Текст книги "Проект "Вавилон""

Автор книги: Андреас Вильгельм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 24 страниц)

Мишо молчал. Старик затронул очень больной вопрос. Цели. Успех. Самоопределение. Созидание. Распределение приоритетов. Бессмертие. Релевантность. Его голова была абсолютно пуста.

– А вы спрашиваете меня, кто творит судьбы. Конечно же, вы, месье Мишо. Правда, в более высоком смысле. Наши с вами жизни – лишь маленький миг в истории человечества. Так же мал и тот отрезок времени, который мы наблюдаем и на который можем повлиять в действительности. И лишь тот, кто живет на Земле сотни или тысячи лет, на самом деле может развивать течения, влиять на судьбы некоторых людей, сеять идеи и заботиться о том, чтобы они попали на благодатную почву и смогли прорасти. На это есть силы у тайных обществ, поскольку они в состоянии твердо придерживаться своих целей, потому что существуют уже не один десяток лет. Мы же с вами не замечаем их влияния, равно как и не видим связи с личными целями. Но все дело только в нашей точке отсчета. Это как с Землей: мы же не замечаем, что она движется. Некоторые вещи слишком велики, чтобы мы могли увидеть их. На фоне истории мы движемся очень быстро, и кое-что, особенно медленное, ускользает от нашего восприятия. «Приорат Сиона» является именно такой медленной, но мошной силой.

Мишо начал массировать виски. Его существо противилось высказываниям старика. Картинка получалась выходящей далеко за рамки знакомой ему реальности. С другой же стороны, это было захватывающим. Все, что рассказал Плантард, можно было сравнить с художественным полотном немыслимых размеров, на котором деятельность отдельного человека или политика могла бы быть представлена лишь в виде мазка тонкой кисти. И все складывалось в единую высшую концепцию. Это было возвышенно и угнетающе одновременно. Президента охватило волнение, похожее на религиозное. И это очень насторожило его. Может быть, старик таким образом хочет как-то повлиять на него? Многое из того, что он только что сказал, было чистым бредом. Подумаешь, всего лишь фантазии безумного старца, который только благодаря своему преклонному возрасту внушает уважение, а своими речами хочет лишь одного – добиться почтения! С другой стороны, граф хорошо его знает и именно он организовал эту встречу. Граф! Как же мог он, Мишо, так сильно доверять этому человеку и позволить манипулировать собой? Может, это именно граф затеял с ним игру? Мишо взял бутылку и налил себе стакан воды.

– Вы, кажется, не верите, – спросил старик, но скорее это было утверждением. – Хорошо, рассмотрим следующий пример: в конце пятидесятых годов во Франции был тяжелый кризис. Время без стабильного правительства, партии становятся врагами, колонии в Индокитае перестают принадлежать Франции. Вслед за этим – возмущения алжирских националистов, требующих независимости, как следствие – война в Алжире. Как вы знаете, в это время организовывается большое количество Комитетов Общественной Безопасности. Они работали в подполье, точно так же, как во времена французской революции. Они хотели иметь сильную и большую страну, и поэтому колониальный статус Алжира должен был быть сохранен. Тогда всем в голову пришел лишь один человек, который до этого уже был временно главой государства, – Шарль де Голль. И в 1958 году ему помогли прийти к власти. А ведущую роль во всех этих Комитетах играл не кто иной, как орден «Приорат Сиона». Потому что большая и сильная страна была в их интересах. Де Голль пришел к власти, однако, вопреки всем ожиданиям, решил дать Алжиру независимость. Если бы тогда из-за такого предательства Комитеты объединились… Они могли бы реально угрожать власти… Но де Голль был выдающимся, смотрящим далеко вперед политиком, таким, какого во главе нашей страны не было уже давно. Именно поэтому «Приорат» решил поддерживать его и дальше. Итак, Великий магистр ордена, он же председатель Комитета, решил все-таки откликнуться на просьбу де Голля и подписать двусторонний договор. – Плантард закурил новую сигару. – Месье, это очень просто проверить. Вы увидите, что я говорю правду.

– Думаю… – Мишо замешкался. – Все это возможно, но…

– Должен извиниться перед вами, месье, – вставил Плантард, – конечно, вы не обязаны с ходу верить.

Старик засунул руку во внутренний карман пальто и выудил оттуда какой-то конверт.

– Я захватил для вас кое-какие бумаги, в которых документально подтверждается то, о чем я только что вам рассказал. Разумеется, вы сможете прочитать их.

– Я до сих пор не понимаю, какое отношение ко всему этому имеет Жан – Батист Ларош. Он что, член «Приората Сиона»?

– Ах, да. Это же и был изначальный вопрос, не так ли? Какое отношение ко всему этому имеет месье Ларош? Своими рассуждениями о Меровингах я ни в коем случае не хотел ни привлекать к себе особого внимания, ни тем более утомлять вас. Резюмируя все вышесказанное, я хочу подчеркнуть, что династия Меровингов не исчезла с лица Земли и что в их жилах действительно течет кровь Иисуса Христа. Но я совсем не намеревался лишить вас спокойствия. Думаю, что вторая часть моей тирады вас даже взбодрит, поскольку «Приорат Сиона» охраняет не только священную кровь, но и Францию, всю Европу и защищает свои идеалы. И подходящее время еще не настало. А вопрос о том, является ли Жан-Батист Ларош наследником династии Дагоберта, – крайне несерьезный. Я могу заверить вас в том, что наш орден не поддерживает его. И любые его далеко идущие планы вряд ли будут успешными.

– Надеюсь, вы поймете меня, если я скажу, что ваши заверения не успокоили меня. И я не могу разделить вашего спокойствия по поводу его планов на отдаленное будущее, поскольку в большей степени меня интересуют его планы на ближайшее будущее.

– Конечно, вы абсолютно правы. Именно поэтому я и пришел к вам. Позиция невмешательства «Приората» в глобальном смысле более чем определенна. Но я пришел сюда для достижения так сказать краткосрочного эффект и для того, чтобы поддержать именно вас. – Он еще раз многозначительно взглянул на конверт, который положил на стол. – Здесь вы найдете кое-что по делу Лароша, что может оказаться для вас весьма важным. Наш общий друг с Женевского озера заверил меня в том, что вы сможете правильно распорядиться этой информацией. А также в том, что сохраните нашу встречу в тайне. А теперь, если вы простите меня, – он осторожно встал, – мои ночи стали намного короче. В моем возрасте обычно не спят долго по утрам, поэтому очень важно ложиться вовремя.

Мишо встал и протянул руку месье Плантарду.

– Я благодарю вас за то, что вы нашли возможность так быстро отреагировать на мою просьбу и приехать на встречу.

Президент не понимал до конца, как ему относиться к этому визиту, поэтому искренне радовался тому, что старик уже уходит.

– Месье, я умоляю вас! – сказал Плантард с улыбкой. – Вы же президент Франции. Кому, как не вам, я должен подчиняться?!

Плантард сказал это уже стоя на пороге, после чего тихо удалился.

Эммануил Мишо остался сидеть в своем кабинете в полном одиночестве. В воздухе остался едкий запах сигар. Президент протянул руку к лежащему на столе конверту и нерешительно взял его. Потом он сел за письменный стол и открыл конверт.

10 мая, неподалеку от Альби.

Питер пришел в себя. В висках сильно стучало. И, несмотря на то что он открыл глаза, ничего не было видно, кроме кромешной тьмы. А когда он попытался посмотреть по сторонам, глазам стало невыносимо больно. Поэтому он решил сдаться и снова закрыть их… Очнувшись в следующий раз, он услышал сильный шум: вокруг него что-то громыхало и стучало, и каждый новый звук острой болью отдавался в голове. Было такое ощущение, что он куда-то движется, катится или плывет. В промежутках между сильными приступами головокружениями он ощущал тошноту. Во рту собралась слюна, а в горле застрял ком. Питер глубоко вдохнул. В воздухе витал сладковатый привкус, словно тут что-то сожгли. Воздух казался густым, тяжелым и спертым. Пока Питер старался сосредоточиться, его желудок постепенно пришел в себя.

Судя по звукам, он находился в каком-то транспортном средстве, скорее всего в микроавтобусе или грузовой машине. Это объясняло его ощущения. Каждый раз, когда автомобиль тормозил, он ударялся спиной о стену машины. А когда набирал скорость, Питера тянуло в противоположную сторону. Но что-то все же не давало ему упасть на пол. Вероятно, это был ремень, проходящий прямо по животу. Руки были крепко связаны за спиной. Питер практически не мог пошевелиться. Его положение и темнота свидетельствовали о том, что это не эксперимент. Звуки с нарастающей силой пульсировали в голове. Он с трудом пытался расслышать все до мельчайших подробностей. Сначала звук был похож на трение колес об асфальт, потом они, кажется, свернули на насыпную дорогу: мелкий гравий кое-где ударялся о металлическое днище. Еще Питер хорошо слышал скрип рессор.

Когда профессор осознал, что его похитили, он начал непроизвольно дрожать. На лбу проступили капельки холодного нота, а кожа головы стала зудеть. Куда он попал? Он в панике начал вспоминать последние события. Что-то в пещере напало на него, заломило руки и потащило назад. После этого к лицу приложили что-то мокрое. При мысли об этом во рту возник какой-то привкус. Очевидно, это было наркотическое средство, скорее всего эфир. Больше Питер, увы, ничего не смог вспомнить. Что от него хотели?

Автомобиль прибавил скорость. Скорее всего, они выехали на шоссе. По громкому шуршанию шин Питер предположил, что дорога мокрая. Справа сзади раздался какой-то шум, который нарастал с каждой секундой, а потом снова стал удаляться. Это было очень похоже на встречный автомобиль. Судя по тому, что проезжающих машин оказалось немного, они, видимо, ехали не по автобану. А это могло означать лишь одно: его похитители не намеревались везти его слишком далеко. Но, с другой стороны, никто же не знает, сколько он просидел здесь без сознания.

Интересно, кто мог быть похитителем и каковы были его мотивы? Судя потому, что они пока ничего с ним не сделали, он нужен был им живым и здоровым. Было очевидно, что он или они обладали поразительным криминальным талантом. Иначе как им удалось пробраться сквозь толпу хорошо обученных рейнджеров на огороженную территорию?! Этого Питер никак не мог понять. Ладно просто пробраться, им же удалось еще и спустить его со скалы вниз и донести до автомобиля! Но, с другой стороны, откуда известно, что они действительно не были замечены? Может, он пропустил ожесточенную схватку.

Автомобиль притормозил и свернул. Снизив скорость, уже через пару минут он остановился, и, постояв некоторое время, продолжил путь. «Светофор», – подумал Питер. Ему было приятно осознавать, что снаружи есть хоть что-то привычное, пусть даже светофор. Маленький островок цивилизации. Может быть, они все еще в городе? Но теперь уже не было слышно проезжающих мимо машин. Это могло означать одно из двух: или они находились в заброшенной части города, или сейчас была уже глубокая ночь, и поэтому на дороге было так мало людей. А следовательно, никто из проезжающих не увидит этот автомобиль, и у полиции не будет возможности найти свидетелей и проследить путь похитителей. Конечно, при условии, что его вообще начали искать и полицейские знали, за какой именно машиной следует вести наблюдение. Первыми свидетелями могли бы стать рейнджеры. Но на них надеяться не стоило, потому что, во-первых, их всех могли убить, а во-вторых, они могли и не заметить похитителей… Не заметить похитителей… Невидимая фигура на мониторе! Неужели такое вообще возможно?! Неужели уже существует технология, позволяющая делать материю невидимой? Технология «Стелс», как назвал ее Патрик. Среда может поглощать или рассеивать лучи радара, да уж. Но чтобы сделать человека невидимым даже для вооруженного глаза! Звучит невероятно, но внимания, тем не менее, заслуживает. Этим можно было бы объяснить незамеченное вторжение. В таком случае, похитители могли сделать невидимыми не только самих себя, но и его, и даже машину. А тогда установить его местонахождение будет практически нереально. Может, у Патрика есть для этого подходящее объяснение. Патрик!

Он же упал в проход! Патрик неожиданно уверился в том, что это безопасно. Он стал похож на одержимого. В него словно кто-то вселился. Что же с ним произошло? А вдруг он точно так же потерял рассудок, как тот бедняга пастух? Штефани, наверное, попыталась совладать с безумным человеком и спустить его на себе вниз. Она наверняка звала Питера на помощь до тех пор, пока не поняла, что он исчез. А что если Патрик тяжело ранен или вообще находится в коме, а Штефани безуспешно пытается спустить его с утеса в кромешной темноте или даже под проливным дождем?

Питер вздрогнул, когда одна из дверей машины закрылась с характерным громким хлопком, и у него снова застучало в висках. За время пути он успел привыкнуть к однотонным звукам дороги, и вот теперь головная боль снова напомнила о себе. Автомобиль остановился. Разом открылось несколько дверей, а сам Питер, как и предполагал, оказался сидящим на полу кузова небольшого грузовика. Темноту прорезал тонкий луч света, но настолько слабый, что Питер с трудом мог различить контуры и тени, о цветах и деталях говорить вообще не приходилось. Автомобиль явно не предназначался для транспортировки грузов: тут, похоже, стояли какие-то узкие шкафчики, ящички, две, скамейки, а стены были украшены непонятными полотнами.

– Вы пришли в себя, месье Лавелл?

Голос звучал весьма строго.

– Да, я очнулся…

– Тогда выходите, мы приехали.

Только Питер хотел возразить, что не может пошевелиться, как почувствовал, что ремень на животе заметно ослаб. Он попытался двигаться. Встать со связанными руками оказалось не так-то просто. Голова была тяжелой и словно до краев заполненной раскаленным чугуном. Питер нерешительно ощупывал предметы вокруг, пытаясь найти выход. В конце концов он выбрался наружу.

На улице было прохладно и влажно. Питер сделал глубокий вдох и почувствовал, как его мозг уменьшился до нормальных размеров. Воздух пах дождем и мокрой почвой, но не землей, а скорее пылью. Но пахло и еще чем-то кисловато-сладким. Запах был неопределенный, немного фруктовый, возможно яблочный, но в то же время неприятно навязчивый, теплый, напоминающий запах мочи. Это, видимо, были отходы производства. Питер предположил, что это может быть пивоварня. Он огляделся по сторонам. Они находились на пустой территории какого-то завода. В стороне виднелись фонари. Предприятие окружал забор с колючей проволокой, а на территории находилась пара убогих домиков, широкая дорога, густые заросли кустарника, большое здание с плоской крышей и множеством труб. Его привезли в мрачную и заброшенную промышленную зону. Судя по виду, местечко было не только отдаленным, но и абсолютно заброшенным.

К Питеру подошел второй мужчина.

– Пойдемте, – приказал он Питеру и указал в сторону заброшенной фабрики.

При двух таких сопровождающих шансы Питера на бегство были равны нулю. Даже если бы сейчас было не так темно и территория не была огорожена, он вряд ли смог бы пробежать более двадцати метров. Наверняка от непривычки и большой физической нагрузки его стошнило бы. Поэтому ему только оставалось покорно следовать за первым сопровождающим, который уже отошел на пару шагов.

Вскоре они дошли до голой бетонной стены, принадлежавшей фабрике. До четвертого этажа хорошо были видны окна – грязные или вообще разбитые, а от металлических деталей темными змейками по всему окну расползались следы ржавчины. Все трое подошли к металлической двери, освещенной одинокой лампочкой. На двери не было никакого опознавательного знака – ни таблички, ни номера дома, она даже не была покрашена. Просто бетонная потемневшая от времени стена и безликая дверь, выделявшаяся своим серебристым цветом на фоне нарывающих кровавых разводов. Это не то место, подумал Питер, о котором в красках можно рассказать на очередном заседании промышленников. Здесь даже со старыми знакомыми встречаться не захочется. В таком месте никогда никого не найдут, не увидят и не услышат.

Когда дверь открылась, Питер невольно вздрогнул. А ведь он пока еще стоял снаружи, почти свободный, и вдыхал свежий влажный воздух, и чувствован приятную прохладу. Но сейчас они войдут внутрь. Пленник в последний раз взглянул на затянутое облаками небо и сделал шаг в Бастилию. У него были более чем размытые представления о том, что его может здесь ожидать.

Внутри было светло. Первый мужчина прошел вперед, а второй подтолкнул Питера следом. И с тяжелым металлическим лязгом дверь за ними закрылась.

Коридор был совершенно голым и узким. На потолке, помигивая, висели неоновые лампы, вдоль которых проходили трубы и кабели. Мужчины подталкивали Питера, чтобы он шагал быстрее. Пока шли, ученый понял, что освещенным здесь был только этот коридор. Все остальные ответвления и помещения, мимо которых они проходили, были погружены во мрак. Все эти темные дыры почему-то напоминали ему проход пещеры, и от этого Питеру становилось еще неприятнее. Это те самые бездны, которые начнут смотреть на тебя, если задержаться на них взглядом. В последнее время он слишком часто натыкался на такое описание, и вот теперь он сам оказался в центре событий.

Трое мужчин добрались до шахты, огороженной сеткой, и вошли в лифт, представлявший собой клетку с прочным дном. Один из сопровождающих закрыл за ними дверь, вставив ключ в маленькое отверстие, после чего поднял вверх рукоятку.

Лифт рывком пришел в движение и начал спускаться. Далеко под ними Питер слышал тяжелое жужжание мотора. По всей шахте раздавался скрежет металла о металл. Свет, исходивший из коридора, становился все более слабым. Мужчины погружались в темноту.

К удивлению Питера, старое полуразвалившееся здание имело нижние этажи и даже подземный гараж. Глаза еще не привыкли к темноте, поэтому Питер не мог различить деталей. Но, судя по всему, здесь уже не было ни разветвленных коридоров, ни многочисленных дверей. Воздух стал холоднее, а запах бетона и мокрой пыли сменился влажным и заплесневелым ароматом земли и старых кирпичей. Наконец лифт остановился, и перед ними открылась деревянная дверь в стене. Оттуда вырвался красновато-желтый свет.

Не произнеся ни слова, охранники новели Питера вперед. Сначала они оказались в коридоре, сооруженном из больших камней и очень похожем на склеп. На полу лежал темно-красный ковер, на стенах на одинаковом расстоянии друг от друга висели масляные лампы. Коридор заканчивался очередной деревянной дверью, но на этот раз она была украшена резьбой и блестящими медными вставками. Мужчина, возглавлявший эту скромную процессию, открыл ее, и они оказались в просторном зале высотой восемь или даже десять метров. Внутри стояли две статуи в человеческий рост. Они держали в лапах огромные чаши, из которых вырывались языки пламени. Из-за дрожащего света, исходящего от них, становилось не по себе. Скульптуры представляли собой неземных существ с бесформенными частями тела: мохнатыми, жилистыми и переплетенными между собой. У фигур были непропорционально большие человеческие и нечеловеческие половые органы, а также морды и когти. Эти монстры стояли по бокам широкой каменной лестницы, покрытой ковром. Она вела к галерее, которая окружала по периметру весь зал. А за ней уже были видны очередные двери и коридоры.

Неприятное чувство не покидало Питера, а, взглянув на пол, он снова насторожился. Прямо перед его ногами мозаикой из черного стекла или обсидиана был выложен причудливый узор.

Питер сразу же узнал этот знак – это была одна из вариаций печати Велиала, шестьдесят восьмого демона из «Гоетии». [37]37
  «Гоетиа» (Goethia – греч. «колдовство», «волшебство») – одна из известнейших (если не самая известная) средневековых магических книг, включает в себя каталог 72-х зодиакальных Князей-демонов и подробнейшие методы работы с ними, описание магических орудий и заклинаний.


[Закрыть]Несколько лет назад Питер усиленно штудировал «Малый ключ Соломона» [38]38
  «Малый ключ Соломона» или «Лемегетон» – известный сборник магических книг, известный в разных вариантах с XVII иска, он включает в себя подробные списки имен добрых и злых сущностей с их символами, подробное описание магических принадлежностей и методов работы с их помощью.


[Закрыть]– так назывался этот труд. В мифологии Велиал был великим королем демонов, созданный самим Сатаной и четырьмя кронпринцами ада. Он считался самым независимым, подлым и лживым демоном, связанным со стихией Земли и севером. Это своего рода темная сторона Люцифера – если у демонов вообще может быть темная сторона. Питер удивился себе: все воспоминания и ощущения того времени снова вернулись с прежней силой. Все, что он когда-то узнал, прочитал и услышал. Ему пришлось исследовать больше оккультных произведений, чем многим католическим экзорцистам, переступать порог тайных обществ и общаться с людьми, которым в этой области не было равных. И все же – он только теперь осознал это – все его знания были не более, чем пассивным багажом. Он даже и не мечтал никогда попасть в логово истинных фанатиков, живущих в этих псевдорелигиозных фантазиях и воспринимающих их всерьез. Не мечтал, поскольку это было опасно не только для здоровья, но и для жизни.

Пока Питер размышлял, на другом конце лестницы появилась фигура. Это был худой молодой человек в темном костюме. Он спускался вниз. Когда свет озарил его лицо, Питер узнал его:

– Аш Модей!

– Добро пожаловать, профессор Лавелл. Я вижу, вы не сильно пострадали, это хорошо.

– Мне остается лишь надеяться, что так будет и дальше.

– Прошу прощения за столь грубое приглашение. Но вы же понимаете, что мне было просто необходимо снова увидеть вас.

– Что вам от меня нужно?

Аш Моден вплотную подошел к Питеру и пристально посмотрел на него.

– Вы же знаете.

– Неужели вы до сих пор расстраиваетесь по поводу моих публикации?

– Ваши публикации? Да они вообще не имеют никакого значения ни для нашего ордена, ни для взаимоотношений миров. Да и вы лично не имеете для нас никакого значения. Из-за ваших публикаций лишь младшие духи могут злиться и чувствовать себя оскорбленными. Ну скажите, заметит ли море моросящий сверху дождь?

Молодой человек приблизил свое лицо почти вплотную к лицу Питера. И только теперь Питер заметил, что зрачки у него не круглые, а овальные, заостренные по краям и располагаются вертикально. Это придавало его внешности какое-то странное животное выражение. Сейчас Аш Модей, кажется, начал обнюхивать Питера. Потом приглушенно и строго сказал:

– Нет, господин профессор. Вы здесь только из-за кольца. Кольца Монсегюра.

– А что вам известно о Кольце? – спросил Питер.

Молодой человек широко раскрыл глаза и в бешенстве ударил Питера в грудь. У ученого перехватило дыхание, и он упал на пол.

– Я задаю здесь вопросы! – прокричал Аш.

У Питера потемнело в глазах. Он оперся на одну руку, приподнялся и попытался вдохнуть.

– Или вы думаете, я привез бы вас сюда только для того, чтобы поболтать? – продолжил хозяин уже более спокойным тоном. – Я же попросил вас однажды поделиться сведениями. Но вы отказались. Я больше не прошу. Я добуду всю необходимую мне информацию, и вас одного мне будет предостаточно.

– Пещера… – с трудом выговорил Питер, ловя ртом воздух. – Вы ведь уже знаете, где она находится.

– Верно. И это не ваша заслуга, так что вам не стоит радоваться по этому поводу. Я хочу знать кое-что еще. А именно, как пройти внутрь.

Медленно и неуверенно Питер встал на ноги. Острая колющая боль в груди не давала наполнить легкие воздухом до конца. Питер даже думать боялся о возможном переломе ребер. Его голова, казалось, была объята пламенем.

– Вы не сможете войти внутрь. У вас это никогда не получится.

Аш Модей снова подошел к едва очнувшемуся ученому и изо всей силы ударил его кулаком в живот. Питер застонал от боли и упал на колени. Тупая боль пронзила все внутренности. Он судорожно сжался, хотел вздохнуть, но его скрутило и вырвало прямо на мозаику.

– Теперь вы не будете нести чепуху, господин профессор! Рано или поздно я узнаю то, что хочу. Уберите его!

Питер, словно в тумане, почувствовал, как двое мужчин, которых он уже видел сегодня, взяли его под руки и куда-то поволокли. Они тащили его через зал, а он пытался упереться ногами.

Голос Аша Модея прозвучал издалека:

– Отнесите его на галерею и привяжите!

Спустя пару секунд они покинули освещенный зал и снова очутились в темном коридоре.