Текст книги "Инкубатор для вундерваффе"

Автор книги: Анатолий Матвиенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)

Другой известный специалист из бывшего королевского окружения – Себастьен Ле Претр де Вобан – попал в объятия ван Наагена. После встречи с пророком и многочисленных обменов мнениями с парижской знатью де Вобан составил себе совершенно точный портрет «святого» Клинтона: он был гением. Если Людовик XIV пытался вникать в выбор обмундирования армейских батальонов, оформление помещений Версаля, процентные ставки по кредитам, урожайность зерновых и прочие мелкие частные вопросы, половину из которых он тут же забрасывал на потом, пророк не разменивался на мелочи. Он выслушивал визитера, только просил уложиться не более чем в три минуты. Затем повторял три базовых постулата веры в Единого, благословлял и отправлял к одному из своих советников, с которым и велась практическая работа. Истинное величие, никакой суеты и профессиональная компетентность. Как же повезло Франции!

Ван Нааген с ходу поставил вопрос, повергший инженера в ступор:

– Господин де Вобан, вы любите убивать?

– Простите, господин советник пророка, что именно вы имеете в виду?

– Вся ваша карьера, что в армии принца Конде, что у Людовика, сводилась к созданию фортов, бастионов, окопов, траншей, мин и иных сооружений для войны. Что вы больше любите – строить или убивать?

– Конечно строить! Но вы же знаете, какое сейчас время. Мои скромные способности более всего востребованы в военном инженерном деле.

– Отлично. Тогда я вас огорчу. Войн пока не предвидится. Нужно строить верфи и корабли.

– С радостью, советник! У меня есть идеи по поводу расширения верфи в Бресте.

– Такая как в Бресте – не нужна. Нам нужны мощности по постройке судов с обшивкой из листового металла. Да, вы не ослышались. Возьмите рекомендательное письмо моему доверенному человеку в Роттердаме. Завод ван Наагена, директор ван Меер. Он покажет, что мы смогли сделать в Нидерландах. Вам предстоит строить заводы и верфи во Франции. Такие же, но лучше.

– Где же взять столько средств? – спросил де Вобан, известный сторонник государственной экономии.

– Одно только сокращение расходов на роскошь двора дает две верфи в год. – Собеседники расстались с чувством достигнутого понимания.

Жак Савари получил сундук с распечатанными текстами Гражданского кодекса Наполеона и еще несколько подобных законов, один даже из истории гуупи, компьютер удалил даты и имена собственные, переводя все на французский XVII века. Савари получил задание собрать команду и скомпилировать до нового года единый для всей страны свод законов, задача, по сравнению с которой уборка авгиевых конюшен – просто пикник. Только налоговый кодекс миссионеры решили взять на себя, никто из современников Людовика с этим справиться не мог.

Де Лувуа получил самое неприятное задание из тех, что выпадает главам военного ведомства: радикальное сокращение сухопутной армии и роспуск Морфлота. Карающий ангел Господень гарантировал уничтожение полководца, которому придет в голову напасть на Францию. Агрессивные планы на время были похоронены. Численность армии сокращалась со ста до двадцати тысяч человек, разоружалась артиллерия, а огромное количество оружия, в том числе бронзовые стволы полевых пушек, уходило в порт и отправлялось в Нидерланды. Министр мог бы заподозрить саботаж, вот только по примеру драгунского полка Единого Бога оставшиеся пехотные и кавалерийские части перевооружались пятизарядными винтовками, пулеметами и револьверами, а под новый год в Фонтенбло прошли пробные стрельбы орудий нового типа, от которых у него парик встал дыбом.

Заложенные военные корабли продавались в недостроенном виде, под торговцев. Казна выплачивала щедрые пенсии уволенным в запас военнослужащим в надежде избежать социального взрыва.

Монастыри ликвидировали почти повсеместно, а их имущество ушло на погашение долгов короны. Кроме отдельных особо упорных фанатиков, абсолютное большинство священнослужителей согласилось с новым толкованием Бога, хотя по специальности трудоустроили далеко не всех.

Были упразднены привилегии дворянства, а знатность рода осталась только моральным бонусом. Оказались недовольные, и весьма, но обошлось без Вандеи, хотя несколько раз гвардейцы срывались в довольно неприятные командировки, а на отлов и уничтожение герцога Бургундского и его соратников пришлось даже вызывать карающего ангела. Но в целом Первая Французская революция проходила почти бескровно.

43
ЗЕМЛЯ-2. 11.12.1668. РОТТЕРДАМ

Уникальность Роттердама как европейского порта и перевалочной базы между морскими и речными торговыми путями обеспечивала объединенная дельта рек Маас и Рейн. Множество естественных протоков, дополненных рукотворными каналами, да еще система дамб создали неповторимый облик этого места. И всюду пирсы, пакгаузы, заводы, верфи и лес мачт.

Когда ван Нааген озадачился постройкой океанских кораблей, он не стал размениваться на размещение заказов. Первый же корпус заложили на собственной верфи, которую профессор, не смущаясь раздражения республикански настроенных голландцев, назвал «Koninklijke» – Королевская.

Когда де Вобан прибыл на верфь, ван Меер сопровождал еще одного гостя, весьма высокопоставленного. Когда Вильгельм III Оранский увидел название предприятия, он улыбнулся и спросил, не в честь ли оранжистов такое имя.

– Увы, нет, – ответил ван Меер. – У нашего хозяина странное чувство юмора. Он сказал мне, что через двадцать лет на эту верфь из далекой Тартарии приедет русский монарх и попросится работать у него простым плотником.

– Действительно, он большой шутник, – рассмеялся Вильгельм, и они прошли к стапелю.

Голландцы любили и умели строить корабли. У них была своя школа, они гордились своими техническими секретами, позволявшими выпускать надежные и быстрые суда с высокими мореходными качествами. Отличные боевые качества проявились в войнах с Англией. Ван Меер без труда набрал опытных людей, однако заявил им, что еще многому придется учиться. Мастера отнеслись к его словам с недоверием, но поразительный корпус, который они строили, опрокинул все их представления о конструкции кораблей. Тут не доучиваться, тут действительно пришлось всему учиться заново.

Как и любое другое строительство, все началось с доставки леса. Корабелы приготовились отбирать заготовки на мачты, распускать бревна на брусья каркаса и доски обшивки, но… Большая часть первой партии ушла на неслыханно высокий забор. Заказчик явно боялся воровства или чужих глаз. Потом натянули шергень-линь, наметив место установки киля. Затем пришла баржа с металлическими деталями. У заказчика явно телега впереди лошади, любой судостроитель знает, что швартовые устройства, якоря, цепи, пушки и другое металлическое хозяйство понадобится только в конце.

Каково же было удивление, когда по основной линии из нескольких балок сложили киль. Железный! У кого-то точно не все хорошо с головой. После собрали каркасы-леса и начали соединять поперечный набор. Шпангоуты из металла! Причем, что уже совсем ни в какие ворота, верхние ветви шпангоутов соединили бимсами – тоже из металла! Представьте себе, сколько ненужного железа выше ватерлинии, они что-нибудь об остойчивости слышали?

Мастера уже давно бы плюнули на неадекватного работодателя, чтобы не позорить свою репутацию, но уж больно хороша оплата, и автор проекта, странноватый выходец из Вест-Индии Раджив, уверен в успехе, будто строил таких монстров не раз и не два.

К визиту де Вобана и Вильгельма Оранского весь набор уже был установлен. Вдоль бортов тянулись металлические стрингеры, и общий вид корпуса представлялся вполне наглядно. По меркам парусного флота корабль был солидных размеров, с высоты XX века – так, тральщик, даже до легкого эсминца не дотягивает.

Узкое острое тело, слегка утолщенное в миделе, странный выступ ниже форштевня, похожий на короткий закругленный таран. Уже на стапеле очевидно, что рождается хищник, нацеленный на преследование жертвы. Внутренний объем принесен в жертву стремительности. Купцы с широкими крутыми боками строились с точностью до наоборот.

Де Вобан, инженер в душе и военный по профессии, смотрел на левиафана с детским восторгом. Вильгельм прикинул цену металла и понял, что за эти деньги можно построить несколько парусных кораблей из хорошо выдержанной древесины.

Тем временем рабочие прислонили к борту металлический лист обшивки.

– Господа, прошу внимания, – подал голос ван Меер. – Сейчас вы увидите самую передовую технологию соединения металлов, называется «сварка».

Рядом с корпусом горела топка, в нее подкидывали новые и новые порции угля. Гости узнали паровую машину, похожую на те, что стоят на заводе ван Наагена. Только машина не вращала станок. Она была соединена с толстой бочкой, от которой отходила медная трубка, протянутая к набору корабля. Когда дым из трубы стал особенно густым, рабочий повернул вентиль, паровая машина зашипела-заплевалась паром, ее рабочее колесо пришло в движение.

Другой рабочий взял длинный канат с оболочкой, похожей на кожаную, в конце каната вставил стержень, похожий на багинет. На голову надел некое подобие забрала рыцарского шлема, подошел к обшивке и коснулся ее штырем. На корпусе загорелась молния!

Гости впились глазами в новое чудо, но вскоре ван Меер потребовал, чтобы они отвернулись.

– На сварку нельзя долго глядеть, кроме как через специальную маску. Она яркая, как солнце, можно повредить глаза.

И точно, в глазах де Вобана и Вильгельма плясали зайчики, словно они засмотрелись на солнце в ясный день, хотя над головой висело низкое и мглистое декабрьское небо.

– Что это? – спросил Вильгельм.

– Сварка, – еще раз сказал ван Меер. – Благодаря подсказке пророка Единого, мы научились пользоваться силой молнии. Там, где мастер касается электродом металлических деталей, возникает жар, как в печи кузнеца. В точке контакта металл расплавляется и перемешивается. А когда остывает, две детали превращаются в единое целое.

– Как скоро сварка поможет собрать корабль? – де Вобана интересовали совершенно прозаические вопросы, как-то: годовая производительность верфи с тремя или четырьмя стапелями.

– По графику сварные работы на обшивке – только к концу января, – включился в разговор Раджив, которого ван Меер представил как автора проекта. – Предстоит еще установка настила палубы, внутренние переборки, они разделят корабль на герметичные отсеки, и он не утонет, даже если получит пробоину и один отсек заполнит вода. Еще палубные надстройки, машины, трубы, вооружение, много чего. Планирую первые ходовые испытания в июне.

– Можно подробнее про вооружение? – понятно, что заинтересовало Вильгельма больше всего.

– Так как он рассчитан только на борьбу с деревянными парусниками, первый экземпляр оснастим двумя семидесятипятимиллиметровыми нарезными орудиями во вращающихся башнях на баке и юте. Еще пулеметы. У экипажа винтовки.

– Так мало? Он выстоит в бою с фрегатом?

– Хватит и одного орудия. Он уверенно поразит фрегат на дистанции полмили с двух-трех выстрелов, попадание означает уничтожение парусника.

– Вот как… – Услышанное опрокидывало все представления Вильгельма о морской артиллерии, но он постепенно привыкал к тому, что люди ван Наагена ничего не говорят впустую. – А если английский корабль первого класса сумеет подойти на кабельтов и даст залп?

– С кабельтова ядро вряд ли пробьет обшивку. Вдоль ватерлинии броневая полоса, ее не возьмет и сорокафутовка. – Де Вобан и Вильгельм переглянулись. – Ниже бронепояса тем более, ядро потеряет скорость о воду. Если сойдутся борт в борт и очень не повезет, повредит одну из двух машин или одно из двух орудий, но вероятность крайне мала. Мы обсуждаем исключительные варианты. Корабль рассчитан на уничтожение врага до того, как войдет в зону поражения его артиллерии. Пока у противника не появятся цельнометаллические паровые корабли, это – вундерваффе.

– Последний вопрос. – Вильгельм вспомнил шутливое название верфи. – Вы придумали имя первенцу?

– Пока еще предмет раздумий. Мы думали назвать как-то значительно – «Миссури», «Энола Гей» или «Виктори», но ван Нааген пока не выбрал.

– Мне ни одно из ваших названий ни о чем не говорит, – заметил Вильгельм.

– Зато нам с профессором они говорят о многом. Мне больше нравится «Миссури».

44
ЗЕМЛЯ-2. 31.12.1668 – 01.01.1669
СИНАЙ

Хоть во Франции католические праздники были отменены вместе с католицизмом, народ их привык праздновать, у него не стали отнимать эту радость. Отсчет нового года с 1 января введен недавно, французы не привыкли считать его праздником. Но по земной традиции хотелось отметить, поэтому в несколько приемов чахлые гравиплатформы, увешанные дополнительными аккумуляторами, брали людей, укрытых от непогоды в штурмовые скафандры, и на предельной дальности полета перебрасывали на теплый полуостров, где и в новогоднюю ночь температура воды не опустилась ниже 22 градусов. После каждого рейса предстояла подзарядка у генератора портала на базовой станции, увы, он один на всю планету.

Сбросив с себя темп производственного аврала, как мятую и грязную одежду, миссионеры принимали душ из положительных эмоций. Ласковое Красное море снимало стресс, демонстрируя свои божественно красивые объятия. Боевой скафандр прекрасно выполнял роль водолазного костюма, в них опускались в глубину коралловых долин, к муренам, скатам, барракудам, осьминогам и другим морским экзотическим аборигенам. Кто же знал, что короткий отдых оборвется столь непредсказуемо.

– Выроем Суэцкий канал, построю здесь отель, – размечтался Олег, плюхаясь на песок.

– Об османах не забыл? – напомнил Малиновский.

– О них забудешь! – Олег мотнул головой в сторону бархана, где на часах в полной боевой выкладке дежурила охрана. – Если что, договорюсь с султаном. Как с Бурбоном, – Олег заржал своей шутке, она показалась ему очень остроумной.

Рядом валялся Нурлан Исынбаев. Думать ни о чем не хотелось. Весь год он занимался черт-те чем, в каждой дырке затычка. По своей основной специальности – медицинская травматология – он работал всего пару раз, когда Олег ввалился в Ниццу с несколькими подводами изуродованных германцев, чье состояние походные аптечки только стабилизировали, и когда латал пиратов, которых Олег с Якимурой нафаршировали револьверными пулями. Он не роптал, все были в схожем положении. Лишь Олег убивал, как в космосе, да Новак пытался на коленках производить сложную химию.

Но все хорошее быстро кончается.

– Пора и честь знать, дети мои, – пропел Джонс голосом «святого» Клинтона.

Подогнали платформы, перед вылетом собрались все вместе. Густав, первый из десантно-штурмовой десятки, попавший на Землю-2, влез в скафандр и вместе с напарником засел на бархан, сменив предыдущую пару. Насколько хватало глаз, Синайская пустыня была безлюдной, как и морская поверхность. Он расслабился, даже поднял забрало. Устав уставом, но все мы люди.

– Перед тем как разлететься, давайте скажем друг другу пару слов. Ведь, по правде говоря, мы здесь против всей планеты. Кто первый?

– У меня есть что сказать, сюрприз! – Новак показал на ладошке шарик с усиками. – Первый кремниевый транзистор местного производства.

– Лучше бы организовал производство электролампочек. – Олег перевернулся, подставляя солнцу другой бок. – Задрала копоть от масляных ламп и свечек.

– Ну ты зря, – вступился за химика ван Нааген. – С выходом на электронное производство мы опередим график индустриализации лет на сорок. А я стану первым олигархом планеты. Что с тобой, Якимура-сан?

И без того не слишком выразительное лицо японца словно окаменело, потом он выхватил бластер и всадил заряд в профессора. Следующий импульс влетел в голову Новака. Затем Якимура засек движение справа, обернулся. Это вскочил Олег, дернулся к оружию, но, почувствовав, что не успевает, бросился в сторону, уходя с линии огня. Благодаря отчаянному броску огненная струя ударила не в грудину, а ближе к правому плечу, снесла руку и выжгла половину легкого.

Якимура развернулся к часовым. В броне и с тяжелыми бластерами они сейчас были опаснее всего, потом разберется с остальными. Густав поднял ствол, но вбитая в спинной мозг привычка к субординации на долю секунды удержала палец от того, чтобы выстрелить в шефа. Якимура попал ему точно в лоб, довернул бластер и выстрелил во второй скафандр.

Часового спасло соблюдение устава – его скаф был в боевом положении. Он послал импульс в японца, отрубив ему верхнюю часть туловища. Ноги и живот начали оседать на песок, как вдруг исчезли с легким хлопком, оставив легкое облачко вонючего дыма. Бластер упал рядом с телом Новака, который мертвой рукой сжимал бесполезный теперь транзистор. Истекал кровью смертельно раненный Олег. Остальные получили ожоги от близких разрядов бластеров. Пикник кончился.

45
ЗЕМЛЯ-1. 22.04.2321. ТИБЕТ

Может, вообще не спать, думал Михаил, прокручивая хронику Синайского кризиса в четвертый раз. Как позволю себе два часа отдыха, там все вверх дном. Происшедшее показалось ему настолько важным, что он поднял весь мировой Совет, и вместе с его членами в пятый раз увидел дематериализацию Якимуры. Находившиеся на Земле и на спутниках попали в разные часовые пояса. Все остальные получат запись.

Экстренная телеконференция – крайне редкое событие. Михаил как ассоциированный член Совета имел право созыва, но воспользовался им в первый раз. Это право он получил вместе с креслом начальника Центра, то есть меньше недели назад по земному исчислению. Штрудель занимал эту должность около пяти лет и ни разу не тревожил Совет.

Разглядывая лица важных сановников, помятых после сна, бодрых или усталых, он быстро отчеканил свое видение ситуации:

– Из видеозаписи следует, что существо, известное нам как человек Иосири Якимура, при поражении бластером с уничтожением не менее трети телесной оболочки дематериализовалось с выделением озона и других газов. Установить состав газов по причине отсутствия на месте измерительной аппаратуры не представилось возможным. Тем не менее, с высокой степенью вероятности, позволяющей игнорировать альтернативные варианты, существо идентифицируется как инопланетный полиморф, относящийся к той же группе, что и так называемые хозяева галактики. Все ранее принятые меры проверки личного состава, перемещаемого на Землю-2, включая медицинские тесты до и после отправки, со стопроцентной уверенностью гарантировали аутентичность Якимуры как человека.

– Вы хотите сказать, что у нас в тылу действовал галактский шпион? – пророкотал сенатор от Атлантического союза.

– Так и есть. Уважаемые члены Совета, данный инцидент показал, что галакты имеют возможность внедрять к нам агентов в телесном обличии, которое не может быть детектировано как инопланетное имеющимися у нас технологиями. Человек Якимура существовал. Действовавшее на Земле-2 существо обладало его познаниями, интеллектом и, возможно, даже некоторыми личностными качествами. В течение полутора лет по местному времени существо удовлетворительно выполняло все обязанности сотрудника Миссии и не вызывало подозрений ни у них, ни у меня. Предполагаю, что подмена произошла до отправки, с тем, чтобы сотрудники Миссии, ранее не знакомые с человеком Якимурой, не заметили особенностей поведения в результате замены. Уничтожение ключевых фигур в Миссии произошло в момент, когда инопланетное существо узнало о существенном опережении графика прогрессорства, из чего напрашивается вывод, что галакты высоко оценивают потенциал Земли-2 в качестве угрозы. Далее, информация для существа оказалась неожиданной и неприемлемой, оно сымпровизировало, воспользовалось нахождением большинства наших людей в одном месте, и если бы один из часовых не ликвидировал его, могло уничтожить остальных.

– Может, и остальные ваши, как вы их называете, миссионеры – оборотни?

– Исключено. Полгода назад погиб Вашингтон. На Синае погиб часовой, двое ученых и командующий нашими вооруженными силами. Их тела не превратились в газ.

– Просто замечательно! Мы имеем возможность доказать, что человек – не галакт, только убив его? И можем предполагать, что даже в нашем Совете – их шпионы? Немыслимо.

Михаил не стал комментировать. Политические выводы – не его прерогатива. Но он был обязан доложить, что на этом неприятности не кончились.

– Якимура как сотрудник системы безопасности имел независимый канал формирования сообщений через портал непосредственно для меня. В течение минуты на мой комм пришло два сообщения, одно эксклюзивное от Якимуры и второе регулярное – от компьютера слежения, в котором был просмотренный видеофайл. Послание Якимуры не читается коммом и представляет собой код, который мы не в состоянии расшифровать. Одновременно из его файла активировалась программа, которая пробила брандмауэр и все системы безопасности Тибетского центра, спровоцировала энергоимпульс, а затем отправила кодированное сообщение в глобальную сеть.

– Кто получатель?

– Невероятно, но его установить невозможно. Мы не имеем даже анонимного сетевого ника получателя. Еще не все. Следующее регулярное сообщение не получено. Грузы и информационные чипы не проходят через портал. Аппаратура исправна, настройки сохранены и перепроверены. Мы потеряли Землю-2.

Члены Совета помолчали, переваривая информацию. Затем слово взял председатель.

– На Земле-2 остались достаточные силы и средства, чтобы ускорить прогресс?

– Безусловно. Я уверен, что они не остановятся. Но отсутствие поставок с Тибета сильно затруднит эту задачу и замедлит ее выполнение. Кроме того, мы рассчитывали на создание исследовательской инфраструктуры для специалистов с Земли. Теперь им придется выращивать местные кадры. Необходимо учесть, при существующих резервах медоборудования продолжительность жизни миссионеров не позволит им дожить до достижения уровня развития, при котором возможен прорыв в фундаментальных науках и выход в нашу вселенную. Нет гарантии, что их потомки сохранят лояльность к Земле-1 и сконцентрируют усилия в актуальных для нас направлениях.

Михаил вздохнул и продолжил:

– Суммируя сказанное, прихожу к выводу, что проект с прогрессорством на Земле-2 вышел из-под контроля, и его перспективы неясны. Научный центр на Тибете может продолжать эксперименты с переходами в 0-пространстве около больших масс, но поиск связи с Миссией не является приоритетной задачей.

– Иными словами, вы не справились. Не буду утверждать, что на вашем месте кто-либо проявил бы себя лучше, но не справились именно вы. Поэтому я рискну выразить общее мнение… – Председатель выдержал паузу на случай, если у кого-то возникнут возражения. – Руководство Центром и ассоциированное членство в Совете возвращаются господину Штруделю. Вам спасибо, господин Заречный, вы уволены.

Михаил испытывал сложные чувства. Над коктейлем из мелких человеческих эмоций, где были горечь неудачи, скорбь по погибшим миссионерам, шок от превращения Якимуры и даже некоторое облегчение в связи с избавлением от груза ответственности, довлела многотонная глыба неотвратимой галактской угрозы. Идей, что противопоставить инопланетянам, у него не было никаких. Даже в порядке бреда.

Как объяснить вдове ван Наагена, которая осаждает госучреждения с угрозой акций протеста, что ее муж погиб, и ей не только не могут вернуть тело, но даже сообщить дату смерти и место захоронения? Все, отныне проблемы Тибетского комплекса уже не его головная боль.

Он встал из-за стола, распихал по карманам комбинезона мелкие личные вещи. Осталось поздравить Франка с повышением и готовиться к отлету.