Текст книги "Когда погаснут все огни (СИ)"

Автор книги: Анастасия Вайсбах

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

Командир, помрачнев, тяжело смотрел на смутившихся подчиненных, поднимающихся на ноги. Несомненно, разбирательство о причине смерти арестованной будет суровым.

– Повозку найдите. И циновку, – отрывисто бросил командир. Наклонившись, он одернул одежды на непристойно заголившихся ногах покойницы.

Линь Яолян достал из кошеля несколько монет и бросил их на землю рядом с телом. Нин Инъюй добавил еще несколько монет от себя.

– На очищение воинам.

Безумная гадательница умерла дурной смертью, и стражники – неважно, виновные или нет в ее гибели, – находились к ней слишком близко, когда все произошло. Скверна могла лечь и на них.

Не глядя на поклоны стражников и не слушая их благодарностей, Линь Яолян и Нин Инъюй тронули коней. Для обеда, в конце концов, можно найти и другое мест, их немало в Шеньфэне. От этого после всего увиденного хотелось убраться поскорее.

Хозяин чайной с сожалением проводил взглядом удаляющихся прочь богатых господ, которых уже готовился принять по высшему разряду. Сегодня день у него будет убыточный – молва быстро разнесет весть о случившейся рядом дурной смерти, да еще и на талисманы защиты и очищение придется тратиться…

Из чайной, семеня, выскользнула служанка. Бочком она робко приблизилась к мертвому телу и, прежде чем отирающий с лица пот командир стражи успел ее отогнать, сняла с себя передник и набросила его на лицо покойницы.

Улица казалась вымершей.

Глава 10

– Это несносно, – веер в руке Шэнли захлопнулся с резким щелчком, – ждем целую вечность. Где это видано, чтобы столько времени не могли построить какой-то мост?

Раздражение принца было более чем понятно. Из-за прорыва плотины мост на пути следования Шэнли и его свиты оказался смыт. Можно было бы поехать в обход, сделав немалый крюк по дрянной дороге, которую не успели подготовить к проезду царственного путешественника. Однако уездный глава, потея от почтительности и волнения, заверил Его высочество, что мост будет восстановлен не менее чем через два дня, а до тех пор он верноподданно предоставляет Его высочеству и высокородным господам свое скромное обиталище.

Из-за раскисших от воды берегов ремонт, вопреки клятвам, затянулся уже на три дня. Усадьба главы уезда, быть может, и роскошная по меркам провинции, казалась принцу и его свите даже не скромной, а поистине убогой. Места едва хватало даже после того, как все семейство хозяина переселилось в дальний флигель. Заняться было нечем. Служанки, пусть и миловидные, для знатных юношей из столицы были слишком неуклюжи и простоваты. К тому же принц спешил вернуться в Гуанлин, и невозможность как-то повлиять на ставшие помехой обстоятельства увеличивала раздражительность Шэнли день ото дня.

– Я сегодня ездил к мосту, – Хао Вэньянь повернул в руке чашку с полуостывшим чаем, – староста рабочих уверял, что все завершится только завтра. В лучшем случае – к полудню.

По залу прошелестел разочарованный вздох.

– Нужно было не слушать этого господина И, – бросил Шэнли, – а отправляться в объезд! Ушло бы ровно столько же времени, сколько мы тут провели!

Спорить с этим или искать какие-либо достоинства в вынужденной задержке не стал никто. Даже наставник Ли, неизменно учивший нетерпеливую молодежь умению с достоинством принимать непреодолимые обстоятельства, выглядел так, словно его снедает лишь одно желание – вновь отправиться в дорогу.

Из-за безделья и дурного настроения Его высочества ко сну свита начала расходиться рано. Переступив порог комнаты, которая была отведена ему и Со Ливею, Чжу Юйсан ощутил нечто необычное. То, чего прежде не было. Легкое изменение в течении энергий. Чуть уловимое, но раздражающе покалывающее кожу.

– Господин Чжу? – Со Ливей заметил его настороженность, – вы что-то…

Чжу Юйсан поднес веер к губам, давая знак замолчать.

– Вы что-то выглядите уставшим, – догадливо закончил Со Ливей, верно угадав намек.

– Благодарю, но это не стоит вашего беспокойства, – отозвался Чжу Юйсан, тщательно осматривая потолочные балки в попытке найти источник своего раздражения, – мне стоит лучше исполнять рекомендации почтенного господина Дуаня.

– В таком случае вам стоит отойти ко сну пораньше, – Со Ливей по его примеру рассматривал балки, хотя едва ли понимал, что следует искать.

Чжу Юйсан указал вверх веером. Ему показалось, что он наконец нашел место, откуда исходили чужие эманации.

Перенести сундук и перевернуть его стоймя они не без усилий со стороны Со Ливея смогли вдвоем. Чжу Юйсан, призвав на помощь скрытые в своем теле силы, мог бы справиться с этим и один, но такая чрезмерная мощь вызвала бы слишком много вопросов.

Талисман, обнаруженный за балкой, лежал на ладони, остро и неприятно раздражая кожу.

– Заклятие сна. В целом неопасно. Заклинающий, попавший под его действие, заснет очень крепким сном, не слыша ничего вокруг, стоит ему задремать.

– Не слишком надежный, раз вы его ощутили, – хмыкнул Хао Вэньянь.

Чжу Юйсан одарил его хмурым взглядом. Талисман он почуял лишь потому, что не был обычным человеком-заклинающим. Хао Вэньянь, усни он рядом с подобным талисманом, ничто не разбудило бы до самого рассвета.

– Это произошло только из-за моего измененного баланса, – кратко отозвался он, убирая талисман в нейтрализующую заклятия шкатулку из персикового дерева с нефритовыми инкрустациями, – кто-то знает, что я заклинающий. И кому-то нужно, чтобы в эту ночь я проспал до самого утра, не проснувшись даже если меня будут резать на куски.

Хао Вэньянь едва заметно побледнел.

– Нужно осмотреть опочивальню Его высочества.

Им следовало не привлекать слишком много внимания, а потому Чжу Юйсану пришлось прихватить с собой флейту. Все должно было выглядеть как внезапная причуда принца, возжелавшего послушать музыку перед сном.

Шэнли потемнел лицом, выслушав краткий рассказ о найденном талисмане сна. И помрачнел еще больше, когда после недолгих поисков за балками спальни были найдены еще два. На сей раз предназначенных для обычных людей.

– Значит, Моу все же решились, – процедил Шэнли сквозь зубы, – кто мог их подкинуть?

Молодые люди промолчали. О том, что Чжу Юйсан принадлежит к заклинающим, знала вся свита принца. В усадьбе были десятки людей. Начать опрашивать всех означало поднять тревогу и спугнуть затаившегося злоумышленника, так и не узнав его планов.

Шэнли нехорошо усмехнулся, сверкнув глазами.

– Что же. Сыграем в эту игру. Посмотрим, в чем дело. Юйсан, нам сегодня потребуется твое искусство, – он словно между делом назвал Чжу Юйсана по имени, как до этого поступал лишь с Хао Вэньянем и Со Ливеем.

На то, чтобы изготовить иллюзорных кукол, которые вместо Со Ливея и Чжу Юйсана должны были покинуть спальню принца и занять постели в их комнате, ушло не так много времени. К счастью, в нефрите поясной подвески было запасено достаточно сил, чтобы не выдать себя меняющейся внешностью и усиливающимся голодом.

– Вы часто касаетесь подвески, – отметил наблюдательный Хао Вэньянь, который, как и другие, с интересом следил за его работой, – она волшебная? Амулет?

– Не вполне. Нефрит всего лишь запасает энергию, которую я из него черпаю по необходимости.

– О! – Шэнли кивнул, задумчиво поднося веер к щеке, – для этого нужен особый камень?

– Нет, Ваше высочество. Подходит любой нефрит, но чем он качественнее – тем надежнее и лучше, – Чжу Юйсан, прикусив кончик языка, вывел заключительные линии на талисманах, прикрепленных к свитым из одеял и верхнего платья куклам.

Шэнли и Со Ливей не смогли удержать потрясенного вздоха, когда куклы задвигались. Их контуры чуть расплылись, делая облик отдаленно похожим на Со Ливея и Чжу Юйсана.

В создании иллюзорных марионеток Чжу Юйсан не был мастером, и его творения выглядели на взгляд бессмертного грубо и неуклюже. Но издали, в полутьме, их и правда можно было принять за оригиналы… если не слишком долго и внимательно приглядываться.

– Невероятно, – шепнул Хао Вэньянь, когда куклы, покачиваясь и неловко шаркая ногами, покинули спальню.

Жест принца призвал его к молчанию.

Усадьба затихала, погружаясь в темноту и сон. Укрывшийся за ширмой в углу спальни вместе с Со Ливеем Шэнли чувствовал, что его, несмотря на волнение, клонит в дремоту. Чтобы не заснуть, принц время от времени пощипывал себя за руку.

Дверь комнаты приоткрылась совершенно бесшумно, и принц чуть не задохнулся от возмущения такой наглостью. Этот человек вошел просто через дверь! Неужели настолько отважен и уверен в своих талисманах?

Незнакомец, одетый в простые одежды слуги, двигаясь без единого шороха, приблизился к ложу, на котором принца заменял Чжу Юйсан. Шэнли в волнении сжал руку подобравшегося в готовности к броску Со Ливея. Кажется, или дыхание притворяющегося спящим Хао Вэньяня на мгновение сбилось?

Ночной гость помедлил. Вероятно, что-то заметил и он, так как ненадолго оглянулся на Хао Вэньяня. То ли притворство молочного брата принца было так убедительно, то ли вера в надежность талисманов так сильна, но незнакомец отвернулся от его ложа и отвел в сторону полог над постелью принца. Легко нажав на точку на лице Чжу Юйсана, он заставил его открыть рот и опустил в него пилюлю.

В тот же миг вылетевшая из-под одеяла бледная рука перехватила ночного визитера. Тот рванулся прочь, но был схвачен вскочившим со своего ложа Хао Вэньянем. Со Ливей метнулся на помощь, опрокинув по пути ширму.

Им почти удалось скрутить незнакомца, когда тот вдруг как-то странно, почти по-звериному щелкнул зубами. Через пару мгновений по его телу прошла резкая судорога. Дыхание перешло в хрип и быстро оборвалось. Еще несколько ударов сердца – и он затих, обмякнув в руках Со Ливея и Хао Вэньяня.

– Мертв, – с сожалением констатировал Шэнли, тронув носком сапога безвольно перекатившуюся голову с остекленевшими глазами, – Юйсан, сможешь ли ты допросить его душу?

Чжу Юйсан, сев на постели, откашлял пилюлю, что вложил ему в рот незнакомец. Осторожно удерживая двумя пальцами, он переложил ее на лист бумаги.

– Только на третий день, Ваше высочество. Сейчас его душа разорвана внезапной смертью и не может осмыслить обращенную к ней речь, – поморщившись, Чжу Юйсан облизнул губы. Обычно вся еда смертных имела для него вкус мокрого пепла, но сейчас язык и губы онемели от отравы, – это нужно отдать почтенному Дуаню. Кажется… это яд.

Шэнли был бледен и заметно дрожал. Его впервые попытались убить – и, если бы не отличия Чжу Юйсана от обычных заклинающих, план убийц вполне бы удался.

Бледен был и Хао Вэньянь. Все его воинские умения и то, что он безотлучно проводит ночи близ принца, оказались пылью на ветру перед искусством отравителей.

Шэнли шумно выдохнул и сжал пальцами переносицу, явно пытаясь совладать с собой.

– Нужно найти что-то, что защищает от ядов, – голос принца звучал глухо из-за слишком сильных чувств, – амулеты, талисманы… что угодно! Это явно постаралась матушка-императрица.

С древних времен в Цзиньяне жило убеждение, что яд – оружие женщины. Но ведь воспользоваться им может и мужчина… понимание этого Чжу Юйсан видел в глазах всех троих юношей.

Шэнли еще несколько раз вдохнул и выдохнул, чтобы вернуть себе самообладание.

– Поднять всех, кто в поместье, – глухо распорядился он, – Ливей, чтобы муха не вылетела. Кто-то явно здесь…

Поднятые со своих постелей наспех одетые люди в потрясенном молчании выслушали новость о покушении на принца. Лицо уездного главы стало землисто-бледным, челюсть тряслась несмотря на все его усилия держать себя в руках. Его супруга, не стесняясь никого, начала сдавленно всхлипывать, прижимая к себе детей. Чжу Юйсан слышал их чувства и вполне понимал их. Страшное преступление чуть было не свершилось под их кровом. Высокая часть принимать сына императора в одночасье оборачивалась для семейства И кошмаром.

Чжу Юйсан вглядывался в лица людей, пытаясь по отзвукам прорывавшихся чувств понять, кто может быть причастен к случившемуся. Но эмоций было слишком много, они сливались в единый рокот, давили на чувства, оглушая. Все тонуло во всеобщем страхе и смятении.

– Я призываю злоумышлявшего против сына своего государя выйти и назвать себя, признав вину, – голос Шэнли, обычно доброжелательный и приветливый, сейчас был холоднее зимнего ветра, – своим именем обещаю ему снисхождение.

Как и следовало ожидать, никто не вышел. Шэнли жестко нахмурился, обводя одинаково бледные лица взглядом.

– Господин Чжу, есть ли у вас способ выявить виновного, не нанося вреда тем, кто ничем не запятнал себя?

Чжу Юйсан слегка задумался, краем глаза заметив, как нахмурился наставник Ли.

– Распорядитесь принести часы.

Водяные часы принесли быстро. Редкая вещь тонкой работы, наверняка немалой цены – глава уезда горел рвением и был готов ничего не жалеть для поиска злоумышлявшего. Чжу Юйсан не сомневался в его непричастности к покушению – скорее всего, и его, и мост, и дом просто использовали для своих целей. В играх на ступенях трона такие люди, как господин И, лишь пыль на доске, где расставляют шашки.

Огонек замерцал на кончиках пальцев Чжу Юйсана, набирая яркость, оторвался от них, опустился на часы и окутал их бледным пламенем.

– Это заклятие времени. Оно станет судьей и поможет обличить виновного. Тот, кто помог свершить покушение на жизнь Его высочества, скоро ощутит на себе ход времени, который не остановится пока не прозвучит признание. Рассвет он встретит старцем, и его вина даже в случае молчания явит себя миру.

На лицах присутствующих отразился благоговейный ужас… впрочем, у большинства смешанный с облегчением и безумной надеждой на скорое благополучное разрешение ситуации и выявление истинно виновного. Кое-кто даже не сдержал радостного вздоха. Остальные же внимательно приглядывались друг к другу, жадно ища первые признаки хода времени на других.

– Господин Ло! – голос наставника Ли порой бывал поразительно взучным.

Один из молодых придворных вздрогнул и дернулся было в сторону выхода, но ему тут же помешали сидевшие рядом члены свиты. Мгновением ранее он выдал себя, невольно начав рассматривать свои руки.

– Ло, – Шэнли не стал ждать, когда заподозренного подтащат к нему и, скрутив, поставят на колени, пригнув голову к полу, – это сделал ты?

Схваченный с трудом, борясь с удерживавшими его руками, поднял голову, отчаянно пытаясь сохранить хотя бы видимость самообладания.

– Я приблизил тебя к себе, и вот какова твоя плата за добро? – Шэнли не скрывал разочарования и презрения.

– Ло всегда носили шлейф за родом Моу! – выкрикнул кто-то из свиты, как будто пытаясь в этом возгласе выплеснуть накопившееся напряжение и пережитый страх.

– Продажная душа! – поддержал его другой.

Сейчас они были готовы своими словами распять вчерашнего приятеля, с которым вчера еще делили чашу с вином и смеялись шуткам.

Взмахом руки Шэнли оборвал гневные крики.

– Возвращайтесь по своим комнатам. Со Ливей, пусть ваши стражи следят за каждым. Помните – ни строчки об этом не должно быть передано вами в письмах, кому бы они ни были адресованы!

Лишь когда все удалились, Шэнли перевел взгляд на Ло, которого уже успели связать поясами.

Молодого человека била крупная дрожь.

– Ло. Почему? Что тебе посулили?

Ло ответил не сразу.

– Мне приказали. Я не смел остушаться.

– Кто? Кто приказал? Императрица? Кто-то из Моу? Кто?

Ло опустил голову еще ниже.

– Прошу прощения у Вашего высочества. Мне сказали, что Вашему высочеству не придется страдать, умирая.

– Ты! Хочешь сказать, что пожалел меня? Как ты смеешь… – Шэнли задохнулся от гнева.

– Огонь все еще горит, – тихо заметил Хао Вэньянь, – но… мне кажется, господин Ло не изменился…

Чжу Юйсан взмахом руки заставил призрачный огонь, все еще охватывавший часы, рассеяться. Его губы чуть заметно дрогнули в легкой усмешке.

– И не должен был.

Шэнли удивленно приподнял брови, отвлекшись от созерцания подавленного Ло, сжавшегося у его ног.

– Простите, господин Чжу? – переспросил наставник Ли.

– Моих талантов недостаточно, чтобы изменить течение времени, – пояснил Чжу Юйсан, – даже Небесному Императору такое неподвластно.

Он блефовал. Просто блефовал, пользуясь тем, что обычные люди не слишком осведомлены о способностях заклинающих и склонны их преувеличивать.

Хао Вэньянь явно не мог понять, как ему реагировать. С одной стороны – трюк был невероятно грязным. С другой – они заставили Ло сознаться быстро и без лишних стараний.

Поняв, что купился на обычный обман, молодой человек сдавленно ахнул, неверяще глядя на Чжу Юйсана. На бледном лице ужас мешался с пониманием – он мог просто промолчать еще немного, просто не дать страху перед заклятием проявиться и взять над собой верх…

– Чжу! – он отчаянно дернулся в путах, – безродный ублюдок! Мошенник! Будь ты проклят! Из-под какой коряги ты выполз?

Жесткий пинок под ребра оборвал его крики. Шэнли поставил ногу на Ло, прижимая его к полу. Лицо принца горело.

– Не смей, Ло. Не тебе раскрывать рот. Будь он так же честен, как ты – я был бы уже мертв. Тогда ты назвал бы себя добрым слугой государя, моего отца? Или ты уже признал государем Шэньгуна?

Ло вновь затих, обессиленный и разбитый. Он выглядел совершенно раздавленным. Чжу Юйсан мог видеть, как выглядел он сам много лет назад, когда так удачно складывавшаяся жизнь рухнула в одночасье. Он тоже не был императорской шашкой на игровой доске Яшмового трона, подобно этому несчастному Ло. Но на душе Чжу Юйсана в те дни не было злоумышления ни против государя Цзиньяня, ни против его сына. Потому голосок сочувствия, робко было зашептавший в душе, почти сразу смолк.

– Увести его, – глухо бросил Шэнли, – связать, заткнуть рот, следить, чтобы не откусил язык и не удавился раньше срока. Кормить и поить. Он должен дожить до возвращения в Гуанлин. И ту падаль, отравителя… сохраните в соли, в вине – в чем хотите.

Ло снова поднял голову, кажется, желая что-то сказать, но не издал ни звука, глядя на Шэнли полными слез глазами.

Шэнли не выглядел растроганным видом слез и отчаяния юноши. Он холодно смотрел, как копейщики выволакивают не сопротивляющегося Ло прочь. И лишь когда двери за ними затворились, плечи Шэнли устало поникли.

– Вэньянь, Юйсан, я хочу, чтобы вы остались со мной до утра, – это не звучало приказом. Скорее пожеланием, почти просьбой юноши, который только что пережил сильнейшее потрясение в жизни, – наставник Ли… идите к себе. Отдохните до утра, а утром отправьте послание государю, в котором… в котором опишите все. Если почтенный Дуань успеет…

– Я отправлю столько посланий государю, сколько потребуется, – мягко заметил наставник, – благодарю Ваше высочество за проявленную заботу. Осмелюсь лишь заметить, что арест молодого господина Ло… недоброжелатели Вашего высочества могут счесть поспешным и бездоказательным.

– Он сознался, наставник. Сознался во всем. Какие доказательства нужны еще? – Шэнли сжал губы.

Наставник Ли посмотрел на него задумчивым серьезным взглядом, словно взвешивая что-то про себя. Видимо, верно оценив состояние своего воспитанника, он решил оставить беседу о судьбе Ло на день и с поклоном удалился.

– Возможно… осмелюсь предложить приготовить чай, – подал голос Чжу Юйсан.

Шэнли коротко кивнул в ответ. Он выглядел получившим слишком сильный удар, чтобы разговаривать.

Первые чашки они осушили в молчании, обдумывая события последних часов. Когда Шэнли в третий раз заливал в чайник горячую воду, вернулся хмурый Со Ливей.

– Е в бешенстве, что убийца смог проникнуть в усадьбу. Допрашивает солдат. Не завидую им.

Уголок губ Шэнли едва заметно дернулся.

– Ло… – Хао Вэньянь покачал головой, – никогда бы не подумал… – он оборвал сам себя, – господин Чжу, если бы не ваш талант…

– Возможно, мертв был бы не только я, – Шэнли снова побледнел, – кто знает – если бы ты проснулся или убийце показалось, что твой сон недостаточно крепок.

Они вновь замолчали, взяв чашки со свежим чаем.

– Вэньянь, – негромко проговорил Шэнли, – принеси шкатулку. Ту, из палисандра с красным лаком.

Хао Вэньянь вернулся быстро. Принц откинул резную крышку и отыскал среди украшений две резные подвески и нефритовую шпильку.

– Это в память о полученном уроке и в знак моей признательности, – тихо произнес Шэнли, вручая подвески Хао Вэньяню и Со Ливею. Нефритовую шпильку он протянул Чжу Юйсану, – Юйсан, ты сказал, что нефрит помогает тебе в твоем искусстве. Пусть она сослужит тебе добрую службу.

Чжу Юйсан низко склонил голову, благодаря за подарок. Шэнли явно делал его по зову сердца, не задумываясь о цене дара.

– Юйсан, я хочу, чтобы ты оставался в моей свите и после того, как мы вернемся в Гуанлин, – Шэнли подчеркнуто аккуратным движением закрыл шкатулку. Его пальцы едва заметно подрагивали, – если для этого тебе нужны письма твоим родичам или наставникам – я готов их заверить своей печатью и своей рукой.

И снова это не было приказом.

– Я с радостью останусь подле Вашего высочества. Я… Вашему высочеству не стоит брать на себя заботы, эти вопросы не потребуют его вмешательства.

Шэнли слегка кивнул. И впервые за эту ночь почти улыбнулся.