Текст книги "Русский Путь (СИ)"

Автор книги: Андрей Назаров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 33 страниц)

Если бы Жуков во главе с генштабом в течение первого полугодия 1941 года не то что полностью работал бы над планами обороны в случае нападения на Советский Союз фашистской Германии, а хотя бы рассматривали это как один из вариантов развития событий, то немцы не то что не разгромили бы Красную армию, их нападение не было бы неожиданностью, раз оно предусмотрено планами генштаба, а значит они не смогли бы, напади на нас первыми, углубиться на территорию СССР дальше, чем на сто-двести километров, и уж в любом случае на главном, московском направлении не пересекли бы старую советско-польскую границу. Ход войны был бы совершенно иным, и летом 1941 года не Красная армия была бы полностью разгромлена, а наоборот, немецкая. Но увы, ни Жуков, ни вообще наш генеральный штаб ни одной минуты не уделили внимания обороне и такому варианту развития событий, при котором Гитлер первым напал бы на СССР. Генштаб во главе с Жуковым действительно очень много работал, но вовсе не над обороной СССР, а наоборот, над планами нападения СССР на Германию, которое должно было начаться в середине лета 1941 года. В.Суворов даже называет конкретную дату – 3 июля 1941 года. Как мне кажется, данных логических выводов из всем известных фактов и свидетельств лично Георгия Жукова вполне достаточно, чтобы убедиться в том, что Сталин готовился к нападению на Германию. Вообще, в очередной раз хочу повторить, большевики готовились к этому, начиная сразу после окончания ещё Гражданской войны, 1941 год просто был выбран Сталиным как наиболее подходящий момент для вторжения в Европу. Час, которого большевики и лично Сталин ждали и к которому тщательно готовились, настал.

Ещё несколько прямых и косвенных фактов, подтверждающих это. Как я уже говорил, Сталин, как и Гитлер, совершенно не собирался обороняться и не готовил оборонительных сооружений, оба диктатора готовились исключительно к наступательной войне. К 21 июня максимальное количество войск было сосредоточено у самой границы, что позволило бы наиболее мощно ударить по врагу при нападении на него и что было бы наиболее катастрофичным в случае нападения противника первым. В последние дни перед войной на запад шли целые эшелоны с подробными картами Европы, при этом у наших командиров вообще не было карт даже прилегающих к границе территорий СССР. Аэродромы находились в максимальной близи от границы, а самолётов на них было так много, что на некоторых они полностью даже не умещались – предполагалось, что после нападению на Германию все «лишние» самолёты перебазируются на немецкие аэродромы. Замечательный историк и публицист Игорь Бунич пишет, что в Бресте медсанбат был расположен на полуострове на пограничной реке Буг, настолько далеко выступающем на запад, что от этого медсанбата до немцев было ближе, буквально десятки метров, чем до нашей Брестской крепости. Во всё этом была своя логика – все части располагали насколько возможно близко к границе, ибо планы нашего наступления предполагали, что уже только в первый день Войны наши войска продвинутся на запад на 30-50 километров, поэтому тот самый медсанбат на второй день войны оказался бы уже в глубоком тылу.

Когда началась Война и командиры частей вскрыли секретные пакеты, в которых были указания по их действиям на случай начала войны, то буквально у всех их оказались инструкции по наступлению с распределением целей наступления и в какое время данные цели должны быть достигнуты. Ни в одном секретном пакете в тысячах советских воинских частях, от полков до армий, не было сказано ни одного слова про оборону. В соответствии с данными приказами большинство командиров наших частей при отсутствии связи с высшим командованием и стали действовать – принялись атаковать лоб в лоб наступающего противника, и некоторым нашим частям даже удалось повоевать несколько дней на территориях Германии и Румынии, после чего большинство из них было окружено и полностью уничтожено.

Гитлер, как и планировал, первым напал на СССР, чему аплодировал весь Запад. Но остаётся огромной загадкой, почему Сталин никак не отреагировал на информацию о том, что Гитлер нападёт на него именно 22 июня? Он не форсировал сроки нападения на Германию, а ведь напади он хоть днём раньше, даже несмотря на неполную готовность Красной армии к вторжению в Европу, как отмечают все объективные историки, ход Войны был бы диаметрально противоположным. Наши самолёты в считанные дни уничтожили бы немецкую авиацию, это наши танки расстреливали бы не успевающие взлететь немецкие самолёты на немецких аэродромах, это у Красной армии была бы стратегическая инициатива, и фашисты, совершенно не готовые к обороне, нацеленные только на наступление, оказались бы в состоянии дезорганизации и хаоса, это немецкие части окружались бы нашими войсками одна за другой и впоследствии уничтожались бы. Представьте себе, что произошло бы, если бы не относительно слабая, хотя и отлично обученная, организованная и дисциплинированная немецкая армия напала бы на большую Красную армию, а наоборот, советская военная машина внезапно бы напала на небольшую (по сравнению с ней) немецкую армию?

Другой вариант действий Сталина – он мог бы отдать приказ отвести войска, в первую очередь танки и авиацию, от границы, тем самым оградив их от первого, самого убийственного немецкого удара, а в целом войскам приступить к созданию оборонительных рубежей. В этом случае могло получиться так же, как во время Курской битвы, только по всей линии советско-германского фронта – вымотав войска противника стратегической обороной, затем перейти в контрнаступление и перенести войну на территорию противника. Почему Сталин не поверил в то, что именно 22 июня начнётся война? Игорь Бунич самым подробным образом исследовал этот вопрос. К Сталину поступала информация со всех сторон – от нашей разведки, причём от разных, независимых друг друга источников, от наших дипломатов, из Коминтерна и даже секретных сообщений от других стран. Сталин, до этого изрядно "вычистивший" советскую разведку, совершенно ей не доверял. Так, с 1935 года до начала Войны было сменено семь руководителей Главного разведывательное управления (ГРУ), шестеро из которых были расстреляны. Огромное количество советских разведчиков было репрессировано, большинство расстреляны. Многие, опасаясь возвращаться в СССР, становились предателями и перебежчиками. Попадала на стол Сталина и дезинформация. Здесь нельзя не упомянуть о величайшем дезинформаторе всех времён и народов, премьер-министре Великобритании Уинстоне Черчилле. Страстно желавший столкнуть Германию и СССР, Черчилль тем не менее ясно понимал, что для максимального ослабления обеих врагов Британии, то есть и Германии, и СССР, обязательно нужно, чтобы Гитлер первым напал на Сталина. В противном же случае Англию ожидает ещё бо'льшая катастрофа, чем та, которую она переживала весной 1941 года, ибо напади Сталин на Гитлера первым, Красная армия уже к осени будет стоять на Ла-Манше, и Британию будут бомбить уже не несколько сотен убогих немецких самолётов, от бомбёжек которых Англия и то уже до предела изнемогала, а десять или двадцать тысяч советских, которые одними своими авиаударами уничтожат сначала всю английскую промышленность, потом вооружённые силы Британии, а затем и собственно Британское государство. Отлично понимая, насколько Сталин ему не доверяет, Черчилль, из сообщений собственной разведки зная конкретную дату нападения, 22 июня, сообщил о ней Сталину, будучи абсолютно убеждённым, что последний ему не поверит, а значит Гитлеру удастся внезапно напасть на СССР, что для Британии было бы наилучшим вариантом развития событий. План Черчилля сработал блестяще – Сталин, которому Черчилль сообщил чистую правду, принял её за откровенную дезинформацию, и точно для себя решил, что если нападение Германии и произойдёт, то точно не 22 июня.

Однако пусть Сталин и не ожидал нападения именно 22 июня, тем более что первоначально нападение планировалось на май, о чём Сталина тоже предупреждали со всех сторон, но немцы сначала застряли в Греции, потом штурмовали занятый англичанами Крит, поэтому перенесли дату нападения, первоначально утверждённую самим Гитлером. Самое главное не в этом, не в конкретной дате нападения, а в том, что оно вообще состоится. Сталин же не верил в нападение Гитлера в принципе, что является непреложным фактом, ибо будь иначе, он, несомненно, предпринял бы какие-то действия не в последние часы перед Войной, а гораздо раньше. Как я уже писал, у Красной армии вообще не было никаких планов на случай нападения Гитлера на СССР, такой вариант развития событий советским генштабом, а значит лично Сталиным, контролирующим малейшие нюансы как самого плана нападения на Германию, так и его выполнения, вообще не рассматривался принципиально, очевидно как раз по личному приказу Сталина, а вовсе не из-за головотяпства наших генштабистов. Поэтому вопрос нужно ставить следующим образом: не почему Сталин проглядел нападение Германии именно 22 июня, несмотря на поступающие к нему об этом со всех сторон предупреждения, а почему он в принципе проморгал нападение Германии, опять же несмотря на ещё большее количество предупреждений об этом, стекающихся к нему отовсюду, но без указания конкретной даты?

Ведь Сталин не мог не видеть и не знать о скоплении огромного количества немецких войск и их союзников на западной границе СССР. Правительство Германии объясняло это необходимостью передислокации войск перед вторжением на Британские острова. Если не представляете карту Европы, то возьмите её в руки и посмотрите, где Британия, а где СССР, и каким образом немецкие войска могут направляться на штурм Британии через Восточную Пруссию, Польшу и Румынию. Почему уж тогда сразу не через Южный полюс? Более нелепой чуши придумать было невозможно, но, скажем так, и менее тоже – ведь должны же были немцы хоть как-то объяснить Сталину сосредоточение миллионов немецких солдат у границы СССР. Дело не в этом, а в реакции Сталина на подобную ересь. Сталин же то ли верил этой чуши, то ли делал вид, что верит.

Советские историки, начиная с хрущёвских времён интерпретируют эту чудовищную сталинскую ошибку, упустившего момент нападения Германии на СССР, о котором знал практически весь мир, как сталинское самодурство, изображая его идиотом, которому со всех сторон все докладывали – нападение Германии на СССР произойдёт, более того, случится это конкретно утром 22 июня, а он, идиот, этому не верил. Если следовать методу Шерлока Холмса, утверждавшего, что раскрыть преступление можно, если последовательно отказываться от всех версий, которые не подходят абсолютно, то тогда останется одна, пусть даже самая невероятная версия преступления, которая и является единственно верной.

Очень много думая над причинами того, почему нападение Германии на СССР 22 июня 1941 года всё же оказалось неожиданным для Сталина и нашей страны, перебрав множество вариантов, могу предположить только одно.

Вот бесспорные факты. Сталин действительно не мог не знать о скоплении огромного количества фашистских войск у границ СССР (то же ГРУ докладывало ему об этом ещё в конце 1940 года). При этом Сталин воспринимал поступающие отовсюду сведения, что нападение Германии на СССР произойдёт вообще, а конкретно 22 июня, как дезинформацию – ибо будь иначе, он хоть как-то на это отреагировал бы. Но Сталин, человек крайне осторожный, за двадцать лет борьбы за получение, а потом удержание власти привыкший просчитывать все варианты и свои действия на много шагов вперёд, почему-то абсолютно не воспринимал информацию о предстоящем нападении Германии. Сталин, со своим параноидальным страхом за свою жизнь, почему-то совершенно не боялся, что Гитлер на него нападёт, а ведь для него это могло кончиться очень плачевно – потерей власти и личной гибелью.

Однако Сталин знал и о соотношении сил между советской и немецкой армиями. Имея огромное военное превосходство над Гитлером, Сталин, похоже, действительно просто не верил, что Гитлер посмеет первым напасть на него, поскольку считал, что это будет для Гитлера равносильно самоубийству. Поэтому дал генштабу распоряжение не рассматривать возможность нападения Гитлера первым, в результате чего у нашего генштаба был в наличии только один план – план нападения на Германию, из-за чего секретные пакеты командиров наших частей и содержали единственные указания – наступать, наступать и наступать. Не верю, что ни один из офицеров генерального штаба, даже зная Сталина, который терпеть не мог когда ему перечили, не предупреждал его о необходимости иметь хоть какой-то план на случай внезапного нападения Гитлера. Наверняка Сталину говорили об этом, возможно даже не один раз, но также вполне вероятно, что для предупреждавших, а это могло произойти ещё перед военными штабными играми зимой 1941 года, по итогам которого Г.Жуков и стал начальником генштаба, подобные предположения могли закончиться репрессированием вплоть до расстрела. В таком случае есть вероятность того, что больше к Сталину с такими вопросами никто больше уже не подходил.

Сталин, самолично загнав фашистскую крысу в угол, почему-то не подумал, что эта крыса может напасть первой и при этом жестоко покусать. Для Сталина это выглядело, наверное так же, как если бы к вам, чемпиону мира по боксу в тяжёлом весе подошёл бы щуплый подросток и ударил бы вас. Может быть Сталин предполагал, что Гитлер сосредотачивает войска для обороны, что для него, Сталина, выглядело более естественно, но никак не для нападения. Другими словами, Сталин в принципе не верил, что Гитлер нападёт на СССР первым. Возможно, Сталин даже всё-таки предполагал, что и такой вариант возможен, но, будучи полным профаном в военном деле, был слишком уверен в своих силах, слишком самоуверен в том, что если Гитлер и нападёт, то сразу получит мощный ответный удар. Если так, Хрущёв, между прочим один из ближайших сталинских подручных, знавший его лучше, чем кто-либо, оказался прав, и Сталин действительно совершил непоправимую ошибку, Сталина подвело его самодурство, вера в непобедимость собранной им армады. Кстати, удивительно, но почему-то всю историю человечества с библейских времён и до наших дней "непобедимые армады" терпят раз за разом сокрушительное поражение. Вероятно, здесь Сталина подвела обратная сторона культа личности, когда даже он сам поверил собственной пропаганде, что он самый умный, самый великий, самый гениальный и самый величайший полководец. Сталин сам пытался осуществлять дезинформацию немцев, наивно уверяя Гитлера в соблюдении договора о ненападении, до последнего поставляя в Германию все ресурсы согласно заключённым договорам, чтобы, не дай Бог, тот ничего не заподозрил о планах самого Сталина напасть на германию. При этом Гитлер ещё годом раньше понял, что нападение СССР на Германию неизбежно.

В июне 1941 года Красная армия была практически готова к нападению на Германию, думаю, что нападение должно было случиться никак не позднее середины июля. Возможно, что и дата 3 июля является действительно запланированным днём нападения СССР на Германию. Поэтому я допускаю ещё и такую версию, что Сталин на самом деле верил в возможность нападения Гитлера первым, более того, даже знал об этом, но, исходя из соотношения сил, предполагал, что тот ещё не только не готов к нападению, но ещё долго не будет готов, во всяком случае, будет готов напасть позже запланированной даты нападения СССР на Германию. Другими словами, уверенность Сталина в том, что Гитлер не нападёт первым на СССР ни 22 июня, ни вообще, строилась на том, что Красная армия опередит Гитлера и нападёт первой, до нападения же на Германию оставались считанные дни. В этом случае Сталин просчитался в сроках и готовности немцев к нападению, а Красная армия всего лишь на несколько дней не успела напасть первой.

Изложенные мной версии не противоречат, а скорее дополняют друг друга. Поэтому, как я думаю, в действительности имело место совокупность вышеназванных причин того, почему СССР, а точнее Сталин, не поверил, упустил ставшее для него и наших войск действительно внезапным и неожиданным нападение Германии 22 июня 1941 года.

Сталин абсолютно не мог поверить, что гораздо более слабая немецкая армия нападёт на СССР в принципе, принимая во внимание лишь пятикратное превосходство Красной армии в вооружениях и не учитывая других важных факторов, в частности получаемое напавшим первым огромное стратегическое превосходство, на порядок более высокую организованность, дисциплинированность немецкой армии и уровень профессионализма её офицеров. Сталин думал, что если даже Гитлер и нападёт на СССР, но не в мае-июне 1941 года, а позднее, поскольку опять же считал вермахт слишком слабым, а поэтому ещё не готовым к нападению на СССР в мае-июне 1941 года. Наконец, Сталин считал, что если Гитлер и готовит нападение на Советский Союз, то Красная армия, в силу неготовности немцев, по мнению Сталина, напасть на СССР, в любом случае нанёсет по фашистской Германии удар первой, тем более что до полной готовности Красной армии к нападению на Германию, то есть до начала-середины июля 1941 года, оставались считанные дни. Рассуждая таким образом, Сталин допустил невероятную, чудовищную для нашего народа ошибку. Таким образом, Н. Хрущёв был абсолютно прав.

Как бы то не было, так или иначе, но именно Сталин, и только Сталин виновен в том, что Германия сумела внезапно напасть на Советский Союз, разгромить нашу армию за несколько первые месяцев Войны, что в результате привело для нашей страны к дополнительным потерям, которых можно было избежать, в несколько миллионов убитых, раненых, умерших впоследствии от ран, взятых немцами в плен и умерших или погибших в плену. Внезапность нападения многомиллионной фашистской армии, собранной у границ СССР, о чём знал Сталин, знало всё наше командование, не предпринимая при этом никаких действий, и знал практически весь мир, не имела аналогов в истории человечества.

Есть ещё одна великая тайна начала войны – почему же всё-таки произошла такая страшная катастрофа, ведь уже в первые дни войны Красная армия, имея полное превосходство и в живой силе и в технике, была наголову разгромлена более слабым противником? Я не военный, академии генерального штаба не заканчивал. Я понимаю, что напав первым, Гитлер получил стратегическую инициативу и нанёс поражение нашим войскам в приграничных сражениях – это как в шахматах, кто первым ходит, тот, как правило, и выигрывает. Я могу понять, что нанеся удар первым, Гитлер неизбежно выиграл бы приграничные сражения. Но ведь катастрофа была куда страшнее – немцы почти полностью уничтожили нашу армию вторжения, и осенью 1941 года и Ленинград, и Москву обороняли, можно сказать, уже совсем другие войска, уже новая советская армия. Всем известно, что поверив последнему сообщению Зорге, что Япония не нападёт на СССР, Сталин перебросил сибирские дивизии под Москву, которые не только помогли её удержать, но и отбросили врага назад, одержав над ним первую серьёзную победу. Почему же всего за три первые месяца Войны наша огромная, прекрасно вооружённая, кадровая армии вторжения потерпела такое сокрушительное поражение и по сути перестала существовать?

У полного разгрома нашей армии в первые дни, недели и месяцы Войны есть несколько причин. О первой я уже упомянул – внезапность нападения. О второй также уже писал чуть выше – полное отсутствие на всех уровнях командования запасного плана на случай нападения Германии первой, в результате чего весь наш фронт, от Чёрного до Баренцева моря, оказался в состоянии хаоса и дезорганизации. Более того, выполняя приказы высшего командования, заложенные в секретные пакеты и предусмотренные для выполнения плана вторжения, наши командиры от полков до целых армий, в отсутствии связи, совершали абсолютно неправильные и гибельные в той ситуации действия. Упоминал я и о ещё одной причине военной катастрофы лета-осени 1941 года – именно тогда аукнулись репрессии высшего и среднего командного состава армии и флота. Вчерашним лейтенантам, ставшим командирами полков, и вчерашним полковникам, принявших командование корпусами, не хватало ни образования, ни опыта, чтобы принять правильные решения в такой чрезвычайной ситуации. Репрессии против военных несомненно очень сильно сказались на ослаблении организации армии в целом, как на общей координации действий, так и на отсутствии координации в отдельных войсковых подразделениях.

Однако главной причиной нашего сокрушительного поражения в 1941 году является не это. С первого дня Войны наши воины проявляли героизм, многие сражались буквально до последней капли крови, и сражались они за Россию, за свою Родину, даже если думали, что бьются за любимого товарища Сталина. От этого их подвиг не померкнет в наших глазах. Но в большинстве своём простые русские солдаты, отнюдь не глухие и не слепые, прошедшие через горнило красного террора и сталинских репрессий, видевшие коллективизацию и раскулачивание, снос святых храмов и мученические казни православных священников, систематическое ограбление народа государством и много раз вызванный большевиками искусственный голод, на чьих глазах прошли репрессии против их командиров, зачастую лучших из лучших, цвета Красной армии, просто не захотели сражаться за тоталитарное советское государство и кровавый Сталинский режим. Поэтому десятками, если не сотнями тысяч сдавались они в плен к немцам. В этом смысле расчёт Гитлера оказался в какой-то мере верен. Усугубляло ситуацию и то, что наши солдаты не знали, что фашисты ничуть не лучше большевиков, что это такое же дьявольское отродье и садистское зверьё. Здесь с ними, да и с самим Сталиным, потерявшим за считанные дни по этой причине сотни тысяч боеспособных солдат, сыграла дурную шутку сталинская пропаганда. Как я уже говорил, единственное, что было правдивого в советской пропаганде – это информация о фашизме и фашистах. Простые люди, рядовые солдаты, видя ложь в каждом слове большевистской пропагандистской машины, были обмануты Сталиным даже в этом – когда он говорил им правду. Людям рассказывали о фашистах правду, а простой народ думал, что ему как обычно лгут, обманывая, как и во всём остальном. В данном случае Сталин сделал с нашим народом то же, что с ним самими сделал Черчилль – сказал чистую правду, которой не поверили, только Сталин, в отличие от британского премьер-министра, сделал это не нарочно, так уж получилось. Да, получилось так, что единственный раз говоря народу правду, большевики даже в этом обманули народ!

Кроме того, большинство солдат были детьми тех, кто воевал ещё в I Мировую войну, когда немцы ещё не окончательно превратились в скотов. Да, бывало, и не единожды, что немцы закалывали раненых русских солдат штыками, следуя заветам Фридриха II Великого, видимо у немецкого народа садизм и изуверство в крови, но таким зверьём, как их потомки, немцы во время I Мировой ещё не были. Отцы наших солдат, воевавшие в "Империалистическую", рассказывали, что в немецком плену, конечно не сахар, но жить можно – и представлялся нашим простым солдатам немецкий плен как манна небесная по сравнению с адом большевистской Россией.

Поразительно, но, несмотря на тотальную сталинскую пропаганду, культ личности "вождя и учителя всех народов", уничтожение всех настоящих, потенциальных и выдуманных врагов большевизма, советской власти и лично Сталина, несмотря на то, что Сталин превратил весь народ в беспрекословно послушных рабов, относясь к нему как к безмозглой скотине, в первые дни Войны народ фактически восстал против своего угнетения, восстал против кровавой сталинской тирании, не желая быть сталинскими рабами, пусть это восстание и происходило в пассивной форме – путём сдачи в плен к немцам. Наши несчастные воины не знали, что их ждут в фашистском плену изнурительный труд, бесчеловечное обращение, постоянный голод, пытки, издевательства, уничтожение раненых и больных, то есть тот же самый ГУЛАГ, от которого они бежали. Они не знали, что самых "везучих" из них, кто доживёт до освобождения их немецких концлагерей в 1945 году, ждёт затем ещё более страшное – допросы и пытки в СМЕРШе и НКВД, а затем новые, "родные", ГУЛАГовские концлагеря, и снова изнурительный труд, бесчеловечное обращение, хронический голод, издевательства и унижение как со стороны лагерной администрации, так и со стороны "социально-близких" уголовников. Лишь единицы из них доживут до Хрущёвской амнистии и реабилитации 1955 года. Сталин никому никогда и ничего не прощал, а уж предательства, а как ещё он мог расценивать сдачу в плен, тем более добровольную, наших солдат в первые дни Войны – никогда. Но разве не он сам виноват в трагедии тех, кто добровольно сдался немцам, разве не от сталинского кровавого режима бежали люди? Сотни тысяч наших военнопленных, кто добровольно сдался немцам, не желая воевать за сатанинский режим и кто погиб в фашистском плену – это тоже жертвы Сталина и большевизма.

Никогда из России, за исключением времён, когда нашей страной правили жестокие тираны, не бежали люди, не предавали свою Родину врагу и не переходили на его сторону, как, например, власовцы. Не было такого ни во время наполеоновского нашествия, ни во время Русско-Японской или Первой Мировой войн, почему-то не бежали к врагам русские солдаты от "плохого" царя Николая II "Кровавого", не сдавались в плен и не переходили на сторону противника. Можем ли мы судить или винить этих людей? Можем ли мы винить князя Андрея Курбского, бежавшего из России в Литву от зверств Ивана IV, если он просто не хотел, чтобы с него с живого ни за что содрали кожу или посадили на кол по приказу царя-ирода, как поступили с сотнями других русских бояр-аристократов? Нам ли судить некрасовцев, бежавших от зверств Петра к туркам? Нам ли говорить о виновности сотен тысяч русских солдат, сдавшихся в плен немцам, пытаясь тем самым убежать из сталинского ада? Нет, уж не нам быть их судьями, это точно. Да и виновны ли все они перед Родиной, или это тираны-правители России виновны перед ними?