Текст книги "Фёдор Логинов: Держи в лоб урагану"

Автор книги: Анатолий Житнухин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 25 страниц)

НАСЛЕДИЕ И НАСЛЕДНИКИ

1954 год стал последним годом работы Ф. Г. Логинова на посту начальника Управления Сталинградгидростроя, а значит, настало время для разговора о том, чем, какими итогами он ознаменовался.

Повесть «Город на главной улице» сопровождается документальной хроникой событий и выдержками из летописи строительства ГЭС, составленной главным диспетчером стройки Р. М. Дороговым, который состояние дел на стройке, конечно же, знал, как никто другой. Правда, в повести он упоминает только те памятные для первостроителей даты, которые пришлись на последние месяцы работы Фёдора Георгиевича:

«10 августа. В городе Волжском ведётся строительство крупнейшего в Поволжье ремзавода. Пущен в строй цех этого предприятия – мотороремонтный.

15 августа. Открылся первый специализированный магазин «Спорттовары».

27 августа. Подведены итоги соревнования за право уложить в здание ГЭС первый кубометр бетона. Победителем признан коллектив Гидротехстроя. Ему присуждено право укладки первого бетона в здание ГЭС. В сборную бригаду для укладки первого бетона включены 164 гидростроителя из разных управлений, завоевавших первенство в соревновании.

1 сентября. Закончены работы по асфальтированию двух уличных колец. Они соединяют все улицы города.

18 октября. Гидромеханизаторы досрочно выполнили годовой план по выемке грунта. С начала строительства они вынули 43 миллиона кубометров грунта. Это треть всех земляных работ по проекту на гидроузле.

22 октября. За пять дней осенних посадок в городе высажено 15 тысяч кустарников, белой акации, лоха тополя.

25 октября. Полностью закончено освещение котлована под здание ГЭС. 240 прожекторов дают столько света, что можно читать газету на дне котлована»[325]325
  Дорогов Р. Ф., Злобин А. П. Город на главной улице… С. 270.


[Закрыть].

Но это – лишь несколько штрихов к истории строительства. В хронике Дорогова опущен ряд важных событий, о которых рассказывается в повести. Поэтому обратимся к другим источникам, чтобы лучше представить картину, более полно отражающую главные промежуточные итоги работы по возведению ГЭС и осуществлению жилищного строительства, достигнутые за четыре года коллективом стройки под руководством Фёдора Георгиевича.

Л. И. Конин, не менее авторитетный и компетентный исследователь истории строительства ГЭС, выделяет два знаковых события, свершившихся в 1954 году. Одним из них, как догадывается читатель, явилось рождение нового города на левом берегу Волги, чему мы посвятили предшествующую главу, сосредоточив внимание на проблемах, возникавших в процессе становления Волжского.

Другим важным результатом деятельности Сталинградгидростроя стало завершение периода самых трудных, подготовительных работ на гидроузле и переход к новому этапу строительства основных сооружений, начало которого ознаменовала укладка первого бетона под здание ГЭС[326]326
  См.: Конин Л. И. Сталинградгвдрострой… С. 76.


[Закрыть].

На наш взгляд, нельзя обойти вниманием и ещё одно существенное достижение, которое имело для дальнейшей судьбы стройки не менее важное значение, чем рождение города и окончание подготовительных работ. К концу 1954 года в основном завершился довольно длительный период обновления состава и резкого увеличения численности строителей, главным образом – за счёт организационного набора, начавшийся после расформирования Ахтубинского ИТЛ и полного перевода строительства на вольнонаёмную рабочую силу. За это время стройка пережила, по словам Л. Конина, «процесс второго рождения и становления коллектива гидростроителей». Хотя проблемы обеспечения сотрудников Сталинградгидростроя жильём по-прежнему стояли на повестке дня, форсирование работ на объектах гражданского назначения позволило разрядить напряжённую обстановку в коллективе и к концу года заметно сократить текучесть кадров.

В течение 1954 года существенно расширилась производственная база стройки. Кроме первого цеха авторемонтного завода была сдана в эксплуатацию первая очередь арматурного завода, вступили в строй две секции бетонного завода на острове Зелёный (бетонное хозяйство № 1). Было принято решение о размещении в котловане, в непосредственной близости от объектов здания ГЭС, бетонного хозяйства № 2, для чего была значительно расширена, до 60 метров, продольная перемычка, что позволило на образованной площадке приступить в конце года к строительству второго предприятия по производству бетона со складами инертных материалов и цемента.

Ускоренными темпами осуществлялся монтаж четырёх линий канатной дороги, было завершено сооружение вантового перехода через Волгу и началось строительство ещё одного уникального сооружения – бетоновозной эстакады длиной 1735 метров (высота опор составляла 28–33 метра), проходящей вдоль всего здания ГЭС и водосливной плотины.

Укладка первого бетона в фундамент здания ГЭС состоялась 5 сентября и прошла в торжественной обстановке, в присутствии нескольких тысяч строителей и гостей стройки, собравшихся в котловане на острове Песчаный. На митинге с участием первого секретаря Сталинградского обкома КПСС И. Т. Гришина и других руководителей области и города выступил Ф. Г. Логинов:

«Четыре года упорного труда многотысячного коллектива строителей, оснащённого многочисленной и передовой строительной советской техникой, привели нас к тому, что нами в основном закончены работы по выемке грунта из котлована гидростанции и водосливной плотины…

Укладка бетона в основание гидростанции является поворотным моментом в истории развития нашей стройки. На месте вынутой из котлована земли будет воздвигнуто технически совершенное, по объёму грандиозное, по красоте величественное здание гидроэлектростанции из бетона и металла.

В этом здании будут сконцентрированы разум, воля и организаторский талант многих тысяч строителей и монтажников стройки и промышленных предприятий. В этом здании будут овеществлены достижения науки, техники и искусства.

Многолетний труд тысяч изыскателей, исследователей и проектировщиков является гарантией того, что воздвигнутые сооружения будут служить века нашему народу, нашей великой Родине».

На первый ковш бетона, опрокинутый в основание электростанции, была помещена памятная плита с надписью: «5 сентября 1954 года в здание ГЭС уложен первый бетон», и на неё посыпался серебряный дождь из монет, которые бросали на счастье строители. А потом пошёл большой бетон Сталинградской ГЭС…

11 ноября 1954 года вышло постановление Совета министров СССР, подписанное Г. М. Маленковым, о назначении Ф. Г. Логинова министром строительства электростанций СССР. Новое министерство было образовано на базе Министерства электростанций и электропромышленности и выделено из него в самостоятельное ведомство постановлением правительства от 22 ноября 1954 года.

Решающую роль в выдвижении Ф. Г. Логинова на новую должность сыграл М. Г. Первухин, знавший его со времени строительства чирчикских ГЭС и электрохимического комбината и являвшийся в то время одним из наиболее авторитетных советских хозяйственных руководителей. Он возглавлял Министерство электростанций и электропромышленности до его разделения (его первым заместителем в это время был, кстати, Д. Г. Жимерин, которому также были хорошо известны деловые качества Логинова), а кроме того, был заместителем председателя Совета министров СССР, председателем Бюро по электроэнергетике, химической и лесной промышленности при Совмине и, что особенно важно, членом Президиума ЦК КПСС – этим партийным органом утверждались все крупные назначения.

14 ноября Логинов, возложив обязанности начальника строительства на главного инженера С. Р. Медведева, покинул стройку. Отправился он к новому месту работы, оставив своим преемникам внушительное наследство.

Сталинградгидрострой к этому времени представлял собой мощную строительную организацию с собственной промышленной базой, включавшей крупные современные предприятия стройиндустрии, осуществлявшие ремонт техники и транспортных средств, способные изготавливать нестандартное оборудование и металлоконструкции, обеспечивать стройку чугунным и стальным литьём, производить бетон (на сооружение объектов ГЭС понадобится 5,5 миллиона кубических метров бетона) и выпускать самую разнообразную продукцию деревообработки – от промышленного до бытового назначения. В распоряжении Сталинградгидростроя находились карьеры по добыче камня, щебня и песка в Сталинградской и Ростовской областях, Краснодарском крае, лесозаготовительные организации в Пермской области.

Автомобильный парк стройки насчитывал около 900 единиц транспортных средств (без учёта автотранспорта карьеров и предприятий), был создан внушительный, включающий 300 единиц подвижного состава, парк железнодорожного транспорта, проложено 140 километров внутрипостроечных железных дорог с выходом на магистральные пути сообщения, построено несколько сортировочных станций – «Спартановка», «Сталинградская ГЭС – МПС», «Сталинградская ГЭС – Строительная», «Сухая Мечетка», «Пойменная», «Щебёночная», «Шлюзовая», «Верховая Перемычка» «Арматурная», «Цементная». Оборудованные мощными погрузочно-разгрузочными средствами, они обеспечивали приёмку грузов, поступавших по железным дорогам МПС, и распределение их по объектам строительства.

Было полностью завершено строительство всех баз материально-технического снабжения и всех 22 причалов, 12 из которых были построены на Волге и 10 – на Ахтубе, речной флот стройки насчитывал около 50 единиц плавсредств.

Отдельного внимания заслуживает тот статус, который приобрёл Сталинградгидрострой за минувшие годы, получив, как тогда говорили, «прямую строчку» в бюджете страны. А это означало, что стройка обеспечивалась централизованно, через Госплан и Госснаб СССР, не только материально-техническими ресурсами, но и продовольствием и промышленными товарами народного потребления.

Это обстоятельство имело особенно важное значение для обеспечения нормальной жизнедеятельности города Волжского, жилой фонд которого в течение 1954 года пополнился на рекордные 40 тысяч квадратных метров жилья в домах постоянного типа (для сравнения: жилая площадь кирпичных домов, введённых в строй в следующем, 1955 году, составила значительно меньше – 23 тысячи квадратных метров).

В это же время проектно-конструкторская контора Сталинградгидростроя завершала проектирование промышленной установки по производству керамзита. В скором времени она будет введена в строй, что не только откроет новый этап в строительстве Волжского, но и будет иметь большое значение для всей страны, даст толчок техническому прогрессу в домостроении. Уже к концу 1955 года было освоено производство первых опытных конструкций из нового материала и построено первое здание – первое не только в городе, но и в стране! – из крупных керамзитобетонных блоков (в этом здании размещалось кафе «Молодёжное»). Возведение домов по новой технологии открыло путь к крупнопанельному домостроению и позволило значительно увеличить темпы жилищного строительства. К примеру, только в 1958 году в Волжском, помимо традиционных кирпичных домов, было построено таким способом 30 тысяч квадратных метров жилья.

Как оказалось, разработки проектно-конструкторской конторы Сталинградгидростроя пришлись ко времени: в ноябре 1955 года вышло постановление ЦК КПСС и Совета министров СССР «Об устранении излишеств в проектировании и строительстве», означавшее завершение эпохи советского монументального классицизма, на смену которому на долгие годы пришло типовое проектирование с упрощёнными архитектурными решениями. К функциональной типовой архитектуре и индустриальному крупнопанельному домостроению можно относиться по-разному, но одно не подлежит сомнению: переход к новой политике в градостроительстве позволил решить жилищную проблему в СССР, руководство которого намечало к концу 1990-х годов обеспечить каждую семью отдельной квартирой…

Постановление по архитектурным излишествам, конечно же, не означало резкого перелома сложившихся традиций в гражданском строительстве, и многие стилистические особенности, характерные черты архитектуры начала 1950-х годов ещё долгое время воплощались в облике новых зданий и улиц Волжского. Они и сегодня продолжают радовать глаз, сохраняя неповторимое своеобразие безвозвратно ушедшего времени.

Критика «украшательства», «показной» стороны архитектуры, пожалуй, больше всего сказалась на внешнем облике ГЭС, художественный замысел которого – передать потомкам героизм и величие свершений сталинской эпохи – был к концу строительства гидроэлектростанции значительно упрощён: из проекта станции убрали башни, шпили, скульптуры и другие элементы декора. Здесь сказалась и личная неприязнь к И. В. Сталину со стороны Н. С. Хрущёва.

Ветераны строительства ГЭС хорошо знают историю посещения стройки Хрущёвым в июне 1956 года. Описывает её и Л. Конин: «Н. Хрущёв в разговоре с руководителями стройки коснулся архитектурных излишеств, имевших место при проектировании Сталинградского гидроузла. Он сослался на строительство Кременчугской ГЭС, где, в целях экономии, не строят закрытого машинного зала. Медведев, стоявший в свите, открыто сказал: «Это глупость, а не экономия».

Далее примерно такой диалог: Н. Хрущёв: «Кто это сказал?» Ему ответили: «Главный инженер стройки». Н. Хрущёв: «Он не главный инженер, он ретроград»[327]327
  Конин Л. И. Указ. соч. С. 197.


[Закрыть].

(В июле С. Р. Медведев покинул стройку, но его переход на другую работу не был связан с визитом Хрущёва – он был предопределён раньше, после того как в апреле 1956 года начальником Сталинградгидростроя был назначен А. П. Александров, которому для решения возложенных на него задач была нужна «своя команда».)

Мы уже не раз останавливались на проблемах, в результате которых сроки строительства Сталинградской ГЭС увеличились практически вдвое: по первоначальному проекту её сдача в эксплуатацию была запланирована на 1956 год, а состоялась на пять лет позже – гидроузел был представлен Государственной комиссии 7 сентября 1961 года.

В 1960 году, перед завершением строительства, А. Я. Кузнецов, сменивший на должности главного инженера Сталинградгидростроя С. Р. Медведева, сделал попытку проанализировать причину такого увеличения сроков завершения работ. По его мнению, «одной из основных причин затяжки строительства Сталинградской ГЭС является то, что выделяемые ежегодные капитальные вложения не соответствовали объёмам работ, которые следовало выполнить по директивному графику и утверждённому проектному заданию. Это привело, в частности, к искусственному удлинению сроков подготовительного периода (в 4 раза против предусмотренного проектом) и общему удлинению сроков строительства.

Строительно-монтажные работы были развёрнуты широким фронтом с 1957 г. За последние три года (1957–1959) Сталинградгидрострой освоил 47,5 процента всех капиталовложений, предусмотренных на весь период строительства».

Остановился А. Я. Кузнецов и на негативных последствиях поздней сдачи ГЭС в эксплуатацию: «Удлинение сроков строительства привело к убыткам от замораживания капитальных вложений: народное хозяйство с большим запозданием получило эффект в виде электроэнергии, вырабатываемой Сталинградской ГЭС. Большие непроизводительные затраты были вызваны также длительной эксплуатацией используемых не на полную мощность производственных предприятий строительства, например, мощных бетонных заводов»[328]328
  Кузнецов А. Я. Завершающий год строительства Сталинградской ГЭС И Бюллетень научно-технической информации Гидропроекта. 1960. № 8–9. С. 7.


[Закрыть].

Думается, что Кузнецов упустил несколько довольно важных и принципиальных моментов. Знакомство с историей возведения Сталинградского гидроузла, отличавшегося грандиозными масштабами, приводит к мысли о том, что сроки строительства ГЭС изначально не были достаточно обоснованными, многие принципиальные решения (по финансированию стройки, обеспечению её рабочей силой и материально-техническому снабжению) не были продуманы, принимались спонтанно, «по ходу дела».

К сказанному необходимо добавить, что ко времени образования Сталинградгидростроя основные проектно-изыскательские и исследовательские работы (естественно, и сам проект электростанции) ещё были далеки от завершения. То, что в тот период такой подход практиковался и на сооружении других крупных гидротехнических объектов, сути дела не меняет. Однако следует заметить, что практика эта, влиявшая не лучшим образом на организацию и сроки строительства, ни в коей мере не сказывалась на качестве проектно-изыскательских и строительных работ, которое в советское время оставалось исключительно высоким – гидросооружения строили на века.

Мы рассказывали о том, как вскоре после войны нарком электростанций Д. Г. Жимерин обратил внимание И. В. Сталина на то, что практика планирования строительства крупных гидроэлектростанций по пятилеткам не соответствует тем временным затратам, которые требуются для возведения таких сложных и трудоёмких сооружений – на это надо закладывать 15 лет. Сталин на специальном совещании, посвящённом этому вопросу, в принципе поддержал предложение Жимерина, хотя председатель Госплана СССР Н. А. Вознесенский и обвинил наркома электростанций в том, что он «пытается разрушить стройную систему сталинских пятилеток». Правда, Сталин посчитал, что наиболее подходящий срок для строительства крупных ГЭС – всё же не 15, а 10 лет.

Но при планировании сроков строительства двух крупнейших гидросооружений – Сталинградской и Куйбышевской ГЭС – об этом совещании и мнении Сталина предпочли не вспоминать и, видимо, решив отличиться перед вождём, отвели на сооружение этих объектов по пять лет. Куйбышевскую гидроэлектростанцию начали строить раньше Сталинградской ГЭС и сдали в эксплуатацию в августе 1958 года, в то время как в постановлении Совета министров СССР «О строительстве Куйбышевской гидроэлектростанции на реке Волге» было предписано: «Строительство гидроэлектростанции начать в 1950 году и ввести в действие на полную мощность в 1955 году»[329]329
  Великие стройки сталинской эпохи. М.: Главполитиздат. Изд. 2-е, доп., 1951. С. 21.


[Закрыть].

(Интересно, что во многих публикациях, посвящённых истории двух гидроэлектростанций, часто говорится о том, что и Сталинградская, и Куйбышевская ГЭС были построены в рекордно короткое время. Тем самым подчёркивается, что сроки, отводившиеся правительством на возведение таких гигантов энергетики, изначально были нереальными.)

И всё же в целом на сооружение Куйбышевской ГЭС ушло несколько меньше времени, чем на Сталинградскую, однако и находилась она в более привилегированном положении. О разнице в финансировании двух строек в первые годы строительства мы уже говорили. Но кроме финансирования есть ещё и более зримые и понятные для каждого показатели. Прежде всего – это огромная разница в численности работавших на строительстве двух гидроузлов. Напомним, что при подготовке проектных заданий для Сталинградгидростроя количество заключённых на строительстве предполагалось довести в 1953 году до 63 200 человек, а в 1955-м – до 99 200 человек (вместе с вольнонаёмными работниками общая численность Сталинградгидростроя должна была подняться до фантастической отметки – 125 тысяч человек). Не будем повторяться и говорить о том, что произошло в реальности, какие проблемы пришлось преодолевать Сталинградгидрострою после расформирования Ахтубинского лагеря. Заметим только, что в этот же период, после амнистии, численность спецконтингента Кунеевского ИТЛ при Куйбышевгидрострое увеличилась до 45–46 тысяч человек (Кунеевский лагерь был расформирован только в 1957 году, перед заключительным этапом монтажных работ на гидроэлектростанции), а общее число работающих на строительстве Куйбышевской ГЭС достигало 60 тысяч (максимальная численность строителей Сталинградской ГЭС – 38 тысяч человек – была отмечена в 1958 году).

Соразмерно численности и материально-техническому обеспечению Сталинградгидростроя осуществлялось и его финансирование. Вспомним отчёт Логинова перед коллегией Министерства электростанций и электропромышленности в январе 1954 года. Приведены были в нём красноречивые цифры и факты: за первые три года строительства Сталинградгидрострой, согласно проектному заданию, должен был выполнить капитальные работы в объёме 2,5 миллиарда рублей, из них строительно-монтажных – на 2 миллиарда рублей. Но из-за значительной ограниченности годовых ассигнований к началу 1954 года фактический объём выполненных капитальных работ составил лишь миллиард 201 миллион рублей, из них строительно-монтажных – 836 миллионов. Иными словами, и это было официально отмечено на коллегии министерства, действительный ход строительства отставал от запланированного темпа работ более чем в два раза. С учётом того, что объёмы выполненных работ в 1954 году по сравнению с предшествующим годом значительно увеличились, трудно согласиться с А. Я. Кузнецовым, при всём к нему уважении, что недостаточное финансирование «привело к искусственному удлинению сроков подготовительного периода в 4 раза против предусмотренных проектом». Собственно говоря, темпы работ, выдержанные при Логинове, существенно не менялись и в последующем (за исключением 1955 года, когда стройку захлестнула волна организационной неразберихи), вплоть до полного завершения строительства ГЭС.

Ещё раз обратим внимание читателя: годовые плановые задания всех первых четырёх лет строительства под руководством Ф. Г. Логинова были перевыполнены. И это определило судьбу Сталинградской ГЭС, строительство которой оказалось в 1953 году на грани «заморозки», а вместе с ней – и судьбу Волжского, его дальнейшее успешное развитие.

Не случайно Л. И. Конин в итоговой главе своей книги уходит от традиционной хронологии основных событий и этапов возведения гидроэлектростанции и выделяет три самых сложных и ответственных периода, которые довелось пережить стройке:

«Первый – период создания и становления строительной организации практически на пустом и необжитом месте, да ещё и в условиях разрушенного войной региона. Первые руководители Сталинградгидростроя Ф. Г. Логинов и С. Р. Медведев с честью справились с этой труднейшей задачей. В 1951 году, к началу работ на основных сооружениях гидроузла, был сформирован крупнейший в стране коллектив гидростроителей, оснащённый необходимой техникой и транспортными средствами.

Второй период – это «смутное» время, когда стоял вопрос о целесообразности строительства Сталинградской ГЭС. Благодаря усилиям и упорству Ф. Г. Логинова, строительство было продолжено. 5 сентября 1954 года в здание ГЭС был уложен первый бетон – на стройке началась пора «большого бетона».

Третий период – пусковой 1958 год. Он начинался с затопления котлована (23 октября), продолжался перекрытием русла Волги (31 октября – 1 ноября) и кончился пуском 22 декабря первого агрегата ГЭС»[330]330
  Конин Л. И. Указ. соч. С. 195.


[Закрыть] (с пуском в конце 1960 года 21-го агрегата Сталинградская ГЭС, достигнув мощности 2415 мегаватт, стала крупнейшей гидроэлектростанцией в мире, а 30 ноября 1962 года, после ввода в эксплуатацию экспериментального гидроагрегата № 1, вышла на полную мощность – 2541 мегаватт).

…Перед самым Новым, 1955 годом Логинов, уже в ранге министра, вернулся на стройку, чтобы провести своё последнее организационно-техническое совещание. Состоялось оно 31 декабря уходящего года. Фёдор Георгиевич поставил перед Управлением Сталинградгидростроя две основные задачи. Первая заключалась в том, чтобы в новом году закрепить набранные темпы жилищного строительства. Вторая – добиться неуклонного увеличения объёма укладки бетона в сооружения гидроузла и расширить фронт укладки, для чего в кратчайшие сроки ввести в действие все объекты бетонного хозяйства в котловане и все четыре линии канатной дороги.

Однако… Говорят, незаменимых людей не бывает. Но заменить их может далеко не каждый, даже если он на первый взгляд и обладает для этого всеми необходимыми навыками и способностями. После того как Логинов покинул стройку, она при новом начальнике Сталинградгидростроя Ю. И. Гаевском больше года находилась в прорыве. Казалось бы, преемник Логинова, обладавший десятилетним опытом практической работы на строительстве гидротехнических объектов (с 1944 года он руководил сначала строительством Майкопской, а затем Белореченской деривационных гидроэлектростанций), придётся ко двору и сможет достойно продолжить начатое Логиновым дело. Однако масштабы новой стройки ему оказались не по плечу.

Гаевский начал с необоснованных преобразований в структуре управления строительством ГЭС и города. Возможно, слишком большое впечатление на него произвело выступление первого секретаря ЦК КПСС Н. С. Хрущёва на Всесоюзном совещании строителей – том самом, на основе материалов которого и было принято известное постановление ЦК и Совмина об архитектурных излишествах. Весьма показательно, что именно итогам этого совещания было посвящено первое собрание актива Сталинградгидростроя при его новом начальнике.

Как бы то ни было, но ни к чему хорошему реформы Гаевского, которые начались с жилищно-гражданского комплекса, не привели. К примеру, СУГС № 1 в течение нескольких месяцев не смог сдать в эксплуатацию ни одного кирпичного дома.

«Перестройка» дошла и до ведущих управлений, занятых на строительстве основных объектов ГЭС, причём крупнейшее из них – «Гидротехстрой», вместо которого были созданы два территориальных подразделения, было фактически ликвидировано, что не замедлило сказаться на объектах бетонного хозяйства и канатной дороги. Если на бетонном заводе № 1 (на острове Зелёный) удалось пустить одну секцию из двух оставшихся (две секции запустили при Логинове), то на бетонном хозяйстве № 2 (в котловане) работы практически не велись.

Непродуманные начинания негативно сказались на самочувствии коллектива и трудовой дисциплине, вновь обострилась текучесть кадров.

Годовой план строительства основных сооружений (впервые за все годы стройки) и жилья был провален.

Забытый ныне принцип работы с руководящими кадрами был тогда весьма прост, но эффективен: не справился – освободи место другому.

В апреле 1956 года начальником Управления Сталинградгидростроя был назначен А. П. Александров. Опытный организатор гидротехнического строительства, он за особо выдающиеся заслуги и самоотверженную работу по строительству и вводу в эксплуатацию Волго-Донского судоходного канала, где в 1948–1951 годах возглавлял Красноармейский строительный район, был удостоен звания Героя Социалистического Труда. Затем работал начальником строительства Цимлянской ГЭС, а с 1952 года руководил Управлением строительства правого берега Куйбышевгидростроя.

Новым главным инженером Сталинградгидростроя в июле 1956 года стал А. Я. Кузнецов, также прошедший хорошую школу на строительстве гидротехнических объектов. С 1935 года он работал на Волгострое, на сооружении Угличского и Рыбинского гидроузлов, во время войны – на строительстве и эксплуатации волжских мостов, автомобильных переходов через дамбы и плотины, в 1950–1952 годах возглавлял строительство шлюза № 1 на Волго-Донском канале. В 1954 году был назначен главным инженером Управления по строительству волжских ГЭС Министерства строительства электростанций СССР.

Новые руководители сумели в короткие сроки восстановить порядок на стройке, укрепить пошатнувшуюся в период брожения производственную дисциплину и, организовав трёхсменную работу, наладили непрерывный строительно-монтажный конвейер.

Методы и стиль работы, атмосферу в коллективе стройки, как, впрочем, и в любой другой организации, определяет первое лицо, её руководитель. У Ф. Г. Логинова и А. П. Александрова как у руководителей было много общего. Оба они обладали схожими качествами, позволившими им справиться с возложенными на них задачами и обеспечить успешное строительство уникального, на то время крупнейшего в мире гидросооружения. И тот и другой были высококлассными специалистами и досконально знали своё дело, имели богатый профессиональный опыт, накопленный за годы работы и в низовых коллективах, где начинали свой трудовой путь, и на ответственных должностях. Обладавшие чувством нового и передового, они не топтались на месте, а выступали инициаторами и генераторами прогрессивных идей, поддерживали и проводили в жизнь все ценные начинания в области производства и гидростроительства. Обоим руководителям был присущ талант организаторов производства, способных объединить и направить усилия людей на достижение конкретных результатов, конечных целей.

Однако людьми они были совершенно разными. Как мы знаем, склонность Логинова к самостоятельности, перераставшая в нетерпимость любого вмешательства в его работу со стороны вышестоящих органов и партийных инстанций, порождала многочисленные разлады и конфликтные ситуации. Александров с начальством дружил. Сложные и спорные вопросы он обычно улаживал без каких-либо серьёзных для себя последствий и за всё время работы в Сталинградгидрострое не имел ни одного взыскания.

Отличала А. П. Александрова и линия поведения – он был значительно жёстче Логинова по отношению к своим подчинённым, в коллективе проводил политику кнута и пряника. По мнению Л. И. Конина, сказалась его длительная работа в системе МВД, где решения руководства не обсуждаются. Спрос со всех – «по полной программе», личные отношения во внимание не принимаются. «На планёрку к Александру Петровичу шли с опаской – исход её был непредсказуем. В ходе обсуждения того или иного вопроса он поощрял взаимные обвинения… В результате перепалки сам делал свои выводы о виновности в том или ином срыве. Он мог прилюдно оскорбить подчинённых, наделив своим фирменным, «александровским» унизительно-обидным словечком «незаможники»[331]331
  Конин Л. И. Указ. соч. С. 220.


[Закрыть]. Приводит Конин и примеры откровенно несправедливого отношения к людям, имевшим перед стройкой немало заслуг.

Мы знаем, что Логинов в общении с подчинёнными подчас тоже не отличался особой обходительностью, мог вспылить, сорваться, нагрубить. Но он всегда видел и чувствовал ту грань, переступить которую считал для себя непозволительным.

Кстати, Конин довольно тонко подметил одно существенное обстоятельство, влияющее на поведение руководителя в коллективе: связано оно с тем бременем ответственности, которое несёт первое лицо в организации. Освобождается человек от этого бремени – меняется и его стиль общения с людьми. Так, Александров, вернувшись после завершения своей работы на строительстве Асуанской ГЭС[332]332
  В 1962–1966 годах А. П. Александров являлся главным советским экспертом по сооружению высотной Асуанской плотины в Египте, а А. Я. Кузнецов работал главным инженером Асуан-гидростроя.


[Закрыть], был назначен заместителем министра энергетики и электрификации СССР. Иная мера ответственности: при всей масштабности и сложности задач заместитель – всё же не первое лицо, на которое возложена персональная ответственность за состояние всех дел. Александр Петрович стал более внимательным к своим подчинённым, а по отношению к вышестоящим органам при решении тех или иных вопросов стал похож на Логинова – проявлял требовательность, упорство, бескомпромиссность…