прошли даром, к концу советской эпохи напрочь отбив у большинства энтузиазм к работе. Но и кроме этого слишком тяготно было получить свой участок земли в натуре, и очень сложно выделить себе какую-то технику. Новоявленные фермеры столкнулись и с административными трудностями, и с сопротивлением колхозного начальства, и даже с сильным недовольством односельчан, как кулаки при Столыпине. Помимо этого весь экономический кризис девяностых годов обрушился на них, совершенно неготовых к этому. Где взять деньги на подготовку техники, на проведение посевной, а потом уборочной, на обработку почвы, как выгоднее продать продукцию?

А ведь чтобы произвести продукцию, фермеру нужно правильно организовать севооборот, обеспечить скот оптимальным рационом, следить за здоровьем скота. Самое же, возможно, главное, правильно рассчитать, какую продукцию выращивать выгоднее всего. То есть должен быть фермер одновременно и агрономом, и зоотехником, и ветеринаром, и инженером-механиком, и водителем-механизатором, и хорошим экономистом, да вдобавок бухгалтером, чтобы сдавать всевозможным государственным органам массу различной отчётности и не забыть вовремя заплатить налоги. Так что остались фермерами единицы. Десять лет проработав в агропромышленном комплексе, окончив сельскохозяйственную академию, я не только лично не встречал ни одного фермера, но даже не слышал о них в своей родной области, если не считать фермеров-пчеловодов! Может быть и есть они где-то там, да только это не крестьяне-единоличники, а работающие в форме крестьянско-фермерского хозяйства предприниматели-собственники большого земельного участка, нанимающие работников. Всё то же самое, как в торговле или на производстве, лишь одно название – "фермеры". На самом же деле и не фермеры они никакие по сути дела.

Если сто лет назад небольшие крестьянские хозяйства, выделившие себе отруба в соответствии со Столыпинской аграрной реформой вполне могли быть процветающими и успешными, то сегодня небольшие хозяйства, если только они не специализируются на каком-то уникальном или редком производстве, например том же пчеловодстве, не могут существовать в принципе, поскольку по определению обречены на разорение. За прошедший век аграрная наука и научно-технический прогресс шагнули настолько далеко, что один человек для эффективного производства сельхозпродукции должен или сам владеть хотя бы на минимальном уровне (среднее специальное образование) множеством сельскохозяйственных профессий, или вынужден нанимать соответствующих специалистов, что непосильно для небольшого фермерского хозяйства. Для успешной конкурентной борьбы и прибыльной работы минимальный масштаб сельхозпредприятия сегодня должен соответствовать размерам среднего советского колхоза.

В соответствии с реформой девяностых годов можно было объединить свои паи с другими и создать на базе колхоза сельскохозяйственный производственный кооператив (СПК) или сельхозпредприятие иной организационно-правовой формы. Большинство колхозников так и поступили – отдали свои паи в новые предприятия, тем более что во многих случаях так было рекомендовано (велено) местным начальством в виде районных властей и председателей колхозов, которое имело свои виды на эти самые паи.

Дальше же, на протяжении последних двадцати лет открыто происходила полная вакханалия разбоя и грабежа крестьян. То самое ушлое начальство, убеждавшее колхозников объединить паи и сохранить предприятия, стало их скупать, в основном за бесценок, кого просто уговаривая, кому угрожая. У многих крестьян, пользуясь их пагубным пристрастием к алкоголю, за пару бутылок дешёвой водки можно было взамен получить паи в несколько гектаров земли и на сотни тысяч рублей имущественных паёв (прав на общее имущество). Часто, даже уже в начале нового века, у бывших колхозников просто внаглую грабили землю у всех на глазах, незаконно осуществляя межевание, оформление права собственности, перепродавая по нескольку раз. В конечном итоге земельный участок оказывался в собственности у конечного, добросовестного по закону приобретателя, или его доверенных лиц, по справедливости же который являлся преступным грабителем. Всё это могло происходить, да происходит и сегодня даже при обнародовании такого беззакония в средствах массовой информации (СМИ)!

Колхозники же, будучи экономически неграмотными, как и и почти все мы в то время, не видели в своих паях особой ценности. Тем более только что, осенью 1992 года, на их глазах происходила выдача приватизационных чеков всем гражданам России, которые отнюдь не сделали их более богатыми. У крестьян, которых веками грабило и обманывало государство, особенно в советский период, можно сказать на генетическом уровне закрепилось недоверие к любым государственным реформам. Государству не верили.

Председатели СПК, где в одиночку, где с помощью главных специалистов (главного бухгалтера, главного экономиста, агронома, зоотехника, главного инженера), бессовестно разворовывали возглавляемые хозяйства, получая так называемые откаты и при каждой продаже, и при каждой покупке, постепенно переводя таким образом активы хозяйства в свои личные средства. На эти средства они затем создавали новые предприятия, где уже был один или несколько собственников, куда в конечном итоге переводилось и имущество, в том числе земля, и весь коллектив работников. Так появлялись у всей бывшей колхозной земли, или большей её части, и остального имущества – скота, семян, техники, зданий и сооружений новые владельцы. Обворованные же колхозники снова оставались ни с чем, даже не почувствовав вкус частной собственности.

Многие сельхозпредприятия постепенно скупались предприятиями-сельхозпереработчиками, которые в послеперестроечное время оказались довольно в неплохой экономической ситуации. В центральночернозёмных областях и на юге России скупкой земли активно занимались и крупные предприниматели, пришедшие в сельское хозяйство из других отраслей, так как даже на Русском Севере сельское хозяйство при разумном ведении дела и вложении больших средств даёт неплохую прибыль. На юге же, особенно в Черноземье, сельское хозяйство вообще является очень прибыльной отраслью, вопреки расхожему времени. Многие олигархи, не зная, куда ещё деть свои деньги, активно скупали наиболее ценные земли в Черноземье.

Таким образом сегодня большинством сельхозугодий владеют не крестьяне, а отдельные частные лица-предприниматели. Причём у некоторых из них, олигархов-миллиардеров, в собственности находятся тысячи квадратных километров наилучшего чернозёма! В России по сути возродились крупные помещичьи хозяйства, появились невиданные доселе латифундии, какими бы агрохолдингами они не назывались. Крестьяне же как при коммунизме были наёмными работниками, так ими и остались, только сейчас их легче уволить и нанять других. А новоявленные земельные магнаты меряются количеством деревень и «крепостных», как они называют между собой своих наёмных сельскохозяйственных работников.

Какую там статистику приводили нам советские школьные учебники, подчёркивая несправедливость владения землёй помещиками? К началу ХХ века на 10,5 млн. крестьянских хозяйств (настоящих крестьянских хозяйств, не нынешних сельхозрабочих!) приходилось 75 млн. десятин земли (1 десятина примерно равна 1,09 га, т.е. это около 82 млн. га), а на 30 тысяч помещичьих – почти столько же, 70 млн. десятин (около 76 млн. га). Чем же сегодняшняя статистика земельной собственности отличается от прошлой, столетней давности? Отличается кардинально, так как сегодня крестьяне фактически вообще не владеют землёй, за исключением приусадебных участков, да кое у кого сохранились ещё паи, практически бесполезные, которые уже наверное и в принципе нельзя выделить в земельный участок в натуре. Исторически круг замкнулся. Что имели сто лет назад, к тому и пришли, только во сто крат хуже! Впору вновь, как сто лет назад поднимать вопрос о ликвидации крупного помещичьего землевладения и передаче земли крестьянам. Хотя уже некому передавать – многочисленным сельским жителям на плодородном юге России и в Черноземье, давно уже оторванным от традиционного сельского уклада, земля уже не нужна, их миросознание наёмных рабочих укоренилось слишком прочно. На Русском Севере же землю передавать просто некому, ибо все кто мог, давно уехали из деревни. Крестьянство России как класс было уничтожено ещё при коммунизме и его не воскресить. А вот помещики возродились заново.

Может быть даже новые помещичьи хозяйства – не самое плохая судьба бывших колхозов. Ведь, например, в Нечерноземье, где сельское хозяйство на порядок менее выгодно, чем в каком-нибудь Краснодарском крае или Воронежской области, большинство колхозов (СПК) просто разорились или обанкротились, часть преднамеренно, часть из-за неумения вести хозяйство в рыночной экономике новыми помещиками. Всё, что можно было продать – зерно, скот, технику, продано. На Вологодчине или Вятке с их скудными дерново-подзолистыми почвами огромные территории запустели и брошены, особенно вдали от дорог. А если учесть, что и дорог там практически нет, можно представить масштабы разорения. Капитал пока до этих мест не добрался – земли скупаются постепенно, с Юга на Север, и только Бог знает, когда эти земли будут прибраны загребущими руками новых богатых. Здесь все, кто мог и хотел, давно уехали из села.

Бывает, едешь в тёмное время по бесконечной вятской лесной пустыне, и ни одного огонька на многие вёрсты вокруг. И вдруг случайно мелькнёт слабый свет в какой-нибудь ветхой избушке, и наведёт тебя на размышления, что вот, наверное, доживает там свой срок какая-нибудь бабушка, забытая всеми родными, или вовсе их не имеющая, не захотевшая уезжать со своей родины, да и некуда ей уезжать. Любимый ушёл на Войну, да так там и остался навсегда, как и почти все мужики из их деревни. Только и осталось от него что пожелтевшая и рассыпающаяся от старости единственная фотография, да свет памяти, озарявший всю её несчастную жизнь. А жизнь как один день прошла в сплошном изнурительном труде на земле, не разгибая спины от зари до зари. В Войну и сразу после неё приходилось женщинам, надрываясь из последних сил, пахать на самих себе, за палочки-трудодни. Поэтому сразу после работы шли не отдыхать, а на свои огороды, чтобы обеспечить собственное существование.

И была это раньше не деревня в три дома, а большое село, в котором при царе был храм и школа, а при коммунизме – центральная усадьба колхоза, и больница, и почта, и сельмаг, и клуб, где вовсю кипела жизнь со своими драмами и страстями. И вот всё разорено, нет никого и ничего, только развалины прошлой жизни, на которых может ещё остались умирать несколько стариков, последних из жителей этого села, без медицинской помощи, без магазина, без транспортного сообщения хотя бы с райцентром, без газа и водопровода. Слава Богу, что хоть электричество ещё не отключили. Несчастные доживают как могут и покорно ждут, когда их Бог приберёт. Одинокий тусклый огонёк в окошке избы да старое кладбище с покосившимися деревянными крестами и оградками – вот и всё, что осталось от русской деревни.

В то самое время, когда окончательно умерла русская деревня, во многом из-за того, что государство не вкладывало и не вкладывает в сельское хозяйство необходимых денежных сумм из-за нехватки денег в бюджете, происходит выплата огромной ежегодной дани Чечне... А по телевизору показывают, как колосится отменная пшеница в краснодарских и ставропольских латифундиях.

Так и остался нерешённым земельный вопрос – тысячелетний, вечный и , похоже , никогда не разрешимый для России. Главный вопрос, из-за которого и пр о изошёл Октябрьский перево рот 1917 года.