Текст книги "Последний (СИ)"

Автор книги: Андрей Колесник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 27 страниц)

Выскочив на угол Зодческой и Центральной, Треф едва не попал под колеса произвольно катящейся по своим делам двуколки. Повезло в последнюю секунду отскочить влево, тиранувшись плечом об угол…

Укрывшись в тень неглубокого проулка, он стал свидетелем странной картины. Камни мостовой поднялись в воздух, оголяя землю, и сложились в угловатую фигуру, которая, схватив за рукав пробегавшего мимо конопатого паренька лет двадцати, грозно прогремела:

– Как твое имя, щенок?! – паренек изо всех сил пытался вырваться, но Брусчатка прижала его к столбу с указателем улиц: – Говори, если хочешь жить! Иначе я тебя сожру!

– Клемет! – как на духу выложил перепуганный парень, вися в полуметре от земли. Брусчатка довольно ухнула:

– Отлично! Так и знала, что сегодня не останусь голодной, – и добавила радостно. – Клемет. Это звучит вкусно.

В этот момент из-под карниза здания суда спрыгнула остававшаяся доселе невидимой фигура крылатой собаки. На бреющем полете, она выхватила парня из лап Брусчатки и понеслась по воздуху, ловко маневрируя от бросаемых в след камней между пинаклями[3] крыш.

– Он мне имя сказал! Мне! Он мой! – разъяренно ревела Брусчатка, швыряясь частями своего аморфного тела. – Поганая тварь, а ну вернись сейчас же!

Трефу бросилось в глаза, что на виденной им не одну сотню раз табличке со стрелочками-указателями виднелись сейчас совсем другие названия улиц. Эшафотная и Бордельная. Брусчатка обернулась и неожиданно пристально посмотрела в тень. На Позвоночника. Не дожидаясь продолжения, он кинулся бежать, ловко сливаясь с ночью. Увиденное должным образом стимулировало память. Имя. Им нужны имена. Он понял кто напал на город…

* * *

… В соседней зале, задыхаясь умирал последний страж-храмовник. Ему вторили несколько стонов, удивительным образом выживших. И легкий шаг человека, что словно оседлал ветер, сделался непредсказуемо быстрым. Он прошел через храмовые ордера и показался в портале Алтарного Зала. Здесь не было ворот, ведь как утверждали жрецы, в Оси не было Силы ни доброй, ни злой, что покусилась бы на святая святых.

Храмовые служители – в основном мягкотелые толстяки – толпились возле Настоятеля, бормоча молитвы. Сам же верховный священнослужитель молчал, не сводя глаз с идущего мимо эдикулов[4] с Алтарями, под арками и травеями, трапециевидными балками. За спиной Настоятеля мерцал Столп. Сосредоточие сил Храма. Реликвия, удерживающая на себе куда больше чем свод величайшего здания Оси.

Он пришел с Юга и глаза его были пламенем, а за спиной его корчился в припадке Альсидар. За спиной его тянулись дымы пожаров, золотящиеся в сиянии Храма.

– Кто ты? – громко спросил Настоятель, приказывая низшим умолкнуть. – Зачем вошел сюда с ненавистью? Разве не знаешь, что Храм вне людских и нечеловеческих страстей? Ты рискуешь своей жизнью и жизнью своей вечной души, отступник!

Огонь в глазах пришлого засмеялся от этих слов. На Алтарях заиграли пурпурные тени.

– У меня нет души. Я уже Проклят, – древним голосом ответил человек в одежде паломника. На лицах священнослужителей появилось отвращение, густо перемешанное со страхом.

– Демон?! Как ты смеешь являться в Колыбель Мира? Изыди! – наперебой закричали они. – Именем Владыки Небес Гемона Всевидящего! Изыди!

– Сначала заберу, что мое.

– Здесь тебе ничего не светит, – ответил Настоятель, самолично выступая навстречу врагу. – В этих стенах магия не действует! Только божественная сила! Ты попался! И поверь, Боги обязательно явятся сюда лично наказать нахального червя! А до тех пор я сам преподам тебе урок, зарвавшийся Проклятый!

Тут следует упомянуть, что титул Настоятеля, при упоминании которого воображение, как правило, рисует изможденного строгого старца или тучного шафажа с красными щеками и массой друзей в вышестоящих инстанциях не очень вязался с внешностью его обладателя. То был могучий как бизон муж с громадными как мельничьи жернова плечами. Борода чуть тронутая сединами нисколько не смягчала грозного бойцовского лица с широкой переносицей, перечеркнутым шрамами лбом и мощными скулами. Настоятель носил лиловую ризу, грудь и шею защищал кольчужный верх, который едва ли мог считаться частью религиозного наряда. Не говоря уже о вызвавшем уважение даже у скотобойца молоте, с подозрительно темной поверхностью. Даже наборные золотые браслеты доходящие на руках до локтей, напоминали скорее боевые наручи.

В общем, вид Настоятеля никогда не позволил бы заподозрить его в усердном соблюдении постов или многочасовых медитациях. Скорее в регулярных тренировках и бурной, очень бурной молодости.

– Он размозжил не один десяток ваших рогатых голов! И сейчас мечтает познакомиться с твоей! – приближаясь к стоящему на алой ковровой дорожке демону, процедил священнослужитель, многозначительно похлопывая молотом по подставленной ладони.

Быстро оттолкнувшись правой ногой от пола, его противник метнулся навстречу Настоятелю, подныривая под разящий удар. Настоятель, не растерявшись ударил того коленом в печень. Не попал. Чудовищная пластика движений огнеглазого просто не укладывалась в голове. Его тело изгибалось как марионетка в руках ветра, всякий раз обманывая Смерть на йоту.

– А ты не прост! – выдохнул Настоятель, когда его молот, с треском расколол плиты пола, вмяв в них дорожку, но демон в очередной раз ускользнул. В западном и восточном портале одновременно замельтешили поднятые по тревоге, закованные в легкую броню гвардейцы, наконец добравшиеся до Храма. – Игры кончились! Конец тебе!

Огоньки глаз оказались прямо перед ним, непреодолимая сила подхватила оружие и вывернула из рук. Молот, прошуршав через зал, разбил головы двоим гвардейцам, и еще одного превратил в кровавое месиво. Боль пронзила раздутые мускулы Настоятеля, подобно огненным точкам пробивая тело.

Скосив глаза, вниз он увидел, как на пальцах демона разгорается мутное зарево.

– Магия?! Но…

– Ты прав. В Храме её могут использовать только Боги, – подтвердил черноволосый. И одним ударом раскрытой ладони пробил кольчугу, мышечный каркас и кости, добираясь до быстро стучащего человеческого сердца. – Я пришел сюда за тобой, Триар Победитель. За твоей душой. Только лишь за ней.

Настоятель подавился кровью, что, плеснув с губ, побежала по бороде. Все его сильное тело трепетало, надетое как кукла на руку страшного гостя. Пораженный внезапной догадкой взгляд остановился на огоньках наполненных жгучей злобой Преисподней. Он хотел еще что-то сказать. Поделиться своим открытием. Крикнуть, предупредить, ведь никто из свидетелей так и не понял истинной сути происходящего. Но вырвавшийся из чужих глаз огонь обратился алым вихрем, втягивающим в себя корчащуюся душу верховного смотрителя главной Святыни Оси.

– Стреляйте-стреляйте! – закричал, оправившись от увиденного святотатства, капитан гвардии. – Бейте его, ребятки!

Кровь из тела Настоятеля тонкими струйками стекала на ковровую дорожку.

Мощным движением демон швырнул роняющее алые капли человеческое тело в западный портал, прямо на целящихся гвардейцев. А сам легко и непринужденно прыгнул, или скорее даже перелетел к восточному, скрываясь за орущими дурными голосами молитвы служителями и Столпом.

– Да стреляйте же! – завизжал, теряя самообладание, капитан, когда увидел, с какой скоростью двигается враг. Играя с воздухом размашистыми обманчиво плавными движениями, он втянулся в линию обороны, орудуя голыми руками, словно те были смертоносными копьями. Сильный как сто человек он протыкал доспехи и человеческую плоть, сминал шлемы как шелк и выкручивал кости как тряпки. Полтора десятка гвардейцев умерли как один. Они не задержали демона, прорывающегося вперед точно злой Рок и на минуту. Все закончилось быстро и капрал гвардии, слабея, упал на колени. По его лицу скользнула быстрая тень, а он ничего не замечая, кричал, грозил и рыдал, глядя на собственные оторванные руки, валяющиеся на перепачканном красными размазанными следами мозаичном полу.

– Подкрепление, где подкрепление?!!!

Монахи на разные голоса вопили бесполезные охранные молитвы. Не от большой веры, вовсе нет. Многие из них просто повредились в рассудке.

Глава первая
МЕЧНИК

– Всем встречающим отойти от пятого прохода! Последний раз повторяю, отойти от пятого прохода! – громкий крик дежурного лишь на пару секунд упредил вырвавшийся из черного хода, окаймленного тяжелым бронзовым обручем, язык пламени.

Огонь нитью протянулся из тьмы тоннеля, молниеносно осветив его влажные каменные стенки, попытавшись вырваться на площадку перед проходом, где нервничали в ожидании десятки приезжих. Заалевшие на обруче порога руны в последний миг одернули ненасытного зверя точно цепного пса, запечатав его в пределах рамки.

За барьер вырвались лишь искры да едкое сернистое облачко дыма с ног до головы обдавшее ближних путников. Люди, привычно глядящие на то как огонь медленно расползается внутри обруча, подобно воде выливаемой на стекло, кашляли от саднящего в легких дыма и переговаривались, ожидая пока пламя откроет переход. Некоторые завистливо косились на соседнюю очередь – пассажиры неспешно проходили в уже распахнувшийся огненный портал, сопровождаемые внимательным взглядом заклинателя-путевода. Четвертый проход работал постоянно, был более быстрым, куда менее опасным, но несравнимо более дорогим, чем пятый.

– Освобождаем проход! Расходимся! Дайте людям выйти! – стоило лишь огненной пленке портала выпустить из себя первых приезжих, как люди, не обращая внимания на крики дежурного, ринулись вперед, толкаясь и мешая друг другу. Брань и оскорбленные крики явственно указывали на минимальный комфорт от участия в таком действе.

Именно под их аккомпонемент на площадку, легко раздвигая всех крепкими плечами ступил брутального вида мужчина. Он значительно отличался от согбенных ежедневным трудом разнорабочих и это бросалось в глаза. Его прямая, ровная как посох спина, с заброшенной за плечо черной сумкой из шкуры мантикора. Его отстраненный, немигающий взгляд, ощупывающий толпу. И меч в серебристо-блестящих ножнах, небрежно переносимый в твердой огрубелой руке.

Одним своим видом прорезая путь сквозь разномастную толпу разносчиков, мастеровых и рабочих, бегущих по своим бесконечным делам, он кое-как огляделся по сторонам, оценивая состояние Путевого Зала. Большой. Из семи порталов сегодня работали, роняя красные отсветы на стены и лица стремящихся навстречу людей, только четыре. Чтобы более точно представить себе размер площадки, следовало учесть, что каждый из обручей прохода, запечатывающий прокатывающееся по тоннелям пламя порталов, в высоту имел по пять с половиной ярдов. А сами проходы легко размещались на некотором расстоянии друг от друга, каждый имея собственную платформу – 'причал'. Потолок зала украшенный панорамой традиционного для Преисподней мучительства грешников, пребывал не в лучшем состоянии. Черные пятна, трещины и просто дыры на образчике демонической архитектуры ясно давали понять, что за минувшие шесть лет ремонт здесь никто не делал.

– Добрый день, – стоило мужчине, удовлетворившись беглым осмотром, направиться к одному из выходов, лавируя между спешащими людьми и нелюдьми, как на клочке пустого пространства возле самого выхода возникла фигура смотрителя.

– Добрый, – помедлив, но ни на миг не усомнившись, что обращаются к нему ответил путник. Его поприветствовал холодный блеск очков в золотисто-вулканической оправе. В зеркальных стеклах отразилось обрамленное гривой черных волос лицо. С немного приплюснутым в потасовках носом, голубыми орлиными глазами и выдающимся вперед над стоячим воротничком чешуйчатой куртки небритым подбородком.

– Согласно принятому распорядку правил к нам нельзя с оружием, – пояснили очки надетые, как могло показаться, на благообразного старичка. – Мирные жители имеют право лишь на короткие ножи, упакованные в установленной форме. Перевозка мечей, алебард, топоров и другого вооружения производится в опечатанном виде. При наличии разрешения.

– Похвальная осторожность, – не очень любезно оценил распорядок правил брюнет. – Но я же не захожу к вам снаружи. Я пришел через проход. Думаете мне не пришлось объясняться с вашими друзьями?

– В Западном Круге неспокойно. Хотелось бы убедиться, – спокойно ответил смотритель. Его очки выдавали здравое сомнение в наличие у небритой образины разрешение на ношение изуверского вида клинка.

Казалось бы, на какие оправдания может безвредного вида очкастый старичок рассчитывать от злодейского вида нарушителя? На легкую оплеуху по морщинистой, как изъеденный короедами ствол, физиономию? Или на пинок, как к не вовремя подавшей голос псине?

Мужчина, не пикнув, полез в косой карман куртки и вынул на свет прямоугольную золотую пластинку с оттиском крылатого меча рассекающего пополам череп химеры. Круглые зеркальца на несколько мгновений словили отражение оскала, после чего пластинка вернулась в карман. Мужчина же, отвлекшись от смотрителя, провожал взглядом двигающуюся к третьему проходу безликую черную фигуру в остроконечном капюшоне. Стоящие в очереди люди торопливо уступали место тихо бредущему своим путем жнецу.

– Проходите, – не обратив на сборщика душ никакого внимания отступил в сторону старик. И добавил, уже в спину: – С возвращением, господин Леград.

Нужно ли говорить, что имени путника он знать не мог. Если только не видел его раньше, при других обстоятельствах. Названный Леградом проигнорировав приветствие уже шел через Центральный зал к выходу на поверхность.

В тот день, как впрочем и в любой другой в Преисподней было многолюдно. Буднично и повседневно топтали посеревшие от пыли, некогда терракотовые плиты сотни башмаков. Леград шел к угадывающемуся вдали выходу, представляющему собой расщелину между створками врат, толщиной в небольшую улицу. Через неё в темные залы Преисподней, освещаемые светильниками в глазах каменных горгулий на стенах и смотрящих с потолка гарпий, попадал настоящий солнечный свет.

Он чувствовал на себе беглые взгляды других посетителей Преисподней – в большинстве своем самых обычных людей, просто обращающих внимание на вооруженного человека. Местные смотрители, носящие контрастирующую с тонами Преисподней серо-синюю униформу, напротив, казалось, игнорировали его. Сам же Леград отмечал их машинально, по почти одинаковым у всех очкам. Отмечал и удерживал на периферии взгляда так, словно чего-то ждал от скромных служителей. Старая, въевшаяся под кожу привычка.

… Внешний мир встретил его давно позабытой приветливой радостью домашнего питомца, торопящегося вылизать лицо розовым языком солнечных лучей и свежего (по-настоящему свежего!) воздуха. Отвыкший от подобного Леград так и застыл на выходе, превратившись в преграду для обминающих его жителей, обозревая расположенный к югу от выхода из Преисподней город Крессим.

– Карету для господина? – воспользовавшись заминкой солидного, как могло показаться со стороны, клиента, подскочил пузатый извозчик в жилете, застегнутом через одну пуговицу, поверх потемневшей без долгой стирки сорочки. – Доедем до привратной за пятнадцать минут!

– Обойдусь, – небрежно отмахнулся Леград, переводя взор с недалекого великолепия черепичных крыш на близкую расторопность местных промышленников. Естественный спуск с пригорка на котором расположились навсегда раскрытые врата в Преисподнюю, был аккуратно вымощен камнем и подводил ноги путешественников к небольшим, уставленным цветастыми палатками торговым рядам, за которыми виднелась редкая поросль старых сосен и кипарисов, отделяющая представителей свободной торговли от довольно большого пригорода. Торговали внизу, всем понемногу здраво делая упор на пищу.

И конечно же его уже ждали.

– Эгей! – радостно воскликнул средних лет франт, соскакивая с подножки древесного цвета экипажа на землю. – Сколько лет, сколько зим, дружище!

Быстро взбежав по дорожке он заключил немного растерявшегося Леграда в объятия и прочитав недоумение на его лице, шутливо стукнул в плечо кулаком.

– Отлично выглядишь, друг! Совсем, совсем не изменился! Словно вчера расстались!

– Здравствуй, Мелгот. А ты…

– Что стильно, да? – засмеялся тот, довольно пригладив фалды дорогого камзола. – Стараюсь носить только лучшее.

Камзол с золотыми пуговицами, однотонные брюки, бархатистые серые перчатки, скрывающие запястья в лепестках манерных манжет, затянутые в хвост темно-седые волосы. Одним своим лощеным видом он способен был вызвать приступ обильного слюноотделения у любой девушки.

– Ну, не будем терять времени, поехали скорее! – сразу же подтолкнул он Леграда к экипажу. – Будем праздновать твое возвращение! Не стоим, не стоим, проходим! Что ты как не родной!

– Привычка, – коротко бросил Леград, рассматривая невозмутимого кучера, покуривающего на козлах короткую трубку. – Давно не пользовался их услугами.

Он кивнул в сторону большой плиты, висящей над полураскрытыми вратами. На плите отчетливо виднелась недавно подновленная надпись 'Оставь надежду всяк сюда входящий'. С припиской 'объект находится в собственности государства'.

На лице Мелгота промелькнула быстрая, понимающая улыбка:

– Да качество услуг оставляет желать лучшего! Что поделать, не привыкли они служить людям. Только учатся.

Леград же просто улыбнулся в ответ, и не стал пояснять, что он имел в виду на самом деле. Перед глазами стояла картина – полная огня и людей пещера. Уже неживых и умирающих. И живущих вопреки опаляющей сильнее пламени ярости демонов, чьи глаза, ярко светясь, смотрели из тьмы.

– Ну-с, пожалуйте сюда и не обессудьте! – расторопно отворил перед ним резную дверцу с покрашенной в золото ручкой Мелгот. Мягкие сиденья в салоне были обиты тонкой кожей с шелковыми (не совсем удобными, но потрясающе красивыми) зелеными чехлами и изящными драпировками. Забравшийся внутрь Леград дождавшись пока отдававший приказы кучеру Мелгот сядет рядом, спросил:

– Ты что украл эту карету у какой-то богатой вдовы?

– Почти, – бесхитростно ответил приятель. И сделал совершенно невинные глаза, после которых что-либо уточнять было бы совсем не вежливо. – Желаешь что-нибудь выпить? У меня тут с собой очень-очень приличная коллекция просто неприлично отличного пойла!

Порывшись в небольшом сундучке, встроенном прямо между сиденьями он протянул Леграду небольшую тусклую флягу:

– Хлебни-ка! Длинское, во рту как огненный мед! Ручаюсь ты такого давненько не пил, – и подавая пример, припал к точно такой же фляжке сам. Леград пригубил дорогой напиток, отметив про себя не столько вкус, сколько ненавязчивую манеру друга показать как хорошо у него идут дела.

Мелгот же, словив завистливый взгляд брошенный в окно торговцем рыбой, чей лоток они как раз проезжали, с удовольствием заметил:

– Совсем обнаглели. Подумай только еще лет десять назад они и носа сюда боялись показать! Преисподняя, обитель кошмарных демонов слуг Самого! А теперь торгуются с ними же, норовя сбыть свой хлам, – сделав еще один глоток, убавивший содержимое фляги более чем на половину, он потянул носом и продолжил рассуждать: – Хотя если подумать наверху ситуация почти такая же. Толстосумы вроде поутихли, но своим поведением явно намекают, что всегда готовы купить какую-нибудь ценность 'оттуда'.

– Не боятся связываться с контрабандой?

– Люди их круга не стали бы тем кем есть, бойся они запретов и законов! – пренебрежительно махнул рукой Мелгот. – Нет, ну до чего ж интересно развиваются события, а? Как быстро человеческая цивилизация вбирает в себя все, что еще вчера было для неё опасным.

– Не так уж и быстро, – проворчал Леград. – На западе Оси, полно мест где Преисподняя по-прежнему опасна даже для служителей. Есть там тоннели в которых скрываются одержимые, настоящие демоны и не знаю какие еще твари.

– Это как раз нормально, – снова беззаботно отмахнулся Мелгот. – Те же демоны-бунтари, по сути своей обычная преступность и самая обычная реакция на нашу экспансию. Безнадега. Какая они проблема? Чья? Если они станут проблемой то её быстро разрешат меловники.

И снова, имеющий собственное мнение на этот счет Леград промолчал. Просто вспомнил, как меньше года назад довелось ему переместиться на западную окраину Преисподней. Туда где люди почти не живут. А выход на поверхность, находится в небольшой чаще, называющейся на картах очень кратко – Голодной. Вспомнилось закатывающееся красное солнце, и сероватые пальцы тумана, стелящегося меж кустарниками. И глазницы возницы-скелета, что правя черными конями с железными копытами, объезжал чащу, тем самым став спасением для самонадеянного одинокого путника. Тогда ему пришлось дорого заплатить извозчику Владыки Мертвых, чтобы попасть в экипаж, а не в зубы к местным обитателям. Впрочем вспоминать эту историю было не очень приятно…

– Ты сам к нам как надолго? – вдруг спросил Мелгот, почему-то задержав взгляд на серебристых ножнах.

– Пока что не знаю. Думаю осмотреться какое-то время что и к чему. А так вообще была мысль задержаться.

– Я так понимаю, твоя военная карьера подошла к концу?

Леград вздохнул, убирая флягу обратно в бар:

– А то сам не знаешь. Последнее время в гвардии делать нечего. Собственно работа там и раньше была не слишком занятная, но после Декрета и роспуска Геройских рот, вообще плавно скатилась во мрак, – он вымученно усмехнулся. – Приходится признать, что в том нашем споре ты оказался прав. Прав был и в том, что из героев пошел прямиком на вольные хлеба, не задерживаясь в казармах.

Мелгот соболезнуя покачал головой:

– Ну если уже даже ты это признаешь. Поверь, мне бы хотелось тогда ошибиться, – эти слова, сказанные богато одетым, явно успешным дельцом, прозвучали настолько фальшиво, что у Леграда заболели зубы. – Только вот все мы в самом деле больше не нужны Оси и её Богам. И кормить нас тоже незачем. Сейчас каждый выживает как может. Я слыхал краем уха, что указом Магистрата[5] всем оставившим службу полагается рабочее место и опека государства, но… видел бы ты что твориться в комиссиях, распределяющих нашего брата!

– А ты видел? – осторожно спросил Леград. На самом деле он прекрасно знал об этом указе и собирался воспользоваться заботой правителей.

Мелгот иронично посмотрел на друга:

– Ага. И все это мне они дали. Что я там забыл среди грязи и убожества? Честно говоря я ожидал, что наши парни будут поумнее и не пойдут на поклон.

– Мы герои. Воины и чародеи! – твердо сказал Леград. – Не всем из нас повезло иметь хватку в мутных делишках! Мне грифона проще плевками забить, чем что-то там в бумажках сочинять.

– Грифонов куда выгодней не забивать, а сажать в клетки и продавать. Знаешь какие за них сейчас деньги дают богатые охотники? – поправил Мелгот. – Да хватка есть не у всех, но голову Боги дали абсолютно всем. А уж нашему брату в первую очередь. Тугодумов среди нас вроде не было. Ты кстати как, подумал?

В окно заглянула глубокая тень арки ворот. Экипаж, чуть скрипнув осями колес встал. До кабины донеслись отдельные звуки из разговора кучера с гвардейцами. Судя по напористому тону извозчика, он был в весьма выгодном положении, перед стражами закона. И точно, никто в кабину даже взгляда не кинул, безропотно пропустив экипаж, лишь услышав имя его обладателя. Леград расслышать не сумел.

– Насчет работы, что ты предложил? Да. Думал. Но хотелось бы узнать о ней побольше. Ты ведь не принцесс спасать меня зовешь?

В окне снова посветлело, а конские копыта застучали по плотно стянутым доскам мостка, перекинувшегося через небольшой канал, встречавший путников сразу же за воротами.

– Точно. – Снова приложился к фляге Мелгот. – Сейчас не та ситуация. Принцесс мало, и все они на счету. Да и время сейчас не то. Время когда дурак идет по миру с сумой, разыскивая правду и справедливость. А человек умный берет с дурака деньги, за то, что в неположенном месте ходит. Нет-нет, я не насмехаюсь, ты не подумай. И уж тем более не отношу себя к категории таких вот умников. Скорее уж я таких презираю. Но подумай сам, не глупо ли отказываться от того, что само в руки идет?

– Может, прекратишь ходить вокруг да около? – глянул прямо в светло-карие глаза Леград.

– Слушай, брат, – наклонившись к другу горячо заговорил Мелгот. – Я, как ты весточку прислал, что приедешь на побывку, сразу подумал, как все удачно складывается. У меня тут работы сейчас невпроворот, да все с деньгами. А людей надежных маловато. Кого чужого не позовешь, а ты, Леграт, ты же свой! Не хотел я этот разговор сразу поднимать, думал сначала накормить, напоить тебя, но вот мы встретились и решил я с тобой прямо. Потому как ты мне все одно, что брат, и обхаживать тебя почем зря, чтобы о таком говорить, все равно, что оскорблять. Я ж знаю, какой ты гордый.

– У меня есть свои принципы, – уточнил Леград.

– Да, я помню, – усмехнулся Мелгот. – Помню. Принципы. И желание. Одно большое желание. Стать лучшим мечником Оси. Ну и как? Я помню ты в былые годы был парень не промах. А сейчас небось самому Владыке Неба макушку обрить сможешь, если тебя повыше подсадить?

Леград встретил похвалы молча. Несмотря на свою молодость он уже прошел тот этап жизни когда комплименты тешили его самолюбие. На самом деле он всегда был недоволен собой. Своим усердием.

– Так вот и я к тому, что тебе, брат, на улице прозябать как-то стыдно. У меня сердце не на месте будет если ты станешь по конторкам шляться и услуги свои предлагать. Нет, работа которую я тебе предлагаю никаких твоих принципов не нарушит. Сам увидишь. Гарантирую, что это очень хорошая работа.

И так он проникновенно взглянул на Леграда, что тот даже и не нашелся сразу, что ответить. 'Соглашайся! – говорили глаза старого сослуживца. – Соглашайся и все у тебя будет! Все что пожелаешь!'

– Я благодарен тебе, Мелг. Но я должен подумать. Знаю, что какую попало работу ты мне не предложишь, но я… не могу ничего сказать сейчас.

Мелгот очень хорошо уловив момент, не стал настаивать:

– Все. Все понял. Тебе нужно отдохнуть и подумать, – и тут же засмеялся непонятно чему, но весьма заразительно: – И с отдыхом, если не возражаешь, я тебе помогу! Тем более, что мы почти приехали.

… Таверна 'Золотой щит'. Место близ главной улицы Крессима, знакомое Леграду с молодых лет. Раньше здесь всегда собирались выпускники Школы Героев. Когда-то он получал здесь свой первый заказ.

Выйдя из экипажа Леград, невольно залюбовался высокими домами вокруг. Красивыми новомодными витринами лавок, в которых отражались обеспеченные и ухоженные горожане, и симпатичные горожанки в пышных юбках, фантазийных шляпках, с раскладными веерами.

Крессим по праву считался одним из четырех красивейших городов Оси. Но если, скажем, Альсидар был просто памятником архитектурных традиций, по сути, обрамлением Храма с его бесконечным жречеством, то Крессим был настоящим произведением искусства – 'Город Ста Школ', как называли его в разных уголках мира. Он был двигателем всех новаций Оси. Здесь располагались академии естественных наук, именитые школы фехтования и воинских дисциплин, религиозные семинарии. Здесь учились дети самых богатых семей Оси – школяры, не привыкшие себе в чем-то отказывать, привлекали денежные потоки и редкие товары из торгово-купеческого Миштарши, а так же всяческие удовольствия – от непристойно-утонченных до запретных. Здесь открывались представительства-мастерские знаменитейших ремесленников, а вербовщики гильдий поджидали молодых талантливых выпускников чуть не на каждом шагу.

Особый стиль местной архитектуре совмещавшей древние корпуса зданий и шпили храмов с легкомысленными стеклянными витринами разных заведений, придавали труды выпускников здешней школы Зодчества.

Все это припоминал Леград стоя на улице Близнецов – названной так в честь вечного соперничества учеников из разных школ во имя славы и собственного совершенства.

– Ну как ощущения? Город детства слегка изменился не так ли? Подрос как и мы, – понимающе улыбнулся Мелгот. Однако терпения у него как всегда не хватало и фат тут же ухватил Леграда за рукав. – Пошли что ль внутрь?

– Погоди-погоди. Дай прочувствовать момент.

По улице, распугивая прохожих и задев лоток торгующий тыквами пробежали двое опоясанных деревянными мечами подростков. За ними, с угрожающими выкриками гналось шестеро их одногодок. У одного кровоточил разбитый нос.

– Кое-что не меняется никогда, – хмыкнул Леград, подумав, что сегодня вечером из-за детской кутерьмы наверняка столкнуться между собой старшие ученики двух известных школ меча.

Он вдруг почувствовал чей-то вызывающий взгляд – к ним, переходя через дорогу, шел разбитного вида малый. Похожая на мундир светло-коричневая куртка с широкими пуговицами и стоячим воротником, перепоясанная, туго затянутым ремнем. Модно завернутые до локтей рукава. Высокие трапперские сапоги с отворотами, небрежно пинающие подошвами землю. Учитывая качество вещей и возраст идущего так мог одеваться только наследник богатой семьи, решивший поиграть в отчаянного парня. Леград только утвердился в своей мысли оценив пышущее юностью безбородое, но уже высокомерное лицо великовозрастного мальчишки.

Они с Мелготом молча посторонились, пропуская искателя приключений на ступеньки 'Золотого Щита'. Подождали пока привратник, скрывая улыбку откроет перед гостем дверь. И только потом переглянулись.

– Что это было? – недоуменно спросил Леград. – Фехтовальщик?

– Придурок какой-то, – так же ответил Мелгот. – Кстати странно, но я уже видел ребятишек одетых как этот. В городе похоже появилась новая мода среди богатеев.

– А чего это он в Щит пошел. Туда ж школяров не пускают?

По взгляду Мелгота Леград понял, что его старый боевой товарищ уже давненько не заглядывал в некогда излюбленное их заведение. Да и само заведение сильно изменилось – приобретя в весьма дорогих оконных рамах, ладном увитом побегами винограда крыльце излишнее роскошество.

Недалеко на углу появился босоногий мальчишка-газетчик, который громко кричал, размахивая свежим выпуском 'Вестника':

– Сенсация! На Храм в Альсидаре совершено дерзкое нападение! Тролли на свободе! Сенсация! Интервью с заместителем главы Комитета Грамматиков! Со дня на день готовиться новая магическая реформа! Глава 'Героик бренд' арестован Службой Магической Безопасности!

– Его арестовали? – удивился Леград. – Серьезно?

Мелгот пожал плечами, показывая, что тема ему не очень интересна, но пояснил:

– В Альсидаре случилась какая-то крупная заварушка, поставившая малиновых на дыбы. Я слыхал, что в деле подозревают кого-то из высокопоставленных особ демонической крови. Потому и хватают всех подряд. Ректор конечно не кто подряд, но сам подумай как его рогатая голова должно быть мозолит глаза наших чиновников. Опять же, потенциально Школа Героев, весьма опасное заведение. Такое следует держать под контролем Магистрата.