Текст книги "Будущее есть. Горизонты мечты"
Автор книги: Андрей Константинов
Соавторы: Яна Завацкая,Анна Горелышева,Сергей Васильев,Сергей Эс,Дмитрий Никитин,Сергей Звонарев,Валентин Быковский,Велимир Долоев,Иван Соболев,Елена Бабич
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 22 страниц)
Валентин Быковский.О пользе ветеринарии.
Все имена, названия, а также физические величины адаптированы под современного Земного читателя. Секреты изобретений намеренно скрыты до получения патента.
– Владимир Алексеевич! – Машенька стояла в дверях, губы предательски подрагивали, из глаз готов хлынуть водопад. – Владимир Алексеевич, у Цесаревны никак не получается.
Симаков поднялся, снял халат с вешалки.
– Ну, пойдем, пойдем. Еще раз посмотрим на твою протеже.
Машенька Малышева, смотрительница Зоопарка, все-таки не удержалась, слезы закапали из глаз, словно сок из свежего надреза на березе.
Владимир первое время смущался, пытался успокоить, предлагал то воды, то валериану, но потом привык к машенькиным слезам и даже недоумевал иногда, откуда у девушки столько влаги, наверное, воды много пьет.
Цесаревна, полуторатонная животина с метановой планеты где-то ближе к центру Галактики, должна родить. Три года назад, когда Владимир только начал работать в Зоопарке, она тоже рожала, и вот тогда ему хотелось плакать. Никто не представлял, что происходит с любимицей всех детишек, и он, ветеринар, тоже не знал.
Цесаревна к тому времени находилась в Зоопарке лишь два месяца. В огромном стеклянном кубе, заполненном метаном, вращалась на одном из тонких концов веретенообразная восьмиметровая туша. Чуткие приборы фиксировали каждый оборот и сигнализировали о малейшем изменении, так как скорости вращения этого мегаверетена человеческий глаз не улавливал.
Это сейчас доктор Симаков спокоен и невозмутим, а когда его вызвали из-за уменьшения оборотов Цесаревны, и он примчался к метановому аквариуму в белом халате, с белым чемоданчиком, но босиком, слезы от стыда и бессилия уже готовились к решительному броску, и только боевая выучка остановила их. В бытность главным ветеринаром эскадры, в сложных боевых ситуациях, Владимир никогда не терял самообладания, а здесь растерялся и не знал, что предпринять.
– Метан не ест, – Машенька отвлекла от воспоминаний. – Обороты совсем упали, даже взглядом можно заметить.
– Скафандры готовы? – спросил Владимир.
– Конечно, конечно. Вы один пойдете? – когда с Машенькой говоришь о работе, она забывает, что можно плакать.
«Хорошая все-таки девушка. Добрая, но очень уж впечатлительная. За такой и ухаживать опасно. От пустяка нервный срыв может произойти».
– Нет. Пока никто не пойдет, – сказал Симаков, понаблюдав за Цесаревной. Повернулся к технику: – Камеры все работают? Фильтры стоят?
Прошлый раз из-за яркой вспышки единственная камера наблюдения вышла из строя, и момент родов видели только три человека: сам Владимир Алексеевич, директор и заведующая роботами-уборщиками тетя Валя.
Директор улетел со своей дочкой Анфисой за новыми животными для Зоопарка, тетя Валя уволилась, решив всю себя посвятить внукам, так что ветеринар являлся единственным свидетелем того чуда.
Да, да. Иначе как чудом события трехлетней давности Симаков не мог назвать.
Во время своего вращения Цесаревна переливалась всеми цветами радуги, огни плясали по поверхности, вытягивались, словно маленькие протуберанцы, и прятались обратно. Красотища, как сказал один из бывших сослуживцев Владимира. Зрелище действительно завораживало, околдовывало, увлекало в сказочный мир мечты. После нескольких минут, проведенных около вольера, будто бы прибавлялось сил и казалось, что тебе по плечу буквально все.
Когда же около Цесаревны появлялся хотя бы один ребенок, она, чувствуя это, принималась искриться еще сильнее. Поэтому у вольера всегда стоял восторженный детский крик и смех. К сожалению, последнее время из-за этой проклятой эпидемии детвора перестала посещать Зоопарк, да и взрослые не балуют своим вниманием.
Но роды, так в Зоопарке называли процесс выброса лишней энергии у Цесаревны, побили все ее же рекорды великолепия и красочности, а эмоциональное воздействие оказалось огромным. Впоследствии, делясь впечатлениями, все трое признавались, что ощутили в тот момент нечто, не поддающееся описанию, но без неприятных последствий.
– Машенька, – Симаков посмотрел на готовую вновь разреветься Малышеву, – не беспокойтесь, Цесаревна будет рожать дня через три, не раньше, все у нее идет по графику, все правильно, метанчику только добавляйте немного.
Предстоящее событие пропустить нельзя, и обязательно необходимо запечатлеть все на камеру. Может, видеоизображение оказывает такое же воздействие на зрителей, как и на тех, кто присутствует непосредственно при родах.
Симаков пытался привлечь внимание властей к этому явлению, даже нашел понимание и поддержку, тем более что не так он много и просил. Но эпидемия нарушила планы, и не только его, а всего человечества, потому что сейчас стоял вопрос о существовании людей как вида.
Владимир Алексеевич посмотрел на часы и решил, что если поторопится, то успеет на встречу ветеранов Флота.
Хотя Симаков прибыл вовремя, все уже собрались. Его приветствовали громкими, радостными криками. Адмирал Пестов, командир Граната, вышел из-за стола, пожал руку, после чего крепко обнял и, смахнув набежавшую слезу, сказал:
– Ну, здравствуй, здравствуй, боевой товарищ. Очень хотел увидеть тебя. Если бы ты не пришел, я бы сам в твой зверинец явился. Мне сказали, у вас там рожает кто-то. Но спасибо, что уважил, спасибо. Друзья, предлагаю тост за нашего Володю. Все мы его любим и вспоминаем только хорошими словами.
– Спасибо, – Симаков принял бокал из рук Павла Ивановича. – Я тоже очень рад вас всех видеть, мои друзья. Все знают, куда вы отправляетесь, на какое благородное дело идете. За вас, за ваш подвиг.
Выпили стоя. Помолчали немного, потом радость встречи пересилила печаль. Все наперебой стали звать Владимира к себе, но адмирал уверенно посадил его рядом.
– Рассказывай, как живешь, какие успехи, не женился еще? На Флот не тянет?
– Живу хорошо, Павел Иванович. Мечтал работать в Зоопарке и работаю. Пока не женился. По всем вам скучаю, собачек наших увидеть хочется. Как они там?
– Помнят тебя и молодняку рассказывают. Такие легенды насочиняли, прям Илья Муромец ты у них. Зацепил душу собачек, зацепил.
– Да Володька не только их душу зацепил, – подошел к ним уже захмелевший Валерка Рыбкин, – он наши так пригвоздил, что… вот.
– Спасибо, – Симаков обнял товарища. – Вот вы мою гвоздите так гвоздите своим поступком. И не только мою, а всех людей.
– Это наша работа, – серьезно сказал адмирал. В зале повисла тишина. – Наша работа. Защищать и погибать. И мы ее сделаем в лучшем виде.
Симаков обвел взглядом собравшихся за столом людей. Все, за исключением нескольких новых лиц, являлись настоящими проверенными в боях друзьями в полном понимании этого слова.
Сразу после окончания училища новоиспеченного специалиста по эксплуатации гравилетов призвали в Императорские Космические войска.
Дело в том, что космические корабли являются полуживыми, и для их обслуживания нужна специальная подготовка. Училища, готовящие таких специалистов, на флотском жаргоне называют ветеринарными, ну, а самих специалистов – ветеринарами.
Вообще, космический жаргон – это особая тема. Так же, как и древние покорители морей, космяки обижаются, когда говоришь, что они летают. Тебя смерят уничижительным взглядом и сквозь зубы выдадут фразу о том, что летает фанера над Парижем, а мы, дескать, ходим. Хотя практически никто, если спросить, не ответит, ни что такое фанера, ни тем более Париж.
Свои живые корабли космоходы ласково называют собачками, могут рассказывать о них бесконечно и наделяют старинными именами. Так, непосвященный ничего не поймет, услышав в разговорах малопонятное: «Джульбарс», «Мухтар», «Бобик» или экзотическое «Этуаль Нуар Вейси».
И еще с собачками нужно дружить. Никакое притворство, попытка изобразить дружбу, не поможет: корабль сам поймет, любишь ты его или просто делаешь вид, чтобы остаться на Флоте. Нет, никто никого в космос не выбросит, на необитаемую планету, словно Робинзона, тоже не высадит. Просто не сможет такой человек летать, простите, ходить.
Дружба на Флоте определяла все: и поведение в мирное время, и действия в бою.
Владимир сразу проникся атмосферой, царящей на кораблях. В ветеринарные училища набирали людей, обладающих высокой эмпатией, и поэтому он легко приобрел доверие Гранда.
Капитан Пестов Павел Иванович сначала даже ревновал Симакова к своей собачке. Новый ветеринар так поставил работу, что у Гранда обнаружились резервы в запасе хода, а также более сильные возможности в завихрении гравитационных полей, что позволяло увеличить скорость движения и мощность залпа.
Используя методики Владимира, все корабли Флота утроили свои боевые и маневровые возможности, за что молодой ветеринар получил первую награду. Слава о новом друге быстро распространилась среди собачек. Не только благодарность, но и искреннюю любовь чувствовал Владимир на любом из кораблей.
За тридцать лет до описываемых событий патрули Содружества обнаружили на окраине изученной зоны космоса человеческую колонию. Судя по записям, ее основали земляне в период массового исхода с погибающей «колыбели человечества».
Невероятно, что небольшая горстка людей за пятьсот лет смогла не только выжить, но и значительно увеличить свою численность, освоив почти все материки.
При дальнейшем изучении вопроса удалось выяснить, что поселенцам помогали инопланетяне. Примерно раз в два года френды, так называли пришельцев колонисты, являлись из глубин космоса, помогая техникой, семенами и даже научной аппаратурой. Судя по рассказам, цивилизация инопланетян по развитию находилась ниже человеческой. Они использовали искусственно созданные космические корабли на реактивной тяге и еще не овладели секретом гравитации.
Почти за тысячелетнюю космическую экспансию разумная жизнь так и не встретилась людям. Давно похоронены всякие надежды, человечество смирилось с мыслью об одиночестве, и тут такая удача, да что там удача – невероятное событие, чудо, и все-таки… закономерность.
Через год состоялся первый контакт. Френды оказались миролюбивой молодой и, что важно, кислорододыщащей расой, сравнительно недавно начавшей освоение космоса.
Три глаза на безголовом теле позволяли видеть на триста шестьдесят градусов. Отсутствие хватательных конечностей компенсировало владение телекинезом, правда, на небольшом расстоянии и не крупными предметами. Под широким основанием конусообразного туловища располагалось три ноги, напоминающие слоновьи в миниатюре.
Френды освоили только две звездные системы, но имели военный флот, так как в отличие от людей им пришлось столкнуться с разумной и агрессивной цивилизацией космических кочевников. Тогда удалось отбиться, но с тех пор военные корабли всегда патрулировали зону обитания.
Через три года на сенатскую планету прибыли официальные посланники френдов, доставившие заверения в дружбе и имеющие полномочия на заключение дипломатических отношений. На открытом заседании Сената Независимых планет его председатель, глава корпорации «Доступный Мир» Виктор Филинов подписал договор о сотрудничестве. Там же было принято решение об отправке встречного посольства.
Около пяти лет продолжалась вялотекущая дипломатическая переписка, френды и люди приглядывались друг к другу, прощупывали истинные намерения, опасаясь подвоха, и не торопились раскрывать своих карт. Но в целом отношения являлись добрыми, в чем немалая заслуга народной дипломатии.
Контрабандисты, искатели приключений, вольные торговцы да и крупные корпорации при помощи подставных лиц наладили товарооборот, увеличивавшийся с каждым годом. Перевозками занимались в основном люди, имеющие более скоростные корабли. Но даже «собачки», способные скручивать гравитационные линии и мгновенно вытягиваться в струну длиной в миллионы километров, преодолевали расстояние до систем френдов почти за четыре месяца.
Беда грянула, как ей и подобает, неожиданно. По всем каналам связи передали экстренное выступление Виктора Филина. Председатель Сената сказал всего несколько фраз, но они вызвали у человечества недоумение своей абсурдностью и предчувствие беды, надвигающейся из космоса.
– Граждане содружества. Только что стало известно о неслыханном кровавом преступлении. Как ни печально, но первый же контакт с разумной жизнью закончился катастрофой, кардинально меняющей всю нашу жизнь. Френды подвергли ядерной бомбардировке планету, где произошла встреча с ними. До сих пор не ясна причина этого поступка. Нами направлена погоня с приказом пленить или уничтожить убийц.
Филин минуту помолчал, откашлялся и решительно продолжил:
– В связи с этими трагическими событиями я прошу Сенат, а в его лице все человечество, предоставить мне чрезвычайные полномочия для создания военного флота и организации обороны от возможного нападения. Нас не должно успокаивать, что нофренды, с сегодняшнего дня решено так называть этих недругов, более молодая раса, отстающая от нас в развитии. Их преимущество в том, что они имеют боевой флот, а человечество очень, очень давно не вело никаких войн. Кроме общих полицейских сил на каждой планете есть свои подразделения для поддержания порядка, но нам нужна регулярная армия. И тогда я гарантирую, что больше ни одна из планет Содружества не подвергнется нападению.
Последние слова председателя утонули в громе аплодисментов.
Три черных струны, словно растянутые резинки, схлопнулись в корабли почти одновременно. Азарт погони владел не только людьми, но и «собачками», чувствующими настроение экипажа.
Атакованная планета представляла жуткое зрелище, вся атмосфера казалась сплошным пылевым облаком. Несколько патрульных кораблей, сопровождавших комиссию по принятию планеты в Содружество, находились на орбите. Спасшиеся люди рассказали о том, что два корабля нофрендов, как обычно, разгрузились, забрали свой товар и отбыли домой, но через некоторое время один из них вернулся, выпустил истребители, и те произвели бомбардировку планеты.
Все произошло очень быстро, экипажи патрульных катеров осмыслили произошедшее слишком поздно, да и ничего они не смогли бы поделать без оружия и боевого опыта. Один из катеров было пустился в погоню и даже сделал залп из противометеоритной пушки, но лазерный луч, выпущенный из кормового орудия крейсера нофрендов, превратил смельчака в огненное облако.
Посовещавшись, командиры Гранда, Габоя и Гайдука решили продолжить преследование. Конечно, они не имели боевого оружия, но преимущество в маневренности, гравитационные удары собачек и жажда мести давали неплохой шанс на успех погони.
Гранд с командиром группы тридцатилетним Пашей Пестовым на пару секунд раньше остальных схлопнулся в зоне прямой видимости и сразу же хлестнул гравитационной петлей по двигателям ближнего вражеского корабля. Корму крейсера крутануло, он, словно подстреленный на бегу сайгак, кувыркнулся через нос и, беспорядочно вращаясь, продолжил движение по инерции. Какое бы ни существовало у нофрендов противоперегрузочное оборудование, вряд ли оно спасло экипаж от гибели.
И все-таки эмоции скорее вредят, чем помогают, особенно в боевых ситуациях. Это сегодня Павел Иванович, вспоминая свой первый бой, сокрушается и переживает, что сделал все не так как нужно, а точнее, ничего не сделал. Командиры трех кораблей даже не распределили между собой роли в предстоящем столкновении, из-за чего и поплатились в полной мере.
А вот боевая выучка и опыт ведения войны помог их противникам выйти из-под удара. Еще до того, как подбитый крейсер нофрендов завершил первый кувырок, второй предпринял маневр, уводящий его от гравитационных ударов собачек. Для своего размера он двигался подозрительно проворно: еще до разворота произвел залп из кормовых лазеров, повредив два человеческих корабля, мгновенно поднялся над плоскостью боя и вторым залпом добил Гайдука, расколов его на две части.
Гранда спасла случайность. Уходя от столкновения с подбитым крейсером, он изменил траекторию, и лучи лазера прошли в считанных метрах от его тела. Тем не менее, на одно мгновение уцелевший корабль нофрендов и судно Пестова оказались буквально в полукилометре друг от друга.
Габой беспомощно висел рядом с обломками Гайдука, так что помощи ждать не приходилось, скорее, его нужно было спасать.
Прошло более двадцати лет, позади множество боевых и тактических столкновений. А Павел Иванович до сих пор не может объяснить, как он успел придумать и выполнить маневр, впоследствии названный его именем.
Как потом выяснилось, вражескому крейсеру для произведения залпа понадобилось чуть больше времени. Во-первых, чтобы накачать разряженные батареи, опустошенные предыдущем импульсом. Во-вторых, перефокусировать лазеры на более близкое расстояние.
Наверное, это «чуть» и помогло людям: Гранд сделал несколько витков вокруг корабля нофрендов в режиме схлопывания, гравитационные возмущения из-за этого маневра оказались настолько велики, что от крейсера массой в десятки тысяч тонн не осталось и следа.
Последствия маневра для Гранда тоже получились не совсем приятными. На некоторое время все нейронные связи оказались заблокированы, в человеческом понимании у него сильно кружилась голова.
В течение получаса на корабле стояла тишина, излишки адреналина, попавшие в кровь за время погони и боя, у некоторых членов экипажа вызвали легкий тремор и рвоту, остальные находились в ступоре.
Попытки связаться с Габоем не принесли успеха, и Пестов, выслушав доклады начальников служб, воспользовался рецепторами Гранда. Собачка тоже не принимала сигналов от неподвижного друга, и капитан решил проникнуть на безмолвствующее судно через шлюз. Экипаж Габоя не пострадал, однако корабль получил попадание в блуждающий нервный узел, что так же маловероятно, как найти иголку в стоге сена, но намного страшнее. После такой травмы собачка никогда не сможет ходить даже в ближнем космосе, не говоря уже о схлопывании.
Не обращая внимания на безжизненный крейсер нофрендов, перегрузив наиболее ценное оборудование и забрав людей, Пестов направил Гранда к Сенатской планете.
В период становления Содружества независимых планет перед человечеством встала задача так организовать свою деятельность, чтобы использовать ресурсы любого мира максимально эффективно. В зависимости от возможностей каждая планета имела свою специализацию и развивала ее. Тихоходные, подверженные коррозии и износу, быстро устаревающие космические корабли, существовавшие тогда, не отвечали требованиям этой политики. Нескольких десятков лет велись целенаправленные научные и инженерные работы, увенчавшиеся успехом и на обозримое будущее решившие транспортную проблему.
Ученые Содружества научились выращивать космические корабли из синтезированного вещества, способного аккумулировать гравитацию. Погружая руки в контактную ванну, пилот через синапсы и эффекторы контактировал с искусственной нейронной сетью и управлял судном как своим собственным телом.
Даже не имея мозга, корабль, тем не менее, мог запоминать и накапливать полученную информацию в двух блуждающих нервных узлах – ганглиях. Искусственная нервная организация оказалась настолько эффективной, что у гравилетов появились зачатки эмоций: они отличали людей друг от друга, проявляли определенную привязанность и даже общались с себе подобными.
Для движения в ближнем космосе новым судам достаточно наличия даже небольшой силы гравитации, а для дальних, скоростных полетов при помощи струнной теории разработан режим схлопывания. Корабль сам находит гравитон в указанной точке и по кратчайшему расстоянию устремляется к нему, почти мгновенно оказываясь на месте. Дальность перемещения зависит только от способности корабля обнаружить эту частицу. Если хоть одна собачка побывала в конкретном месте, то через какое-то время информация передавалась другим.
Недостатком гравилета можно считать его неспособность совершать посадки на планеты, поэтому приходилось иметь на борту десантные катера.
Когда разрешилась транспортная проблема, при Сенате создали корпорацию «Доступный Мир», осуществляющую перевозки и управляемую представителями всех планет Содружества.
– Граждане представители, – председатель Сената Виктор Филин обвел взглядом зал. – На сегодняшнем расширенном заседании мы должны решить вопрос о создании военного флота и введении чрезвычайного управления. Вы все вернулись со своих планет, где проводили консультации по этим вопросам. Время не терпит, уже есть первые жертвы прямых столкновений с нофрендами, хотя уничтожение целой планеты и комиссии, состоящей из руководства «Доступного Мира», говорит само за себя. Сейчас перед вами выступит участник боевого столкновения, командир единственного из трех уцелевшего корабля капитан Пестов.
Павел стоял на трибуне под взглядами представителей девяносто девяти обитаемых миров, и от его слов сейчас зависело, по какому пути пойдет человечество. Ввергнется в пучину войны или постарается всеми способами избежать конфликта.
О чем он думает, какие мысли в голове простого командира обыкновенного грузового корабля, оказавшегося в то время и в том месте?
Представляет, что если бы не варварская бомбардировка, то Содружество состояло бы уже из ста планет? Или у него перед глазами проходят эпизоды скоротечного боя? А вдруг вспоминает мертвые корабли, дрейфующие в пространстве, и тела товарищей, нашедших вечный покой среди звезд?
Неизвестно, что происходит в душе совсем еще молодого человека, призванного сыграть самую противоречивую роль в судьбе человечества, но слова, сказанные им, на долгие годы определили эту судьбу.
– Уважаемые представители, приветствую вас и в вашем лице всех людей Содружества. Здравствуйте, коллеги, – Пестов повернулся к приглашенным на расширенное заседание командирам кораблей. – Все вы видели кадры с погибшей планеты, представляете себе, какой ад там творился, почти миллиард жизней сгорел в атомном пожаре. Это варварское оружие запретили и уничтожили еще наши далекие предки на легендарной Земле. И я думаю, что те, кто способен применить его, являются очень опасными, не знающими жалости противниками.
Пусть нас не успокаивает, что мы дальше ушли в своем развитии, чем нофренды, что имеем более совершенные корабли и, наконец, намного превосходим их в численности.
По приблизительным подсчетам на один крейсер противника у нас есть три гравилета.
Много это или мало?
Я скажу, что мало. И хоть мы втроем справились с двумя, это не говорит о слабости нофрендов, наоборот, наша победа – это чистая случайность. Как часто бывает, авантюрные поступки приносят успех, но лишь однажды, больше на такие чудеса надеяться не стоит.
Пестов посмотрел в зал. Все внимательно слушали, ведь он единственный, кто, благодаря чувствительным рецепторам Гранда, находился ближе всех к противнику.
– Сейчас, осмысляя действия корабля нофрендов, я вижу, какой быстрый и точный маневр произвел его командир. Если бы не случайность, а именно мой уход от столкновения, то никто бы не вернулся из той экспедиции.
И еще я думаю, что мы очень мало знаем о технике нашего противника. Реактивная тяга подразумевает большую инерцию, и чем массивнее тело, тем инерция сильнее, но многотонный корабль очень резко изменил траекторию своего движения, что при реактивной тяге просто невозможно. Значит, они используют еще какой-то способ перемещения в пространстве, и способы нейтрализации перегрузок у них очень эффективны. Кстати, посланные к месту боя разведчики не обнаружили подбитого нами крейсера, следовательно, нельзя исключить возможность того, что он сохранил живучесть и ушел домой.
Нам многому придется учиться, благо сохранились древние книги по ведению войн, мы должны уметь защищать себя, иначе можем перестать существовать как вид. Поэтому я поддерживаю инициативу о создании Военного Космического Флота и прошу наделить председателя Сената чрезвычайными полномочиями. Также предлагаю создать разведывательный отдел при штабе флота и придать ему мобильное подразделение для решения особых задач.
Любое новое начинание сопряжено с трудностями, а такое, как создание армии, требует громадного напряжения всех сил общества. Промышленность, наука, образование, культура, в конце концов должны функционировать с учетом требований военного времени. Естественно, не всем пришлись по душе меры, предпринимаемые руководством Содружества.
Дополнительная нагрузка, большей частью легшая на промышленные миры, вызвала на некоторых из них акции протеста. Применяя транспортные блокады, удавалось без кровопролития улаживать нежелательные выступления. И развивающийся, крепнущий в боевых столкновениях Флот полностью поддерживал такие действия Филина.
Дело не в слепом подчинении приказам, просто все больше космяков получали боевое крещение, теряя своих товарищей. Они видели, как силен и опасен враг, как недостаточны наше вооружение и военная выучка.
Столкновения между тем происходили не так уж и редко, но благодаря грамотно организованной системе раннего оповещения, удавалось практически всегда стягивать в район проникновения достаточно сил для отражения вражеских атак. Собачки, оснащенные усовершенствованными противометеоритными пушками и пока еще маломощными лазерами, представляли грозную силу, но по сравнению с крейсерами и даже истребителями нофрендов выглядели бледновато. Только благодаря большей скорости и маневренности удавалось поддерживать относительный паритет.
К концу пятого года войны ученые Содружества изобрели энергетический щит, выдерживающий несколько прямых попаданий лазера. Потери людей значительно сократились, и, получив несколько ощутимых поражений, нофренды прекратили свои вылазки. Эта пауза пришлась как нельзя кстати: Флот потерял много кораблей, а для выращивания одного гравилета нужен как минимум год.
Передышка подарила надежду на прекращение войны, но Филин, к тому времени практически единолично управляющий и «Доступным Миром», и Содружеством, не желал расставаться с безграничной властью и отдал приказ Флоту совершить нападение на систему нофрендов.
Полковник Пестов вел эскадру осторожно, почти на ощупь из-за опасения встречи с противником. Но разведка нофрендов тоже не дремала, и на одном из схлопов человеческие корабли столкнулись с вражеской армадой. Разведка нофрендов тоже не дремала, и на одном из схлопов человеческие корабли столкнулись с вражеской армадой.
На экранах дальнего обнаружения были хорошо видны стандартные построения обоих флотов, представляющие собой полусферы с флангами, замыкающимися в окружность.
Сто пятьдесят собачек противостояли семидесяти крейсерам. Несколько лет назад никто бы и гроша не поставил на людей, но сегодня Флот Содружества уже не тот, что в начале конфликта: усиленные щиты, модернизированные лазеры, новейшие гравипушки повышали шансы человеческой эскадры.
Собачки замерли, готовые сорваться с места, повинуясь движениям рук в контактных ваннах. От полусферы металлических громадин начали отделяться точки истребителей.
Бой начался.
За четверть часа до первых выстрелов корабли, увеличивая скорость, неслись навстречу друг другу. Операторы намечали цели и вводили их в память орудий, оружейники сотый раз проверяли сменные энергомодули для накачки лазеров, ветеринары пробегали по нейронам собачек, контролируя их проводимость, командиры следили за сохранением строя.
Через пятнадцать минут противники сблизились на расстояние залпа. Истребители нофрендов, опережая основные силы, почти достигли строя людей, где встретились с заслоном из новых патрульных кораблей, по своим боевым качествам ничем им не уступающих. В космосе, словно праздничные шутихи, начали вспыхивать разноцветные огоньки, каждый из которых сигнализировал о прерванной жизни. До этого люди не применяли малую технику, и такой «сюрприз» расстроил планы нофрендов относительно ведения боя.
Со стапелей сорвались ракеты, настроенные на поражение металлических объектов, но противник выпустил ложные цели, и лишь одна торпеда попала в цель, чуть повредив крейсер, даже не выведя его из боя.
Полусфера нофрендовского построения ощетинилась сотнями огненных игл, но залп дальнобойных лазеров также не причинил вреда порядкам людей; энергетические щиты пока отражали смертельные лучи.
Космос в районе столкновения напоминал небо в новогоднюю ночь, расцвеченное праздничным фейерверком.
Первыми сошлись в ближнем бою края флотов, эфир заполнился криками, приказами, предупреждениями, прощаниями, плотность кораблей оказалась так велика, что происходили даже лобовые столкновения.
Огненный обруч вспыхнул по экватору шара, на долю секунды возникшего в пространстве, и быстро начал сжиматься, превратившись в точку. Флоты прошли сквозь друг друга и стали замедлять ход. Потери Пестовской эскадры оказались значительно меньше, чем у противника. Двенадцать вымпелов против тридцати четырех, девять процентов против пятидесяти – за всю историю войны такое случилось впервые. Павел Иванович, мысленно порадовавшись, что посвящал каждую свободную минуту боевой учебе, развернул корабли и приготовился вторым лобовым ударом добить врага.
И снова противники поспешили навстречу своей и чужой гибели, смертельный азарт захватил и тех, и других, не существовало в мире ничего, кроме стучащей в голове мысли: убить, убить, убить.
Перевес почти в четыре раза позволял людям без труда уничтожить все корабли противника. Даже если тридцать шесть собачек совершат «Маневр Пестова», то каждую прикроют минимум три партнера, пока та восстановится.
Когда до столкновения оставалось несколько секунд, когда приготовились схлопнуться назначенные собачки, половина крейсеров противника пропали с экранов. Перед фронтом людей находилось только семнадцать металлических громадин. Пестов инстинктивно дал команду об отмене предыдущего плана и развернул несколько кораблей на сто восемьдесят градусов, что и спасло эскадру от полного уничтожения.
Пропавшие девятнадцать крейсеров немыслимым образом оказались сзади человеческого флота. Энергетические щиты, рассчитанные всего на несколько прямых попаданий, после первого залпа и лобовой атаки у многих гравилетов оказались разряжены, поэтому иначе как избиением дальнейшие события назвать трудно. Крейсера нофрендов в несколько раз превышавшие гравилеты не только размерами, но и огневой мощью, как на учебных стрельбах расстреляли зажатый в огненные тиски флот людей.
Осознав неизбежность разгрома, Пестов за доли секунды до первых залпов дал команду на экстренное отступление, означавшее немедленное схлопывание. Но люди всегда останутся людьми: любопытство, попытка осмыслить приказ, а может, замедленная реакция, стоили большинству жизни. Только двадцать семь собачек вышли с поля боя способными самостоятельно двигаться, девять схлопнулись в точку сбора без признаков жизни, а о судьбе остальных можно даже не гадать.