Текст книги "Темные желания (СИ)"

Автор книги: Анастасия Савицкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 24 страниц)

– Да, – честно ответила я, чувствуя, что сама втянула себя в этот разговор. И мне нужно было с кем-нибудь об этом поговорить. – Бывало, я каждую ночь думала об этом. Все время сомневалась в своем здравомыслии, ведь была уверена, что это моя жизнь полна дерьма. Задавалась вопросом, как я могу любить кого-то настолько сумасшедшего, того, кто никогда не будет любить лишь меня, и никогда не сможет быть постоянным, но потом вспоминала некоторые вещи, которые совершала, пока взрослела. То, чем я не горжусь, или выбор, о котором жалею или не жалею. И я поняла, что, возможно, мы все немного сумасшедшие.

– Майкл убивал людей.

– Я тоже.

– И все равно любишь его?

Я кивнула, глядя в его серьезные карие глаза.

– Да. Это неправильно?

Мгновение он не отвечал, а потом усмехнулся.

– Дорогуша, какого хера я могу знать о том, что правильно или неправильно? Я рос в этом мире. Я не самый подходящий человек, чтобы ответить на твой вопрос.

– Я по-прежнему хочу знать твое мнение, – надавила я.

Он помедлил, удивленный моей настойчивостью.

– Да, – наконец, ответил Стивен. – Это неправильно. Но иногда неправильное не так уж плохо. Иногда бывает, что именно это и нужно человеку.

– И если ты не поможешь нам, – ворвался в кабинет Вист, – смертей может быть гораздо больше. Может пострадать не только Стейси, но и Эбби.

И в этот момент произошло что-то нахрен страшное. Как в замедленной съемке, Стивен поднялся с места и устремил свой дикий, наполненный ненавистью взгляд в моего босса, который сейчас был, откровенно говоря, полным идиотом.

– Подойди ближе и повтори угрозу ее жизни еще раз, – злобно прорычал он. – Ты сейчас тут, а через час будешь лежать в реке с пулей в башке. Открой рот и расскажи о том списке людей, которые могут быть мертвы, если я там тебе чего-то не расскажу. И тогда дай мне повод перепрыгнуть через этот стол и воткнуть нож тебе в горло. Скажи это еще раз. Я, блядь, разрешаю тебе!

Мое сердце подпрыгнуло к горлу, а желудок рухнул вниз. Я вытаращила глаза на них обоих, и понимала, что кто-то из них проиграет эту схватку только ногами вперед. Вист крепче сжал пистолет, пристально наблюдая за движениями Стивена, который сохранял непроницаемый вид в тот момент, когда единственной подвижной его частью были глаза. Такой реакции только после звучания одного имени я еще не видела. Я задумалась, если все зайдет далеко, на чью сторону я стану: Виста, который много лет назад дал мне смысл жить, или Стивена, который определенно знает, где сейчас находится человек, который и является этим смыслом.

От крови нас спас лишь адвокат Стивена, который забрал его из комнаты из-за того, что не было причин держать его тут дальше. Сразу после этого я поехала в дом Адама и пыталась найти еще хоть одну запись из камеры, но все было тщетно. Не было ни одно записи и никакого следа. Вернувшись в свою старую квартиру уж поздно вечером, я увидела Кетрин, спящую в кровати. Я легла рядом и по какой-то причине была рада, что она тут. Я подняла ее досье и знала, что она сидела на амфетамине, и, кажется, в шутку, в местном участке уже была камера с ее именем. Все это случилось после смерти ее родителей, которые разбились в аварии полтора года назад. Боль заставляет совершать нас ужасные вещи, и можно было бы сказать что-то типа: «Потерпи». Кажется, что все проходит, и можно сказать, всего один год, и все будет как раньше. Да, людей не будет рядом, но ты будешь в порядке. Но все это херня. Чушь собачья. Иллюзия. Ничего не проходит, пусть боль и не вечна. Ничто не вечно.

И когда в очередную ночь очередной кошмар настиг мои мысли и отогнал сон, я выскользнула из постели и неслышно подошла к окну. Я оглядывала пустынные улицы, и у меня была чертова паранойя. Мне казалось, что кто-то следит за мной, и казалось, что я обречена на такую жизнь. На улице и в округе все было спокойно, и лишь случайная машина проехала по улице, осветив ее ненадолго, после чего скрылась. Через некоторое время по тротуару прошла компания пьяных мужчин, взрываясь смехом в паузах между невнятной речью. Потом снова тишина. Тишина была обманчивой и не нравилась мне. Я взяла ключи от квартиры, одевшись перед этим, и поцеловав Кетрин в лоб, заперла дверь и вышла из здания.

Я сидела в машине наблюдая за окружением, и музыка сменялась одна на другую. Я не вслушивалась в слова, и тем более не стала вникать в их смысл. В бесконечности всех событий я просто устала. Я молилась теперь за Майкла, и лишь о нем были мои мысли. Я любила его до безумия, и мы оба это знали. Между нами было даже больше, чем любовь. Это были те чувства, о которых говорить стыдно людям вроде меня. Но в эту секунду и в этот момент он был мне так нужен. Между нами происходило что-то, даже когда его не было рядом. Я так хотела, чтобы он был в порядке и хотела его найти. Но это было чисто из эгоистичных помыслов. Мне просто легче, когда Майкл был рядом, и было легче, когда он каждый раз пытался удержать меня. И только когда он пропал, я поняла это.

Я любила смотреть на него после секса, или еще лучше, во время. Любила видеть отражение эмоций на его лице. Его губы становились нежными, а глаза любящими. Он ласково целовал уголок рта, и взгляд его голубых глаз теплел. Майкл смотрел на меня, будто я так много для него значила. Словно я была целым миром и солнцем, вокруг которого он вращался.

Он сжигал меня. Прожигал. Охлаждал и заставлял чувствовать себя живой. Я хотела, чтобы он сказал сейчас, что любит, и что вся его нежность существовала не только в моем воображении и воспоминаниях. Что это действительно правда, и мы стали реальностью в какой-то момент. Что он уехал на поиски дочери или преступника. Но только не лгал. Я так отчаянно желала, чтобы между нами не было лжи.

Дверь машины открылась, и я даже не успела достать пистолет, как мои руки были сжаты. Я повернула голову и увидела Стивена, который покачал отрицательно головой, давая понять, что ему нужна тишина.

– Что ты, черт подери, тут делаешь?

– Мне показалось, что тебе нужна помощь.

– А как же, – почти выплюнула я слова. – Вали нахер от сюда.

Мое сердце колотилось со скоростью сто миль в час, и я просто знала, что дальше не будет ничего хорошего.

– Ты когда-нибудь думала, как бы сложилась твоя жизнь, будь тогда на месте Майкла другой?

– Да, – ответила я честно.

– Когда-нибудь представляла, что могло быть дальше, будь там человек, без демонов, который отдал бы тебе все, но также сильнее тебя? Тот, кто смог бы обуздать тебя?

Я уставилась на блеск его глаз в тусклом свете и умом понимала, что он играет со мной, и он человек, которого любит моя подруга. Но в нем было что-то смертельно опасное и притягательное в то же время. Вот почему мне нужен кто-то рядом. Я должна знать, что ему я нужна больше. Майклу нужна больше, чем Батлеру или даже играм Максфилда.

– Какой бы дорогой я не шла в этом мире, она непременно приводила меня к Майклу, и сейчас все остальное не имеет значения.

– Мне нравится сладкое, но я не ем по кусочкам. А лишь весь торт.

– Весь торт? – нахмурилась я. – Ты не будешь меня ни к чему принуждать.

– Если я просто сделаю то, что понравится нам обоим, это не будет принуждением, – усмехнулся он, я и увидела впервые, что и его глаза излучали улыбку.

– Ну это будет изнасилованием, Стивен, – достала я пистолет. – Самым, мать его, что ни на есть, настоящим изнасилованием.

– Тебе стоит быть намного осторожней, потому что ты определенно влюбишься в меня.

После он лишь отдал мне видеокамеру и ушел, на прощание подмигнув. Он был определенно больным идиотом. До безумия опасным и сексуальным идиотом. Мое сердце колотилось, и он просто исчез так же быстро, как и появился.

– Не реагируй, – убеждала я сама себя. – Играй по его правилам.

Я открыла камеру и нажала воспроизвести. На камере был Стивен, Джейс и Майкл. Само видео было больше часа. Они говорили о деньгах, сроках, правилах работы какой-то сделке, о картеле, сбывающем наркотики и обо всех гребаных незаконных вещах, существующих на свете. Я находилась в состоянии шока, желая отгородиться от их слов, уплывая в свои мысли. Но у меня не получалось этого сделать. Я слышала каждую деталь, о которой они говорили. Достаточно, чтобы узнать о совершенных всеми ими нескольких скандальных сделок на стороне. Начиная с отмывания денег, как бы от выручки ресторана и заканчивая акциями фирм, которые на самом деле были фикцией.

А еще Майкл отмывал деньги. Я соединила все детали мозаики сама только потому, что Джейс пытался привлечь его к соглашению. Сначала Майкл отказался, сказав, что деньги его не интересуют, что, кстати, неожиданно поразило меня. Он отмывал свои собственные, чтобы скрыть их происхождение. Это объясняло, почему он владел таим количеством недвижимости. Единственная вещь, которая не обсуждалась – как Майкл сделал первоначальный капитал. Видимо, чужие секреты уважались. И ни с одной стороны не возникла жажда раскрыть их. Майкл выглядел напряженным: челюсти сжаты, взгляд тяжелый. Думаю, его действительно осенило понимание того, что он только что сделал. Он согласился испариться, передав все, чем владел для отмывания денег, из которых вытекало множество трупов по причине защиты меня и Эстель. Джейс со Стивеном просто не оставили ему выбора, и Майкл не верил, что я смогу сделать что-либо, и согласился на все, просто чтобы защитить. Майкл выглядел там, как мужчина, только что продавший душу дьяволу. И чувство, что я всему причина, и во всем этом виновна, не покидало.

Затем прозвучал голос Стивена, и я увидела его самодовольное лицо, но все еще непроницаемые глаза. Он оставил свою почту и номер телефона, и последнее, что сказал, было:

– Итак, детектив Стейси Фостер, чтобы раскрыть серию жестоких убийств и найти любимого, обращается за помощью к опасному преступнику. Каждый раз он будет просить что-то взамен, но что, если цена будет слишком высока, Стейси? Но ты все равно попросишь.

Что же ты натворил, Майкл? Я говорила лишь в своей голове, и мне нужна чертова тишина с голосом Майкла. Или хотя бы запахом. Что угодно. Я поняла, что даже секунды с ним сейчас, назову собственной победой.

Мне не хватало нашей близости. Да, конечно, дело было в сексе. Но у нас был не просто трах, это я поняла лишь сейчас. Он мог довести меня до оргазма просто имитируя, что проникает в меня, и я чувствовала это каждой клеточкой своего тела. Я чувствовала его, и я любила то, как он смотрел на меня в моменты нашей близости. Это всегда было так чертовски потрясающе, что именно по этому я скучала больше всего.

Вист приглашал меня на ужин раз за разом, понимая, что никакой завтрак нам больше не светит. Он словно увидел зеленый свет, когда Майкл пропал. Жизнь – это коктейль, в котором смешивались обыденность и пиздец, но тем не менее, рядом с Майклом это не ощущалось неподъемной ношей. Мне не нужно было меняться. Ничего доказывать.

И приехав домой около трех часов, я еще долгое время лежала с открытыми глазами. Я не могла уснуть, и когда уже собралась вставать и заняться чем-нибудь, что отвлечет меня, зазвонил мой телефон. Номер был неизвестный, и я на мгновение подумала сбросить вызов, но голос внутри, который кричал: «Возьми чертову трубку», – победил.

– Эс, – услышала я голос Майкла. – Я люблю тебя. Я люблю тебя, и нихера у меня без тебя не выходит.

– Где ты?

– Выйди на балкон.

Я сорвалась с кровати и набросила на себя одеяло. Я цеплялась за чертову ниточку, которая была как воображаемый мною горизонт. Майкл стоял на балконе, словно просто вышел покурить. На секунду я поверила, что это мое воображение. Он смотрел прямо на меня, наблюдая. Я никогда не видела никого, похожего на Майкла. Он буквально был прекрасен. Я попыталась что-то сказать, но не смогла.

– Ты веришь мне? – спросил он.

– Нет, – приближалась я маленькими шажками.

– А хотела бы поверить?

– Больше всего на свете, – стояла я настолько близко, что чувствовала тепло его тела. – Помнишь меня? Я была твоим лучшим другом, и ты мне доверял.

– Да, и мы все время ссорились.

– Нас с тобой больше всего ссорят дни, проведенные друг без друга. Но плевать, – взяла я его за руку. – Пойдем, уложим тебя в кровать. Ты ведь устал. Поговорим завтра, когда твои мысли прояснятся.

Майкл схватил меня за плечи, крепко сжав их.

– Эс, ты что, не видишь? Мне придется заниматься этим всю мою жизнь.

– Тогда остановись, – ответила я, не отводя взгляд.

– Я не могу взять и остановится. Люди вроде меня не могут. Я увяз в этом, и стоит мне отвлечься, и я труп. Ты труп. Наша дочь, – видела я боль в его глазах. – Она погибнет, Эс. Все, что я делаю, ради вас двоих. Ты слышишь меня?

– Я слышу тебя.

– И ты все еще хочешь положить меня в свою постель? Все еще хочешь быть с чертовой мишенью всю свою жизнь?

– Майкл…

– Ответь мне!

– Да! – вскрикнула я, когда чувствовала, что вот-вот сорвусь.

– Почему?

– Потому что я люблю тебя!

Майкл прервал меня жестким поцелуем. Он схватил меня за волосы, притягивая к себе, и я почувствовала, как сильно он нуждался в этих словах. Ему нужно было знать, что его любили. Боже, в этот момент я поразилась, сколько же ужасов ему пришлось пережить, чтобы так хотеть услышать это. Когда его губы оторвались от моих, он прижался своим лбом к моему и с грустью заглянул мне в глаза.

– Я не могу так больше, Эс. Думал, что смогу ничего не чувствовать, но сегодня ночью после каждого удара, нанесенного другому, я чувствовал, как внутри что-то разрывается. Я чувствовал боль, от которой не могу избавиться. Я убиваю, хороню, смываю с рук кровь, и я вижу красный повсюду. Я не могу остановиться.

Его лицо побледнело, и я сняла с себя одеяло и обернула его вокруг Майкла. Его кожа была совершенно холодной, словно на улице был мороз, и он был лишь в шортах.

– Я хочу увидеть самую разрушенную часть твоего сердца, Майкл, и тогда я буду знать место, откуда начинается мое уважение к тебе, а с этого и любовь.

Глава 13

Кто-то сказал: «Норма – это иллюзия. Что норма для паука, хаос для мухи».

Когда я проснулась, Майкла уже не было. Я знала, что так будет, и пусть я и переживала, мне было чем заняться. Он оставил мне письмо, которое я, конечно, отложила в долгий ящик.

Я села в машину и поехала к своему отцу. Боже, что я делаю? Я ненавижу его, и он хотел, чтобы я умерла. Но что-то тянуло меня к этому месту, и я просто хотела узнать. Я припарковала свой автомобиль и направилась во двор. Я была уверена, что мой отец живет где-то в частном районе Хьюстона, за огромное преимущество – отсутствие людей. В Хьюстоне тишина и спокойствие, по сравнению с Нью-Йорком, и это был бы рай для отца. Но на самом деле он жил слишком скромно. Никакого белого забора, достроенного гаража и фигурок на улице, которые бы украшали двор. Никто бы не обратил внимания на этот дом, и, возможно, в этом и был смысл. «Ему нужно обзавестись питомцем», – подумала я, все еще направляясь к дому. Я хотела познакомиться с ним. Как глупо, что я так и не смогла смириться с потерей семьи. Я подумала о том, что любила свою квартиру, в которой жила ранее, хоть она была холодной и неприветливой. Возможно, как и я сама. Мой дизайн был очень современным: темно-красные стены и черная мебель.

– Здравствуй, – сказала я, когда отец открыл дверь.

– Здравствуй, Стейси.

Я махнула головой на скамью около дома, и он последовал за мной. Я достала пачку сигарет, сняла пиджак и поставила сумку на землю. Дрожь пробежала по телу, и я зажгла сигарету, сделав первую затяжку. Человек, сидящий напротив, сделал тоже самое. Уильям смотрел на меня несколько минут, молча наблюдая за каждым движением.

– Когда ты начнешь покупать подарки?

– Я покупаю подарки, – ответила я. – Но только себе.

– Где ты была?

– Много где, – докурила я первую сигарету и взяла вторую. – Была в интернате, потом в нескольких приемных семьях.

– А теперь ты где?

– Здесь, – слишком громко вздохнула я. – В Нью-Йорке. Не заметно?

– Ты все шутишь?

– Не хочу воспринимать эту жизнь всерьез.

– Ты очень похожа на свою мать. У тебя ее глаза и ее улыбка. Ее фигура, но с одним отличием – она гордилась тонкой талией и всегда носила платья, а ты, как я вижу, все прячешь под штанами.

– Я не буду обсуждать с тобой свою фигуру.

– Ей приходилось делать все возможное, чтобы включить меня в программу, когда она забеременела. Я не мог перестать пить, а твоя мать начала изучать проблему алкоголизма и пыталась поделиться со мной своим знанием, чтобы потом я мог заботиться о тебе. Она исследовала множество программ, а я был не в состоянии даже просто услышать ее. Потом она осознала, что у меня абсолютно нет желания вступать в какую-либо программу или даже клуб, и ее борьба закончилась, – слеза скатилась по его щеке. – Все ее попытки оставались для меня пустым звуком. Но и уйти из ее жизни просто так я не мог, ведь любил ее больше всего на свете. Я ушел, она плакала, и я каждый день мозолил ей глаза, ошиваясь у вашего порога. Я плакал и умолял, чтобы она сделала аборт, а когда она отказывалась – обвинял и ругался на нее, а затем снова плакал и умолял.

Я пыталась сдержаться, но не смогла, и спрятав голову в ладонях, горько заплакала. Я хотела забыть все, что в прошлом ранило меня, хоть и не пыталась забыть, чему оно меня научило.

– Когда ты выходишь замуж, Стейси? Когда свадьба?

– На горизонте, – вернула я себе самообладание и поднялась с места.

– А что такое твой горизонт? – спросил у меня Уильям, когда я начала уходить.

– Горизонт – это воображаемая линия, которая удаляется от нас по мере нашего приближения.

– Когда ты стала такой бездушной? – вскрикнул он мне вдогонку, когда я открыла дверь машины. – Ты не могла такой родиться, ведь у твоей матери было доброе сердце.

– Да, – лишь прошептала я сама себе. – Доброе сердце, которого не было у тебя, а я больше похожа на тебя, чем на нее.

Человеческая душа неосязаемая вещь. Да, кажется, она такая же продажная, как и вещь в настоящее время, но иногда люди сохраняют ее, даже на немного. Я не продала свою, но и не могу сказать, что сохранила. Мы никогда не думаем, почему падаем именно в тот день, в который падаем. Разгоняемся до скорости, на которой ни разу не ездили, также в определенный день. Почему? Нет, правда? В жизни мы не замечаем, что разгоняемся или падаем в этот день, потому, что нам это нужно. Парой мы хотим упасть, и иногда – это лучшее, что с нами случается.

Я сидела вечером возле камина с бокалом вина и слушала какую-то старую музыку, которая играла из колонок. Брайан что-то мастерил во дворе, а Адам помогал ему, попивая пиво. Они выглядели расслабленными, и я знала, что они постоянно говорят со своими женами. Разговоры успокаивали их, и им они могли доверять. Но не мне. Я сама не могла себе доверять. Когда я легла в кровать, в жалкой попытке уснуть, то думала. Мои мысли все время сопровождали меня, и я все ждала момента, когда они исчезнут. Мой телефон завибрировал на тумбе, и я, увидев незнакомый номер, подняла трубку.

– Привет, ты спишь? – услышала я голос Майкла, и электрический ток прошелся по моему телу.

– Да.

– Я скучаю по тебе.

Я не произнесла ни слова, хоть и собиралась сказать целую тираду. Собиралась сказать, что мне не хватает его объятий, когда у меня болел живот. Или неожиданных приездов, когда я всем своим видом играла ненависть. Что я всегда была такой: не слушала историю до конца, но все равно продолжала играть. И наконец, что, когда он позвонил, у меня сложилось такое впечатление, что зацвели первые бутоны, и мое сердце снова начало биться.

– Все стало слишком реальным? – снова заговорил он. – Я стал слишком реальным для тебя?

– Просто не говори мне всего этого дерьма, Майкл, – начала я злиться.

– Но я чувствую все это.

Я снова ничего не ответила. А что собственно я могла сказать? Что чувствую то же самое? Что скучала каждый чертов день, не смотря на все? Все его слова были правдой, и меня это злило еще больше.

– Тебе будет легче завоевать страну, чем мое доверие, – наконец произнесла я. – Ни в чем больше нет смысла. Ты не захотел остаться, и не остановил меня, когда я уходила.

– Потерпи, – слышала я какой-то шорох на заднем плане, о котором хотела спросить, но заткнулась. – Еще неделю. Месяц, а может быть год. Но все пройдет. Все всегда проходит, и ничто не вечно, Эс. Тебе будет грустно долгое время, а потом возможно станет все равно, и это будет лучшее чувство в мире.

– Ты в порядке? – не сдержалась все-таки я. – С тобой все в порядке?

– Детка, я перечислил тебе деньги на счет, созданный на твое имя вчера ночью.

– Мне не нужны деньги.

– Конечно нужны, и ты их возьмешь, – я собиралась возразить. – Пожалуйста.

– Зачем ты это делаешь? Ты же ушел из моей жизни.

– Я надеюсь, что ты запомнишь меня как мужчину, который прожил бы с тобой всю оставшуюся жизнь, будь у него такая возможность.

Затем он пожелал мне спокойной ночи, и я как по чертовой команде уснула даже спустя не десять минут. Я успокоилась немного. А затем была бесчисленная череда звонков с разных номеров. Майкл звонил мне несколько дней подряд с одноразовых телефонов. Разговоры у нас не всегда клеились. Мы говорили о разных мелочах, но только не о важном. Да и когда? У нас не было времени. Майкл позвал меня на Гаваи. Сказал, что частный самолет будет ждать меня в аэропорту через два дня, и он дает мне это время, просто по причине, что оно мне нужно. Мне всегда нужно время, и я сейчас просто не могла оставить Кетрин или Долорес. Да, это был бы возможно лучший отдых и лучшие дни в моей жизни. Они были бы наполнены любовью, сексом, страстью и Майклом. Целиком. Слава небесам, у меня были эти два дня, чтобы подумать.

Я размышляла, что хотела бы такой любви, как у знакомых мне пар. Такой большой и преданной. Чтобы мы сидели порой где-нибудь в парке, а Эстель бегала и смеялась. Да, моя жизнь была полна разных эмоций, которые снова каждый раз я не хотела испытывать.

Он так часто делал мне больно, что я и сбилась уже со счету, за что его прощать. Но правда в том, что тем, кого мы любим, прощаем все, что угодно. Мы готовы планету перейти, а затем назвать ее их именем, только чтобы почувствовать еще что-то. И пусть я понимаю, что с Батлером все будет спокойно и размеренно. У меня будет постоянство и он даст мне полную свободу и гарантии, но выбирая между любовью и стабильностью, к черту прекрасную жизнь.

«Ее судит толпа

и считает слегка странноватой,

а она так упрямо

живет в ожидании счастья,

у нее между ребер,

наверно,

прослойка из ваты,

а иначе бы сердце

давно разлетелось на части».

Я сказала Висту, что беру несколько выходных. Находясь в его кабинете под изучающим взглядом, я чувствовала себя школьницей, которая врет и пытается избежать наказания. Я всегда себя так чувствовала рядом с ним, особенно когда он пытался меня «отругать», и я знала, что виновата на самом деле. Вист был старше меня на шестнадцать лет, и он был все еще потрясающе красив. Он был надежен, спокоен, и с ним я бы не переживала о том, что в одно мгновение он может пропасть. Он бы никогда не предал меня и не ушел, не дав мне гарантий и возможности с комфортом жить дальше. И все, что мне нужно было, это согласиться. Но я не могла. Я держалась за последнюю ниточку, связующую меня с Майклом, просто чтобы прожить еще хотя бы несколько лет, испытывая эмоции, которые дарил мне только он, просто находясь рядом.

– Зачем тебе эти дни?

– Я хочу отдохнуть.

– Не хочу упускать тебя из виду, Эс, – вздохнул он. – Я хочу быть рядом.

– Почему ты заботишься обо мне? – посмотрела на него в упор.

– Не знаю. Почему-то хочу этого.

Когда я промолчала, Вист встал напротив меня, и его аромат укутал. Да, пах он до неприличия хорошо, но этот запах не вызывал у меня мурашек по коже, и мне не хотелось облизать его шею, просто чтобы еще сильнее окунуться в него.

– Ты чувствуешь что-то ко мне, Эс? Ты любишь меня хоть какой-то любовью?

– Наверное, – сделала я два шага назад. – Но его я люблю больше, Вист. Всегда буду любить больше.

– Ты любишь призрака, – процедил он сквозь зубы. – Понимаешь это? Вы никогда не будете вместе. Ему не позволит его раздутое эго, а тебе – твоя гордость.

– Ты не думал, что я просто убегаю, черт возьми? – смогла я наконец– то это произнести. – Мне стало тебя слишком много. Тебя как раз было в меру, а теперь переизбыток. Это как сладкое в детстве. А позже наступает момент, когда ты понимаешь, что больше любишь воду, чай без сахара, и вместо того, чтобы взять заварное пирожное, выберешь овсяное печенье.

– Я принимаю тебя целиком, Эс. Правда. Майкл – твоя первая любовь, и я готов ждать. В конце концов все равно ты вернешься ко мне быстрее, чем я смогу полюбить кого-то другого. И это все твое, Стейси, – направился он за свое рабочее место, словно говорил о каком-то деле, а не признавался, что любит меня. – Мое сердце. Мое тело. Мои руки, губы, язык, член, мысли. Теперь все это скорее твое, чем мое. И да, – не поднимая глаз, сказал он тише: – я отпускаю тебя на столько, насколько тебе необходимо.

Я все-таки приехала в аэропорт. Я знала, что бросаю всех и дело, которое делаю ради того, чтобы побыть рядом со своей девочкой, но понимание того, что я могу провести еще хоть немного времени с Майклом, заставляло мое сердце биться чаще, и я устала постоянно упускать возможность. Как только такси привезло меня в аэропорт, я прошла с небольшой кладью в зал ожидания и огляделась в поисках чего-либо. Я не успела купить даже бутылку воды, как ко мне подошел человек и передал мне телефонную трубку. Я приложила телефон к уху и услышала голос Майкла, который говорил: «Просто делай, как он говорит». Затем все было по схеме – я села в самолет, где была единственным пассажиром, пристегнулась и сказала, пусть принесут бутылку вина. Оно было хорошим. Отличным, если быть точной. Вино вероятно лучшая когда-либо созданная вещь в мире, особенно когда понятия не имеешь, в какое дерьмо опять вляпалась.

«Только в тот момент, когда ты начинаешь путешествовать по миру, ты в полной мере понимаешь, что именно не так с тем местом, где ты родился и вырос». Ирвин Уелм.

Я вышла из самолета и понятия не имела, где оказалась. Был лишь запах соленой воды, и понимание того, что весь перелет я пила и спала. Я увидела его, как только вышла, и все остальное перестало иметь значение. Казалось, что я ждала этой встречи всю свою жизнь.

– Привет, незнакомка, – сказал он, приближаясь. – Как тебя зовут?

– Проваливай, – наигранно разозлилась я, прижимаясь к Майклу всем телом, захватывая в плен его губы.

– Странное какое-то имя, – улыбался он. – Но я ждал тебя, несмотря даже на это.

Он начал танцевать со мной, и я почти улыбнулась в ответ. Я не могла отвести от него взгляд, и все мое тело было напряжено. Что-то было не так, и как бы я не хотела забыться в этом моменте, не смогла. Та Стейси, которая жила во мне, говорила мне быть на чеку, и я решила послушать ее хотя бы для самосохранения.

Майкл кивнул в сторону своего внедорожника, и когда я пошла вместе с ним, он открыл дверь со стороны пассажирского сидения. Он находился так близко, что я чувствовала запах его духов. Я побыстрее забралась внутрь, пытаясь скрыться от этого, но это была моя самая глупая идея. В салоне он был повсюду. Я разозлилась. Он, кажется, наслаждался жизнью, полностью забыв обо мне, о ребенке, о семье и просто уехал, чтобы пересидеть. Но даже понимая все это, все, о чем я могла думать, это, чтобы уткнуться головой в его шею и вдохнуть запах. Почувствовать тепло его тела рядом с моим. Хоть на мгновение. Я хочу испытать все это до того, как он снова уйдет.

– Почему ты тут? – спросила я, не выдержав молчания.

– Ты имеешь ввиду в Ханалеи? – усмехнулся Майкл.

Ах, да. Я оказалась на Гавайях. Точнее в городе, который находится в штате Гавайи. Какого хрена? Что с ним вообще не так?

– Тут мало людей, ты заметила? – продолжил он. – И еще песня – «Puff, the Magic Dragon» (перев. Затяжка, Волшебный Дракон) в исполнении трио «Peter, Paul and Mary» имеет интерпретацию, связанную с Ханалеи, где «Затяжка» – метафора марихуаны, «Хэна Ли» – созвучен названию «Ханалеи», которая славилась своей марихуаной, а «Дракон» указывает на утёсы со стороны пляжа, которые напоминают дракона. Потом тебя к ним отвезу.

Да, Вудс был идиотом. Идиотом, которого все время хотелось любить. И даже убежав из Нью-Йорка, причиной он назвал песню, о которой реально помнит сто человек во вселенной.

– Ты хоть понимаешь, что я пережила, думая о том, что ты мог сделать?

– А ты сомневалась во мне?

– Да! – вскрикнула я. – Конечно, мать твою, я сомневаюсь в тебе! Я не знаю тебя, Майкл. Я не знаю, почему ты ушел из дома. Какого хера ты отмываешь деньги? И ты был человеком, который пытался держаться от всего подальше. Ты был тихой гаванью, – сорвался мой голос на последнем слове.

– Нет, Эс, – отвечал он все так же спокойно. – Ты знала меня тихой гаванью. И если бы ты не узнала этих деталей моей жизни, я бы никогда тебе не рассказал.

– Почему? – чувствовала я обиду и подступающие слезы.

Он взял меня за руку и сильно сжал ее, положив наши сплетенные руки себе на колени.

– Я буду лелеять тебя, пока у меня будет такая возможность.

И до конца поездки, которая длилась еще минут десять, мы больше не сказали друг другу ни слова. Мир – опасное место. И, конечно, я бы захотела однажды человека, который смог бы защитить меня. Но не Майкл. Он был чем-то тихим и уютным, даже когда был ужасно несносным.

Майкл занес мои вещи в домик, который находился практически не берегу океана, и я поняла, что он по факту просто стоял и смотрел на то, как я уходила, и не остановил меня, думая, что я вернусь. Но я так и не вернулась, и когда он снова меня позвал, я сделала это, хрен знает зачем.

Вода – одна из трех вещей, которые я люблю. Она меня не раздражает и мне не хочется убежать в отличии от остального, что я вижу каждый день. Я могу смотреть на воду часами, и тишина со спокойствием, которые следуют от нее, умиротворяют. Только в такие моменты я понимаю, что не лишена чувств.

Передо мной появилась чашка с кофе, пока я сидела, уставившись на волны, разбивающиеся об песок. Откинув голову назад, я посмотрела на Майкла. Он был тихим, пусть и звучал для меня громче всех остальных.

– Остановись, Эс. Хватит волноваться по пустякам.

Майкл притянул меня к себе и обнял, целуя в лоб. Я всегда так любила, когда он делал это. Я чувствовала себя такой защищенной в этот момент. Боже, как я боялась потерять его. Как я боялась, что он исчезнет, и я исчезну вместе с ним. От меня не останется ровным счетом ничего. И пусть у меня есть дочь, этого не будет достаточно. Потеряв Майкла последний раз, я поняла, что моя жизнь пуста без него. В ней нет никаких улыбок и счастья, несмотря на весь мир, который сохранился таким, какой был прежде.