Текст книги "Темные желания (СИ)"
Автор книги: Анастасия Савицкая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 24 страниц)
– Эс…
– Нет, – перебила я его, показывая всю серьезность каждого своего слова. – Не переживай. Я не сошла с ума. Если бы я только знала, что вся эта суета напрасна, и мое сердце вновь забьется.
– Ты имеешь ввиду Майкла?
– Да, имею ввиду, – качнула головой. – Кажется, я буду любить его, пока чертова луна не устанет светить. Как бы банально это не звучало.
– Это хорошая банальность, Эс. Ты чувствуешь. Ты должна что-то чувствовать, кроме ненависти и удушения собственных дыхательных путей.
– Мы, как старушки сплетницы, ей Богу, – засмеялась я. – Черт, это была паршивая идея. С какой стороны ни глянь.
– Ты о разговоре? – поднялся он с места.
– Я об откровении.
– Будь осторожна Эс, – поцеловал он меня в лоб и направился в сторону дома. – А то еще живым человеком станешь.
Я пошла на кухню и попыталась что-либо приготовить. Боже, я совсем не подходила на роль жены. Я не умела толком готовить, никогда не убирала, не знала, какое средство для посуды лучше, и какие ароматизированные свечи успокаивают малышей. Нет, правда. Я не знала ничего из того, чем владела каждая женщина при наличии мужа или ребенка. Все, чем владела я – это пистолет и сарказм. При чем что то, что другое могла использовать как к преступникам, так и к близким.
Я так и не дождалась Майкла и в конечном итоге уснула в кухне на диване. Проснулась утром от звука двери, затем от кофеварки и дыхания, которое меня раздражало.
– Доброе утро, – улыбнулся Майкл, наливая две чашки кофе. – Хочешь, я мусор вынесу за то, что разбудил тебя?
– Мусор у нас и так вывозят, – протерла я глаза.
– Хочешь, я намусорю и вынесу?
– Ты козел, – взяла я чашку кофе, давай Майклу возможность поцеловать меня в щеку. – Нахрена ты приперся в шесть утра?
– Я деградирую.
– Чтобы деградировать, надо сначала развиться. Если ты сразу туповат, это не считается.
Сегодня я вдруг поняла, что хочу уехать. Я устала от Майкла. Вчера мы сцепились с ним после того, как я вернулась домой, и он ушел, чтобы не трепать нам обоим нервы. Очень умно уйти, чтобы не говорить о проблемах. Кроме того, по его мнению, у меня недостаток проявления чувств. Мы поменялись ролями. Теперь Майкл сходил с ума от глупой привязанности, а я хотела убежать. Мне его стало слишком много. Возможно, из-за длительного одиночества, даже несколько часов в неделю кажутся мне вечностью, или я просто не создана для отношений. Также мы заговорили о детях, и он сказал, что раньше никогда не хотел детей, до Эстель, само собой. И сейчас, после ее рождения, очередной раз повторил, что второго ребенка не планирует. Но пусть это звучит глупо и слегка инфантильно, но разве мужчина не хочет детей от женщины, которую любит? Тут ведь дело не в деньгах, как у большинства семей, и не в недостатке времени из-за работы. А в его эго и амбициях, которые ему в какой-то степени придется перечеркнуть, правильно расставляя приоритеты. И с одной стороны я понимаю, что и сама все еще ищу что-то для себя. Для своей души. Какого-то дела, которым могла бы заниматься всю жизнь. Но слышать это все равно странно, ведь, наверное, однажды я захочу еще детей, пусть даже сейчас и не уверена в себе, как в матери.
– Ты хочешь кого-то другого?
– Я думаю, что заслуживаю кого-то другого. Но я всегда хотела тебя, – повернулась я к нему. – Но ты замечаешь, что как только все начинает налаживаться, сразу появляются те подводные камни, о которых мы не знали, и что-то внутри меня, говорит, что все это глупо, с какой стороны не глянь.
«Она принадлежит мне, а я ей. Наша разлука, ссоры, охлаждения – всего лишь узоры на фоне вечной любви». Герберт Уэллс.
– Эс, я, блять, скоро буду красить стены в цвет твоего маникюра, – видела я его злость. – Тебя хер поймешь. Ты каждый раз хочешь чего – то другого, и я просто не успеваю.
– Знаешь, мне звонили уже кроты.
– Что? – нахмурился он еще сильнее.
– Говорили, чтобы ты поднял свою самооценку, а то она пробила им потолок.
– Знаешь, ты просто ненормальная, – провел он рукой по волосам. – Когда ты проявляешь хоть какие-то чувства, и я начинаю проявлять их в ответ, ты сразу пугаешься и убегаешь. Я просто устал, Эс. Ты думаешь, что я не чувствую всего того, что тут происходит? Отсутствия ребенка, твоя отдаленность, слезы, сигареты. И я понял уже, что ты будешь очень мило улыбаться, даже можешь быть спокойной, но я не нужен тебе. Тебе никто из нас всех, кроме Эстель, не нужен.
«Равнодушие и есть наивысшая жестокость». Митчелл Уилсон.
Самым лучшим, что произошло за всю эту неделю, было то, что она наконец закончилась. Утро началось с подлости в лице телефона, ибо пока я ночью злилась, просыпалась и снова засыпала, он разрядился, и будильник так и не прозвенел. И проснувшись от ярких лучей солнца, я поняла, что мое утро началось намного позже, чем планировалось с самого начала. Я быстро приняла душ, чтобы ускользнуть из дома прежде, чем встретиться лицом к лицу с Майклом и видеть взгляды всех остальных живущих в доме. Я была как не своя. Везде. Они помогали мне, но и мешали. И каждый раз я знала, что они чувствуют то же самое по отношению ко мне. Схватив сумку с дезодорантом и спреем для тела и натянув джинсы, футболку и Найки, я молниеносно вышла за дверь. Как на зло, Брайан заблокировал мне выезд, и пришлось ловить такси. Но словно весь город был настроен против меня, и автобус застрял на зеленом светофоре передо мной, и таксисту пришлось ударить по тормозам, сочно поцеловав задницу этой рухляди. Я покинула такси, заплатив ему еще и за моральный ущерб, и пошла в участок пешком.
– Эс, ты чего такая злая? – увидела я Батлера.
– Одичала, – продолжала я идти.
– Пошли поужинаем?
– Нет.
– Почему?
– Потому что хватит бросаться в руки всем неудачникам мира. Несмотря на то, какими привлекательными, сексуальными и восхитительными они были.
– Что случилось?
– Министерство не твоих собачьих дел.
– Пошли, – молча взял он меня за руку, и повел на автостоянку. – Все, что ты делаешь, надо делать хорошо. Даже если ты совершаешь безумства.
Я села в его машину, и он тронулся с места.
– Знаешь, сколько времени живут козлы?
– А тебе что, нездоровится? – съязвила я.
– Очень смешно, Эс. На самом деле представь, что твои чувства – это козел, который в среднем проживет максимум 10–15 лет.
– То есть, десять лет потерянной жизни – это немного?
– Для опыта совсем нет.
– А потом я буду той стереотипной английской старухой, которая будет добавлять бренди абсолютно во всю еду и напитки.
– Позволю мне напомнить тебе, Эс, – остановился он на стоянке. – Тебе нужен тот, кто регулярно рядом и заставляет чувствовать себя красивой, интересной и желанной. Мудак у тебя уже был.
Мы явно выехали за город и зашли в какой то бар, где сидели любители кантри. Там играли музыка, и шляпа была обязательным атрибутом каждого присутствующего.
– Ты будешь слушать мое нытье? – спросила я, сделав заказ.
– У меня нет на это времени.
– Как это у тебя нет на это времени? Планируй свой день лучше и вставай на час раньше.
Да, я была занозой. Многие называли это очарованием, но на самом деле я уничтожала все хорошее, что случалось со мной ранее. Я все ждала момента, когда проснусь в 12 часов дня с любовью всей моей жизни, сделаю кофе, несколько блинов, и все будет в порядке. Любовь появилась, но «всей жизни» так и не было. Хоть я и была благодарна, что порой мое холодное сердце согревало некоторых людей.
Я проснулась от дикой головной боли и сухости во рту. Боже, как же я ненавидела себя в этот момент за то, что напилась вчера до чертиков. Пора было бы уже выучить, что пить мне нельзя, а если и можно, то очень мало. Когда я аккуратно перевернулась, чтобы не вызвать новых болевых ощущений, меня накрыла паника. Я была не дома. От резкого прыжка в кровати незнакомая обстановка в комнате закружилась перед глазами. Пришлось застыть на месте, чтобы эта карусель остановилась, и после остановки мои глаза еще раз смогли, на этот раз внимательнее, рассмотреть интерьер. Я осознала, что сижу на кровати огромных размеров и однозначно в мужской спальне. Вот же дерьмо! Какого черта я натворила?
В то долгое время, пока мозг наворачивал круги воспоминаний, моя голова медленно приходила в себя. С кем я уехала прошлым вечером? Смутно и неуверенно всплывали в голове скудные отрывки: вот я рассказываю Висту о всем дерьме, потом он говорит, что отвезет меня, а потом… О боже, что же я натворила? Я не могла сделать это… или могла? Мои глаза еще раз прошлись по комнате. Она была чисто убранной, и тем не менее, очевидно, что это была мужская комната. Мебель была из темного дерева. Деревянные жалюзи на двух окнах обрамлялись серыми занавесками, хорошо сочетавшимися со стеганым одеялом, в которое я была завернута.
Я посмотрела по сторонам в поисках своей одежды, и у меня не было ни одной идеи, где я могла ее оставить. Не придумав ничего лучше, я встала и пошла исследовать это место.
Из холла внизу доносились тихие звуки включенного телевизора. Батлер сидел и читал какие-то бумаги, и, повернувшись на скрип лестничной клетки, он ответил спокойно:
– Ты вырубилась в машине. Я пытался тебя разбудить, но ты не реагировала, и поэтому я привез тебя в свою квартиру.
Переварив его слова, я представила, как он на своих руках несет меня от машины в квартиру. Да, можно было бы умереть от унижения прямо здесь.
– А что с моей одеждой?
– Ты говорила, что одежда была грязной, – сказал он с намеком на улыбку.
– О, она была.
– Сейчас она в сушилке.
– Мы переспали?
– Почти, – дал он мне какие-то две таблетки и стакан воды. – Но потом мы выпили еще несколько стопок, и уже никто не думал ни о каком сексе.
– Какое позорище, – вздохнула я, садясь на кресло. – Прости меня.
Вист приблизился ко мне, забирая стакан и поставил его на стол.
– И ты меня.
Когда он страстно впился губами в мои, я на мгновение почти задохнулась. Но целовать его – это как… я даже не знаю с чем это сравнить. Когда я целовала Майкла, то знала, что это очень хорошо, и ничего подобного в своей жизни я не испытывала. Но Вист делал это явно умело, то ли из-за большого опыта, то ли природного дара.
Он скользнул рукой по стороне моего лица и пальцами отбросил мои волосы за спину. Убрал одеяло и поднял на ноги, ощущая мое голое тело. И, когда он на мгновение остановил движения рук, его язык скользнул по моему с глубокими медленными касаниями. Зубы впивались в опухшие от желания губы настолько эротично, словно мои губы – единственная жаждущая часть на всем теле.
Его руки нежно зажимали мою полную грудь, что заставляло бежать томные мурашки по всему телу. Я настолько утонула в ощущениях, что едва почувствовала, как его рука скользнула между моих ног.
Я потерялась. Взрывные фейерверки вспышками горели в моей голове. Где-то в глубине сознания проскочила мысль, что я как раз собиралась все это прекратить. Ничего не было плохого в том, что мы делаем сейчас. Это было так хорошо. Это просто добровольный секс между двумя взрослыми людьми. Кто, к черту, беспокоился об отношениях? Я могла бы пойти на это.
Я не хотела увлекаться еще одним мужчиной. Это была плохая идея. Стон вырвался, когда его губы засосали мою правую грудь. Она была глубоко между его губ, пока язык играл с чувствительным соском. Вист оторвался от горячего соска и пожирал меня глазами. Я охотно раскрыла бедра и почувствовала, как его палец проник в меня.
– Стейси, ты такая мокрая, – прошептал он напротив моих губ.
Я ответила, но не словами. Движения моих бедер говорили сами за себя. Как только он сказал это, еще один палец скользнул внутрь меня, и теперь я громко стонала. Мы нашли общий ритм, и я чувствовала приближающий оргазм. Это настолько правильно ощущалось, но было совсем не натурально. Но к черту. У нас с Майклом все равно ничего не получится, кроме того, у ночи нет памяти. А сейчас я сама поверю в то, что ночь еще не закончилась.
– Ты хочешь меня, Эс?
Его язык жадно искал мой, что невозможно было и слово проронить. Когда его тело отстранилось от моего, мои ноги дрожали так сильно, что было сложно устоять. Задыхаясь, я смогла ответить.
– Да, я хочу!
– Ты хочешь что? – сказал он с ухмылкой.
– Я хочу тебя!
Я хотела его тут, или на кафельном полу кухни, гранитной столешнице. Неважно, я просто хотела его. Он мог бы прижать мой зад к стальному холодильнику и взять меня прямо там, я бы не возражала.
– Ммм, это хорошо, – говорил, дразня круговыми движениями пальцев внутри меня.
Его другая рука крепко сжала мой зад, и он жестко толкал мои бедра в его. Я чувствовала, каким он был твердым, его член натягивал ткань джинсов, умоляя вырваться наружу.
Когда он достал пальцы из меня, мои ноги пробивала мелкая дрожь. Вист поднес кончики пальцев к своим губам и слизал с них мой вкус. Я расстегнула его ремень и сорвала молнию, после чего сдернула его джинсы на пол. Также удачно он снял белую футболку, и мы стояли напротив друг друга, почти задыхаясь.
– Скажи мне остановиться, если у тебя перед глазами другой человек.
Я откинула свои волосы в сторону и, проведя языком по его скуле, сжала в руках уже твердый член. Я не говорила ни слова, этого просто не нужно было. Мы оба знали, что для меня это лишь секс, и судя по всему, Вист не особо возражал. Одной рукой он продолжал игры с сосками, а другой раскатывал по пульсирующей эрекции презерватив, который неизвестно откуда взялся.
Я была готова. Больше, чем готова, и Вист посадил меня на мягкое кресло, поднимая ноги вверх. Когда он резко ворвался в меня, мой крик, кажется, оглушил нас. Он позволил своему члену раствориться во мне по всей длине и после вышел наружу. Затем снова вошел, рыча, когда я толкнулась ему навстречу. Он выходил и входил снова и снова, пока я встречала его собственными толчками. Гортанным голосом до неузнаваемости я прорычала: «Сильнее».
Он издал еще один рычащий звук и отдался мне. Его руки до боли обхватили мои бедра и теперь это был действительно жесткий трах. Его тело звонкими хлопками билось напротив моего, и наш пот скатывался по коже. Правой рукой он скользнул выше груди и взял меня за шею, удерживая, пока левая так же жадно держала мое бедро. Я оказалась полностью в его плену, не в силах хоть как-то пошевелиться, и я должно быть сумасшедшая, раз хотела этого так сильно. Он имел полную власть надо мной сейчас. Я закричала, чувствуя, как на мгновение умерла, и даже не почувствовала, как Вист кончил.
Он обрушил на меня долгий и томный поцелуй, а после упал передо мной на колени. Подняв одну из моих ног, он расположил ее на своем плече и без предупреждения обрушился языком в жестких толчках на мой изнывающий клитор. Я ахнула, когда его два пальца вошли в меня снова, пока язык продолжал ласкать жадный бугорок. Опустив глаза, я наслаждалась зрелищем, как он ублажал меня своими прекрасными губами и языком. Он зажимал мой клитор губами и закручивал язык вокруг в тугую петлю, заставляя сорваться на крик… но как только его зубы сцепились на вершине, возможно, я и кричала. Мое тело затряслось, когда мышцы на моей киске сокращались в бешеной пульсации. Он нырнул языком глубоко в меня, и я могла чувствовать его лицо напротив моего клитора. Мои бедра безостановочно заходили вверх-вниз, взад-вперед по его языку, пока, наконец, очередной оргазм не разорвал меня на части. Я впилась глубоко ногтями прямо в кожу на его плечах и теперь кричала так громко, что, наверное, слышали соседи.
После осталась лишь неловкость. Вист настаивал отвезти меня домой, но я ответила, что сама справлюсь. И тогда он положил ключи мне в руку и сказал, что он ничего не требует и просто хотел моей близости. Это звучало так смешно. Потому что я на данный момент просто хотела, чтобы он держался от меня подальше, в том числе и от моего сердца.
Сев в машину, я тронулась с места. Мне хотелось побыть одной. Ни с кем не разговаривать и оставаться в тишине. Да, секс был умопомрачительный, но отношения у меня не складываются. Кажется, я просто не создана для них. Может быть, потому, что я толком не была знакома с теми мужчинами, с которыми встречалась. Я всегда знала только либо очень хорошие, либо очень плохие стороны. А это только усложняло жизнь для меня в любом случае. Вечная тоска не характерна для нормального человека. Я словно магнит для мужчин, которые утопали в проблемах. Честно говоря, я не начинала отношения, собираясь исправлять мужчин, но как только погружалась в это, находила их по какой-либо причине невозможными, начинались терзания, приводящие к сложному разрыву. Возможно, мне не было бы так грустно, если бы хоть раз я смогла похвастаться историей о счастливом конце, хотя бы для моих бывших. Нет, каждый раз мы просто оба ломались под весом всех трудностей, и все заканчивалось.
Приехав домой, я твердо решить не раздувать из этого проблему и пошла в душ. Но это не сработало. Я думала о Майкле после душа, думала о нем, пока одевалась. Наливая чашку кофе, я снова и снова думала о нем. Пока готовила тост, мысли мои были о нем, это становилось все более невыносимым, хотя, возможно, Майкл и не вспоминал обо мне. Почему я чувствовала вину? Он встречался с женщинами, когда я вынашивала нашего ребенка. Спал с ними после рождения Эстель, а у меня не выходит из головы единственный секс после ночи пьянки. И чем больше мои мысли возвращались к Майклу, тем больше была надежда на то, что он тоже ощущал такую вину по отношению ко мне, но просто не мог остановиться. Пока я пребывала в стране грез под названием «Майкл Вудс», машина привезла меня в мою старую квартиру, но дымка мечтаний так и не рухнула.
***
Несколько дней назад:
– Да ладно вам, ребята. Вы побудете немного вдвоем. Эс приготовит ужин.
– Пустые угрозы, Адам, – наигранно засмеялся Майкл. – Она не умеет готовить.
– Это камень в мой огород?
– Камушек милая, – забрал Майкл пистолет у меня из кобуры. – Маленький камушек.
Так странно. Но это я любила в наших отношения больше всего. Смех. Шутки, которые были понятны лишь мне. Кажется, я любила в нем все, и поэтому вина съедала меня еще сильнее. Надо было ему все рассказать. Майкл предавал меня, но всегда был честен. И я, как минимум, ему должна. Мне никогда не проходило в голову, что любовь может быть чем-то иным, кроме такой всепоглощающей. Даже будучи ребенком, я хотела, чтобы было все или ничего. Никаких полутонов. И ничего меньше, чем «любовь» по-настоящему.
«Осторожно с надеждами, они проводят к разочарованиям». Алексей Пехов.
На парковке было полно полицейских машин. Пришлось остановиться на самой проезжей части, потому что на площадке не было даже свободного сантиметра. Когда я выбралась из машины и стремительно приблизилась к зданию, мои глаза не смогли поверить происходящему передо мной. Два огромных окна на фасаде были вдребезги разбиты. В шоке ноги повели меня ко входной двери, но полицейский преградил мне путь.
– Прошу прощения, мисс, но вы не можете зайти внутрь.
– Я здесь живу, – опешила я и также вытащила удостоверение. – И работаю.
– Эс, – услышала я голос Адама. – Тут был…
– Джейс, – договорила я за него. – Тут был Джейс.
– Да, но вот в чем дело, – продолжил друг. – Майкл пропал. Камеры записали, как они дрались, а потом о чем-то говорили. И они ушли.
– Что?
– Эс, все не так, чем кажется.
– А чем это кажется? Что Майкл все это время был не за нас? Что человек, который был нашей семьей, на самом деле предатель и просто держал нас рядом для информации?
– У Долорес есть другое мнение.
– Блять, Адам, незнание Долорес – это не мнение. Мнение должно основываться на фактах, понятиях, знаниях и понимании. Слепо верить и вести себя, извини, как дура, – это не мнение.
Я думала, что играла роль. Нет, все это время играл Майкл. И я не могла понять причины. Он был идиотом парой, но искренне любил свою дочь, хоть и предал меня. Но ничего не изменилось. Я по-прежнему хотела провести с ним всю свою жизнь.
Глава 12
***
Полтора года назад.
– Я веселый человек. Я почти всегда шучу.
– Ага, – смеялся Майкл. – Всегда, но про смерть.
– Знаешь, моя мать говорила, что я должна решать свои трудности, а не двигаться дальше.
– В чем смысл стоять на месте, Эс? – спрашивал он меня, когда мы сидели в Старбаксе и пили кофе утром в воскресенье.
– Жизнь сама по себе полна сложностей, и вызов придется принимать регулярно. Если начать убегать с самого начала, не просить о помощи и не думать головой с самого первого раза, тогда так можно действовать всю жизнь и потом понять, что на самом деле ты не сможешь выстоять даже против сильного ветра, не то что самой жизни.
Майкл на мгновение задумался, а потом «чокнулся со мной» стаканами кофе.
– Умная у тебя мама.
Тогда я промолчала, что ее давно нет в живых. Мы редко говорили. Обычно мы смотрели фильмы, занимались сексом и пили. Много пили. Я знала себе цену, но забывала о ней рядом с Майклом. Мне просто было настолько хорошо с ним, что он в каком-то смысле оказался лучшим, что со мной случалось за последнее время. Да, нельзя соглашаться на мизер, ни в работе, ни тем более в любви. Человек должен хотеть быть лучшим и выбирать лучшее, но рядом с ним с первого дня я слушала то, что внутри меня, и казалось, это что-то было гораздо умнее, чем я сама.
«Если завтра ты наберешь мой номер.
И не захочешь никого другого.
Я снова прыгну в твой тихий омут,
Здравствуйте черти, я дома».
***
Наши дни.
Часы показывали пять утра, и я продолжала смотреть в окно, сидя в машине и любуясь сменой декораций. Я проезжала Манхеттен, смотря на небоскребы процветающих предприятий и, приехав в Бруклин, наблюдала за витринами дерьмовых магазинов и разваливающихся домов. Это была реальность: суровая, холодная, пустая и несовершенная. Обычно это не беспокоило меня. Но сейчас она ощущалась, как удар в лицо. Он предал меня, и я просто не знаю, как смогу объяснить это Эстель и самой себе, что, на самом деле, еще сложнее.
Было еще темно, когда я заметила миниатюрную фигуру. Это была темноволосая девочка, которой было не больше пятнадцати, и, казалось, она спешила, идя вниз по пустому тротуару, сжимая лямку рюкзака и каждые пару секунд оглядываясь через плечо. Я проследила за ее взглядом, и мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, в чем дело. Парень в толстовке следовал за ней по пятам, находясь на расстоянии полуквартала. Так же, как и девушка, он быстро шел, чтобы догнать ее.
Я начала барабанить пальцами по рулю, но взгляд все равно оставался на девушке. Когда она завернула за угол, скрывшись из виду, я почувствовала, как холод пробежал по спине. Парень в толстовке, набирая темп, также завернул за угол, исчезнув из поля зрения. Дерьмо. Гребанное дерьмо. Улицы были пусты, и это типичный район, в котором все спят, чтобы остаться в живых. Куча безработных наркоманов и ублюдков, подобных ему.
Я нажала на газ, и мой седан помчался по улице, повернув за тот же угол, что и девочка. Я крепко сжала руль, не уверенная в том, что обнаружу, когда доеду. Меня почти затрясло, и внутренности словно провалились в ледяную яму. Рюкзак девочки валялся на земле, и она была в нескольких метрах от меня, прижатая спиной к груди парня. Девушка не издавала ни звука, и я сочла это странным, пока парень не повернулся в мою сторону, и я не увидела руку возле ее рта. Он утаскивал ее в соседний переулок.
Недолго думая, я открыла бардачок и вытащила пистолет. Не заглушая мотор, я вышла и поспешила в переулок, в котором они находились. Я замедлила шаг, когда приблизилась и всмотрелась в темноту. Он ударил ее лицом в стену, и она укусила его за руку.
– Перестань дергаться, – прошипел парень, снова толкнув ее к стене.
– Да пошел ты.
– Не сопротивляйся. Просто не дергайся, и все закончится.
Я вдруг с ужасом представила, если когда-нибудь случится такая ситуация с моей девочкой. Она будет совсем беззащитной, и в этот момент мне еще больше, чем в остальные, захотелось избавиться от всех ублюдков на планете.
Гнев затуманил мой разум, и я приблизилась к ним, снимая пистолет с предохранителя. Все произошло быстро. Я схватила парня за капюшон, оттянув его от девочки. Он все еще держал ее за волосы, и, падая назад, потянул за собой так, что она свалилась прямо на него. Она изо всех сил пыталась освободиться, когда я присела, и приставила пистолет к горлу парня, заставляя его полностью застыть на земле.
– Отпусти ее, – потребовала я у этого куска дерьма.
Парень сразу же повиновался, а сбитая с толку девочка отползла к стене, чтобы отдышаться.
– Я отпустил ее, – сказал он мне, в знак поражения подняв руки вверх. – Конец истории. Я пойду.
– Я, блядь, так не думаю.
Я поставила парня на ноги и схватила его за волосы. Тот сопротивлялся, но сдался, когда я подвела его на то же место, где он разбил лицо девушки.
– Тебе нравится делать больно? – спросила я его, а затем перевела взгляд на испуганного ребенка. – Иди в мою машину. Сядь и не двигайся.
Она сделала то, что я сказала, и этот мудак вскрикнул, прежде чем его лицо врезалось в стену, и кирпич окрасился кровью. Не останавливаясь, я снова ударила его, теперь уже сильнее. После пятого удара его тело обмякло, и я выстрелила ему в шею, радуясь глушителю. Тот рухнул на землю, и шум от злости в моих ушах постепенно прекратился. Я перешагнула через его труп и направилась к машине. Девочка сидела и смотрела на меня пустыми глазами. Я наблюдала за ней. Она была молоденькой, с угольно-черными волосами и темными глазами. Увидев кровь на ее лице, я закрыла дверь машины и достала из бардачка салфетки, также вернув туда пистолет.
– Ты убила его? – спросила она тихо.
– Ему не было больно, – дала я ей бутылку воды. – Если тебя это волнует.
– Не волнует.
– Есть хочешь?
– Да.
Я тронулась с места и отправилась в Whitehall. Бар, который находится на Манхеттене. Гамбургеры здесь в лучших традициях Америки. Мясо маринуют в фирменном соусе, отчего оно получается очень мягким и сочным, сыр закупают в лучшем магазине сыров, овощи доставляют с фермерского рынка, свежие и без добавления всякой химии. В общем, я очень полюбила это место, когда была беременна, и благодаря полезности продуктов меня тут знали в лицо и по имени. Я сделала заказ на бургеры, картошку, овощи и сок, а себе заказала кофе, и мы сели за столик, смотря клипы певцов и завтракая в полной тишине. Я хотела спросить, но вспомнив себя в ее возрасте, понимала, что ей это нахер не нужно.
– Ты даже не спросишь, как меня зовут? – задала она вопрос спустя несколько минут, поглощая еду.
– А ты хочешь, чтобы я знала, как тебя зовут?
– Почему ты помогла мне?
– Хочешь поиграть в десять вопросов?
– Я – Кетрин, – усмехнулась она. – И я сама могла за себя постоять.
– Определенно, – не стала я спорить. – Знаешь, тебе, конечно, плевать, но когда-то ты вспомнишь мои слова. По своей природе люди больше склонны к добру, чем ко злу. Но это не значит, что весь мир складывается только из добрых людей. Тебе будут обязательно встречаться те, которые будут совершать неправильные поступки, и те, которые будут делать больно, и, в конце концов, подлость можно встретить на каждом шагу. Но хочу, чтобы ты помнила, что у каждого человека есть шанс на исправление. И каждый считается невиновным, пока не доказано обратное.
– Ты будешь меня учить? – откинулась она на спинку стула. – Нахрен не нуждаюсь.
– Конечно, – скептически взглянула я на нее. – Но с чего ты взяла, что лучше остальных? Ты не лучше людей, которые управляют автобусом, ремонтируют обувь или убирают улицы. Независимо от того, чего ты добьешься, ты должна уважать других, как минимум из-за того, что сейчас, смотря на тебя, я могу сказать, что ты не владеешь ничем, не считая слабенького уровня сарказма.
– Как тебя зовут? – сделала она глоток сока, не сводя с меня глаз.
– Стейси, – ответила я, чуть усмехнувшись.
И вот с этого дня началась еще одна история. Я увидела в ней себя, лишь с одним отличием – я была более агрессивна. Взаимность – это, наверное, самое лучшее, что может произойти с человеком. С тех пор, как это произошло, прошло несколько недель. Эта девочка стала мне нужна в какой-то степени, и я, кажется, к ней привязывалась. Порой она спала у меня в квартире, в которой я теперь проводила много времени, а когда ее не было, я не задавала лишних вопросов, и, кажется, мы ладили отлично. Долорес почти не появлялась, и я не могла ее винить. Ведь теперь, когда Майкла не было рядом, я по-настоящему поняла, что тоже ушла бы вслед за ним хоть на край света. Я боялась его увидеть. Я боялась, но так ждала.
«Трагедия жизни не в смерти. Трагедия жизни в том, чему мы позволяем умереть внутри нас, пока мы живы». Норман Казинс.
Пока я гналась за Джейсом, Вист вызвал Стивена на допрос, и я хотела поговорить с ним. Поговорить о подруге, которая никогда не признается мне в том, что скучает по нему. Поговорить о том, что у него будет ребенок, а он об этом даже не знает. В общем, я хотела поговорить с ним обо всем, кроме причины, почему мы оба сейчас находимся в участке.
– Пусти меня к нему, – сказала я Висту. – Мне просто нужно поговорить с ним.
– Не вмешивайся в это, Эс.
– Не позволяй себе этого. Я не держусь за эту работу, как за деньги. А лишь потому, что хочу защитить близких. Но если ты начнешь перекрывать мне кислород, я выйду за эту дверь, и ты больше никогда меня не увидишь.
– Не шантажируй меня, Эс, – видела я как его жевалки заходили от злости.
– А ты не пытайся меня контролировать.
Я вошла в кабинет и закрыла за собой дверь. Стивен сидел полностью в расслабленном состоянии, словно сейчас должны показывать футбольный матч.
– Стейси, – поднял он на меня глаза. – Знал, что это будешь ты.
– Откуда ты знаешь меня?
– Я знаю всех, кто хоть раз встречался с…
– Эбби, – перебила я его. – Ты знаешь всех, но не знаешь ее. Как иронично.
Он поставил руки на стол и всмотрелся в мои глаза. Он был слишком сильным. Сильным во всех смыслах этого слова. Огромный, как шкаф, и когда он складывал руки, рубашка натягивалась, и я совру, если скажу, что это не было сексуально.
– Может, ты лучше спросишь, где сейчас Майкл?
Мое сердце забилось чаще, и я сжала кулаки до боли от ногтей. Я хотела врезать ему или сделать больно психологически. Хотела найти его слабость и воспользоваться этим. Но сдержалась. Мне нужна была информация, и я согласна была играть по его правилам.
– Я думаю, он сейчас в Лас-Вегасе играет в карты, проигрывая все деньги, и проводит каждую ночь с другой. Все в стиле Майкла, – показала я кавычки в воздухе.
– Ты не идиотка, Стейси, а если веришь в это, то это банально, даже для Вудса.
– Я просто женщина.
– Вот тебе раз, – засмеялся Стивен наигранно, хоть и его глаза оставались ледяными. – Из всех вещей, о которых следует волноваться, ты переживаешь по поводу полуголых девиц, фланирующих вокруг него? Брось, девочка. Разве ты никогда не просыпалась посреди ночи от мысли, какого хера ты делаешь в мире, где он такой идеальный бизнесмен без прошлого? Разве ты никогда не хотела узнать, почему он ушел из дома и больше не возвращался? Откуда его стартовый капитал?
