Текст книги "Волк в овечьей шкуре - 2 (СИ)"
Автор книги: Анастасия Ликова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 36 страниц)
– Сюрприз, – произнесла я, выдернула нож и отошла в сторону.
Выглянув в коридор, перевернула тело и достала пистолет. Надо же, «Глок»!
– Девочки, тихо, вы хотите домой? – Они все закивали головами. – Вот и молодцы, сейчас тетя Алина договорится с плохими дядями.
Я вышел в проход и направился к трапу. Я шел, не касаясь каблуками палубы. Я уже был почти у трапа, как услышал наверху шаги. Стрелять нельзя, рано. И кинулся под трап. Он спускался быстро и не держась за леера. Это его и погубило. Я схватил его за ногу и придержал. Грохоту почти не было. Приставив нож к горлу, я стволом показал, чтобы он молчал.
– Сколько человек на корабле?
– Двенадцать.
– Вместе с вами?
– Да.
– Значит, десять, – я ударил рукояткой пистолета в висок и медленно пошел наверх.
Метрах в пяти спиной ко мне стоял тот автоматчик. Он стоял у открытого иллюминатора и курил. Нож вошел в основание черепа как в масло. Я присел возле него и, вытащив нож, вытер об него, осматриваясь. Минус один.
Я встал и пошел по проходу – еще один трап. Я медленно пошел вверх. Это ходовая рубка. Тут был один человек. Он также стоял ко мне спиной метра два вправо от меня. Я приготовил нож, но сначала не понял, что случилось, у него вдруг затылочная часть черепа отлетела от головы. Это что было? Только потом понял, что работает снайпер и хороший снайпер. Как бы там ни было, но уже минус два.
* * *
Вера решилась, от ее паники не осталось и следа. Она вышла из машины и открыла багажник. Увидела футляр от скрипки. Она не сомневалась что это такое и, не глядя, взяла его, сразу почувствовав вес. Взяла ноутбук, положила пистолет в сумку, закрыла машину и направилась к дороге. Такси поймала сразу, назвала адрес.
– Двойная такса туда, – сказал водитель.
– Договоримся, поехали.
Всю дорогу она молчала. Вытащив деньги, увидела, что от назначенной суммы нет даже половины.
– У меня больше нету.
– Э, так не пойдет.
Она посмотрела на него.
– Снимай штаны, отсосу.
– Тогда другое дело.
Справившись за минуту, она сплюнула сперму в открытую дверь.
– Мы в расчете? – облизывая губы, спросила она.
– Теперь да, красавица, а может еще разок?
– В следующей жизни.
– Ну, ты звони, возьми номерок.
– Да иди ты, – она забрал свои вещи и пошла прочь.
– Ну, как хочешь, – крикнул водитель вслед и сорвался с места.
– Вот козел, – ругалась Вера сплевывая.
Ей было все равно. Если бы потребовалось, она бы еще раз сделала бы. У нее это не вызывало брезгливости. Главное – не поднимать шума. Она нашла подходящее место и включила бук. Алина была рядом, в пределах двух километров. Прикинув примерно где это, она направилась к заливу. Там еще раз включила бук. Теперь было ясно, что она где-то на одной из яхт. Но вот в какой? Она минут десять провозилась, пытаясь просчитать причал, и, наконец, высчитала и нашла яхту. Она спрятала сумку и бук, раскрыла футляр. Минут десять мучилась, собирая ВСС. Наконец-то ей это удалось, все встало на свои места. Она не имела ни малейшего представления что и как нужно делать. Подобравшись к яхте насколько было возможно, она припала к оптике, но ничего не увидела – темнота. «Вот дура, крышка», – увидела крышку, закрывающую оптику. И опять ничего, только огоньки. «И как я что тут увижу?» – в лунном свете она начала разглядывать оптику. Какие-то кнопочки, рычажки, она щелкнула один, никакой реакции, второй, припала к оптике и отпрянула от нее, чуть не выбросив «винторез». Прямо перед ней стоял человек в ярко-желтом свете. Она осмотрелась – никого. Посмотрела опять. Ого, какое приближение, да я вижу его зубы. В рубке постоянно находился человек. На пирсе стоял знакомый микроавтобус.
Она не знала, что она делает, у нее не было никакого плана, что делать дальше после выстрела. Но она решила идти на яхту. Она приложила приклад к плечу и прицелилась. Вот точка на перекрестие, ее надо наводить туда, куда хочешь попасть. Перед глазом прыгали какие-то цифры. она присмотрелась: «100, что такое 100?» Может, я что-то делаю не так? Она опять припала к оптике. С одной стороны моргает 100, а с другой – светится 200. Она направила ствол на другую яхту, подальше. Теперь цифра горела 550. А моргало 100. «Кажется, я поняла!» Она опять начала рассматривать кнопочки. Глядя в оптику, она начала нажимать. Во, есть, 200 и 200, и ничего не моргает.
Она опять навела точку на мужчину. Все, она нажала на спуск. Она ждала выстрела, но раздался сухой щелчок. А, патрон надо дослать. Она передернула затвор. И опять все заново. Спуск, она опять ждет выстрела. Но ничего вроде как нет. Но почему-то ее толкает в плечо и бьет в глаз, но она видит как что-то там брызгает, и мужчина заваливается на пол. Там вроде еще кто-то был, но уже не видно. Она вскакивает и бежит вниз что есть сил. Только быстрее добежать, пока в рубку не зашли! У нее еще одна обойма. Если что, она будет отстреливаться.
Она уже почти добежала до трапа, как вдруг у микроавтобуса открылась дверь. Она не ожидала и растерялась.
* * *
Я сначала хотела подняться в рубку и уже поднялась, но тут же спряталась. Там разбираться не будут, так же разрывную влепят, а потом будут разбираться. Спецназ так работает.
Я прикинул: как минимуму трое в кают-компании, где еще пятерых искать? Я двинулся по коридору. Где-то голоса, прислушался. Там. За поворотом говорили двое. Я быстро вышел за поворот, они сначала соображали. Один стоял, прислонившись спиной к переборке, а второй сидел на леерах. До них было метра полтора. Я, не останавливаясь, тут же воткнул нож тому, кто стоял у переборки, в бок и моментально толкнул второго. Он потерял опору и свалился головой вниз в узкий трап. Вытащив нож, я еще раз вогнал его, но только на этот раз в печень. Посмотрел вниз, второй лежал так, что и доктора не надо – перелом позвоночника. Минус четыре.
Раз, два, три, четыре, пять, я иду искать, кто не спрятался – я не виноват. Куда вы попрятались? Я решил идти в кают-компанию. Дорогу помнил. Уже почти дошел, когда с пирса раздался выстрел. «Твою мать! Что, нельзя тихо?» – я уже побежал, и тут навстречу выскочил Гриша, я опередил его на секунду. Он бежал с опущенным пистолетом, а я – с поднятым и направленным вперед. Он еще стоял, а я уже воткнулся в него и практически с ним ввалился в кают-компанию. Перелетев через упавшее тело, я сделал кувырок через плечо и, лежа на палубе, всадила пулю Бубену в ногу. Он завизжал как поросенок. Не теряя ни секунды, я направила ствол на женщину:
– На пол.
Она подчинилась. Кто-то бежал к кают-компании. Я повернул ствол и стал ждать.
* * *
Увидев вышедшего человека, Вера остановилась. Между ними было метров десять. «Что, теперь всё, меня убьют?» Сердце чуть не выскакивало из груди. «Нет, я так просто не дамся!» Она направила на него ствол. Он успел выхватить пистолет. Вера нажала спуск. Пуля прошила грудь, падая, он все же успел нажать на спуск, но сил направить пистолет на Веру не хватило. Она же, ни секунды не теряя, бросилась на палубу. Вот, ее цель достигнута. И что теперь делать? Тут раздался выстрел откуда-то изнутри, через пару секунд – еще один.
– Алинка!!! – закричала Вера и бросилась в открытую дверь. Увидев, что кто-то пробежал по проходу, она побежала за ним.
* * *
На входе появился человек, я выстрелила. Грохнул выстрел. Не понял, что за черт, почему две дырки. Одна в эту сторону.
– Алинка!! – услышала я Верин крик.
– Я тут! – в каюту влетела взъерошенная, запыхавшаяся, с винторезом на перевес Вера. – Это я!
Сказать, что я была в шоке – ничего не сказать. Я не знал, что сказать. И сказала что первое пришло на ум:
– А что так долго, сколько можно ждать? – мы захохотали.
– Смотри, кто тут у нас. Он твой.
– Не убивайте меня, пожалуйста. Я заплачу!
Вера встала перед ним.
– Ну, здравствуй, братец. Я же сказала – вернусь. Помнишь меня, Нику – сестренку свою?
– Ника, это ты? Ника, сестренка, пойми, пожалуйста, я не хотел.
– Тварь ты, подонок, – он пополз к ее ногам, она молча подняла ствол. – Смотри сюда!
Он посмотрел.
– Ника, прости меня, не убивай, я не хотел, я не мог поступить…
– И ты меня прости, – чужим голосом произнесла она, и винторез дернулся, потом еще, и еще, и еще, и так пока не кончились патроны.
Я посмотрела на женщину и подошла к ней.
– Ну что, как тебя там! Встань!
Она встала. Увидев меня, она открыла рот.
– Ты…?
– А ты кого хотела увидеть? Или у тебя экземпляры не бунтуют? Ты же сама женщина, поставила бы себя на их место. Ты беременная?
– Нет, – замотала она головой.
– Значит, дура, я тебе шанс давала, – я развернулась, пошла к выходу и, не глядя, выстрелила несколько раз.
Прошло всего минут десять с того момента как я вогнал нож первому. Да-да, бой в замкнутом пространстве всегда скоротечен. Думаешь прошла целая вечность, а всего пять минут, а ты жив еще.
Глава восьмая
Как я устал носить эту оболочку! Какая она тяжелая! И вообще, как я хочу спать! Долго они будут тут меня мурыжить? Где, интересно, Вера? Наверное, в соседнем кабинете. Правильно ли я поступил? А у меня разве был выбор? Выбор есть всегда, и то, что произошло на этот раз – это тоже выбор.
Я устало смотрел как в кабинет входят и выходят люди, что-то берут, что-то говорят. Мужчина, сидящий напротив меня, что-то им отвечает.
– Ну что, Самбурова Алина Викторовна, правильно?
Я посмотрел на него безразлично. Он рассматривал мои документы.
– Люда, ты сколько лет в органах? – обратился он к женщине лет двадцати семи-восьми, сидевшей за одним из столов и что-то писавшей.
– Семь, а что, ты не знаешь?
– Вот видишь, – обратился он ко мне. – Семь, и она только старший лейтенант. А тебе всего, – он заглянул в паспорт, – девятнадцать, и, судя по твоей липовой ксиве, ты уже старлей.
– Капитан, что ты хочешь? Ты меня тут за ксиву держишь? – спросил я.
– Нет, за убийство с особой жестокостью. Ты хоть представляешь, сколько тебе светит?
– Нет, и не хочу.
– А светит тебе как как минимум двадцатка. И заметь – это при хорошем раскладе для тебя.
– И что?
– Я предлагаю сознаться.
– Капитан, ты дурак, что ли? В чем сознаваться? Я не отрицаю, что убила их. Всех. А кто стрелял с берега – не знаю.
– А винтовка оказалась на яхте почему-то?
– Короче, я на 51, говорить не буду. Мне надо позвонить и мне нужен адвокат.
– Адвокат тебе будет. Только, думаю, он тебе мало чем поможет.
– Мне нужен мой адвокат, а своего чисовского прибереги для шпаны. Отведи в камеру, я устала.
– Вот придет следователь, он и определит тебя. Как ты попала на яхту?
– Я уж сказала, на чьем-то плече, была без сознания, – я медленно повернул голову и посмотрел в окно. – Все, больше ничего говорить не буду.
В кабинет вошел пожилой мужчина в штатском, за ним следом полковник в милицейском кителе, еще один в штатском. Опера встали, приветствуя их.
– Полковник ФСБ Якушев, – представился он.
Я заметил как капитан зло скривил губы. Было ясно, что у них заберут это дело.
– ГРУ, полковник Соколов, – Представился второй. И тут же задал вопрос: – Где вторая?
– Сейчас приведут.
Я посмотрел на Андрея. Мы обменялись взглядами. Я понял, что все будет хорошо.
– Почему она в наручниках? – спросил он. – Надеюсь, вы не применяли к ним силу?
– Никак нет, – ответил капитан.
Вскоре привели Веру, сняли наручники.
– Мы их забираем, – коротко сказал он. – Вещи, документы, оружие.
– Но как, на них…
– Вы хотите чтобы вам позвонил лично министр МВД? Хорошо, – Андрей достал телефон…
– Ладно, ваши так ваши. Надо предупреждать, если проводите операцию.
– Кого, вас? Чтобы вы сразу доложили тем, против кого она готовится.
– Я попрошу вас, полковник, – начал заводиться начальник милиции, но вмешался до этого молчавший ФСБшник.
– Все, успокойтесь! Везде крыс хватает. Но есть вещи, о которых не всегда можно говорить.
* * *
– Дед сильно орет? – спросил я, когда уже поехали.
– Знаешь, даже удивительно спокоен. Просто сказал: лети в Ростов, вытаскивай этих двух дурочек. И, кстати, вот, – он протянул мне флешку.
– Что тут?
– Не знаю. Сказал, если не могут нормально отдыхать, то вот пусть работают.
– Так и сказал, работают?
– Так и сказал. Докладывать лично ему, в крайнем случае – мне.
– Ты когда обратно?
– Самолет через два часа. Сейчас вас в гостиницу закину и в аэропорт. Тут такой кипишь среди братвы, так что вам тут оставаться не то что не безопасно, а просто опасно. Парни вас выведут.
Мы остановились возле гостиницы.
– Пять минут на сборы, и все, исчезайте.
– Спасибо, братан.
– А ты что, думал, иначе будет? Да чуть не забыл, тут в придачу к флешке, для работы, – он открыл багажник и достал дипломат. – Тут все необходимое. Сама разберешься?
Он первый раз назвал меня в женском роде.
– Разберусь. Ладно, пока. Я так понимаю, ребята в том крузире?
– Нет, но машина их, они в номере, так что смело иди.
Мы попрощались. В номере мы обнаружили такую картину. Двое парней сидели на стульях, с кляпами во рту и связанные. Один спал, лежа на кровати. А двое смотрели телевизор. Все они были мне не знакомы. Увидев нас, они тут же встали, только спавший так и продолжил спать. Я вопросительно уставился на них. Из ванной вышел еще один.
– Это кто?
– Не знаю, товарищ старший лейтенант. Мы пришли, а они спят. Начали возмущаться, пришлось успокоить.
– Ясно. Короче, будите свою спящую красавицу, уходим. У вас какой приказ?
– Помочь выбраться из города.
– Вот и помогайте. Вера, вещи собираем и уходим!
Собрались мы быстро. Стоя у лифта, я услышала как по лестнице кто-то бежит. Осмотрелся.
– Все за угол.
Вовремя. Лифт открылся, и оттуда выскочили трое быков. И тут же с лестницы вышло четверо. Ни слова не говоря, они направились к нашему номеру. А мы по другой лестнице быстро спустились вниз. Я шла первой. Увидев парня на входе, сразу поняла кто это, но смело пошла к нему. Он растерялся, но все же сделал движение вызвать подмогу. Меня опередил шедший за мной боец: секунда, и все кончено.
– Быстро в машину! – скомандовал он нам.
Конечно, для меня это было непривычно, чтобы мне отдавали приказания. Но у них была поставлена задача, а он – старший. Я решил не вмешиваться. Да и к тому же, они профи и знают, что делают. По лестнице уже слышны были шаги. Он посмотрел туда и коротко сказал:
– Леха, Алик, – и кивнул головой. Двое развернулись и пошли навстречу бегущим. Проходя мимо микроавтобуса, я увидел что там кто-то метнулся к выходу, и дверь открылась. Я уже был рядом и, не долго думая, нанес удар зажатым в руке пистолетом в лоб. Он скрылся обратно в салоне. Мы быстро сели в «крузер».
– Наша машина в соседнем квартале. Высаживаете нас там, забираете ребят и уводите их за собой. Наша машина чистая. Так что ее искать не будут.
– Показывай, куда ехать.
Через семь минут мы уже усаживались в нашу машину.
– Стас, забираешь Алика с Лехой и уходишь в сторону Москвы. Встречаемся в районе Миллерово. Пошел.
– Есть, – ответил водитель и сорвался с места.
– Дай я сяду, – сказал он, подходя к водительскому месту.
Если честно, то я был не против. У меня уже не было никаких сил.
– Хорошо, садись, – сказал я и перелез на заднее сидение.
Пусть почувствует себя героем в глазах двух милых девушек. Хотя признаться, действовал он весьма уверенно. А разве могло быть по другому?
Когда уже ехали, с ним связались парни. У них на хвосте висели три машины. А у нас, сколько я не смотрела, так и не обнаружила. Да и не думаю, что они стали бы скрыто вести нас.
– Я Дима, – произнес наш спаситель и поднял руку, развернул ладонь верх и поставил горизонтально.
– Я Алина, – хлопнув по его ладони, произнесла я. Тоже самое сделала и Вера.
Мы о чем-то говорили, я уже не вникал в суть. Вера, увидев, что я засыпаю, перелезла назад. Я завалился на нее и, положив голову ей на колени, начал засыпать. Да, я становился слабее. Мне уже хотелось, чтобы рядом всегда был мужчина. А может, наоборот, я еще не набрал силы? Ведь тело-то не мое. Оно никогда не готовилось к таким перегрузкам. Морально я готов выдержать, а вот физически – нет. Тело не готово. А может, черт, у меня же месячные, Вера сказала, что теряется очень много сил. Вот почему у меня там так неприятно – тампон уже сутки не меняла. Уже стемнело. Я села на сидении.
– Верка, у меня проблема.
– Сейчас решим. Дим, давай в посадку заедем.
Он, не задавая вопросов, свернул с трассы и заехал в лесок.
– Не подглядывать, – сказал я и вышел из машины.
Вера взяла пяти литровую бутылку воды и вышла за мной. Встав за машиной, я быстро сняла джинсы. Пришлось залазить туда пальцами, чтобы вытащить тампон и сразу наступило облегчение. Я тут же присел, чтобы не обмочить штаны. Моча звонкой струей вырвалась наружу. После Вера полила мне из бутылки. Подмывшись, я вставила новый тампон, и мы тронулись дальше.
В Миллерова мы были часа в четыре ночи. Связь с парнями была по телефону. Они задерживались, так как им пришлось делать большой круг, отрываясь от погони. Мы стояли в небольшом лесочке, верней в лесопосадке. Часов в семь подъехали и парни. Машина была в нескольких местах прострелена, один из парней – Алик – был ранен, у него сквозное в руку выше локтя. У Стаса тоже была оцарапана щека пулей. Но настроение у них было приподнято.
Мы наконец-то познакомились. Если сначала, когда я увидела их, у меня было какое-то сомнение, то теперь появилось чувство уважения. При первой встрече меня смутила их молодость, видимо, только из учебки. Наблюдая за ними, за их действиями, я думал, что вот приходит новое поколение бойцов невидимого фронта. Старики, те, кто вместе со мной прошли все пекла последних войн, уходят. Да, у этих есть сила, молодость, но нет опыта. И его надо будет набираться. Я не знаю, кому было проще зарабатывать опыт, им или нам. Ведь мы практически в восемнадцать лет оказались в самом пекле ада. Некоторые из тех, кто выжил в Афгане, остались в Чечне. Ну а кто и в Чечне выжил, уже уходят, уступая место вот им – молодым. А многие уже в мирное время ушли, кто от старых ран, а кто как и я, глупо и нелепо. Кто из этих доживет до старости? Какие их ждут испытания? Как они себя проявят? На все ответит время. Я вдруг понял, что вот с этим поколением и мне придется служить. Теперь и я отношусь к этому поколению. Я даже не знаю, что я испытывал от этого: облегчение или горесть.
– Девчонки, пойдемте завтракать, – позвал Алик, придерживая раненную руку. – Чем богаты, тем и рады, – смутившись, сказал он.
Пока ели, они рассказали как петляли, уходя и запутывая следы. Мне было как-то не по себе. Они все старались ухаживать за нами. И если Вера относилась к этому с какой-то гордостью, то меня это напрягало. Я даже смущался. Нужно было убираться из области как можно скорее. Хорошо, что наша машина была не засвечена. Перекусив, мы попрощались, договорившись встретиться, когда вернемся в Москву.
– Может, вас сопроводить хотя бы до Пензы? – спросил Дима.
– Дима, ну, конечно. Светанете еще нашу машину. Ты думаешь?
– Знаешь, Алина, вас могут и менты спалить.
– Могут, а вы чем поможете? Ментов пристрелите? Я могу и сама, – засмеялся я.
– Короче, нужна будет помощь, звоните. Я же так понимаю, вы не просто так едете.
– У нас отпуск, у меня восстановление после ранения. Мы просто отдыхаем. Спасибо!
Мне захотелось сделать ему приятно, и я легонько коснулась губами его губ. Зачем это сделала, я не знаю.
* * *
Только выехав за пределы области, мы остановились и сняли номер в придорожном мотеле. Помывшись и приведя себя в порядок – кстати, мои гости уже собирались домой – мы спустились в кафе.
Если еще совсем недавно меня раздражали прожорливые взгляды мужиков, то сейчас меня это начинало забавлять.
– Алинка, смотри, как на тебя смотрит тот парень за стойкой.
– Вер, я знаю, чувствую, – мы засмеялись.
Так, прыская смехом, мы кое-как поужинали и быстро поднялись в номер. Интересно, странные вещи происходят со мной. Так, глядишь, я начну и парней с Верой обсуждать.
Выехали рано утром. Съехав с трассы на проселок, я посадил Веру за руль. Надо же когда-то начинать. Да и вообще, пусть даже нет прав, но машину водить она должна уметь, мало ли, что со мной случится.
Она сначала нервничала, потом, успокоившись, у нее начало получаться. Мы ехали, наверное, километров сто по проселкам, совершенно не выбирая направления. Все равно куда-нибудь да выедем. Вера уже и переключалась более-менее уверенно. Наконец-то мы выбрались на трассу. Я не стал забирать руль. Движение было небольшим, самое то для тренировок. Мы решили, что она будет ехать весь день. Вера была не против. Если сначала мы ехали 40–50 км/ч, то под вечер стрелка переваливала за сотню, и она освоилась до того, что начала обгонять, при этом ругая тихоходов. Но самое интересное случилось, когда нас тормознули за превышение скорости. Она спокойно подала мои документы, прошла с ними в патрульную машину и, вернувшись, протянула мне протокол.
– На, заплатишь сто рублей, – спокойно сказала она и завела двигатель.
– Верка, я не поняла, как ты им доказала, что это ты?
– Зубы заговорила, комплиментов насыпала, они же тоже мужики. Да они на фото и не посмотрели ни разу, только на меня. Алинка, мы имеем неограниченную власть над мужчинами, так почему бы этим не пользоваться?
Ночевали опять в придорожном мотеле. Меня ждала радостная новость – я могла забыть о тампонах на целый месяц, и решила это дело обмыть – залезла к Верке под одеяло.
Когда я играла языком с Вериным клитором, а попу выставила вверх, почувствовала, как в анальную дырочку что-то входит, я даже не сразу сообразила, что это. Оно начало там двигаться все быстрее и быстрее. Я уже оставила Верину киску и начала задыхаться от приятной боли.
Только потом до меня дошло, что меня имеют в попу; почему-то стало обидно, что в попу, а не в киску. Я резко дернулся вперед, пытаясь соскочить с члена. Но сильные руки крепко держали меня за талию. И этот факт привел меня к такому сильному возбуждению, что уже не было сил отбиваться. Да и желания не было. Я все активней и активней начала помогать ему, меня начала пробивать мелкая дрожь, все тело покрылось «гусиной кожей». А это что-то становилось все тверже и тверже.
«Какая же я шлюха…» – проносились мысли, и от этого возбуждение все нарастало, пока не прокатилась первая волна иголочек. Я закричала, матка сжалась в спазме, и тут я почувствовала, как член внутри меня выстрелил, а по мне прокатилась вторая волна иголочек. Я не могла даже выдохнуть воздух. На спину лилось что-то горячее. Наконец-то спазм отпустил, я закричала и уткнулась лицом в Верину киску. Потом кто-то вновь поднял меня и перевернул на спину. Я слышала, как рядом тяжело задышала Вера, она начала повизгивать. Надо мной кто-то склонился.
Мне было все равно, я вся горела. Попыталась поднять руки, но не смогла. Я не видела его лица, а лишь силуэт. Вера рядом уже кричала. И тут он поднял мои ноги и, закинув их себе на плечи, с силой вошел в меня. Я закричала от сладостной боли. Потом я уже слабо что помню. Только отрывками…
* * *
Проснулись мы в десять утра в одной постели. Я осмотрелся и сел в кровати. Потряс головой. Надо же такому присниться. Я усмехнулась.
– Верка, подъем!
– Ну, еще пять минут, – промурлыкала она.
Я почувствовал во рту какой-то странный привкус, он был мне знаком, а что – не поняла. А что попа так болит? И что всю кожу так стягивает?
– Твою мать, Верка! Что это было?
Я встал и пошел в душ. Почувствовав, что из попы что-то потекло, подтер рукой и присмотрелся: сперма еще вытекает. Ни фига, меня накачали!
Я мылся минут сорок. Как выяснилось, все мое тело было в засохшей сперме. Помывшись, я несколько раз почистила зубы, привкус был неприятный.
Да, нас оттрахали, как хотели, во все дырки. Но у меня, как ни странно, не было злости. Было даже как-то легко. Единственное было обидно, что я даже лица не видела.
– Верка, это что ночью было? – спросил я, выходя из душа.
Она села в кровати и довольно потянулась, выставив грудки вперед. Потом пошевелила языком во рту.
– Черт, они что, чеснока, что ли, нажрались? Привкус чеснока, ненавижу чеснок! Ты не чувствуешь?
– Уже нет, я три раза зубы почистила.
– А кто это был?
– В том-то и дело, что не знаю.
– Нормально, сестренка, мы с тобой кувыркнулись. Но мне понравилось, – улыбнулась она. – А тебе?
Я пожала плечами.
– Наверное, раз я не крушу тут все подряд, и все еще живы, – мы громко захохотали.
* * *
Мы собирались два с небольшим часа. У меня на душе было как-то очень уж легко и весело, хотелось праздника. Постояв, подумала и достала бикини и коротенькую юбочку, из-за которой я обиделась в Москве. Перебрала несколько бюстгальтеров и выбрала более прозрачный, весь из кружева. И нацепила ту же тунику, открыв одно плечо так, чтобы было видно кружевную бретельку.
– Вау! – произнесла Вера, выйдя из душа. – Никак, душа летает?
– Летает, – ответила я спокойно и принялась за боевую раскраску.
Я сама сделала макияж более ярким, чем обычно. Вера уже не рисковала подкалывать меня. Перерыв чемодан, она тоже подобрала одежду наподобие моей, только одела шортики.
Рассчитавшись за номер, мы унесли чемодан в машину и зашли в кафе.
– Девчонки, давайте с нами! – услышали мы, проходя по стоянке.
И тут же мощный сигнал грузовика. Мы в один голос завизжали, а потом прыснули смехом.
– Ты что, придурок, что ли? – наехала я на водителя фуры.
Он выпрыгнул из кабины и, смеясь, подошел к нам.
– Ну, извините, что напугал, – улыбаясь извинился он. – Вам куда ехать? Может, я довезу?
– Нам не по пути, – так же мило улыбаясь, ответил я. Тут появился еще один.
– А это мой напарник Андрюха, а я – Вован. А то ночью так и не познакомились.
– А, так это вы были? – спросила Вера. – Тогда нам точно не по пути! – мы засмеялись.
– И почему это? Нам показалось, что вам понравилось.
– Это вам только показалось, мальчики, – смеясь, произнес я. Мы залились смехом.
Так мы простояли минут сорок, болтая с ними. Мне было, с одной стороны, интересно. А где-то глубоко, на задворках сознания, я понимал и противился всему происходящему. Когда-то и я вот так стоял и прикалывался с девчонками на стоянках, трахал их в машине, в номерах мотелей. А сейчас оказался на их месте, ничем не отличаясь от тех. Там тоже были девушки, путешествовавшие на своих авто и с удовольствием спавшие в фурах. Вот теперь и я стала одной из них.
Мы попрощались и направились к машине. Я не хотел этого, но оно получалось само – вилять бедрами. А может, это юбка придает такой эффект с каблуками.
– Слушай, Вер, – сказала я, когда мы, проехав мимо них и посигналив, выехали на трассу. – А они так ничего, я боялась, что нас трахнули черные, – мы опять закатились смехом.
Мы ехали и обсуждали прошедшую ночь, иногда закатываясь смехом. Я не знаю, что мы в этом находили смешного, но нам было весело и легко.
– Алин, – сказала Вера. – Вот сейчас я никогда бы не сказала. что ты была мужчиной. Ты девушка от рождения, веселая и развратная.
Даже это вызвало смех.
– А когда бы сказала?
– Там, на яхте. Там у тебя были мужские черты лица, грубые и угловатые, и глаза безжалостные.
– А ты свое лицо-то видела? А глаза? – И это вызвало смех.
– Что-то много смеемся, как бы не заплакать, – сказал я.
– Да, у девушек это легко. От смеха до слез один шаг и наоборот.
* * *
Часов в пять вечера мы заехали в один поселок. Я напряг память, пытаясь сориентироваться. Так, заехали мы вот с этой дороги. Вспоминая дорогу, я наконец-то узнал дом. Да, моя фура стояла вон на той площадке. Ужас, моя фура! У меня была фура! Как давно это было! Наверное, в прошлой жизни.
Я остановилась напротив дома с другой стороны дороги. Заглушив двигатель, я откинулся в кресле и посмотрел на ворота.
– Это что за дом? – спросила Вера.
– В этом доме я родился, то есть родилась новая Алина и умер Сергей.
– Так что, в этом доме все произошло?
Я вздохнул.
– Да, тут я первый раз пописал сидя. Вернее, стоя, но не так, – я улыбнулся, вспомнив свое пробуждение. Сейчас это вызвало у меня улыбку. – Ты, Верочка, и представить не можешь, что я испытал. Я сначала думал – сон, я еще сплю, потом – что вот допился, что белочка посетила. Потом – что это глюки, меня чем-то напоили, грибами, что ли.
Я рассказывал ей, что я делал.
– Даа! Можно представить твое состояние.
По улице шла девушка, высокая, стройная, длинный черный волос.
– Кажется, Алина идет, – сказал я. – Или как ее, Катя, кажется.
– Она осталась Алиной. Она просила так ее называть.
– Но ее перевоплощение хоть не так сильно ударило по ее психике. У нее осталось все то, что было, да и привыкать к новой жизни не надо.
Она уже подходила к воротам и собиралась открыть калитку. Я посигналила. Она вздрогнула и посмотрела на машину. Я моргнул фарами. Она в нерешительности сделала шаг, потом остановилась и стала ждать.
– Ну зачем ты девчонку пугаешь, дурочка? – Вера улыбнулась.
Я открыл двери и вышел. Вера последовала за мной. Из калитки в этот момент вышла женщина, с которой я тогда хотел переспать.
– Алинка, ты что испугалась? – спросила я.
Она несколько секунд постояла и практически побежала к нам.
– Девчонки, неужели, это вы?! – она обняла нас. Мы тоже, обняв ее, прижали к себе. – Пойдемте в дом! – она начала нас тянуть.
– Алин, спасибо, я там уже была.
Он посмотрела на меня, и мы все втроем засмеялись. Ее мама сразу успокоилась, увидев как ее дочь встретила гостей.
– Алинка… – она внимательно рассмотрела мое лицо, провела ладошкой по лицу. – Ты совсем не похожа на ту Алину, которой была я.
Я вздохнул. Так вот решили наши судьбы. Теперь мы две Алины, но нет Кати и нет Сергея.
– Ну, пойдемте в дом. А где Марина?
К нам подошла ее мама.
– Девчонки, ну что вы тут стоите? Пойдемте во двор. Вы, наверное, голодные?
– Мама, познакомься, это Вера. Она… – она подбирала слова, но мы помогли ей и засмеялись. – А это тоже Алина, она нас и вытащила оттуда. А это моя мама.
Мы прошли во двор. Мать ушла в летнюю кухню, а мы остались во дворе.
– А она не знает? – спросил я.
– Ну, она знает, что произошло. Но что это ты, то есть я…
– То есть твое тело, – помог я ей.
– Да, она не знает. Да и ты совсем не похожа на ту Алину. Ха, а ты волосы так и не обрезала… Помнишь, я тебя просила в бане?
– Нет, не помню.
Вера встала на сторону Алины. Мы сидели на лавочке и болтали как старые подруги.
– А как у тебя с этим, ну, сссс… Ты поняла.
Я вздохнул.
– Не знаю, доктор сказал что повышенная. Но я как-то справляюсь.
Потом мы поужинали. Алина уговорила остаться ночевать. Подумав, мы решили остаться. Да мы и не думали долго, согласились сразу. Все равно через пару часов искать ночлег.
– Девчонки, может, в баню? – предложила Алина.
– А почему нет? Давай!
Веселясь, мы натаскали дров и затопили баню.
– Девчонки, а может выпьем за встречу? – спросила опять Алина.
