Текст книги "Волк в овечьей шкуре - 2 (СИ)"
Автор книги: Анастасия Ликова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 36 страниц)
Потом мы вместе помылись, помогая друг другу, так как сил ни у нее, ни у меня не было. Так же вместе собрали воду. И, даже ничего не поев, уснули.
* * *
На следующий день мы собирались ехать в военный мед. центр. Хотелось уже быстрее пройти комиссию и валить дальше от Москвы. Хотелось свободы. Я проснулся в шесть, как и планировал. Надо же, внутренние часы никуда не делись. Я и раньше просыпался в назначенное время без будильника. Проснувшись, обнаружил, что сплю у Веры на плече.
– Мда, блин. Только соска во рту не хватает. Вера, вставай, солнышко мое, – поцеловал я ее.
Она тут же открыла глаза:
– Можно, я еще чуть-чуть? Все равно вдвоем в ванной не поместимся.
– Вчера поместились, – хихикнул я и пошел мыться.
* * *
– Вот, место уже заняли, – пробурчал Лысый, озираясь, где бы припарковаться, чтобы видеть подъезд.
Выбрав место, он загнал машину под крону клена в глубине двора.
– Что, приехали? – просыпаясь, спросил Лом. Он осмотрелся. – Что так далеко поставил?
– Там места нету, – ответил Лысый. – Да и тут не на виду, а то опять ментов вызовут.
Лом посмотрел на часы: почти семь.
– И сколько теперь будем тут торчать? – спросил Прыщ.
– Сколько надо, столько и будем. – Они приготовились к долгому ожиданию.
Дверь из подъезда открылась, и на крыльцо вышла девушка. Лом приподнялся.
– Это же Верка, – крикнул он. – За ней! Заводи, подгоняй машину, Лысый! – и выскочил из машины следом за Прыщем и Хромым.
Она не увидела их, спокойно направилась к машине и даже ничего не успела понять, как ее подхватили под руки и потащили к джипу. Она что есть сил закричала:
– Алина!..
Это было единственное, что она могла сделать в данной ситуации.
* * *
Мы, как не странно, быстро собрались. Даже я делал все быстро, выполняя подсказки Веры. Выпив кофе, мы собрались выходить. Я еще раз внимательно осмотрел двор, но ничего необычного не заметил.
– Верка, подожди. Я, кажется, писать хочу, – произнес я.
– Догоняй, я тебя на улице подожду, – крикнула она и направилась на выход.
Я сходил в туалет и, закрыв двери, вызвал лифт. В лифте достал пистолет и, сняв с боевого взвода, поставил на предохранитель, вчера было не до этого. Хотел открутить глушитель, но что-то екнуло в груди. Подумав немного, снял его с предохранителя и засунул его в сумку.
Как только открылись двери лифта, я практически сразу услышал Верин крик и рванул на улицу, на ходу достав оружие. Выбежав на крыльцо, увидел такую картину: двое верзил под руки тащат Веру в глубь двора, а третий направляется к подъезду. Я двинулся к ним, на ходу подняв оружие.
– Не стреляй! – закричал Лом, увидев меня с поднятым оружием.
Но было поздно, у меня уже появился волчий оскал, я почуял запах крови. Пистолет дернулся, выбросив дымящуюся гильзу, Лом как будто споткнулся, кулем упал на асфальт с прострелянным насквозь коленом и раздробленной чашечкой. Я умышленно не стрелял на поражение. А с таким ранением он уже не опасен. Проходя мимо, я даже не посмотрел на него. Двое, державшие Веру, развернулись ко мне лицом. Вера, увидев меня, перестала кричать. Они стояли рядом, Вера была в непосредственном контакте с ними, но я был уверен, что не промахнусь. Но я не стрелял, а, направив на них ствол, быстро шел к ним. И только когда увидел, что один достал выкидуху, нажал на спуск, опять пистолет дернулся, лязгнув затвором и выплевывая дымящуюся гильзу, и практически сразу второй выстрел. Один с простреленным плечом, а второй – с простреленным пахом корчились на земле. Вера даже не поняла, что и как, она просто сжалась в комочек. Я быстро подошел к ней.
– Ты как? В порядке?
Ответить она не успела, из глубины двора на большой скорости выскочил тот самый джип. У меня мелькнула мысль: «Вот почему я вас не засек». Я пошел навстречу и открыл огонь на ходу в лобовое стекло, но так, чтобы не задеть водителя, он был мне нужен невредимым. Я стрелял до тех пор, пока не кончились патроны. Но этого хватило: джип юзом затормозил и заглох. Водитель прижался к рулю и показывал только руки.
На ходу достал вторую обойму. Я специально выделил для них карманчик в сумке, чтобы долго не искать. Я раньше все смеялся над женщинами по поводу содержимого и порядка в их сумках. А вот теперь понял, что это действительно Бермудский треугольник, поэтому обоймы у меня лежали отдельно и всегда под рукой. Поменяв на ходу обойму, я подошел к водителю и приставил ствол к голове.
– Вы чьи? – жестко спросил я.
– Варлам нас послал.
– Что ему надо?
– Я правда не знаю. Сказал взять вас и привезти к нему за город.
– Кто такой Варлам?
– Вор в законе Варламов.
– Все ясно, забирай своих друзей и увози, понял?
– Да-да, все понял.
– Через пять минут чтобы вас тут не было, понял?
– Да.
– Вперед. И привет Варламу. Еще раз встанет у меня на пути – пристрелю как собаку. Мне плевать, кто он, так и передай.
* * *
Я осмотрелся и подошел к Вере.
– Испугалась, солнышко? – ласково спросил я.
– Нет, я знала, что ты рядом.
Когда мы пошли к машине, водитель затаскивал уже второго, а третий сам добрался. Мы только подходили к нашей машине, а джип уже выехал со двора.
– Знаешь, Алинка, я больше тебя испугалась. Я тебя такой никогда не видела, даже там.
– А там я такой и не была, там я была в шоке. Ну, сама представь, тут такая красавица ходит, а меня лишили моего «дружка», – уже весело сказал я.
– Какая еще красавица?
– Которая сейчас сидит рядом. Вот я бы ей вдул, по самые гланды. Был бы мой «дружок»…
– А ты и без «дружка» до гланд достаешь.
– У меня что, такой длинный язык? – мы захохотали.
Я делал так, чтобы Вера не думала о том, что случилось, и сам вел себя так, словно ничего не было. Хотя Веру все это навряд ли напугало. Мне порой кажется, что она вообще не умеет бояться, всю свою боязливость уже за девять лет израсходовала.
Когда уже выезжали со двора, дорогу нам неожиданно перегородил милицейский уазик.
– Во, блин, вояки.
– Не двигаться! Всем оставаться на местах! Выйти из машины, я сказал! – закричал лейтенант, направляя на нас автомат.
Тут же выскочили еще трое с автоматами, и все направили на нас.
– Лейтенант, ты уж определись, что нам делать?
– Я сказал молчать! Выйти из машины, руки на капот!
– Хорошо, выходим, – произнес я и открыл дверь, Вера последовала моему примеру. – В чем, собственно, дело, лейтенант? – начал я возмущаться.
Увидев двух девушек, они опешили, даже приопустили стволы.
– Кто еще есть в машине?
– Лейтенант, ты что, попутал что-то? Ты что кричишь? И вообще, по какому праву? – начал я заводиться.
– Колесников, проверь! – дал он команду одному из сержантов.
– Чисто, – проверил и доложил он. Только тогда они опустили стволы.
– Мы свободны?
– На этот адрес был вызов, перестрелка. Вы ничего не видели?
– Да что вы говорите! Какой ужас! – я сделал испуганное лицо. – Вы думаете, что это мы перестрелива… Как вы сказали, что было?
– Мамочки, Алина, я боюсь! Ты что, не поняла, тут стреляют! Вдруг они еще тут и снова стрелять начнут! Вы что нас держите? Убирайте машину! Вы хотите, чтобы и мы под пули попали? Какой ужас! – Вера кинулась в машину. – Алинка, поехали быстро!
Они озадаченно переглянулись.
– Слава, убери машину, пусть едут.
– «Да что вы говорите? Какой ужас!» А лицо-то какое испуганное сделала! – передразнила меня Вера, когда мы уже поехали дальше.
Смеялись долго.
– А сама-то, – смеясь, произнес я. – «Мамочки… Алина, я боюсь!» – так мы долго не могли успокоиться.
Прибыв на место, мы нашли нужного нам врача, он помог выписать нам направления, завести карты, и мы отправились по кабинетам. Нас заверили, что все пройдем за один день. Я прочитал список врачей, и настроение сильно испортилось. Там были гинеколог и венеролог, их я решил отложить на потом, почему-то боялся я, особенно гинеколога. Мне казалось, что это последняя черта; переступив ее, я окончательно стану женщиной. Вера увидела мой подавленный вид и поняла, в чем проблема.
– Алинка, да не расстраивайся так. Это обычная процедура, все девушки и женщины периодически посещают смотровые кабинеты, это в наших же интересах.
– Вера, каких интересах? Ты сама представь: я иду к гинекологу и сажусь в это кресло.
Она закашлялась.
– Алин, это не самое страшное. Ты боишься сесть в кресло, так как у тебя какие-то ассоциации, что, мол, это женское, а я мужчина. Очнись, ты уже под мужчиной была, а тут она возомнила что-то, вбила себе в голову черт знает что.
– Ладно, может, ты и права. Кресло – наименьшее, что я уже попробовал… попробовала.
– Вот, молодец.
– Вер, а что там нужно делать? В этом кресле? Как в него садиться? А то я там как затуплю.
– Зайдешь. Когда он скажет «проходите, раздевайтесь», разденешься полностью.
– Зачем полностью?
– Ну, так надо. Он еще и грудь смотрит, это ведь связано между собой.
Вера объяснила мне, как залазить, куда и как ноги положить. Все бы ничего, но врач оказался мужчиной. Я сделал все, как Вера говорила, разделся и сел так, как и положено. Когда он появился за ширмой, мне вдруг стало стыдно. Сижу тут перед ним, раскорячился, сиськи вывалил. Черт, я чувствовал, что краснею. Нужно думать о чем-нибудь другом. «А интересно как в этом кресле трахаться, удобно или нет? Вообще, о чем я? Куда меня несет?»
Он начал прощупывать мне груди, и они тут же отреагировали, налились, а соски приняли боевую стойку. Я глухо выдохнул, а внизу уже потекло, да так, что я почувствовал, как капелька течет по расщелине к попе. Увидев в его руках зеркало, я испугался, нет, не того, что сейчас он его в меня запихает, а последствий.
– Месячные когда были?
– Не знаю, не помню… То есть в начале двадцатых, кажется.
Он улыбнулся и принялся за осмотр.
Я почувствовал как что-то прохладное вошло в меня. Влагалище тут же радостно отреагировало, но он раздвинул зеркало, и мне стало неприятно. С минуту он что-то там смотрел, затем сдвинул зеркало и вытащил его, при этом я издал негромкий стон.
– Одевайтесь, – произнес он и вышел из-за шармы.
А я же никак не мог совладать с руками, сначала не мог лифчик застегнуть, потом блузку. Зачем я ее только одел? Пуговицы постоянно выскальзывали, да еще на левую сторону, ногти мешали. А в конце еще и молнию на юбке закусило, и снять уже не могу, так как наполовину уже застегнул, и развернуть ее наперед, чтобы видеть, тоже не получается, так как узкая. Кое-как я ее расклинил, но при этом сломал ноготь. Я чуть не заматерился.
– Ну что, доктор, жить буду? – спросил я, наконец-то справившись со всеми застежками и выйдя из-за ширмы.
– Будете, у вас все в порядке. Грудь не увеличивали?
– Чего?
– Грудь у вас своя?
– Да? А чья же еще?
Он улыбнулся.
– Я имею в виду, естественная?
– Да.
– Вы, Алина Викторовна, не напрягайтесь так, успокойтесь. Вы что, первый раз, что ли? – он не спрашивал, а просто говорил.
– Да… то есть нет.
Он снова улыбнулся:
– Это для всех женщин обычная процедура, и ничего тут такого страшного нет. Все, можете идти, скажу вам по секрету, у вас все в очень хорошем состоянии. Вот только возбудимость у вас повышена, но это даже к лучшему. Не переживайте, вы сможете выносить здорового ребенка.
– Ага, – ответил я, взял у него карточку и лист и выбежал из кабинета.
Верка, увидев меня, прыснула смехом.
– Да иди ты, – обиделся я и пошел по коридору.
Я отошел немного от кабинета и сел на стул, стал ждать Веру. Открыв карточку, я начал читать, что он написал, но прочитал только одну строчку: «яичники розового цвета, шейка матки…» И тут же закрыл. Я упорно не хотел признавать, что это мои органы.
Прошли мы действительно все за день. Хирург даже осмотрел мне рану, которая уже практически зажила. Только поинтересовался, кто так хорошо зашил, сделав при этом пластику. Узнав, что это в госпитале «Красного креста» в Эмиратах, он удивился, какие там хирурги.
Глав. врач просмотрел записи, произнес: «Думаю, и анализы будут в норме, но вам уже не обязательно приходить за ними. Мы без вас сделаем заключение и отправим по назначению, а ваши карточки будут тут. Лечиться и обследоваться вы тоже будете здесь».
* * *
– Верка, нафига ты заставила меня надеть эту блузку и юбку? – уже сидя в машине, спросил я.
– Я заставила? Ты спросила, что можно одеть. Я тебе посоветовала. Ты сама выбрала. Я только сказала, что хорошо подобрала. Все.
– Вот, смотри, – я показал ей ноготь. – Молния заела.
– Ерунда. Давай, сейчас поправлю тебе.
– Я сам дома.
– А что, мы домой поедем?
– Вот, блин, денек выдался, как заздрасти. С утра пару-тройку человек подстрелили. Потом менты чуть ласты не завернули. Потом, блин, гинеколог. Потом ноготь. А теперь еще и ночевать негде. Верка, беги от меня, у меня всегда так было, и я думаю, что так и будет.
– Но весело же!
– Ага, блин, обхохочешься. Я что-то жрать хочу.
– А поехали в ресторан! Я ни разу в них не была, и одежда у нас подходящая. Не вечерний, конечно, наряд, но вполне деловой. Кстати, тебе деловой стиль очень идет.
– Правда?
– Да. Ну что, поедем, поедим?
– Что-то не тянет меня в ресторан. Ну так уж и быть, раз девушка просит, значит это закон. Мадам, какую кухню предпочитаете?
– МММмм!!! – она задумалась. – На ваше усмотрение, мадам, – с улыбкой ответила она.
Поужинали мы без проблем в одном из ресторанов. Когда вернулись к машине, время было уже около восьми.
– Ну что, Вера, поедем домой, переночуем. Дел у нас больше нет, и с утра рванем.
– А эти, вдруг там они?
– Заодно и проверим, насколько Варлам глуп. А вообще, я думаю, навряд ли они нас там ждать уже будут. Какой дурак после такого вернется домой? Подумают, что мы сейчас забьемся в нору и будем сидеть как мышки.
– А может, Егору позвонить?
– Что ты все Егор да Егор? Видишь же: не звонит. Значит не хочет.
И тут вдруг ожил телефон.
– Вот и Егор звонит, – произнес я и взял телефон.
Но номер был незнакомый, хотя где-то я уже видел это сочетание цифр.
– Да! – резко ответил я.
– Узнаешь?
– Бес, – я сразу узнал голос.
– Привет, командир, чем занимаетесь?
– Ужинаем в ресторане.
– О как, везет, по ресторанам ходите. Одни?
– Нет, я с девушкой.
– Не понял… А, понял! – засмеялся он.
– А что, есть предложения?
– Есть, прокатиться кое-куда.
Я посмотрел на Веру:
– Поедем кататься?
– С удовольствием.
– Хорошо, давай прокатимся. Куда ехать? Я на колесах.
– Я предлагаю ехать с водителем.
– Понял, не дурак. Дурак бы не понял.
– Вы где сейчас?
Я назвал адрес.
– Я рядом, скоро буду.
– А куда поедем? – спросила Вера.
– Не знаю, но я понял, что на пьянку. Блин, а у нас даже курток нету, скоро прохладно будет.
– Думаю, нам не дадут замерзнуть.
– А знаешь, я в ресторане посмотрел в зеркало, действительно выгляжу неплохо. Нужно, наверное, на блузки и юбки такие переходить.
– И почему так решила?
– Туфли к такой одежде лучше подходят. Кстати, Вера, я что-то не пойму. Знаешь, почему я одел эти туфли, на четыре см выше?
– Нет.
– Вер, мне больно ходить на десяти сантиметрах.
– Как больно? – испугалась Вера.
– Ну вот так, как если бы я раньше одел восьми– или семи-сантиметровые.
– Оно что, все продолжается?
– Я не знаю.
Опять позвонил Бес.
– Вы где?
– Мы на стоянке, будьте возле входа, мы уже идем, – сказал я и отключился.
Оставив машину на стоянке, мы пошли к ресторану, рядом с проезжей частью. Неожиданно около нас тормознул «крузер». Я подумал, что это Бес. и направился к нему.
– Девчонки, сколько? – услышал я голос с акцентом.
– Да пошел ты, – ответил я, и мы направились дальше. Я услышал, как завизжали шины, и вовремя обернулся: «крузак» пер на нас задом.
– Верка, – закричал я и отдернул ее в сторону. И это спасло нас от наезда. «Крузак» затормозил, из него выскочил бородатый абрек. По его виду нельзя было сказать, что он в добром расположении духа.
– Ты, проститутка ебаная, ты кого послала? – летел он на нас, брызгая слюной.
Вера стояла чуть впереди меня. Я быстро сделал шаг вперед и отдернул ее за себя. Он уже приблизился на расстояние вытянутой руки и протянул пятерню, чтобы схватить меня за горло. Я увернулся, он и не понял, что же произошло. Я сделал шаг в сторону. Там, где мгновение назад было мое горло, оказалась пустота, а его же кто-то схватил за палец и начал его заламывать, заставляя наклоняться. А потом его вдруг повели вверх, увлекая по кругу. Потом резкий рывок, острая боль в пальце, и вот земля уходит из-под ног, все переворачивается, как будто он делает сальто. Но почему? Он же должен был схватить ее за горло, тряхануть и закинуть в машину, а потом отомстить за оскорбления, а тут что-то не то, почему сальто? И удар о землю спиной и головой. Перед глазами туман, все плывет, ему тяжело дышать, и вот из этого тумана появляется лицо той самой проститутки, которую он должен был, по его расчетам, схватить. Она наклоняется, он видит, как у нее оттягивается рука и еще успевает заметить приближающийся кулак. И все – темнота.
Я быстро встал и развернулся, ожидая еще нападения и не зря: водитель уже выскочил и обегает машину. Я скидываю с плеча сумку и задираю юбку. Когда до него остается пол метра, он пытается меня ударить, а я с силой выбрасываю ногу шпилькой вперед и бью точно в колено. Он падает как подкошенный, я опять становлюсь на колено и бью в челюсть. Перелом обеспечен, к тому же тяжелый. Оба будут месяца три через тряпочку кушать.
Оборачиваюсь. Третьего я уже почти пропустил, но почти – это только почти. Его кулак уже летит ко мне, я еще думаю, что делать, а натренированный за долгие годы мозг уже делает свое делает, отдает команды телу. Поворот головы вправо, кулак пролетает в миллиметре от челюсти, левая рука уже придает его телу ускорение, а правая летит ему навстречу. Она становится для него как стена, так как она идет навстречу, и скорость у нее намного выше. Он ударяется в нее и просто делает сальто, падая лицом вниз. Тут также возможен сложный перелом челюсти.
Посмотрел по сторонам: собралась приличная толпа. Я быстро поправил юбку и подобрал сумку.
– Вер, пошли!
* * *
К нам подбежал Бес. Остановился и посмотрел на тела.
Ну вот, опять не успел, хоть бы одного оставил.
– Ага, сейчас. Они нас за проституток приняли, а потом обозвали. Вот когда тебя обзовут, тогда оставлю одного.
– Всё, поехали, а то вон какую толпу собрал.
Мы быстро направились за Бесом. И через пять минут мы уже мчались по проспекту.
– А куда едем?
– Сюрприз.
– Бес, может мне хватит на сегодня сюрпризов? С утра как начались… Уже девять, а они все не заканчиваются. Вот еще какой-то.
– На базу едем.
– Понятно, у кого-то мальчишник. Тогда мы каким боком? Вот козлы, – тут же выругался я, – ноготь сломал. Все, Верка, больше я такие юбки не ношу.
– Ну ты же сама сказала, что тебе нравится и идет.
– Ага, я с первым чуть не лоханулся. Прикинь, Бес, я его веду вниз под удар коленом, все уже, пора колено поднимать, а я не могу – юбка мешает. Хорошо хоть, успел его на сальто вывести.
– Ну потом же сообразила задрать юбку? – сказала Вера. – А я думаю, зачем она ее задирает?
Мы засмеялись.
– Как зачем, посветить…
– Бес, сейчас ты у меня будешь светить, только не задницей а фонарями.
– Все понял. Молчу.
Глава четвертая
У Беса ожил телефон:
– Во, Седой звонит. Слушаю. Да, все в порядке. Да, едем. Ну, мы тоже примерно так же. Давай, до связи.
– Этот бородатый мне Эльхана напомнил.
– Полевого?
– Да, похож. А помнишь, как мы брали его? – спросил я.
– Конечно, там у него банда в двести стволов. Ты такой… Будем брать, и все, – смеясь, ответил Бес.
– Ну, взяли же!
– Взяли, ночью из постели уволокли как барана.
– И никто ничего и не заметил, и убрали-то двоих часовых.
– Их двести, а вас сколько? – спросила Вера.
– А нас, Вера, десять, – улыбаясь, ответил Бес.
– Да, такая команда была! – грустно сказал я.
– Так вспомни: как мы выходим в поиск, все духи по норам.
– Сдавали нас. Сколько раз мы попадали!
– Помнишь, как нас зажали около Урус Мартана, уже кричат: «русский, сдавайся, жить будешь». А мы, недолго думая, рванули через их основную базу, еще и их полевого командира с собой прихватили, – он засмеялся.
– Ну да, а кто тогда больше всех со мной спорил? Не получится, не получится, там у них основные силы…
– Ну да, я… А откуда ты узнал, что там никого нету? Так, мелочь.
– Откуда… Да все оттуда! Нас явно кто-то сдал, это я понял сразу, как мы наткнулись на засаду. Ведь в том направлении мы никогда не ходили. Вот подумай: откуда там засада и на кого. Когда мы отошли и сделали крюк, духи не могли знать, что мы все же появимся у этого лагеря. Ну, это ладно. Там, откуда мы шли, сплошной лес и скал мало, а значит им нужно было закрыть очень большой участок, а у Урсула всего сотня стволов. Он никак не ожидал, что мы попрем в их логово. Он весь народ бросил отрезать нам отход, я еще когда в бинокль рассматривал лагерь, обратил внимание, что ходят одни и те же… А потом во время боя, когда я дал команду прекратить огонь. Я тогда примерно прикинул количество автоматов по плотности огня и, зная, сколько у Урсула боевиков, понял, что в лагере человек двадцать плюс минус, и принял такое решение – уходить через лагерь. А там еще и Урсул, вот у него рожа была, а тут еще и Леший ему прикладом в лоб зарядил, я думал, он его убил, а нет, выжил вахабит.
Вера, открыв рот, слушала нас, а водитель все чаще стал поглядывать в зеркало.
– А знаешь, командир, мы часто выскакивали из-за твоих нестандартных решений. Это я уже сейчас понял, когда остался вместо тебя.
– Как Суворов говорил?
– Надо побеждать не числом, а умением, – подала голос Вера.
– Вера, и ты это знаешь? – удивился Бес.
– Ну конечно, я в школе все же училась.
– Так, я не понял, – подал голос водитель. – Когда через лагерь ушли, они что, не погнались?
– Дурень ты, Вова, это же лагерь, там вся техника. Мы взяли сколько нам надо, остальную уничтожили, и где они нас догонят? Мы знали, где у них блокпосты, сбили их сходу и дальше деру дали, – сказал я, смеясь. – У меня, между прочим, на эти уазики и был расчет. У нас же еще два «трехсотых» было.
– Понял. Володя, между прочим, это майор, а сейчас старлей, как и ты. Кстати, ты же тоже тогда был ранен.
– Да что то за ранение, так царапина, в руку и на вылет, это не ранение.
– Я вот вас слушаю, слушаю и вообще не понимаю, – произнес водитель.
– А ты, Вован, нас и не поймешь. – мы засмеялись, Вера – громче всех.
– Ладно, Володя, потом объясню, – сказал Бес.
– Ловлю на слове.
– Если, конечно, командир не против, – он посмотрел на меня.
– Да уже, по-моему, вся контора знает. Даже в гараже Михалыч – и тот знает. Как бабы базарные!
– Разведка, брат, что ты хочешь? – засмеялся он.
– Не разведка, а базар какой-то. Вот, – я посмотрел в окно.
В темноте пробегали сосны. Значит, уже подъезжаем. Вскоре подъехали к КПП. Бес спросил у дежурного про Седого, тот еще не приехал.
– Что-то место знакомое, – произнесла Вера.
– Хочешь сказать, что тут была? – удивился Бес.
– Сейчас через пару км будет забор, – сказала она.
– Да, откуда знаешь?
– Мы Марину сюда привозили, Вера, – сказал я, чтобы она не ломала голову.
Мы не успели доехать, как сзади показались фары. Это догонял Седой. Нас пропустили на территорию базы. Проехав еще пару км, мы остановились у стоящего вдали от всех казарм здания. Из микроавтобуса выскочил человек и открыл ворота. Мы въехали вслед за микроавтобусом. Из него начали выходить бойцы в черных комбезах, с оружием. И только потом вытащили человека с закованными руками за спиной и с мешком на голове.
– Бес, я не понял, что за дела? Это сюрприз?
– Крови не будет, все зависит от тебя.
Я посмотрел на Веру, как она реагирует. Но ей, кажется, было без разницы, что тут происходит.
– Вера, останься в машине.
– Не хочу, я вообще не поняла: ты меня что, за ребенка держишь? Не бойся за меня, у меня уже психики нету, как и у вас. Только вам ее на войне отбили, а мне – в другом месте.
– Ну, пошли, – мы вышли из машины и направились из гаража вовнутрь.
В комнате, где мы обычно гуляли, был Седой и четверо бойцов спецназа. Остальные, видимо, ушли наверх.
– Привет. – поздоровался Седой. – Командир, угадай с трех раз, кто в черном мешке, – весело спросил он.
– Я не понял, что тут за Гуантанамо? Вы головой думаете?
– Подожди, командир, выслушай. Короче, утром мы узнали, что у тебя на адресе перестрелка. Пока суть да дело, короче, едем туда, проверить типо. Когда смотрим – какие-то хлопчики пасут явно твой подъезд. Тем более, мы знали, что вас пасут. Ну мы их сняли по-тихому и в подвал. Ну, естественно, выяснили, что некий Варлам хочет вас заполучить, а для какой цели, они не знают. Вот мы и решили спросить у него самого.
Я усмехнулся.
– Я бы и сам спросил бы, съездил бы и спросил. Я вообще думал не заморачиваться, просто сделал бы так, что они сами бы меня увезли. Троянский конь.
– Ну извини, мы же не знали. Вот тот самый Варлам, – он снял мешок с головы.
– Все, сучка! Или ты пидар? Я что-то не понял? Я выйду отсюда, я найду тебя и грохну.
– Седой, вы ему кукушку не стряхнули случайно? – спросил я.
– Да нет, вроде.
– А мне кажется – да. Ты что. не видишь: он бредит. Эй, мужичек, ты можешь отсюда не выйти.
– Вы мне ничто не пришьете, мусора.
– А что, тут что-то шьют? Ты видишь швейные машинки?
– Я сказал тебе: не сегодня, так завтра я выйду, вам обеим сучкам каюк. Я говорить ниче не буду. Прокурора мне, адвоката.
– Понятно, он думает, что его менты забрали. Хочу тебя огорчить: мы далеко не менты и таких как ты без суда и следствия можем раздавить. А что касается пришить тебе что-то, зачем шить? Ты же нас хотел похитить? Вот, похищение.
– Никого я не хотел.
Я обошел вокруг него и каблуком надавил под коленкой, он заорал.
– Ты, сука драная, я в рот тебя ебал, поняла? – он еще что-то говорил, долго.
Седой достал бутылку водки.
– Может выпьем, пока понос закончится? Вера, ты как?
– Немножко.
– Я пока не буду, а то точно башку отрежу… Заткнись, сука! – я начал заводиться.
Быстро прошел к столу, взял десантный нож, зашел к нему сзади, опять приподнял юбку, схватил его за подбородок и приподнял вверх, а коленом нажал промеж лопаток, он замолчал.
– А теперь послушай меня сюда, тварь. Я тебя не знал, но ты меня тронул. Посмотри на нее, видишь эту девушку? Это моя сестра, запомни ее! Помни, сука, если с нее хоть один волос упадет или ты ее пальцем тронешь, я тебе глотку перережу, вот так от уха и до уха.
Я приставил нож к левому уху и повел к правому, захватывая гортань. Я чуть касался его тела, а в одном месте специально сделал неглубокий порез. Я чувствовал его страх, он задрожал.
– А теперь вопрос – ответ. Если не будешь отвечать, я тебя тут и сейчас прирежу, потом отрежу твою безмозглую башку и отправлю на ваш воровской сходняк, чтобы знали, что бывает с шавками, которые не нюхают, на кого гавкают. Ты понял меня? – я отпустил его и отошел. – Вопрос: зачем мы тебе нужны?
– Да пошла ты!
Я пошел к нему, опять задрал голову и приставил нож:
– Знаешь что, а мне вообще плевать, зачем я тебе нужна была. Тебя нет, и нет проблем. Поверь, мне не жалко твоей жизни, мне жалко этого пола. Единственное, о чем я буду сожалеть, так это о моей блузке, так как я ее залью твоей поганой кровью. Прощай, увидимся в аду.
– Только не здесь! – закричал один из бойцов.
Я прижал нож, надавил на него и быстро резанул по горлу, он закричал:
– Скажу! Скажу! Все-все!
– Говори, – я отпустил и отошел.
Он рассказал все, начиная с Лома и заканчивая Рябининым.
– Он вам еще нужен? – спросил я.
– Нет.
– Мне тоже нет. Налей водки.
– А с ним что делать? – спросил боец.
– Вывезите в лес и пристрелите, – сказал Седой, подмигнув.
– Понял. Эй, парни! – позвал он.
Сверху спустились трое парней.
– Этого в расход, – парни сначала испугались, а потом, увидев, что им моргают, подыграли.
– Ну я же вам все сказал! За что? Ты же обещала мне!
– Что я обещала, я выполнила. Я тебя не убила. А дальше – уже не мое дело.
– Пошли, – его подхватили и поставили на ноги, одев мешок на голову, увели.
Я посмотрел на Веру, она смотрела на все с округлившимися глазами. Взял стакан и долил до половины.
– Как это все мерзко, так человека унижать, – я залпом выпил, взял нож, зачерпнул из банки тушенку и закусил.
– Я думал, ты его сейчас прямо здесь… – сказал один из оставшихся бойцов.
– Я что, дура? Блузку жалко. Я его обратной стороной ножа. Действует всегда. Сначала прикладываешь лезвие, чтобы он почувствовал, а потом быстро переворачиваешь и ведешь. Человек цепляется за жизнь до последнего. Так что пока ты доведешь до половины, все сдаются. Я, кстати, Алина, а это моя сестра Вера. Старшая сестра.
– Очень приятно, Александр.
Вера отвела меня в сторону и тихо спросила:
– А где тут туалет?
– Пойдем, я тоже не прочь.
– А его что, убьют?
– Нет, отвезут подальше и высадят. Зачем его убивать, он сломался. Видишь, Вера, какой я жестокий.
– Нет, ты даже знаешь, чтобы он сделал с нами, и все равно тебе его жалко. А мне вот их совсем не жалко. После всего я бы таких тварей давила.
– А ты, оказывается, маньячка. – посмотрел я на нее.
– Есть, у кого учиться.
Я посмотрел в зеркало, повертелся и поправил одежду, потом приблизил лицо и подтер пальцем размазанную тушь. Увидев, что Вера красит губы, дождался и взял у нее помаду. Вера удивленно наблюдала за мной.
– Что?
– Да так, первый раз вижу, что ты приводишь себя в порядок. Сама, без подсказок.
– Не знаю, как-то машинально, – я несколько приподнял лифчик, потом расстегнул блузку, подтянул бретельки и, застегнувшись, взбил грудь, как это делает Вера. – Знаешь, чего не хватает? Колготок или чулок.
Я еще повертелся и расстегнул еще одну пуговицу на блузке. Еще позавчера я бы, наверное, ни за что бы не одел такую прозрачную блузку. А сейчас она мне нравилась, нравился ее белоснежный цвет и даже то, что ткань совсем не скрывает бюстгальтер, такой же белоснежный и весь в кружевах, меня это совсем не смущало, а наоборот, придавало какой-то эйфории. Я попробовал поправить прическу, но ничего не получилось. Я распустил волосы, залез в Верину сумку, свою я не взял, достал массажную расческу и причесал их. Затем опять порылся в сумке и нашел заколку с бабочкой. Собрал их сзади и, расчесав челку, спустил ее на глаза. Посмотрел еще раз, фыркнул и снова распустил волос.
– Так лучше.
– Ну, подруга, ты меня с каждым днем удивляешь. Это что сейчас было?
– Есть, у кого учиться, я повторяю все за тобой. А вот за мной лучше не повторять, а то поменяемся… – хотел сказать «телами», но какой смысл-то? – Ладно пошли, удивленная моя… Вот и мы, не потеряли? – спросил я. – А что смеемся без нас?
– Да вот Бес анекдот рассказал.
– Какой, может нам тоже расскажут? – не отставал я.
– Ну ты там главная героиня. А что юбку-то сразу не задрала? – они засмеялись.
– Сейчас у меня кто-то схватит… Стоял там, наблюдал, нет бы девушке помочь, а то дождался и вышел, и типо такой: «Ой, а что мне не оставила?» – Моя реплика тоже вызвала еще более бурный смех. – А вообще, девушкам сегодня наливают или нет?
