Текст книги "Живой товар"

Автор книги: Андрей Хазарин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 24 страниц)

В коридоре было совсем темно, пришлось по дороге свет включить. А то опять кофе разолью, а у меня ещё почти целый рабочий день впереди. Посмотрела на часы – извините, от рабочего дня остался один рабочий хвост, часа три.

В бухгалтерии опять ссорились Галка и Серега – это у них манера делового разговора такая. Мы все уже привыкли: у этих двоих вечно одно и то же – когда Галке нужно баланс за день делать, у Сережки обязательно программа сбоит.

Я только усмехнулась – и продолжала заклинать кофейник. Он у нас как чайник у Джерома – на него смотреть нельзя, иначе кофе не будет готов никогда.

Сегодня я думала совсем о другом, поэтому вздрогнула, когда звякнул звоночек – готово, мол.

– Эй, компьютерный гений! Кофе готов! И Галке тоже налей!

Это – единственный ритуал, способный всех в офисе сплотить и примирить. Открылась дверь кабинета, высунулась голова нашего шефа.

– Аська, я тоже кофе хочу!

– Там на всех хватит. Извините, Виталий Валерьевич, у меняклиент.

Сегодня кофе удалось не расплескать. Его оглушительный запах вывел моего собеседника из глубокой задумчивости. Да, этот пункт всех заставляет притормозить. А звучит он так: "Какими умениями, важными для семейной жизни, вы обладаете?" Женщины пишут, что шьют, вяжут или готовят. А мужчины задумываются. Думал и этот.

Вот только пункт этот был уже заполнен – и думал он, вероятно о том, чего бы ещё дописать.

– Помощь не нужна?

– Да нет, спасибо, пока сам справляюсь.

Да, рыжая, ну и вопросики тут у вас! "Какими навыками" – это как раз понятно. А вот что значит такое, например: "Каким вы видите своего партнера?" Спросить, что ли?

– Понимаете, Вадим Андреич, обычно пишут, что жена должна быть чуткая, умная, добрая... Но вот иногда важнее всего оказывается, чтобы жена, например, ни в коем случае не курила. Или, наоборот, жена должна в обязательном порядке увлекаться футболом... Мало ли чего вам от женщины надо! Может быть, вы хотите, чтобы она была намного моложе вас или старше... Подумайте и опишите все. Только сначала хлебните кофе, пока не остыл.

– Спасибо. Скажите, а как мне вас называть?

– Я же представилась – Анна Георгиевна.

Ну что он так пристально на меня смотрит! Да будь мне хотьпятнадцать, я для тебя все равно Анна Георгиевна и никак иначе!

Ну какая же ты Анна! Ты же совсем молоденькая, не пятьдесят же тебе! Так почему я должен называть тебя на вы?

– Знаете, Анна Георгиевна, а мне было бы приятнее, если бы вы звали меня просто Дима.

Глава 4

Анкета

Ничего себе заявочки... "Дима"! Но положение обязывает – и я только милостиво улыбнулась, как хочешь, мол.

– Ну вот, Анна Георгиевна, я закончил. Можете теперьпознакомиться со мной.

И он протянул убористо заполненный листок. Я начала читать, а мой собеседник теперь смотрел на меня, чему-то улыбаясь.

Первые несколько пунктов никогда и ни у кого сомнений не вызывают. Но я здорово удивилась. А Диме-то действительно ближе к сорока – тридцать семь. Так почему он "пенсионер"?

Я позволила себе спросить:

– Простите, Дима, почему вы пишете о себе: пенсионер?

– Потому что я военный пенсионер. Смотрите, там написано, что закончил училище химзащиты, здешнее. Три года послужил тихо-мирно, а потом бабах Чернобыль. Правда, мы туда попали не в мае, а в сентябре. Но тоже – хватило вот так...

Он чиркнул пальцем по горлу.

Вот теперь, когда у него прорвались на волю слова, мне он стал гораздо интереснее – стало видно, как потрепала его жизнь, как она изжевала совсем ведь молодого парня!

А он тем временем продолжал:

– ...Ну, вылечили меня – как-то. Звание очередное присвоили, наградили даже. А служить не могу – лучевая болезнь все-таки была. Отправили на пенсию. Пошел я в юридический – чернобыльские льготы поступить помогли. Но устроиться на работу после института не сумел – времена изменились, а идти постовым милиционером...

Он помотал головой. Замолчал, о чем-то задумался. Я его неперебивала это моя работа: молча слушать и стараться понять,что за человек перед тобой. А Вадим тем временем отхлебнул уже,наверное, совсем остывшего кофе и продолжил свой рассказ:

– ...Потом приятели привели меня в агентство по недвижимости, может помните, было такое – "Кров"?

Я кивнула – ещё бы не помнить: шуму в городе было много. Кого-то там они кинули, кому-то продали несуществующую квартиру, денежки под процент принимали. Было такое...

– Ну вот, я в этом "Крове" много крови себе попортил, – Дима сам усмехнулся нехитрому каламбуру, – хотя поначалу все шло нормально – платили как надо и относились прилично. Я ещё им помогал по всяким юридическим вопросам, тем более, что в вузе среди прочего и гражданским кодексом занимался очень много. А потом мне один знакомый – вот у человека нюх на неприятности! – посоветовал уходить, пока не поздно... Я и ушел. А они через неделю развалились – скандал, то-се... Директор в бегах, бухгалтерия опечатана, проверки всякие. Вот только сегодня и смог получить у них окончательный расчет – и все равно обдурили... Да уж Бог с ними...

– А теперь вы где работаете? – Мне и вправду было интересно.

– Да так, в одной лавке, ну ее...

– А кем?

– Завсектором.

Развивать он не стал, я поняла, что говорить на эту тему больше не надо, прикусила язык и продолжила чтение.

Вот это жених! "Умею по дому все!" Недурно. Хоть для себяпридержи...

– Дима, вот вы пишете, что умеете по дому все. Что это значит?

– Это значит, что проблем нет никаких – я себе квартиру сам всегда ремонтирую. И друзьям тоже. Вот вы согласитесь принять мое пре... приглашение в гости – увидите, что можно сделать из стандартного хрущевского трамвайчика...

Что он имеет в виду? Какое пре-при? В гости! На ком он тут жениться собрался?!

– Дима, я вас не поняла, – я постаралась, чтобы мой голоспрозвучал построже. – Что вы имеете в виду?

– Да так, ничего – к слову пришлось, хотел работой похвастаться.

А вот этот пункт анкеты люди почти всегда пустым оставляют, особенно мужчины. Непонятно почему, но описать свои черты характера для человека иногда просто невозможно! Как же мне клиента узнать, если он сам о себе ни слова рассказать не хочет?

А этот расстарался – и порядочный он, и спокойный, и не боится правду говорить. Ну что ж, поверим на слово. В конце концов, не мне проверять.

Я начала читать описание его предполагаемой избранницы. Так, понятно, возраст около тридцати пяти, невысокая, стройная, светловолосая... Это все просто. А вот черты характера, привычки? Около тридцати пяти – к такому возрасту женщине проще сменить мужчину, чем привычку!.. Но об этом ни слова. Иногда даже крошечный фактик из собеседников приходится клещами вытаскивать...

– Скажите, Вадим, а какие черты характера вам больше всего нравятся в женщине?

– Как вам сказать... Я обращаю внимание на женщин, заметных в обществе – обаятельных, неглупых, непустых... А вот с кем бы я хотел жить?.. Нет, не могу так сразу сказать.

– Вам сразу и не надо. Но просто я должна же как-то представить, кого вам искать. Давайте вместе разбираться. Хотели бы вы, чтобы ваша жена работала?

– Нет.

Вот так, сразу, резко и решительно.

– Почему?

Нет, действительно интересно, почему никто из женихов, приходящих к нам, не хочет, чтобы женщина работала?..

– Моей женщине должно быть хорошо дома.

Недурно! И как славно, все-таки, что встречаются ещё на свете мужчины, которые могут так сказать. Не потому, что, дескать, домашний очаг и все такое. А потому, что ЕЙ дома хорошо.

– Только дома?

– Нет, ещё ей должно быть хорошо со мной.

– Так. А умная жена?

– Знаете, Анна Георгиевна, вот что я вам скажу. Я не знаю, какого будущего я хочу. Зато знаю, чего я НЕ хочу. Я честно написал – разведен. Моя женитьба помнится мне сейчас как один сплошной экзамен: кто поет, почему ты на концерты не ходишь, а кто эту книжку написал... И потом, она всегда говорила первой, а меня вообще не слушала.

Вот оно в чем дело! "Не слушала"! Теперь понятно, почему ты здесь, ко мне на прием пришел...

Но следовало продолжить чтение. Наша анкета длинная, читать её долго, да и не мое это дело – анализировать. Вот Валя придет и все по полочкам разложит.

Валя – это наш психолог. Очаровательная женщина, и к тому же жена нашего генерального. Мы сначала все ощетинились, когда она к нам пришла. А потом оказалось, что она в коллективе – просто чудо. И умница, и ведет себя прекрасно, и работает как положено. Ни капли, знаете, этого, "я – жена, поэтому вы за меня вкалывайте". Она и нам с Юлькой помогает, когда мы зашиваемся. Если Валя что-то сделала, можно не проверять.

Да, Валя настоящий психолог – не чета нам с Юлькой. Анкетуполистает и сразу говорит, где человек соврал, где правдунаписал. Мне гадать нечего, врет он или не врет, я должнатолько с клиентом познакомиться и выслушать его. А этот парень,по-моему, не сильно и приврал. Говорит откровенно, о себе многоне распространяется, обдумывает вопрос, формулирует нормально.С ним легко работать будет. Найти ему кого-то – не так просто,а вот работать будет легко...

* * *

Сперва мне очень не понравилось, когда она подсунула этубумажку. Зачем? Ну поболтали бы, записала она что-то и всепонятно... А эта писанина зачем? Анкета! Столько я их за своюжизнь заполнил, вспоминать тошно. Ну да, даже пятая графа наместе. Ладно, я, допустим, тут спокоен, смело пишу "нет"... Нотут-то зачем, или у них тоже трехпроцентная норма? Хотя стоп,тут-то я малость заврался, в брачном деле национальность – вопрос не праздный, один (или одна) захочет себе пару только изсвоих, другой наоборот... Кажется, это я в первый раз вижуситуацию, когда пятая графа и вправду нужна, по делу... Ноостальное!

Впрочем, начал писать – и с остальным кое-что прояснилось.Понемножку стал понимать, зачем они всем дают эту писанину, – заполняю графы и вижу, как все труднее становится отвечать, – нужно остановиться, подумать, правильно сформулировать... Какбудто не им, а самому себе на разные вопросы отвечаешь...

Интересно, а как её коллеги называют? Аня, Аннушка, Анюта? Не Нюра ведь... Нет, и Анюта ей не подходит... Походка, фигура – все на полную Анну тянет... Э, парень, о чем ты это? Не её же тебе предлагают! И потом, она вообще, наверное, замужем и детей у неё трое, и муж-предприниматель...

А кольца на пальце все-таки не видно. И смотрит так...оценивающе... Наверное, в школе всегда Лису играла – рыжая,хитрая, молчит, слушает... Вот кофе у них действительноклассный. Видать, не бедствуют, раз кофеем народ поят. Иковрик, и мебель...

Да, интересно у них тут дело поставлено. Этот долгийнеторопливый разговор, участливый, спокойный – а с другойстороны, как ещё составить мнение о приходящих сюда людях?Что у человека на душе, никакой рентген не покажет!..

Я так глубоко задумался, что вопроса её не слышал. Пришлось переспросить.

Она ещё раз повторила:

– Ну что, Дима, вы решили, как будете с нашими невестамизнакомиться? На вечер общения не хотите пригласительный взять?Наши сверстники встречаются по пятницам, здесь внизу, в кафе"Визит", очень удобно. Особенно если вы близко живете...

– Действительно удобно. Вы же читали мою анкету, знаете, что недалеко – минут пятнадцать ходьбы. Возле базарчика, может знаете, есть такой магазин "Сделай сам"? Вот над ним я и живу.

– Понятно.

А сама и ухом не ведет, хоть я ей уже яснее ясного объяснил, как ко мне идти. И что значит эта фраза "наши сверстники"? Она же на добрых десять лет моложе!.. Или это она вроде доктора выражается: "Как там наш гемоглобин?"

А как знакомиться с ними – черт его знает! Отвык я уже натанцульки ходить. Да и с кем знакомиться? Нарвешься накакую-нибудь дурочку с переулочка... Или старуху... Вот с этойрыжей я бы с удовольствием познакомился, но как? Совершенночетко дала понять, что она – только служащий. И никак иначе. Нув самом деле, не выходить же ей за каждого клиента! А вот фиг,я не каждый, я товар штучный... М-да, что да, то да, налюбителя... Попробовать, что ли, сюда походить, может, иполучится что-то...

– Да нет, не люблю я эти вечера встреч. Я уж лучше в вашихфотографиях покопаюсь, может найду кого... – а заодно и с тобойлишний раз поболтаю, королева Анна.

– Как хотите, Вадим Андреич. Тогда к следующему вашему визиту я подготовлю выборку из каталогов – под ваши запросы. Попробуем решить вашу проблему.

Пока я обо всем этом думал, она вернулась из соседней комнаты – именно такая, как я и описал, невысокая, с хорошей фигурой, очень уверенная в себе. Счет принесла.

– Вы простите, что я о прозе жизни. Но вам придется за членство заплатить. Пройдите туда, в соседнюю комнату. Там бухгалтерия, Галочка уже ждет вас...

Когда так с тобой обращаются, даже деньги отдавать не жалко. Наверное, услуги у них круто стоят, но все равно приятно. Еще и кофейком угостили. И дождь за окном закончился...

Ну, пошел я, заплатил. Галочка действительно разобралась со мной в момент. Все, свободен... э, я ж не договорился, когда приходить, конечно, надо ещё раз зайти к королеве Анне!

Только ручку повернул, шаг внутрь сделал, как грохнула входная дверь в офис, через холл пронеслась какая-то основательная тетка, меня отпихнула, влетела в комнату и как заорет:

– Продали, сволочи! Мою девочку продали!

Глава 5

Мою девочку продали!

От такого крика у меня уши заложило, и я сразу поняла – дело плохо. Но все-таки профессиональная выучка – великая вещь. Я тут уже два года тружусь, всяких повидала и разного наслушалась...

В общем, усадила я её, виду не показываю, что меня эти крики напугали, а у самой внутри все трясется.

Повернулась к Диме, говорю:

– Спасибо, что пришли, Вадим Андреич. Заходите, не забывайте нас.

А он и отвечает:

– Так я прямо завтра и зайду.

Он что думает, мы тут ему за день принцессу Диану сыщем? А-а, хочет завтра – пусть завтра, не до споров сейчас.

– Пожалуйста. Мы работаем с восьми до восьми, думаю, найдете удобное время.

– Отлично. Я тогда перед работой заскочу, где-то в начале девятого.

– Хорошо, заходите, буду ждать.

Юлька тебя завтра ждать будет, брат Колесников. Ее это работа, не моя, ей с тобой и разбираться.

В нашей фирме принято клиента до дверей провожать. Проводила и его. На обратном пути записала у Анечки, что Колесников В. А. придет в 8.15. Ну и хорошо, что с утра, а то в среду у нас часов с трех народ косяком пойдет, головы не поднимешь...

Вернулась в кабинет, дверь прикрыла, чтоб, значит, никто не слышал. Кой там черт "не слышал", перегородки у нас – чистая видимость, пластик с алюминием. О звукоизоляции мы все можем только мечтать, и я, и Юлька, и Валентина. За каменными стенами у нас только шеф и, понятное дело, бухгалтерия. Галка даже жалуется, что, пока она в своем бункере сидит, все самое интересное мимо неё пролетает. И слава Богу, что пролетает, должность ответственная, Галка все наши финансовые секреты стережет, ни к чему ей нервничать...

Это я себя отвлекаю и успокаиваю, чтобы с горластой тетищей поровнее разговаривать. А то и сорваться могу – а должность не велит, да и ситуация, кажется, тоже. Хорошо хоть Юльки на месте нет, не на кого даме поливалку раскрывать, а то тут уже гремело бы на весь район. А так сидит в кресле, меня дожидается, на медленном огне подкипает, сейчас извергаться начнет...

Ну, я кинулась в бой первая:

– Позвольте предложить вам соку?

Стараюсь, чтобы в голосе никаких эмоций.

– Соку?! Я с тебя голову сниму, я с твоей лавочки штаныпоследние... соком она хочет отделаться, падла!

Голосок под стать лексикону, жлобус вульгарис, с шипом ивизгом.

Сок я ей все-таки налила, на столик поставила. Может, выпьет, когда чуть успокоится, – а может, в меня стаканом запустит.

– Выпейте, успокойтесь немного и расскажите по порядку.

Да, заведена она до предела, рука трясется, стакан о зубызвенит. Перевела дух. Так, теперь не дать ей первой рототкрыть.

– Так какую девочку мы продали и кому?

– Мою! Продали! Сволочи! Я вас выведу на чистую воду! Все узнают, чем вы тут занимаетесь!

Начало вышло не самое удачное.

– Можно чуть конкретнее? Кому продали, куда продали? Девочка – это ваша дочь? Или внучка?

Спросила – и тут же прикусила язык. Никогда не разучусь дразнить гусей. А-а, ну её, орет тут...

– Вы мою дочку в этот проклятый Магомабад отправили, замужвыходить!..

– И что же?

– А там никакого мужа и нету, в публичный дом она попала, в бардак, понятно?!

У меня сердце оборвалось. Сколько тут работаю, столько такой пакости жду. Ну вот, дождалась...

– Это ещё год назад случилось...

Тон изменился, сейчас на смену крику слезы пойдут.

Тетка продолжала, всхлипывая и накручивая себя:

– Ну вот, поехала она, адресочек у вас купила... Я бы ей за такие деньги тут троих нашла!

Ну и искала бы...

– А сколько до того над собой изгалялась, чтобы козлу этому угодить! Язык учила, на гимнастику бегала, на хе... хореографию...

Ага, это точно наш кадр, только мы во всем нашембогоспасаемом городе столько услуг оказываем.

– Ведь говорила же я ей, говорила – не дури! На черта он тебе сдался, этот Исмаил, одно имя чего стоит! Теперь-то понятно, зачем ему это все от неё нужно было – и язык, и фигура, и жейпинг, прости Господи, и танцы эти похабные...

– Шейпинг, – поправила я машинально. А насчет танцев – в прошлом веке и вальс считался неприличным. Темпора мутантур.

– Я и говорю, жейпинг! Ну старалась девочка, ну занималась – ей бы в школе так заниматься, одних денег сколько угробила...

Да, некоторые наши инструкторы несусветные цены заламывают, а мы ещё свой процент накручиваем...

– Вот, училась, она, значит, училась. Потом оформила документы и уехала.

– И что, ни разу за целый год не написала?

– Ну да, стала бы я дожидаться год! Нет, она у меня девочка хорошая. Она мне эти ваши мейлы посылала... Посылочки иногда.

"Мейлы" – это значит, что отправляла девочка сообщенияэлектронной почтой, а мамочка их получала. Ничего себе! Это,конечно, у нас услуга недорогая, но чтобы целый год... Амамочка не из бедных – значит, не так сильно дочка своимотъездом её бюджет подкосила!

– А вы что – не волновались совсем? Ведь виза-то у неё всего на три месяца была?

Нервы у мамочки, значит, стальные. Уехала на чуть-чуть – изастряла... Тут никакие письма не помогут! Мою бы маму, не дайБог, на твое место – та бы уже горы своротила, меня из-подземли достала! А ты только сейчас психовать начала. А с чеговдруг?

– А что ж мне волноваться? Она ж писала, что жених серьезный попался, захотел, чтобы она с семьей познакомилась, с обычаями ихними. И все оплачивал, как порядочный, – она ж домой какие подарки посылала!

– Какие?

– Куртку кожаную! И обувь мне! И всякое...

– Да, хорошие подарки.

– Я и говорю – хорошая она у меня...

Это уметь надо – слезы ручьем, а она ещё и говорит. И вроде успокоилась слегка. Одного я понять не могу – чего она к нам-то пришла? Мы её что ли уговаривали, девочку твою, насильно выталкивали? Мы про неё и не знаем ничего – кстати, а хоть зовут-то её как?

Как только у наших клиенток дела налаживаются, мы сразу теряем с ними связь. Если плохо, они нас с Юлькой часами осаждают, на жизнь жалуются... А как дело на лад идет – все, нет их. Иногда только известия какие-то стороной доходят.

Смотрю я на собеседницу свою – она уже вся обрыдалась: помада до уха размазана, по щекам черные слезы текут. Ей не сок, а валерьянку надо... Хорошо хоть орать перестала.

– А вы – такую хорошую, добрую – продали!

Ну вот, накаркала.

– Да куда продали-то? – теперь уже я заорала.

Короче, сквозь визги и рыдания сумела я разобрать, что "девочка" уехала к жениху в страну Махден, город Магомабад, а жених этот ни на ком вовсе и не собирался жениться никогда, а просто по дешевке добыл экзотическую северную красавицу-блондинку для своего непотребного заведения.

И вот эта чудо-девочка целый год там торчала, а потом все же исхитрилась сбежать – и добежала, умница, прямо до посольства, домой к маме проситься.

Кстати, а мама-то опять чуть поуспокоилась, можно дальшерасспрашивать.

– А как вы узнали?

– Так позвонила же она, сегодня в час дня дозвонилась! Ничего, вы мне за горе мое заплатите! И за честь её поруганную тоже! Кому она теперь такая нужна, всю жизнь девочке поломали, счастье еще, что живая, ничего, я из вас денежки вытрясу, сами натворили делов, сами и расхлебывайте!

Ну, это мы ещё подумаем, а пока что надо её чуть утихомирить, а то она нам натворит делов, по всему городу раззвонит, всю клиентуру распугает. Вовсе нам такой скандал не нужен...

– Найдется наша вина – заплатим. Пока не о том речь, сейчас надо её домой вернуть поскорее, вот тут мы поможем – и связями, и деньгами.

– Знаю я ваши связи! Нет уж, я свою кровиночку сама вызволю и верну, а вы мне, сволочи, за беду мою, за слезы, за все, до последней слезиночки!..

Ну, положим, платить нам пока что не за что. Девочка твоя в анкетке два раза расписывалась – один раз, что сама тут все написала, а второй что прочитала текст в рамочке:

"Фирма IFC не несет ответственности за добросовестность лиц, предоставляющих о себе информацию".

И заявление на выезд твоя кровиночка сама подписывала, и билеты покупала тоже сама, и с арапом своим переписывалась... Не мы её к нему выперли – сама уехала в этот бордель махденский...

Ладно, все это – потом, сейчас все-таки надо хоть что-токонкретное узнать.

– Простите, вы даже имя и фамилию своей девочки не назвали и сами не представились...

– Буду я ещё всякой сучке представляться!

Я сцепила зубы и сосчитала про себя до десяти. Ладно, среди прочего мне платят деньги и за это.

– Но раз мы с вами разговариваем, надо же мне знать, с кем я говорю, как к вам обращаться...

– Ничего-о, скоро узнаешь! Все вы тут Гончарову узнаете!

Есть люди, которые черпают моральную поддержку в площаднойбрани. То-то Александр Сергеич повертелся бы в гробу, услышавэ т у Гончарову!

Вдохновленная собственным лексиконом Гончарова вскочила и,прошибая коваными шпильками ковровое покрытие, промаршировалана выход. Грохнула дверь, сотряслись, жалобно лязгая,алюминиево-пластиковые перегородочки, и уже из коридорадонеслось:

– Ничего, вы у меня, падлы, все попляшете! Вы ещё мое имяузнаете! Ах вы ж...

И дальше пошли термины и определения то ли из привычногообиходного лексикона мадам Гончаровой, то ли навеянные в этуминуту ассоциацией с профессиональными занятиями несчастнойдочечки...

Глава 6

Что теперь делать?

Ася терпеть не могла, когда на неё орут. Тем более, когдаобвиняют непонятно в каких грехах.

Она тяжело опустилась в кресло и заплакала, тихо и очень горько.

Как только за мамашей с грохотом захлопнулась дверь, в комнату менеджеров начали по одной сходиться "девочки" – весь штат агентства, включая и Сережу Шварца (с другой стороны, если в мужском коллективе работает одна женщина, она тоже откликается на возглас "братва"). Все, кто слышал этот скандал.

Первой явилась секретарша Анечка, удивленная внезапной тишиной, но и рта раскрыть не успела – тут же в дверях возникла психологиня Валя, а за ней следом – Галочка-бухгалтерша с Сережей. Даже в их бункер проникли вопли и грохот.

Зрелище плачущей Аси было для этих стен, прямо скажем, не из привычных. Это она обычно утирала другим сопли, бегала за валерьянкой, утешала и с несгибаемым оптимизмом уговаривала, что все будет хорошо, вот увидишь.

А тут вдруг – сидит железная Аська и плачет! Устрашенныйколлектив оцепенел.

Первой опомнилась Валя.

– Асенька, успокойся! Ты что?

Но Ася молча всхлипывала и все покачивала головой, как китайский болванчик.

Девочки поняли, что без капель не обойтись. Галка кинулась за лекарством, а Валя все оглаживала Асю по трясущимся плечам. Подождала немного, пока начнет действовать успокоительное, наконец спросила;

– Ну что случилось, Аська?

Та, все ещё шмыгая носом, начала пересказывать историюнезадачливой девочки, которую только что услышала отсбесившейся мамаши.

– Не морочь голову! Не из-за этой же дурочки ты ревешь!

– Какого черта... Какого черта она меня материла? Я-то ей что сделала? Я с ней вежливо, с этой дурой, на вы, а она меня...

– Сама ты дура! Прекрасно понимаешь, баба не в себе, несоображает ничего, вот и отрывается на первом встречном.Поставь себя на её место.

У Аси подсохли глаза – и слегка "отживели". Она ещё разшмыгнула носом, утерлась платочком и произнесла крепнущимголосом:

– От дуры и слышу! Ладно, Валька, спасибо, ты мне оказалапсихологическую поддержку. Про эту... посетительницу я всепоняла только мне за что такая радость?

– Будем считать этот вопрос риторическим. А сейчас обойдемся со стрессом, как в учебнике написано: переведем проблему из правого полушария, которым ревут, в левое, которым думают. Излагай все толком и по порядку: она сказала, я сказала... Давай!

И Ася, успокаиваясь, начала ещё раз сначала. Все – от первого выкрика мамаши при входе до не менее громогласного финала.

Валя слушала внимательно, не перебивала. Только курила. Вместе с ней дымили и все остальные "девочки", да и сама Ася тоже, хотя обычно запаха табака в своей приемной терпеть не могла, – но сейчас не до того было.

– Да, – Валя потушила сигарету. – Пакостное дело. Хорошо хоть фирму нашу упрекнуть не в чем...

– Фирму нашу, конечно, никто не упрекнет... Дело в другом: она, мамочка эта, растрезвонит по всему городу – и все наши клиенты – фью-ю... и Ася показала, как именно исчезнут клиенты.

– О чем растрезвонит-то? О том, что дочка, дура безмозглая, по собственной умности в бордель уехала? И целый год там проторчала, а потом только сбежать вздумала?

Ася кивала.

– Да мамаша эта застрелится раньше, чем расскажет кому-то! Это же стыд какой!

В Валиных словах был, конечно, какой-то смысл. Но тутзаговорила Анечка:

– Стыд, стыд... А какой стыд-то? Я бы и сама с удовольствием за границей пару лет поработала, подумаешь!

Галя засмеялась. Сережа хмыкнул. А Валя и Ася просто переглянулись, и без слов понимая друг друга.

– Ты, дитятко неразумное, помолчи пока... – Валя обернулась к Асе: Так, успокоилась? А теперь иди к Лавруку и расскажи ему все, как нам рассказала. Мы-то все равно ничего не решим и сделать не сможем – не наш это уровень.

– А зачем к нему идти? – робко спросила Ася.

– Ну, Аська, если бы я не знала тебя столько лет, подумала бы, что ты у нас с приветом, – и Валентина покрутила пальцем у виска. – Смотри: девочка вляпалась, так?

Ася кивнула.

– Мы её своими силами – вот ты, я, Галка – вытащить не можем, так?

Ася опять кивнула.

– Значит, нужно подключать шефа, так?

– Так.

– А как же ты его подключишь, если ничего ему не рассказать? Ну все, хватит, иди, умойся, подкрасься и вперед. Только не психуй больше – ты от этого совсем голову теряешь.

Ася безмолвно поднялась и вышла из офиса.

– Так, девочки, никому ни о чем ни слова. Спокойно расходимся по местам. А ты, детка, – Валя без малейшей симпатии посмотрела на Анечку, – о такой карьере и не мечтай – ты не в их вкусе.

И правда, Анечка была точно не в "их" вкусе – оначерноволосая, а там, по слухам, блондинок предпочитают.

Тут появилась Ася – она весь макияж смыла и теперь передвизитом к шефу должна была лицо на место установить.

Занятие это, деликатное и ответственное, требующее большойсосредоточенности, её немного успокоило. А пока она ресницырисовала, Валя, выгнав остальных по рабочим местам, прочищала Асе мозги:

– Ну какого ты черта разнервничалась? Плюнь. На каждуюпсихопатку-мамашу никаких нервов не хватит! И потом – пусть офирме шеф думает! Ты же зарплату вроде получаешь, а не процентс прибыли? Это ему надо побеспокоиться, чтобы клиента неспугнуть!

Ася посмотрела на Валю уже нарисованными глазами.

– Ох Валька, хорошо хоть, что сегодня вторник! А если бы этот лай услышал кто-то посторонний?... Все, сплетни бы сразу пошли!

– И верно... Подожди, а этот твой клиент? Ну, которого ты так лихо выпроводила?

– А-а, – Ася пренебрежительно махнула рукой, – он в городской клуб пришел. Ему жених в Канаде вроде не нужен. И потом э т о т, – она подчеркнула голосом последнее слово, – болтать не будет.

– Откуда ты знаешь?

– Не тот человек.

– Ну, если ты говоришь... – Валя уже не раз убеждалась, что Ася психолог от Бога: её чутью можно было довериться... – Не будет – и хорошо.

– Ну, смотри: так можно к шефу идти?

Ася встала из-за стола.

Валя придирчиво осмотрела её и успокоила:

– Все о'кей. Только волосы чуть подбери, лиса.

– Валька!

– Ну все, не буду. – Но не выдержала: – Ры-ы-ыжая...

Ася только один взгляд метнула в её сторону. И Валентина поняла, что сотрудница уже в порядке. Спокойна и иронична, как всегда.

– Иди, пока шеф на месте... Иди-иди. Разъясни ему все толком, чтобы дошло. А когда дойдет – с ходу гони к Манохину, потому что сам Виталик ни фига не сделает, да и не его это уровень, тут надо на других ступеньках решать. Значит, поняла? Три задачи: во-первых, известить, во-вторых, напугать, в-третьих – гнать к Манохину. Все, с Богом!

Глава 7

На ковре

Нет, шеф наш человек вполне приятный – и выслушает, и поможет, слова дурного мы от него никогда не слышали. Но прекрасно известно, что к любому начальнику лучше приходить с хорошими новостями. А не с такими, как сегодня.

Это Галка наша первой вычислила: идешь к начальству платежки подписывать – оно чернее тучи, зарплату относишь – сияет как солнышко.

Ну не любит человек плохих вестей – и все тут! И есть у него ещё одна черта специфическая: упрямый как осел. С этим уж ничего не поделаешь, другого и ждать не приходится – декабрьский он, Козерог. Не поверит, пока сам в стенку рогом не воткнется. Словами убедить нельзя, он только фактам верит, которые промеж рог лупят.

Все это я передумала, пока по коридору к нему в кабинет шла, все двенадцать секунд. Значит, спокойно и только по делу!

Постучалась, дверь приоткрыла:

– Можно, Виталий Валерьевич?

Он голову поднял, улыбнулся:

– Заходи, конечно.

Вот такой у нас начальник – демократ. Мы к нему на вы, он к нам на ты – это у него с комсомольских времен осталось. Они там в горкоме все друг друга только по имени и на ты, невзирая на лысины и жиры. А я так не умею проклятое воспитание не позволяет; будь ты хоть на ступеньку выше меня по служебной лестнице, уже только на вы и по батюшке! Правда, пока ситуация не потребует – для психологической убедительности...

– Аська, ты чего, плакала уже?

Во глаз! А Валька говорила, что все в порядке.

– Ага, было дело...

– И чего? Из-за мужика?

– Да нет, Виталий Валерьевич. Из-за женщины.

– Слушай, я же тебя никогда ни в чем подобном не замечал!

Ах, какой остряк наш шеф! Ну, я тебе сейчас выдам! И выдала все по порядку – как пришла мамаша, что говорила, чем грозила.

Смотрю, а он – вождь-то наш – и ухом не ведет. Не понял, значит.

– А чего ж ты рыдала-то?

Вот тут меня и понесло:

– А ты где был, шеф? Почему не защитил сотрудницу, которую по матушке покрыли в три слоя? Я тебя отмазала, дуру эту крикливую на себя взяла, до тебя не допустила... А ты ещё спрашиваешь?