Текст книги "Волк в овечьей шкуре - 2 (СИ)"

Автор книги: Анастасия Ликова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 36 страниц)

Он начал несмело задирать мне платье. Я чувствовала, какой у него напряженный член, он упирался мне в ягодицу. Я слезла с него и, завалив его на кровать, расстегнула ему джинсы и извлекла наружу его «дружка». Потом сама быстро сняла платье и вновь наклонилась к нему.

– Милый, потрогай, какая моя «девочка» горячая, она хочет познакомиться с твоим «дружком».

Я сама взяла его руку и направила к своей киске. Затем сняла с него джинсы, наклонилась и провела языком по стволу пениса, по животу и начала играть языком с его сосками. Тут он застонал, и я почувствовала, как мне в живот ударило что-то горячее и вязкое.

– Мой мальчик кончил, – я начала целовать его в губы.

– Иии…звини, я тебя обрызгал, – выдавил он из себя.

– Ничего страшного, мне даже приятно!

Из меня уже начинал вырываться стон. Я все активней и активней ласкала его. Его член продолжал стоять как кол. Сев на него верхом, я начала активно двигать тазом. У меня перехватило дыхание, и вот уже мелкая дрожь прошивает все тело, за этим следует волна иглоукалывания. Меня выгибает назад судорогой, дыхание останавливается, рот открыт, но я не могу выдохнуть воздух. И вот, наконец, прорывается крик. Я прижимаюсь к нему.

– Что с тобой? – слышу его испуганный голос где-то далеко. Он пытается трясти меня.

– Нет, все хорошо… – выдыхаю я. – Сейчас, милый… минутку, – еле слышно шепчу я.

Я слезла с него и завалилась рядом. Но почти сразу навалилась на него грудью и, протянув руку, взяла в ладонь его «дружка». Он тут же кончил мне прямо в руку.

– Оой, прости…

– Ничего страшного. Ого, сколько много! Сколько же ты копил ее!

Я продолжала его целовать, спускаясь все ниже и ниже, и одновременно играя с его яичками. Поцеловав головку, я начала медленно погружать его «дружка» в рот, лаская языком. Потом резко перевернулась и затянула его на себя.

– Твоя очередь, – прошептала я.

Но он, видимо, не так меня понял и сначала несмело, а потом все активней и активней стал мять мне грудь, одновременно целуя живот и спускаясь ниже. Когда он уже целовал и полизывал мне лобок, я, набравшись сил, взяла его за голову и подтянула вверх к своей груди, давая понять, чтобы он не делал, что собрался, хотя мне очень хотелось. Но вскоре он все же спустился к киске, у меня уже не было сил и желания останавливать его. Меня опять сводило судорогой, и начиналось иглопокалывание. Мои крики опять напугали его. На его вопрос, что со мной, я тихо ответила:

– Продолжай.

Вскоре я почувствовала, как он вошел в меня. И почти сразу новый выстрел, теперь уже в меня… Я не помню, сколько это все продолжалось. Дима уже так осмелел, что начал руководить. Он несколько раз разворачивал меня и ставил раком, а я безропотно подчинялась. Мне казалось, он так ни разу и не отдохнул. У него ни разу даже не лег. Еще неумело, но он все время ласкал меня. Это сводило с ума. Я уже сбилась со счету, сколько же раз я отъезжала. А один раз, когда он поигрался с моей «девочкой» языком, а потом сразу вошел на всю длину, я даже, упершись в его плечи, вскрикнула и выскочила из-под него. Мне было так хорошо, что я испугалась!

Я лежала на спине, а он рядом на боку, закинув колено мне между ног и прижав свое бедро к моей «девочке». Одна его рука лежала у меня под шеей, а второй он теребил мой сосок. Увидев, что я уже открыла глаза и шевельнулась, он поцеловал меня в щеку и тихо сказал:

– Ты классная девчонка. У меня это в первый раз.

Я медленно повернула к нему голову и, погладив его по щеке, со слабой улыбкой ответила:

– Спасибо тебе, ты не представляешь, что ты сделал со мной. Иди ко мне, я поцелую тебя.

Но поцелуй вдруг вылился в новую страсть, наши языки встретились. Не отрываясь от моих губ, он перевернулся и сразу же вошел в меня, рот у меня был занят, я даже вскрикнуть не смогла. Сейчас я опять была полностью в его власти, и меня это возбуждало. На этот раз он долго не мог кончить, я уже раз пять проваливалась в темноту и возвращалась. Мне хотелось, чтобы это продолжалось еще и еще. И вот его член напрягся!.. Полежав еще минут тридцать, я села в кровати.

– Пошли со мной, – нежно произнесла я.

– Куда?

– Узнаешь, – улыбнувшись, прошептала я.

Встав с кровати, я сразу почувствовала, как по ногам потекла сперма. «Надо же, накачал сколько! Как бы не залететь!» – мелькнула мысль. Мы зашли в ванную. Повернувшись к нему и обняв его за шею, я прошептала в ухо:

– Я хочу, чтобы ты меня подмыл. Ты не против, дорогой?

– Не против.

Стоя под теплым душем к нему спиной, я наслаждалась тем, как он нежно подмывает мою киску. Я начала постанывать, когда его пальцы углубились в меня. Его член уже принял боевую стойку и упирался мне промеж ягодиц. Я начала ерзать по нему, делая небольшие приседания. Повернув к нему голову, я страстно ждала его поцелуя. И вот он начал ласкать меня, поднимаясь все выше. Я же, не дожидаясь его рук, начала мять себе грудь и даже повизгивать, как это делала Вера. И тут он наклонил меня вперед. Я чуть не упала, но успела упереться в смеситель. Он никак не мог попасть в меня. Поймав его «дружка» рукой, я сама направила его куда надо. Но после нескольких качков он опять выскочил, но тут же вошел, только в попу. «Да и черт с ним, там мне тоже нравится», – мелькнула мысль. Кто-то открыл двери в ванную и тут же закрыл ее. Он, видимо, поняв, что попал не туда, вышел из меня. Я издала стон сожаления. Он начал споласкивать его из душа. «Ну что же ты?» – неслись мысли. И вот наконец-то…

Он опять довел меня до оргазма, и не один раз. В последний раз у меня уже не хватило сил, и я упала на колени прямо в ванну. Отдышавшись и немного придя в себя, я повернула к нему голову. Он так и не смог кончить, и мне захотелось сделать ему приятно. Повернувшись к нему, я вновь встала на колени и начала ласкать его «дружка» сначала руками, а потом уже и языком. В это время опять кто-то открыл и закрыл двери. На этот раз я не позволила кончить себе в рот, а вовремя отпустила его и доработала рукой.

– Ну вот и все, мой золотой, – я помыла руку и, уже сама подмывшись, вышла из ванной, оставив его там. Как ни странно, но мне больше не хотелось. На сегодня я насытилась. – Что смотришь? – спросила у уставившегося на меня Сергея. И, подойдя к Вере, поцеловала ее в губы. – Я соскучилась, солнышко!

– Я тоже…

Одев халат, я вышла обратно в коридор. Проводив парней, мы уснули. Не было никаких сил, даже на разговоры.

* * *

Проснувшись в обед, мы не спеша встали. Меня опять посетила та же мысль, что и вчера: «Как бы не залететь?»

– Вера, у тебя есть таблетки?

– Алинка, ты меня удивляешь. Стала уже и об этом думать… Есть, дать?

– Давай, – ответил я, а сам задумался: «Раньше меня это совсем не волновало, даже в мыслях не было, а сейчас вдруг поняла, что я теперь и залететь могу. Это раньше сунул, вынул и пошел». – М-да, начинаю уже и думать и соображать как женщина. Верка, я только сейчас поняла, что могу залететь.

– Ну вот, видишь, ты уже воспринимаешь себя полноценной женщиной. Даже уже в мыслях понимаешь, что ты способна рожать.

– Ладно, хватит! Дай быстрей таблетку. И собираться надо, в магазин успеть.

– В какой?

– За одеждой.

– Вау, ты еще хочешь купить?

– Хочу еще, много хочу.

Каково же было ее удивление и разочарование, когда мы спустились в магазин «Охота и рыбалка». И она вместо кофточек, блузочек и так далее увидела камуфляж разных цветов и фасонов.

– А это что? – удивилась она. – Ты же сказала, еще хочешь… Я думала…

– А это что, не одежда?

Выбрали себе по размеру все, что нужно, даже теплые куртки и обувь. Купили еще несколько охотничьих ножей и еще кое-какие мелочи. Затем мне захотелось увидеть Макса, и я набрал его номер. Встретившись, мы посидели в пицце-ленде, поговорили, потом расстались.

Дел тут уже не было и, подумав, решили выехать с утра. Весь вечер мы отдыхали. За окнами похолодало, казалось, вот-вот снег пойдет. Я бы и не удивился, он и в июле выпадал, а сейчас уже август. Но пошел мелкий и занудный дождь. Вера собрала уже два чемодана, а я пока почистил комп и приготовил ужин.

Выехали в четыре часа утра, накануне договорившись с Мариной, что ключ мы оставим себе, на случай, если придется сюда заехать. Я не знаю, о чем думала Марина, но ее поведения меня насторожило. Она как будто о чем-то догадывалась, уже не спорила и, соглашаясь на то, что я возьму ключ, просто сказала:

– Ну, конечно, это же твоя… то есть твоего отца квартира.

Глава одиннадцатая

– Счастливая ты, Алинка, у тебя есть и дочь, и сын, – сказала Вера, уже когда выехали.

– Да, только вот как сыну сказать, что его папа – теперь его сестра. Выдуманная.

– А зачем говорить? Главное, дочь знает правду.

– Да, – вздохнул я. – Хоть это успокаивает, что ей врать не приходится. Не переживай, Вера, и у тебя будут дети, вот увидишь.

– А ты еще не хочешь? – улыбнувшись, спросила она.

– Нет, увольте. Это не моя кухня.

– Ну а что? Так бы вместе забеременели и родили в один день.

– Ага, а потом бы путали, где чей. Кто кого должен кормить.

– Нее, мы бы вместе ходили с колясками, гуляли бы в парке, играли бы с ними. Друг дружке помогали бы.

– Я бы предпочла как раньше.

– Нет уж, как раньше – не получится. Хорошо было: заделал и смылся. Вот теперь сама почувствуешь как это.

– Верка, не сыпь мне соль на сахар. Не хочу и не буду я рожать. Я просто далека от этого.

– Да? А вот вдруг залетишь? Что тогда? Аборт?

Я вздохнул:

– Не знаю. Но я же еще не залетела.

– А долго ли бабе залететь? И сама не успеешь понять, как ты уже с животом.

– Вера, понимаешь, я совсем об этом не думала.

– А вчера вдруг таблетки попросила.

– Ой, не знаю, Вер, просто что-то в голову ударило. Нет, я и раньше знала, что у меня есть теперь рабочая матка, но я не думала, что можно залететь… Ну, я не знаю, как тебе объяснить. Не думала, и все.

Она вздохнула:

– Просто ты, наверное, по привычке. Ты ведь раньше не знала таких проблем.

– Возможно. Знаешь, Вер, я, наверно, стерилизуюсь.

– Ты что, дура, что ли? – испуганно возмутилась она. – Ты потом локти себе кусать будешь. Не вздумай даже думать об этом.

Сейчас она напомнила мне ту Веру, из школы. И взгляд, и интонации в голосе.

– Шучу я.

– Поставь тогда спираль, если уж боишься залететь. Ее хоть снять можно. Или пользуйся презервативами. А лучше как я – таблетки. Но тогда они у тебя должны быть постоянно: как только ты бросаешь их пить, то вероятность залета высока.

С Верой мне вообще повезло, мне с ней всегда было легко, уютно, а самое главное, она была для меня как мать, нет, как старшая сестра. Я практически всему училась у нее и брала с нее пример. К сожалению. А она со своей стороны всегда как бы оберегала меня, проявляла терпение. Чего ей стоило научить меня хоть-чуть чуть накладывать макияж, и то я еще так и не знаю всех тонкостей этого нехитрого женского искусства, не отличаю дневной макияж и вечерний, как и куда надо краситься. Я даже не представляю, что бы без нее делал. Да, если она меня оберегала от каких-то неловких ситуаций, то я ее, в свою очередь, защищал там, где нужна была сила.

Я вспомнил как она еще там, в школе, все время кричала на меня из-за моей походки, даже наказывала. А потом сколько раз она повторяла мне, чтобы я не делал так или иначе, даже правильно сидеть учила, не расставляя ног. Я даже стал за собой замечать, что некоторые мои движения в точности повторяют Верины. Даже волосы я откидываю так, как она. Нет, меня это не пугало, наоборот, даже нравилось.

Я посмотрел на нее с нежностью.

– Ты чего?

– Что чего?

– Смотришь так?

– Нравишься ты мне, я тебя никому не отдам.

– Правда? – игриво спросила она. – А если меня какой-нибудь мужчина уведет?

– Прэстрэлу как собаку. – Мы засмеялись.

– А мы долго ехать будем?

– Не знаю, я на фуре ездил во Владик, у меня ушло десять дней, но сейчас, думаю, быстрее, дней за пять. Все зависит от нашей с тобой развратности. По моим расчетам ночью мы должны быть в Омске.

За разговорами мы не замечали расстояния, так мы проехали Сургут. Я заметил еще одну странность в моем поведении: раньше с меня слово не вытянешь. Сейчас же у меня всегда было желание говорить. Ни о чем, просто говорить.

Вскоре Вера уснула, и мне стало скучно. Я начал думать о предстоящей работе, но мыслей не было. Тогда переключился на себя: как я изменился за последние недели. Во мне как будто изменилось восприятие всего. Все, что окружает меня, я вижу как-то по-другому. Да и свои поступки я иногда просто не могу объяснить, как не пытаюсь этого сделать. Но больше всего меня беспокоил секс. Ведь я теряю контроль над собой. То, что для меня совсем недавно было неприемлемо ни под каким предлогом, сейчас приносит большое удовольствие. Вот как можно объяснить тот факт, что я встал на колени, чтобы сделать минет малолетке? Я уже не говорю об остальном. Да и остальное тоже. Зачем я позвал его с собой в ванную? И вообще, как я мог оказаться с ним в постели? Да и не только с ним. Господи, в кого я превратился! Нужно искать выход. Надеюсь, что об этом никто не узнает. Как смотреть в глаза парням, Деду?

«Ну что ты молчишь?» – спросил я неизвестно у кого.

«А что говорить? Я тебе уже все сказал. С таким отношением ты вскоре можешь оказаться или в борделе, или на панели».

«Спасибо, успокоил. Веселая перспектива».

«Конечно, в данном случае от тебя, майор, мало что зависит, ведь в тебя вкачали какую-то дрянь. Видимо, оно не только на все твое нынешнее оборудование действует, но и на мозг. Нам нужно как-то выбраться из этого круга. Вместе».

Увидев заправочный комплекс, я свернул туда.

– Верка, в туалет пойдешь? – спросил я, разбудив ее.

Вот черт, как все изменилось! Даже в туалет и то надо заезжать куда-то!

Дальше я посадил Веру за руль. Она уже ездила очень даже хорошо, да и знаки уже знала, выучив их практически на ходу. А если учесть, что и с логикой у нее все в порядке, то она довольно-таки уверенно чувствовала себя что на трассе, что в городе. Да и теперь у нее были права, липовые, конечно, но на трассе показать сойдут.

– Вер, давай, к Лешему заедем. – вдруг предложил я.

– К кому? А, это туда, где я карту оставила?

– Да.

– Давай, а куда ехать, я совсем не помню, как мы ехали.

– Но у нас есть «умный карта», он все знает… – с улыбкой и со среднеазиатским акцентом произнес я.

* * *

Около дома стоял МТЛБ, который я сразу узнал. Остановившись около калитки, посигналил. Вскоре на крыльцо вышел Леший, карабин висел на плече стволом вниз. Я знал, что ему хватает секунды, чтобы выстрелить в цель даже с такого положения. Он медленно подошел к нам.

– Я смотрю, у тебя проблемы? – опустив стекло, с улыбкой сказала я.

Он с удивлением посмотрел на меня:

– С чего ты взяла? Я чем-то могу помочь? – спросил он.

– Возможно, – он, видимо, не узнавал нас. – Смотрю, МТЛБушка еще бегает.

Я вышел из машины и, пройдя мимо него, подошел к борту. Погладил ладошкой вмятины от пуль.

– Верка, помнишь ее?

– Командир, ты, что ли? Не может быть… – уже радостно произнес он. – Я тебя и не узнал. Я видел-то тебя всего минут пять… А это Вера, точно. Ну как я тебя-то не узнал… Как вы похорошели!

– Конечно, тогда мы из болота вылезли, а сейчас, вот, из города. А ты все такой же!

– Давайте в дом. Голодные, наверное. Пойдемте, я только вчера самогонку выгнал.

– Ну вот, заехали на пять минут. А ну дай, – я протянул руку к карабину.

Он быстро снял его и протянул мне. Взяв его, покрутил в руках и, отодвинув затвор, убедился, что патрон в патроннике. Быстро повернулся и, вскинув ствол, выстрелил в глухаря, сидевшего в метрах ста пятидесяти высоко на ели. Он кубарем, цепляясь за ветки, свалился на землю. Мимо нас тут же пробежала вислоухая собака, в простонародии – утятница.

– Вот и ужин, – спокойно сказал я, открывая затвор.

– Ни фига! – удивилась Вера.

– Смотрю, не разучился стрелять, – принимая карабин, сказал он.

– Ага, тут и рада бы забыть, но, Леха, покой нам только снится. Пойдем глухаря чистить.

– А что, эту ворону можно есть? – удивленно спросила Вера.

Мы переглянулись, посмотрели на нее и засмеялись.

– Ну что вы? Я ведь не знаю, – надувшись, произнесла Вера.

– Верочка, человек ест все, даже таких вот ворон, но это вообще-то глухарь, проще петух, а капылуха – это его курица. Ты ведь в магазине курей покупаешь? Ну вот, петух, только дикий…

– Ты куда тогда делся? Машину я нашел в деревне, участковый сообщил. А тебя мы с парнями так и не смогли найти.

– Ой, Леха, лучше не вспоминать… Вывезли меня в Эмираты. И представь, к кому?

– Как? И к кому? Неужели к Шаху?

– Как – не знаю, очнулась уже у него в конюшне.

– Серьезно? В конюшне?

– Да, представь себе. Но мне там как-то не очень понравилось, и я хлопнула дверью на прощание. – Мы опять засмеялись.

– А как вернулся?

– Помогли наши. Но одно радует: Шаха я достала.

Мы разговаривали, а он тем временем чистил дичь.

– Ты опять у Деда?

– А что делать? Я ведь больше ничего не умею. Ну, еще длинномеры водить. Но что-то я как-то не представляю себя за рулем большой фуры. А эти все бабские работы типа менеджеров, секретуток, ну и так далее, вообще не рассматриваются.

– Понятно.

Из-за угла дома грохнул выстрел. Мы переглянулись.

– Макаров… – сказал я, и мы, вскочив, бросились за дом. Он не забыл прихватить карабин. – Верка, ты что пугаешь? – Увидев, что это Вера стреляет по банкам, мы успокоились.

– Я просто тренируюсь. А что, нельзя?

Он махнул рукой.

– Тут можно.

Мы вернулись обратно.

– А Вера что? – спросил он.

– По-моему, у нее тоже что-то с головой, как и у всех нас. Но раз хочет, то пусть. Может, что и получится. Она девочка смышленая, на лету все хватает.

– А Дед как к этому?

– Дал добро задействовать. Значит, присматриваются. Ну а что? В СВР ее можно использовать. Это нам нужно было проходить учебу. Столько пота и крови пролито на тренировках!

– Ну да, у нас работа такая, где без спец. подготовки никак. Да и задачи другие. В СВР, конечно, сила и ловкость не важна, но вот голова должна работать идеально.

А за домом продолжали звучать выстрелы.

– Может, карабин ей дать? – спросил Леший. – Да, кстати, твой арсенал, ну тот, что в МТЛБ был, так и лежит. Тебе он нужен?

Я почесал подбородок:

– Я даже не знаю… Слушай, а я даже не помню, что там было. Кажется, были СПшные патроны?

– Да, 7,62 я использую для карабина, а остальные лежат. А что там есть, тебе как, по списку? – засмеялся он.

– Винторез же там есть?

– И не только! Пулемет ПК, ВСС, два ублюдка (АКСУ) и три АКС-74. И даже один АК-47, где ты его выкопал, не знаю.

– Брала все, что давали, – засмеялся я. – Ну, думаю, мне ПК не нужен, а вот ВСС и патроны к нему я заберу. Ну, еще, наверное, и АКС с патронами.

– Я же тогда не знал всего, как посмотрел, увидел весь этот арсенал – обалдел. Думаю: «Ни хуя девки дают!» Не мог понять, куда же вы попали, в какую мясорубку, прямо как в Чечне. Вы обе грязные, лохматые. МТЛБ прострелянный кое-где, следы от пуль на броне. У меня челюсть чуть не выпала, когда я еще тебя на каблуках увидел. – Мы захохотали, представив эту картину.

– Да, Леха, считай с Новосибирской области сюда прорывались. Я о тебе в последний момент вспомнила. Хорошо, техника выдержала весь этот переход.

– А что ей будет, вон, использую ее. Она, кстати, новая, работает как часы. Где вы ее, кстати, взяли?

– Да хрен его знает, где-то в тайге, на деляне. Угнали, одним словом.

– Ну, я ее уже оформил, помогли. Давно хотел что-то подобное.

– Ну вот и пользуйся. Долго он еще вариться будет, твой глухарь?

– Он скорее твой, ты же подстрелил…

– Ладно, не передергивай. Я так понимаю, ты нас сегодня не отпустишь.

– Ты что, обалдел, и завтра не отпущу.

– Завтра, Леш, не знаю. Мы ведь проездом.

– Что, сразу в пекло?

– Типа того.

– Что-то серьезное?

– Ну как сказать, на месте разберемся. Просто ждут результатов, а мы прохлаждаемся.

– Понятно, тогда завтра посмотрим, а сегодня посидим.

– Алина, можно взять, как его, винторез?

– Нет, Вера, с винтореза и дурак попадет, – я посмотрел на карабин. – Леха, у тебя есть без оптики?

– Есть еще одна сайга. Дать?

– Да, пусть без оптики тренируется.

Вере было все равно, она обрадовалась как ребенок. Взяв сайгу, вновь ушла за дом, и вскоре раздались уже более мощные выстрелы, чем до этого.

– Ты видел, как у нее глаза горят при виде оружия? – спросил он.

– Видела. Она, кстати, первый раз стреляла у нас в тире на базе.

– Она и там была?

– Была. Кстати, с двухсот метров через стекло зарядила разрывную прямо в лоб мужику. Я думала, снайпер работает.

– Это где же она успела? Еще тогда?

– Нет, уже сейчас. Рассказывать не хочу.

– Ну и не рассказывай, раз не хочешь. Ну что, кажется, дичь готова. Да, забыл спросить: тебе что, так нравится на каблуках ходить?

Я посмотрел на ноги. Во, блин, я так привык, что и не заметил, что я на высокой шпильке.

– Да нет, просто по привычке. У меня были проблемы, но сейчас уже решаю их.

Я снял туфли и остался босиком. Пятка не доставала до пола лишь сантиметра три. Ну вот, скоро все будет в норме.

Он накрыл на стол, а я позвал Веру. Она немного поела, чуть-чуть выпила, только пригубила, и, встав, опять взяла карабин и вышла.

– Думаю, будет толк с девчонки, – произнес он.

– Не сомневаюсь. Ладно, давай «за!» – Мы встали. – Ну, за спецназ!

Мы просидели почти до утра, Вера позже, как стемнело, тоже присоединилась к нам. Она опять увлеченно слушала все наши разговоры. А они были о нашем прошлом.

* * *

На следующий день мы так и не уехали. Еще остались ночевать, соблазнились на баню. Выехали только на третий день утром. Теперь наш арсенал увеличился. АКС я взял так, на всякий случай. Но у нас появился второй ВСС.

Практически без проблем мы ехали до Красноярска. Остановившись у придорожного кафе, решили перекусить. Я сразу обратил внимание на компанию, сидевшую в углу за столиком. Пятеро, самый мелкий из них весит примерно килограмм восемьдесят. Они сразу оживились, увидев нас. Те, кто сидел спиной, даже повернулись. «Ну ни че, чем больше шкаф, тем громче падает», – подумал я и направился к стойке.

Сюрприз нас ждал, когда мы вышли. Машина стояла на спущенном колесе, и это с учетом того, что в шины закачен герметик, способный затянуть пулевое отверстие. Мы переглянулись. Вера была спокойной. Следом вышли эти верзилы.

– Вы не знаете, кто это сделал? – спросил я.

– Нет, – с ухмылкой произнес один из них.

– А где можно сделать колесо?

– У нас есть колеса.

– Сколько стоят?

– Договоримся. Пойдемте. Посмотрите, выберите.

– Сейчас, мы только деньги возьмем. Куда надо заходить?

– А вон, видите, бокс. Вон там дверь есть.

– Ага, еще и губки подкрасим, – сказала Вера, когда мы отошли к машине.

– Что с ними сделать? Пристрелить их там? – спросил я.

– Зачем? Ты сама, что ли, колесо делать будешь? – удивилась Вера.

– Точно!

Я опять навернул глушитель и, подумав, одел туфли на высокой шпильке. Так я чувствовал себя уверенней. У Веры теперь тоже был пистолет – тот, который я забрал в гараже. Как только мы вошли в бокс, где и вправду была гора резины, нам тут же перекрыли путь к отступлению.

– Ну что, договоримся? – с наглой ухмылкой спросил тот же самый, что и в первый раз вел разговор.

Осмотревшись, я выбрал направление отступления. Нужно было отойти так, чтобы они все были в поле зрения, на Веру надежды еще мало. Выбрав одну из стен, я подтолкнул туда Веру. Она сообразила быстро.

– Конечно, договоримся!

Я вытащил из сумки пистолет и, развернувшись, сразу всадил пулю в ногу одному возле ворот. Второй дернулся на выход. У меня над ухом грохнул выстрел. Пуля, отрикошетив от ворот, с воем ушла в стену, а от стены, пролетев мимо нас, ударила в стену за нашими спинами. Я посмотрел на Веру. Убегавший тут же присел. В помещении запахло порохом.

– Как договариваться будем? – спросил я. – Эй ты, там, у ворот, проходи к остальным. Видишь, мы договариваемся. А ты, потерпевший, будешь орать – пристрелю. Ну что, мальчики, давайте договариваться. Ваши предложения.

– Подожди, да это просто шутка была, – начал один из них, придя в себя.

– Ну что же, мы оценили вашу шутку, и тоже шутить умеем, правда, Верунчик? – Она кивнула головой, направив оружие в их сторону. – Вон наша первая шутка, а вот вторая, – пистолет грохнул выстрелом, и еще один, схватившись за ногу, свалился на грязный пол.

– Ну и как вам наши шутки? – удивив меня, спросила Вера.

– Все-все, хватит…

– Заткни им рты, а то следующая пуля будет в лоб, – это подействовало, наступила тишина, только слышны были слабые стоны. – Ну что, еще пошутим, – я поднял ствол и нажал спуск. Правда, стрелял в пол у их ног, но пуля срикошетила от бетона, и еще один шутник оказался с простреленной ногой.

– Алинка, а кто колесо менять будет?

– Ну да, забыла. И как вам наши шутки? Кстати, они уже закончились, теперь ты быстренько взял инструмент и бегом менять колесо. Помни: если убежишь, тут еще твои друзья. Вер, присмотри за ними, а я с этим хмырем схожу. Нет, нам же одного раба хватит, давай, и этому ногу прострелим, чтобы не дергался.

– Девушки, не надо! Я лягу на пол и шевелиться не буду.

– Вер, если что, вали его сразу. Ну а ты – пойдем!

Он снял колесо и поставил запаску, так как она тоже была закачена герметиком. А вместо порезанного нашел точно такую же.

– Ну все, мальчики, нам пора, приятно было пошутить. Весело, не правда ли? – Мы мило им улыбнулись и вышли из бокса. Смеясь, мы быстро сели в машину и сорвались с места.

* * *

– Блин, Верка, надо было их закрыть там. Сейчас они организуют погоню, даже к бабке не ходи.

– Куда не ходить?

– Ну, выражение такое есть.

– Ааа! Поняла. А при чем тут бабка?

Я не выдержал и рассмеялся… Так и получилось: за Вознесенкой на хвост сели БМВ и «нисан». Моргая фарами и сигналя, они требовали от нас остановиться.

– Ага, может вам и ножки сразу раздвинуть? – сказала Вера.

БМВ пошел на обгон, я тут же перекрыл ему дорогу. «Нисан» рванул с другой стороны. Я нажал до упора на газ и сразу ушел в отрыв, но ненадолго, БМВ быстро нагнал нас и вновь попытался обогнать. Я опять перекрыл полосу. Уже раздались выстрелы, несколько пуль ударили в заднее стекло, но оно даже не треснуло.

– Михалыч не обманул. От них надо избавляться, по трассе нам не уйти.

– Алин, у меня идея! А давай остановимся, выйдем и расстреляем их прямо в машинах.

Я посмотрел на нее озадаченно:

– Я смотрю, ты вошла во вкус, и в того стреляла на поражение, просто промахнулась, да еще как промахнулась, что пуля назад прилетела, надо же было так умудриться выстрелить! Хорошо хоть, никого не зацепила. Нет, Вера, мы так избавиться попробуем.

Я увидел встречную (это был «Урал»-лесовоз) и посторонился, давая обгон, и как только-только его заднее крыло поравнялось с наши капотом, я не сильно толкнул его кенгурятником. Скорость была под двести, его сразу кинуло в занос; вывернув руль влево, он попытался поймать дорогу. Его начало заносить вправо, «Урал» был уже рядом, и уйти от столкновения у БМВ практически не было возможности. Но водитель сделал невозможное. Он, видимо, добавив газу, выскочил уже практически из-под бампера «Урала» и мордой ушел в кювет. Подняв столб пыли и пропахав передней частью по откосу, он взмыл в воздух и, пролетев метров пять, опять пропахал мордой землю и вновь подпрыгнул. Мы видели, как от машины отлетело колесо, как открылись капот и багажник. Поднимая пыль и разбрасывая камни и какие-то запчасти, он остановился метрах в пятидесяти от дороги. Ни о каком продолжении погони речи уже не было. Да и вообще, чтобы ездить на этой машине, речи уже также не было. «Нисан» так же пропал. Видимо, остановился помочь друзьям.

– Как-то так, – сказал я, поглядывая в зеркало. – Сами виноваты, превысили скорость. И вот результат.

– Классно, Алинка, а как ты сделала? Я тоже хочу так научиться!

Я посмотрел на нее серьезно. Да, это уже была не та Вера, с которой я сбежал и потом бегал по болотам. Там она напоминала мне маленького котенка, который еще толком ничего не умеет, но инстинкт самосохранения есть. А сейчас, наверное, тоже котенка, но уже подросшего, у которого выросли, пусть еще не крепкие, но клыки.

– Вер, ты меня пугаешь! – произнес я. – Откуда в тебе эта жестокость?

Она отвернулась и, помолчав, произнесла:

– Они все одинаковые. Мама мне всегда говорила, что девочка должна быть доброй, нежной и ласковой. А мужчина должен всегда защищать женщин. Но когда тот, кто должен защищать, девять лет просто втаптывает в грязь и издевается как хочет… Ты не испытала, что испытала я. Я не хочу больше ждать, когда меня будет защищать мужчина, я поняла, что, кроме меня, никто меня не защитит. И глядя на тебя, я поняла, что женщина может быть сильной и способной сама за себя постоять. Ладно ты, есть еще Марина. Я ненавижу всех таких вот подонков как эти. Раньше я их боялась, но мне надоело бояться, я буду мстить им всем за то, что они сделали со мной, за все мои слезы, за все мои унижения, за все мои страхи и за все страдания. За всех девчонок, которые также, как и я, страдали и страдают. Я буду мстить за то, что нас, девушек, такие как они считают просто дырками, за то, что им плевать на наши души, на наши сердца. Им плевать на наших родных, на наших родителей. Я долго боялась, но я устала бояться. Я хочу быть сильной, хочу быть похожей на тебя. И я хочу быть для тебя не обузой, с которой надо нянчиться и отвлекаться, а хочу быть… чтобы ты не переживала за меня и была уверена во мне, что я смогу прикрыть тебе спину так, как ты уверена в своих друзьях, а они уверены в тебе. Я просто хочу быть с тобой рядом в любой ситуации, – у нее потекли слезы.

Я посмотрел на нее, подумал и произнес:

– Месть – не самый лучший помощник.

– Если бы ты побыла в моей шкуре, я бы посмотрела на тебя.

– Мне и в этой шкуре проблем хватает, а месть все же плохой помощник, – повторил я и замолчал, переключив внимание на дорогу.

Успокаивать ее я не собирался. Пусть поплачет, легче станет.

* * *

Нас никто не преследовал. Это и удивляло, и пугало. Не ясно, как у них тут налажено с ментами. Ладно, с братвой можно и на их языке говорить. А вот воевать с ментами очень уж не хотелось. Я напрягся, когда увидел патрульную машину и взмах жезла. Вера сразу взяла пистолет.

– Убери, – жестко сказал я.

– А вдруг…

– Убери, я сказала. У него радар в руках.

Подойдя к машине, он представился.

– Вы превысили установленную скорость на тридцать километров, – он показал табло радара. – Правила для все одинаковые, ваши документы, и пройдемте к нам в машину.

– Командир, извини, мы спешим… – подавая ему документы, произнес я.

Он раскрыл корочку. Посмотрел на меня, потом на своего напарника. Протянул мне документы и, отдав честь, пожелал удачи и не нарушать.