Текст книги "Попытка говорить 3. Нити понимания"

Автор книги: Анатолий Нейтак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 27 страниц)

– Муж мой, не заговаривай мне зубы. Ты понимаешь, какого рода… инструменты даришь смертным? Представляешь, чем это может кончиться?

– Понимаю и представляю. Только ответь мне: а тебе не страшно видеть куда более мощные инструменты в наших руках? В моих, например? Или в своих собственных?

– Но я…

– Милая Схетта, не надо этого. Я мало что понял, когда смотрел в твои прекрасные глаза, но иногда малого понимания достаточно. Не знаю, каким образом ты отхватила своё собственное высшее посвящение, потому что о своих приключениях на Дороге Сна ты старательно молчишь. Но в самом факте я не сомневаюсь. Ты – высшая!

– Я расскажу тебе всё. Обещаю.

– А я и не сомневаюсь. Но на вопрос всё же ответь. Ты доверяешь себе?

– Д… да.

– Неуверенность?

– Природа моей новой Силы плохо сочетается с однозначностью.

– А какова её природа? Когда я раздумывал, стоит ли мне рисковать со вторым высшим посвящением на Дороге Сна, то решил назвать его магией Улицы Грёз…

Схетта неожиданно рассмеялась. Кажется, поймала ассоциативную тень, хотя я вовсе не собирался применять ламуов этом разговоре.

– У меня получилось… иное. Посвящение Хороводом Грёз… да, это достаточно точно.

– Ага. Так всё же, что с моим вопросом?

– Я уже ответила.

– Вряд ли это можно считать нормальным ответом. Ты плохо контролируешь Хоровод?

– Пока он не начинает контролировать меня – хорошо.

"Значит, вторая стадия сродства с Силой у неё впереди", – подумал я.

– Но себе-то ты доверяешь?

– Да.

– Тогда доверься и тем, кого ты назвала смертными.

Схетта снова рассмеялась. На этот раз горько. Но я не стал продолжать пытку вопросами.

Иногда знание будущего оказывается… неприятным.

Об этом месте много слышали даже те, кто никогда его не видел – а видели его немногие. Тяжеловесный и изящный, монументальный и кажущийся хрупким, неизменный в своей холодной красоте, дворец Ледовицы прочно вписался в легенды Аг-Лиакка… и, пожалуй, не только его.

Реализуя плоды своего посвящения, Златоликий мчался к этому дворцу со скоростью, возможной только для адепта Движения. Гипотетический наблюдатель из техногенного мира только головой покачал бы при виде невероятного зрелища. Свыше пятнадцати Махов в плотных слоях атмосферы! Немыслимо!

Для Златоликого, однако, эта скорость не являлась пределом возможного. Для него взятый темп соответствовал, скорее, неспешной прогулке под мрачные размышления, навеянные мелкой моросью поздней осени в высоких широтах.

В окрестностях дворца пришлось замедлиться ещё сильнее. В сотни раз. Златоликий дал сканирующим заклятьям, дежурным хеммильдами, самое главное, хозяйке этого места изучить себя как следует. Итогом этого изучения стал призывный взблеск на одной из башен и раскрывшийся проход. Издалека он выглядел как малая оспинка, ничтожный изъян на идеальной бело-голубой грани башни. Но видимость обманывала: на самом деле проход имел в высоту не менее шести или семи человеческих ростов, а ширины его с запасом хватило бы для въезда квадриги.

Внутри Златоликого ждал эскорт: пара младших и один старший хеммильд. Младшие твари Ледовицы со своими грубо зашитыми ртами и веками казались близнецами, несмотря на то, что левый когда-то принадлежал к числу руо, а правый, ниже на голову, но намного массивнее, своей бледной, как пергамент, кожей напоминал о человеческой диаспоре харренов.

– Следование, – проскрипел старший хеммильд. Златоликий двинулся за ним, спиной ощущая присутствие пары младших.

"Конвоиры, чтоб их вспучило!" Дорогу изрядно сократили злорадные мысли о том, что могло бы произойти со всеми тремя тварями Ледовицы при встрече с энгастийцем в Доспехах Бога. Даже с почти не обученным.

Когда перед высшим магом истаяли ажурные (и почти несокрушимые из-за вложенной магии) двери зала, эскорт хеммильдовостался снаружи. Внутри, в центре круга диаметром почти в полсотни метров, ждали Ледовица и Пустота, окружённые многослойной бронёй защитных чар.

"Похоже, видимости равноправия пришёл конец. Следовало ожидать…" – Приветствую, коллеги, – сказал Златоликий, останавливаясь в нескольких шагах. Под сводами зала заметалось шальное эхо.

Ледовица осталась неподвижна. Пустота коротко кивнул:

– И тебе привет. Выжил всё-таки?

– Как видишь, выжил. И даже принёс кое-какие сведения.

– Вот как?

– Да. Главная новость позавчерашнего дня: в рядах маленькой армии Рина пополнение. Та девица, которую он принёс в Энгасти на руках, адски похожая на Ниррти, – проснулась…

Правая бровь Пустоты слегка приподнялась:

– И что?

– А то, что она оказалась высшим магом.

– Я видела её, – изрекла Ледовица. Пустота развернулся:

– Что?

– Когда я и Рин сошлись, и я уже одолевала, отверзся в ткани мира проход на Дорогу Сна. Из прохода этого смотрели на нас трое Завершённых и четвёртая… та, кого я в тот момент приняла за новое воплощение Ниррит Убийцы.

– И ты молчала?!

Златоликий мысленно усмехнулся. "Равноправием не пахнет, это факт…" Голос Ледовицы стал чуть холоднее.

– Теперь я сказала. Тебе стало легче?

Пустота снова посмотрел на Златоликого:

– И что представляет собой эта, вышедшая из спячки?

– Внешне, как уже было отмечено, – копия Ниррит. Разумеется, до момента, когда та обзавелась Оком Владыки. Хотя есть отличия. Когда высшая по имени Схетта обращается к своей Силе, голос её превращается в жутковатый хор, а её глаза – в озёра жидкого серебра, лишённые белков и зрачков, полные странного движения…

– Движения?

– Это не то движение, о котором я мог бы сказать больше. Уверен, что оно тесно связано с явлениями и энергиями Дороги Сна… но кто я такой, чтобы рассуждать о природе Дороги?

– Кто ты такой? – на губах Пустоты расцвела кривая усмешка. – Очень интересный вопрос, не правда ли? С учётом того, как легко Рин тебя отпустил… Может быть, ты предатель? Перебежчик и шпион? А?

19

Давно – и последовательно – маги Круга давили все попытки энгастийцев обзавестись ещё и воздушным флотом вдобавок к морскому. Успешно давили. Хотя ничего такого уж запредельно сложного в воздухоплавании при должном развитии классической магии нет; чтобы в этом убедиться, достаточно посетить Верхнюю Имайну, Длего (ещё один мир, населённый, как Силайх, преимущественно тианцами), Соварган…

Но уж коль скоро равновесие сил в Аг-Лиакке удалось своротить с постамента, то какой смысл сооружать лёгкие и хрупкие при всей их быстроходности конструкции, приводимые в движение стихийной магией воздуха? Нет уж! Отложив в сторону все подобные проекты, я решил ставить на маготехнику принципиально иной природы. Чтобы корабли будущего воздушного флота меньше напоминали воздушных змеев, тихоходные этажерки или даже зеттаны патрульных магов, а больше – "Морскую молнию": уникальный рейдер, способный в подводном положении пересечь Старый океан за трое суток. И погрузиться на километровую глубину.

Дуэт мастера Сигола и Хиари немало помог мне в разработке концепции. Корпус "Морской молнии" выращен из трансмутированных тканей гигантской голубой акулы с впечатанными в него цепями "живых" заклятий? Отлично! Очень удачное решение, которое можно и нужно повторить. С улучшениями, разумеется. Бортовые артефакты-накопители в количестве аж пяти штук, сильно сложный комплекс обеспечивающих потоков, пронизывающий каркас судна, Окно Стихий для неограниченной автономности? Гм… первым делом – выкинуть это самое Окно куда подальше. И заменить его, заодно с каркасными плетениями, модификацией автономного Источника Силы.

Не нужны нам сложности там, где наличие неограниченного резерва энергии (и здоровой фантазии конструкторов) способно сделать всё максимально просто. Даже дети знают: чем проще, тем надёжнее. А поскольку главный привод основан на манипуляции геометрией пространства – или, чтобы умных слов не употреблять, на управлении гравитацией – и совмещён с Источником, можно сказать, вмонтирован в него… куда уж проще-то?

Концепция красивая и лаконичная. Внутри – вязь "канатов", "шнуров" и "нитей", питаемых энергией Предвечной Ночи и создающая ауру этой энергии, которая даже сама по себе, без особых на то команд, подавляет все иные Силы. Следствие: Власть старика Деххато на тех, кто находится внутри, не распространяется. Снаружи на вязь Источника, как наволочка на подушку, натянута та самая трансмутированная шкура улучшенных эксплуатационных характеристик. А в чём самая прелесть? Нет, не в том, что сей славный корабль может в довольно широких пределах менять свои размеры и форму. И не в том, что размер внутренних помещений тоже меняется так, как будет угодно капитану и в меньшей мере – экипажу. Самая прелесть в том, что корабль, как и Доспехи Бога, наделён способностью к копированию самого себя. Причём процедура проходит даже быстрее, чем в случае с Доспехами: ядро данных не так "массивно".

Когда новый корабль получил воплощение в материале, моей первой мыслью было: "Вот я и построил звездолёт". А второй – мысль, перекликающаяся с печальной мудростью от маленького зелёного крокодильчика из бородатого анекдота. "Даже немного жаль, что эта прелесть мне, в сущности, не нужна".

Зато энгастийцам – совсем даже наоборот. Имея такие корабли, вполне можно думать уже не о гегемонии в пределах Аг-Лиакка, а о сколачивании многомировой империи…

– Как насчёт вооружения? – поинтересовался Эннеаро, разглядывая безымянный пока корабль, похожий в данный момент на матово-чёрный обтекаемый наконечник бронебойной стрелы длиной около двадцати метров.

– Специализированное оружие отсутствует.

– Что ж так?

– А зачем оно при хорошем двигателе? Я тут провёл кое-какие расчёты, и получилось, что наше коллективное творение способно придать Аг-Лиакку дополнительное ускорение порядка половины миллиметра в секунду за секунду.

Принц моргнул.

– В каком смысле?

– В прямом. Планета – это большой кусок материи, который можно подвинуть при помощи направленного воздействия гравитационного поля. Пропускная способность Источника Силы корабля – при его нынешних размерах – способна разгонять или тормозить ваш мир с ускорением, величину которого я уже назвал.

– Получается, если сосредоточить ту же мощность на объектах меньшей массы…

– Именно. Выращиваем горы, топим острова, гасим вулканы и так далее. Плюс возможность "подвешивать" на корабельный Источник боевые заклятья. ОЧЕНЬ мощные. Так зачем при этом вам нужно ещё какое-то специализированное вооружение?

– Да-а-а… похоже, что незачем.

– Вот и мне так показалось. Хочешь посмотреть, как всё это устроено внутри? А заодно взглянуть на тот самый шарик планеты с настоящейвысоты?

– Не откажусь.

– Тогда прошу за мной…

– Позволь спросить, Пустота, откуда такие подозрения?

– А ты попробуй нас убедить, что сбежал.

– Не буду. Потому что в одном ты прав: Рин меня действительно отпустил.

– На каких условиях?

– Без условий.

– Он что, сумасшедший?

– Нет, – голос Златоликого стал резче. – Он всего лишь трезво оценивает мои возможности.

– И всё же…

– А ещё Рин Бродяга сделал некоторые предположения о планах властительного Деххато, которые показались мне достаточно… убедительными.

– Вот как.

– Могла ли против Воли его набрать столько Силы известная нам Ниррит? Мог ли Рин дать энгастийцам столько новых возможностей, не будь на то главенствующей Воли?

В огромном зале как будто резко потемнело.

– Твои слова не радуют, – обронила Ледовица.

– Меня мои слова тоже не приводят в восторг. Поэтому я спрошу тебя, как самую близкую к властительному и самую осведомлённую: предположения Рина справедливы? В его действиях нет противоречия с замыслами властительного?

– Мне трудно дать простой ответ. Замыслы властительного только ему и ведомы. Зато мне открыто и внятно иное…

Грянул тихий гром. На заклятия Златоликого обрушилась тяжкая власть Ледовицы – и почти без промедления сокрушила их. Златоликий успел начать движение, но не успел завершить его. Замер. Даже как будто тончайшим инеем покрылся.

– Ловко, – заметил Пустота. – Значит, всё же шпион?

– Нет. Просто существо, к которому у меня нет доверия.

– И что теперь?

– Полагаю, некоторое время нашему коллеге придётся побыть в таком виде.

За много тысяч километров от дворца Ледовицы вздрогнула, просыпаясь, Тэрэй. И сразу по пробуждении, сев, разразилась тихой, но очень прочувствованной и изобретательной руганью. -…и чтоб тебя твои же хеммильдыдо полусмерти залюбили! Два идиота!

– А чего ты от них ожидала?

Тэрэй вздрогнула ещё сильнее прежнего. Уставилась на возникшую невесть откуда Схетту. Кстати, память немедленно принялась лгать, что никакого возникновения не случилось и жена Рина уже давно стоит вот так – подпирая спиной закрытую дверь, склонив набок голову, скрестив на груди руки и подогнув в колене левую ногу.

Лгунья! …дольше нескольких секунд выдерживать взгляд серебряных глаз, наполненных чуждым, до страшного, движением Тэрэй не смогла, – потупилась.

– Насколько я понимаю, – продолжила Схетта после небольшой паузы, – Ледовица самый настоящий мастер выживания. Она лояльнее к порядкам, заведённым Деххато, чем сам Деххато. Так что рисковать, оставляя Златоликому свободу действий, она никак не могла.

– А ты? – быстрый взгляд на Схетту, но потом снова мимо: тяжек, ох и тяжек серебряный взгляд! – Вы с Рином?

– А мы ни у кого свободы не отнимаем. Самим мало.

– Что?

– Разве я неясно выразилась? Чем больше сил тратишь, контролируя других, тем меньше их остаётся на то, чтобы распоряжаться собственной судьбой. Делай, что хочешь, Тэрэй – в рамках разумного. Делай, что хочешь.

На этом Схетта исчезла – так же таинственно, как появилась. И память тут же начала отпираться: какое исчезновение? Не было исчезновения! Но с кем тогда Тэрэй разговаривала? Сама с собой?…ну… может, и с собой. А может, с видением, мороком, сложной иллюзией…

Учитывая характер посвящения Схетты, не такая уж невероятная возможность.

"Вот пропасть!" Запустив пальцы в отросшие и начавшие виться волосы, Тэрэй разразилась новым потоком площадной брани. На этот раз в адрес гостеприимного, щедрого, непредсказуемого Рина и его непостижимой жёнушки.

Потом – умолкла. Легла, вытягиваясь и до предела расслабляя мышцы. Закрыла глаза.

Предстояло многое обдумать и переосмыслить.

– Полагаешь, она оставит Круг?

Недолгое, но глубокое молчание. Затем:

– Вероятность такого исхода в целом очень высока. Сами по себе ваши с Бродягой шаги не подтолкнули бы её к бесчестью. Новое, здоровое и красивое тело, явная и последовательная доброжелательность, даже соблазн новых знаний и умений – это не подтолкнуло бы Тэрэй к смене флага. Заставило задуматься, но не более.

– А что её подталкивает?

– Два дополнительных, не зависящих от нас фактора. Сознание того, что Воля Деххато двояка… или, как минимум, допускает двойное толкование, отчего возможна становится не только флуктуация вроде Ниррит, но и явные, с долговременными последствиями изменения вроде политики Рина. А второй фактор – паранойя Ледовицы и Пустоты. Пожелай Тэрэй вернуться в Круг в новом обличье, это либо станет самоубийством, либо же – вариант для Рина в чём-то более удобный – приведёт к общему снижению эффективности действий Круга из-за волны взаимных подозрений, внутренних интриг и тому подобного.

В реальности Лимре разговаривал бы совершенно иначе. Да и Схетта не задавала бы свои вопросы настолько "в лоб". Штука, однако, в том, что Видящий и высшая разговаривали на территории, подконтрольной последней. В пространстве общего сна.

Обычно Видящие имеют даже лучшую защиту от таких воздействий, чем менталисты. Но на то и дана была Схетте власть над Хороводом Грёз, чтобы обходить многие и многие ограничения.

Вот и сейчас хозяйка этого пространства воспринимала, помимо слов маэстро, сотни тысяч, если не миллионы картин прошлого, настоящего, вероятного и невероятного грядущего – но не терялась среди этого калейдоскопа, а временно сделала его и самого Видящего частью своего пёстрого осколочного сознания. Ненадолго, так как от такой добавки её Сила утрачивала даже обычную видимость стабильности…

Но Схетта вполне довольствовалась и малым временем.

– Спасибо за объяснения. Теперь я хоть слабо, но понимаю, какую стратегию выбрал муж…

– О, он не придерживается единой стратегии.

– Знаю. Кроме того, он выстраивает нужные нам события на всех пяти ключевых уровнях: стратегии, политики, экономики, психологии и магии. И потому ему заведомо проигрывают как маги Круга, не умеющие должным образом вовлекать в сотрудничество смертных, так и смертные, которые не владеют высшей магией.

– Опасность в том, что Рин – новичок в конструировании ситуаций.

– Да как сказать. Он перенял от Айса больше, чем оба осознают… а в первой жизни Айс учился у самого Мориайха! Кроме того, кто способен подловить Рина на неизбежных ошибках?

– В Аг-Лиакке, в настоящий момент, – никто. И потому ему всё удаётся. Пока.

– Ну, ты ведь предупредишь нас, если всплывёт какая-нибудь угроза?

– Разумеется. На то я и Видящий…

Пространство сна деформировалось, собираясь в спираль, а потом утекло в непостижимость шустрой чёрно-белой змейкой. И у Лимре, преуспевшего в искусстве забвения, столь важном для Видящих, не осталось даже воспоминаний об этом разговоре.

У Лимре – но не у Схетты.

"Привет тебе, Рин!" "И тебе привет, ЛиМаш. Это, конечно, трюизм, но ты сильно изменился".

"Ты и сам изменился не слабо".

Что верно, то верно. И всё же ЛиМаш поразил меня сильнее, чем я его.

"Поправь меня, мой плазменный соратник, – но не черты божественности ли вижу я в песне твоей души?" "Возможно. Я возвращался на родину, знаешь ли… и ныне мои родичи несут в себе мету прямого контакта со мной".

"Прямого контакта? То есть ты связал себя с ними телепатической сетью?" "Скорее, эмпатической. Для полноценной телепатии они на удивление медлительны".

"Знаю, знаю… сам в своё время сталкивался… а скольких ты связал нитями контакта?" "Всех".

Вот тут меня тряхнуло всерьёз.

"Всех?!" Вместо ответа ЛиМаш пригласил меня "глубже", и я лично смог оценить масштабы того, что он сделал. Более того: теперь я мог точно сказать, сколько дельбубов плавает над поверхностью Сверкающего Моря. На данный момент – 218.403…

На таком фоне мой "метельный взгляд" как-то бледнел. Стать центральным узлом такойсети, объединив в реальном времени двести тысяч сознаний? Да, это единство действительно являлось почти исключительно эмпатическим, не включая обмен сформированными сознанием образами или включая его в минимальной степени. Но всё же – ДВЕСТИ ТЫСЯЧ?!

Сдаётся мне, что шутка про божественность отнюдь не шутка…

"И кто же ты теперь, ЛиМаш?" "Пока не знаю. Может, ты подскажешь нужные слова? У тебя хорошо получается".

"Ну, я бы сказал, что ты – бог. Молодой и пока неопытный… но из всего, с чем я когда-либо сталкивался, боги больше всего похожи на тебя нынешнего".

"Значит, мне надо переселяться в Сверкающие Палаты?" "А ты этого хочешь?" "Нет".

"Тогда не переселяйся. Только я бы на твоём месте озаботился проблемой безопасности".

"Опять риллу?" "Не опять, а по-прежнему и как всегда. Богам даёт относительную независимость не мощь как таковая, они независимы постольку, поскольку владения их выходят за пределы одного мира".

"Хочешь сказать, что мне нужно заняться… миссионерством?" "Именно. Но не только. И не в первую очередь. В одном лишь Лепестке, где мы находимся, тысячи звёзд. И я почти уверен, что среди них найдутся никем не населённые".

"Значит, колонизация?" "Да. Ты сумеешь справиться с этим самостоятельно?" "Может, я молод и неопытен – но проблему перемещений в пространстве уже решил".

"Тогда удачи тебе".

"И тебе, Рин Бродяга. Зови, если что".

"А позвать просто так?" "И просто так тоже зови. Друзья мы или нет?" "Друзья. Помимо всего прочего".

"Да. Это между нами не изменилось… и я, признаться, очень этому рад".

"И я рад этому, ЛиМаш. И я…" – Долго же ты спал. Больше месяца. А я-то думал, нагнав время, ты поспешишь вернуться.

– День добрый, Неклюд. Как видишь, не поспешил.

– Были проблемы? Ты вообще выручил свою женщину? О…

По резко потемневшему иллюзорному небу покатилась колесница кроваво-алой кометы. Среди колючих звёздных искр, кипящее чёрным на чёрном, зародилось движение – стремительно приближающееся, нисходящее, обретающее определённость. По пути благосклонно приняв парад планет, движение это сгустилось окончательно уже рядом с нами: сначала в вытянутое, грозное облако тьмы и серебра, а парой мгновений позже – в стройную, сильную, прекрасную до боли, до невыносимости женщину. Одетую в облегающее чёрное платье, с волосами, подобными ночной буре, кожей тёплой, словно топлёное молоко и глазами, как серебряные омуты чистой магии. Все сверхъестественные эффекты, сопровождавшие её приход, к этому моменту исчезли, а реальность, глубокая и подозрительно схожая с Дорогой Сна, сменилась привычной уже панорамной иллюзией – обычной, без особой фантазии, мирной и сонной.

Схетта явилась в полном блеске своей новой Силы, и я не без удовольствия пронаблюдал за непроизвольной реакцией высшего.

– Выручил, как видишь. Схетта, это Неклюд. Я тебе рассказывал о нём.

– Да, я помню. Приятно познакомиться.

Поскольку власть Хоровода Грёз, позволившего ей оказаться в Пятилучнике немногим позже, чем я вернулся в живое тело, ослабла, последние слова Схетты прозвучали обычно. Едва ли не обыденно. Без жутковатого эха множества иных её голосов.

Ну, ладно, ладно. Почти без эха…

– А что касается проблем – я бы сказал, что не в них дело. То есть без проблем не обошлось, это уж как всегда… но задержали меня в основном дела творческие. И политика.

– Вот как?

– Если угостишь нас чаем, расскажу подробно.

Устоять простив подобного предложения Неклюд не смог. Но раньше, чем он управился с завариванием, "на огонёк" заглянул любопытствующий Тенелов, почуявший моё возвращение… и оказался моментально разоблачён – но не мной, а Схеттой. Правда, я предупредил её о возможности появления этого высшего, а вот его никто, ясное дело, не предупреждал… ну так и что с того? В следующий раз будет бдительнее, "спец по маскировке".

Картина маслом: радужки Схетты расплываются, серебряным приливом затопляя зрачки и белки, голова разворачивается в безошибочно определённом направлении, а "хоровой" голос с намёком на юмор выдаёт:

– Это кто тут такой робкий? Не Тенелов ли?

– Он, он, – отвечаю, – в темпоральном коконе. Не робей, покажись. Тут все свои.

– Ещё не все, – сообщает высший, послушно проявляясь в реальности, но продолжая коситься на Схетту. – На подходе ещё как минимум трое.

– Дай угадаю: Фартож, Айнельди и Омиш?

– С тобой, Рин, не интересно общаться. Ты же видишь тени будущего, какие тут угадайки?

– Ты глубоко не прав. На сей раз я честно пытался угадывать. Между прочим, предсказать появление таких высших, как Фартож, и полноправных богов – задача та ещё. Они не столько "видимы", сколько "вычисляемы". Да и ты, пользуясь моей добротой, очень неплохо научился закрываться от власти Предвечной Ночи.

– Ты тоже вволю попользовался моей добротой и многому научился…

Тут Схетте это вялое препирательство надоело. И она пресекла его, в несколько текучих движений устроившись у меня на коленях. И вышибив из моей головы все лишние мысли… не надолго, но качественно.

Тяжёлая артиллерия: женщина, способная лишить дара речи друида. Моя женщина!

То есть на самом деле – своя собственная, принадлежащая в первую очередь Хороводу Грёз. Но не возражающая, чтобы я считал себя её мужем. Вот это – правильные приоритеты.

Когда в моей голове снова завелись привычные мысли (а случилось это ох как нескоро, спустя долгие, долгие, долгие секунды: у настоящего-то тела физиология совсем не такая ручная, как у тел-отражений!), обещанные Тенеловом недостающие гости уже появились и даже успели расположиться, кому как показалось удобнее.

Применительно к Омиш это означало, что пятилетняя – с виду – егоза подобралась на стратегически выверенную дистанцию и вежливо поинтересовалась:

– Ты не освободишь папины колени? Пожа-алуйста!

А взгляд-то, взгляд… пятилетняя она, как же. ЛиМаш со своими двумя сотнями тысяч причащённых рядом с этим… существом – сопляк. Быстро, однако, она набрала божественности! Айнельди "потяжелела" как богиня всего раза в три или четыре, а её дочь-мать – в десятки раз.

Опыт, да. Бывшая аватара – божество начинающее, а это дитятко ох какое опытное.

– Я по роли – злая мачеха, – объявила Схетта, нимало не смущённая. Судя по тому, что её голос снова пророс отзвуками "хора", её глаза тоже должны были измениться… и перемены эти заставили Омиш замереть в удивлении. – Так что не освобожу. Тем более, что мамины колени свободны… пока.

Lobarr vhud lympaas! Да у моей жёнушки прямо не глаз, а рентген! Только после того, как Тенелов и Айнельди, услышав её реплику, недвусмысленно переглянулись (или двусмысленно, это уж кому как больше нравится), до меня дошло, почему Луна не особо усердствовала с набором верующих в её благодатную щедрость.

Неожиданный пассаж, однако.

Омиш надулась (одновременно "сдувшись" до трёхлетней – весьма не слабый трюк для живого-то существа! Я немедленно заподозрил, что, оказавшись на месте Схетты, она бы не преминула так же резко вырасти до юницы лет шестнадцати) и промаршировала к тем самым "свободным коленям". Айнельди подхватила её и устроила со всем удобством. А мои ассоциации, своенравные и плохо контролируемые, выдали очередной кульбит.

Впрочем, как тут было не вспомнить мадонну с младенцем?

– Чай готов, – объявил Неклюд. – И мы все ждём рассказа.

20

«Ты знаешь, что я остаюсь».

В пространственном кармане, состыкованном с "боевым залом" и в последнее время раздувшемся до объёма нескольких крытых стадионов, было жарко. Во всех смыслах.

Тускло алели лужи ноздреватого стекла, в которое местами сплавился песок. Воздух дрожал и переливался, маскируя этой дрожью – правда, без большого успеха – плетение очередных боевых заклятий. Р-р-раз! Над ареной повисла густая сеть молний, шарящая своими слепящими, остро пахнущими озоном отростками в поисках жертвы. Раньше Айс, даже до дна опустошив накопитель Побратима, не осилил бы подобного. А если бы и осилил, то потратил на создание основы этой активной формы никак не секунду с четвертью. Заклятьями такой насыщенности маги высокого посвящения превращают в руины города. Не очень большие, тысяч на двадцать населения.

"Знаю".

Вызванный мной дождь тьмы погасил сеть молний, остудил и раздробил стеклянные лужи, заставил воздух помутнеть от водяного конденсата. Нет, я не обращался к энергиям Предвечной Ночи. Зачем? Я ограничил свои возможности тем, что мог вытянуть из Тумана Межсущего. Ужался до того, что с подачи Хиари ныне именовалось "универсальным высоким посвящением". Иначе состязание с Айсом стало бы с моей стороны… неспортивным.

Гм. Высокое-то оно высокое, но классическим высоким посвящённым в их боевой ипостаси впору сбиваться в уголке, чтобы нервно курить и молча завидовать. Творение Эвелла Искусника, давно оставившего Пестроту, делилось Силой гораздо охотнее, чем стихии материальных миров, властительные хозяева которых отнюдь не стремились сделать смертных могущественнее.

"И ты не станешь меня уговаривать?" Сотни пламенных "цветов" распустились вокруг, снова оплавляя песок арены и срастаясь своими жаркими "лепестками" в сеть. С молниями Айс использовал похожий приём: с одной стороны, заклятье покрывает большую площадь, но с другой при обнаружении противника или его защиты на цель сбрасывается энергия со всей территории разом. Как при коротком замыкании.

"Я бы, может, и поуговаривал, если бы считал, что так будет лучше. Но…" Огромный ледяной сталактит врезается в самое сердце огненного поля. "Цветы" льнут к нему, стараясь расплавить, а того лучше – испарить, уничтожить, чтобы не осталось даже пепла. Но дыхание холода слишком сильно. И один за другим "цветы" стремительно "вянут".

"…лучше тебе будет как раз в Энгасти".

По сталактиту разбегаются едва видимые глазом трещины. Но магическое зрение не обманешь: изощрённый узор чужого плетения "разъел" скрепы моих чар, и поэтому остатки энергии, сохранившиеся в поле "цветов", взрывают сталактит изнутри, превращая в облако пара и шрапнель тающих на лету осколков.

"То есть в безопасности".

"Любая безопасность – штука очень и очень относительная. Пусть Деххато и маги Круга бездействуют… пока… у меня в их пассивность веры нет. Да и нельзя сказать, что в Большой Пестроте опасны только они".

"Будь я высшим, ты бы от моей помощи не отказался".

"Я бы и так не отказался от твоей помощи. Штука в том, что Хиари ты сейчас нужнее".

Конец дискуссии.

Мы с Айсом оба отлично знаем, что потащить его "дочь" в Хуммедо – безумие. Пусть она во многих отношениях сильнее собственного "отца", особенно когда на ней Доспехи Бога, ставшие второй кожей. Это мало что меняет. Хиари всё ещё ребёнок, и потому бою с Пустотой лучше до срока остаться исключением из правил.

Хотелось бы, конечно, не до срока, а вообще. Но вряд ли Спящий будет так добр. Его благоволение выражается в дарованной смертным свободе, а не в душной опёке, не дающей расти над собой. Так что Хиари ещё придётся драться – всерьёз. Насмерть. Но не сейчас.

Насколько это зависит от нас с Айсом – не сейчас!

Когда я говорил, что эффект индукции разума открыли не "на кончике пера", а на практике, я не обманывал Тэрэй. Просто умалчивал о некоторых подробностях, в которые её можно будет посвятить позже… или вообще не посвящать. Это уж как получится.

А впервые индукцию разума открыл аж целый правящий монарх, Мориайх Энгастийский.

После убийства Айселита, случившегося прямо во дворце, вопрос личной безопасности для членов правящей династии встал остро, как никогда ранее. А каково одно из вернейших средств, способных уберечь Очень Важную Персону от смерти? Правильно: использование двойников. Кто есть наилучший двойник? Конечно, существо, копирующее оригинал вплоть до генома, не говоря уже о мелких нюансах внешности. Иначе говоря, сделанный на заказ магр.

Сигол, выведенный из штата преподавателей Академии и спешно переселённый в летучую лабораторию, с созданием магра Мориайха справился. Не с первой попытки и не без труда, но осилил. А вот по части создания личности он преуспел не больше, чем Ниррит. Но тут уже пошла в ход фамильная магия правящей династии, та, зримой меткой которой служат лиловые радужки, в старости не золотящиеся, как у обычных тианцев, а синеющие. Практически все лиловоглазые – изумительной силы менталисты. А среди множества секретов семейства нашёлся и специфический ритуал, после небольшой доработки позволивший использовать тело магра как куклу.

Оригинал спит – двойник работает. Все довольны.

Тем более, что в магическом сне, помимо всего прочего, замедляются процессы старения. А во-вторых, получив монаршее тело отдельно от слишком уж активного монаршего сознания, королевский целитель смог наконец-то развернуться. Он исправил пару неприятных возрастных болячек пациента, выправил гормональный фон и как следует, а не как придётся зарастил обширную язву желудка – бич не одних только людейс нервной и ответственной работой. Оценив удобство методики, Эннеаро тоже заказал себе магра-двойника… а затем и второго: не простого, а с расширенным и углублённым набором боевых рефлексов. Как вскоре выяснилось, наличие двух магров-двойников позволяет забыть о сне. Половину суток пробегал в одном магре, половину суток в другом – и снова эксплуатируй первого. Удобно! У наследника впервые за долгое время (собственно, с момента убийства Айселита) появилась полноценная личная жизнь. Мориайх, с которым поделился радостью сын, не преминул и сам обзавестись запасным магром.