Текст книги "Волк в овечьей шкуре - 2 (СИ)"

Автор книги: Анастасия Ликова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 36 страниц)

– Вот еще что, Евгений Юрьевич, я понимаю, что основные группы сейчас на востоке, у вас резерв имеется?

– Само собой, как никак оперативный отдел, это наша работа. К сожалению, ребята молодые, в настоящем деле не были.

– Это плохо. Но все когда-то начинали. Усильте группу опытными, кто прошел Чечню. Конечно, хорошо было бы афганцев, тех, кто хорошо знают местные обычаи и, самое главное – местность. Но таких сейчас у нас уже нет, только такие как мы с тобой, старики. Стоп, а что если Клименко, то есть Самбурову?

– Не думаю, он может наверняка знает, где спрятали груз, но идти – не думаю. Я только сейчас вспомнил, что у него проблемы с ногами.

– Но он же как-то шел в эти горы. Он ведь не знал, что идти не придется, но готов был.

– Такой он человек, делает всегда через не могу.

– Хорошо, готовьте группу, к вечеру должно быть все готово. Будем надеяться, что он…а помнит место и сможет показать на карте точку.

* * *

Практически весь полет я спала, проснулась только тогда, когда услышала, что гул турбин изменился – мы заходили на посадку в подмосковном Чкаловском.

– Верка, Димка, просыпаемся, прилетели, – глядя в иллюминатор, произнесла я.

«Блин, сейчас мочевой лопнет», – я бросилась в туалет. Когда приземлились и начали открываться стапель, вышел штурман.

– Слушайте, там не по вашу душу менты приехали? – спросил он.

– Может быть, – задумавшись ответила я. – Где они?

– Передали, что у КПП, ждут наш борт.

– Ясно, – доставая телефон, произнесла я. Но он вдруг зазвонил сам.

– Ну, как долетели? – сразу спросил Дед.

– Как вы узнали, что мы уже приземлились?

– Разведка, – засмеялся он. – В общем так, свою машину оставите, ею займутся, перегонят, куда скажешь, а я за вами послал машину, тебя срочно хочет видеть Терехов.

Я посмотрела на часы, время уже девятый час.

– А не поздно?

– Ждет. Подругу или сестру тоже с собой бери. Диму моего не замучили?

– В каком смысле? Живой, вроде, – в тон ему ответила я.

– Ну, тогда ждем вас в управлении.

– Тут это… По-моему, органы нас встречают.

– Разберемся, точно вас? Ну, ничего, машину Терехова они не остановят, а завтра решим вопрос, отстанут. Все, ждем.

Действительно, менты только проводили взглядом черный «мерседес» с включенной мигалкой, но ехать следом не решились. Машины с такими номерами им не по зубам. Пусть теперь между собой разбираются… Не смотря на то, что время уже подходило к девяти вечера, Москва стояла. Но наш водитель, где сиреной, где крякалкой разгоняя поток, а кое-где по встречной довез нас минут за сорок.

В управлении также еще кипела работа, по коридорам сновали девушки в военной форме, и каждая прижимала к груди какие-то бумаги. Я даже засмотрелась на одну из них. Она шла перед нами с Верой, Дима сразу исчез, сказав, что к себе в отдел. На Веру тоже был выписан пропуск. Девушка, видимо, чувствуя взгляд на своей попе, начала вилять бедрами и, в конце концов, обернулась. Улыбка с лица не исчезла, но бедра вилять перестали.

Да, видок у нас был еще тот: помятые, немытые. «Вот черт, даже помыться не дали, вот как я в таком виде предстану перед ними?» А с каких пор меня стали вдруг посещать такие мысли? Раньше, помню, мог и с передовой завалиться, в камуфляже и в разгрузке, еще и в бандане. Я опять посмотрела на девушку. «А я что, хуже?» – мелькнула мысль. И машинально поправила волосы, распушив хвост и перекинув его через плечо на грудь. Выпрямила плечи, попыталась приподнять грудь.

– Ты спинку выгни, – услышала я голос Веры и посмотрела на нее. Она с улыбкой смотрела на меня.

Девушка тоже вошла в приемную Терехова. Сидевший за столом подполковник сразу доложил и пригласил ее в кабинет, после чего вопросительно и как-то недоуменно осмотрел нас.

– Старлей Самбурова, доложите, – спокойно сказала я.

Он неуверенно нажал селектор и доложил.

– Пусть заходит, она одна?

– Нет.

– Остальные пусть подождут, и вызовите ко мне полковника Соколова.

– Есть! Проходите, а вы присядьте, подождите.

Тут вновь раздался селектор.

– Напоите девушку чаем.

– Есть! – услышала я, уже открывая тяжелую дубовую дверь.

Терехов сидел за столом и просматривал папки, которые ему подавала вошедшая передо мной девушка в погонах старлея. Мурзин сидел в кресле у стены.

– Разрешите, товарищ генерал-полковник. Старший лейтенант Самбурова по Вашему приказанию прибыла.

Он тут же оторвался от папок и посмотрел на меня:

– Проходи, Алина, присаживайся.

Я прошла к приставному столу и, выдвинув кресло, села. Девушка оценивающе осмотрела меня, я одарила ее таким же взглядом и безразлично отвернулась, вдруг поняв, что смотрю на нее не как на женщину, а как на конкурентку.

– Спасибо, Света, можете быть свободны, отдыхайте.

– Есть, – ответила она, вздернув брови, вновь одарила меня изучающим взглядом и направилась на выход. Я же медленно поворачивал голову вслед за ней, любуясь, как у нее ходят бедра, и за ее попой, затянутой узкой юбкой чуть выше колен.

– Ну и? – спросил Терехов, когда закрылась дверь.

– Налюбовался… лась.

– Наверное, горбатого только могила исправит, – произнес Мурзин, вставая с кресла и направляясь ко мне. – Ну, здравствуй, дочка, – он приобнял меня. – Извини, что так все вышло.

– Как, товарищ генерал?

– С корабля на бал, даже отдохнуть не дали. Я смотрю, ты уже без каблуков?

Я вздохнула и посмотрела на ноги.

– Да, помогли. Тоже магия.

– Ладно, хватит вам, – произнес Терехов и, встав, подошел к нам.

Я стояла между ними, чувствуя себя маленькой девочкой… Да-да, не мальчиком, а девочкой. Без каблуков я стала, по сравнению с ними, еще ниже.

– Ладно, давайте к делу. Скажи, ты помнишь бой в Панджшерском ущелье, когда груз в ящиках захватили?

Я посмотрела Мурзину в глаза.

Глава семнадцатая

– А что вдруг вспомнили?

– Вот что за привычка отвечать вопросом на вопрос?

Тут открылась дверь, и на пороге появился подполковник с подносом в руках:

– Разрешите?

– Поставь на стол, – сказал Терехов и, дождавшись, пока он выйдет, продолжил: – Нас интересует место, где вы спрятали груз. Это важно, – глядя мне в глаза, произнес он.

– Карту можно? Километровку.

Взяв пульт, Терехов раскрыл большой экран и, перебрав меню, вывел на экран карту Панджшерского ущелья.

– Разрешите, – я протянула руку и, взяв пульт, начала приближать изображение, пытаясь вспомнить координаты. – Я помню каждый бой в мелочах, рада бы забыть, но не могу, особенно, где теряли друзей. А тогда был не один бой, нас гоняли как дичь. Вырываясь из одного боя, практически сразу попадали под новую раздачу. Жали нас тогда хорошо. И это были не духи. Духи так не воевали, больше было похоже на спецназ, грамотно, они всегда опережали нас, как будто кто-то их вел. Я почти уверена, это были американцы, их морские котики.

– Почему так думаешь? – они переглянулись.

Я тяжело вздохнула, вспомнив местность.

– Потому что у нас была проблема с боезапасом. Духи с удовольствием использовали стингеры, ПТУР, «базуки». И то предпочитая наши РПГ-семерки. Но вот стрелковое оружие… я редко видела М16, в основном «Калаш» 7,62. Мы тоже их использовали. А тут у всех убитых М16, приходилось бросать свое и подбирать эту… скажем так, винтовку. Это первое. Второе, лица в основном европейские, попадались негры, но то, что обучены и тренированные, сомнений не было. Все как на подбор. И самое главное, говор не восточный, английский. Мы вышли впятером, десять человек потеряли, трое трехсотых, в том числе и командир. И я тогда первое ранение получил, но отделался медсанбатом. А командира и Славика Ищенко отправили в Ташкент. Ящики и документы спрятали в пещере. Вот она, – я показала лазерной точкой на место в скале. – Там разветвленная система ходов, мы их закопали, Эдик Долгушин минировал, ставил на неизвлекаемость, как обычно делали духи, но он еще свое придумал. Я пару раз с такой системой сталкивалась в Чечне. Сложная система. Нужен спец, чтобы снять заряд. Подходы тоже минированные. Несколько ловушек. Тоже неизвлекаемость, нужен спец и такой, кто знаком с такой системой. Системой духов. Даже немцы так не минировали. В общем, если вы хотите забрать сейчас груз, вам нужен Эдик Долгушин, это его система, он спец.

– Нет Долгушина, в девяностых сгинул, – сказал Мурзин.

– Вот и еще одного не стало, – произнесла я, тяжело вздохнув.

– Ты один из всех остался, – как-то совсем уж грустно произнес Терехов.

Я посмотрела сначала на него, потом на Мурзина. Мне показалось, что они даже как-то меньше стали. Я издала слабый грудной стон.

– Ладно, прервемся, – произнес Терехов, видимо увидев, как мне в этот момент было тяжело, и прошел к шкафу. Открыв его, подумал и достал три стопки и бутылку водки. Тоже тяжело вздохнув, вернулся к столу. Разлил водку. Не ожидая приглашения, я подошла и, взяв стопку, помолчала и вылила ее в себя как воду, даже не сморщившись.

– Ждите меня, ребята, – спокойно произнесла я. – Тело мое уже с вами, а вот душа задержалась. – Посмотрев на генералов и дождавшись, пока они выпьют, продолжила: – Так вот, я точно уже не помню расположения ходов, там несколько развилок, у нужной в сторону схрона был воткнут в щель нож и обломано лезвие, оно осталось в щели. И вот потом нужно искать сюрпризы, их два, – я задумалась.

– Так, хорошо, Сере… то есть Алин, – смутившись произнес Дед. – Все не могу привыкнуть.

– Давно пора. Я, вот, уже, кажется, привыкла.

– Ты, похоже, я смотрю, уже себя женщиной чувствуешь… – сказал Дед.

– Ага, только вот женщин продолжает глазами поедать, – добавил Терехов. – Ну, в общем так, у нас вот что, – он посвятил меня в подробности. – Нам важно достать этот груз. На что он был похож? Вы открывали ящики?

– Так точно, открывали, но уже точно не помню. Тогда думал о другом. Вы не думайте, что мы тогда проиграли. Нет, мы потеряли десятерых, это много для нашей специальности, но то были не простые духи, даже не черный аист, то был элитный спецназ, мы их положили человек сорок-пятьдесят. Это я хорошо помню.

– Успокойся, никто не говорит, что вы проиграли. Вопрос вот какой: готов…ва ли ты совершить туда марш-бросок?

Я посмотрела на них внимательно:

– Если надо, готова. Ведь ребят так и не забрали оттуда. Хоть могилы их проведать.

– Хорошо, вот тут двадцать папок, просмотри их. Это те, кто пойдет с тобой. И ты пойдешь старшим…шой.

– Я? Вы что, шутите? Посмотрите на меня.

– Ну а что, ты там была не один раз, у вас там охотничьи угодья были. А тут ребята не нюхали пороха, но все рвутся в бой.

– Ну, мы больше под Кандагаром, хотя и в Баграме были. Старшим – не знаю. Как проводник…

– У нас другое мнение. С ногами у тебя, я вижу, уже все в порядке. Это приказ – принять группу.

– Извините, товарищ генерал-полковник…

– Послушай, проводник – это одно, а командир – это другое. Я поднял все твои операции. У тебя меньше всех потерь, хотя операции одни из самых сложных. Проводник ведет, а командир принимает решения. Это не обсуждается. Люди подобраны под тебя, учитывая твои былые требования. Вот папки, ознакомься. Завтра в девять утра самолет до Душанбе, дальше «вертушкой» вас перебросят на погран. заставу и оттуда, опять «вертушкой» – на сопредельную территорию.

– Извините, насколько я понимаю, «вертушка» боевая, запас топлива ограничен. Где она нас выбросит – до места еще километров триста топать, если не больше. Я сейчас не в том состоянии, чтобы совершать такие марш-броски по горам и в полной выкладке. Тело не выдержит.

– Есть второй вариант, только выброска будет в ста км от места.

– Сто – это при нынешнем раскладе двое с половиной суток, против прежних полтора. Я не хочу быть обузой для группы.

– Ты обузой? – произнес Мурзин. – Видимо, ты еще не знаешь свои возможности…

– Знаю, товарищ генерал. Женщина выносливей мужчины, верней, ее тело, но не до такой же степени! Я вообще против моего участия в этой операции.

– Глаза боятся, руки делают, – произнес Мурзин.

– Кстати, тут кое-что пришло тебе, – Терехов достал из стола грамоту и коробочку. – Не знаю, из УФСИН пришло. Я не спрашиваю, как ты туда влез…ла. Но вот это – тебе.

– Случайно, – принимая у него грамоту и коробочку, ответила я. – Ну, только и способны грамотами награждать, ха, и мужскими часами! – Мы все засмеялись.

– А ты что, уже женские желаешь? – спросил Мурзин.

– Ну, я же женщина, и вообще не понимаю, как я раньше носила такие грубые вещи?

– Во!!! Видишь, Евгений Юрьевич, как быстро перекрасился, – с улыбкой спросил Терехов.

– Извините, какой второй вариант? – спросила я, не желая развивать эту тему. – А вообще, все, что я ответила и наговорила – это была защитная реакция.

– Второй – прыжок с парашютом с высоты десять тысяч метров. Есть третий – автомобилем. Но тогда вам нужно будет ехать в парандже.

– Ну, вообще-то там еще и хиджабы разрешены.

– Вам нужно будет пересечь несколько провинций, не везде разрешены хиджабы. Выбирайте.

– Прыжок с десяти тысяч опасен тем, что группу разнесет. Поэтому, лучше в парандже. Ну, а что?

В этот момент заговорил селектор:

– Прибыл Андрей.

– Пусть войдет. Девушка там ждет?

– Так точно.

– Пусть ждет.

В кабинет вошел Соколов. Доложился. Увидев его, я поразилась, как он похудел. Пока он докладывал о готовности группы, о снаряжении, я еще раз внимательно изучала карту, где когда-то знал… все тропы. И сейчас, разглядывая ее, я начинал вспоминать. Именно вспоминать. Я даже забыл, что со мной произошло. Я был в восьмидесятых. Со своими пацанами, с которыми прошел огонь и воду. С которыми делил последнюю банку тушенки, последний цинк, магазин патронов, последние сто грамм. Я читал слово Кандагар, и даже не знаю, что у меня происходило в душе. Это слово, название чужого далекого города, такого чужого, и в тоже время родного. Там у меня было крещение, там я в первый раз понюхал порох, там я в первый раз потерял друзей. Почему так? Почему я не погиб? Сколько после тех страшных боев было еще боев!

Глядя на карту этой далекой и чужой страны, с другими понятиями, с другой культурой, вспоминая все… Как старались выжить в этом огне, хотя ради друга не жалели себя, и все равно выживали. Зачем я выжил? Там, потом в огне Чечни, зачем? Что бы вот так потом унизиться? Стать просто бабой. Да что там бабой, шлюхой. Узнать, как в тебя входит чужой член? Да что там член? Узнать вкус спермы… Ужас… А еще ужасней то, что я и сам не против… Мне это даже нравится… Ребята, почему я с вами не остался? Почему я дрался за свою жизнь? Почему???? Зачем это было нужно? И самое страшное, что я привыкаю!

– Самбурова, вы что там, уснули? – услышала я голос Терехова.

– Никак нет, това…

– Вот папки, ознакомьтесь.

Я прошла за стол и начала бегло просматривать досье. Открыв очередное, я увидела женское личико на фото.

– Я против…

– Я помню, что ты всегда был против присутствия в твоей группе женщин… – сказал Мурзин. – Подумай.

Ну да, элементарно. В туалет сходить – не брать же мужчину для охраны. А одному, одной – опасно. Это Афган.

– Устраивает, – произнесла я и начала читать досье. – Ну что, послужной список вполне удовлетворяет. Снайпер.

– Твоя Марина просилась, но я решил, что ей еще рано. Хотя уже хорошие показатели, отличница.

– Рано ей, – ответила я и продолжила изучать досье.

– Ну что? – спросил Мурзин.

– Вот этих троих я не беру.

Он молча взял папки и пролистал.

– Не спрашиваю почему, но вопрос: их заменить?

– Есть кем?

– Только из тех, кто вернулся со спец. подготовки, но они еще не прошли курс полностью.

– То есть они на базе?

– Да.

– Не знаю.

– В общем так, сам…а посмотришь досье. Я сейчас позвоню начальнику школы, он выберет подходящих, там сам…а решишь. Обмундирование получишь на базе.

– Еще вопрос: что с ней? – Терехов кивнул на двери.

– Способная. Решать вам.

– Тогда пока направим ее к психам, пусть поработают. А дальше – по их рекомендации. Пригласите.

В приемной я подошел и обнял Веру.

– Не скучай, милая, я люблю тебя. Скоро буду. Пока.

– Ты куда? – испуганно спросила она. – А я?

– Тебя ждут там, – я кивнул на двери кабинета.

Она растерялась, не зная, что делать.

– Вер, солнышко, все будет хорошо. Ты же сама хотела стать сильной и независимой? Так иди, это твой шанс. И вот еще что, тебя отправят в психушку…

– Что???????? Зачем???????

– Это процедура такая, просто выявят твои способности, где тебя можно будет задействовать. Ничего страшного. Все проходили, и Маринка тоже. Пока, я побежала, – увидев ее растерянное личико, я улыбнулась и поцеловала ее в губы. – Приеду, в другие поцелую.

Я даже забыла, что Андрей стоит рядом. И по его смущению поняла, что он все слышал. Выйдя из здания, мы сели в блейзер и уже по более-менее пустым улицам помчались за город, на базу.

– Прекрасно выглядишь, – произнес Андрей после длительного молчания.

– Андрюха, не надо, а? Я ужасно выгляжу. А ты что, решил комплимент сделать? Я не поняла, – улыбнувшись, спросила я.

– А что?

– У тебя жена красавица, а ты посторонним девушкам комплименты делаешь, еще и врешь, – я уже весело засмеялась, давая понять, что шучу.

– Что это я вру? И почему посторонним? Ты ведь мне теперь сестренка. А что, сестре комплимент сделать нельзя? Меня уже радует твое настроение, смотрю, ты уже полностью привык.

– Не то что привык, Андрюха. Мне порой кажется, что и не было никакого Сергея, – уже серьезно ответила я. – А иногда такая тоска берет, аж кричать охота.

– А на баб как сейчас…

– Вот тогда и охота орать, – перебила я его. – Ладно, проехали. Я вот что думаю с нашей доставкой. А почему бы нам не полететь в Кабул пассажирским рейсом?

Он тяжело вздохнул:

– Есть риск, что американцы вас сразу вычислят. Тем более, ты засвечен, и в ЦРУ наверняка на тебя есть данные. А в аэропорту там всех прибывших через сито просыпают.

– Андрюха, это Афган, ты не забыл? Ладно я засвечена, парни-то нет. А я могу и лицо закрыть. Не будут же они под паранджу лесть.

– Ну, мужчины и не будут, но там и женщины есть в службе.

– Не знаю, а ты думаешь пересечь всю страну в автобусе – это безопасней? Проверка документов что, не существует? – я выбила дробь пальцами на панели и замерла, увидев свои ногти, на которые уже давно не обращала внимания. – Вот черт, ужас какой! – произнесла я, рассматривая ногти. – Да и к тому же афганского языка никто не знает. А я то, что знала, почти забыла.

– Ух ты, как у тебя уже получается: думать про маникюр и сразу о деле.

– Я еще, Андрюша, могу и по телефону говорить, маникюр делать и пулю в лоб засадить. Таким вот противным как ты. А знаешь почему?

– И почему же?

– У женщин, в отличии от мужчин, работают два полушария. Понял?

– Да? Не знал.

– Куда мою машину угнали? – спросила я, меняя тему.

– Я дал указание – на базу. Должна быть уже там.

– Это хорошо. С Верой что решили, не в курсе?

– Терехов, вроде, дал добро, теперь дело за спецами. Как она, по-твоему?

– Нормально, поднатаскать… Голова работает быстро, принимает решения, не задумываясь, хватает все на лету. Я бы стала с ней работать.

Тут раздался звонок моего телефона. Посмотрев на экран и увидев кто звонит, я произнесла:

– Да еб… Тебя сейчас не хватало. Да, слушаю.

– Привет, Алин, что-то давно была отключена. Ты где пропала?

– Дела, Егор, дела. Привет!

Сейчас я почему-то не испытывала к нему злости за его назойливость. И как не странно, но мне захотелось прижаться к нему, захотелось побыть в его объятиях.

– Я нашел такое кафе, но тебя там никто не знает, нет там такой официантки. – Я звонко и весело засмеялась, вспомнив про кафе. – Может, ты мне скажешь, где ты работаешь?

– Ну ты что такой тупой? Разве такая блондинка, как я, может работать? Пусть папик работает, – я опять засмеялась, у меня вдруг поднялось настроение.

– Это кто? – спросил Андрей.

– Знакомый, – ответила я и услышала, как Егор спросил, кто рядом со мной. И тут же ответила ему: – А это и есть мой папик. Ладно, извини, что обманула тебя по поводу кафе. А работаю я секретарем в одной крупной фирме.

– В какой?

– Я не могу сказать, потому что там строгий дресс код, и очень не любят, когда их сотрудникам звонят на работу, а тем более приезжают.

– А как насчет встречи?

– Я не могу. И вообще, давай, я сама тебе позвоню, когда будет время. Извини, у меня вторая линия, пока! – отключив его, я ответила Деду: – Слушаю, товарищ генерал!

– Не доехали еще?

– Нет, едем.

– Ну, в общем так: планы по вашей отправке изменились. Добираться будете автомобильным транспортом, мы подготовим документы и соответствующую одежду. Да и тебе нужно отдохнуть, а то действительно из огня да в полынью.

– Мне не привыкать.

– Задание серьезное, поэтому выспись и отдохни. Вылет переносится на сутки.

– Я хотела познакомиться с ребятами.

– Ну, как хочешь. А завтра в 14–00, тебе предстоит прибыть на базу в готовности. Так что тогда и познакомишься.

– Товарищ генерал, у меня вопрос.

– Слушаю.

– Чем сейчас занят старший лейтенант Кравцов?

– Кравцов?

– Так точно.

– Кравцов, Кравцов… Спроси у Соколова, он больше знает. А зачем он тебе?

– Пока не знаю, но он имеет боевой опыт в Абхазии.

– Хочешь включить в группу? Ну а что, я не против. Этот вопрос можешь решить с Андреем. Ну все, отдыхай, – он отключился.

– До этого кто, Кравец, что ли, звонил?

– Да, чем он сейчас занят? – задумчиво спросила я.

– Я что-то не…

– Андрюха, не надо ничего понимать. Он мне помог, когда вы были в Эмиратах, парень толковый. Мои ребята сейчас развлекаются в тайге. Группа состоит из вчерашних курсантов.

– Я понял тебя, но он, правда, после ранения, сейчас восстанавливается.

– Что за ранение?

– Пулевое, в предплечье. Три недели назад. Но парень так-то боевой, согласится. Он уже рвался со своей группой на Дальний Восток. Но его пока не допустили.

– Ясно, пусть завтра в 13–00 будет на базе в готовности. Посмотрим.

Зачем я его брала с собой, я не знала. Хотя хотела таким образом поставить все точки над «И». Чтобы больше не пытался узнать, где я работаю, и держал дистанцию. Хотя, скорее всего, не поэтому. Меня тянуло к нему, хотя я сама себе не могла в этом признаться. Хотелось, чтобы он был рядом.

Мы ехали по МКАДу, как раз приближаясь к Ярославскому шоссе. Взяв свою сумочку, я порылась в ней и, найдя ключи, от квартиры, посмотрела на Андрея.

– Андрюха, вези меня домой, завтра познакомлюсь. Устала как собака.

– Я так понимаю, что-то изменилось?

– Да, вылет отложили на сутки, мне дали время на отдых. Так что буду приводить себя в порядок, чтобы не слышать от тебя ложь. Маринка где?

– В центре, они вернулись.

– Как она? Дед сказал, что просилась?

– Просилась, чуть скандал не затеяла: мол, бережем мы ее.

– Вся в папу.

– Думаешь, и ее взять?

– Нет, но если она меня там увидит (а скорее всего мы пересечемся, не могу же я с ней не увидеться), она с меня не слезет.

– Может, завтра ее куда-нибудь отправить?

– Зачем? Мне завтра нужно будет выбрать еще три человека. И если она готова лучше, чем кто-то, зачем мне тогда брать менее подготовленного. За них за всех нужно будет отвечать. У них у всех есть родители, родные, близкие. Мне разницы нет, дочь или нет. Я в ответе за всех одинаково.

– Ну вот, узнаю тебя, – останавливаясь возле подъезда, сказал он. – Когда за тобой прислать машину?

– Давай в девять. Думаю, буду готова. Пока!

Я вышла из машины, почувствовав, какая я голодная. А дома ничего нет. Я посмотрела в сторону магазина. Нужно идти. Тяжело вздохнув, я направилась в его сторону. На ходу достала телефон и набрала Веру.

– Привет, моя девочка, как у тебя? Ты где?

– Привет, милая, у меня хорошо, еду домой. А ты где?

– Я уже дома…

– Урра-а. Я скоро буду.

– Я пока в магазин, пожрать-то дома нечего.

– А меня Саша накормил в кафе, – весело похвасталась она.

– Кто такой? Почему не знаю?

– А это водитель, который меня домой везет.

– А… Симпатичный?

– Что я слышу? Алинка, с каких это пор? – она звонко рассмеялась.

– С тех самых, – я тоже засмеялась.

Так, разговаривая с ней, я даже не заметила, как набрала пол корзины продуктов. И так же, не прекращая разговора, прижимая телефон плечом, чего раньше никогда не делала, расплатилась. Да и никогда так долго не говорил по телефону.

– Ну, ладно, жду, пока.

– Пока-пока, – ответила она и отключилась.

Посмотрев на телефон и на время, было уже полдвенадцатого, решила Марине не звонить. У них уже отбой. Все равно завтра увижу. Как я по ней соскучилась! В этот момент телефон ожил. Опять звонил Егор.

– Привет еще раз! – ответила я весело.

– Привет, извини за назойливость, я соскучился по тебе.

– Ну ты уже так прямо и сказал бы уже, что хочется переспать, – я засмеялась.

Он, видимо, понял мое настроение, и что я не против… Да как тут не понять, я дала даже не тонкий намек.

– Я просто хочу тебя увидеть. А то вот, понимаешь, я бы и не звонил… просто сейчас, вот, позвонили, завтра опять в командировку отправляют, когда потом увидимся?

Я усмехнулась. Ты, милый, даже не представляешь, как скоро мы увидимся. Я задумалась, а правильно ли я поступаю, ложась с ним в постель? Не помешает ли это потом нашей работе?

– Ну что молчишь? Алло.

– Я тут, – ответила я. – Приезжай, можешь с другом.

– Зачем друг?

– Ты забыл про мою сестру? Она что будет делать? Но если хочешь, приезжай один, только потом не обижайся.

Он помолчал.

– Что-нибудь придумаю. Ну, я еду?

– Я же уже сказала.

– Что-нибудь взять?

– Тебе же в командировку, нет не надо. Или я тебе трезвому не нравлюсь?

– Ты мне любому и любая.

– Давай, жду, но недолго, – я отключила телефон и посмотрела на парней, сидевших на лавочке возле подъезда.

– Девушка, а вы нам компанию не составите? – спросил один из них веселым голосом.

– Нет, мальчики, у меня другие планы, – как-то очень весело ответила я и чуть ли не бегом вошла в подъезд.

– А жаль, так бы познакомились.

Поставив пакет на стол в кухне, я вернулась в прихожую и сняла куртку.

«Черт, вот зачем я его пригласила?»

«Ну ты же сама этого хочешь, не обманывай себя», – сказал кто-то в моей голове.

«Нет, не хочу. А может, и хочу».

«Ты уж определись. А прокладка-то как промокла!»

Я вдруг почувствовала, как у меня мокро между ног, и как пульсирует вагина. Тут же почувствовала, что там все горит.

«Ну все, назад пути нету. Правда, холодный душ может помочь, а оно мне надо? Ладно, будь что будет».

Я повесила куртку и сняла кофточку. Зайдя в ванную, бросила ее на машинку и, сняв джинсы, уставилась в зеркало. Потрогав бедра, я повернулась боком и слегка выгнула спинку. Посмотрела на грудь, а потом на попу. «Ну а что? Вполне съедобная девочка. Под низ пойдет», – я послала отражению поцелуй и сняла бюстгальтер, а затем трусики, при этом ловко скрутив ежедневную прокладку. «Надо же, уже такие уверенные движения, как будто всю жизнь это делаю», – я улыбнулась, вспомнив, как раньше мучилась, застегивая и расстегивая лифчики. А как раздевалась? Сначала трусы, а потом – лифчик.

Включив воду, я вышла из ванной, прошла в спальню, порылась в вещах, выбрала легкое платье и белье. Правда, выбор был невелик, тут белье оставалось в основном Маринкино, а у нее грудь в чашечках меньше, но объем грудной клетки у меня чуть меньше. Вот такая я не стандартная.

Я услышала, как открылась дверь квартиры, и, обрадовавшись, выскочила в прихожую. И застыла: в прихожей стоял мужчина и смотрел на меня округлившимися глазами. А Вера закрывала двери.

– Ой, – взвизгнув, я бросилась обратно в комнату, чувствуя, что краснею.

«Ни фига. Ну и что тут такого? Ведь сколько меня мужиков видели голой, тогда совсем не стеснялась. Подумаешь…»

«То было тогда, а это сейчас. Тогда это было чужое для тебя тело, да ты и сама смотрела на себя как мужчина на женщину. Все, подруга, теперь поменялось».

В комнату влетела Верка и бросилась мне на шею.

– Верка, сучка… Ты что не сказала, что не одна?

Вера удивленно посмотрела на меня.

– А ты что, застеснялась? – она звонко рассмеялась.

– Вот, представь себе. Он что, у нас ночевать будет?

– Не знаю, он не против, но… – она посмотрела на меня умоляюще.

– Тогда сама Егору позвони и скажи, чтобы не брал друга.

Она опять посмотрела на меня с восторгом.

– Ты моя радость! – она обняла меня. – Уже позаботилась. И Егора пригласила?

– Все, звони сама. Я, в отличии от тебя, думаю не только о себе.

– Ну, я же не знала, что ты дома. Но я и двоих сейчас могу обслужить, – она мило улыбнулась.

– Ты шлюха, Верка, – я чмокнула ее в носик.

– Нууу, почему шлюха? Ты ведь и сама не против двоих? Ведь правда?

Я ничего не ответила, одела халат, завязала пояс и, взяв полотенце, пошла в ванную.

– Ты не долго там, я тоже хочу, – сказала Вера вслед.

– Постараюсь, а ты жрать приготовь, – сказала я, нагло рассматривая мужчину. – Ну что стоишь? Проходи. Я – Алина.

– Я – Александр. Если вам неудобно, извините, я сейчас уеду.

– Ладно уже, какой стеснительный.

– Я могу ужин приготовить, если хотите, – сказал он, когда я уже пошла в ванную.

– Да? – остановившись, я посмотрела на него через плечо. – Тогда дерзай, а то Верка нас точно когда-нибудь отравит.

Зайдя в ванную, я развязала поясок, распахнула халатик и вновь посмотрела на себя в зеркало. Медленно сняла его, не отрывая взгляда от отражения.

«Ну вот, ты уже собой любуешься, ищешь изъяны», – вновь сказал кто-то в моей голове.

«А что тут такого?» – слегка повернув корпус, спросила я и, подняв руки, начала распускать волосы, с какой-то неведомой радостью наблюдая, как приподнялась и напряглась грудь, выставив вперед толстые и длинные соски.

Дверь внезапно открылась, и в ванную влетела Верка.

– Так, красавица, хватит собой любоваться, я тоже хочу помыться. Вот, на, тебя Егор хочет, – она протянула мне трубку.

– Ха-ха, а кто бы сомневался… – с улыбкой ответила я, принимая у нее трубку. – Да, что еще хотел?

– Вера сказала, чтобы один ехал.

– Ну и езжай один. Давай быстрей, а то я спать лягу.

– Минут через тридцать буду, не усни, милая.

Я отключила телефон и посмотрела на улыбающуюся Веру.

– А ты что лыбишься? – с улыбкой спросила я и чмокнула ее в губы. – А это кто? – я кивнула головой на дверь и полезла в горячую ванну.

Вера села на край ванны.

– Это парень.

– Я вижу, что не девка. Где ты его подцепила?

Она вздохнула:

– Ну почему сразу подцепила? Может, он меня подцепил? А вообще его попросили отвести меня домой, а завтра утром – в мед. центр.

– Что тебе Терехов сказал? Кстати, я первый раз вижу, чтобы на таком уровне просматривали кандидатов.

– Вопросы задавал: откуда я, кто родители… Ну и еще всякую ерунду.

– Это, Верка, не ерунда, – с этими словами я с головой погрузилась под воду. Вынырнув, убрала волосы с лица и продолжила: – Это он тебя прощупал, составил, так скажем, общую картинку твоей личности. А этот, значит, конторский? – наливая из флакона в воду пену, спросила я.

– Похоже.

– А он женат?