Текст книги "Инкубатор для вундерваффе"

Автор книги: Анатолий Матвиенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 21 страниц)

13
ЗЕМЛЯ-2. 12.03.1667. БАЗОВЫЙ ЛАГЕРЬ

Вдоль шикарного пляжа, омываемого теплыми средиземноморскими волнами, шли четверо мужчин. Они обсуждали, ни много ни мало, концепцию единого Бога для всего мира. Наверно, так за полторы с лишним тысячи лет до этого брел по берегу Галилейского моря Иешуа из Назарета и рассказывал о Боге своим ученикам. Но, в отличие от самого знаменитого в мире сына еврейского народа, четверо собеседников не называли себя сыновьями Божьими. Они вообще были по большому счету атеистами. Но им предстояло создать культ Бога, который бы устроил христиан всех конфессий, мусульман, а также малочисленных, но влиятельных иудеев. Со временем новому культу придется бороться за души многомиллионной паствы Индостана и продвигаться дальше на восток, в Поднебесную.

– Почему бы не взять за основу католическое христианство? – предложил один из них. – Я могу разыграть второе пришествие, техники для чудес у нас хватит.

– Вы упрощаете, Билл, – отреагировал Мазовецки. – Давайте выслушаем нашего профессора, у него гораздо более радикальное предложение.

Ван Нааген за дни пребывания на острове утратил сходство с академическим сухарем. Над его босыми ступнями развевалась бахрома грубо оборванных штанин, рубашка была завязана узлом над тощим, но дрябловатым животиком, а редкие седые волосенки шевелил морской бриз. По сравнению с плотным аккуратным паном и привыкшим всегда иметь товарный вид политиком, профессор скорее напоминал хиппи. Но его речь не изменилась, всякий раз, когда он говорил больше одной фразы в один присест, его голос начинал вещать, как с кафедры университета или трибуны митинга.

– К сожалению, в чистом виде христианство нам не подойдет. Особенно образца семнадцатого века, где еще иногда ведьм сжигают да и вообще к любым изменениям устоев относятся без распростертых объятий.

– Христианская троица, – продолжал ван Нааген, – уже с трудом воспринималась в рамках понятия единого Бога. Больше двух тысяч лет богословы объясняли, что богов не три, Бог един. Просто он… триедин. Далее они объявляют Деву Марию вознесенной на небо, создают ее культ, ей поклоняются как отдельному божеству. Не говоря уже об апостолах и других канонизированных святых, которым ставят свечи и возносят молитвы, просят о заступничестве и других мелких, но сверхъестественных услугах. Получается, они тоже маленькие божки невысокого ранга. Наконец, божественную силу имеют иконы, реликвии и трупы канонизированных святых, что типично для языческих идолопоклонства и фетишизма. Поэтому веру людей надо очистить от языческих примесей и вернуть к монотеизму.

– К иудаизму или исламу? – спросил Роберт Ли, неприметный молодой человек, последний по времени засланец в мир Земли-2, имиджмейкер одного из крупнейших политиков на старой Земле.

– Опять-таки нет. Иудаизм вырос из политеизма, в Бытии есть упоминание о «богах», и еврейский Яхве поначалу просто был очень особенным Богом – помогал еврейскому народу по первому свистку народного вождя. А потом стал единым и единственным Богом, победив всех остальных. Главное, он победил остальных в сознании еврейского народа. Вместо одной привилегии – очень специальный Бог у обычного народа – получилась привилегия богоизбранного народа у общего для всех Бога. Вас, дорогой Билл, можно легко заретушировать в еврея, а Беня Голдберг может изобразить ребе и без грима. Но иудаизм – глубоко националистическая религия, к тому же христиане давно прокляли иудеев за христопродавство.

– Ислам для нас ближе всего. Он впитал все лучшее, что было в иудаизме. Более того, Мухаммед видел свои пророческие сны после того, как наобщался с евреями, которые, в свою очередь, уже оказались под влиянием смягчающего действия христианства. Но вот беда. Взяв у евреев идею единого и единственного Бога и объявив войну поклонникам языческого многобожества, мусульмане через какое-то время распространили эту войну-джихад и на других адептов единобожия, иудеев и христиан, которые поклонялись Богу не по мусульманскому обряду. В исламе нас не устраивает нетерпимость. Кроме того, в существующем противостоянии мировых религий мы станем на сторону одной из них, автоматически получив весь накопившийся негатив от других церквей. Лучше уж роль оппозиции ко всем в статусе «свежего врага». И попытаться не уничтожить, а поглотить своих оппонентов. Я полагаю, опорным камнем нового учения станет утверждение о том, что все поклоняются одному и тому же Богу, только по-разному в силу разных представлений о нем, посему не существует принципиальных различий между верующими, и все они – наша паства. С эпохи пророков прошло больше тысячи лет, придет новый пророк, или даже произойдет само Богоявление, как решит наш PR-менеджер. – Ван Нааген кивнул в сторону своего молодого собеседника. – Вам, дорогой Билл, предстоит занять должность высшего иерарха новой церкви, рекомендацию на трудоустройство выпишет сам Бог или его пророк. После чего все корольки, князьки, царьки и султаняга будут не более чем вашими региональными менеджерами в филиалах, а если их что-то не будет устраивать, у нас будет достаточно сил продемонстрировать, что сердить ставленника Единого Бога никак нельзя. Естественно, не все сразу, начнем с одного крупного государства, за ним вся Европа и весь мир.

– То есть юридически я стану самым главным человеком на планете? – Джонс зажмурился, то ли от солнца, то ли от удовольствия и сознания собственной значимости.

– Вы правильно подчеркнули, коллега, именно юридически. Фактически руководство Миссией останется на острове. – Мазовецки старательно скрыл сарказм. Из досье Джонса он знал, что политик является демагогом и пустозвоном, но очень талантливым. На должность, где нужно занимать руководящее кресло, но не вырабатывать и не реализовывать никаких решений, а также ни за что не отвечать, Вильям Джонс подходил идеально.

В это время Якимура занимался гораздо более прозаичными делами, а именно безопасностью двусторонней связи через портал. Распаковав очередной контейнер, плюхнувшийся на батутную сетку, он перетащил его содержимое к приемному отверстию портала и смонтировал дублирующую систему передачи чипов в Тибет. Через 0-пространство не пробивались никакие волны или излучения, которые можно было бы использовать для связи. Энергостанции базового лагеря хватало только на передачу микрочипов весом менее 0,1 грамма, на которых записывалась информация. Крупные предметы перемещались только в одном направлении – на Землю-2.

Как и все участники миссии, Якимура перебрасывался в Тибет в дикой спешке. Но перед отправкой он имел на удивление неторопливую беседу с Михаилом, главой тибетского комплекса. За час беседы на Земле-2 прошло больше восьми суток. Теперь Якимура знал, чем обязан такому странному назначению и специфической роли в Миссии.

Он родился в семье дипломата, которая оказалась на пограничной планете гуупи в момент начала атаки галактов. Прошло шесть лет, но он до сих пор не простил себе, что по какой-то невероятной случайности находился за сотни парсеков от своей семьи, когда на месте столичного города оказалось озеро расплавленной лавы. Почему в тот раз галакты не занимались своими обычными делишками – не отлавливали крепких самцов для «спортсменов», а всех остальных для «звероводов» – осталось полной загадкой, как и многое другое в поведении этих нелюдей. В озере лавы погибли родители, гостившие у них его жена и трое детей.

Якимура не покончил с собой, несмотря на суицидальные традиции своих предков. Даже внешне не сильно изменился, эмоции практически никогда не пробивались на его бесстрастное лицо. Да и не было никаких эмоций, все чувства сгорели вместе с его семьей. Ввиду особого личного счета Михаил счел японца самым надежным членом команды, готовым на все ради мести инопланетянам.

Особенно беспокоила Заречного возможность агентурного проникновения в Миссию. Многие полагали, что галакты в состоянии внедрить глубоко в сознание человека необходимые настройки, способные образовать управляющий центр и перехватить контроль над человеком, заставляя совершать поступки в свою пользу. Поэтому Михаил завербовал нескольких человек, обеспечивая перекрестное наблюдение за членами Миссии. Якимура был наиболее подходящим – никогда не находился вблизи планетных систем, контролируемых галактами, и был гарантированно лоялен из-за потери семьи. В другом кандидате на участие в Миссии Михаил совершенно не мог быть уверен, тот побывал во вражеском плену и был категорически навязан вышесидящим начальством.

В числе прочего Якимура развернул на Земле-2 систему крошечных, размером с насекомое, беспилотных летающих станций наблюдения на антигравитационных движках. Единственный тяжелый беспилотник с радиусом действия около двух тысяч километров развозил над Европой миниатюрных жучков.

Дублирующая система отправки чипов каждые три с небольшим часа перекидывала файлы непосредственно Михаилу. Теперь ежеминутно компьютеры Тибета получали порцию данных о том, что произошло за 201 минуту в базовом лагере, а в отдаленной перспективе – на всей Земле-2. Ни Мазовецки, ни другие участники Миссии не догадывались о некоторых обязанностях и возможностях замкнутого мужчины, чьи скулы и узкие глаза напоминали о его далеких островных родственниках.

14
ЗЕМЛЯ-2. 13.03.1667. БАЗОВЫЙ ЛАГЕРЬ. ОЛЕГ

Несерьезное начало серьезной эпопеи: мое многострадальное туловище барахтается на батутной сетке. Потом объяснили, что теоретически возможны «флуктуации юстировки» портала через 0-пространство, из-за чего перестраховались и натянули широченную сеть ниже точки выброса.

Выбравшись на твердую поверхность, я не сдержался и заулыбался, как ребенок. Первый раз за столько лет выдалось стоять на морском берегу, дышать соленым воздухом, мять берцами зеленую траву, есть глазами бесконечное синее небо и подставлять рожу яркому мартовскому субтропическому солнцу. Неужели эти бесконечные отсеки и коридоры, мертвенно-белые у клякс и рубчато-зеленые у наших, навсегда позади?

Как может случиться, что вчерашний гладиатор, практически приговоренный к смерти раб, а потом вечно подозреваемый галактский шпион без права спускаться на планеты, назначен на самую ответственную военную должность в истории Земли. Хоть в одной армии мира сержанту, невесть как вернувшемуся из плена, давали звание полковника, обязанности бригадного генерала и ответственность маршала? Парадокс, чушь, нонсенс, хрень полная, а я, все еще живое олицетворение этого нонсенса, греюсь на солнце в параллельном мире, где время идет в 201 раз быстрее. Там за мной санитары не бегут, ау? Ладно, потом выясню, какие скрытые пружины сработали, отправив меня сюда, пока что есть дела поважнее.

Кругло– и краснолицый нонкомбатант – явно не санитар, ростом мелковат. Видимо, он и есть пан Тадеуш, старожил и временный глава Миссии. Тепло поздоровался со мной, видно, не сильно держался за пост главы. Его сюда забросили, когда еще не было идеи строить на Земле-2 супероружие, посему с радостью спихнет административные функции, а сам займется своей наукой.

Не теряя времени, хотя его здесь вроде и навалом, прошу собрать личный состав. Островок маленький, народ собирается мигом. Вот и олежкина карманная армия: мой зам, Якимура, и два бывших полицейских. Мать твою, один из них негр! С Кентерры слово «черный» с любыми синонимами для меня – худшее ругательство. А ниггеры так любят политкорректность. Ладно, потолкую с ним. Поймет, если не дурак, почему не люблю все черное и что черным называется, вроде дебилов сюда не забрасывают.

Так, двенадцать человек со мной. Все. Остальных вербовать-растить из аборигенов. Мы захватим этот мир, туру-руру-руру-ру… Отставить веселье, разговорчики в строю.

Хотя какой строй, все в доску штатские, даже мои полицаи и Якимура. Навербую армию, вот и будут у меня ходить шеренгами по прусскому образцу.

– Уважаемые господа и коллеги, – поворачиваюсь к моим, чтоб чувствовали разницу. – Господа офицеры. Так как на повестке дня первоочередная задача – захват военной и политической власти на планете, а экономику и науку будем двигать потом, я, как военный руководитель Миссии, принимаю на себя всю полноту власти на базовом острове. Впоследствии – и во всем мире.

– Но позвольте, – перебил меня, лучше бы он этого не делал, представительный мужчина с повадками профессионального государственного клоуна. – Нами выработана модель общества, при которой начальником планеты станет глава единой церкви планеты, так сказать, духовный вождь.

Не приходилось сомневаться, кто же должен стать пастырем человечества, но наглеца оборвал краснолицый поляк. Он сказал:

– Пан Вильям, мы же договорились, вы – наш пропиаренный пророк и глава церкви, но решения принимать не будете.

– И в случае чего, Бог укажет на другого достойного представителя человечества на церковном троне. А прежний вознесется на небо. – Надеюсь, моей ухмылкой можно было замораживать азот. – И, господин Джонс, давайте сразу договоримся, если у вас есть хоть малейшие амбиции поруководить самому, сюда пришлют другого профессионального демагога в течение двух земных часов, у нас пройдет часов четыреста, потерпим.

Джонс проявил таланты Цезаря, сделал сразу три дела: замолчал, съежился и невзлюбил меня. Чудно, можно приступать к работе. Но сначала – искупаться…

15
ЗЕМЛЯ-1. 19.04.2321. ТИБЕТ

За годы, прошедшие с расстрела свальда, Михаил Заречный и Франк Штрудель мало изменились, как внешне, так и внутренне. Но с момента запуска Миссии на Земле-2, где до поры до времени основными стали силовые методы, Михаил был назначен главой тибетского комплекса, а Франк отошел на второй план, оставаясь заместителем главы объекта и научным руководителем проекта. Внешне отношения между ними оставались ровными. Единственным камнем преткновения стало решение переключить усилия на снабжение базы у берегов Корсики, а науку посадить на голодный паек.

Спокойный и методичный Михаил словно сорвался с цепи. Казалось, он старается жить в 201 раз быстрее, чтобы успевать за всем, что творилось «внизу».

Экспериментальное производство Тибетского центра было завалено совершенно невероятными заказами. Одна из мастерских-лабораторий круглые сутки выпускала давно забытое на Земле пулевое оружие и боеприпасы к нему. Михаил полагал, что до освоения выпуска легированных сталей, проката цветных металлов, бездымного пороха, смазочных материалов и так далее, без чего невозможно создать даже берданку, он обязан перебросить в новый мир вооружение хотя бы для батальона из местных. Вооружать аборигенов современными средствами умерщвления было просто опасно. Кроме того, на уровне сознания жителей Европы XVII века, привыкших к дулозарядному фитильному оружию, вполне приемлемы винтовки, револьверы и пулеметы с унитарным выстрелом как прогресс в вооружениях, а лучеплазменное, вероятно, сочтут орудием дьявола.

Вот только цена карабина с боекомплектом в двести патронов, с учетом энергозатрат по переправке на Землю-2, была сопоставима с ценой атмосферного штурмовика, а пулемет с боеприпасами обходился как легкий крейсер. В дальнейшем Михаил рассчитывал, что будет отправлять только самые технологически сложные части винтовки – ствол, затвор, ударно-спусковой механизм, а деревянные части винтовки и сборку освоят уже на месте.

Еще тонким, но непрерывным ручейком шли микрочипы, компьютеры, оборудование для связи и наблюдения, голографические и акустические установки для создания «чудес», медицинские комплекты, драгметаллы, драгоценные камни и прессы для печати местных монет. Пора было прерывать затворничество на острове, и в одной из лабораторий срочно переделывали гравитационные платформы, чтобы их можно было переправить частями массой менее ста килограммов и собрать уже внизу.

Все это Михаил называл «завод роялей». На недоуменный вопрос подчиненных он отвечал, что, если кому-то из миссионеров понадобится сыграть новой пастве гимн теократической империи, то в кустах непременно должен обнаружиться рояль.

16
ЗЕМЛЯ-2. 15.03.1667 – 18.03.1667
БАЗОВЫЙ ЛАГЕРЬ

Корявый длинный рыбацкий баркас ткнулся носом в песок. Джузеппе, корсиканский рыбак, привез обычную еженедельную порцию рыбы, свинины, козлятины, зелени, сыров и овощей, завернутые в тряпицы лепешки, плетеный сосуд местного пива и такую же бутыль фруктового вина. Жаль, что к весне не сохранились фрукты.

Знакомство с Джу было заслугой Мазовецкого. Он познакомился с рыбаком еще до начала Миссии, когда проживал на острове один, собирал информацию и не сильно надеялся еще когда-либо увидеть современников из XXIV века. Сейчас, когда количество островитян достигло дюжины, бизнес Джу процветал. Но внешне он оставался таким же, как и в первый раз, когда случайно причалил к острову в поисках укрытия от непогоды. Его вытертая до дыр кожаная безрукавка, широкие штаны, сапоги с отворотами, бесформенная шапка над темным обветренным лицом казались реквизитом к съемкам исторического боевика, как и изъеденная солью деревянная посудина.

Если бы не посещения рыбака, члены Миссии довольствовались сублимированными пищевыми концентратами или сами были бы вынуждены добывать пропитание в некомфортном мире. Прокорм оравы в дюжину душ через межмировой портал оценивался в фантастическую сумму.

Потолковав с Джу на странном наречии, смеси древнего итальянского языка и корсиканского диалекта, Тадеуш вручил ему целый золотой, который перед этим лично изготовил, вытиснив на кругляше собственный профиль. Олег, наблюдавший эту сцену, недоуменно спросил поляка, зачем такая щедрость. Оказывается, старый рыбак, имея монопольное право на снабжение монаха-отшельника (Мазовецкого), устанавливал соответствующую цену и требовал с поляка серебрушку. Когда потребовалось гораздо больше еды, лжемонах прикинул, что проще дать золото, чем таскать через портал слитки серебра.

– Ты понимаешь, что двухграммовая золотая монета – целое состояние для такого нищеброда, как твой моряк и его деревенька? – спросил Олег. – Любой энергичный гад, узнав про отшельника с золотым запасом на уединенном островке, неминуемо сюда нагрянет.

По смущенной красной рожице Олег понял, что эта простая мысль не приходила Тадеушу в голову, и стал разрабатывать план действий на случай появления незваных гостей. Оборону острова облегчало то, что пляж у лагеря был единственным удобным местом для высадки с моря, с других сторон торчали камни и скалы. Уже через три дня после визита Джу сканер беспилотного антиграва засек на горизонте паруса небольшого двухмачтового корабля, по-видимому шхуны, направлявшегося прямо к лагерю. Метрах в трехстах от берега шхуна убрала паруса, в воду плюхнулся якорь, и на воде оказались две шлюпки, по дюжине тел в каждой.

Корсиканские пираты внешне мало отличались от рыбака Джузеппе. Среди них не было ни одного картинного бандита с черной повязкой через глаз или эдакого Джона Сильвера на деревянной ноге. Основное отличие состояло лишь в том, что у каждого в руках были какие-то предметы для умерщвления себе подобных. У первого спрыгнувшего на берег, кроме кривой абордажной сабли, за поясом торчали два больших пистолета, крутое вооружение выделяло в нем вожака. Попугая на плече не было.

Вытащив шлюпки из прибоя, пираты двинулись вглубь острова. Весь их вид выражал уверенность и превосходство, они ожидали встретить нескольких убогих монахов, по определению не способных к сопротивлению. Мясо для грабежа. Главарь даже не стал вытаскивать пистолеты. Кроме него, огнеплюйное оружие, до огнестрельного оно не дотягивало, было еще у двух джентльменов удачи, тяжелые мушкеты огромного калибра. Порох был насыпан на полку, а фитили дымились. Остальные бойцы ощетинились разнообразным колюще-рубяще-режущим самого затрапезного вида. Тем не менее слабовооруженное купеческое судно или прибрежный городок вряд ли бы смогли оказать сопротивление разбойничьей полубоевой единице.

17
ЗЕМЛЯ-2. 18.03.1667. БАЗОВЫЙ ЛАГЕРЬ
ОЛЕГ

Тихое существование закончилось. Армия из трех человек плюс полковник (то есть я сам) выдвинулась на нашу первую войну.

Утвердив черновой план захвата планеты, мы стали на путь революции и становления мировой теократической империи. А переворотов без жертв не бывает. Если вам скажут про бескровную, бархатную или какую иную «тихую» революцию, не верьте: значит, все просто договорились и разошлись. Какая бы она ни была «мирная», население имеет огромный шанс не досчитаться до двадцати процентов своей численности, вспомнилось мне при разглядывании первых будущих жертв.

Если кто-то считает, что полагается выслушать требования вожака о выдаче всех материальных ценностей, гневно отвергнуть эти предложения и вступить с пиратами в картинный бой, то сильно его разочарую. Я решил опустить фазу взаимообнюхивания.

Пиратам нужно наше золото. Мне нужны пираты в качестве бойцов армии нового мира, имеющих хоть какой-то боевой и морской опыт. Коллизия интересов, так, кажется, называется. Чтобы стать новым вожаком пиратов, нужно освободить от должности старого. Как и в белом аду Кентерры с обаятельными мантаноидами, рецепт всего один – мочить вожака. Не дожидаясь никаких разговоров, я с расстояния метров пятьдесят влепил шипящую струю из бластера в грудь предводителя и одновременно пальнул из нагана: пушка должна бабахать, а то не страшно. К чести флибустьеров, никто не дрогнул. Двое ганменов опустили свои пукалки на какие-то штыри и навели их в нашу сторону, а остальные, с ног до головы в красных ошметках от своего фюрера, с громкими воплями понеслись вперед, мешая стрелкам.

Стреляя из нагана в упор, промахнуться трудно. Мы били по ногам, и мягкие пули пробивали бедра, перебивали голени, плющили коленные чашки. Лишь трое сообразили остановиться и, повинуясь моему взмаху, бросили на песок свои зубочистки.

Тут стрелки, увидев, что сектор обстрела расчистился, дружно спустили курки. Их ручные пушки пошипели порохом секунду-другую и, окутавшись дымом, плюнули в нас. Дисциплинированный Якимура завалил стрелка выстрелом в ногу, а я зачем-то сгоряча влепил своему в голову. Не люблю, когда в меня стреляют и заставляют зайцем отпрыгивать от пули.

Сражение на суше закончилось. Пока миссионеры отбирали трофейное оружие, а врач вспоминал свою земную профессию, пришло время разглядеть корабль подробнее. При всей нищете пиратов одна подзорная труба у них была, и некий моряк, стоявший на полубаке, рассматривал берег в эту трубу. Готов спорить, ему вряд ли понравилось увиденное.

На шхуне оставалось еще десятка полтора бойцов. Оценив, как оперативно мы помножили на ноль десантную команду, пираты решили мужественно ретироваться. С такой командой море не пересечь, но поднять марсель, грот и дотянуть до Корсики – без проблем.

За время стоянки ветер и течение развернули корабль, и он, удерживаемый носовым якорем, развернулся против ветра. Пока тянули якорный канат да возились с парусом, можно было заняться делом и расчехлить нашу пока еще единственную трехлинейку с оптическим прицелом.

В XX веке из таких примитивных и очень надежных средств убийства попадали с дистанции пятьсот-семьсот метров. Здесь всего триста с небольшим, да и точность изготовления чуть повыше.

Упершись в песок в положении для стрельбы лежа, я рассмотрел палубу. Через прицел смотреть не так удобно, как в бинокль, но дружелюбнее, что ли.

Пока возился с винтовкой, мореманы успели сняться с якоря и поднять стаксель, такой треугольный парус на фок-мачте, на носу судна. Пират, что рассматривал побережье в трубу, перебрался на квартердек, это рукотворная возвышенность на корме, с перильцами. Там он стоял, держался за штурвал и что-то орал оставшейся немногочисленной команде. Корабль тем временем стал крайне неспешно, как в замедленном кино, поворачиваться к ветру, что категорически не вписывалось в планы.

Сначала я, отложив было трехлинейку, снова потянулся к бластеру, надеясь обрубить стеньгу фок-мачты. Потом подумал, что горящие куски рангоута свалятся на палубу, и не факт, что кандидаты в мой флот сумеют погасить пожар.

Снова взяв винтовку, прикинул возможность тремя-четырьмя выстрелами разбить тумбу, к которой крепится штурвал. В числе моих крайне фрагментарных познаний об устройстве парусных калош, торопливо собранных в ожидании нападения с моря по наводке рыбака Джу, значилось наличие шкива на валу рулевого колеса. На шкив был намотан штуртрос, который, в свою очередь, передавал усилие на баллер руля. О, какие слова удалось выучить! И снова сомнения. Где гарантия, что корабельный плотник или какой еще умелец не падет в числе первых жертв баталии? И что, заказывать через межмировой портал рулевое для средневековой яхты?

Пока прикидывал минимизацию ущерба для матчасти нашего новорожденного военно-морского флота, ветер наполнил стаксель, а морячки побежали к грот-мачте, видимо, рассчитывая поднять еще паруса и свалить от нас. Время раздумий вышло, я поймал в прицел фигурку рулевого, взял поправки и плавно нажал на спусковой крючок.

С трехсот с лишним метров, или, на их фене, с двух кабельтовых, звук трехлинейки напоминает хлопок. Мушкеты пиратов грохали не в пример громче. Поэтому наши агрессоры вряд ли поняли, почему рулевой упал на доски. Дырочка 7.62 мм на его замызганной куртке потерялась среди многочисленных пятен и заплат, значит, человеку просто стало плохо в ответственный момент. Штурвал закрутился сам по себе, судно по ветру вновь стало разворачиваться носом по касательной к берегу.

Во второго пирата, перехватившего штурвал, пришлось целиться очень тщательно. И так невозвратные потери среди подлежащего вербовке контингента превысили запланированные. Пуля пробила ему плечо, он выпустил рукоятки и кинулся вперед и вниз, под защиту квартердека.

Пока оставленная без управления шхуна, хлопая парусом, дрейфовала вблизи берега, Якимура мобилизовал гражданский контингент миссии. На берегу остались двое с наганами, охраняющие эскулапа от раненых пиратов. Трем уцелевшим Мазовецкий наскоро объяснил, что, если они хотят не на корм рыбам, а присоединиться к более сильному и богатому вожаку, надо захватить корабль.

Когда шлюпка подгребла к кораблю, он уже сел на мель. Начинался отлив, палуба накренилась, и оставшиеся на борту пираты срочно спускали на воду последнее плавсредство – маленький ялик, на котором, вероятно, решили драпать через открытое море.

Увидев приближение призовой команды, один из пиратов начал взводить пистолет, и количество будущих моряков империи пришлось уменьшить еще на одного. Остальные побросали свои длинные железки и сдались, тем более что один из пленных десантников сказал коллегам, что мы пленников не убиваем и даже слегка лечим.

Когда прилив приподнял корпус, покоренные пираты налегли на весла и отбуксировали корабль на глубину. Затем они подняли парус, и первенец нашего ВМФ своим ходом дошел до места прежней стоянки напротив пляжа, где снова стал на якорь. Повезло, что на мели днище не напоролось на камни.

Никаких попыток мятежа пока не наблюдалось. Особенно напуганными и притихшими казались раненые. Скорее всего, их покорило не столько диковинное оружие островитян, два нагана и винтовка, сколько чудесное быстрое исцеление от ран, которые в обычных условиях гарантировали им инвалидность. Суеверные дикари дрожали от мысли, что дьявол забрал у них душу в обмен на здоровье.

На оперативном разборе полетов по окончании трудового дня я признал, что допустил ошибку, позволив мушкетчикам пальнуть в нашу сторону. Тем самым пренебрежительно отнесся к опасности, и шальная мушкетная пуля вполне могла ранить или убить кого-либо из нас. Значит, на будущее – тактическое правило № 1 – не позволять местным гангстерам приближаться на расстояние выстрела из их стволов, даже если для этого придется подсократить местное население.

По давней земной традиции захваченному кораблику стоило дать новое имя вместо непроизносимого корсиканского. Из всех предложенных самым оригинальным было – «Миссия». Но нехорошо, когда одно и то же имя собственное присваивается и всему нашему бизнесу на Земле-2, и первому кораблю. В итоге победило мнение, что надо поменять букву, лоханка получила гордый ник «Мессия». И точно, все древние мессии, пророки и проповедники были, как правило, весьма непрезентабельного вида, но совершили такие великие дела, что благодарное человечество не может с ними расхлебаться до сих пор.

А больше всего волновала преждевременная засветка нашего пребывания на Земле-2. Корсика принадлежала Генуэзской республике, не последнему государству Европы эпохи Просвещения. Реклама, которую сделал нам рыбак, уже навлекла любителей поживы. Если бы пираты сбежали и рассказали про богатых дядечек с удивительным оружием, стоило ждать серьезных сил. Понятно, что с бластером мы бы устроили им Трафальгар, но не для того высадились в этом мире.

Эх, если бы портал выбросил Миссию на тысячи километров западнее, на острова Карибского моря. В пестрой смеси колоний и остатков коренных культур можно было бы сделать карьеру капитана Блада, мобилизовать ресурсы Нового Света, изобразить из себя Кетцалькоатля. В Европе с устоявшимися нравами и представлениями придется приноравливаться к среде, иначе никак. И я предложил соратникам двигать на континент. Сидя на пляже, мир не изменишь.