Текст книги "Фёдор Логинов: Держи в лоб урагану"

Автор книги: Анатолий Житнухин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 25 страниц)

В официальном ответном письме от 20 апреля 1928 года он указывает, что «бессистемная работа нерационально загружает главным образом технический персонал канцелярской фантастической работой в ущерб живой оперативной, руководящей работе в производстве и создаёт тенденцию к увеличению аппарата служащих управления треста вместо его сокращения.

…В конечном результате эта работа ничего реального не может дать и, кроме того, она идёт вразрез с нашей текущей работой»[68]68
  РГАЭ. Ф. 723. On. 1. Ед. хр. 1. Л. 38.


[Закрыть].

Подобные отповеди вышестоящим органам вполне в характере Логинова. Но он на этом не останавливается и выкладывает своё недовольство «по полной программе»: «Издание таких приказов со стороны учреждения, в ведении которого состоит трест, заставляет меня сделать вывод, что оперативной деятельностью руководит не управляющий на основе данной ему доверенности, устава и положения о трестах, а отдел местного хозяйства, претендующий на непосредственное вторжение в мои права под видом пользы дела»[69]69
  Там же.


[Закрыть].

Документ примечательный. По нему, конечно, трудно судить, насколько был прав Логинов, отработавший к тому времени на должности управляющего трестом менее двух месяцев, в оценках деятельности окружного отдела местного хозяйства. Но некоторые его характерные особенности как «неудобного» руководителя, которые будут свойственны ему и в дальнейшем, проявились здесь в полной мере. Для Логинова не существует авторитетов во властных структурах, он полон уверенности в собственных действиях, жёстко реагирует на любые посягательства на свои права и полномочия. Просматривается и его склонность к единоначалию, можно сказать, скорее к авторитарным, нежели к коллегиальным методам руководства, что нередко отличает людей, сознающих свою персональную ответственность за порученное дело. Во всяком случае, думается, что на тех гигантских стройках, которыми пришлось руководить Логинову, на тех должностях, которые он занимал в 1930-е годы и в период Великой Отечественной войны, его методы управления себя вполне оправдывали. Что, впрочем, не даёт нам права считать их единственно верными.

В Бумтресте Логинов не задержался. В июле 1928 года состоялся пленум ЦК ВКП(б), обсудивший в качестве одного из важнейших вопрос подготовки кадров для промышленного строительства. Все программы индустриализации и преобразования сельскохозяйственного производства упирались в проблему острой нехватки специалистов средней и высшей квалификации. По сведениям ряда исследователей, в годы нэпа один инженер приходился на две тысячи рабочих, занятых в промышленном производстве, один специалист – более чем на тысячу крестьянских хозяйств[70]70
  См., например: Гусарова М. Н. Подготовка инженерных кадров в советской высшей технической школе в 1920—1930-е гг. // Известия Алтайского государственного университета. 2011. № 4–2. С. 87.


[Закрыть]. По мнению некоторых историков высшего образования в СССР, это явилось серьёзным просчётом государственной власти, не имевшей до конца 1920-х годов чёткого видения перспектив количественной и качественной подготовки специалистов. Основное внимание в этот период, как известно, было сосредоточено на ликвидации неграмотности и создании условий для поступления в вузы рабочей молодёжи, не имевшей среднего образования, путём создания подготовительных курсов – рабфаков.

Июльский пленум ЦК ВКП(б) принял решение направить во втузы страны в 1928 году не менее одной тысячи коммунистов, «прошедших серьёзную школу партийной, советской или профессиональной работы, и практиковать эту меру ежегодно в течение ближайших лет». (Позднее ноябрьский пленум ЦК 1929 года счёл необходимым направить в 1930 году во втузы уже не менее двух тысяч, а в следующем году – не менее трёх тысяч человек.) Одновременно Центральному комитету ВЛКСМ было предложено ежегодно готовить во втузы и техникумы до пяти тысяч комсомольцев. В сентябре 1928 года Совнарком СССР принимает постановление об удвоении до конца пятилетки доли инженеров в крупной промышленности.

Основное внимание было сосредоточено на социальном составе студенчества: рабочую прослойку в вузах предполагалось увеличить до 65 процентов. Во многом это было связано с только что закончившимся так называемым Шахтинским делом, в ходе которого большую группу руководителей и специалистов обвинили во вредительстве и саботаже. В частности, Сталин, выступая перед активом ленинградской парторганизации с докладом «Об итогах июльского пленума ЦК ВКП(б)», отметил: «Урок, вытекающий из шахтинского дела, состоит в том, чтобы ускорить темп образования, создания новой технической интеллигенции из людей рабочего класса, преданных делу социализма и способных руководить технически нашей социалистической промышленностью»[71]71
  Сталин И. В. Собр. соч. Т. 11. С. 215.


[Закрыть].

Мы не берёмся судить, послужило ли Шахтинское дело реальным толчком к пересмотру кадровой политики ВКП(б) или оно было действительно сфабриковано, как полагает ряд историков, и процесс стал лишь удобным поводом к смене курса в отношении старой интеллигенции. В любом случае необходимость экстраординарных мер в области высшего образования была очевидна, и вызвана она была в первую очередь серьёзными объективными причинами.

Помимо проведения партийных наборов были приняты и организационные меры, направленные на адаптацию студентов к учёбе и их ускоренную подготовку. Резко сокращались сроки обучения в технических вузах – до четырёх и даже трёх лет. Повсеместно внедрялись «групповые» («бригадные») методы обучения с упором на самоподготовку, лекционные курсы сводились к минимуму, зато до половины учебных часов занимала «непрерывная производственная практика», которая проводилась в заводских цехах и на строительных площадках.

Среди современных исследователей существует точка зрения, что с учётом слабой подготовки поступавших в вузы большинства рабочих сроки обучения, наоборот, следовало бы увеличить. Но они при этом забывают, что шёл жесткий отсчёт времени, страна стояла на пороге грандиозной индустриализации и приступала к осуществлению первого пятилетнего плана. Кстати, уже к середине 1930-х годов был предпринят целый комплекс мер по возрождению и развитию традиционной, «классической» системы высшего образования, в институтах и университетах в полном объёме были восстановлены лекционные методы обучения, учебные курсы по общетеоретическим дисциплинам – математике, физике, химии, сопротивлению материалов…

Боровичский окружной комитет ВКП(б) летом 1928 года получил разнарядку направить по партнабору в Ленинградский политехнический институт двух человек. Кандидатура Логинова ни у кого не вызывала сомнения. Тем более что он сумел вывести Бумтрест из прорыва: как говорится в справке окружного отдела местного хозяйства, «с обязанностями управляющего Логинов справлялся с успехом»[72]72
  РГАЭ. Ф. 723. On. 1. Ед. хр. 23. Л. 4.


[Закрыть].

11 августа 1928 года бюро Боровичского окружкома ВКП(б) постановило командировать Логинова во втуз «в счёт предоставления окружкому 2-х мест»[73]73
  Там же. Л. 3.


[Закрыть], и он оказывается в рядах первых «партгысячников». При выборе будущей специальности Фёдор не колебался – сразу высказал желание поступить на гидротехнический факультет.

Институт, в котором предстояло учиться Логинову в течение четырёх лет (ныне – Санкт-Петербургский политехнический университет Петра Великого), был основан в самом конце XIX столетия и стал одним из важнейших научных и культурных центров страны. Достаточно сказать, что в Ленполитехе учились и работали «отец советской физики» академик А. Ф. Иоффе, его воспитанники, будущие лауреаты Нобелевской премии П. Л. Капица и Н. Н. Семёнов, академик И. В. Курчатов и многие другие знаменитые деятели науки и техники.

Преобразования конца 1920-х годов в полной мере коснулись и Политехнического. В 1928 году вуз значительно расширил приём рабочей молодёжи, и уже к концу года число студентов в нём достигло восьми тысяч человек. В период учёбы Логинова институт затронула и другая большая реорганизация. Весной 1930 года в соответствии с решением Комиссии Совнаркома СССР по реформе высшего и среднего образования на базе имеющихся институтов стали создаваться узкопрофильные вузы, которые переходили в ведение промышленных объединений по отраслевому признаку. Несколько отраслевых институтов были созданы и на базе ЛПИ – гидротехнический, институт инженеров промышленного строительства, кораблестроительный, авиационный, электротехнический, химико-технологический, металлургический, машиностроительный, индустриальный сельского хозяйства, физико-механический, финансово-экономический и котлотурбинный. Так что поступал Логинов в Ленполитех, а оканчивал уже Ленинградский гидротехнический институт.

Как отмечается на официальном сайте Санкт-Петербургского политехнического университета Петра Великого, «активное внедрение группового метода и непрерывной производственной практики позволило факультетам, а затем отраслевым институтам за один год выпустить инженеров больше, чем за двенадцать предшествующих лет Советской власти»[74]74
  См.: http://www.spbstu.ru/university/about-the-university/history/


[Закрыть].

Чем выше статус вуза, тем труднее в нём учиться. Слишком уж невелик запас знаний, который Логинов получил в земском училище, вся учебная программа которого основывалась на трёх предметах: Закон Божий и Священное Писание, чтение по книгам гражданской и церковной печати и письмо, первые четыре действия арифметики. Основные предметы дополнялись занятиями по основам географии и истории. Тем не менее Фёдор сразу же, минуя рабфак, смог поступить на основное отделение, немало удивив преподавателей и своими способностями, и приличным уровнем знаний.

«Всякое настоящее образование добывается только путем самообразования» – эта давно утвердившаяся в общественном сознании мысль принадлежит знаменитому русскому книговеду и популяризатору науки Н. А. Рубакину, оставившему нам целый ряд трудов, посвящённых проблемам самостоятельной учёбы и непрерывного образования человека. Годы, предшествующие поступлению в Ленполитех, особенно после перехода на профсоюзную работу, Логинов не терял даром. Его главным учителем становится книга, причём он не только упорно занимается политической и профессиональной самоподготовкой, но и изучает предметы общеобразовательного цикла.

Можно сказать, что самообразование становится естественной потребностью Ф. Г. Логинова, атрибутом его образа жизни. Поэтому, поступив в институт, он погрузился в учебный процесс, в котором первостепенная роль отводилась самоподготовке студентов, словно в родную стихию.

Среди студентов Фёдор выделялся не только внешностью – у преподавателей вызывали уважение его способности и трудолюбие, наконец, солидный жизненный опыт. В те годы в Гидротехническом институте защита дипломов не практиковалась – знания и профессиональные навыки студентов проверялись в деле. На выпускном курсе Логинов направляется в недавно созданное Ленинградское отделение треста «Гидроэнергострой» Всесоюзного объединения энергетического хозяйства ВСНХ СССР. И отнюдь не рядовым практикантом, а сразу на должность заместителя главного инженера отделения, которое приступило к проектированию первых гидроэлектростанций на Волге, на реке Баксан и ряда других важнейших гидротехнических сооружений, открывших новый этап в реализации планов государственной электрификации России. Важнейшая роль в них отводилась тогда Верхней Волге.

Дело в том, что многие годы Волга рассматривалась советским правительством главным образом как транспортная артерия страны. Однако в начале 1930-х годов Центр обращает на неё внимание как на серьёзную энергетическую базу индустриализации страны, потенциальный источник электроэнергии и водных ресурсов для ирригации засушливых районов Поволжья. Одновременно решалась задача и улучшения водоснабжения Москвы, для чего предусматривалось строительство канала Москва – Волга (позднее – канал им. Москвы).

В осуществлении комплексной программы коренной реконструкции Волги, получившей название «Большая Волга», большая роль отводилась Ленинградскому отделению Гидроэнергостроя, реорганизованному в 1932 году в Государственный трест по изысканиям и проектированию гидроэлектростанций «Гидроэлектропроект» Наркомата тяжелой промышленности СССР. Более того, как отмечают исследователи, на начальном этапе разработки проекта «Большая Волга» почти все проектно-изыскательные работы проводились именно в тресте «Гидроэлектропроект»[75]75
  См.: Бурдин Е. А. Разработка планов хозяйственного освоения водных ресурсов Волги в 1930–1936 гг. // Вопросы истории естествознания и техники. 2010. № 3. С. 116–117.


[Закрыть].

Так что мы можем без преувеличения сказать, что ещё в период учёбы в институте Фёдор Логинов оказался причастным к большим делам государственного значения, которые ознаменовали начало крупномасштабного гидроэнергетического строительства на Волге, получившего широкий размах в конце 1930-х и особенно в 1950-х годах. Пройдут годы, и Логинов возглавит строительство на Волге крупнейшей (по тому времени) в мире ГЭС…

Отметим, что помимо чисто профессиональной подготовки участие в важнейших проектно-изыскательных работах существенно расширяло кругозор молодого специалиста, формировало навыки государственного мышления, позволившие ему впоследствии успешно руководить крупнейшими стройками страны и союзными министерствами.

А возможность почувствовать себя настоящим гидротехником дала Логинову первая производственная практика, которую он проходил на строительстве Днепровской ГЭС. Shy школу в жизни Логинова трудно переоценить, и недаром Л. И. Брежнев в своих мемуарах напоминает об этой странице в его биографии. На Днепрогэсе Фёдор работал десятником, то есть относился к низшему звену руководящего и технического персонала, но эта должность давала возможность воочию увидеть то, что изучали в институте, познать азы организации работы на стройке.

Днепровская гидроэлектростанция строилась по проекту И. Г. Александрова, который под его руководством разрабатывался с января 1921 года созданной в Москве проектной организацией «Днепрострой», где были тщательно изучены материалы ранее проведённых на Днепре геодезических и гидрологических изысканий. Опыта строительства таких крупных гидротехнических сооружений в Советском Союзе да и в Европе не было, поэтому после завершения проектных работ Александров был командирован в Америку для проведения консультаций со специалистами, одним из которых был известный американский гидростроитель Хью Купер, ставший в конечном счёте главным консультантом проекта.

В ноябре 1926 года ЦК ВКП(б) и Совнарком СССР приняли решение о строительстве Днепрогэса. Главным инженером, а позднее и начальником Днепростроя был назначен А. В. Винтер, а его заместителями – Б. Е. Веденеев и П. П. Роттерт. Заметим, что все названные нами специалисты, а также большинство других авторов проекта и руководителей Днепровской ГЭС, как и многих других крупнейших строек первой пятилетки, были представителями старшего поколения, которые прошли профессиональное становление ещё в дореволюционной России и стали тесно сотрудничать с новой властью сразу же после Октябрьской революции.

В связи с этим напомним, что Сталин, подводя итоги июльского пленума ЦК ВКП(б) 1928 года и говоря о необходимости создания новой технической интеллигенции, в то же время отмечал: «Мы всемерно, всеми силами будем и впредь привлекать беспартийных специалистов, беспартийных техников, готовых идти рука об руку с Советской властью в деле строительства нашей промышленности. Мы вовсе не требуем, чтобы они отреклись теперь же от своих социально-политических взглядов или чтобы они изменили их немедленно. Мы требуем только одного – чтобы они честно сотрудничали с Советской властью, раз они согласились на это добровольно»[76]76
  Сталин И. В. Собр. соч. Т. 11. С. 216.


[Закрыть]. Этот тезис, воплощённый в практику социалистического строительства, подтверждает, что многие важнейшие идеи и положения руководителя Советского государства не столь уж часто расходились с делами, как считают многие современные исследователи, утверждающие, что Сталин лишь прикрывал своей риторикой исключительно неблаговидные цели. Если бы действительно было так, то неизвестно, какую страну мы имели бы к началу Великой Отечественной войны…

Логинова впечатлили прежде всего невиданные масштабы развернувшейся стройки. Посудите сами: если в марте 1927 года в Запорожье прибыли 650 первых строителей, то к концу года их насчитывалось уже 13 тысяч, в октябре 1931 года – 43 тысячи, а в 1932-м на строительстве Днепрогэса работали 63 тысячи человек.

Производили впечатление и реалии великой стройки, сильно разнящиеся с тем, о чём рассказывали передовицы и фоторепортажи центральных газет. Да, большинство рабочих демонстрировали массовый энтузиазм и самоотверженность, но значительную часть строителей составляли люди, приехавшие на стройку в поисках лучшей доли и возможности заработать хоть какие-то средства на существование. Немало среди них было и бывших заключённых, белогвардейцев и петлюровцев, откровенных бандитов и воров, а в жилых бараках процветали пьянство и воровство.

Но не только характер будущего выдающегося гидростроителя закалялся на Днепрогэсе. При всех неурядицах, тяжёлых проблемах и сложностях строительства гидроэлектростанции просматривалась чёткая организация труда, созданная под руководством начальника стройки Александра Васильевича Винтера, имевшего за плечами уникальный опыт возведения Шатурской ГРЭС, который он активно применял в Запорожье. Современники вспоминают о Винтере как человеке жёстком, волевом и целеустремлённом, с прямолинейным и резким характером. Ходил он в высоких сапогах, всюду заглядывал, щупал всё руками, давал указания относительно малейших деталей. Мог устроить скандал, когда видел какое-то безобразие. Требовал от местного исполкома запретить продажу водки. Когда же за спиртным стали ездить в окрестные села, отправил телеграмму правительству УССР: «Прошу запретить продажу водки во всем районе».

Выдающийся советский гидростроитель И. И. Наймушин, хорошо знавший А. В. Винтера, вспоминал: «Когда Винтеру намекали на то, что он не слишком мягок в общении, он говорил:

– Да, я это знаю. Куда приятней было бы мне прослыть ангелом. Но надо же кому-то быть и неангелом»[77]77
  Наймушин И. И. Мы строили Братск // Россия электрическая: Воспоминания старейших энергетиков / Сост. В. Ю. Стеклов. 2-е изд. М.: Энергия, 1980. С. 302.


[Закрыть].

На первом плане у Винтера всегда стояли социально-бытовые вопросы. Так, ещё в Шатуре наряду с работами по осушению торфяных болот и разработке залежей торфа под его руководством были сооружены складские помещения, подсобные мастерские, проложены подъездные железнодорожные пути, но главное – были построены рабочий посёлок, столовая, школа, больница и другие бытовые объекты.

В Запорожье Винтер начал с того, что построил на правом берегу Днепра общественную столовую, рассчитанную на восемь тысяч обедов в день, оборудование для которой закупили в Германии. К 1928 году возвели пять поселков для строителей на правом берегу реки и один – на левом. Сейчас модно писать о том, что на Днепрогэсе, как и большинстве других великих строек первой пятилетки, якобы нещадно, на пределе человеческих возможностей эксплуатировался труд огромных масс рабочих. Мы не ставим своей целью ретушировать картину грандиозной стройки с её колоссальными проблемами, но и представлять её исключительно в мрачных красках не намерены – занятие это, прямо скажем, неблаговидное. Прежде всего заметим, что не выдерживает критики сравнение «ужасающих условий» жизни и труда строителей с подневольным положением «фактических заключённых» (которых, кстати, на Днепрострое не было). Сразу скажем: никто и никого насильно на стройке не удерживал, о чём свидетельствуют показатели оборота рабочей силы. Так, в течение 1932 года на стройку было принято 90 тысяч человек, а уволено 60 тысяч.

Не обойтись и без некоторых важных документальных свидетельств.

«Были построены удобные жилые дома (всего – 658. – А. Ж.), фабрики-кухни, хлебозаводы, детские сады, столовые, бани, высажены деревья, цветы и кустарники, построен водопровод и канализация (добавим к этому перечню амбулаторию, фильтрационную и пожарную станции, школу, зимний и летний театры, другие социальные объекты. – А. Ж.). Многие советские и иностранные гости Днепростроя восхищались бытовой обстановкой в новых посёлках на берегу Днепра. Когда Винтер начал проводить социально ориентированную политику на Днепрострое, в Москву посыпались жалобы на то, что вместо сооружения плотины он занялся не тем, ради чего был назначен руководителем. Однако Винтера поддержал нарком Орджоникидзе. Расчёты Александра Васильевича оправдались: прочный тыл стройки был создан, что позволило развернуть основные работы на самом высоком уровне производительности труда. Стройка была основательно механизирована, оснащена вспомогательными производствами – механическими мастерскими, лесопильным, бетонным, кислородным заводами, компрессорными станциями, транспортным хозяйством. По тем временам Днепрострой был образцом стройки и первой школой высокомеханизированного строительства»[78]78
  См.: Волков Э. П. Главный строитель Шатуры и Днепрогэса // Вестник Российской академии наук. 2003. № 11. Т. 73. http:// vivovoco. astronet. ru/W/JOURNAL/VRAN/VINTER/VINTER. нтм


[Закрыть].

Исключительно высоким было и качество строительно-монтажных работ. За долгие годы эксплуатации в потерны Днепровской ГЭС – бетонные тоннели в чреве гидроэлектростанции, обеспечивающие сбор и отвод протечек, – ежесекундно просачивался всего лишь стакан воды, что является показателем очень высокого качества бетона. На Днепрогэсе опробировались и внедрялись самые передовые средства механизации и организации труда. Здесь впервые в стране начал работать экскаватор по разработке скального грунта. Широкое распространение получили автогенная резка и сварка, электросварка, электростыковые аппараты для стыковки арматуры и другие механизмы. Для ликвидации дефицита кадров организовали много разных курсов и школ. Были созданы рабфак и два института – строительный и энергетический. Школы, курсы, институты строители посещали в основном без отрыва от производства. Детище Днепростроя – школа новых методов организации работ крупного строительства. Гидроэлектростанция дала путёвку в жизнь тысячам квалифицированных строителей…

Торжественное открытие Днепрогэса планировалось 1 октября 1932 года. Были уже отпечатаны пригласительные билеты и подготовлена прочая праздничная атрибутика. Но в самый последний момент И. В. Сталин посоветовал перенести пуск электростанции на 10 октября, приурочив его к дню рождения А. В. Винтера. Подобные факты не нуждаются в комментариях…

В марте 1944 года Днепрогэс снова ворвётся в жизнь Логинова, ворвётся огромным разломом плотины, грудой обломков и искорёженного металла, и многолетняя тяжёлая работа по восстановлению великого гидроузла, наверное, станет, наряду со строительством Сталинградской ГЭС и города Волжского, главным трудом его жизни. И то, что ему удалось воплотить в жизнь на этих грандиозных стройках, думается, заложили в него первые учителя, великие первостроители наших гидроэнергетических гигантов.

Хорошие учителя у него были…