Текст книги "Русский Путь (СИ)"
Автор книги: Андрей Назаров
Жанр:
Публицистика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 33 страниц)
Глава 4. Коммунистическая идеология и её зарождение
Во время Перестройки, когда Михаил Горбачёв вернул советским гражданам одну из основных общечеловеческих свобод – свободу слова, историки, можно сказать, просто обрушили на наше общество невероятный объём правды о коммунистическом режиме, Октябрьском перевороте, коммунизме. Первым дело общество, очухиваясь от коммунистического дурмана, которым оно отравлялось семьдесят лет, совершено естественно и справедливо благодаря историкам, открывшим всем нам глаза на правду, в большинстве своём отвергло коммунистическую идеологию, поняв, насколько ложной, преступной и античеловечной она являлась. При этом, образно выражаясь, маятник исторических исследований качнулся в противоположную от официоза советской исторической науки сторону. Это было вполне естественно, ибо прежде чем достичь золотой середины исторической правды, этот образный маятник должен был, просто не мог под многотонным грузом советской исторической лжи сначала не достичь полного отрицания советской трактовки истории России, прежде всего истории XX века и коммунистического правления. Проще говоря, коммунизм был признан, опять же совершенно справедливо, злом, и на этом вопросе объективными историками была поставлена точка.
При этом российские историки, писатели, публицисты, подобно пушкиноведам, исследовавшим жизнь Пушкина чуть ли не поминутно, так же дотошно исследовали жизнь Ленина, особенно с 1917 года и до его смерти, Сталина, других большевистских вождей и деятельность большевистской партии и советской власти до мельчайших подробностей. Проделав колоссальную по объёму работу, перелопатив тонны документов российских и зарубежных, государственных и частных архивов, широкому российскому обществу было предоставлено огромное количество ранее неизвестных или малоизвестных фактов, от проезда в 1917 году Ленина из Швейцарии через Германию в опломбированном вагоне на принципах экстерриториальности, финансировании большевиков Германией, оказания поддержки большевиков после захвата ими власти немецкими военными частями, сформированными из немецких военнопленных, до перевода большевиками огромных сумм в золоте и валюте в США. Но получилось так, что за всеми этими действительно важными историческими фактами, всё более и более углубляясь в их изучение, было отодвинуто на задний план самое главное – коммунистическая идеология, которая и являлась собственно фундаментом всего революционного движения, Октябрьского переворота и победы большевиков. За деревьями перестали видеть лес.
Историки, детально разъясняя нам конкретные исторически факты, когда, что и почему произошло и что за этим последовало, не отвечают на самый главный вопрос – почему собственно коммунизм был так сильно воспринят человеческим обществом, особенно российским. Ведь революционеры-террористы десятками, сотнями и тысячами жертвовали своими жизнями во имя коммунистических идей. Причём они жертвовали своими жизнями не только, так сказать, одномоментно, образно выражаясь, закрывая своими телами амбразуры вражеских дотов. Во время Гражданской войны было множество примеров потрясающего героизма большевиков и совершения ими настоящих подвигов. Но ведь помимо таких подвигов они тратили на революционную деятельность всю свою судьбу, свою обыденную жизнь, отдавая революции все силы, знания, ум, таланты без остатка! Получается, что в этом был весь смысл их жизни. Что двигало такими людьми, как Павка Корчагин, или его реальный прототип и создатель этого литературного образа писатель Николай Островский? Что побудило мальчика Аркадия Гайдара в четырнадцать лет вступить в Красную армию, чтобы воевать за народное счастье, а ведь ему, ещё подростку, приходилось, как это всегда бывает на любой войне, убивать, и не один раз? Почему на сторону большевиков становились писатели и поэты, художники и артисты, высший генералитет старой российской армии во главе с самим Брусиловым, многие царские чиновники. В своё время социал-демократам помогал крупнейший российский предприниматель Савва Морозов. Последнее, конечно, был случаем исключительным. Тем не менее, большевиков поддержали многие из тех, против кого и была направлена революция. Очевидно, все эти люди безоглядно поверили в марксистскую идеологию.
Чтобы понять это, нужно окунуться в ещё более раннюю историю и обратиться к истокам марксизма.
Великие люди потрясают мир, великие идеи просто его переворачивают. Так, возникновение христианства перевернуло всю человеческую цивилизацию. Не меньших масштабов переворот совершила коммунистическая идеология – марксизм. По сути, коммунизм является той же мессианской религией, как и христианство, только без Бога. Коммунизм, как и христианство, указывает человечеству на самую заветную для него цель – достижение идеального мира, рая, правда не на Небе, а на земле, а также путь для достижения этой цели.
В своём труде "Размышления о главном" я исследовал причины человеческих страданий и корни неистребимой потребности в насилии, которая есть в каждом из нас, и с которой все мы обречены бороться от рождения до смерти. Если вкратце, упрощённо, то, помимо прочего, одними из основных идей моего произведения были следующие. Каждый человек по натуре своей является творцом. Это свойство жизни, которое является более глубоким и сильным, чем заложенные в нас человеческие или даже атрофированные животные инстинкты. Каждый из нас создаёт, осознанно или нет, свой совершенный, идеальный мир, такой окружающий мир, в котором бы мы находились в полной гармонии, то есть мир, в котором человек был бы счастлив. Естественно, что для каждого идеальный мир представляется по-разному, и каждый пытается построить свой идеальный мир, каким представляет его именно он. Пытаясь стать счастливым, достичь полной гармонии с окружающим миром, человек строит и преобразует окружающий его мир таким, чтобы он стал для него идеальным. Когда в своём созидании такого совершенного для себя мира человек неизбежно наталкивается на различные препятствия, в том числе со стороны других людей, для которых собственный идеальный мир выглядит совершенно иначе, он пытается эти препятствия преодолеть, в том числе преодолеть силой, преодолеть вопреки воле других людей. Так рождается насилие, которое один человек совершает в отношении других людей. Именно в этом и кроется глубинная и неискоренимая в человеке потребность в насилии, которое также является одним из свойств и признаков жизни, неотделимых от неё самой. Поэтому потребность в насилии в себе нельзя полностью искоренить, его можно лишь подавить, ограничить, не допустить его проявления. Данное явление, открытое ещё в античные времена как происходящая в каждой человеческой душе борьба добра со злом, позднее ставшая краеугольным камнем христианства, была важнейшим предметом изучения величайших мыслителей человечества. Чтобы победить самого себя в этой борьбе, чтобы защитить себя от насилия со стороны других, человечество согласно теории общественного договора создало государство с его законами, а также создало нормы общественной нравственности и на их основе включило в религии системы религиозных норм и запретов. В результате многотысячелетней эволюции человечества сегодня инстинкт самосохранения, основанный на страхе перед ответным насилием, общественная нравственность, религиозные нормы и запреты, государственные законы, привитая в результате воспитания и жизненного опыта культура поведения заставляют нас не проявлять насилие по отношению к другим. Но бывает так, что государственные законы не действуют, общественная этика не признаётся, религиозные нормы отвергаются, и тогда между добром и злом в человеке, между выбором совершения или несовершения насилия остаётся лишь одна беззащитная, голая нравственность самого человека.
Христианство перевернуло весь мир, дав человеку веру в Бога как в торжество справедливости, надежду на рай, счастье в иной жизни, но самое главное – открыло людям братскую любовь в самом широком смысле этого слова, то есть любовь человека к человеку. Но непрерывные расколы в христианских церквях; искоренение ересей путём не мирного обсуждения разногласий, а жестоким насилием; эксплуатация католической церковью христианства в корыстных целях и для совершения насилия; прерогатива ещё с раннего Средневековья жажды мирской власти церковными иерархами над утверждением христианских ценностей; маразм католицизма в Средневековье, выражающийся, например, в продаже индульгенций; непрекращающиеся веками непотребные деяния одного за другим Римских пап и многопапство привели сначала к возникновению протестантизма, затем к деизму, а потом и как к закономерному итогу всего процесса постепенного ослабления христианства – атеизму. Самый мощный же удар по христианству нанёс научно-технический прогресс и как его следствие материальное улучшение жизни людей. Человечество, которому христианская вера тысячелетиями помогала выживать, теперь всё меньше стало нуждаться на пути своего развития в религиозных «костылях» вообще и в христианстве в частности, в первую очередь это касается наиболее развитого как социально, так и экономически западного общества. Христианство как идеология, дающая смысл жизни, постепенно, начиная ещё с XVII-XVIII веков, подспудно перестало устраивать западное общество.
В середине XIX века не только призрак коммунизма бродил по Европе, действуя на нервы аборигенов, но и масса самых различных идей по головам европейцев. Население Европы было ошарашено и воодушевлено невиданным доселе научно-техническим прогрессом. Изобретение электричества, телеграфа, фотографии, массовое использование паровых машин, появление пароходов и железных дорог, воздухоплавание, лавина географических открытий, потрясающие научные открытия в математике, астрономии, физике, химии, биологии, особенно дарвинизм, оказали огромное влияние на мировоззрение европейцев.
Было невозможно не заметить, насколько разум и труд человека, воплощаясь в научно-технический прогресс, облегчают жизнь, делают её удобнее, а также приносят материальное обогащение. В таких условиях просто не могли не получить массового распространения идеи о необходимости улучшения жизни людей, в том числе простого народа, и вообще об устройстве самим человеком, без божественного вмешательства, гармоничного и справедливого общества, в котором не было бы человеческих страданий, особенно таких, как голод, бедность и социальная несправедливость. Подобные идеи существовали ещё в античные времена, но такого распространения, как в позапрошлом веке, они не имели никогда в истории. Однако возникал вопрос, каким должно быть это самое общество, и каким путём можно достичь обозначенной цели. Предпринимались даже попытки практического устройства идеального общества, например, в рамках отдельных общин в Североамериканских Соединённых Штатах, но все они заканчивались полным крахом.
Именно в эту эпоху возникли, как я бы выделил, три новых мировоззренческих течения, касающихся улучшения существующего миропорядка, которые определили развитие всего человечества со второй половины XIX века по сей день. Подчёркиваю, что имеются ввиду именно мировоззренческие направления, определяющие конечные цели и пути мироустройства, которые в то время владели обществом, и лишь впоследствии воплотившиеся в различные политические идеологии. В принципе, всё новое – это хорошо забытое старое, и ни одно из этих широко распространившихся мировоззрений, строго говоря, не было для человечества внове, как и практическое их воплощение – сначала в идеологиях, а затем в государственной политике. Но именно в XIX веке эти мировоззрения стали массовыми, получив мощную подпитку в виде научно-технического прогресса и новых философских и научных идей, среди которых я недаром выделил эволюционное учение Чарльза Дарвина. Превратно понятое или нарочно неверно интерпретированное учение Дарвина, переложенное на общественные отношения, вызвало большое разнообразие видов идей превосходства одних групп населения Земли по расовому, национальному, классовому или иным признакам над другими, причём подобные идеи, возможно в разной мере видоизменённые, существуют и до сих пор.
Первое и самое распространённое из новых мировоззренческих течений – это эволюционное, постепенное развитие человечества на основе научно-технического прогресса, который рано или поздно удовлетворит все материальные потребности человека, а значит непременно, как говорили в то время, должен смягчить нравственность и сделать ненужным насилие человека над человеком, а само человеческое общество сделать справедливым. Можно назвать данное мировоззренческое течение прогрессивно-рациональным. Данное видение улучшения общественной жизни впоследствии было отражено всем спектром буржуазных и либерально-демократических идеологий. Средствами для улучшения мира предполагались квалифицированный труд, а значит необходимость всеобщего образования, научный прогресс, развитие техники и увеличение количества производимых материальных благ. Наибольшую популярность данное мировоззренческое течение получило сначала в США, распространившись затем в Европе.
Ещё одно мировоззрение по улучшению мира, наиболее ярко выраженное в философии Фридриха Ницше, – национализм и его крайнее направление – национал-социализм или фашизм. В XIX веке оно ещё не получило такого распространения, как после I Мировой войны, но возникло всё-таки именно в XIX веке. Суть его, в принципе, всем понятна – построение своеобразного идеального мира всеобщего благоденствия, равенства и братства, но – только для одного конкретного народа, признаваемого высшим, и за счёт эксплуатации других народов, признаваемых низшими. Россия уже в XX веке на своём практическом опыте испытала воздействие национал-социализма, когда фашистская Германия напала на Советский Союз. Уникальной особенностью данной, самой страшной в истории человечества войны, была её цель и наличие идеологической основы – расширение жизненного пространства для якобы высшей расы, то есть немцев, за счёт «низших» рас, то есть славян, в том числе русских, и других народов СССР, которые в большинстве своём подлежали почти поголовному уничтожению.
Наконец, третьим по счёту и вторым по массовости мировоззренческим течением по созданию идеального общества на Земле было социальное переустройство мира, на основе которого возникла марксистская идеология. Постулатами марксизма были: эксплуатация одних классов другими, несправедливое распределение создаваемых трудом человека материальных благ в пользу капиталистов и помещиков, необходимость ликвидации данного неравенства путём классовой борьбы, мировой коммунистической революции, ликвидации частной собственности, уничтожения классов, создания внеклассового общества. В идеальном обществе марксистов должно царить всеобщее материальное благополучие, ибо каждый будет давать обществу по способностям, а получать по потребностям. Соответственно, исчезнет социальное неравенство и несправедливость. По большому счёту, Карл Маркс якобы научно обосновал возможность существования такого райского мироустройства на Земле, а также определил единственный возможный путь для его создания – пролетарскую революцию под руководством коммунистической организации. Именно по пути насильственного переустройства общества, получившего выражение в марксистско-коммунистической идеологии, и пошла Россия, причём даже не с 1917 года, а гораздо раньше. Великий Солженицын в своём повествованьи «Красное колесо» подробнейшим образом описывает, как Россия свёртывала на этот путь развития задолго до Октября 1917 года.
Все три основных мировоззренческих направления мироустройства и сформировавшихся на их базе либерально-демократические, фашистская и коммунистическая идеологии имели, не считая главной, а именно цели этих идеологий, которой в каждом случае являлось создание совершенного человеческого общества, разумеется, у каждой своего, и другие общие черты. Так, у каждого из обозначенных мною мировоззренческих течений была масса разновидностей, получивших соответствующее развитие в многочисленных ответвлениях от главных идеологических направлений. Марксизм развился во множество коммунистических и социалистических движений, порой значительно расходящихся не только в методах, но и в понимании конечной цели, то есть мироустройства. То же самое относится и к националистическим и фашистским движениям. Ну а самый широкий спектр политических направлений было у либерально-демократических идеологий, что, кстати, полностью отвечает их сути.
В чём-то основные идеологические направления даже пересекались. Например, самым парадоксальным образом национал-социализм во многом, перенял многие коммунистические идеи, например, значительное вмешательство государства в жизнь общества, повышение социальной справедливости и некоторые другие, однако применимые только для так называемой "высшей расы", то есть немцев (арийцев), если мы говорим о германском фашизме.
Одной из разновидностей прогрессивно-рационального мировоззрения было цивилизаторство, суть которого заключалось в приобщении отсталых и неразвитых народов Азии, Африки, Америки, Австралии и Океании, то есть фактических всех, кроме Европы, к великой, и как в то время считалось, эталонной европейской культуре и европейскому прогрессу, которые, несомненно впоследствии "осчастливили" бы эти народы. Идея цивилизаторства была особенно развита в Британии. Именно владычица морей, после поражения России в Крымской войне ставшая самой сильной и наиболее крупной колониальной державой, возомнила себя мессией, призванной цивилизовать, по мнению гордых англичан, отсталые и более низшие народы мира. Идея цивилизаторства мира оказалось в наивысшей степени удобным оправданием для терроризирования всей планеты, которое осуществляли Великобритания, тщетно пытающаяся догнать её по количеству завоёванных колоний Франция и некоторые другие страны в виде колониальных захватов, передела мира, грабежа покорённых народов и эксплуатации ресурсов колоний. Свойством цивилизаторства как идеи был белый расизм – превосходство белой, европеоидной расы над всеми другими. В принципе, расизм был основой цивилизаторства, ибо если не признавать превосходство белой расы, превосходство европейских культуры и прогресса, то теряется весь смысл в приобщении так называемых отсталых народов к благам европейской цивилизации, а значит и теряется такой прекрасный предлог для завоевания колоний. Цивилизаторство было лицемерной идеологической основой для империалистической политики, которую проводили все ведущих державы мира XIX века, за исключением, наверное, только Российской империи. При этом, несмотря на то, что цивилизаторство использовали страны в основном с либерально-демократическими идеологиями, лежащий в его основе расизм являлся одновременно и фундаментом национал-социализма.
Также все мировоззренческие направления опирались исключительно на разум человека. Очень важно, что ни в одной из них не присутствовали вера в Бога, христианство и религиозность в традиционном понимании этого слова. Что касается национал-социализма и коммунизма, то в фундаменте этих идеологий лежало насилие, которое прямо противоречило христианским нравственным нормам и принципам, отвергавших насилие как путь человеческого спасения. Неудивительно, что данные мировоззрения попросту отвергли идею Бога как нечто мешающее построению совершенного человеческого общества, что в полной мере проявилось в XX веке как в фашизме, так и, особенно, в коммунизме. Последнее связано с тем, что, когда коммунистическая идеология в России воплотилась на практике в захват власти коммунистами, им пришлось вести непосредственную борьбу с христианством и Русской Православной Церковью, тогда, как, например, Гитлеру, вполне законно пришедшему к власти на основе фашистской идеологии, церковь непосредственно не мешала, хотя с идеологической точки зрения и Гитлер, и фашисты совершенно отвергали христианство, пусть и не особо проявляя это публично. Кроме того, коммунисты видели в любой религии вообще и в христианстве в частности, а ещё точнее, в религиозных организациях, своего прямого врага, поскольку согласно марксизму религии и религиозные организации якобы находилась на службе интересов классов эксплуататоров и помогали им в угнетении народа.
Гораздо более сложные противоречия с христианством оказались заложены в мировоззрении разумного прогресса. Прогрессивно-рациональное мировоззрение, выразившееся в либерально-демократических идеологиях, на первый взгляд вовсе не отрицало идею Бога. Наоборот, с практической точки зрения государственной власти, христианство приветствовалось государствами с утвердившимися в них данными идеологиями, поскольку христианство ещё со времён Константина было признано властью полезным, поддерживая власть и не вступая с ней в борьбу в принципе. То есть эволюционное мировоззрение и либерально-демократические политические течения вроде бы идеологически не отвергали Бога и религию. Однако получилось так, что и в данном случае Бог оказался выброшенным из общественной этики за ненадобностью.
Всем известны знаменитые слова Вольтера о том, как сильно Бог нужен людям – одним в качестве пряника для поощрения их добродетелей, другим как кнут для обуздания их страстей. Прогрессивно-рациональная эволюция постепенно и незаметно изменила человеческую нравственность – теперь добродетелью стало считаться не богопочитание, не соблюдение религиозных обрядов, а честный труд, предпринимательство и выполнение государственных законов. Соответственно изменились и приоритеты человеческих целей – вместо предлагаемого христианством посмертного рая за выполнение христианских норм поведения основной целью стало осязаемое и реальное повышение собственного материального достатка как раз благодаря собственному труду, способностям, образованию и предприимчивости. К тому же, с общим повышением как уровня образования населения, так и стремительного развития науки, само существование рая становилось всё для людей всё более призрачным. Бог в качестве своеобразного "пряника" постепенно оказался уже не так нужен людям. Наличные деньги в руках оказались важнее Бога.
Уменьшалось значение Бога и в качестве "кнута" для человека по мере совершенствования и упорядочивания государственных законов, поскольку достижение справедливости и неизбежность наказания за нарушение законов, в основе которых, кстати сказать, лежали в основном те же самые христианские ценности, но уже без самого Бога, брало на себя государство. Причём это происходило не где-то там, в лучшем мире, а уже здесь и сейчас, на грешной Земле и при нашей земной жизни. Религиозные же запреты стали выполняться лишь в той мере, в какой они в основном соответствовали государственным законам. Всё это постепенно, но неотвратимо оттесняло Бога от человека.
В то же время либерально-демократические ценности, то есть право народа на избрание власти, управление государством и политические свободы вообще вступили в прямое противоречие с христианскими религиозными нормами, ибо опять же ставили на первое место человеческую личность и её права и свободы, а также удовлетворение материальных потребностей, в то время как в основе христианства, естественно, находится Бог, соблюдение религиозных норм и запретов, а вовсе не верховенство человеческих прав и свобод. Более того, человек в христианстве рассматривается в прямом смысле как Божий раб, должный, самое главное, служить Богу и выполнять его заветы. Другими словами, если можно так выразиться, в христианстве права Бога выше прав человека, что и приводит к полному антагонизму либерально-демократической идеологии и христианства.
Очень важно, что именно в XIX веке научно-технический прогресс и социальная эволюция пересекли некую невидимую черту, когда оказалась возможной подобная смена нравственной ориентации с христианской на новую, в основе которой были права, свободы человека и удовлетворение его материальных потребностей. Раньше, например, в Средневековье, большинством населения были зависимые крепостные крестьяне. Учитывая, что в это время одна междоусобная или межгосударственная война сменялась другой, сопровождаемые всем тем злом, которое приносят вместе с собой любые войны; что голод, возникший в результате неурожая, сменялся мором; что люди с малых лет и до смерти были вынуждены заниматься изнурительным трудом; что средняя продолжительность жизни составляла примерно двадцать пять лет, люди в то время фактически были вынуждены просто выживать любой ценой, из поколения в поколения, из века в век. В отсутствие научно-технического прогресса накопление материальных благ любым государством, любым обществом было минимальным. Не то что о гуманизме, но даже о Возрождении слыхом не слыхивали. Но самое главное, человечество не просто примитивно нуждалось в Боге, вере в Бога, христианстве, если говорить о Европе, и вовсе не только как своеобразных кнуте и прянике, как жестоко выразился о Боге Вольтер, человечество просто жило верой в Бога, верой в лучшую жизнь после смерти, в справедливость после смерти, ибо то прозябание подавляющего большинства людей, годами не могущих элементарно утолить голод, просто нельзя назвать жизнью. Поэтому в то время христианство было для обычного человека настоящим спасением, отдушиной, единственным светом во мраке действительности если хотите. Поэтому вплоть до XIX века человечество в принципе не могло прийти к тем новым мировоззренческим течениям, которые тогда возникли.
Ещё одной общей чертой новых мировоззрений являлось предполагаемое изменение человека, появление некоего нового человека и даже сверхчеловека. Вот в представлениях о таком новом человеке уже шли кардинальные различия. Надо сказать, что Европа второй половины XIX века и вплоть до I Мировой войны как будто просто помешалась на философских поисках «нового» человека, который мог бы в полной мере соответствовать экономическим и политическим изменениям общества.
В прогрессивно-рациональном мировоззрении новое в человеке выражалось просто в замене его опоры с Бога на исключительно собственные разум и труд с целью утверждения прав и свобод и максимального обогащения, позволившего бы в полной мере удовлетворить свои естественные материальные потребности. При этом, сохраняя христианскую этику, идея Бога, образно выражаясь, закрывалась в шкафу человеческой души, но могла и доставаться оттуда по мере необходимости.
Ницше предполагал кардинальные преобразования человека, появление сверхчеловека, настолько же отличающегося от обычного, как обычные люди отличаются от обезьяны. Упрощённо, сверхчеловек обладал бы совершенно иным мировоззрением и принципиальной иной этикой. На примере фашистов прошлого века можно прекрасно увидеть прототипы эти сверхлюдей. Немцы с помощью евгеники даже пытались на практике в вывести новую породу немецких сверхчеловеков, подобно тому, как зоологами выводятся новые породы скота. Когда люди улучшают для своих потребностей скот, это естественно, но когда, образно выражаясь, одни нацистские свиньи пытаются вывести новую породу других нацистских свиней, это совершенно противоестественно. Недаром евгеника была признана впоследствии античеловечной наукой.
Но наиболее интересен, как мне кажется, "новый" человек с точки зрения коммунистической идеологии. Массу образов таких новых людей можно увидеть в русской классической литературе – прежде всего Базаров в романе Тургенева "Отцы и дети", Вера Павловна и другие герои романа Чернышевского "Что делать?" – настольной книги всех социалистов, герои Льва Толстого, Горького, других дореволюционных произведений. Более того, уже в советское время масса таких образов была создана в литературе. Из всех наиболее характерными мне кажутся персонажи фантастических произведений о коммунистическом будущем Земли Ивана Ефремова. В основном это положительные образы "новых" людей. Однако гениальный Достоевский, предвидевший и безуспешно предостерегавший Россию от власти коммунистов, в романе "Бесы" показал таких "новых" людей с их совершенно другой стороны, с их нравственной изнанки, показал как дегенератов, полных нравственных уродов, жестоких фанатиков, идущих к своей цели "по трупам", исходя из принципа "цель оправдывает средства", не щадя ни своих, ни тем более чужих жизней. Недаром Ленин, вообще крайне отрицательно относящийся к Достоевскому, утверждал, что такие произведения, как "Бесы", им, то есть коммунистическому обществу, не нужны.
"Бесы" – гениальное пророческое произведение, одно из высших творений человеческого искусства и культуры вообще. Но, исходя из художественных замыслов великого писателя, в этом романе акценты расставлены таким образом, что не очень внимательный читатель может не заметить нечто, на мой взгляд, очень важное, самое главное, что объединяет созданные Достоевским отрицательные образы "новых" людей, социалистов, с сугубо положительными литературными образами, созданными другими писателями, и с реальными социалистами и большевиками. Это самое важное – готовность к самопожертвованию.
Мощь марксистской идеологии оказалась такова, что, как я уже писал, её можно сравнить только с ранним христианством. Я считаю коммунизм настоящей религией. Карл Маркс вместе со своими апостолами дали всем обездоленным, угнетённым, несправедливо обиженным и униженным веру в то, что на самой Земле и в нашей жизни возможно создание идеального коммунистического, по сути, райского общества, и вера в это дала миллионам людей цель в жизни, смысл жизни. Социалистов вообще и большевиков в частности можно сравнить с ранними христианами. И те, и другие во имя своей веры могли пойти на любые личные жертвы, вплоть до собственных жизней. В чём-то это сравнение даже не в пользу христиан – и те, и другие сознательно шли на смерть и на мучения ради своей веры, но, если христиане при этом исступлённо верили в Бога и в то, что своими мучениями смогут искупить свои грехи и после смерти попадут в рай, то коммунисты, будучи убеждёнными атеистами, шли на мучения и смерть не ища и не надеясь на какую-то выгоду лично для себя, они жертвовали собой во имя рая на Земле для всех будущих поколений людей. В этом смысле их можно сравнить разве что только с самим Христом, который шёл на крестные муки во имя спасения всего человечества.
Но Христос, в данном случае для нас не важно, был он на самом деле или нет, мы рассматриваем лишь его религиозный образ, был Богом, и не просто верил, а знал, как Божий сын, как часть Триединого Бога, что после Голгофы он также попадёт в рай, и будет царём и на Небе, и на земле. В отличие от него коммунисты ничего не только не знали, как не знаем и не можем знать все мы, люди, не только не верили подобно первым христианам в возможность райской жизни после смерти, но наоборот, как атеисты, твёрдо верили в отсутствие всякой жизни после смерти. И несмотря на это, следуя своей, коммунистической вере, они жертвовали всем, в том числе своей жизнью, будучи убеждёнными в отсутствие какой-либо награды для себя за такое самопожертвование.
