Текст книги "Инкубатор для вундерваффе"

Автор книги: Анатолий Матвиенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 21 страниц)

58
ЗЕМЛЯ-2. 21.05.1669. АМСТЕРДАМ

Биньямину Голдбергу исполнилось девяносто семь лет. При правильном подходе к здоровью протянет еще лет пятьдесят-семьдесят, а по меркам семнадцатого века он выглядит на сорок пять. Но в последний месяц особенно почувствовал груз прожитых лет и дефицит жизненных сил. Работая по шестнадцать-семнадцать часов в сутки, неформальный глава Миссии начал уставать.

Через него проходили ворохи бумаг, без оргтехники, рукописные. Передвижения в повозке сжирали массу времени, не терпелось, когда уже можно будет соединить железной дорогой Париж, Брюссель, Антверпен, Роттердам, Гаагу и Амстердам.

На его плечи легло управление экономикой Франции, включая полную перестройку фискальной и государственной банковской системы, изыскание средств на развитие Миссии, управление международной сетью банков, расширение промышленной империи имени ван Наагена и многое-многое другое. Наконец, огромное количество времени и сил занимало руководство прогрессорами. Хотя все остальные уроженцы Земли-1 были энергичными и незаурядными людьми, даже солдаты-десантники, авторитет его был таков, что последнее слово по наиболее значимым вопросам оставалось за Голдбергом. И ответственность за все – тоже на нем. Включая ответственность за темпы подготовки планеты к созданию оружия против галактов, о которых нельзя забывать ни на минуту.

Еще он понимал, что дальше не станет легче. Наоборот, надвигавшаяся война обострит все проблемы еще сильнее.

За полгода руководства финансами страны он упорядочил ставки налогов и добился, что они стали попадать в казну, а не оседать в руках чиновников. По итогам 1669 года Франция вполне сможет получить реальный профицитный бюджет на следующий год.

Резкое сокращение расходов на центральный аппарат и на безумно прожорливый королевский двор высвободили немалые средства. Удалось хорошо распродать бывшие монастырские земли. Часть активов навязали кредиторам в счет погашения долгов, особенно там, где кредитные обязательства выглядели в высшей степени подозрительно. Расплатившись по практически всем наиболее затратным с точки зрения обслуживания обязательствам, Голдберг восстановил доверие банкиров. При экстренной необходимости он мог привлечь, при желании, значительную сумму.

От имени Амстердамского банка он провел несколько интересных сделок. В том числе продал один из десятка оставшихся у него крупных бриллиантов королю Швеции. От имени промышленной империи ван Наагена заключил выгодные контракты по созданию в Швеции нескольких серьезных для того времени заводов, не вкладывая в качестве своего паевого взноса ни кроны, а только технологии, инструменты и некоторое точное оборудование. Благодаря шведским поставкам он рассчитывал полностью перекрыть потребности судостроения и производства огнестрельного оружия в поставках черных металлов.

С цветными металлами дело обстояло гораздо сложнее. Медь, олово и свинец имелись в достаточном количестве. Цинк и никель добывались в Германии, но их количество было уже явно недостаточным. Из-за дефицита вольфрама так и не было налажено серийное производство электролампочек, хотя первые электрогенераторы, электродвигатели и трансформаторы появились еще в конце прошлого года. Не хватало марганца и некоторых других легирующих присадок в сталь.

Началась добыча бокситов на юге Франции, возможно, уже в настоящем году будет алюминий.

В Германии и во Франции обнаружили небольшие месторождения нефти. Если удастся получить хотя бы дизтопливо, проблем с дальностью хода крейсеров не будет. Начнется эра двигателей внутреннего сгорания.

Хотелось больше и больше, но ведь только год назад они начали поднимать промышленность. Острейшим образом не хватало кадров. В Французской академии наук Малиновский пока только учил учителей, вытаскивая познания ученых на намеченный уровень XIX века, чтобы они могли обучать инженеров и технологов.

Еще одна проблема занимала Голдберга, может, не самая горящая, но… Еще ни у кого из членов Миссии на Земле-2 не родилось детей. Пока они все не вышли из репродуктивного возраста, а Биньямин ближе всех подошел к предельному рубежу, необходимо озадачиться наследниками, которым передать секрет Миссии. Но как же это все успеть?

59
ЗЕМЛЯ-2. 1.06.1669 – 5.06.1669
РОТТЕРДАМ

Мохаммед и Раджа понимали, что опасаться нечего. Но тем не менее переживали от души. И только когда сверкающий свежей серой краской корпус «Миссури» влетел в воду, подняв кучу брызг, стал на ровный киль и закачался на мелкой волне, полегчало, и они присоединились к ликующей толпе.

Оставались еще кое-какие мелочи, которые принято доделывать после спуска на воду. Но это действительно мелочи. Корабль уже не был чем-то строящимся и нерожденным. Он уже существовал, всем своим длинным телом показывал: вот он я, я здесь, я настоящий! Даже солнце, крайне редко выглядывающее из-за туч над Северным морем, заинтересовалось и удивленно посмотрело на новичка, носившего название одного из самых известных кораблей Земли. На одноименном линкоре Япония подписала капитуляцию, и закончилась Вторая мировая война.

Были посрамлены все скептики, утверждавшие, что металлическое судно немедленно потонет. Из-за порожнего состояния белая полоса ватерлинии поднялась высоко над водой. Радовало, что корпус нигде не дал течи, все же его варили не слишком опытные сварщики.

«Миссури» пришвартовали. Впервые в истории Земли-2 на борт судна приняли тонны топлива и пресной воды для котлов. А на следующее утро впервые вышли в море.

Порожний корабль развил скорость 31 километр в час, почти 17 узлов в привычной морякам системе мер. Раджа говорил, что давление в котлах можно поднять еще больше, но рискованно. Если не считать спортивных яхт, такую скорость из парусных кораблей когда-либо развивали разве что чайные клиперы, о чем в XVII веке и не мечтали.

И хотя он уступал по размеру таким известным голландским боевым кораблям, как «Фрисланд» или «Де Зевен Провинсиен», даже на их фоне казался совсем не мелким. К тому же линейные парусники имели стандартное соотношение длины и ширины порядка четыре к одному, тогда как острый корпус «Миссури» по длине более чем в шесть раз превышал ширину. Прекрасные водоизмещающие обводы с бульбом в носовой части минимизировали сопротивление воды, отсюда и скорость при относительно слабой машине.

Труднее всего дались пробные стрельбы. Хотя канониры прошли подготовку в артиллерии Родригеса, повторить то же самое на качающейся палубе в узком пространстве орудийной башни оказалось сложно. Особенно трудно целиться в реальном бою, когда передвигаются и ведущий огонь корабль, и мишень.

Мохаммед проверил артиллерийские таблицы углов возвышения в зависимости от дистанции до цели и других условий, все совпало с расчетными показателями. И, хотя это значительно усложнило электрическую часть, в орудиях «Миссури» установили автомат разрешения выстрела на ровном киле.

Испытания крейсера шли полным ходом четвертый день, а на его месте заложили пятый систер-шип. Мелочи можно было уточнить, но в целом компьютеры выбрали достаточно удачный проект и адаптировали его под специфические условия постройки.

На пятый день в порту появились Голдберг и пара важных господ из Вест-Индской компании. Осмотрев «Миссури» с видом знатоков и переговорив с моряками, голландцы были разрываемы противоположными чувствами. С одной стороны, увиденное категорически не вязалось с устоявшимися представлениями о боевом корабле. С другой – не было основания не верить участникам испытаний. Они удалились, и Голдберг втиснулся в крохотную капитанскую каюту, где его уже ждали Мохаммед и Раджа.

– Компания собирает конвой в Вест-Индию к Антильским островам. Суда концентрируются в Роттердаме и отплывают через неделю. Они настаивают, чтобы крейсер шел в боевом охранении.

– Невозможно. Команда недоучена, не определились с типами боеприпасов. Сбоит автомат выстрела. Даже компас не успели настроить, на металлическом корабле все впервые.

– Как же долго вы планировали не уходить от берега? О трансатлантическом переходе знали заранее.

– По-хорошему, еще неделя доводки и пробных стрельб. Как минимум, – прикинул главный конструктор. – Потом каботажный поход хотя бы до Бреста. К концу июня будем готовы.

– Значит, обстоятельства вносят коррективы. В конце концов, половину средств на его строительство и на второй корабль дала компания. Они пока не заявляют о возврате кредита, но имеют право требовать, чтобы вложенные деньги работали.

– Ясно. Надо – значит, надо, – сказал Мохаммед под осуждающим взглядом индуса. – Кто в роли тендера?

– Завтра встретишься с командующим конвоем, решите. У купцов простой расчет. Вооружение галеона съедает не менее трети от массы полезного груза. Если оставить только штуки четыре фальконета, без которых они чувствуют себя голыми, его переход через океан становится гораздо рентабельнее. Еще, на боевые корабли грузят морскую пехоту, абордажную и контрабордажную команду. Они говорят: торговый корабль зарабатывает деньги, военный корабль тратит деньги. Кроме флота объединенных провинций, у них нет чисто боевых кораблей с орудийными портами. Есть пушки на верхней палубе, в трюме порох и ядра и двести солдат на борту – боевой корабль, если все выгрузить – мирный торговец. Поэтому они разоружат эскадру, раскидают уголь, воду и снаряды по нескольким бортам, а при встрече с британцами вся надежда на вас. В крайнем случае, они ничем не рискуют, принц Оранский выступил гарантом за «Миссури».

Раджа и Мохаммед переглянулись.

– Тогда завтра организационные вопросы, короткое каботажное плавание сутки в одну сторону, сразу назад. Четверо суток на устранение недостатков, и в путь.

60
ЗЕМЛЯ-2. 2.06.1669. ПАРИЖ

Родригес с удовлетворением констатировал: в целом реформа армии прошла успешно. Основная мобильная и ударная сила – драгунские полки – была доведена до численности 25 тысяч человек. Элитная часть – полк Единого стал президентской гвардией, плюс два обычных полка общим числом 5 тысяч бойцов составили Парижский гарнизон. Остальные части были сгруппированы в две дивизии по 10 тысяч драгун, по 5 полков в дивизии. В Парижском гарнизоне и в дивизиях имелось по артиллерийскому дивизиону семидесятипятимиллиметровых полевых орудий, разведка, саперы, медики и некоторые другие вспомогательные подразделения.

Хотя по традициям артиллерии более поздних веков такие орудия считались трехдюймовыми, здесь постарались следовать округлению по метрической системе. Если точно, три дюйма равны 76,5 мм, и классические трехдюймовки, с которых Раджа скопировал и скомпилировал конструктивные решения, имели калибр 76,2–76,5 мм. В итоге в качестве образца для новых орудий Французской Республики была избрана танковая пушка KwK-40, доработанная в двух модификациях: как полевое и корабельное орудие.

Зато британская система мер незаметно просочилась в стрелковое оружие. Винтовки М-1 на базе карабина Мосина, а также достаточно удачный и технологичный пулемет Калашникова ПКМ из Советской России выпускались под патрон 7,62 мм, одна десятая от калибра трехдюймовки. Такой же калибр имели револьверы конструкции Нагана, оружие офицеров. Как могли, учитывая еще слабую производственную базу, максимально унифицировали калибры и типы боеприпасов.

Корабельные снаряды отличались от применявшихся на суше. Родригес снабдил армию некоторым количеством фугасов с шимозой, но также опасался ее нестабильности, и вторым боеприпасом стал фугасно-осколочный снаряд с пироксилином в виде бризантного вещества. На флоте полагалось иметь некоторое количество зажигалок. Морские снаряды несли стальной наконечник для успешного пробивания обшивки бортов.

Армия стала мобильной. Никаких пеших маршей. Драгуны были способны стрелять с седла, остановив лошадь, и действовать в пешем строю как пехота. Рубить на скаку они тоже могли, но только в таких исключительных ситуациях, как добивание разбегающегося противника. В каждой роте имелась пулеметная тачанка с ПКМ.

Родригес не ограничился реформой вооружений, организаций и тактики боя. Коренным образом изменилось снабжение и обеспечение. Ему, в частности, удалось избавиться от позора королевской пехоты – походных хлебопекарен. Система полевых кухонь, запасы сухих продуктов и фуража позволяли дивизии совершить двадцатидневный марш от места постоянной дислокации, проходя по сорок километров в день. Получилась компактная подвижная армия с одним недостатком – ее не хватало для контроля большой территории.

Для решения самого болезненного, кадрового вопроса пришлось распылить ветеранов битвы под Валансом. Ойген стал командующим войсками Парижского гарнизона и генералом, остальные комбаты выросли до командиров дивизий, ротные и взводные превратились в командиров полков. Единственным маршалом Французской Республики по указу Петренко-де Голля стал сам Родригес. Еще пару лет назад он был только лейтенантом полиции.

Так как рабочих рук было куда меньше, чем готовых броситься в эти руки дел, бывшему копу вменили в обязанность и организацию полицейских сил. В средневековых городах роль полиции выполняла городская стража. В царствование последнего Бурбона полицейский аппарат имелся в Париже, периферийная полицейская служба неслась кое-как.

Ожидая не только всплеска криминала, но и массового возмущения со стороны знати, бывшего католического духовенства, уволенных по сокращению армии военнослужащих, других бывших государственных служащих и некоторых других слоев населения, полиция, до прихода на помощь регулярной армии, должна была справляться с любыми проблемами. Исходя из поставленных перед ней задач, Родригес, с одобрения коллег, подготовил и через Госсовет ввел в действие Закон о полиции Франции, предусматривающий военизированные правоохранительные силы, нечто среднее между итальянскими карабинерами и канадской конной полицией.

Учитывая нарастание напряжения с соседними странами и возможность протестных настроений внутри, пришлось формировать и политическую полицию – корпус жандармов. Оба кулака власти подчинялись вновь создаваемому министерству внутренних дел, первым главой которого стал фон Мессерман из дефицитного кадрового резерва ветеранов Валанса. Местная, муниципальная полиция оказалась в двойном подчинении – властей провинции и МВД, не лучшее, но единственно возможное в тот момент решение. Гарнизоны городов и городков превратились в карабинеров.

В мирное время армия бряцает оружием, а полиция воюет всегда, у нее не бывает мирного времени и передышек. Вот и сейчас Родригес принимал доклад фон Мессермана, пригласив к себе Джонса.

– Агент из Мадрида докладывает, что части сухопутной армии выдвинутся к французской границе не позднее середины июля. Там они могут объединиться с расквартированными на границе частями. Испанцы имеют возможность начать наступление в конце июля или августе. В южных и юго-западных провинциях имеются факты выражения открытого недовольства республиканскими властями и призывы к реставрации католической монархии. Наиболее тревожное положение в Тулузе и Бордо. В Тулузе культивируются происпанские настроения. В Бордо замечена активность сторонников воссоединения с Англией.

– В Тулузу перебрасывается вторая дивизия фон Бокена. Как вы считаете, она стабилизирует ситуацию? – спросил Родригес.

– Только в некоторой степени. Во-первых, Тулуза – главный центр католиков на юге, там могила Фомы Аквинского. Во-вторых, Тулузское графство – королевский апанаж, где заправляет знать, чтившая прежнего короля.

– Кольберу срочно представить кандидатуру нового губернатора. Чем недовольно население?

– Знать недовольна сокращением армии. Они привыкли командовать парадным строем под грохот барабанов. Ойген, фон Бокен и фон Браухич выгнали больше сотни таких паркетных вояк уже после главного сокращения. Землевладельцы обижены из-за отмены налоговых льгот. Кроме того, массовая миграция крестьян на стройки заводов, верфей и дорог не дает землевладельцам выжимать из них последние соки, у селян появилась альтернатива. Понятно, возмущаются непримиримые католики. Хоть вы и не запрещаете исповедовать веру, конфискация монастырского имущества и передача храмов церкви Единого их никак не устраивает.

– Хорошо. Кто за нас?

– Все торговое сословие. Убрав препятствия на перемещения товаров, вы дали им возможность зарабатывать. Позволили начать торговлю товарами новой промышленности. Им гораздо удобнее новые налоги и пошлины. Ремесленники и крестьянство тоже за нас. Но все продается и покупается. Поэтому чернь тоже можно взбаламутить.

– Ясно. Надо говорить с Голдбергом и парижскими банкирами. Нужны инвестиции в регион, строительство промышленных объектов. И показательная расправа с противниками Республики. Спасибо, господин министр.

Оставшись вдвоем с Джонсом, Родригес спросил:

– Что говорят твои дипломаты по поводу испанцев?

– То же самое, конец июля – начало августа. Кроме атаки с суши, они попробуют блокировать Марсель.

– Плохо. К войне на море мы не готовы. А невозможно обаять эту, как ее, Марианну?

– Непробиваема. Старая уродливая шлюха с манией абсолютной власти. Жертва инбридинга. – Джонса передернуло от воспоминаний о матушке и олигофрене-сынке.

– Что, если нарушим установку не мочить королей?

– Если убить ребенка, в стране наступит смута. Регентская власть производная от сына. Никакой другой доминирующей силы там нет. Придется присоединять территорию к Франции, вместе со всеми колониями, и самим руководить. Не говоря об этической стороне убийства.

– Рано. Здесь еще порядок наводить. Слышал – Тулуза и Бордо на грани бунта. Нам еще только Пиренеи и Латинскую Америку усмирять.

– Тут ты прав.

– Если уничтожить вдову? – предложил маршал.

– А как же – с женщинами и детьми не воюем?

– Спасем тысячи жизней.

Помолчали.

– Знаешь, а это вариант. Короновать нового монарха не надо, структура власти вроде как не нарушена, кому за него поруководить – решат. Заодно профилактический испуг от Божьей кары.

– Тебе видней, – согласился Родригес. – Не хочешь хоть раз с нами, будешь карающим ангелом?

Джонс замахал руками, мол, я не по тем делам.

Голдберг взял час на размышление, потом согласился. Другие тоже не возражали. Родригес вызвал Тиита и предложил проветриться Петренко, тот с радостью согласился на отпуск от президентских церемоний. Все посетители церквей Единого, а также прихожане испанских католических храмов, в которых уцелели проекторы, услышали о проклятии Единого Бога, павшем на голову регентши. Карета, в багаже которой спрятался боевой скаф и еще кое-какое оборудование, сопровождаемая кавалькадой всадников, отправилась в Мадрид.

61
ЗЕМЛЯ-2. 19.06.1669. АМСТЕРДАМ

– Господа, я созвал эту телеконференцию по одному, быть может, не самому горящему, но важному поводу. – Голдберг говорил со своего комма в Амстердаме. Мохаммед плыл через Атлантику, Родригес неотвратимо двигался к Мадриду, Чонг Пак и Вонг Лу охраняли базовый лагерь, Джонс объезжал княжества империи, а Раджа следил за строительством мини-крейсера в Бресте, роттердамские корабелы уже кое-чему научились и не нуждались в пристальном наблюдении. Остальные трудились в Париже.

– В июле истекает двести один день с обрыва связи с Тибетом, – продолжил банкир. – Значит, на Земле-1 пройдут сутки, достаточный срок, чтобы констатировать: земные ученые не смогли устранить проблему. Проявилась не ошибка аппаратуры или случайная временная флуктуация. Есть причина, которая создала фундаментальный барьер. Равновероятно она может быть как природной, так и диверсией агентов галактов. Убийство четырех миссионеров говорит о том, что галакты знают про Миссию. Как бы мы ни были погружены в текущие проблемы Земли-2, о главном противнике нельзя забывать. Предлагаю вот что. Считаем связь с Землей утраченной долговременно. Тогда держать на острове охрану и генератор не имеет смысла. Оборудование перевезем в Париж. На острове организуем монастырь явления «святого» Клинтона, монахам дадим винтовки и пулемет. Если на сетке что-то появится, всегда сможем все восстановить. Возражения?

– Везти морем опасно – испанцы, – откликнулся Мохаммед.

– Лучше сгонять последний раз «Мессию» в Марсель и вверх по реке, а дальше по суше, – предложил Родригес.

– Генератор в сборе около тонны, демонтировать его не стоит. Допустим, морем не проблема даже для «Мессии», а дальше? – Раджу, как всегда, волновала сохранность оборудования.

– Значит, в Марселе нужна очень крупная повозка, – резюмировал Голдберг. – Нурлан, бери обоих десантников и за дело.

– То есть перед войной медицинская подготовка – именно то, что можно бросить на месяц? – возмутился врач. Но его голос пропал втуне – если даже президент Республики лично поехал на диверсионный акт, перепоручить уже точно некому.