Текст книги "Живой товар"

Автор книги: Андрей Хазарин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 24 страниц)

Она хотела ещё что-то спросить, но мы уже подъехали к дому. Я проскочил между домами, поставил машину рядом с подъездом, но все-таки за кустиками. Не хватало ещё угнанной машиной посреди двора сверкать.

Поднялись наверх, я отпер дверь.

– Прошу, Ваше Величество!

Ася чуть повела глазами, но промолчала и вошла внутрь.

Эх, не так я хотел её принять, совсем не так. И накурено у меня, и побаловать её нечем...

Она стояла посреди коридора и хмуро наблюдала, как я закрываю все замки.

– А теперь объясни мне, Колесников, что происходит!

– Честно говоря, я думал, что это ты мне расскажешь...

– Опять?

– Ладно. Тогда вот что. Попробуй быстренько привести себя в порядок, а я пока сделаю пару звонков.

– Попробую. Только дай мне успокаивающего и тапочки какие-нибудь...

Я надел ей на ноги тапочки (честно говоря, купил их для одной... той так и не пригодились, но до сегодняшнего вечера достояли).

– О, а у твоей лапа здоровая была!

– Если бы ты знала, какая у неё была другая...

Ася недоуменно посмотрела на меня – юмор до неё пока не доходил. Я вывел её в кухню, налил коньяка. Она запротестовала, пришлось прикрикнуть успокаивающее, мол, пей.

Сам я пока интенсивно соображал. Лихорадочно, как принято говорить. На самом деле ощущения другие: скажем, будто магнитофон переключили на перемотку и в динамиках визжит.

Эта квартира пока не засвечена, но сильно обнадеживаться не стоит найдут. Легко найдут: в ИФЦ меня видели, и не раз, в анкете адрес настоящий. Правда, сейчас вечер и, если загодя они не навели справки, то часов до девяти утра мы вне опасности – при хорошем раскладе. А то ведь контору недолго и среди ночи открыть. Нет, лучше перезаложиться и уматывать побыстрее.

Плюс угнанная машина – не исключено, что её уже все гаишники города ищут или через полчаса начнут искать. Если эти побитые позвонили своему начальничку, а тот известил Манохина, то ГАИ в считанные минуты получит приказ зама начальника УВД... Отогнать куда-то и бросить? А назад на метро? А от преследования на трамвае спасаться? Снять номера? Сразу прицепятся...

И куда уходить?

Был бы я, скажем, зарубежный империалистический шпион, имел бы пару запасных квартир, отработанные каналы отхода, липовые документы и сменную наружность... А так мне пришло в голову только одно: Петрухина мама в селе Корчаги Половецкого района. Девяносто километров от города. Черт его знает, может, сейчас электричка действительно безопаснее этого "москвича"... Но все же не на ночь глядя. Можно до утра у Батищева перебыть, если пустит...

И где искать помощи? Вчерашний анализ с парадоксальным выводом показал одно: сейчас самые надежные мои союзники – СИАМИ... если это черная фирма. Мать моя родная! Ладно, как говорят англичане, лучше знакомый черт, чем незнакомый...

Я взял телефон на колени и набрал номер Ивана Иваныча. Автоответчик любезным голосом (кстати, не его голосом!) порекомендовал оставить сообщение. А то я так не знаю! Дождался длинного сигнала и после него начал:

– Это Маугли. Срочное сообщение. Сегодня, второго июля в двадцать сорок пять была совершена попытка похитить нашу помощницу. Предполагаю, это её коллеги. Произошел силовой контакт, нападавшие временно обезврежены. Ушли на их машине. Собираюсь уехать в тихое место. Насчет инструкций позвоню позже. Меня можно найти по моему мобильнику. Все, что вы поручали, я нашел, повторяю: все нашел.

И положил трубку.

– Ах, какие мы конспиративные! Маугли!.. Это ты своему шефу звонил? Который тебе всегда правду говорит? А он кто – Шер-Хан или Каа? Или просто Табаки?

В рыжих Асиных глазах появилась насмешка. Может, это хорошо, что она не рыдает со страху, но, по-моему, до неё все ещё не дошло, что творится.

– Кончай глупости говорить. Если сумеем выкрутиться – наболтаемся, нашутимся. Займись делом: умойся, колени свои и локти пластырем заклей и вообще попробуй привести себя в такой вид, чтобы не бросаться в глаза на улице. Макияж смой полностью – и попробуем найти, чем твои пожарные кудри прикрыть. А я пока с Женькой созвонюсь.

Ася молча встала и ушла в сторону санузла. Благо, в наших квартирах нынче ни в планировке, ни в назначении помещений ошибиться невозможно.

Женька ответил не сразу.

– Жека, это я, Дима. Твои ещё не приехали?

– Не успели.

– Двоих странников на ночь приютишь?

– Могу.

– О'кей. Скоро будем.

* * *

– Артур Митрофанович, это снова Ашот. Сашин "москвич" стоит во дворе возле базарчика, где магазин "Сделай сам". Он и она вошли во второй подъезд, через пару минут загорелось окно – кухонное, по-моему, – на третьем этаже. Квартира тридцатая. По списку в подъезде – Крамарь А. И. Список старый. Что делать дальше?

– Ждать. Раз они автомобиль возле подъезда оставили, значит, собираются им скоро воспользоваться. Надо выследить, где они на ночь устроятся, – вот там и брать, ближе к утру. Думаю, они перед этим машину оставят где-то в стороне от своей точки... Если будут уходить пешком дворами или на городском транспорте, Виктор их не упустит, как думаешь?

– Нет уверенности. Придется "пятерку" бросить, идти вдвоем.

– Ладно, сообщишь, я Гену подошлю за машиной. Главное – уследить!

Глава 43

Беги, кролик, беги

Я торопливо складывался. Со мной проблем особенных не было, а вот во что Асю одеть? На крайний случай вдену её в мой спортивный костюм, рукава полбеды, зато брюки как раз до подмышек придется подтягивать. Но что на ноги? Мой сорок второй – и её тридцать пятый... Ладно, спасибо Иван Иванычу, доллары есть, купим что-то. Завтра – а сейчас?

Появилась несколько отмытая Ася. Даже пиджак свой светлый смогла чуть отчистить. Да и в глазах уже жило более осмысленное выражение. Но тут же осмысленность потерялась: глаза уперлись в сбрую от кобуры у меня на груди.

– Димка! Что это?!

– Это – ПМ, пистолет Макарова. Калибр – девять миллиметров, магазин на восемь патронов.

– Но... в кого ты собрался стрелять?!

– Успокойся, пока ни в кого. Максимум – отстреливаться.

– Ты думаешь?..

– И тебя уже полчаса призываю этим заняться. Ну когда ты наконец поймешь, это наркотики!

Вот теперь она перепугалась по-настоящему – побледнела и села на первый попавшийся стул. Так. Начала что-то понимать моя девочка. А ведь большая уже, могла бы и раньше сообразить.

– Соберись, Ася. Ехать пора.

– Куда?

– Сейчас – к Жеке. А утром за город.

– Но тогда надо заехать ко мне – не могу же я сразу так ехать, как стою...

– Придется. Давай свою сумку сюда, в мою. Чтобы не таскать сто мест, могут руки свободные понадобиться.

– А что с машиной будет?

Честно говоря, я и забыл, что мы на колесах. Это, конечно, облегчало вопрос о количестве мест.

Ася полезла к себе в сумку и удивленно сказала:

– Слушай, а я так бабки и не вытащила...

– У тебя независимые есть? Вот это отлично. У меня временно одна зелень, только сегодня выдушил из шефа. Если что, придется у тебя занять стерпишь?

– Стерплю.

Сумка собралась. Пора было уезжать.

Я накинул куртку, аккуратно уложил во внутренний карман мобильник, подумал – и сунул в другой карман запасные аккумуляторы.

Мы вышли из квартиры, я опять медленно и обстоятельно запер все замки. Не знаю, когда смогу открыть их в следующий раз...

– Слушай, зачем куда-то ехать – у тебя надежней, чем в швейцарском банке...

– Если бы... Ладно, приободрись, Рыжуха. Пока все идет нормально.

Вздохнул я тихонько, про себя.

* * *

Дверь открыл Евгений лично. Одетый по-домашнему, но готовый к действию.

– Привет, ребята! Что случилось?

Мы молча вошли внутрь. Выглянула Ирина, но ни слова не сказала очень, наверное, у нас были лица выразительные.

Я сразу закурила, пока мужчины разговаривали о чем-то. Потом пришла Ира, повела меня на кухню, чайком угощает. Чувствую, оттаивать начинаю.

Попыталась рассказать ей, что случилось – не могу. Дрожу, слезы из глаз льются, икаю... Не знаю, что-то у меня сегодня все не туда. "Неадекватная реакция" называется – мне бы во время драки трястись со страху или сразу после, а я вся радостная, очумелая была, пока у Димки оружие не увидела... Ох, чаем облилась, дура...

Перепуганная Ирка мужиков позвала. Колесников сел рядом, оглаживает, успокаивает. Наконец стало мне чуть легче, говорить уже могу.

Рассказала я все, как было. А Дима добавил, что страшнее женской туфли он оружия не видел.

– Ты, Георгиевна, его в висок чувствительно угадала. Хорошо, что не в глаз, только трупа нам не хватало... Но щеку, по-моему, порвала...

– Ни фига себе! – Женька только головой помотал. – Чего это они на тебя взъелись?

– А она Иришку у них из-под носа украла... Еще пару секретов узнала по дороге, тоже не очень пригодных для распространения...

– Ну, узнала. Понятно. Но красть-то её зачем?!

– Наркотики, Жека. Встречные поставки, бартер – живой товар в обмен на героин.

У Батищева вопросы иссякли. Почему-то у мужчин вопросы кончаются, когда у нормального человека только начинаются. Хотя бывает, что женщине уже полчаса все ясно, а у него только глаза собрались вытаращиваться.

– Жека, я позвоню? – спросил тем временем Колесников.

– Там, в комнате телефон.

Колесников ушел в комнату. А у меня после чая немного начали работать мозги – и мелькнула мысль, что неплохо было бы Иру к делу моему благородному подключить.

А состояло дело вот в чем. Днем, пока мы с Юлией в анкетах копались, начали сразу список составлять: предполагаемая жертва бизнеса и её телефон. Причем список я готовила совершенно открыто, для работы – не переворачивать же каждый раз всю картотеку. Потом на списке можно и пометки какие-то сделать: отметить, кому дозвонились, где она и всякое такое. А когда домой в спешке собиралась, на минутку в карман список сунула, чтоб не заубирать, пока порядок навожу, – хотела потом в папку переложить, но забыла. Так листок этот в кармане и болтался. А вот сейчас пригодился.

– Смотри, Ириша. Вот это – девочки, которые то ли уехали, то ли вот-вот уедут. Я собиралась их обзвонить и предупредить, чтобы в Махден раздумали уезжать, но, кажется, мне в ближайшее время не до того будет... Можешь ты за меня поработать?

– Могу, конечно.

– Назовись любым именем, скажи, что сотрудница новая. Тебе, мол, поручили, вот ты и звонишь.

– Да ладно, можешь не учить вранью – ученая.

– Ну хорошо, сама придумаешь.

– А чего там придумывать – скажу, что это про меня была статья в газетенке, сразу прислушаются.

– И не побоишься?

Она только плечом шевельнула.

– А откуда взяла фамилию, телефон?

– Добрые люди дали, из фирмы И-Фэ-Це. И меня попросили позвонить, чтоб понятнее было, что дело серьезное. А разве не так было?

Я только посмотрела на неё и покачала головой. Отчаянная!

Появился Колесников – морда довольная.

– Можем ехать, королева Анна!

– Опять ехать? Мы же тут ночевать собирались... Далеко?

– Не очень. В сад.

– Опять жука собирать?

– Если очень повезет. Поторопись.

– Слушай, Дима, мне переодеться надо. Я грязная вся – в лужу падала...

– Я тебя и такую люблю.

Я вздохнула. Первый раз услышала от него слово "люблю" – и то в такой фразе... ни к чему не обязывающей.

– Ладно, поехали. Ирочка, я на тебя надеюсь...

– Не беспокойся. Сможешь – позвони.

Ира звонко чмокнула меня в щеку. Мужики обменялись рукопожатиями – и мы спустились к машине. В руках у Колесникова теперь была пара книг и видеокассета. Я поняла, что ради неё мы и приезжали.

– Ты кому звонил? – спросила я, усаживаясь поудобнее.

– Пристегнись. Шефу своему – Иван Иванычу.

– Господи! Да неужели же ты так ничего и не понял? Как тебе вообще такое в голову пришло?!

– После долгого размышления – ночь и день думал. Просто другой защиты у нас сейчас нет. Тем более, что моя фирма меня пока ещё ни в каком неверии не подозревает. Они кинутся помогать своему сотруднику, у которого в руках и в голове все результаты расследования, а рядом – главный свидетель. А разве нам сейчас помощь не нужна?

– Нужна-то нужна...

– И все. Хватит сейчас об этом. Удастся заныкаться – всю логику изложу со схемами и диаграммами, пока отсиживаться будем. Под вишнею, под черешнею...

– Ну раз хватит... Тогда скажи-ка мне, братец, куда едем-то?

– Отвечаю. Сначала я думал податься к матери моего дружка, погибшего в Чернобыле. Она живет в Корчагах – полтора часа на электричке, два на машине. Но шеф отсоветовал – связь больно плохая и далеко. Если случится что, они на помощь тоже только через два часа доедут. Существует вероятность, что спасать тогда уже будет некого...

– Какая у вас работенка все-таки гнусная – свою гибель с точки зрения вероятности рассматривать!

– У некоторых работенка ещё лучше...

Сил обижаться или выяснять отношения у меня не было, я просто махнула рукой. Да и какое мне дело, в конце концов, что он думает о моей работе? И кстати, похоже, что с сегодняшнего вечера я уже безработная... Ничего, найду что-нибудь...

Невозмутимый Колесников продолжал:

– ...например, у тех, кто нам с тобой эту гибель готовит. Вот поэтому шеф мне велел ехать в его садовый домик. Знаешь Сады у Химтеха?

Кто же их не знает? Десять лет назад сразу за Химтехом – НИИ тонкой химической технологии – город кончался. Дальше шла широкая балка, а за ней – поля. Вот на склоне этой балки и устроили когда-то первый в городе садовый кооператив. С тех пор место так и называлось – Сады. Это потом уже протянули через овраг этот дамбу с мостом посредине для пропуска ливневых и паводковых вод, а на месте полей вырос очередной жилой массив Новоалексеевка, и Сады оказались посреди города...

– У старика садик самый крайний, уже почти в овраге. Первые дома Новоалексеевки в добрых двух километрах от него, и в стороне. Место тихое.

Вдруг раздался странный приглушенный звук. Я думала, это что-то в машине, но он полез во внутренний карман куртки и вытащил телефон-мобильник.

– Да, я... Угу... Длинный?.. Понятно... Спасибо, старик. С меня бутылка. А пока добрый совет – забирай гостью и мотайте куда подальше... Не шути с этим! Ну, смотри... Ладно, что-то прояснится – перезвоню.

Покачал головой. Помолчал. Решал, наверное, доводить до меня информацию или не бабьего это ума дело.

– Вот, Асенька, свежие новости у нас.

– Приятные?

– Увы...

Кажется, последней приятной новостью в моей жизни была премия в понедельник. А потом жизнь пошла как в сказке – чем дальше, тем страшней...

– Хвост за нами. Женька с балкона увидал – "жигули". Ему показалось, что вишневая пятерка...

– Откуда?! Как они могли нас найти?

– Сам думаю – и самому не нравится. Если они нас засекли возле Женьки, значит, его квартира им известна и ребята под угрозой. Если раньше значит, мы их вывели на Женькин дом, а может и на мой... Все плохо.

– Так что делать? Опять будем драться?

– Ну, они не нападают пока. Ждут, наверное, пока куда-то приедем, ещё что-нибудь выследить надеются – а потом уж брать.

– Так может, бросим машину и уйдем через дворы и подъезды?

– Нет, мы сделаем иначе...

Ах, какой тон! Ну просто Наполеон планирует сражение при Аустерлице! Или князь Голенищев-Кутузов Смоленский со своими приближенными в Филях...

А Дима, пока я ему всякие прозвища придумывала, начал странные маневры: то разгонялся, то притормаживал – и все косился в зеркало. Наконец остановился у какого-то кафе – не прямо, а чуть дальше, уже в тени, – и набрал номер на мобильнике:

– Иван Иваныч? Рад, что застал вас. Да, я... Обнаружили слежку "ВАЗ-2105" вишневого цвета. Два человека... Нет, номер не разглядел, далеко держатся... Понятно... Вроде... Хорошо. До связи.

– Ася, так сколько, говоришь, у тебя с собой денег?

– Достаточно. Если на доллары – сто двадцать где-то. А что?

– Надо по городу покататься, скупиться немножко. Тебе колготки нужны, а если найдем в такое время – и кроссовки. У меня сигареты почти на нуле, да и заправиться пора... И перекусить не помешает.

– На такое хватит. Только давай и в самом деле с колготок начнем. Терпеть не могу в рваных ходить.

* * *

"Лучше перебдеть, чем недобдеть", – в который раз повторил про себя Кононенко старую истину. Ведь собирался за Иващенко послать только одну машину, но в последнюю минуту решил перестраховаться – и правильно сделал. Самое страшное – недооценить противника. Вот тебе маленькая, вот тебе тоненькая! Отбиться смогла, мужик какой-то влез в драку – и он же её увез. Отделал ребят и на их машине уехал! И откуда только взялся?!

Правда, такого варианта не просчитал – думал о милиции и Ашоту велел не ввязываться, только наблюдать и информировать. Может и промахнулся: если бы вмешались ребята, возможно, сейчас уже беседовали бы с рыжей и её защитничком. С другой стороны, пару точек уже засекли, а там, глядишь, и на главное укрытие выйдем, где она Гончарову прячет. Это же не профессионалы, где они безопасных баз наберутся...

Точно, дилетанты и не самые умные. Только что Ашот опять на связь выходил – катаются по городу на угнанной машине как ни в чем не бывало. И рыжая, похоже, добровольно за ним следом ходит. Знакомый?.. Может, тот, о котором Хозяйка говорила. Тогда, выходит, не поссорились они. Потому и возле дома оказался – встречал после работы. Это немного меняет дело. Вдвоем могут надумать что-то осмысленное.

Сейчас парочка уехала, забрав с собой какие-то книги, от старого дома на углу Киевского проспекта и улицы Болотникова. Зачем им в такой момент книги? Или совсем успокоились и расслабились? Ашот с Виктором не видели, куда именно заходили эти двое. Но вышли они через полчаса, не больше...

Размышления прервал новый звонок.

– Артур Митрофанович, они заправляются возле нового цирка.

– Понял, продолжайте наблюдение...

Выходит, собираются уезжать. Хоть у "Алеко" бак и небольшой, но километров на четыреста им бензина хватит.

Далековато собрались, господа! Останавливать вас пора. Может, задействовать ГАИ через Манохина? Тормознут как миленьких на любом выезде, нечего машины угонять... Нет, нельзя: ментам они тут же все выложат, пойдет волна. Нет. Если хочешь, чтоб дело было сделано толком – делай сам.

А ребятки пусть понаблюдают, покуда дежурная группа соберется. Сам вместе с группой отправлюсь. Очень мне с тобой, товарищ Ася Иващенко, поговорить хочется!

Глава 44

Есть время завязывать отношенияи время их выяснять

Пока мальчишки на заправке вокруг машины суетились – деньги относили, потом заправляли, потом пистолет убирали, Дима сходил к киоску. Принес сигареты, напиток какой-то и колготки. Почти приличного качества.

Наконец-то я смогла избавиться от рванья и влезть в целое и сухое. А он ещё вытащил из сумки какой-то спортивный костюм – свой собственный, судя по размеру, – и велел надеть. Я, конечно, в этих гулливеровских брюках утонула, но после элегантной светлой юбки с мокрой и грязной кормовой частью перемена была разительная. В комплекте все это произвело воистину волшебный эффект – я сразу почувствовала себя лучше. Сейчас бы ещё махровые носочки и кроссовки!.. Но и так жизнь посветлела.

Правда, играло свою роль и присутствие рядом В. Колесникова. Как всегда собранного, деловитого, молчаливого. И, как никогда прежде, он мне вдруг представился абсолютно надежным и несокрушимым – как египетские пирамиды, например.

Только сейчас я сообразила, из какой неприятности он меня вытащил! И как вовремя подоспел!

Нельзя, наверное, испытывать такую чудовищную благодарность к человеку, которого только вчера поклялась больше никогда в жизни не видеть, – но вот испытываю же! Наверное, это те самые "психологические качели", о которых нам толковали на курсах: чем сильнее отклонится настроение в одну сторону, тем дальше потом качнется в обратную. А может, просто очень не хотелось, чтобы он исчез навсегда?..

– Эй Георгиевна, о чем мечтаешь?

– Так, о разном...

– Я тоже об этом мечтаю. Смотри, что я нашел вчера.

Дима вытащил из кармана и протянул мне облатку аспирина. Нашего, татьянского. Я повертела её перед глазами, но ничего интересного не заметила. Мне такой когда-то предлагали (как и всем сотрудникам – с хорошей скидкой), но я аспирин не люблю – какие-то глупости с кислотностью...

– Ну? Наш аспирин, видела я его и не раз.

– А теперь инструкцию посмотри.

– Смотрю.

– Вот тут, справа...

Инструкцию я раньше не видела. По-английски, хоть бы перевод сделали, только удосужились резинкой свой штамп пришлепнуть: "MADE IN здесь", сделано родной "Татьяной-фарм". А справа – поставщик... Ого! А поставщик-то "Махд-Фармация", отделение компании "Бадр и сыновья". Ирина же говорила Бадр! Бадр – фамилия жениха её липового, бордельных дел мастера... Ни фига себе открытие!

– Слушай, а где ты взял эту штуку?

– В киоске купил, аптечном. Возле Водобуда.

– Там филиал, где Ленка работает. Аптечный...

– Да, ты говорила. И киоск у них фирменный.

Киоск, может, и фирменный. А, может, и нет. А вот я точно дура фирменная! Ведь сама Димке все факты назвала, а без его подсказки картину сложить так и не сумела. Вот кретинка...

– Дим, это получается, что...

– Именно так и получается. Двусторонний обмен. Зелье на девочек. Бартер.

– Ира о семейном бизнесе говорила.

– Значит, бизнес более широкий. Многоотраслевой. Как у вашей "Татьяны".

– И ты все время это с собой таскаешь?

– А что тут такого – обычное лекарство. Если не знать всего остального, конечно...

– Именно. Ну что, ты сразу сбегал начальничку своему доложить?

– Погодил пока. Пусть из этой истории нас вытянет, вот тогда и поторгуемся. А пока его из кресла выдергивать пора – уж слишком настойчиво за нами "пятерка" эта едет.

Дима пару раз щелкнул кнопкой – раздался ещё более отвратительный звук.

– Иван Иваныч? Да, я. Преследователи становятся все наглее... Понял... Понял... До связи...

Повернулся ко мне:

– Мадам, какое вино вы предпочитаете в это время суток?

Все, ребята, съехал мой Колесников!

– Ты что? Какое вино?

– Я хочу есть. И тебе давно пора. Поедем в "Три банана". Там прилично кормят и совсем недорого. И подать могут прямо в машину.

В "Трех бананах" нас действительно обслужили и быстро, и вежливо, и недорого. Несколько минут мы просто ели, потом я вышла из машины, выбросила разовую посуду, и мы неторопливо и спокойно принялись за кофе – крепкий, сладкий и обжигающе горячий. А под него уже и поговорить можно было.

Первым начал Дима.

– Так, Ася. Сейчас у нас пауза. Мы на людях, тут нас не тронут, будут ждать удобного случая. Иван Иваныч велел тянуть время, пока он примет меры. Что будет через полчаса – не знаю. Не знаю, сможем ли ещё нормально поговорить. Так я уж сейчас скажу, хоть момент не самый подходящий. Я после вчерашнего много думал. Я не смог вычислить, где правда, – в том, что тебе рассказали, или в том, что Иван Иваныч говорит. Только для нашей с тобой безопасности выгоднее, как ни странно, чтобы ты оказалась права, тогда нас защищать будет не милиция с папой Кучумовым, которому мы как кость в горле, а жулики, которым мы с нашими открытиями очень даже нужны...

Он начал закуривать и покосился влево. Я автоматически повернула голову туда же, он рявкнул:

– На меня смотри! А за ними я сам пригляжу осторожненько. Они сидят в машине, нас не слышат, но видят. Тут довольно светло от фонарей. Ты смотри на меня и улыбайся иногда.

Я вспыхнула как спичка. Орет еще!

– За какие такие заслуги тебе улыбаться?!

– Да не за заслуги, для чужих глаз улыбайся! Пусть думают, что мы спокойные, слепые и лопоухие, их не видим и удирать не собираемся.

И сам оскалился. Та ещё улыбочка, видел бы он себя в зеркале. Я ухмыльнулась.

– И вот что: кончай на меня злиться, а? Ты уж прости меня за всю эту историю. Пойми, сам-то я такими категориями свои поступки не оценивал, я делом занимался, а по сути получается – действительно врал тебе и использовал... Но поначалу я ничего особенного не планировал, так, просто думал познакомиться, ходить в вашу фирму, мне тогда казалось, это самый легкий и простой способ выполнить задание... А дальше все само собой покатилось... Ну кто же мог знать, что привяжусь я к тебе? Что ты для меня станешь важнее любого задания? Важнее всего?

– Понятно. А если бы не привязался, то все нормально и совесть тебя бы совсем не мучила?

– Если бы не привязался, остались бы мы просто деловыми знакомыми и не за что было бы совеститься. Не пытками же я из тебя сведения добывал, сама говорила что хотела. Ладно, как говорится, история не знает сослагательного наклонения. Вышло вот так – и я был счастлив по-настоящему. И мне не приходило в голову, что можно на это иначе посмотреть, мы ведь были вместе и делали общее дело, ты сама первая из-за Иры взвилась... А сейчас тошно мне, очень плохо и одиноко. Не могу я без тебя, рыжая.

– Ну, это не смертельно. Пройдет.

– А я не хочу, чтобы проходило. Я понимаю, с твоей точки зрения – я скотина. Но попробуй и ты меня понять. Я считал, что правильно поступаю, справедливое дело делаю...

Я чуть не облилась кофе.

– Правильно?! Справедливо?! Забраться в постель, врать, обманывать справедливо?! Ты хоть раз попытался соразмерить эти вещи: чувства, привязанность, долг – и какие-то там интересы каких-то фирм?!

– Но я-то не интересы фирм отстаивал, я преступников разоблачал!

– Неправедными путями праведное дело делать?! Цель оправдывает средства?

– Ну, знаешь! Ты очень быстро стала для меня самоцелью, независимо от всего прочего. Хотя на самом деле оно так переплелось – мы были вместе, и честное дело делали вместе, и не было у меня никаких оснований не верить этим людям.

– А один раз собственной головой поработать не пробовал?

– А ты пробовала? Ты завелась, когда наслушалась всяких слухов...

– Слухов, да? А вот тебе ещё слух: твою СИАМИ Арсланов финансирует!

– Вот как? Ну тогда все сомнения отпадают. Но я и без этой информации после вчерашнего... разговора... почти к тому же пришел. По всему получилось, что они жулики, а ты правду говорила.

– А я, должна тебе заметить, всегда говорю правду. Особенно если это моих внутренних проблем касается... И что же произошло такого экстраординарного, что ты смог мою правоту признать?

– Как ты и сказала, попробовал поработать собственной головой.

– По твоему виду судя, для тебя это нечастое и непривычное занятие...

– Не надо ехидничать. Я ведь признал, что был неправ, прощения попросил – думаешь, легко это, когда никакой сознательной подлости за собой не чувствуешь? Не надо меня ногами топтать.

– А меня, значит, можно?!

Да, с ним действительно не о чем разговаривать. Если даже сейчас он в состоянии только о собственных делах рассуждать... И ни вот на чуть-чуть не может о другом человеке подумать! Его оскорбленное достоинство на весь мир вопит только потому, что фирма его веру в торжество справедливости в целях своих использовала...

Дорогие мужики, какие же вы все одинаковые! Как вам хочется только одного: чтобы мне, любимому, было хорошо. Всегда только "мне" и никогда "тебе". Легко жить, когда больше всего себя любишь, о себе одном думаешь. Удобная позиция, что и говорить...

Ладно, смиримся и с этим. Закончим сегодняшние дела – и хватит. Пусть считает, что я его простила.

Я допила кофе, поставила пустой стаканчик на приборную доску, обернулась назад, вытащила свою сумку. Подкрасилась.

– Дима, вот, – я протянула ему пресловутый конверт с премией. – Думаю, тебе должно хватить. Себе я тоже взяла немного. Как сможешь, отдашь. Пока.

И потянулась к дверям.

– Немедленно сядь! Не смей шевелиться, дура! Тебя и так на мушке держат!

И совершенно железные пальцы вцепились в мою левую руку.

– Эй, полегче! Мне больно!

– Я отпущу тебя. Пообещай только, что будешь сидеть спокойно, пока мы до места не доберемся.

– Пусти! И не хочу я ни в какое место, вези меня домой!

Мы ещё толком не отъехали от кафе, когда мявкнул мобильник.

– Да! Хорошо. Еду.

Лаконично, ничего не скажешь. Но больше я ничего не узнала. Ехали мы явно не ко мне, но выскакивать на ходу почему-то желания не возникало. Успею еще.

Дима присвистнул. Пару раз лихо повернул, по-моему, не совсем по правилам. И лицо у него оживилось – не так уж, значит, я его ногами истоптала. Ну погоди, открой только рот!

– Анна Георгиевна! Ты что, украла у них "Кохинор"?

– Терпеть не могу чертить.

– Я имею в виду алмаз.

– С чего это ты такое интересное заключение сделал?

– А с того, что теперь нас преследуют две машины.

Глава 45

Мы стоим у ресторана

Чего-чего, а такого развития событий Иван Иванович не ожидал и готов к нему не был. При всем своем стаже в бывшем КГБ занимался он исключительно "врагом внутренним", был большим мастером разведки среди своих, конспирации и провокации, но опыта в силовых акциях не имел. Да и откуда ему было знать, принимая заказ, с какой серьезной фирмой он столкнется? И какой противник окажется перед ним... Можно сколько угодно слышать о беспощадных наркодельцах, о похищениях, убийствах и поджогах, но пока сам не столкнешься – не прочувствуешь, что такое люди, для которых нет недозволенных приемов.

Любая война, независимо от её исхода, порождает в стране вспышку преступности, особенно в самых жестоких насильственных проявлениях. И объясняется это просто – появляется прослойка людей, привыкших решать проблемы быстро и радикально, силой оружия, знающих: если не я их, то они меня. Людей большей частью молодых, с ещё не окрепшими нравственными устоями, не испорченных заповедью "не убий". Они знают простые вещи: вот наши, вот враги – огонь!

И после любой войны в стране полно нелегального оружия. Если же добавить сюда события последних пяти лет, когда исчезла общая, вдалбливаемая с детского садика идеология, когда прежде сугубо номинальные границы стали реальными, когда "единая общность – советский народ" вдруг рассыпалась на отдельные нации, рознь между которыми старательно подогревается оголтелыми националистами и нечистоплотными политиканами, то вероятность такого развития событий становится очевидной. И, наконец, когда на смену громогласной пропаганде бескорыстия и альтруизма приходит победным шагом идея светлого капиталистического будущего, эта очевидная вероятность превращается в неизбежность...

Наверное, Иван Иваныч все это умом понимал – но действовать в таких условиях не привык. Не было у него ни умения, ни средств.

Сейчас перед ним возникла задача немедленно и успешно вытащить из ловушки Лягушонка. Тем более, в сообщении тот намекнул, что все выведал и имеет при себе необходимые материалы. Для окончания дела оставалось немногое – только их получить.

Но как его спасать, если своих боевиков в фирме просто нет? Да раньше они и не нужны были – прежде никогда не впутывались ни в одно такое дело, из которого найти выход могут только мальчики с оружием... И не планировалось таких дел, и не ожидалось...

Приходилось идти на неприятное и коммерчески рискованное решение просить о помощи заказчика нынешнего расследования. У того, конечно же, бойцы найдутся, и не откажет он – в конце концов, для них же работа делается, ради них люди жизнью рискуют! Вот только при расчете этот пират цену подрежет, как пить дать. А куда деваться? Не выручить Маугли с его источником – вообще ни копейки не получишь...