Текст книги "Будущее есть. Горизонты мечты"

Автор книги: Андрей Константинов

Соавторы: Яна Завацкая,Анна Горелышева,Сергей Васильев,Сергей Эс,Дмитрий Никитин,Сергей Звонарев,Валентин Быковский,Велимир Долоев,Иван Соболев,Елена Бабич
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 22 страниц)

Будущее есть. Горизонты мечты

Один шаг в будущее

XX век был веком овеществления утопий.

Поколение, рожденное для того, чтобы «сказку сделать былью», не сомневалось в возможности воплощения сказок в жизнь. Построение справедливо устроенного общества, выход в космос, мир во всем мире, оптимальный баланс между научно-техническим прогрессом и духовными чаяниями – все сокровенные мечты стали планами, обросли расчетами и графиками, а их осуществление превратилось в обыденную работу.

Увы, великий эксперимент провалился. Возможно, причиной тому – непонимание того, что «сказка гибнет, превращаясь в быль». Многие идеалы утопистов прошлого были реализованы, но сколь далеки оказались чарующие образы от воплощенного в грубой материи результата. Болезненный опыт овеществления утопий привел к тому, что человечество с большой осторожностью относится к мечтам. Особенно ярко это проявляется в творчестве, прежде всего, в жанровой литературе, где на смену конструктивной и реалистичной научной фантастике пришел примитивный эскапизм, уводящий читателя от серьезной современной проблематики. В то же время всевозможные мистические романы, фэнтезийные саги, альтернативно-исторические реконструкции и фантастические боевики прискучили, ведь они не дают читателю рецепт, как выжить и сохранить свое «я» перед лицом будущего. И читатель возвращается к классике научной фантастики и к тем утопиям, которые, казалось бы, навсегда отвергнуты временем.

Здесь уместно вспомнить о творчестве Аркадия и Бориса Стругацких, которые создали одну из самых эффектных утопий в истории литературы – Мир Полдня (Полудня). Ее отличают две важные детали: хронологическая связность эпизодов и вера в скорое овеществление мечты. Если другие авторы утопий относили возникновение светлого завтра в отдаленное будущее (к примеру, Иван Ефремов не ожидал его наступления раньше, чем через тысячу лет), то Стругацкие вполне в духе своего времени определили 1980-е годы рубежом создания ССКР (Союза Советских Коммунистических Республик) и населили мир своей мечты лучшими из современников. Такой подход оказался действенным – каждый из читателей получил возможность примерить утопию к себе, поискать в ней место и занятие по душе. Говоря об уникальности знаменитых фантастов, стоит обратить внимание на тот факт, что они были первыми прозаиками, не просто описавшими светлое будущее, но и сделавшими шаги к его реализации. Стругацкие утверждали: если человеческая мотивация на глубинном психологическом уровне не изменится, любая утопия останется недостижимой мечтой. И, как мы понимаем сегодня, братья-фантасты стали первыми адептами Высокой Теории Воспитания из Мира Полдня, открыто и честно заговорив о необходимости возрождения приоритета гуманистических ценностей, о силе ума, знания и доброты.

Ясно, что наследие братьев Стругацких еще долго будет тревожить нас, взывая к чистоте в помыслах и поступках. Ясно, что налет актуальных интерпретаций со временем исчезнет. Ясно, что будущее будет выглядеть совсем иначе, чем представленное в Мире Полдня. Но нужно ли ждать, когда оно само придет к нам? Или всё-таки мы можем попробовать продолжить начатое дело, внося свой вклад в Высокую Теорию Воспитания?

Братья Стругацкие подарили Наставников поколениям детей: Быков и Жилин, Антон-Румата и Горбовский, даже Рэдрик Шухарт. И когда дети выросли, оказалось, что они не согласны войти в историю «потерянным поколением». Они заново учатся мечтать и строят лучшее общество – пока только в своем воображении. «Будущее есть!» – заявили они в лучших традициях советских фантастов.

Сборник под таким названием объединяет рассказы, написанные авторами, пришедшими в жанр в XXI веке. Разнородные по стилю, времени действия, персонажам, идеям все произведения преследуют общую цель – показать, что завтрашний день зависит от людей, живущих в настоящем. Авторы не говорят банальное: «Всё будет хорошо». Они говорят: «У нас есть всё, чтобы построить общее будущее».

Книгу открывают рассказы Анны Горелышевой, с ходу задавая ритм, тональность, гиперидею. Аня была удивительным человеком, и, к сожалению, слишком рано ушла от нас. Умная, живая, искренняя, влюбленная в романтику неизведанных территорий – всем, кто знал Аню, нравилось греться в лучах ее восходящей звезды. И часть этого тепла осталась в ее текстах – странных, немного вычурных, но заставляющих внезапно оглянуться вокруг в поисках хотя бы мелких мазков настоящего яркого мира на привычно сером полотне будней. Проза Горелышевой – это своеобразный интеллектуальный «квест»: она перенасыщена неординарными цитатами, тонкими аллюзиями, прямыми ссылками. Видно, какую ценность для Ани имело творчество братьев Стругацких и как она пыталась совместить два полюса творчества Учителей: экзистенциальное отчаяние «бессильных мира сего» и веру в неизбежность светлого будущего. В результате получается необычное сочетание. К примеру, в повести «Сталкер» Анна конструирует постапокалиптический мир, в котором лишь подросток, сумевший сохранить в себе искры угасающей культуры, находит общий язык с «прогрессором» из ССКР. Главный герой повести Рыжик и его друзья, называющие себя сталкерами, не просто вызывают симпатию, они – единственные, кто еще может спасти цивилизацию от медленной гибели.

Как и Анна Горелышева, теме строительства будущего посвятили свои рассказы Сергей Эс («Если бы ты верил в бога»), Иван Соболев («Меж сном и явью»), Дмитрий Никитин («Звездное пламя») и Велимир Долоев («Смотрите на пыль в небесах»). Их герои не только обладают силой и смелостью мечтать о лучшем устройстве мира, но и готовы жертвовать своими интересами ради светлого завтра.

Разумеется, авторы сборника не могли обойти вниманием тему космонавтики. Космос – зона роста и развития любой цивилизации. И дело тут не столько в романтике дальних странствий или в освоении внешних ресурсов, сколько в неизбежном изменении общественного уклада. Особенность космонавтики в том, что она ставит задачи будущего перед настоящим, и тогда настоящему волей-неволей приходится менять стереотипы, подстраиваясь под потребности завтрашнего дня. Человек, мечтающий о полетах к звездам, неоднократно встречается на страницах сборника. Таковы персонажи Елены Бабич («Один маленький шаг»), Сергея Звонарёва («Покидая колыбель»), Сергея Васильева («Сценарий»). У Анны Горелышевой в рассказе «Марш энтузиастов» герой вновь обретает полноценный смысл жизни, находя его в работе на благо звездного будущего человечества. Иван Соболев в рассказе «Форма жизни» готовит нас к встрече с тем неведомым, чудесным и, возможно, опасным, что ждет нас на космических тропах.

Размышления о лучшем мире подтолкнули авторов к попытке представить себе, как именно можно построить справедливое общество. И здесь возможны варианты. Владимир Петров-Одинец («Показать язык вечности…») говорит о необходимости выявления и развития природных талантов. Яна Завацкая («Free Trade Area») рисует эффективную модель коллективной организации труда. Валентин Быковский («О пользе ветеринарии») видит возможность овеществления утопии в освоении других планет, а Андрей Константинов («Звездной тропой») рассматривает космическую эволюцию человечества как закономерный этап развития материи. Наконец, Анна Горелышева в рассказе «Второй виток» убедительно показывает, что светлое будущее живет в каждом из нас – нужно лишь научиться различать его.

Дам осторожный прогноз. Сборник рискует навлечь на себя критику, вызванную не столько литературными достоинствами/недостатками, сколько солидарным оптимизмом участников, который может показаться непривычным современному читателю. Что ж, Высокая Теория Воспитания пока еще не применяется в повседневной практике, но книги, к счастью, по-прежнему могут служить ее проводником.

Антон Первушин

P.S. «Они уходили радостно, и дождь был для них другом, они весело шлепали по лужам горячими босыми ногами, они весело болтали и пели, и не оглядывались, потому что они навсегда забыли свой храпящий предутренний город, скопление клопиных нор, гнездо мелких страстишек и мелких подлостей, чрево, беременное чудовищными преступлениями, непрерывно творящее преступления и преступные намерения, как муравьиная матка непрерывно извергает яйца, они ушли, щебеча и болтая, и скрылись в тумане, пока мы, пьяные, захлебывались спертым воздухом, поражаемые погаными кошмарами, которых они никогда не видели и никогда не увидят…»

Аркадий и Борис Стругацкие

«Гадкие лебеди»

От составителей

Научная фантастика, как те самые сталкерские гаечки-вешки, помогает нам отыскать дорогу в Будущее – дорогу, которая пока незнакома, но идти по которой можно и нужно. Мы надеемся, что сборник, который Вы держите в руках, станет своеобразным маячком, делающим путь в прекрасное далеко чуть легче. Под обложкой этой книги собраны рассказы о светлом мире, о человеке, живущем в гармонии с ним, и произведения о тех, кто пытается изменить будущее, сделать его лучше.

Мы благодарны всем, кто причастен к созданию сборника. Авторам произведений – за творческую смелость и честность. Замечательным художникам Игорю Савину, Дарье Бецис, Ксении Егоровой – за «оживление» литературных персонажей. Инициаторам проекта Ивану Соболеву и Игорю Лисову – за идею книги и поддержку, которую они нам оказали. Литературному редактору Виктории Краснянской – за работу над художественным словом. Наталье Лисовой – за подготовку книги к изданию. Кроме того, мы высоко ценим вклад Антона Первушина, популярного фантаста из плеяды учеников братьев Стругацких, предисловие которого стало неотъемлемой частью книги. Друзья и коллеги, спасибо вам!

Горько говорить об этом, но те, кто воспитывал нас, кто тренировал наш ум, учил нас любить, верить в добро и справедливость, уходят от нас. «Будущее есть» – книга, которую мы посвящаем памяти дорогих нам людей – Бориса Натановича Стругацкого и нашей любимой сестры и подруги Анны Горелышевой.

Наталья Горелышева

Александр Краснянский

Анна Горелышева.На дальней станции сойду.

«Хамье! – стеклянным голосом произнес Румата. – Вы же неграмотны, зачем вам подорожная?»

А. Стругацкий, Б. Стругацкий. «Трудно быть богом»

 
 Мы на небо отбываем
Не такси и не трамваем…
 

В. Шефнер. «Лачуга должника»

Я вышел, оглянулся. Окна в кабинете редактора были загерметизированы бронированными жалюзи.

«У, змей!» – подумал я. Так и хотелось воздеть к небу кулаки и погрозить этим окнам, а еще лучше зашвырнуть туда булыжником – орудием пролетариата. В том, что я попаду, сомнений не было: в институте я был бессменным центровым баскетбольной команды. Господи, что у меня за поганая работа! А как меня родители отговаривали идти на этот трижды проклятый факультет журналистики!..

Опрос ему, массаракш, нужен, питекантропу. Общественное мнение – что у нас народ в транспорте читает, в бывшей самой читающей стране мира, в криминальной столице, бывшей культурной? Неужели и без того не ясно – Александру Маринину, серию «Женский роман», Чейза, Успенского с его жалкими претензиями на умный юмор и этого придурка, забыл, как его фамилия, который еще «Журналиста» написал. И ради этого я сегодня целый день должен давиться в метро, автобусах, троллейбусах и, не дай бог, пригородных электричках, ходить следом за контролерами и торгашами, цепляться к усталым и нервным людям, едущим на работу или с работы и, перекрикивая грохот и лязг, спрашивать, что же такое они читают! Маразм!.. Я нащупал в кармане магнитку и, изо всех сил постаравшись придать лицу бодрое профессиональное выражение, поковылял к метро.

Подошла вусмерть забитая электричка, в которую, казалось, влезть уже никто не может. В нее впихалось еще столько же народу, сколько было внутри, если не больше, заодно занесло и меня. Так мы проехали до центра, уплотняясь на каждой остановке, но, к счастью, на «Невском» народ схлынул. Я вцепился в поручень, и с общим потоком меня не вынесло. Электричка сразу стала непривычно пустой и голой, и я, нацепив свою фирменную кепочку с надписью «СНН», нацелился на бабусю с внучкой дошкольного возраста, которые вместе листали яркую книжку большого формата.

– Газета «Пульс планеты», – сказал я. – Разрешите поинтересоваться, что вы читаете? Сказки, наверное?

Бабушка посмотрела на меня с искренним недоумением, а внучка сердито отрубила:

– Ассемблер учим! Не видите, что ли?

Я тупо уставился на яркую обложку. «Популярно об ассемблере», – было написано там. – «От 5 до 105».

Я сделал пометку в своем блокноте и отошел, пожав плечами. Чего только в этом метро не увидишь!

Следующей жертвой я избрал садовода любителя с большим рюкзаком, завернутыми в газету «Метро» саженцами малины или смородины и обернутой в то же «Метро» книжкой формата «Детектив в дорогу».

– Газета «Пульс планеты». Что читаете? – спросил я.

– Ох, – обрадовался садовод. – Как хорошо, что вы поинтересовались! Читать без слез невозможно! – он сунул мне под нос свою книжку, тыча пальцем в страницу. Я с изумлением увидел, что это сборник стихов. – Вот, только послушайте! – он заложил страницу и, по-моему, собрался продекламировать что-то наизусть, но я его перебил:

– Простите, а кто автор?

Он переменился в лице и с отчуждением в голосе произнес:

– Вы что, Ахматову не знаете?

– Спасибо, извините, – я поспешно ретировался.

Вот тебе и раз! Вот тебе и Александра Маринина!.. Я записал Ахматову в блокнот и пристал к бизнесмену в дорогом костюме, очках с тонированными стеклами, суперсовременных ботинках, с «дипломатом» в одной руке и газетой в другой. Газета была цветная, на первой полосе картинка в стиле «Звездных войн». Ага, ну ладно, развлекуха какая-то типа «Калейдоскопа». Это пережить можно.

– Простите, что вы читаете? – спросил я, успокоенный экстерьером газетенки. – Интервью для «Пульса планеты».

Бизнесмен с усилием оторвался от своего чтива. В следующую секунду я понял, что это вряд ли «Калейдоскоп», потому что под картинкой было мелко написано: «Изучение ядра Галактики продолжается. Академик такой-то из Пулковской обсерватории на основании сделанных в последние 5 лет наблюдений…»

– «Новое в астрофизике», – ответил бизнесмен, показав мне название газеты. – А что?

– Странно, – смущенно пробормотал я. – Никогда раньше такой газеты не видел…

– Неужели? – удивился бизнесмен. – На каждом углу продают.

– Наверное, я просто не обращал внимания, – неуверенным голосом сказал я.

– Очень напрасно. Обязательно поинтересуйтесь. Вы, кстати, знаете, что деньги на финансирование «Мира» все же найдены, и он остается на орбите? – неожиданно спросил он.

Я не знал. Более того, я был уверен, что его уже точно утопят в марте. Позавчера во «Времени» господин президент долго извинялся перед «дорогими россиянами» и просил войти в положение, я своими глазами видел.

– Ну вот, вы даже не в курсе, – сказал бизнесмен, показывая мне ногтем строку.

Я прочитал: «… решено ввести налог – всего лишь 1 руб. 34 коп. с каждого жителя страны. Этого вполне хватит не только на продолжение финансирования орбитального полета станции, но и на проведение на ее борту новой исследовательской программы по изучению…»

Наверное, выражение лица у меня было очень жалкое, потому что бизнесмен сказал, сочувственно улыбаясь:

– Да, ну и работка у вас – не позавидуешь! Наверное, даже новости послушать некогда!..

Я поспешно отметил в блокноте «Новое в астрофизике» и отошел. Черт, что народ читает! Все как на подбор! Не хило, а?!

Я окинул вагон профессиональным взглядом, наметив следующую жертву – приткнувшегося в уголке подростка с пухлым томиком в обложке с яркой наклейкой. В такие обычно оборачивают школьные учебники, но для учебника это толстовато.

– Газета «Пульс планеты». Что читаешь?

Подросток не ответил и сделал попытку закрыть лицо книжкой.

– Да ладно, ладно, – сказал я. – Мне только узнать.

– Ну, «Илиаду», – неохотно ответил подросток, глядя на меня из-за книжки одним глазом.

– А, – сочувственно сказал я, ставя пометку в блокноте. К уроку задали? Понимаю…

– К какому уроку? – подросток осмелел. – У нас сейчас, дяденька, каникулы, чтоб вы знали. А вы что – не местный? – это он спросил таким ангельским голоском, что я понял: издевается!

Стараясь держать себя в руках, я направляюсь к девушке, по-видимому, студентке. Она с большим букетом цветов, при параде, лицо бледное и напряженное, в руках судорожно сжат пухлый растрепанный том: наверняка на экзамен едет.

– Простите, я из газеты «Пульс планеты». Можно узнать, что вы читаете?

Девушка читает, шевеля губами, потом вздрагивает, оборачивается ко мне:

– Вы что-то спросили?

– Я спросил, что вы читаете, – зря я, наверное, к человеку пристал. Совершенно ясно, что с таким видом только библию можно читать.

Девушка показывает мне обложку. Электричку дергает, я хватаюсь за поручень. Это очень кстати, я и без того чуть не упал. На обложке написано: «В. И. Ленин. Материализм и эмпириокритицизм».

– Вы историю философии сдаете? – бормочу я, сраженный.

– Нет, – просто отвечает девушка. – Химию.

Челюсть у меня медленно отвисает, компьютер пухнет, и я не нахожу ничего лучшего, чем пробормотать:

– Ну, ни пуха вам, ни пера…

Я раздавлен, абсолютно сбит с толку. Черт знает, что. Куда я попал? Что это за дурдом?.. Решив попытать счастья в последний раз, я подошел к молодому человеку, внимательно, с карандашом в руках читавшему какую-то книжку типа учебника.

– Извините, – сказал я. – Газета «Пульс планеты». Разрешите поинтересоваться, что вы читаете, – смотрю на обложку: «Наркология. Учебное пособие для медицинских ВУЗов».

– Вы будущий врач? – спрашиваю с надеждой.

– Нет, – говорит. – Космонавт.

Без тени улыбки. Это меня добило. Я почувствовал, что мне поскорее надо на свежий воздух. Срочно. Я хотел было выскочить в закрывающиеся двери, но не успел. Вдобавок, сзади послышалось мерзкое: «Предъявите ваши билетики!» Как всегда, не вовремя. Я лихорадочно нащупал в карманах документы и магнитку. Стоп! Какие билетики?! Это же метро! Я бессмысленно уставился на двоих контролеров с красными повязками на рукавах. Они проверяли билеты как-то странно – выборочно. Читающих вообще почти не трогали, только изредка поглядывали на обложки книг. Тут я заметил впереди единственного нормального человека – он читал какой-то дежурный боевичок с названием белыми буквами на фоне огня. Я страшно обрадовался и рванул к нему.

– Простите, что вы читаете? Андрей Воронин?! О! Замечательно! – я полез за блокнотом.

– Да, неплохая развлекуха, – согласился он.

Тут подошли контролеры. Моего собеседника они даже проверять не стали, сразу заявили:

– На выход!

Обернулись ко мне.

– У меня все в порядке, – я показал им карточку, бумажное приложение и удостоверение журналиста.

– Ваши документы недействительны, – с каменным лицом заявил один из контролеров. – На выход.

Я сразу забыл, что собирался выскочить – настолько был шокирован.

– Как это?! – запротестовал я. – Вы, вообще, кто такие? У вас жетон есть?!

Мне под нос сунули жетон.

– Да сроду в метро контроля не было! – продолжал упираться я.

– Вот-вот, развелось зайцев, – заметили они. – Вам выходить.

Двери открылись, я и еще несколько человек живо оказались снаружи.

Только тут я понял, что вообще не могу сообразить, что это за станция. И в каком городе. Куда это меня завезли?! Я кинулся к закрывающимся дверям, они с шипением захлопнулись. Я взвыл от злости и бессилия.

Электронный голос, как бы в насмешку, сквозь шум уходящей электрички произнес: «Осторожно, двери закрываются. Поезд проследует без остановок до станции “XXI век”».

Колпино, 2001

Анна Горелышева.Сталкер (фрагмент повести «ССКР»).

Светлой памяти светлого будущего посвящается

Дин проснулся в полседьмого, хотя лег часа в три, не раньше. Ребята, конечно, еще спали. За окном на фоне сероватого предрассветного неба четко вырисовывались контуры уцелевших небоскребов Центра. В некоторых окнах горел свет – это было ясно видно, – не обычный электрически-желтый, а странного голубоватого оттенка. Дин привык к этому, как и все ньюйоркцы, но все равно иногда задумывался: откуда в пустых коробках домов взяться этому призрачному свету? Ну не ведьмин же это студень, в самом деле!

В комнате было холодно, потому что сейчас лето, а значит – неотопительный сезон. Горячей воды тоже, естественно, не было. Ее включали только по большим праздникам. Но тогда обычно отключали холодную. Дин почистил зубы, вышел на лестницу и быстренько сделал зарядку, чтобы согреться. На улице посветлело, сыпался мелкий сухой снежок и завывал ветер. В школьной столовке уже зажгли свет. В кабинете ОБЖ свет горел всю ночь – видимо, учитель снова спешно готовил какой-то стенд.

Дин вернулся в комнату и вытряхнул из ранца вчерашние трофеи: два журнала «Знание – сила», три – «Наука и жизнь», дискету с учебником иммунологии, две дискеты с записью томов исторической энциклопедии от «М» до «О», еще две – с собранием сочинений Марка Твена, в приличном состоянии, и совсем потраченный нестандартный диск без наклейки или других опознавательных знаков. Это, наверное, самое интересное.

Дин убрал журналы в нижний ящик стола, почти полностью забитый. Глупо, конечно, в случае чего их найдут на раз два… Ну и плевать. Он готов. Дискеты Дин засунул обратно в рюкзак – бессмысленно хранить их дома. Потом он открыл один из журналов – наименее сохранную, подмоченную и разорванную «Науку и жизнь», апрельский номер 2011 года. Ага, ну ясно: юбилейная статья о гагаринском старте, продолжение фантастической повести о странниках, очерк о сегнетоэлектриках, кое-что о флоре Австралии…

– Дин, ты здесь?

Дин вздрогнул от неожиданности и обернулся:

– Привет, Крис. А где я должен быть?

– Слушай, когда ты вернулся? Часа в три?

– Какая тебе разница? Буди Сэнди, уже семь.

Крис приподнялся на локте:

– Что на этот раз? Опять журналы и дискеты? Хоть бы раз притащил что-нибудь необычное!

– В следующий раз принесу тебе вилку, – серьезно пообещал Дин. – Или зубную щетку. Или бадминтонную ракетку. Посмотришь, какими удивительными механизмами люди пользовались до войны.

– Тебя послушать, так в Центре вообще ничего интересного. Зачем же ты туда таскаешься?

Дин молча похлопал ладонью по журналу.

– А в газетах пишут, что сталкеры оттуда деньги чемоданами носили, – продолжал Крис. – Радиоактивные, правда… Их по этой радиации потом и вычислили…

– Не знаю, – буркнул Дин. – Сразу после начала войны – может быть. А сейчас там нет ни радиации, ни ценностей, ни сталкеров.

– Ха! На себя посмотри! – заявил Крис. – Рыжик!

– Буди Сэнди, тебе сказано! Опоздаем!

Дин подумал и сунул журнал в рюкзак – может быть, удастся почитать на перемене.

Крис, улучив момент, когда Дин отвернулся, вытащил из кармана джинсов упаковку таблеток и проглотил пару штук. Потом растолкал Сэнди.

– У вас нет желания сделать зарядку? – поинтересовался Дин, когда ребята умылись.

– Вот ненормальный, – буркнул Крис.

– Пошли, Дин, время уже поджимает, – заметил Сэнди.

Ребята вышли в коридор. Из соседних комнат, зевая и протирая глаза, выползали их одноклассники. Дин поздоровался с ребятами, они хмуро покивали в ответ.

На улице, как обычно, было холодно и мерзко. В подвалах завывал ветер, по растрескавшемуся асфальту стелилась поземка. Скрипели обледеневшие стволы деревьев – ободранные, совершенно без коры.

Ребята свернули в подворотню и пошли дворами по хорошо им известной «горной тропинке», петлявшей между глыбами бетона, лопнувшими и вылезшими из земли водопроводными трубами, какими-то металлическими конструкциями, навсегда потерявшими смысл. Дин шел впереди, Сэнди и Крис тащились следом.

– Ну давайте, просыпайтесь, пора уже, – сказал Дин.

– Вот не понимаю, откуда у тебя утром такое бодренькое настроение? – обращаясь к Дину, пробормотал Крис. – И когда ты успеваешь выспаться?

– Если ложишься после двенадцати, все равно уже не выспишься, – ответил Дин. – Так что лучше всего встать пораньше.

Ребята вышли к оврагу, который, как рассказывал директор информатория, до войны был каналом. Потом вся вода из него ушла в подземную трещину. Они пересекли овраг по дну и, свернув за угол, вышли к школе.

– Ну вот, мы еще на десять минут раньше, – заметил Крис.

Дин в задумчивости посмотрел на небо.

– Что-то слишком ясно сегодня, – сообщил он. – Не иначе – похолодает… – он внезапно осекся и застыл с открытым ртом.

– Звезда! – сказал он.

– Какая звезда? Где?! – в один голос спросили Сэнди и Крис.

– Вот, видите, над крышей!

В сером небе, действительно, напрягая зрение, можно было различить смутное светлое пятнышко.

– Да ну тебя, – сказал Сэнди. – Я-то думал – и правда!

– Сэнди, это звезда, точно звезда, массаракш!

– Звезды не такие, я читал в учебнике астрономии.

– Ну а какие же?

– «Словно россыпи разноцветных драгоценных камней на черном бархате неба», – процитировал Сэнди. – А это что, – ерунда какая-то!

– Нет, Сэнди, звезды – это яркие светящиеся точки, искорки, которые видны ночью на небе.

– Не понимаю, о чем вы спорите, – сказал Крис. – Глюки у тебя, Дин. Никаких точек на ночном небе я никогда не видел.

– Еще бы! Мы не можем видеть звезды, потому что после всех ядерных взрывов в воздухе висит огромное количество пыли. Нам и Солнце-то кажется тусклым пятном… И холодище такой в середине июля тоже поэтому. У нас же ядерная зима, не забывайте, ребята! Увидеть звезду – большое везение. Смотрите, смотрите, может быть, это будет главным событием в вашей жизни!

– Погоди, Дин, – сказал Сэнди. – Насколько я знаю, звезды – это очень далекие солнца. Почему же тогда эта видна почти так же хорошо, как Солнце? Неужели она такая же яркая?

– А что, если это сверхновая?! – воскликнул Дин. – Да, наверняка! Ты прав, Сэнди!

– Ну-ка, объясни популярно, – вмешался Крис, – что это за штука?

– Просто звезда, которая была очень тусклой или вообще невидимой, а потом вспыхнула и стала очень яркой. Некоторые сверхновые были видны даже днем! Правда, скоро они снова тускнели… Если это в самом деле сверхновая – это вообще уникальное событие! Они появляются раз в пятьсот, а то и в тысячу лет!

– Эх, жалко, фотоаппарата нет! – сказал Сэнди. – Исторический кадр!

– Ага, фотоаппарата… А сметаны не хочешь? – мрачно отозвался Крис. На него сверхновая особого впечатления не произвела.

Вокруг начали собираться любопытные. Кто-то из старшего поколения предположил, что это хорошая примета: небо стало прозрачней, значит, ядерная зима кончается. Ему не очень-то поверили. Кто-то побежал звонить в телецентр.

– Пошли, ребята, опоздаем, – сказал Крис, вытягивая Дина за локоть из толпы.

– А до войны, говорят, звезды можно было каждую ночь увидеть, – заметил Сэнди.

– Да ну, деза, конечно! – уверенно заявил Крис. – Таких, как Дин, послушаешь, так до войны вообще рай на Земле был!

Дин промолчал.

Ребята пристроились в конец очереди в школьную столовую.

– Слушайте, я сбегаю минут на десять к информатику? – спросил Дин. – Кое-что передать надо.

– Беги, – с пониманием разрешил Крис. – Знаем мы твои «кое-что».

– Спасибо, люди, – сказал Дин и рванул по лестнице на третий этаж.

Учитель информатики уже был в классе. Он всегда приходил рано. Сидел за единственным компьютером, подперев голову рукой и уставившись в экран.

– Здравствуйте! – с порога сказал Дин.

Информатик вздрогнул и вышел из транса.

– Привет, Рыжик, – рассеянно улыбнувшись, ответил он.

– Дин, – поправил его Дин. – Я вас Алголем не называю. У меня тут одна нестандартная дискета. Как мне кажется, что-то о кибернетике. Только, чур, если расшифруете, не забудьте дать мне почитать!

– Ну конечно, о чем разговор. Спасибо. Дин, ты в курсе, что Неодима с Чайкой взяли? – не глядя на него, спросил информатик. – Сегодня утром.

Неодим и Чайка были братом и сестрой. Неодим учился в девятом классе, а Чайка – в седьмом. Они были лучшими нападающими в баскетбольной команде Дина и, кроме того, отличными сталкерами.

– Как, и Неодима с Чайкой тоже?! – воскликнул Дин. – Они же никогда не попадались, они профессионалы…

– Интерполовцы поставили на своем драндулете прибор инфракрасного видения, огнемета на них нет…

– Вот черт!..

– Ребят поймали вблизи эпицентра, там не спрячешься, – пояснил информатик.

– Вблизи эпицентра?.. Значит, они сунулись туда за Золотым шаром – больше незачем, там ведь один хлам, зона сплошных разрушений.

– Почему они тогда никому ничего не сказали?

– Потому что все стали бы говорить, что никакого Шара нет, и идти к эпицентру крайне опасно. Это же очевидно. Значит, Золотой шар все-таки есть!

– Если бы он существовал, – грустно заметил учитель, – мы бы сейчас жили при коммунизме. По крайней мере, ребята не сидели бы в тюрьме. Чудес, Дин, не бывает.

– Вы правда так считаете или просто не хотите, чтобы я лез в Центр за Шаром?

– Ну да, не хочу. Этот проклятый Шар ищут уже сто лет все уважающие себя сталкеры. А результат – отрицательный! «Счастья для всех, даром» не бывает, Рыжик, это проще протия. Так что не вздумай туда соваться. И так никого из наших уже не осталось. Ты будешь полезнее на свободе, чем в тюрьме. Наше государство искренне уверено, что, отсидев пять лет, ребенок вырастет полноценным гражданином общества…

– Почему? Полноценные граждане государству как раз не нужны: они «угрожают безопасности страны». Слышали вчера обращение президента?

– Не слышал и слышать не хочу! Безопасности страны, если уж на то пошло, угрожает Тихоокеанская империя, вот ей бы и занимались, а нас бы оставили в покое! Натравили на безоружных ребят десяток интеров на вертолете с прибором ночного видения и довольны – страна спасена! Это конец, полный провал! Все, сталкеров не осталось! Старшее поколение сидит, те из молодежи, кто хотел знать правду о прошлом – тоже. Осталась серая масса, которой плевать на все, чья база с краю! Вот оно, светлое будущее двадцать второго века – мечта наших предков, за которую они сражались и которую не увидели! И слава богу, что не увидели… Все, все получите ядерной бомбой, всем достанется – и правым, и виноватым!..

Учитель неожиданно замолчал, потом перевел взгляд с дисплея на Дина и спросил:

– Дин, у тебя никакого наркотика, случайно, нет?

– Не колюсь, бросил, – пошутил Дин.

– Извини, все время забываю, – информатик снова нервно забарабанил пальцами по клавиатуре.

– Ну все, я побежал, – заторопился Дин.

– Куда тебе – успеешь.

– Вдруг опоздаю на геометрию. Боже мой, герцогиня будет в ярости, просто в ярости!

– Цитируем мятежника Льюиса Кэрролла? – улыбнулся информатик.

Фраза была с претензией на каламбур: сам учитель цитировал Стругацких, что было еще хуже, – вся без исключения фантастика была строжайше запрещена. Это президент еще раз подчеркнул в своем последнем обращении к народу, напирая на то, что сейчас и здесь дел по горло, а всякие утопии могут пока подождать. Тем более что «всеми этими фантастическими и полуфантастическими предметами, раскопанными по чердакам и развалинам» интересуются, в основном, дети, вследствие чего возникают всякие нездоровые выдумки и легенды о довоенном рае на Земле, типа озер желаний и волшебных палочек, Санта-Клаусов и Белоснежек, машин времени, космических ракет и дружбы народов. Так грезить абсолютно недопустимо, ведь именно сегодняшним подросткам предстоит завтра приводить в божеский вид планету, превращенную взрослыми в груду обугленных развалин, поэтому с самого детства нужно учиться смотреть в глаза реальности. А о прошлом нечего сочинять красивые сказки (это и ко взрослым относится), ведь именно из-за пресловутого вчерашнего «рая на Земле» человечество уже более ста лет не может выбраться из кризиса…