Текст книги "Фёдор Логинов: Держи в лоб урагану"

Автор книги: Анатолий Житнухин

Вполне очевидно, что прежняя производственно-хозяйственная деятельность МВД стала помехой для концентрации силовых функций в новом, едином министерстве, и в соответствии с постановлением Совета министров от 18 марта 1953 года строительные и промышленные подразделения Министерства внутренних дел были переданы в другие министерства и ведомства, в том числе Проектно-изыскательское управление гидротехнических работ Гидропроект, Куйбышевгидрострой и Сталинградгидрострой – в ведение Министерства электростанций и электропромышленности СССР.

А буквально через несколько дней, 27 марта, вышел указ Президиума Верховного Совета СССР об амнистии, который оставил в памяти народа не слишком добрые воспоминания. В течение весны и лета 1953 года было освобождено свыше миллиона 200 тысяч осуждённых, а дела более чем 400 тысяч граждан, ожидавших наказания, были прекращены. Крупнейшая за всю историю СССР амнистия повлекла за собой резкое осложнение криминогенной обстановки в стране: в 1953 году общее количество совершённых преступлений по сравнению с предшествующим годом увеличилось в два раза.

Решение о передаче исправительно-трудовых учреждений в Министерство юстиции (довольно скоро они вновь были возвращены в систему МВД) не исключало сохранение Ахтубинского ИТЛ в структуре Сталинградгидростроя, однако ещё до этого МВД СССР настойчиво поднимало в правительстве вопрос о полном переводе строительства Сталинградской ГЭС на вольнонаёмную рабочую силу. В мае 1953 года в этот вопрос была внесена окончательная ясность: Совмин принял решение о вывозе всего контингента Ахтубинского ИТЛ на другие стройки, причём на исполнение этого распоряжения давалось менее месяца. Почти весь спецконтингент Сталинградгидростроя был передан Кунеевскому ИТЛ при Куйбышевгидрострое, и 30 мая 1953 года Ахтубинский лагерь был официально ликвидирован.

В результате весной 1953 года Управление Сталин-градгидростроя столкнулось с острой нехваткой рабочих рук. Это, естественно, сказалось на выполнении установленных правительством сроков строительства ГЭС, но, к счастью, не привело к более серьёзным последствиям – над стройкой тогда нависла реальная угроза приостановки или даже заморозки работ. И в этом видится одна из главных заслуг Ф. Г. Логинова, который с первых дней строительства не уповал лишь на те возможности, которые предоставит ему МВД, и не рассматривал Ахтубинский лагерь в качестве основного поставщика рабочей силы, как ему предписывалось сверху. Хотя, казалось бы, иного выбора у него и не было, так как он изначально имел установленное задание по соотношению спецконтингента и вольнонаёмных как 7:3[175]175
  См.: Глухова Е. М. Указ. соч. С. 17.


[Закрыть].

Конечно же, Логинов, являвшийся, по сути, руководителем крупного подразделения в структуре МВД, вынужден был подчиняться распоряжениям этого весьма серьёзного и влиятельного ведомства и не допускал своеволия. Но тем не менее настрой у него был однозначный: главную роль в строительстве ГЭС должны играть вольнонаёмные. И не навязчиво, но настойчиво проводил эту линию среди своих подчинённых, на что обращает внимание А. А. Марфенко в своей книге «Левобережии», посвящённой первостроителям Сталинградской ГЭС. Книга эта включает две документальные повести – «Утро великой стройки» и «Многотиражка». В них, конечно, присутствуют элементы художественного вымысла, но в целом они построены на документальных материалах и реальных событиях, поскольку Марфенко прекрасно знал всю историю строительства электростанции: в сентябре 1951 года он возглавил первый десант строителей, высадившихся на левобережной стройплощадке будущей ГЭС, а затем, после перенесённой болезни, работал в многотиражной газете Сталинградгидростроя «Стройка коммунизма». Написанное со знанием дела всегда внушает доверие.

«В принципе Логинов, – пишет Марфенко в повести «Утро великой стройки», – не одобрял присутствия заключённых на стройке. Он бы предпочитал вольнонаёмный коллектив. Всё же в душе Логинов, вспоминая отцовскую артель, выполнявшую работы по подряду, был артельщиком. В самом хорошем и исконно русском смысле этого слова».

И далее автор (он, кстати, прибыл на строительство ГЭС как офицер МВД и даже на первых порах был начальником одного из первых лагерных отделений) касается взаимоотношений начальника строительства и его заместителя по Ахтубинскому ИТЛ И. Г. Воробьёва:

«На первых порах, несмотря на некоторые разногласия о роли лагеря на Сталинградгидрострое, они неизменно находили в вопросах службы оптимальные решения. Спустя некоторое время Логинов, доверяя Воробьёву и как должностному лицу, и как человеку, полностью или почти полностью исключил своё участие в делах подчинённого ему ИТЛ»[176]176
  Марфенко А. А. Левобережцы. Волгоград: ГУ «Издатель», 1999. С. 48–49.


[Закрыть].

Здесь надо сказать, что, во-первых, Логинов, как свидетельствуют его дневники и другие архивные материалы, от решения многочисленных проблем Ахтубинского лагеря никогда не устранялся, а во-вторых, отношения между ним и Воробьёвым были вовсе не безоблачными, о чём, по ряду причин, Марфенко знать не мог, – мы эту тему в дальнейшем ещё затронем. Сейчас же отметим, что не слишком радужными были и взаимоотношения, сложившиеся у Фёдора Георгиевича с начальником политотдела Сталинградгидростроя Г. Я. Фарафаловым. Причина возникавших противоречий видится всё в том же – в разной оценке роли лагеря в строительстве. В повести «Многотиражка» А. А. Марфенко рассказывает о серьёзном конфликте, который возник между Логиновым и Фарафаловым при обсуждении характера будущей газеты гидростроевцев «Стройка коммунизма»:

«Логинов наклонил под ёжик подстриженную голову, как будто хотел боднуть привставшего из-за стола начальника политотдела:

– …Я отлично понимаю, что лагеря ГУЛАГа, расположенные в отдалённых районах страны, в которых используется главным образом труд заключённых, не нуждаются, помимо политотдела, в гражданском руководящем органе. Наша стройка в основном будет возводиться вольнонаёмными работниками: и рабочими, и специалистами. Уже сейчас у нас созданы управления железнодорожного транспорта, автомобильного, гидромеханизации, механизированных работ и ряд других, в которых участие спецконтингента исключено. Он будет только дополнением многотысячного коллектива строителей»[177]177
  Марфенко А. А. Левобережцы. Ч. 2. Волгоград: ГУ «Издатель», 2001. С. 40–41.


[Закрыть].

Об отношении Логинова к труду заключённых и его эффективности можно судить по одной из записей в его дневниках, сделанной в июне 1953 года:

«20 июня 1953 года были опубликованы данные выполнения народнохозяйственного плана. Фактические итоги оказались лучше, чем я предполагал в связи с происшедшими событиями: амнистия и прочее. Отсюда напрашивается вывод, что удельный вес в народном хозяйстве предприятий и строек, использовавших труд заключённых, настолько мал, что снятие их с работы так и не сказалось в общих итогах за полугодие (курсив мой. – А. Ж.)»[178]178
  РГАЭ. Ф. 723. On. 1. Ед. хр. 5. Л. 259.


[Закрыть].

Подчёркивая важность комплектования коллектива вольнонаёмных кадров, уже на одном из первых организационно-технических совещаний при начальнике Сталинградгидростроя Логинов напоминал своим подчинённым: «Мы его комплектуем в основном по письмам лиц, изъявляющих желание у нас работать. Других реальных источников комплектования производственного сектора у нас нет». Слова Логинова, конечно же, не означали, что руководство Сталинградгидростроя сидело сложа руки в ожидании писем и заявлений от желающих пополнить ряды строителей ГЭС. Людей нужно было привлекать на стройку, и огромную роль в этом сыграли такие методы работы, как общественные призывы и оргнаборы[179]179
  Организационные наборы в СССР (оргнаборы) – форма привлечения рабочих и специалистов на индустриальные предприятия и строительство крупных народно-хозяйственных объектов, перераспределения трудовых ресурсов.


[Закрыть].

Не будем забывать, что страна, завершившая в основном послевоенное восстановление народного хозяйства и приступившая к строительству новых крупных промышленных объектов, предусмотренных пятым пятилетним планом, продолжала испытывать нехватку рабочих и специалистов во многих отраслях экономики. За годы войны численность рабочих и служащих в стране снизилась с 31,2 миллиона человек до 27,3 миллиона (без учёта колхозников, работников сельского хозяйства и кооперативного сектора), то есть более чем на 12 процентов. Значительно уменьшилось число высококвалифицированных специалистов, сократился их выпуск высшими и средними специальными учебными заведениями. Особенно остро ощущался дефицит инженеров-строителей и гидротехников. В 1950 году специалистов по гидротехническим сооружениям насчитывалось 7400 человек на всю страну.

Всё это прямым образом сказывалось и на организации работы Сталинградгидростроя, который, комплектуя кадры вольнонаёмных строителей, опирался на патриотический настрой населения, в первую очередь молодёжи, проявившийся сразу же после опубликования постановления правительства по строительству Сталинградской ГЭС. Большое значение для людей имело то, что люди ехали строить крупнейшую электростанцию в Сталинград – город, ставший символом стойкости и непобедимости советского народа.

Исследователи отмечают характерную особенность формирования кадрового состава стройки в 1950–1951 годах: едва ли не с самого начала его опору составили люди, приехавшие добровольно, по собственному желанию, практически со всех концов Советского Союза. Мимо этого явления, отражавшего своеобразие эпохи, конечно же, не могла пройти газета политотдела Сталинградгидростроя «Стройка коммунизма». Уже в первом её номере была помещена статья «Слова, идущие от сердца», в которой отражены главные истоки духовного подъёма людей, изъявивших желание принять участие в строительстве Сталинградской ГЭС:

«Особенно ярко и полно ощущается любовь и всенародная помощь советских людей строительству Сталинградской ГЭС. Это вполне законно и понятно. Величайший гидроузел сооружается у стен города, носящего имя великого Сталина…

Прошло более 8 месяцев со дня опубликования постановления Совета Министров СССР о строительстве Сталинградской ГЭС, но поток писем и заявлений в отдел кадров Сталинградгидростроя с просьбой принять в ряды строителей не только не прекращается, а увеличивается. Таких писем поступило свыше 11 тысяч, из которых значительная часть – коллективные. Их пишут люди самых различных профессий и специальностей, из самых различных уголков нашей страны. Фёдор Красношапко из Калининской области пишет:

«Строительство Сталинградской ГЭС имеет для меня принципиальное значение. В 1918 году мой отец участвовал в обороне Царицына. В 1942 году при защите Сталинграда погиб мой старший брат. Я сам также участник боёв за Сталинград.

Имею большое желание принять непосредственное участие в строительстве Сталинградской гидроэлектростанции и прошу предоставить мне эту возможность».

Борис Ликутин из Свердловской области в своём письме заявляет: «В семье у нас трое комсомольцев. По-комсомольски трудимся и здесь, но у нас одна мечта – это попасть на стройку Сталинградской ГЭС, которая как маяк стоит перед глазами и манит к себе. Мы даём комсомольское слово, что будем трудиться со всей молодой энергией и задором на благо любимой Родины»…»[180]180
  Трубачёв Н. Слова, идущие от сердца // Стройка коммунизма. 1951. 16 мая.


[Закрыть].

Ббльшая часть добровольцев приезжала на стройку по комсомольским путёвкам. Настроение, с которым ехали юноши и девушки, отражают и другие их многочисленные письма, опубликованные во многих изданиях волгоградских и волжских авторов, в том числе в книге Д. П. Сысоева[181]181
  См.: Сысоев Д. П. Город юности. Волгоград: Ниж. – Волж. кн. изд-во, 1984.


[Закрыть], работавшего на строительстве ГЭС комсоргом ЦК ВЛКСМ. Приведём в качестве примера лишь одно из них:

«Мы, три подруги-комсомолки, решили своими руками сооружать плотину, строить электростанцию. Быть участником строительства замечательного сооружения – это настоящее счастье.

Псков. Волкова, Иванова, Кийснаш, комсомолки завода «Выдвиженец».

Эмоциональный подъём людей, неравнодушных к судьбе страны, передаёт и стихотворение участника обороны Сталинграда, поэта, лауреата Сталинской премии Александра Яшина:

 
Приветствия со всей Отчизны
И спешной почтой, и простой
Идут на стройку коммунизма —
На Сталинградский гидрострой.
 
 
Нам пишут дети и солдаты,
Колхозники и горняки,
Из Белоруссии девчата,
Из Ленинграда моряки.
 
 
Горды доверием народа,
Его поддержкою сильны,
Мы перекроем в Волге воду,
Усилим мощь родной страны.
 

Не будем искать в этих строчках фальшивые нотки – так было.

Автору посчастливилось познакомиться с людьми, которые начинали и завершали строительство знаменитой электростанции, своими руками возводили город Волжский, по праву считающийся жемчужиной Нижнего Поволжья.

Среди первостроителей Сталинградской ГЭС и Волжского – Марк Петрович Калиниченко. Сын фронтовика, он вырос в Сталинграде, где 23 августа 1943 года пережил одно из крупнейших злодеяний германского фашизма – массированную бомбардировку города, во время которой погибло свыше 40 тысяч мирных жителей. Затем пришлось испытать голод и холод в эвакуации. Вернулся домой после разгрома фашистских войск в Сталинградской битве. Ютился вместе с семьёй в полуразрушенном здании (отец после тяжёлых ранений был демобилизован и участвовал в восстановлении Сталинграда). Окончил школу, поступил в Ленинградский инженерно-строительный институт, а получив диплом инженера-строителя, был направлен на стройку в Армавир, который после полуголодной студенческой жизни показался раем. Но разве можно жить в раю, когда в родном Сталинграде разворачивается такая стройка?!

В декабре 1951 года М. П. Калиниченко отправил письмо Логинову, в котором обосновал своё желание участвовать в строительстве ГЭС, а вскоре получил вызов вместе с указанием МВД (министерство имело такие полномочия) – перевести молодого специалиста в Сталинградгидрострой. На всю жизнь он запомнил день 8 марта 1952 года, когда предстал перед Логиновым в его кабинете. Большое впечатление произвело на Марка то, без преувеличения, отеческое внимание, которое проявил к нему Фёдор Георгиевич при выборе места работы. А решили тогда, что будет трудиться молодой инженер в проектно-конструкторской конторе Управления строительства, на основе которой позднее был создан институт «Энергожилиндустрпроект».

М. П. Калиниченко был среди тех, кто 5 сентября 1954 года удостоился чести уложить первый кубометр бетона в основание ГЭС, а позднее был награждён орденом «Знак Почёта». Такие люди в советское время не бегали в безуспешных поисках так называемого «социального лифта». Поднималась из котлована Сталинградская ГЭС, строились новые кварталы Волжского, а вместе с ними росли их строители – росли как люди и как специалисты. Калиниченко, который почти 40 лет отдал стройке, прошёл путь от рядового инженера до главного конструктора «Энергожилиндустрпроекта», а затем стал заместителем главного инженера Волгоградгидростроя. Гордится тем, что в 1972 и 1986 годах руководил работами по ремонту и реконструкции скульптуры «Родина-мать» на Мамаевом кургане. Кстати, при возведении величественного монумента использовался бетон, который производили гидростроители, – знаменитый советский скульптор Вучетич доверял и качеству их бетона, и качеству работ, которые осуществлял на строительстве мемориального комплекса Волгоградгидрострой, являвшийся генеральным подрядчиком.

Гордостью многотысячного коллектива гидростроевцев, его элитой (элитой в первоначальном смысле слова, означающем «лучшие»), которую составляли передовые рабочие, одарённые специалисты и талантливые управленцы, стали трудовые династии. В них если что и передавалось по наследству, то только не состояния и должности, а преданность одному делу, верность одной стройке и любовь к городу, возводившемуся своими руками. Один из номеров газеты «Стройка коммунизма», вышедших в 1954 году, украшает фотоплакат «Первомай на Гидрострое»[182]182
  Стройка коммунизма. 1954. 30 апреля.


[Закрыть]. На переднем плане – портреты людей, хорошо известных на стройке, – машиниста паровоза И. Перова, бригадира экскаватора «Уралец» И. Полякова, бригадира плотников СУГС № 1 Б. Артамонова и Героев Социалистического Труда бульдозериста В. Елисеева и шофёра Г. Рожнова.

Георгий Арсеньевич Рожнов приехал на стройку в 1951 году, и уже тогда его грудь украшала Золотая медаль «Серп и Молот» – звания Героя он был удостоен ещё в 1949 году, когда работал бригадиром тракторной бригады МТС на полях колхозов Таджикистана и внёс большой вклад в рекордные урожаи хлопка. На своём самосвале ЯАЗ-2010 Георгий Рожнов вывозил первые кубометры грунта из котлована будущей Сталинградской ГЭС, трудился на строительстве не только гидроэлектростанции, но и города Волжского, был бригадиром водителей.

После производственной травмы работал начальником ремонтного цеха АТК-3 автоуправления, куда после окончания школы пришёл трудиться автослесарем его сын Александр. Отслужив четыре года на флоте, Александр вернулся в автоуправление Сталинградгидростроя, поступил на вечернее отделение инженерно-строительного института. После института работал по специальности «промышленное гражданское строительство», а затем связал свою жизнь с энергетикой. Александр Георгиевич участвовал в строительстве первой Волжской ТЭЦ, затем работал на новой тепловой станции Волжского – ТЭЦ-2, которую возглавил в 1989 году и на протяжении пятнадцати лет был её бессменным директором. А. Г. Рожнов избирался председателем Общественной палаты Волжского, активно участвовал в работе городского Клуба первостроителей.

Автору довелось присутствовать на чествовании первостроителями А. Г. Рожнова по случаю его 80-летия. Много было поздравлений и тёплых слов в адрес юбиляра. Заполнилось главное, что звучало во всех выступлениях: мы счастливы, потому что нам выпала честь возводить ГЭС, ставшую гордостью страны, потому что мы живём в городе, который построили своими руками!

Будет ли дано испытать такое счастье нынешнему поколению?

Возглавляет совет Клуба первостроителей представитель другой, хорошо известной в Волжском трудовой династии – почётный гражданин города Юрий Александрович Заболотников. Его отец, Александр Сидорович, в 1952 году был избран председателем только что созданного Волжского поселкового Совета депутатов трудящихся – город тогда ещё только строился, а в посёлке в ту пору проживало около 10 тысяч жителей. Окончив в Волжском школу, Юрий Заболотников в 1955 году вместе со своим другом Александром Рожновым поступил работать автослесарем в ремонтный цех автоколонны, а спустя некоторое время в числе других молодых ребят получил от Ф. Г. Логинова направление в Сталинградский институт инженеров городского хозяйства. По окончании вуза вернулся в Сталинградгидрострой, возводил Волжский.

Время неумолимо. Большинство ветеранов, строивших ГЭС и Волжский в 1950-е годы, ушли из жизни. В апреле 2019 года жители Волжского проводили в последний путь Александра Георгиевича Рожнова – человека, олицетворявшего для них историю города.

Но Клуб первостроителей, объединяющий сегодня в своих рядах около двух тысяч человек, продолжает играть важную роль не только в общественной жизни Волжского, в воспитательной работе среди молодёжи и школьников, но и в решении насущных социальных проблем города. Достаточно сказать, что его представители участвуют во всех еженедельных планёрках главы городской администрации, а разработанные клубом предложения по оздоровлению Волго-Ахтубинской поймы рассматривались на правительственном уровне, получили отражение в принятых по этой проблеме решениях.

Многое объединяет и сплачивает первостроителей, но многое вызывает у них и критическое отношение, прежде всего утрата нынешним поколением тех ценностей, которыми они жили, которыми дорожили. В одном из интервью корреспондент портала «Волжский. ру» задал Ю. А. Заболотникову такой вопрос: «Сравнивая поколение отцов-основателей города и нынешних волжан, скажите, есть ли, по-вашему, разница и в чём?»

Ответ был таким: «В 50-е годы у нас была сплочённость, была идеология, всё делалось для народа. Сейчас каждый сам за себя – всё по-другому. И это – главное отличие»[183]183
  https://www. volzsky,ru/index.php?wx= 16&wx2=41962


[Закрыть].

…В рабочих дневниках Логинова есть запись, сделанная 16 сентября 1951 года:

«Выступал с докладом на слёте комсомольского актива. Присутствовало свыше полутора тысяч человек. Тема доклада: Задачи комсомольских организаций в строительстве Сталинградской ГЭС. Доклад продолжался 65 минут, был выслушан присутствующими с вниманием… Собрание прошло с большим подъёмом»[184]184
  РГАЭ. Ф. 723. On. 1. Ед. хр. 5. Л. 201.


[Закрыть].

Это было первое публичное выступление Логинова (о нём мы упоминали в начале главы) в качестве руководителя Сталинградгидростроя, на которое комсомольцы Сталинграда откликнулись с большим энтузиазмом. Об этом свидетельствует инициатива комсомольской организации Сталинградского судостроительного завода, обратившейся к молодёжи области с призывом принять участие в строительстве Сталинградской ГЭС.

В 1951–1952 годах коллектив строителей пополнили около 10 тысяч юношей и девушек, прибывших по направлению комитетов ВЛКСМ. В ноябре 1950 года был образован политотдел Сталинградгидростроя, который осуществлял учёт членов ВКП(б) и ВЛКСМ и руководство партийными и комсомольскими организациями подразделений стройки (до передачи стройки в ведение Министерства электростанций и электропромышленности СССР в марте 1953 года).

Логинов, ценивший инициативу, смекалку и самоотверженность комсомольцев, в решении многих проблем стройки опирался на молодёжь. При отсутствии штатных должностей молодые специалисты, прибывшие на стройку, нередко назначались на должности, предназначенные для заключённых, или зачислялись сверх штата и содержались за счёт орграсходов. В январе 1953 года комсомольская организация Сталинградгидростроя объединяла 3217 членов ВЛКСМ и представляла собой реальную, ударную силу стройки, которую постоянно поддерживал и ЦК ВЛКСМ. Не случайно в августе 1951 года первое награждение молодых передовиков почётными грамотами ЦК ВЛКСМ было воспринято как значимое событие в жизни всех гидростроевцев.

Важным источником комплектования кадрового состава Сталинградгидростроя стали гидротехнические стройки, работы на которых к тому времени сворачивались, – Волгодонстрой, Горьковский и Каховский гидроузлы. Коллектив строителей пополняли выпускники школ ФЗО и ремесленных училищ, высших и средних технических учебных заведений. Так, Министерство высшего образования получило разнарядку направить из числа выпускников 1951 и 1952 годов на строительство Сталинградской ГЭС 240 человек, в том числе 60 строителей, 60 гидротехников, 30 механиков и 90 специалистов других профессий.

Особое внимание руководство Сталинградгидростроя уделяло проведению оргнаборов среди местного населения, укреплению кадрового состава рабочих и служащих за счёт жителей Сталинграда и близлежащих населённых пунктов, изъявивших желание работать на строительстве ГЭС. Это, с одной стороны, в какой-то мере смягчало остроту проблемы обеспечения строителей жильём, особенно в начальный период стройки, с другой – тормозило процесс текучести кадров, позитивно влияло на стабильность коллектива.

Однако местные источники трудовых ресурсов были весьма ограничены. Общая для страны проблема – дефицит кадров рабочих и специалистов – в Сталинграде стояла особенно остро. Ещё не было завершено восстановление города, превращённого войной в руины (во время массированных налётов немецкой авиации и ожесточённых боев в нём было уничтожено свыше 41 тысячи жилых домов и 48 промышленных предприятий). Значительная часть мирных жителей после Сталинградской битвы не вернулась домой. И не только из-за отсутствия жилья – людей тяготили воспоминания: многие потеряли здесь своих самых близких родственников, ведь только во время фашистских бомбардировок Сталинграда в августе 1942 года погибло около 42 тысяч мирных жителей города.

Логинов прекрасно понимал, в каких условиях ему придётся начинать стройку, о чём свидетельствует его запись в дневнике, сделанная в день прибытия в Сталинград, 4 сентября 1950 года: «Вечером проехали по городу до Тракторного… Много, очень много восстановленного, но не менее ещё надо восстанавливать. Климат, страшная жара и разрушения произвели тяжёлое впечатление»[185]185
  РГАЭ. Ф. 723. On. 1. Ед. хр. 5. Л. 194–195.


[Закрыть]. Через несколько дней посетил Фёдор Георгиевич и Мамаев курган: «Страшное и волнующее зрелище. На кургане всюду окопы, воронки от минных и снарядных разрывов. С кургана – величественная панорама израненного, изуродованного, но полноценно и полнокровно живущего города. Заводские трубы дымят, всюду леса строек промышленных и жилых зданий»[186]186
  Там же. Л. 201.


[Закрыть].

Для местных партийных и советских органов, руководителей промышленных, строительных и сельскохозяйственных предприятий каждая пара рабочих рук была на вес золота. И всё же у Логинова при комплектовании кадров Сталинградгидростроя были веские основания считать свою стройку приоритетной даже в сравнении с другими объектами общегосударственной важности. Ведь не случайно, придавая первостепенное значение именно гидротехническому строительству, Совет министров СССР своими решениями, принятыми в 1950–1951 годах, предоставил Министерству внутренних дел право производить вербовку специалистов независимо от их ведомственной принадлежности.

Читая рабочие дневники Логинова, невольно обращаешь внимание на то, что, несмотря на необъятный круг забот, Фёдор Георгиевич находил возможность постоянно, а иногда и по 2–3 раза в день встречаться с представителями общественности Сталинграда и области, выступать в различных аудиториях. Выступления эти отличались по своему характеру, и поднимались в них самые разные (естественно, не только кадровые) проблемы, но главная цель, которая преследовалась, была одна: донести до сталинградцев основные задачи и смысл великой стройки так, чтобы сделать их своими единомышленниками и помощниками.

Содержание дневников Логинова рушит сохранившееся в некоторых «преданиях» о нём представление, что ему был якобы присущ исключительно авторитарный стиль руководства, а в решении сложных задач и при возникновении конфликтных ситуаций он, облечённый большими полномочиями, привык действовать «через головы» местных партийных и хозяйственных органов, полагаясь на поддержку руководства в Центре и собственный вес, который придавали ему внушительный послужной список, включавший восстановление Днепростроя, приобретённые на крупнейших стройках опыт и знания. Такое представление о Логинове далеко от действительности.

Во-первых, в подобных суждениях проявляется недооценка его как личности, как руководителя, мыслящего категориями государственного масштаба, как убеждённого коммуниста, вся деятельность которого была подчинена высшим интересам страны и решению тех задач, которые ставила партия. Мы не склонны злоупотреблять высокими словами, но иногда без них нельзя обойтись. Не свойствен возвышенный стиль и Фёдору Георгиевичу, но изредка и он прибегал к нему в своём дневнике, который, заметим, не предназначался для посторонних глаз, для того, чтобы кого-то в чём-то убеждать. Например, 12 января 1951 года он делает такую запись: «Получил известие о выдвижении моей кандидатуры в состав депутатов Верховного Совета РСФСР. Это обстоятельство меня очень обрадовало и взволновало. И вселило веру в своё полезное участие в общем деле всего советского народа, в строительстве коммунистического общества. Надо трудиться ещё лучше на своём участке работы, чтобы оправдать это высокое доверие»[187]187
  РГАЭ. Ф. 723. On. 1. Ед. хр. 5. Л. 230.


[Закрыть].

Во-вторых, все разговоры об особой поддержке Логинова со стороны Сталина, Берии и других первых лиц государства свидетельствуют, на наш взгляд, о недопонимании характера взаимоотношений, сложившихся в системе государственного управления, в верхних эшелонах власти, где существовала чёткая и довольно жёсткая субординация. Никаких карт-бланшей и преференций от первых лиц государства, несмотря на все свои несомненные заслуги, Логинов при назначении в Сталинград не получал, и у него был лишь один прямой начальник – министр внутренних дел С. Н. Круглов (кроме того, со стороны МВД Сталинградгидрострой курировали заместители министра: с февраля 1951 года – В. С. Рясной, с июня 1952 года – Н. К. Богданов). Ни Л. П. Берия, ни тем более И. В. Сталин через головы своих подчинённых в положение дел на местах без особой нужды не вмешивались и порочные методы «ручного» управления не практиковали. Так что Логинов находился в тех же, отнюдь не тепличных, а порой и в более худших условиях, нежели другие руководители его ранга.

И тем не менее даже Л. И. Конин, весьма авторитетный среди строителей ГЭС автор, утверждает следующее: «В кабинетах правительства было известно об отношении И. В. Сталина к «Сталинградгидрострою» и его начальнику, поэтому все инициативы и предложения Логинова получали поддержку и оперативно разрешались»[188]188
  Конин Л. И. Сталинградгидрострой. 1950–1961: Время, события, люди. Волжский, 2009. С. 26.


[Закрыть]. Если бы это действительно было так… Однако на деле всё выглядело далеко не столь радужно. Так, на 1951 год – первый год строительства – сначала предполагалось выделить 500 миллионов рублей, однако Министерство внутренних дел (которое ничуть не беспокоило «особое отношение» Сталина к Сталинградгидрострою и Логинову) уменьшило эту сумму в четыре раза. И, безусловно, прав А. А. Рогозин, автор книги «Логинов и его время», считавший, что «выделение на 1951 год мизерного (125 миллионов рублей) объёма капиталовложений по сравнению с Куйбышевской ГЭС (500 миллионов) означало явную «подморозку» <строительства Сталинградской ГЭС >»[189]189
  Рогозин А. А. Логинов и его время. Волжский: Издательство Волжского института строительства и технологий, 2013. С. 170.


[Закрыть].

Столкнувшись с крайне недостаточным финансированием Сталинградгидростроя, Логинов намеревался (точнее: был вынужден) обратиться с соответствующим письмом к Берии, Маленкову и, при крайней необходимости, к Сталину, что, впрочем, не выходило за рамки сложившейся практики. Обратим внимание, что при обосновании просьбы об увеличении ассигнования стройки Логинов опирался на поддержку и мнение областного комитета партии. Об этом свидетельствуют и рабочие дневники Фёдора Георгиевича. Например, 21 декабря 1950 года он, собираясь поставить ряд острых вопросов в Москве, оставляет следующую запись:

«Был у т. Гришина И. Т.[190]190
  И. Т. Гришин – первый секретарь Сталинградского обкома ВКП(б).


[Закрыть], рассказывал о цели моей поездки в Москву, знакомил с моей докладной запиской на имя министра от 16/XII-50 и проектом письма-доклада товарищам Берия и Маленкову. В результате всестороннего рассмотрения этих вопросов пришли к единодушному выводу о правильности их постановки. Также намечены планы действий. Сначала доклад т. Круглову, затем вместе с ним или отдельно – кт. Берия и, как крайний случай, кт. И. В. Сталину»[191]191
  РГАЭ. Ф. 723. On. 1. Ед. хр. 5. Л. 223–224.


[Закрыть].

В печати существует немало рассказов о встречах Логинова с Берией, в том числе перед назначением Фёдора Георгиевича начальником Сталинградгидростроя, высказывается даже версия о том, что возведение капитального города строителей ГЭС – Волжского стало возможным благодаря поддержке Берии, который живо интересовался строительством и архитектурой. Но подобные предположения не имеют документальных обоснований. В своём дневнике 10 января 1951 года Логинов делает запись в связи с состоявшимся заседанием Бюро по топливной промышленности при Совете министров СССР, на котором рассматривался вопрос об увеличении ассигнований на строительство Сталинградской ГЭС: