Текст книги "Волк в овечьей шкуре - 2 (СИ)"

Автор книги: Анастасия Ликова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 36 страниц)

– Алинка, – сказал я. – У меня какое-то чувство, что это уже было. Я утром какой-нибудь собачкой не проснусь? – Снова звонкий смех.

– На этот раз ты сама приехала. А может быть мужчиной проснешься? Ты же, наверное, хотела бы?

– Ага, скорее всего, с мужчиной, – сквозь смех ответила я.

– Нужно в магазин за вином сходить. В мамином магазине есть классное вино, пойдемте. Мам, присмотри за баней, мы в магазин.

– Хорошо. Скажешь Алле, чтобы раньше не уходила.

– Хорошо, мам. Пойдемте.

– Зачем идти, когда машина под боком?

Мы прокатились по поселку, заехали в магазин, я взяла еще и водки, сказав на их: «Зачем?», чего потом пешком идти – пригодится. Около магазина встретили парней, еще с ними поболтали и вернулись обратно, загнав машину во двор.

– Ой, девчонки, как я рада, что вы заехали! Я думала, что уже никогда вас не увижу. Что с вами, как вы? Ведь Алинка пропала. Я думала, может, уже и в живых нету, а ты куда пропала?

– Ой, лучше тебе не знать, – улыбнулась я. В Эмираты меня вывезли, но я и оттуда убежала. – Мы захохотали.

Вино действительно оказалось неплохим. Надо же, мне вина стали нравиться! Я встал и пошел к машине за сигаретой. В этот момент ко мне подошла Алинина мама.

– Подожди, дочка! Хочу сказать тебе спасибо за мою Алиночку, за то, что не бросила. Ну а то, что тело другое, ты в этом не виновата, ты ничего не могла сделать. Я рада, что так все закончилось. Ведь она все та же, моя Алина. Тебе куда сложней пришлось, – она посмотрела мне в глаза. Потом осмотрела мое лицо, провела ладонью по щеке. Голова сама потянулась и прижалась к этой теплой ладони. – Хоть ты совсем не похожа, даже взгляд другой, но я знаю – это вас поменяли. Я знаю это, чувствую, и улыбка у тебя такая же, как была всегда, и смех тот же. Скажи мне, я права?

– Да, вы правы.

– Заезжай к нам почаще, ты для меня как дочь, вторая дочь. Тут тоже твой дом, и мы всегда тебя ждем и рады видеть. Ладно, иди к девчонкам, – она улыбнулась мне. – Баня скоро будет готова. – Она повернулась и крикнула: – Алина, я к бабе Нюре за молоком.

– Хорошо, мам! – весело ответила Алина. А я стоял и думал: «Почему я непроизвольно прижался к ее ладони? Чертовщина какая-то. Видимо, память и у тела есть. Ведь это тело зародилось в утробе этой женщины».

– Ты чего? – спросила Алина, увидев мой задумчивый вид.

– Да так, задумалась, – подкуривая сигарету, ответила я. – Пойдем, баня, кстати, готова.

Как когда-то давно, кажется в прошлой жизни, когда нас, грязных, обнаженных, подобрал д. Вася и привез к себе домой, мы также сидели на полке и грелись, не хватало только Марины.

– А помните, как Алинку водой окатили? – вдруг спросила Вера.

Мы опять начали вспоминать все, что тогда произошло.

– А как граната грохнула? Я потом два дня плохо слышала, – смеясь, сказала Алина.

– А я – неделю, – добавила Вера.

– А я все слышала, – сказала я.

Мы выходили, отдыхали, выпивая вина, и снова заходили. Потом нам, видимо, уже надоела баня, и мы, окончательно вырядившись в халаты, остались во дворе. Вскоре возле ворот раздался свист.

– Во, Артем пришел, сейчас я вас с ним познакомлю, – она вскочила и выбежала за калитку.

«Ну, в деревне ничего не меняется, – подумал я. – Так же свистом вызывают девчонок, как это делали и мы. Но вот теперь взгляд с другой стороны: что при этом делали девчонки».

Появилась Алина, она тащила за руку парня, видно было, что он стесняется.

– Познакомьтесь, это Артем. Артем, а это мои подруги, самые близкие: Вера и тоже Алина.

– Очень приятно, – пробубнил он.

У меня мелькнула мысль: «Наверное, девственник еще.» Я улыбнулся. Но после пары бокалов вина он мне уже таким не казался. Потом возле ворот опять раздались голоса… Артем вышел.

– Что-то подсказывает мне, что сегодня будет как вчера, – мы захохотали.

– Ты думаешь, они смогут повторить то, что было вчера? – спросила меня Вера.

– Не сомневаюсь. – Мы опять залились смехом.

Его долго не было, и Алина вышла за калитку. Вернувшись, села и спросила:

– Может, мальчиков пригласим?

Мы с Верой переглянулись.

– А они потом не убегут? – спросила Вера.

– Не знаю. – Опять порция смеха.

Она пригласила их. Я сидела и смотрела на этих молодых петушков (нет, не то, что вы подумали, а в хорошем смысле слова). Их было четверо, не считая Артема. Я даже не помню их имена, они меня просто не заинтересовали. Они так выпендривались, красовались. Ведь когда-то и мы так выпендривались. И опять взгляд с другой стороны, глазами девушки, перед которой и для которой весь это выпендреж. Мне показалось это забавным.

Веру уже чуть ли не тискали. Ко мне подсел один из самых боевых и положил руку на плечо.

– Руку убрал, – улыбаясь, произнесла я.

– Да ладно…

– Руку убрал, повторять больше не буду, я ее тебе сломаю, – так же мило улыбаясь, повторила я.

– Если она сказала, то сделает. – смеясь, произнесла Вера.

Он нехотя убрал руку.

– А может, пойдемте, погуляем? – спросил кто-то.

– Ага, еще на танцы пригласите.

– А что, у нас сегодня дискотека. Пойдемте?

Вера посмотрела на меня, ей явно хотелось сходить. Я задумалась. Интересно, что из этого выйдет? Как там будут выпендриваться? Надеюсь, драки сегодня не будет, где я в главной роли.

– Ну, что на меня так смотрите? – увидев, что Алина и Вера ждут моего ответа. – Идите, я что, вас держу?

– Алинка, ну ты че такая? – в один голос начали они.

– Ладно, уговорили, – боярским голосом произнесла я.

Мы опять вытащили из машины чемодан.

– У меня в жизни первый раз такое мероприятие. Что туда надо одеть? – спросила я, когда мы зашли в дом.

Они быстро подобрали мне юбочку, маечку из Алининого гардероба, куртку я одела свою. Когда вышли во двор, заметили, что откуда-то взялась еще литровая водка. Я вздохнула.

– Мужики обычно говорят: «Прощай, здоровье!» А что говорят бабы? Наверное, «Баба пьяная – пизда чужая». И вообще, кто сказал, что у меня сегодня секса не будет? Наливай!

* * *

Я проснулся ближе к обеду. Лежу в той же кровати, что и в прошлый раз. Осмотрелся. Что-то было не так… Почувствовал, что болит зуб, дотронулась. Черт, как же я заросла, нужно побриться.

Стоп, как заросла? Я ощупал лицо, действительно щетина. Я вскочил в кровати как ужаленный. Черт, я стою полностью на ступнях. У меня нет груди, накаченные мышцы. Член стоит аж не могу. Я его чувствую, яйца привычно болтаются. Черт, в окне видно мою фуру. Я не знал, радоваться мне или огорчаться. Надо же, какой кошмар приснился! Вот это сон!

После первых секунд радости наступает уныние. А как же… Нет, не может быть! Я опускаю глаза и смотрю на торчащие трусы. И наступает апатия. Нет, я не хочу. А Вера? Вера! Вера! Вера! А дальше как в старинных кинофильмах – все мелькает, звука нету, нет красок, все в черно-белом цвете. Вот я уже мчусь по трассе, скорость заваливает за 120. Встречные просто мелькают. Вот я уже в Екатеринбурге. Отцепляю фуру на стоянке и на одной голове продолжаю гнать с немыслимой скоростью. Все, я уже в одной деревне, мне тут все знакомо, я видел ее во сне. Да, вот он высокий забор с колючкой поверху. Да, так было и во сне. Я знаю, что там охрана.

Останавливаюсь вплотную к забору и подхожу к калитке. Калитка открывается, и появляется охранник с автоматом. Он ничего не успевает понять, сильный удар в челюсть, и он в глубоком нокауте. Несколько секунд, и автомат уже у меня в руках. На всякий случай передергиваю затвор и делаю шаг во внутрь, сразу же открывая огонь по сторожке. Я вижу как пули крошат стекло, то, что находится внутри. Как второго охранника, нашпигованного пулями, кидает на стенку. И не останавливаясь, иду дальше. На крыльцо выбегают человек пять, я на ходу открываю огонь. Пули крошат все, что попадается на пути. Обрушивается стеклянная веранда. Я подхожу к убитым охранникам, бросаю пустой автомат и подбираю другой. Вновь затвор и вперед, в дом. Сразу даю длинную очередь веером. Кто-то летит на меня справа. Удар прикладом в голову, и он со сломанным черепом падает замертво. Подхожу к одному из охранников, достаю пару магазинов и смело иду на второй этаж.

Все как во сне, тот же зал, те же комнаты. Я поворачиваю направо и ногой открываю дверь в класс. Дверь не выдерживает и слетает с петель. В большой комнате сидят полураздетые девушки. Посредине стоит маникен мужчины, и одна делает минет. Вера стоит рядом с указкой. Девушка поднимает на меня глаза, мне в ней кажется что-то очень знакомым. И я вспоминаю: это же я, только из сна. У меня все перемешалось, я уже не понимаю, где сон, а где явь. Как бы там ни было, я хватаю Веру за руку и веду за собой. Она перепугана так, что не может шевелиться. На своих высоких каблуках она не успевает за мной. Тогда я кладу ее на плечо и продолжаю движение. По лестнице кто-то бежит, как только я вижу его голову – открываю огонь с одной руки. Пули выбивают штукатурку, крошат в щепки деревянные поручни, разрывают декоративное металлическое ограждение. Но ни одна пуля в него не попадает. Но вся эта канонада деморализует его. Он останавливается, я уже перед ним и с силой бью ногой в грудь. Перезаряжаю оружие и продолжаю движение. Вот уже крыльцо, вот ворота. Открываю дверь и закидываю Веру в кабину, сам сажусь за руль и бросаю автомат на пол рядом с собой. Горбатый «вольво» выпускает над кабиной два черных столба дыма и, выбрасывая щебень из-под колес, срывается с места. И опять мелькают встречные фары, скорость заваливает за 120. Я обгоняю, подрезаю. Вера смотрит на меня с удивлением и испугом. Она уже часа два сидит в одном положении и смотрит на меня, не проронив ни слова.

– Ника, выходи за меня замуж, я тебя всю жизнь искал, – говорю я и не слышу своего голоса. Вообще меня удивляет, что я вообще ничего не слышу. Она еще шире открывает глаза:

– Откуда ты, Вы, знаете? – я также не слышу ее голоса, но прекрасно знаю, что она говорит.

– Я видел тебя во сне, я люблю тебя, влюбился с первого взгляда.

– Ты ведь обо мне ничего не знаешь… Они убьют нас, ты их не знаешь…

– Я знаю про тебя все, даже больше, чем ты думаешь. Все. Во сне я была твоей сестрой и самой близкой подругой. Я знаю про твоего брата.

– Нет, этого не может быть… Они найдут и убьют нас.

– Пока я жив, тебя никто пальцем не тронет, поверь. А убить меня не так уж просто.

И тут какой-то провал, не то во времени, не то в памяти. Но она уже лежит в одних трусиках на кровати, а я сижу рядом на полу и ласкаю ее. Я хочу ее с неимоверной страстью, я готов ее взять, а она готова отдаться впервые по собственному желанию и с такой же страстью.

* * *

Дааа!! Это могло бы быть так, мне не хватило пары минут, меня кто-то начал трясти за плечо. Я открываю глаза: Вера никуда не исчезла, я вижу ее лицо и тянусь к ее губам.

– Ты че? Бредишь, что ли? – отчетливо слышу я ее голос.

У меня прорезается слух. Я протягиваю руку к ее лицу и начинаю гладить ее по щеке. Нежно тереблю ее сережку в ухе. И тут замечаю, что моя рука какая-то маленькая, длинные ногти покрыты алым лаком.

– Ты че, Алинка, бредишь, что ли? Ты с кем воюешь?

У меня из груди вырвался стон разочарования. Я повернулся на живот и закрыл глаза, пытаясь вернуться туда, где был минуту назад. Но вернуться уже не получается. Я чувствую, что хочу в туалет. По-женски чувствую, что под грудью два упругих шарика, на которых я лежу. Значит, то был сон, всего лишь сон. А это реальность.

– Верка, ну ты что такая скотинка? Зачем ты меня разбудила? – я тяжело вздохнула.

– Так ты меня чуть с дивана не столкнула, – обиженно произнесла она.

Я приподнялся на локтях, опустил голову и посмотрел на груди.

– Ну вот мои хорошие, опять мы вместе, – тяжело вздохнул я.

Осмотревшись, я понял, что мы спим на диване в зале. Я села и, подтянув одеяло, обвернулась им, прикрыв грудь.

– Верка, а что вчера было? Я что-то вообще не гу-гу. Мы ходили куда-нибудь?

– Мы ходили.

– А я?

– Ты нет.

– А почему?

– А вы спорили – кто больше выпьет.

– И кто? Судя по мне, то не я. А секс был?

– Алинка, какой секс? Тебя сюда занесли, и все. Я тебя хоть раздела.

– Спасибо тебе, солнышко, – просюсюкал я. – Верка, у меня сейчас голова расколется, а мочевой – лопнет.

– И что ты предлагаешь? В туалет тебя сносить?

– Если можно, пожалуйста. Или наоборот, туалет принести.

– Ага, сейчас. Вставай и иди.

– Но я же голая! Вдруг кто увидит.

– Халат одень.

– Нуу. Ой, Веркааа, мне такой сон сейчас снился, обалдеть…

– Наверное, большой и толсты…

– Да иди ты… Нет, я тебя спасал, – я пересказал ей сон.

– Как романтично… Принц на белом коне спасает красавицу из лап разбойников.

– Да, только вместо белого коня табун лошадей. А ты взяла, разбудила меня на самом интересном месте, – я повернулся к ней и положил голову на плечо. – Ты там была такая испуганная! Да, я там видела себя. У манекена. Ладно, где халат?

– На, видела она меня испуганной.

Я накинул халат, но застегнуть никак не получалось.

– Верка, застегни мне пуговицы, не могу что-то.

Я чувствовала, что еще пьяная.

– А что мы вот так вчера с водки и тю-тю..

– Нет, ты еще спирт приносила.

– Ого, это серьезно. И много?

– Конечно, серьезно, не разбавляя его пить. У пацанов глаза повылазили, когда они повторили за тобой, а ты как воду.

– А я то думаю, что у меня так горло болит, как будто сожгла? Ну тогда похмелиться можно водичкой из-под крана.

Я наконец-то вышла во двор. Летом они пользовались уличным туалетом. Вскоре проснулась Алинка, приготовила нам завтрак; весь день мы провалялись на диване, болтая ни о чем. Когда пришла с работы ее мама, мы уже были на ногах. Вечером Алина все же вытащила нас прогуляться. Потом Вера ушла спать, а мы с Алиной еще долго сидели и говорили.

– А я смотрю, ты уже привыкла, – сказала она.

– А куда деваться, разве есть выбор? Надо как-то дальше жить. А твоя мама узнала меня.

– Да? И что сказала?

– Сказала, что я ее вторая дочь. И знаешь, она провела меня по щеке, и я непроизвольно прижалась к ее ладони. Алин, прости меня, я правда не виноват. – я обнял ее, и у меня покатились слезы.

– Я знаю, спасибо, что не запустила себя, мне было бы очень обидно. А так, – она посмотрела на меня и улыбнулась сквозь слезы, – прекрасно выглядишь. Личико ухоженное, маникюрчик красивый. А тебе вообще нравится?

– Что?

– Ну, быть девушкой?

– Кажется, начинает, только много проблем. – Мы засмеялись.

Оказывается, Алина поступает в МГУ. Сейчас ждет документы, и, возможно, поедет учиться.

– Классно, – обрадовалась я.

– А вы не против, если я у вас остановлюсь?

Я был не против, но меня смущало одно: ее безопасность. Ведь она могла пострадать из-за нас. Верней, меня.

– Я только за, а не далеко будет добираться?

– Не знаю, попробую.

– Ну что, тогда добро пожаловать. Правда, есть одно «но».

– Не, я буду пл…

– Ты не поняла. Мы с Верой под ударом, и я очень не хочу, чтобы ты была на линии огня.

– Это как? Я не поняла.

– А это так. Ты можешь пострадать из-за наших разборок. Но я найду тебе квартиру недалеко от МГУ.

– Серьезно?

– Ну неужто я свою родную сестру оставлю жить в общаге. – Мы засмеялись.

Утром нас проводили. Ее мама еще раз подошла ко мне и, прижав к себе, произнесла:

– Береги себя, дочка, и Веру береги. И не забывайте, заезжайте почаще в гости, я всегда буду ждать. Спасибо тебе еще раз.

Мы уезжали с легкой душой. Теперь я знала, что с Алиной все в порядке..

– А что за флешку тебе Андрей дал? – вдруг спросила Вера, когда мы выехали с заправки.

Черт, как у меня вылетело из головы! Я совсем забыла, вот память девичья! Но вместо этого я спросил:

– А что, уже соскучилась без стрельбы? Скучно стало?

– Почему сразу стрельба?

– Потому что я примерно догадываюсь, что там.

– И что же?

– Нужно будет достать перо жар-птицы.

– А такая есть?

– Нету, но нам ее нужно будет найти.

– Но ее же нету.

– Короче, там, скорее всего, пойди туда, не знаю куда, и принеси то, не знаю что. А ты что, думаешь, там поздравления?

– Нет, что, куда-то хочет отправить?

– Вера, садись за руль, хочешь?

– Хочу! Хочу! Хочу! – она даже запрыгала на сидении.

Мы поменялись местами, и я достал бук. И что тут у нас? В мониторе появился Дед.

– О, говорящая голова! – удивился я. Я ведь думал, что там какие-нибудь документы.

По его словам, есть информация из непроверенных источников, что некая дальневосточная фирма, «Даль-лес…», незаконно вывозит за границу драгоценные камни, в том числе платину и золото. Но и это еще не все. Через их канал за границу также уходит оружие, а в Россию завозятся наркотики. Задача проверить информацию и доложить.

– Приступить по готовности. И вот что, дочки, будьте осторожней, действуйте по обстоятельствам. Я позже отправлю контакты на случай непредвиденных ситуаций. Материальное обеспечение будет переведено вам на счет. В папках информация, касающаяся этой фирмы, и подробные досье на руководителей. Доложите, когда приступите. Веру используй по своему усмотрению. Все. Удачи вам, девочки!

Мы переглянулись.

Глава девятая

Я взял сигарету и закурил. М-да.

– И что это значит? – спросила Вера. – Я поняла так, что нужно проверить, правда это или нет.

– Да.

– Тю, это же легко! Всего-то навсего.

Я подавилась дымом и закашлялась.

– Ты че, Вера? Легко, говоришь? Это то же самое, что достать перо жар-птицы, только ее не существует.

– Ну!!

– Вот тебе и ну. А фирма существует. А проверить – это не то, что ты думаешь. Это общее выражение. А под ним подразумевается добыть информацию: что, откуда и куда, обнаружить канал, когда отправка. Одним словом, полный сбор информации, любой. Потом эту информацию обрабатывают и оставляют нужную. А теперь представь, что эту информацию очень хорошо прячут и охраняют не хуже.

– Ого!!!

– Вот и ого!!!

– А я не поняла, что он про меня сказал?

– Чтобы помогала мне.

– И все? Я и так тебе помогаю.

– То ты помогала на свой страх и риск. По собственной инициативе, а сейчас как бы официально. То есть, если нас придется опять вытаскивать, то они уже смело могут сказать, что ты их человек. Но это если задание не противоречит закону и идет на защиту государства. Даже если все это противозаконно, и ты попалась. Лучше не афишировать свою связь с конторой. Поверь, они найдут способ вытащить тебя, по-тихому. Если надо, дойдут на самый верх. Своих не бросаем.

– А если сейчас?

– Сейчас мы действуем в рамках закона, надеюсь на это. Поэтому можно и ксивой, в случае чего, прикрыться. Но это в самом крайнем случае. И то перед властями. А лучше вообще не попадаться. Не зря мы носим эмблему «летучей мыши». Мы видим все, нас никто не видит. Вот такая работа.

– Понятно, что ничего не понятно.

– Ты, главное, слушай меня и делай то, что я говорю. Скажу сидеть и ждать, значит сидеть и ждать, – просматривая документы, произнесла я.

– Я что, собака, что ли?

– Вер, ты не обижайся, но мы все собаки, псы войны. Нам только отдают команды, сказали сидеть – сидим, сказали «фас» – мы в бою. Каждый должен знать свое место. Если кому-то дали команду сидеть, а он не выполнил, от этого может кто-то пострадать. Если я тебе скажу сидеть тут и ждать, то у меня расчет, что ты в той точке. Я уже строю план с расчетом на ту точку, где ты ждешь. Но бывают непредвиденные ситуации, они обговариваются отдельно, готовится запасная точка. А если есть связь, тогда проще. Одним словом, от невыполненного приказа зависят чьи-то жизни. И без совета со мной никаких действий не предпринимать.

– Слушаюсь, мой командир, – весело засмеялась Вера.

– Смешного мало. Фирма находится в Владивостоке, а филиалы в Магадане и Петропавловск-Камчатском.

– А если устроиться к ним в офис?

– Кем? Да и неужели ты думаешь, что они там, в офисе, в курсе? Там если и знают, то один-два человека. А вообще, на месте разберемся.

У нас было время. Приступить по готовности означало, что не требуют срочно приступить. Но затягивать не стоит. Дед все-таки дает время.

Менты нас практически не трогали. Заприметив номер из резерва спецслужб, сразу отходили в сторону. Поэтому Вера ехала уже смело. Конечно, на сложных участках дороги я ей подсказывала. Так же мы попутно изучали знаки. Мне приходилось объяснять, какой знак, и что он означает. Вера внимательно слушала. Вскоре она даже сама сделала вывод, какая форма знака что означает. Да и в плотном потоке машин она уже меньше нервничала. Ну, по крайней мере, мы еще не разбили машину, хотя уже подъезжали к Тюмени.

Тут встал вопрос: куда ехать? Мы хотели еще заехать к нашим спасителям. Подумав, я решила побывать у них, потом уже навестить сына и оттуда выйти на Томск.

Мы въехали в деревню рано утром. Первое, что бросилось в глаза – это тот самый дом. Теперь он уже не был таким, как раньше. Та часть, где была лаборатория, операционная, хозяйская часть дома, была выгоревшая. Осталась только та часть, где держали девушек. Окна оставались только в нескольких комнатах. Забор все так же и стоял, но местные жители уже начали его потихоньку растаскивать. Ворот не было вовсе. Мы минут десять молча смотрели на эти развалины. Даже сейчас он выглядел как-то зловеще. Может, из-за архитектуры.

Не знаю, о чем думала Вера, глядя на этот пейзаж, но у меня не было никаких эмоций. Я смотрел на это здание так, как смотрел и на все заброшенные и разрушенные здания. Но когда раздался стук в окно, я также как и Вера вздрогнула и чуть не вскрикнула. Это был дядя Коля. Он с опаской стоял возле машины и пытался заглянуть во внутрь. Я опустил стекло. Он, увидев нас, даже отстранился.

– Девушки, неужто это вы?

Нас встретили как родных, т. Галя все суетилась, не замолкая ни на минуту:

– Мы ж думали, вы уже и не приедете. Забыли про нас.

– Но как можно забыть про тех, кто фактически жизнь спас? – сказал я, смеясь.

– Ой, дочка, а я смотрю, ты так и ходишь на своих каблучищах.

– Да, медицина бессильна, у цыганки тоже была.

– Так ты что, так до старости собралась ходить?

– Дожить бы еще до этой старости, – вздохнула я.

– Ну, в общем, так. Сейчас позавтракаем, и я тут схожу не надолго, узнаю. А вы пока отдыхайте. Вон, видели, что с домом? Так спокойно стало.

Я устал от болтовни и вышел во двор. Подошел к д. Коле, он возился со своим «москвичом».

– Ну что у вас там случилось?

– Да вот, катушка что-то барахлит. Ну а вы-то как? Как тогда? Добрались, куда хотели?

– Добрались, д. Коль, добрались.

– Эти больше не преследовали?

– Нет, тогда нормально доехали, с ветерком, – улыбнулся я, вспомнив наши хождения по болотам.

– Я смотрю, у вас уже и машина другая. Та, вроде, другим цветом была?

– Да, в аварию попали.

– Я вот смотрю на вас, молодых. Вы эти машины как перчатки меняете. Сегодня на одной, завтра на другой. У меня этому «москвичу» уже знаешь сколько?

Я посмотрел на машину.

– Ну, лет двадцать.

– Вот, двадцать три!

– Да-а… Столько у нас машины не живут. А хотите я вам подарю «девятку»?

– Зачем она мне нужна? А может, давай, пока Галка не видит, по чуть-чуть?

– Не, д. Коль, спасибо! У вас самогонка больно крепкая, – улыбнулся я.

– Да где ж она крепкая?

– Ну я же девушка. Для меня все, что крепче девяти градусов, уже крепкое.

– Так у меня настойка есть, домашняя, а вкусная. Пойдем!

– Д. Коль, честное слово, я не хочу. Мы сегодня собираемся ехать.

Зря я это сказал, я выслушал столько, что пришлось задабривать и согласиться попробовать настойки.

Позавтракав, т. Галя, как и обещала, куда-то ушла. А мы с Верой решили сходить на развалины. Поднявшись на второй этаж, я остановился возле комнаты, в которой жил. Постояв с минуту, прошел в класс. Тут тоже валялись всякого рода обломки. Где-то в углу лежал манекен. Cзади подошла Вера.

– Что? – cпросила она.

– Не знаю, учитель, – ответил я и прошелся по большой комнате. Остановился посредине и посмотрел на Веру.

– Ты на меня еще обижаешься?

– Нет, я просто хочу разобраться, как ко всему этому относиться.

– А вон, смотри, манекен лежит, – сказала она.

– Ты мне еще станок напомни.

– А говоришь, не обижаешься.

– Да, не обижаюсь. Что было, того не вернешь. И разве можно на тебя обижаться?

Мы еще походили, затем вернулись к дому, тут появилась запыхавшаяся т. Галя.

– Так, Алинка, все, пойдем, нас ждут. Я договорилась.

– А мне что делать? С вами можно?

– Отдыхай. Мы там долго будем.

– Так может, мы поедем? – спросил я. – Вера нас и увезет.

– Ну раз так, то поехали.

Мы загрузились в машину. Ехали минут пятнадцать. Я удивился, как т. Галя пешком так быстро сбегала.

Подъехали к дому на берегу Иртыша. Это был, скорее, не дом, а мазанка. Но в довольно хорошем состоянии. В доме кругом висели какие-то амулеты, стояли свечи. Не смотря на то, что на улице был солнечный день, и ставни были открыты, тут был полумрак. Навстречу нам вышла пожилая женщина. Она пристально посмотрела на меня. Потом протянула руку и быстро убрала ее.

– Приезжайте за ней завтра, – коротко сказала она.

– Как завтра? – задал я вопрос.

– Проходи, дочка, присаживайся. Работы с тобой много, много сил уйдет за один обряд, а их надо не менее трех.

Тут у меня появилась надежда, и я готов был провести тут и неделю, и больше. Но как потом выяснилось, провел я тут трое суток. Правда, я ничего не помню. Она дала мне какую-то настойку из трав, и я погрузился то ли в сон, то ли в кому.

– Очень сильный маг поработал над тобой, парень, но ничего, ножки мы тебе исправим. А вернуть все как было, боюсь, у меня сил не хватит. Да ты и сам уже не желаешь. На вот, это выпей, тебе станет легче, – и она дала мне кружку с настойкой.

* * *

Я пришел в себя как-то уж очень быстро. За окнами также светило солнце, мне вообще показалось, что прошло не более пятнадцати минут.

– Ну вот, я сделала, что могла, потребовалось больше сил, чем я думала. Но теперь все будет в порядке. Ножки твои постепенно восстановятся.

– Как долго?

– Ну, зависит от тебя. У тебя есть еще проблема, но скажу, что многие женщины за такую проблему готовы отдать любые деньги. Но я не смогу тебе в этом помочь, я могу только навредить тебе как женщине. Тут замешана химия. Ну все, девочка, счастливо тебе. И ничего не бойся, у тебя длинная жизнь. Живи так, как всегда жил, в этом твое предназначение.

Я встал и осторожно попробовал опуститься на ступню. Боль была, но это уже болели жилы, нужна была растяжка. А ступня уже загибалась под большим углом чем раньше. Это я почувствовал сразу.

– Ну все, иди, дочка.

Я обулся и посмотрел на нее.

– Спасибо вам большое. Чем я могу вас отблагодарить?

– Мне не надо от тебя ничего, ты сильно пострадал. А деньги берут только шарлатаны. Добрые дела делаются от сердца.

– Спасибо вам еще раз огромное, во век не забуду.

– Я знаю. Иди, тебя ждут.

Во дворе стояла т. Галя.

– Здравствуй, Алина, как у тебя?

– Нормально, а Вера что, не дождалась?

– Верочка приболела, уже второй день.

– Как второй день, мы же сегодня приехали.

– Трое суток прошли, дочка.

Я присвистнул.

– А что с Верой? – забеспокоился я.

По дороге я снял туфли и пошел босиком. Как же приятно мне было почувствовать эту боль, а не ту! Эта была естественная. Ступни еще не успели основательно принять форму подошвы, так что, думаю, и они восстановятся. Да, угол еще был большой, примерно под десять см. Но я уже и ниже опускался, превозмогая боль в сухожилиях.

– Да ничего страшного, месячные у нее. Вот баба Клава дала травы заговоренные.

– Что, от месячных помогают? – спросил я.

Она посмотрела на меня удивленно и, увидев, что я улыбаюсь, тоже с улыбкой ответила.

– От месячных только мужики помогают, и то иногда. А у тебя болей нету? А то, вот тоже травки попей.

– Да нет, не было, – ответил я.

Даа, не думал я, что когда-либо буду обсуждать такие вопросы.

– Я там такой вкусный борщ сварила, пальчики оближешь, – сказала она, и я вдруг почувствовал, какой я голодный. А она все продолжала…

– Т. Галя, хватит рассказывать! Я же не дойду до дома, умру с голода! Я такая голодная, а вы еще про еду!

Но в первую очередь я забежал к Вере.

– Верка, смотри, – я покрутился перед ней, показывая как у меня уже гнутся ступни.

– Алинка, ура! – она даже вскочила с кровати, не смотря на боль.

– Вера, ляг, тебе же больно.

– Сейчас уже не так, я таблеток напилась.

– Там т. Галя тебе травки принесла.

– Анашу, что ли?

– Че, дура? Заговоренной. Тебе поможет.

В комнату вошла т. Галя.

– Вера, давай выпей вот это, – она подала ей стакан с коричневой жидкостью.

– Что это?

– Пей, не спрашивай. Мне помогло и тебе поможет.

Вера скривилась и понюхала.

– Фуууу!

– Пей, я кому сказала!

– Может, не надо?

– Надо! – в один голос произнесли мы.

Вера еще сильней скривилась и, зажав нос, выпила. Отдала стакан и замахала ладошками.

– Терпи. Вот еще раз выпьешь, и все пройдет.

– Что, месячные? – кривясь, спросила она.

– Нет, боли совсем пройдут.

– Хорошо бы! Хоть жертва не напрасная. Какая она противная, ваша травка! Фу!

– Т. Галь, а это, ну, борщ, вы говорили, – жалобно промямлила я.

– Пойдем-пойдем, что мы стоим? Вера, пойдем кушать!

– Я не хочу, – произнесла она и уткнулась в подушку.

Я подошла к ней и присела. Мне было ее жалко.

– Вер, поверь, это у тебя в последний раз такие гости. – И чмокнула ее в щеку, она слабо улыбнулась.

Т. Галя уже накрывала на стол, а д. Коля уже сидел за столом. Я, увидев огурцы, сразу взяла один, с жадностью откусила и побежала мыть руки. Д. Коля опять пристал со своей настойкой. Т. Галя тоже была не против. Пришлось согласиться. Я просто боялась, что откажут тормоза, как бывало уже не раз. У меня и раньше отказывали.

Я вдруг задумалась: «Трое суток, а как я ходила в туалет?» Это для меня так и осталось загадкой.

Вскоре вышла и Вера. Застенчиво улыбаясь, она пошла на двор.

– Во, уже улыбается! – сказала т. Галя.

– Ты ей травки принесла?

– Принесла-принесла. Ты когда машину починишь, хрен старый? Мне сейчас нужно на почту идти, не вздумай девчонок спаивать. Понял?

– А кто, я? Да ты что? Нет, конечно.

– Лучше баню, вон, затопи, пусть Алина ноги пропарит.

Действительно, ноги не помешало бы распарить, при растяжке хорошо помогает.

Вера, вернувшись, тоже села и немного поела.

– Как, легче?

– Вообще хорошо, – похвасталась она. – А есть еще трава?

– Во, уже сама захотела! – обрадовалась т. Галя.

После обеда мы с Верой даже взялись мыть посуду, а после вышли во двор. Я все это время ходила без туфлей, стараясь все ниже и ниже опускаться, даже через боль. Д. Коля опять возился с машиной.

– Что, так и не завели? – спросила я.

– Нет, черт бы ее побрал!

– Понятно, – я обошла машину и заглянула с другой стороны. – Попробуйте крутить.

Было похоже на то, что сбито зажигание.

– Выставил же! Девчонки, давайте по рюмашке лучше!

– Да, д. Коль, вы так до зимы ее не отремонтируете, – сказала Вера, и мы засмеялись.

– А вот давайте спорим, что отремонтирую.

– А на что? – завелась Вера.

– А-ааа! Тогда по рюмашке.