Текст книги "Отец Александр Мень. Пастырь на рубеже веков"

Автор книги: Андрей Еремин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 31 страниц)

5

Начиная книгу о молитве, отец Александр пишет, что его задачей было выделить из обширного наследия Святых Отцов и праведников то, что может служить конкретным руководством для современного человека. Ведь многое из того, о чём писали подвижники, «связано с условиями жизни, далёкими от тех, в которых мы живём теперь».

На первом этапе духовного пути человек, только пришедший в Церковь, должен приучить себя к постоянству в молитве. Ритм постоянной молитвы с самого начала задаёт утреннее и вечернее молитвословие – чтение так называемого молитвенного Правила. Это необходимо, потому что в противном случае душа выпадает из молитвенной жизни, просыпаясь от случая к случаю.

«Человек, —говорил отец Александр, – который каждый день не приучает себя к молитвословию, в трудный, критический момент не сумеет собраться, не сумеет произнести молитву, он будет растерян, не сможет собрать свою душу воедино. Вот почему Церковь нас наставляет, чтобы мы в своей духовной жизни следовали правилам, которые бы нас укрепляли. И молитвословие – это есть одно из таких правил.

Это можно пояснить на примере каких‑либо телесных упражнений. Человек, который ежедневно упражняется, становится крепче, и в нужный момент эта крепость ему послужит хорошо. Если же он пренебрегает упражнениями, то придёт час, когда надо будет применить силу, и силы у него не окажется».

И совсем не страшно, что молитвы молитвослова написаны чужими словами. Батюшка считал, что чтение молитв праведников связывает нас с их творцами, подобно тому, как человек, смотрящий на картину или слушающий музыку и стихи, приобщается к внутреннему миру их создателей.

Почему мы часто вставляем в молитвы строчки псалмов? Потому, говорил батюшка, что «псалтырь есть молитва всех времён и народов, и она всегда может оказаться знакомой, всегда может оказаться вдохновенной для других людей».

Однако при этом он рекомендовал с самого начала добавлять к утреннему и вечернему Правилу несколько молитв своими словами.

«После того, как прочёл молитвы,– говорил он, – обязательно надо обратиться к Господу от себя. В трёх вещах: покаяться в грехах, просить у Господа то, что хочет твоё сердце, и третье– благодарить Его за то, что было доброго за это время».

«Всегда, когда вам бывает тяжело или горько, благодарите Бога за все, перебирайте в уме и сердце всё то, что было прекрасного в жизни, и благодарственная молитва вас укрепит.

Даже грех, испытание, искушение, в которое мы впадаем, может быть поводом для благодарности. Мы видим, что мы грешники, за что же нам благодарить? Будем благодарить за то, что Он нас принимает, несмотря на то, что мы такие, какие мы есть».

И ещё батюшка рекомендовал каждый день выделять несколько минут, чтобы учиться молиться в совершенном молчании. Он говорил: «Молитва молча. Совсем молча. Вот вы одна (один) дома. Занимаетесь по хозяйству. Оторвитесь на минуту. Подойдите к иконе, станьте, закройте глаза. Потом посмотрите на икону и опять закройте глаза. Молча постойте так и подумайте в это время: “Господь на меня смотрит, Он мне посылает Свое благословение”. Если вы из 24 часов выберете две минуты, чтобы молча предстоять перед Богом, вы уже почувствуете, какая сила в вас входит».

« Чем мы можем обогатить почву души своей? Прежде всего молитвой, прежде всего обращением к Богу. Наша же молитва вырывается из сердца только тогда, когда нас обстоятельства заставляют, когда нам трудно, когда у нас тяжёлое душевное состояние, когда у нас болезнь, когда у нас искушение.

Читаем Правило молитвенное рассеянно, а ведь Святые Отцы говорили, что читать молитвы по молитвеннику – это только начало, что эти молитвы, написанные святыми, должны пробудить нашу собственную молитву, наше собственной воздыхание к Богу, собственный порыв к небу.

Если ты хотя бы на секунду почувствуешь радость от этого порыва, значит молитва была настоящей. А если просто что‑то пробормотал, занятый своими делами, то такая молитва неполная и очень слабая».

Отец Александр часто повторял, что радость нашей вечной жизни должна быть написана у нас на лицах. «Достаточно посмотреть, как выходят повенчавшиеся люди из Церкви. У них на лицах написана радость. Когда человек выиграл в лотерею деньги, он весь светится, по его лицу можно сказать, что у него праздник сегодня. Но разве не дал нам Господь праздник, соединив нас с Собой? Разве мы не выиграли в самой большой лотерее тем, что нашли Слово Божие или участвуем в таинстве?»

Благодарение, покаяние и прошение – три главных молитвы, которые нам заповеданы Евангелием. И в «Отче наш» есть прошение, но начинается эта молитва не с прошения, а с принятия, с согласия: «Да будет воля Твоя», «Да приидет Царствие Твое». А уж потом сказано: «Хлеб наш насущный даждь нам днесь». В этом порядке молитвы заключается внутреннее раскрепощение.

«Мы не свободны, – говорил батюшка, – и мы должны начинать с того, чтобы как‑то освобождаться, расправлять свои душевные “плечи”, которые сгорблены под бременем жизни. Нас всё время грызёт что‑то, причём это превращается уже в невроз, в навязчивую идею, превращается в тяжёлый фон озабоченности. Но Господь сказал, чтобы мы не заботились о том, что есть завтра и что пить. И даже если мы составляем планы на будущее, они должны быть свободным эскизом, а не каким‑то давящим планом, который делает нас рабами».

Священное Писание освобождает нас, проповедуя «постоянное сознание власти Всевышнего. Человек теперь стоит перед Богом. Его жизненная задача представляется как спущенная свыше, что повышает осознание им собственной ответственности» [206]206
  Франкл В. Человек в поисках смысла. М., 1990, с. 188.


[Закрыть]. Это ощущение связи с Богом, достигаемое в молитве, делает человека свободным.

Когда мы свободны, мы – счастливы, несмотря на немощи, которые нас сгибают. Мы причастны тайне благодати Божией, нам открывается много удивительного и замечательного. Кроме того, у нас есть братья и сестры, они есть по всей земле. Мы включены в вечное, Божественное, и мы можем через Божественную призму рассматривать все…

«Мы не должны, – говорил отец Александр, – терять способность свежо посмотреть на вещи, на своих близких, на окружающий мир. И нам надо стараться быть лёгкими на поворотах, легче жить, уметь отодвинуть от себя, когда нужно, удручающие нас обстоятельства, подняться над ними и быть вольными странниками».

6

В книге о молитве отец Александр подробно останавливается на возможных трудностях и испытаниях, ожидающих христианина по мере возрастания в молитве. Эмоциональный подъем, духовная радость, которые испытывает человек в начале пути, может потом смениться периодом «сухости».

Это означает, что Бог хочет «научить нас более твёрдому благочестию среди испытаний и искушений» [207]207
  Мень А. Практическое руководство к молитве. Рига, 1991 с. 54.


[Закрыть]. В это время мы учимся искать в молитве Самого Бога, а не радостей, которые от Него исходят. Но благодатное переживание любви к Богу и нежности к людям это то, что позволяет нам всецело отдать себя нашим ближним [208]208
  Rene Voillaume. Christian Vocation. London, 1976, р.7.


[Закрыть].

Силой любви Господь ведёт нас за пределы самости, двигает нашу душу вперёд, в вечность. Кроме того, благодатная сладость в сердце, радость и мир души – эти поощрения, которыми мы влечёмся к молитве. Святой Макарий Великий говорил: «Как при насаждении винограда… если их (плодов – А. Е.) не будет, то всё дело будет тщетно, так и при молитве, если не будет плодов мира, радости, то бесполезен труд наш…»

Есть смысл в том, чтобы снисхождение Духа Божия было психологически ощутимо, но этот смысл не абсолютен, состояние экстаза может быть временным, преходящим. Кроме того, таинственное действие Духа далеко не всегда подобно огню и буре. Тому свидетельство Священного Писания – явление Господа пророку Илье на горе Хорив (3 Цар 19.12).

Христианство не экстатическая вера, не психологическое состояние. О подлинной молитве свидетельствует само Евангелие: мы никогда в Нём не видим Христа в состоянии экзальтации. Он всегда ясный и трезвенный. И всегда апостолы призывают нас смотреть на плоды Духа в жизни христианина. Действие Духа познаётся по плодам.

Христианские мистики и святые считали также, что на пути каждого христианина может рано или поздно возникнуть состояние сухости, воспринимаемое как богооставленность, ощущение «тёмной ночи». Но оно не является чем‑то окончательным.

«Не нужно в этих случаях отчаиваться, – говорил батюшка, – нужно оставаться в спокойствии, помня, что Господь не оставит нас даже в периоды бесчувствия и немощи». Если упорно идти по пути молитвы, то со временем этот период должен смениться состоянием непрестанной молитвы, в которой человек находит для себя бесконечный ресурс, неиссякаемый источник духовных сил.

Если мы будем верны Ему в испытании, если мы устоим в периоды сухости и духовного бесплодия, Он придёт к нам и откроет в нас источник безмолвной молитвы. «Она уже не будет зависеть от нас, а потечёт как тихая струя благодати… Когда Господь освящает нас благодатными дарами,наша сокровенная молитва становится сознательной и частая молитва переходит в непрерывную».

Такая молитва есть неизменное пребывание пред лицом Божиим, постоянное присутствие в Его Славе, ежесекундное общение с Ним в любых обстоятельствах жизни. Это общение, которое наполняет человека радостью, энергией, силой для активной, творческой жизни. Такую молитву батюшка называл Встречей, это то, что признано главным в традиции Восточного христианства.

7

Отец Александр всегда интересовался христианскими практиками сосредоточения и созерцания, способными помочь современному человеку в молитве. И, конечно, он не прошёл мимо наследия восточных учителей Церкви, оставивших миру бесценное сокровище – учение об «умной» или Иисусовой молитве. В полном виде она звучит так: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня грешного (грешную)».

Батюшка относил её к высшим ступеням молитвы. А Оливье Клеман писал об Иисусовой молитве: «…этот метод, передаваемый из уст в уста… был разработан в XIII веке, когда опытных учителей почти не было. Но, возникнув и влившись в церковную жизнь, он привёл ко всеобщему её обновлению, породив среди прочего и подлинных духовных отцов».

Климент Александрийский был одним из первых, кто предлагал постоянно молиться краткими молитвами весь день и всю жизнь. Также архимандрит Киприан писал, что «для этой молитвы не нужны храмы. Богослужения, совершаемые в сердце, не подчиняются церковным типиконам».

Большое внимание уделял Иисусовой молитве и св. Иоанн Кронштадтский, который отмечал: «В имени Божием присутствует Сам Господь силой Своей, простотой Своей. Призывание имени Божьего в молитве есть непрестанное причащение Божества простого и неделимого».

Он же советовал, когда молишься, почитать слова молитвы как бы «за уже воплощённые, как за самое дело, которое просишь у Господа». Значит в Иисусовой молитве мы также способствуем продолжающемуся воплощениюБога Слова.

Хотя батюшка поощрял занятия Иисусовой молитвой, но считал важным не торопиться увеличивать её продолжительность. Он полагал, что Иисусова молитва должна входить в жизнь постепенно и практиковаться только под наблюдением опытного духовного наставника.

Свое руководство, где содержались рекомендации по технике непрерывной молитвы, он давал людям только через несколько лет жизни в Церкви и всегда лично.

У самого отца Александра был большой опыт Иисусовой молитвы. В алтаре у него всегда были при себе чётки, и он начинал их перебирать, как только что‑то отвлекало его от Богослужения. Но не только во время службы отец Александр творил эту молитву. Он очевидно пребывал в состоянии молитвы даже на людях; потому и был надёжной опорой для своих духовных детей.

Польза Иисусовой молитвы обнаруживает себя во всех сторонах человеческой жизни, но главный результат, по словам батюшки, проявляется в области духа.

«В человеке есть сокровенная сущность, которая проистекает от Бога и влечётся к Нему… молитва соответствует самой природе человека… Значение непрестанной молитвы – научить следовать вложенному в нас стремлению…».

«Сосредоточенность на имени Христовом пронизывает светом всю духовную жизнь человека. Молитва овладевает всем его существом… В падшем состоянии природа человека расслаблена и раздроблена. Анархические мысли и чувства делают его неспособным сосредотачивать ум на Боге. Целостность же человека восстанавливается благодаря схождению ума в сердце, т. е. подчинением всех сил человека Духу, и этому снисхождению способствует Иисусова молитва».

Иисусова молитва освящает наше сердце и высвечивает, как прожектором, все тёмное. Святая Тереза Авильская писала: «Созерцая Его величие, мы задумываемся о нашей низости; созерцая Его чистоту, мы видим нашу грязь» [209]209
  Св. Тереза Авильская. Внутренний замок. Брюссель, с.15.


[Закрыть].

Молящийся «умной» молитвой становится более бдительным к своим мыслям. И хотя полностью контролировать их – идеал, к которому мы лишь стремимся приблизиться, уметь сознательно держать своё внимание вблизи Господа, сохраняя Ему преданность в сердце, есть начало непрерывной молитвы.

Иисусова молитва может удивительно преобразить всю церковную жизнь христианина, дать силы для свершений, о возможности которых он даже не подозревает. Отец Александр писал:

«Повторяя имя Иисуса, мы всё больше соединяемся с молитвой Самого Христа. Проникаем в Его сыновнее отношение к Отиу…. Соединяя нас с Ним, имя Иисусово не только позволяет нам преумножать Его мистическое тело – Церковь, оно вводит нас в самую сердцевину и тесно связывает с каждым её членом… Поклоняясь имени Иисусову, мы полнее живём и чувствуем вместе с Церковью, содействуем её возрастанию и единству. Трудясь же внутри Церкви, мы получаем возможность действовать и внутри всего творения».

Когда мы призываем имя Иисуса на природу, на весь мир, мы этим самым мир освящаем и соучаствуем в исполнении Обетований, в Преображении мира, о котором писал апостол Павел (2 Кор 5.19).

По словам отца Александра, постоянное чтение Иисусовой молитвы смыкается с призывом Апокалипсиса – «Ей, гряди, Господи Иисусе» (Откр 22.20). «Призывая имя Иисуса на горы, море, камни, растения и животных, на всю природу, мы исполняем их немое бессознательное стремление к Богу».

Также велико значение Иисусовой молитвы за людей, ибо, когда мы молимся этой молитвой, мы становимся ближе к своему духовному Центру и одновременно ближе друг к другу во Христе Иисусе.

Отец Александр полагал, что «умная» молитва, укрепляя духовные силы, должна помогать нам трудиться для людей, увеличивать нашу ответственность перед миром. Но не все пастыри придерживаются этой позиции. Некоторые из них акцентируют своё внимание, например, на услажденииИисусовой молитвой. И тут мы вновь сталкиваемся с различным пониманием смысла жизни христианина.

Что такое для человека Церковь? Убежище или стартовая площадка для служения людям? Принципиальное отличие взглядов отца Александра в том, что для него молитва – средство для выполнения задач, возлагаемых Богом в этой сложной жизни.

Вспоминаются слова св. Григория Синаита: «Благоразумие и благодарность требуют позаботиться о том, чтобы открыть свои дары людям». «Когда центр человеческой личности перемещается в сердце, и личность приходит в равновесие, и целостность этой личности восстанавливается, тогда сам человек становится дверью, через которую в наш мир могут проникать Божественный свет и сила». «Бог повелевает, – говорил батюшка, – но реализуется через плоть».

«Умная» молитва – это дар Восточной Церкви миру, возможно ещё до конца не осознанный. И в опыте этой молитвы отец Александр ближе всего к восточной церковной традиции. Для него Иисусова молитва наравне с Евхаристией была главным источником потрясающей работоспособности, творческой энергии и беспредельной любви к людям.

Батюшка считал, что интенсивность «умной» молитвы так же, как и частота участия в таинствах, должна зависеть от углубления человека во всю полноту церковной жизни. Духовник, правильно направляющий своих учеников, помогает им ввести Иисусову молитву в открытую жизнь по Евангелию. Противоречия возникают только тогда, когда мы остаёмся в рамках статичной модели мира. Если же мы обращаемся к молитве как к благодатной силе, как к средству динамического приобщения к Царству Божиему, противоречий быть не может. Ибо Библейское Откровение обращено к жизни.

В одной из бесед отец Александр говорил: «Статическое всегда было, оно не имеет любви, оно охраняет своё, как пёс охраняет своё, оно служит устойчивости социальных систем, защите того, что уже есть. Открытая система – это система, где дышится легко, где во главу угла поставлена любовь…

Где сестры матери Терезы находят силы для своего служения? Мы должны ощущать себя допотопными питекантропами рядом с этими девушками или старушками, рядом с этими мужественными монахинями, которые шли помогать страдающим в Ирландии, в Ольстере, в Афганистане – всюду.

Где они находили силы для этого? Силу давал им Бог. То, что они делают – это невозможно.То что они делают – это чудо.Но это есть чудо любви. А поддерживает их и питает молитва.

Каждый день эти юные существа становятся перед Святыми Дарами, предстоят в молчании и молятся. Каждый день они подходят к Святому Причастию. Каждый день они просят сил для своего подвига.

И в результате они оказываются сильнее многих людей. Они – вестники будущего. Такие вестники были всегда, их немного. Но духовный поток человечества развивается как раз по этим линиям…»

Сама Тереза Калькутская так выражала своё кредо: «Молчание рождает веру, вера рождает любовь, любовь рождает дела, а дела – это служение Божие».

Вот почему отец Александр с уважением и любовью относился к монахам, работающим в миру, таким, как Малые сестры (и братья) Младенца Иисуса или сестры матери Терезы.

Вообще же он считал, что традиционное монашество, запертое в стенах монастырей, себя изживает; и хотя призвание к монашеской жизни сохранится, тем не менее, форма его явления миру изменится.

«Действительно совершенным, – писал А. Бергсон, – является мистицизм великих христианских мистиков… Они прорвали преграду, и их вновь подхватил необъятный поток жизни; из их возросшей жизненной силы высвободилась необыкновенная энергия, дерзновение, мощь познания и осуществления».

Это описанное философом состояние человеческого духа, эту избыточную жизненную активность как раз и называл отец Александр подлинным Преображением, обещанным каждому нашим Спасителем.

Великие христианские мистики, такие, как апостол Павел, направили энергию молитвы на распространение христианства. Отец Александр Мень свою молитвенную силу отдал на восстановление Православной Церкви в один из самых трудных моментов её истории.

8

Человек становится самим собой и узнает своё истинное призвание в той степени, в какой он приближается к Богу. Однако духовное возрастание подлинно только тогда, когда сохраняется его связь с миром. «Ибо всякая благодать даруется ради других», – писал А. Любак. «Благодать созерцательной жизни… даруется избранным душам во благо тех, кто несёт бремя жизни деятельной. И оттого причастность этой благодати, которая делает нас членами Церкви, требует от нас двух вещей: содействовать спасению мира, где каждый на собственном пути участвует в созидании великого Здания, для которого мы должны служить одновременно и работниками, и камнями, и содействовать спасению тех, кто внешне остаётся “неверными”. Две эти обязанности проникают одна в другую, обе они, если так можно выразиться, содействуют созреванию Искупления» [210]210
  Любак А. Парадокс и тайна Церкви. 1988, с. 282.


[Закрыть].

Дух, действуя незаметно и неявственно, показывает Свою силу в конкретных обстоятельствах человеческой жизни. «Если человек, слабый нравственно, – говорил батюшка, – обретает нравственную силу, человек робкий обретает мужество, человек, неспособный к молитве, приобретает дар молитвы, человек, который не имеет естественных даров, вдруг их получает, это и есть действие Духа Божия». Поэтому мы и говорим: «…приди и вселись в нас». Ибо это есть самое интимное воздействие, которое вожделенно для каждого христианина.

Духом Божиим освящается дух человека, его душа и тело. Дух Божий даёт силу не на бесполезное чудо, вроде умения говорить странными языками, а на развитие нужных людям способностей. Если это мать – быть хорошей матерью, если это работник – быть хорошим работником, если это человек, имеющий какое‑то призвание, – достойно осуществлять это призвание. Важно помнить, что «без этой силы мы бессильны» и желать обрести её в молитве.

Но у современного человека мало времени на молчание и молитву. Ему необходимо постоянноготовить свою душу стать храмом Святого Духа. Моисей и Амос, по словам батюшки, годами готовились к Встрече с Господом. И мы должны внедрять созерцание и молитву более основательно в нашу жизнь, помня о нашей земной суете. Ведь так важно не просто прийти в Церковь, а стать Церковью, то есть сочетаться с телом Христа, в котором Он глава, а мы члены. Это понимают сегодня и на Западе, и на Востоке.

Молитвой, смиренным трудом, заботой друг о друге люди привлекают Христа, чтобы Он обитал в них самих и в Церкви. Их дела могут быть невелики, но, когда рядом есть братья и сестры, можно жить полноценно и радостно, делая и малые дела. Главное нести с собой радость, тепло и любовь в наш враждебный и холодный мир…

Христианство, по мысли отца Александра, это религия сердца, религия личного спасения, которая в истории получила перевес над казённым патриотическим благочестием. И этот новый индивидуальный характер веры требует новых форм общности.

Батюшка считал, что «едва рождённая Церковь уже имела прообраз в сакральных корпорациях античного мира». Эти общины собирались на совместную молитву и братские трапезы, в них посвящённые чувствовали себя членами духовной семьи. С этого Церковь начиналась, а потом все погасила увлечённость массовым культом, мистериями, больше напоминающими театр.

И действительно, разве были вначале пышные храмы? Христиане скромно встречались по домам, при том, что жили и работали в самых разных местах. Было очень мало внешней, обрядовой атрибутики, которая со временем породила подсознательное ощущение «своей» и «правильной» веры, закрепляя мировосприятие, противное библейскому духу.

Когда христиан объединяет только храм и совершающееся там богослужение, а общение между ними становится поверхностным и безличным, даже Литургия теряет Дух Любви и превращается в малопонятное зрелище.

Но настоящее христианство никогда не удовлетворялось только богослужением. Жажда личностного общения и настоящей молитвы приводила к появлению христианских братств, в центре которых был Христос. Так возникли и братства св. Франциска, и Киево–Печерская Лавра, и многочисленные общины наших дней.

Сегодня поток христианской жизни устремляется все дальше от массовых и пышных богослужений в сторону созидания небольших молитвенных групп, связанных глубокими личными отношениями. Церковь больше не может быть коллективным предприятием. Настоящая вера должна всегда оставаться чем‑то прикровенным и личностным. Отец Александр подчёркивал: «Человек есть прежде всего личностное существо. Самосознающая личность, способная в своём мышлении охватить весь мир, не растворяясь в нём, есть вершина тварного бытия. Именно возрастание личностного начала было условием для движения человечества вперёд. Но магизм затормозил “исполнение времён” на многие тысячелетия. Он извратил и самую религиозность человека, его отношение к Богу, Природе и себе подобным» [211]211
  Мень А. Магизм и единобожие. М., 1992, с. 58.


[Закрыть].

Максимилиан Волошин писал в поэме «Путями Каина»:

 
«Пока рука давила на рычаг,
А воды
Вращали мельничное колесо—
Их силы
Не нарушали древних равновесий.
Но человек
К извечным тайнам подобрал ключи
И выпустил пленённых исполинов».
 

Уже в 20–е годы, когда были написаны эти строки, люди страдали от выпушенных на волю демонов цивилизации. Тогда Церковь не смогла противопоставить их влиянию новые формы социальных отношений, соответствующих истинной духовной природе человека. Магическая религиозность масс заморозила животворящий источник милосердия и любви. И мир был ввергнут на несколько десятилетий в хаос ненависти и террора.

Сейчас, когда жизнь стала ещё более бездушной, Церкви необходимо наконец повернуться лицом к человеку, к личности. На Западе такой поворот был инициирован Вторым Ватиканским Собором. Повсеместно стали возникать молитвенные группы, появился апостолат мирян, школы верных, школы евангелизации и многое другое. Основная ответственность за судьбу Церкви легла на членов христианских общин.

В результате произошло существенное изменение качества христианской жизни. Церковь стала тем, чем призвана быть: Народом Божиим, «святым храмом в Господе», который «устрояется в жилище Божие Духом» (Еф 2.21) [212]212
  Еремин А. Новые аспекты христианского сотрудничества. – «Русская мысль», № 3948,1992, с. 9.


[Закрыть]. Если раньше церковный приход состоял из людей, живущих неподалёку от храма, то в настоящее время, говорил батюшка, «приход становится эквивалентом общности совершенно другого типа».

Сегодня во всех приходах наблюдается стремление к более глубоким человеческим отношениям. Приходы превращаются в конгломераты малых групп верующих, спаянных общими интересами. Те, кто прошёл катехизацию и крестился, не хотят потом затеряться в массе себе подобных. То, что их сблизило (совместная катехизация, вхождение в Церковь), естественно становится началом малой общины, где христианская жизнь может продолжаться.

Отец Александр, цитируя К. Льюиса, писал: «Если и впрямь начинается христианское возрождение, то оно будет развиваться медленно, тихо, в очень маленьких группах людей» [213]213
  Мень А. Истоки религии. М., 1992, с. 20.


[Закрыть].

А отец Жак Лев считал, что церковным деятелям сегодня необходимо сконцентрироваться на самом главном: «создании местных общин, воспитании и подготовке вдохновителей…» [214]214
  Жак Лев. Будьте Моими учениками. Рукопись перевода, с. 145.


[Закрыть]. Все, кто хотел изменить мир, следовали по такому пути: находили людей, побуждали их к самостоятельной активности для продолжения начатого дела.

Именно этим и занимался батюшка – созданием общин и подготовкой их лидеров. Отец Александр и отец Жак Лев пришли к этим выводам независимо друг от друга, они познакомились и сверили свои позиции намного позже – в конце 70–х годов, когда в приходе отца Александра уже много лет действовали малые группы.

Некоторым такие формы церковной жизни, как молитвенные группы и экуменическое общение, кажутся модернистскими. Но на самом деле, подобные отношения между верующими реанимируют настоящую жизнь древней Церкви. Заученная, обрядовая молитва и межконфессиональные распри были привнесены в более поздние века. Первоначальная, апостольская, Церковь была открыта к изменениям и росту.