Текст книги "Фёдор Логинов: Держи в лоб урагану"

Автор книги: Анатолий Житнухин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 25 страниц)

РОЖДЕНИЕ ГОРОДА

Кажется, Вольтер сказал, что не бывает больших дел без больших трудностей.

Масштабы строительства Сталинградской ГЭС дают нам возможность представить, сколько трудностей и преград – ожидаемых и непредвиденных – пришлось преодолеть Управлению Сталинградгидростроя в первые годы своей деятельности. Осилить такую ношу могли только руководители, нацеленные на конечные результаты, готовые любой ценой выполнить поставленные перед ними задачи, казавшиеся многим невыполнимыми и нереальными. А для этого нужно было обладать особым складом характера, качествами, присущими людям сильным и решительным.

Тот, кому свойственны твёрдость и настойчивость, кто уверен в себе, обычно идёт к поставленной цели, хорошо продумав и тщательно взвесив все «за» и «против», выбрав из возможных вариантов наиболее оптимальный способ её достижения. Решительность человека упрямого и неуступчивого имеет иную природу: поскольку раз и навсегда избранный им путь к успеху он считает единственно верным, его уже не остановят ни преграды, ни разумные доводы в пользу иного маршрута.

Можно сказать, что в личности начальника Сталинградгидростроя Ф. Г. Логинова дружно уживались и те и другие качества, несмотря на, казалось бы, их несовместимость. И, может быть, именно поэтому мечты Фёдора Георгиевича о городе будущего и его облике воплотились в жизнь. Волжский, выросший в начале 1950-х годов в сухой степи в районе пришедшего к тому времени в упадок села Верхняя Ахтуба, к которому издавна пристало и другое весьма выразительное название – Безродное (по преданию, его первыми поселенцами были ссыльные и беглые крестьяне), с годами стал одним из красивейших и наиболее благоустроенных городов Поволжья, крупным промышленным, научным и культурным центром важнейшего региона страны.

Место рождения города было выбрано не случайно. С самого начала Логинов рассматривал левый берег Волги как тыл и основной плацдарм строительства гидроэлектростанции, поскольку, по проекту, к нему примыкали основные сооружения гидроузла – водосливная плотина, здание ГЭС, шлюз. По его мнению, именно с этого плацдарма следовало разворачивать строительство предприятий производственной базы, транспортных коммуникаций и первых кварталов будущего города, в котором должно быть создано всё для достойной жизни его обитателей.

Надо полагать, в выборе места строительства будущего города учитывалась не только производственная целесообразность. В первое время, когда Сталинградгидрострой ещё только делал первые шаги, руководство области предлагало строить жильё для его сотрудников на правом берегу Волги, в Сталинграде и его окрестностях. Но Фёдор Георгиевич рассматривал областной центр лишь как временное пристанище гидростроевцев («мы в Сталинграде лишь временные гости») и был категорически против такого решения вопроса – очевидно, здесь сказалось и его стремление к независимости и самостоятельности, нежелание постоянно находиться в поле зрения местных властей.

Хотя выбранное место выглядело довольно унылым и неприветливым, геологи и строители Сталинградской ГЭС были далеко не первыми из тех, кто обосновался в этом районе Левобережья. В далёком прошлом на обширной территории, прилегающей к Волге и Ахтубе, оставили свой след разноязычные племена скифов, сарматов, булгар, хазар, половцев и других народов[289]289
  Большой вклад в изучение истории Нижнего Поволжья с древнейших времен до нашествия Золотой Орды внёс известный российский археолог, волгоградский учёный А. С. Скрипкин.
  См., например: Скрипкин А. С. История Волгоградского края от каменного века до Золотой Орды. Волгоград: Издатель, 2008; Скрипкин А. С. Сарматы. Волгоград: Изд-во ВолГУ, 2017.


[Закрыть]. В ХIII–XIV веках здесь, на берегу Ахтубы, у самого её истока, возникли два небольших татарских города и одно из первых поселений Золотой Орды. Позднее на этой земле поселились ногайцы, попавшие затем в зависимость от пришедших сюда из Центральной Азии (в конце XVI – начале XVII века) калмыков.

В 1722 году, собираясь в Персидский поход, Петр I провёл через Правительствующий сенат указ об организации государственной постоянной почтовой дороги Москва – Астрахань (Астраханского почтового тракта) и почтовых дворов («подстав») на ней. И вскоре на Астраханском тракте, на котором «шалили» разбойники и кочевники, появилась казачья станция Речка Ахтуба. Считается, что таким образом было положено начало освоению края русскими поселенцами.

Одним из первых русских поселений в этих местах стало возникшее позднее село Безродное. В 1720 году в междуречье Волги и Дона была построена Царицынская сторожевая линия[290]290
  Заселявшие сторожевую линию казаки и представители неказачьего населения Войска Донского позднее получили статус казачьего войска и стали называться войском Царицынской линии казаков; в 1730-х годах оно было переименовано в Волжское казачье войско, которому была поручена охрана побережья от Царицына до Саратова.


[Закрыть] – оборонительный рубеж Российской империи, прикрывавший её земли от набегов Крымского ханства и кочевников через Волго-Донское междуречье. Это обеспечило приток в регион жителей, которые раньше опасались селиться на территории, не защищённой от вражеских вторжений, и дало возможность начать экономическое освоение Нижнего Поволжья[291]291
  См.: Курышев А. В. Волжское казачье войско // Очерки истории и культуры казачества Юга России / Под ред. Г. Г. Матишова, И. О. Тюменцева. Волгоград: Изд-во Волгоградского филиала РАНХиГС, 2014. С. 160–163.


[Закрыть].

Возникавшие крепости и казачьи станицы нагоняли страх на внешних врагов и в то же время притягивали к себе множество беглых крестьян и всякого праздношатающегося люда. Казаки селили их при своих хозяйствах, давали им работу, не обращая внимания на суровые царские указы о возвращении беглых их хозяевам – действовал принцип «С Дона выдачи нет!». Видя всю тщетность своих усилий, власть сначала направила в Астрахань несколько предписаний об использовании беглых людей на работе в казённых садах, а немного позднее астраханский губернатор получил и указ о их амнистии.

10 марта 1757 года директору Астраханской садовой конторы И. А. Паробичу было предписано построить в Царицынском округе шёлковый завод и поселение при нём – так возникло село Верхне-Ахтубинское, оно же Безродное. Крестьяне относились к незнакомому для них новому делу – шелководству с недоверием, нередко бросали его и пытались заниматься то выращиванием арбузов, то соляным извозом, но чаще предпочитали занятия по душе, более близкие и привычные русскому человеку. Интересное свидетельство оставил посетивший в 1907 году Верхне-Ахтубинское известный учёный-филолог И. И. Солосин, который по поручению Академии наук занимался в Астраханской губернии сбором историко-лингвистического материала: «С обеих сторон Верхне-Ахтубинского по берегу реки версты на 2, на 3 тянутся фруктовые сады, в которых культивируются по преимуществу вишня, яблоки и груши. Главные промыслы жителей Безродного – скотоводство и земледелие. Почти каждый хозяин разводит рогатый скот и овец. Многие имеют фруктовые сады. Рыболовством занимаются обыкновенно весной, когда Ахтуба становится полноводной»[292]292
  Цит. по: Клушин А. История одного села: Верхне-Ахтубинское (Безродное) // Деловой Волгоград, https://delosmi.ru/2017/10/17/istoriya-odnogo-sela-verhne-ahtubinskoe-bezrodnoe/


[Закрыть].

Хотя шелководство в здешнем крае развивалось с большим трудом, оно просуществовало почти два столетия. В советское время, особенно в тридцатые и первые послевоенные годы, колхозы Среднеахтубинского района (в его состав в 1928 году вошла Верхнеахтубинская волость, а вместе с ней и село Безродное) и другие сельскохозяйственные предприятия Сталинградской области активно занимались выращиванием тутовника и разведением шелкопряда, а в Сталинграде действовала контора «Волгошёлк» (Сталинградская областная контора шелководства просуществовала вплоть до начала 1960-х годов).

Благодаря большой исследовательской работе и многочисленным публикациям известных волжских краеведов Т. А. Башлыковой и А. А. Клушина, любопытный читатель сегодня имеет возможность более подробно ознакомиться с увлекательной историей тех мест, где сегодня разместился город, коренным образом преобразовавший жизнь на левом берегу Волги[293]293
  См., например: Башлыкова Т. Л. Безродное. Верхняя Ахтуба. Волжский. Волгоград: Панорама, 2017.


[Закрыть]. Мы же задержимся лишь на некоторых страницах военной истории, связанных с решением проблем, имевших в годы Великой Отечественной войны большое оборонное значение как для Сталинграда, так и для всей страны. Тем более что приобретённый тогда опыт не прошёл бесследно и сыграл свою роль при строительстве Сталинградской ГЭС и Волжского.

Прежде всего отметим, что село Безродное, насчитывающее перед революцией около 10 тысяч жителей и игравшее заметную роль в жизни Левобережья, постепенно утрачивало своё значение как довольно важного социально-экономического центра. Сказались и потрясения Гражданской войны, и административные перестройки, и традиционные тяжбы из-за земли с жителями Средней Ахтубы, перераставшие в серьёзные конфликты. Население Безродного шло на убыль, и к началу войны село оказалось – и в прямом, и в переносном смысле – на обочине жизни Среднеахтубинского района.

Война ускорила закат села, оно почти полностью было уничтожено во время налётов вражеской авиации 23–24 августа 1942 года. Большинство жителей (в основном дети, женщины и старики – остальные ушли на фронт) покинули Безродное едва ли не в одночасье, расселились подальше от линии фронта. Но далеко не все вернулись на родные пепелища. После войны только часть домов была восстановлена, да и то в основном кое-как, подручными средствами – не хватало материалов, не было средств. Таким и увидели село первые строители Сталинградской ГЭС, которые часто рисуют перед нами одну и ту же картину – голую степь с полуразрушенной мельницей и высохшим колодцем, что, конечно, сильно преувеличивает степень запустения этого района Заволжья.

Война объединила людей. Перед нагрянувшей общей бедой были забыты прежние распри и ссоры между сёлами Среднеахтубинского района, свыше 12 тысяч его жителей ушли на фронт (перед войной в районе проживало немногим более 27 тысяч). Те, кто остался (главным образом женщины и подростки), вместе с эвакуированными сталинградцами (в Среднеахтубинский район было эвакуировано из Сталинграда 8 тысяч человек) приняли активное участие в оборонных работах, проводившихся на территории Волго-Ахтубинской поймы, где создавались резервные и основные базы снабжения войск с последующей доставкой техники, боеприпасов и продовольствия на правый берег Волги. В 1942 году население Среднеахтубинского и соседнего Ленинского района было мобилизовано в помощь инженерным частям, строившим два оперативных аэродрома, предназначенных для базирования фронтовой авиации 8-й воздушной армии.

Через размещённые в районе эвакопункты прошли свыше 170 тысяч человек, для которых (прежде всего для детей) жители Левобережья организовали сбор тёплой одежды. Многие среднеахтубинцы сдавали Родине свои сбережения: они собрали около 900 тысяч рублей на танковую колонну и постройку эскадрильи «Героический Сталинград»[294]294
  См.: Среднеахтубинский район // Сталинградская битва. Июль 1942 – февраль 1943: Энциклопедия / Под ред. М. М. Загорулько. 6-е изд., доп. Волгоград: Издатель, 2015. С. 545–546.


[Закрыть]. Один из многочисленных военных госпиталей, базировавшихся в районе, располагался в здании школы села Безродного[295]295
  Умерших в госпитале от ран бойцов хоронили в братских могилах близ школы, о чём напоминает установленный здесь монумент солдатам Гражданской и Великой Отечественной войн. В восстановленном и отреставрированном здании бывшей школы села Безродного ныне расположена муниципальная картинная галерея Волжского.


[Закрыть].

Ещё задолго до того, как Гитлер решил стереть Сталинград с лица земли, жители Сталинградского Заволжья внесли большой вклад в строительство однопутной железной дороги Сталинград – Паромная – Владимировка (ныне – район Ахтубинска). Общая её протяжённость составляла 180 километров, и каждый район, расположенный в зоне строительства, обязан был вместе с железнодорожными войсками обеспечить прокладку 40–50 километров пути. В развернувшихся работах участвовали 32 тысячи мобилизованных местных жителей, составивших, по общему мнению историков, основную силу, благодаря которой железную дорогу удалось построить за 72 дня. В январе 1942 года она была принята в эксплуатацию вместе с паромной ледокольной переправой через Волгу, которая дала Сталинграду прямой выход к Левобережью и связала его с проходящей по левому берегу железнодорожной линией Урбах – Астрахань. Два мощных самоходных парома – «Переправа Вторая» и «Иосиф Сталин» с приданными им ледоколом «Саратовский» и баркасом «Рутка» за сутки перевозили с правого берега в Заволжье до 600 вагонов (всего за время действия переправы в обоих направлениях было перевезено 53 тысячи вагонов). До своих конечных пунктов назначения поезда с ранеными и эвакуированным гражданским населением, оборудованием перемещавшихся на Восток предприятий отправлялись от левобережной станции «Паромная». В период великого сражения на Волге, как свидетельствует энциклопедия Сталинградской битвы, «это был единственный путь снабжения частей Юго-Восточного и Сталинградского фронтов»[296]296
  Сталинградская битва. Июль 1942 – февраль 1943: Энциклопедия… С. 242.


[Закрыть].

Через несколько лет, в начальный период строительства Сталинградской ГЭС, по этой же транспортной артерии пошёл основной поток грузов на левый берег Волги, где располагалась основная производственная база Сталинградгидростроя и возводились первые рабочие посёлки, закладывалась основа будущего города. А станция «Паромная» сыграла исключительную роль в организации снабжения стройки: прибывавшие на паромах вагоны здесь формировались в составы, которые уже по внутрипостроечным путям доставляли прямо к строительным объектам необходимые материалы и оборудование. Этот сложный путь снабжения стройки, по сути дела, оставался основным вплоть до августа 1956 года, пока не было сдано в эксплуатацию уникальное инженерное сооружение – четырёхкилометровая подвесная канатная дорога…

Волжский своим рождением обязан прежде всего Логинову – это утверждение вряд ли кто ставит под сомнение.

Заметим, что ни в каких основополагающих правительственных документах, связанных с возведением Сталинградского гидроузла, в том числе главном из них – постановлении Совета министров СССР от 16 августа 1950 года «О строительстве Сталинградской гидроэлектростанции на р. Волге, об орошении и обводнении районов Прикаспия», – строительство города не предусматривалось. В то время при развёртывании крупных народно-хозяйственных строек для рабочих, как правило, возводились посёлки с преобладанием бараков, предназначенных для временного проживания.

Думается, что главная заслуга Фёдора Георгиевича состоит в том, что город получил право на жизнь уже в самом начале строительства гидроузла. Существенно повлияли на директивные органы, которые пересмотрели свой подход к решению проблемы обеспечения жильём строителей Сталинградской ГЭС, не только приверженность Логинова идее строительства города и его безусловный авторитет в высших эшелонах власти. Большую роль сыграло его активное участие в формировании необходимого общественного мнения, его публикации в печати и многочисленные выступления в различных аудиториях, в которых он уже в сентябре – октябре 1950 года рассказывал о том, какой чудесный город появится на левом берегу Волги. Важное значение имела и поддержка Логинова ведущими писателями и журналистами страны – К. Паустовским, Е. Долматовским, В. Уриным, А. Аграновским… Что интересно, ещё не было никаких официальных решений (во всяком случае, о них нигде не говорилось), а уже никто не сомневался в том, что вместе с крупнейшей в мире ГЭС на Волге вырастет и новый город.

Вместе с тем нет оснований для того, чтобы рассматривать первые шаги центральных руководящих органов по материализации этой идеи, её воплощению в жизнь лишь как результат твёрдой позиции Логинова, отстаивающего право строителей Сталинградской ГЭС на свой город, и его «пробивной» силы. Хотя авторы ряда публикаций по этой проблеме и полагают, что только благодаря его личным усилиям вопрос «Быть городу или нет?» разрешился положительно и проектирование жилья для сотрудников Сталинградгидростроя было передано из Гидропроекта МВД, не имевшего должного опыта в области крупного жилищно-гражданского строительства, в Государственный институт градостроительства – Гипрогор.

Но, думается, на такое решение повлияли и объективные факторы, основной из которых – беспрецедентные масштабы строительства ГЭС с привлечением десятков тысяч рабочих и специалистов, значительная часть которых приезжала на стройку с семьями, не имея ни кола ни двора, – война сдвинула огромные массы людей с обжитых мест, нарушила их привычный образ жизни. И большинство из них надеялись получить здесь за свой труд нечто большее, нежели временную крышу над головой на период строительства, по завершении которого многим пришлось бы начинать всё сначала.

Надо было дать людям ощущение стабильности, создать условия, позволяющие спокойно трудиться, растить детей и уверенно смотреть в будущее. Задача эта носила не только локальный характер, жизненно важный для строителей Сталинградской ГЭС, она имела и большое общегосударственное значение. По мере восстановления разрушенного в результате фашистского нашествия народного хозяйства и жилого фонда страны, в результате чего 25 миллионов граждан остались без крова (всего в годы войны было разрушено и сожжено 1710 городов и посёлков, более 70 тысяч деревень), её решение для советского руководства приобретало первоочередное значение. Об этом свидетельствует и резкое, двукратное увеличение жилищного строительства, предусмотренное директивами пятого пятилетнего плана на 1951–1955 годы.

Что же касается Сталинградской ГЭС, то принималась во внимание и перспектива дальнейшего развития региона после введения в строй действующих крупнейшей гидроэлектростанции в мире и образования нового города. В результате такого подхода в скором времени будет принято решение строить Волжский в две очереди: к 1960 году планировалось возведение жилых домов для расселения строителей Сталинградской ГЭС (по первому генеральному плану, утверждённому в 1952 году, город был рассчитан на 50 тысяч жителей); вторая очередь была связана с началом сооружения новых промышленных предприятий в районе гидроузла.

С учётом всех этих факторов передача Гипрогору проектирования жилья для Сталинградгидростроя не выглядит чем-то из ряда вон выходящим. Кстати, в это же время на другой «великой стройке сталинской эпохи» – Куйбышевской ГЭС жилищное проектирование осуществлял также Государственной институт градостроительства, его ленинградское отделение. Правда, при этом принято считать, на наш взгляд – не вполне обоснованно, что Управление Куйбышевгидростроя было не слишком озабочено возведением для своих сотрудников капитального жилья, поэтому ему так и не удалось построить «своего» города[297]297
  Куйбышевгидрострой вёл жилищное строительство в правобережном посёлке Жигулёвск, получившем в 1952 году статус города, построенные им посёлки на левом берегу вошли в состав попавшего в зону затопления и перенесённого на новое место Ставрополя, преобразованного в 1951 году в город областного значения. В 1964 году Ставрополь был переименован в Тольятти (в его строительстве также активно участвовал Куйбышевгидрострой), а посёлки Комсомольск, Шлюзовой, Жигулёвское море стали основой образованного в составе этого крупнейшего города Комсомольского района.


[Закрыть].

Сейчас трудно сказать, в каких инстанциях и кем принимались решения о строительстве города при Сталинградской ГЭС, только, думается, оно состоялось без давления или подсказок неких «высоких покровителей», которые якобы были у Логинова в высшем руководстве страны, что не подтверждается ни одним документальным источником или внушающим доверие свидетельством. Например, предполагая (!), что идею Фёдора Георгиевича о строительстве городе поддержал сам Берия, А. Рогозин в то же время признаёт: «Документально выяснить, при каких обстоятельствах и по чьему указанию работа над проектом была передана в Гипрогор, мне не удалось. Однако проектировать город с октября 1950 года начинает именно эта организация»[298]298
  Рогозин А. А. Логинов и его время. Волжский: Издательство Волжского института строительства и технологий, 2013. С. 142.


[Закрыть].

Не упоминается ещё одна существенная причина, по которой в ведении Гипрогора оказались и другие важные вопросы деятельности Сталинградгидростроя, связанные не только со строительством нового города. Дело в том, что институт помимо градостроительства занимался и решением других государственных задач, в том числе и проблемой территориального планирования. Изначально предусматривалось, что гидроэлектростанция станет ядром формирования нового промышленного региона. А для того чтобы обеспечить максимальный экономический эффект от её строительства и увеличить участие региона в общегосударственном территориальном разделении труда, правительство поручило Гипрогору разработать схему районной планировки Сталинградской ГЭС[299]299
  Аляев В. А. Влияние Сталинградской гидроэлектростанции на хозяйственное развитие Сталинграда и прилегающих к нему территорий // Стрежень: Научный ежегодник (под ред. М. М. Загорулько). Вып. 6. Волгоград: Издатель, 2008. С. 210.


[Закрыть]. «Она представляла собой программу взаимосвязанного развития отраслей хозяйства, административных районов Сталинграда и прилегающих к нему территорий. Схема была согласована с 17 министерствами союзного и республиканского значения, со Сталинградским облисполкомом, утверждена Советом Министров. Предложения министерств основывали на уже разработанных технико-экономических основаниях строительства новых предприятий. Схема предусматривала использование производственных мощностей, сконцентрированных в регионе при строительстве Волго-Донского судоходного канала. Планировалось также наращивание потенциала трудовых ресурсов и дальнейшее развитие на этой базе различных отраслей хозяйства и территорий, находящихся в зоне непосредственного влияния Сталинграда, в радиусе 30–40 км от его центра»[300]300
  Аляев В. А. Влияние Сталинградской гидроэлектростанции на хозяйственное развитие Сталинграда и прилегающих к нему территорий // Стрежень: Научный ежегодник (под ред. М. М. Загорулько). Вып. 6. Волгоград: Издатель, 2008. С. 210.


[Закрыть].

Первая очередь реализации схемы охватывала период с 1953 по 1960 год, на неё выделялось 20 миллиардов рублей, из них 8,5 миллиарда – на строительство ГЭС, 750 миллионов – на строительство алюминиевого завода (его строительство началось в 1955 году), 455 миллионов – на реконструкцию завода «Красный Октябрь», а также на строительство и развитие других промышленных предприятий, преобразование транспортной инфраструктуры.

Подобные факты позволяют говорить о том, что вопрос о целесообразности строительства города для гидростроителей был во многом предопределён в процессе решения широкого круга вопросов, выходящих далеко за рамки локальных задач Сталинградгидростроя. И не ошибёмся, если скажем, что у Логинова хватало единомышленников среди должностных лиц руководящих органов, причастных к судьбе Сталинградской ГЭС и озабоченных жизненными перспективами её строителей, поэтому ему не пришлось кому-то что-то доказывать, тем более сталкиваться с серьёзными препонами – управленцев с государственным мышлением у нас в стране в то время хватало.

Косвенно это подтверждается и дневниками Логинова, страницы которого позволяют судить о наиболее злободневных проблемах, которые ему приходилось решать в первые месяцы деятельности Сталинградгидростроя. Однако в длинной череде затронутых им вопросов с конца августа 1950 года (последние дни работы Фёдора Георгиевича на Днепрогэсе) вплоть до 5 февраля 1951 года (в этот день он посетил мастерскую Гугеля, где вместе с главным архитектором Гидропроекта Поляковым обсуждал макет центра будущего города) не удалось обнаружить ни одного упоминания о состоянии дел, связанных со строительством города. Из этого можно сделать вывод, что все возникавшие проблемы, касающиеся города, решались в вышестоящих инстанциях своим чередом и не требовали со стороны Логинова особых усилий.

Отметим, что решение о строительстве города силами Сталинградгидростроя было принято буквально в считаные дни после его создания, когда ещё даже не были забиты первые колышки на строительных площадках и только-только разворачивались подготовительные работы, связанные с приёмом заключённых и размещением первых строителей. Во всяком случае, уже в октябре 1950 года в Сталинграде была создана комиссия по выбору места расположения города. В неё вошли заместитель Сталинградского облисполкома П. А. Уханов и руководители ряда областных организаций, И. П. Редько – руководитель архитектурной мастерской Гипрогора, от Сталинградгидростроя – главный инженер С. Р. Медведев. Вскоре комиссия осмотрела участок земли на левом берегу Волги в районе села Верхняя Ахтуба и пришла к заключению, что он пригоден для строительства города. Примерно в это же время при Гипрогоре была создана специальная архитектурно-проектная мастерская под руководством архитектора В. Гугеля, которой и была поручена разработка проекта города.

Впрочем, проектировщики Гидропроекта всё же дали существенный толчок строительству жилья (как показала практика, без толчков, нажимов и встрясок этот процесс вплоть до декабря 1953 года шёл ни шатко ни валко): по их проектам были построены первые жилые объекты, в том числе 12 домов так называемого Деревянного городка, в которые гидростроители заселились в декабре 1950 года.

Вопросы, связанные с проектированием города и организацией работ по его строительству, вошли в круг обязанностей главного инженера Сталинградгидростроя С. Р. Медведева. 15 декабря 1950 года состоялось организационно-техническое совещание при главном инженере, которое, как считают многие, имело историческое значение для Волжского – на нём обсуждался вопрос «О проектировании города для строителей на левом берегу реки Ахтубы».

То, что первое официальное обсуждение в Сталинградгидрострое вопросов, посвящённых будущему городу, прошло без участия Логинова, не должно никого вводить в заблуждение относительно того, насколько важным для него было это событие, – Фёдор Георгиевич просто не имел возможности присутствовать на этом совещании, поскольку находился в длительной командировке в Москве.

К закладке первых жилых объектов приступили оперативно – время на раскачку не было. По настоянию Логинова проектировщики предоставили строителям планировку первых кварталов, получивших название Каменный городок, до утверждения генерального плана города. И вскоре, 9 января 1951 года, была начата выемка грунта из котлована под первый каменный дом, а 5 февраля был заложен и его фундамент.

Однако обратим внимание, что одновременно было принято решение и о плановом строительстве жилых построек временного типа, и в январе 1951 года Гипрогор представил Сталинградгидрострою документацию на строительство посёлка на правом берегу Волги, рассчитанного на 1,5 тысячи жителей.

В основу проектирования города был положен поквартирно-семейный принцип расселения (каждой семье – отдельная квартира со всеми удобствами: централизованным отоплением, кухней, ванной и туалетом) с расчётной нормой жилой площади – 5 квадратных метров на человека. Однако, по свидетельствам первостроителей, в течение довольно длительного времени в Волжском из-за нехватки жилой площади практиковалось в основном покомнатное расселение в коммунальных квартирах. Вот как об этом вспоминает М. Б. Лукашука, прибывший с женой на стройку весной 1955 года: «В трёхкомнатной квартире с соседями жили одной семьёй. Первое время почти все жили в коммунальных квартирах. Пока жена не работала, она была как хозяйка, еду готовила на всех. Если сосед ездил на рыбалку и приезжал с уловом, то этот улов шёл в общий котёл. Праздники отмечали все вместе. Жили очень дружно»[301]301
  Историю делаем сами… Т. 2. С. 14.


[Закрыть]…

Для обеспечения рабочих общественным питанием проектом предусматривалась сеть столовых непосредственно на предприятиях и стройдворах Сталинградгидростроя с полным трёхразовым питанием рабочих-одиночек и 50-процентным суточным рационом питания семейных рабочих.

Все проектные работы велись и осуществлялись под самым пристальным вниманием Фёдора Георгиевича. Он буквально жил проектом города и во время каждого своего приезда в Москву неизменно посещал мастерскую В. Гугеля. Главная идея, которую исповедовал Логинов, – не просто сделать город красивым и удобным для проживания, но и уберечь его жителей от летней жары и суховеев. А эту задачу могут решить только малоэтажная застройка и благоустройство, прежде всего озеленение улиц и жилых кварталов, создание парков и скверов – без этого Волжский превратится в пыльный и неприглядный город.

Без зелёных насаждений Логинов не мыслит его будущего облика. Волжский – наверное, единственный в России город, во время застройки которого озеленители шли впереди строителей, руководствуясь рабочими чертежами и эскизами, не дожидаясь, пока планы и проекты архитекторов будут окончательно утверждены. Уже 12 апреля 1951 года, когда ещё не было построено ни одного каменного здания, началось озеленение будущего города, были посажены первые деревья.

Правда, творческие замыслы зодчих не всегда удавалось предвидеть. Так, после одного из посещений Гипрогора Фёдор Георгиевич сокрушался, что «пришлось согласиться на перенос высаженных деревьев, принеся их в жертву архитектурным фасадам». И уж конечно, никто не мог предположить, что Сталинградгидрострой с его невиданными объёмами сложнейших строительно-монтажных работ найдёт возможность обзавестись собственными лесопитомником площадью в 30 гектаров, оранжерейно-парниковым хозяйством и создаст на острове Зелёный крупное лесничество, занимающее 300 гектаров.

В ходе объявленного Гипрогором конкурса на лучший проект города, в котором принял активное участие Институт градостроительства Академии архитектуры СССР (в итоге победила схема планировки архитектора В. В. Прозоровского), выявилось немало противников идей, которые отстаивал Логинов. Многие считали, что двух– и трёхэтажные здания приемлемы только для посёлков и не вяжутся с обликом крупного города, который будет соседствовать с величайшей в мире электростанцией. Были скептики, полагавшие, что создание города-оазиса в засушливой степи – из области неосуществимых мечтаний. Но Фёдор Георгиевич был непоколебим: «Разве не можем мы создать зелёного массива на левом берегу Волги на месте нашего города? Обязательно создадим… Все улицы и дворы будут засажены зеленью, будут устроены скверы и парк и среди зелени будут двух– и трёхэтажные дома, чем это не красиво?»

Как хорошо знают жители Волжского, большинство замыслов Логинова, связанных с возведением города будущего на левом берегу Волги, были воплощены в жизнь. Старая часть города, которая возводилась при нём, – наглядное тому свидетельство. Конечно, не всё, что задумывалось изначально, удалось осуществить, тем более что многие мечты Логинова, например о каналах вдоль главных улиц города, были дорогостоящими и технически трудно осуществимыми, поэтому и не обрели сторонников среди архитекторов и проектировщиков.

Логинов, как большой профессионал своего дела, прекрасно понимал, что в искусстве архитектуры и проектирования городов возникает множество проблем и спорных вопросов творческого характера, в разрешение которых дилетантам вмешиваться не всегда уместно. Поэтому он далеко не всегда отстаивал свои взгляды и принимал проекты, с которыми в душе был не до конца согласен. Правда, называл он и другую причину вынужденных компромиссов: нам надо строить, и мы «не можем ждать разрешения споров архитекторов Гипрогора и Академии архитектуры». Однако будем объективны: как показала практика, отставание в строительстве города, жилых и социальных объектов было связано не столько с задержками проектных работ, сколько с внутренними проблемами Сталинградгидростроя, на которых мы ещё остановимся.

Как бы то ни было, все проектные работы по городу постоянно находились в поле зрения Логинова, с ним согласовывались не только принципиальные решения, но и детали внешнего вида отдельных зданий, улиц и архитектурных ансамблей, парков и скверов. В качестве примера приведём выдержки лишь из одного архивного документа – письма, полученного Фёдором Георгиевичем из Гипрогора:

«Начальнику Сталинградгидростроя

тов. Логинову Ф. Г.

Гипрогор, осуществляя авторский надзор за строительством города Волжского, доводит до Вашего сведения:

…Резко бросается в глаза плохое выполнение элементов фасада < городах

…Во всех жилых домах, за редким исключением, круглые колонны в лоджиях сделаны с отступлением от проекта, не выдержаны размеры самой колонны, а также абаки и капители[302]302
  Абака – плита, составляющая верхнюю часть капители колонны.
  Капитель – венчающая часть колонны, обеспечивающая переход к абаке.


[Закрыть].

…Набережная в районе сквера… в нарушение утверждённого проекта расширяется за счёт подсыпки грунта на естественный склон. Этим самым застройка набережной искусственно отдаляется от бровки склона. При небольшой этажности застройки фасад города со стороны реки будет скрыт склоном, что значительно ухудшит объёмно-пространственную композицию застройки набережной города.