Текст книги "Волк в овечьей шкуре - 2 (СИ)"

Автор книги: Анастасия Ликова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 36 страниц)

Он положил чемодан в багажник, сел за руль и завел машину. Я села рядом.

– Я что-то не пойму, у тебя что, не родной движок стоит?

– Родной. А что?

Он начал озираться, удивленно посмотрел на стекла, на клавиши, тумблеры… Только потом стронулся с места, проверил на приемистость.

– У меня был «поджеро», тоже 3 и 2, а этот, кажется, даже тяжелее моего «патрола». А разгон неплохой. Точно родной двигатель?

– Что ты пристал? Откуда я знаю, купила такой. Это вы, мужики, в машинах разбираетесь лучше, чем в бабах.

– Ну, в бабах мы тоже разбираемся.

– Да ну? Серьезно?

Я вообще не любила доверять машину посторонним, но тут мне было приятно, что он меня везет.

– Алина, а твои родители где?

– Нет их. Мы живем с сестрами, Мариной и Веркой. Правда, мы сводные. Может, еще где есть, я не знаю.

– А чем вообще занимаешься?

– Так, ничем, работаю менеджером в одной торговой фирме. Короче, скукота.

– А что с родителями случилось?

– Мама умерла, отец погиб.

– Как погиб? – насторожился он.

– Он водитель-дальнобойщик был, на «Урале» сорвался в пропасть.

– Извини.

– Да ничего.

– Сестры твои чем занимаются? Они старше тебя?

– Я младшая. Служат в армии.

– Серьезно? – удивился он. – И кем?

– Связисты.

– А ты как стала внештатным сотрудником?

Я поняла, что он думает, что я внештатный сотрудник, и решила пока придерживаться этой версии.

– Как-то и сама не заметила.

– И часто работать приходится?

– А зачем такие вопросы? С какой целью интересуешься? – полушутя спросила я.

– Ладно, извини. Просто хочу побольше о тебе узнать.

– Женщина должна быть всегда загадкой, – засмеялась я.

* * *

Так разговаривая, мы добрались до дома. Я показала куда поставить машину.

– Ну что, рыцарь щита и меча, я так понимаю, ты сегодня в отгуле? Поднимешься на рюмку чая?

– Приглашаешь?

– Ну хоть чаем тебя напоить. Ты же спас меня.

– Ну что же, я не против.

Дома кто-то был. Открыв дверь, я сразу расслабилась. С кухни шел запах, на который мой желудок сразу отреагировал недовольным урчанием. В прихожую выскочила Марина. Одета она была странно: в тельняшке, шортах и с банданой на голове.

– Ты с кем воюешь? – спросила я.

– О, наконец-то! Привет, сестренка, ты где пропала? Уже третий день.

– Да так, – снимая обувь, произнесла я. – На курорт ездила.

– Понятно. А фингал тоже на курорте получила?

– Неудачно в море нырнула. Знакомься, это Александр. Познакомились на курорте. Саня, это Марина, моя старшая сестра. Такая зануда!..

– Я тебе покажу «зануда». Я готовлю манты, давай присоединяйся. А то теперь много лепить надо, – она юркнула обратно в кухню. – Саша, а ты проходи в зал, располагайся! – крикнула она уже с кухни.

Мы переглянулись. Я пожала плечами.

– Слушайте, мне неудобно. Давайте, я помогу.

Марина опять выскочила в прихожую. Осмотрела его.

– Кухня не поместит нас троих. Кстати, Алина хорошо себя вела? – сделав суровое лицо, спросила она.

– Была паинькой, честное слово, Мариночка. Все живы и здоровы, все строения в порядке. Я так соскучилась по тебе! – я обняла ее. И тут мы уже засмеялись.

* * *

– Болит? – спросила Марина, когда я помыла руки и села за стол помогать.

Я потрогала щеку.

– Не очень. Ты как?

– Я в отпуске, хочу к маме съездить. Билеты на субботу взяла. Поехали со мной! – она умоляюще посмотрела на меня.

– Не знаю, Марин. Дед утром вызывает.

– Опять на курорт? – спросила она серьезно.

– Наверное. Ну а что делать? Такова жизнь.

– А это кто? – шепотом спросила она.

– ФСБшник, – так же тихо ответила я.

– Ого! Где ты их находишь? А он ниче так. А в постели?

– Маринка! – возмутилась я. – Ты за кого меня принимаешь?

– Ой, ой, ой! Знаю я о твоих похождениях.

Я бросила ей в лица маленькую шепотку муки.

– Я пошутила, – сказала она, но мукой ответила.

– Кто много знает, тот мало живет, – сказала я.

Она встала и присела мне на колени, обняла за шею.

– Я так соскучилась. Ты что, не собираешься возвращаться?

– Скорее всего, меня теперь в другом профиле использовать будут, – серьезно ответила я.

– Жаль, я так мечтала, что мы будем рядом! Но ты не забывай про меня.

– Марин, как я о тебе могу забыть? Ты ведь для меня самый родной человечек на этой Земле! Кроме тебя, у меня никого нет! Ну, еще Максим.

Я говорила чистую правду. В последнее время я очень часто стала думать над этим. Ведь они – мои дети. Верней, дети того, кем я был. Частичка того меня. В них я видела себя. Я крепче прижала ее к себе.

Вскоре мы долепили манты и вместе привели кухню в порядок. Саня тоже не стал сидеть в зале: сначала он начал веселить нас анекдотами, а потом я отправила его в магазин.

– Кто он такой? – вновь спросила Марина, когда мы остались вдвоем.

– Я сейчас опять на них работала, страховал меня.

– Что-то часто они тебя привлекают.

– Да, сейчас так получилось, всему виной моя внешность. И что мужики в ней находят?

– Не знаю. А тебе она нравилась? – спросила Марина.

– Я узнал о ней только после того, как все случилось. Я ведь не смотрел и не смотрю американские фильмы. Конечно, сейчас ознакомился с несколькими. С более ранними.

– И какой вывод? – спросила Марина.

– Вывод? Ты сама знаешь, – я вздохнула. – А вчера со мной работал визажист, специально приезжал. Я думала, что это я на фотографии.

– Ого, как все серьезно! Он что, из поклонников?

– Из них… Ладно, ты надолго в Омск собралась?

Наверное, впервые за долгое время мы сели на диван и поговорили спокойно, без подколок. Когда раздался звонок в дверь, мы обе аж вздрогнули.

– Тебе сегодня квартира нужна? – серьезно спросила Марина, когда я встала, чтобы идти открывать.

– Нет, у меня даже в планах не было.

– Да ладно?!!

Я показала ей кулак и пошла открывать двери… Он ушел ближе к вечеру. Мы с Мариной вместе убрались в квартире. Я еще была на кухне, а Марина начала освобождать чемодан, чтобы сложить туда свои вещи.

– Не поняла!!! – услышала я голос Марины и прошла к ванной. Она держала в руках развернутое платье. – И куда это мы, такие красивые, ходили? – она еще достала шубку, но еще больше удивилась, увидев пояс с чулками.

– И что? – спросила я. – Что, я не могу это носить? Мне кажется, мне это идет. Фигура у меня позволяет радовать себя такими элементами одежды, – с улыбкой ответила я. – Ты еще вон ту коробку не открывала.

Она тут же все бросила и взяла коробку, а увидев украшения – замерла. Кем бы она ни была, но в первую очередь она была женщиной.

– Откуда это? – она взяла колье и примерила себе.

– Подарили. Надо будет вернуть.

– Ты что, дура? Вернуть… И сколько все это стоит?

– Много.

– А платье тоже вернуть?

– Платье – нет. Это спецодежда.

– Я тоже хочу такую спецодежду. Блин, как я соскучилась!

– Ты сама выбрала камуфляж. И вообще, посмотри на себя и на меня. Я не пойму, кто из нас с рождения девочка?

– Ну, ты тоже с рождения девочка.

– Тело только, – возразила я.

Она стояла в тельняшке, бандане и в шортах по колено, в то время как я была в юбочке и в обтягивающей маечке, подчеркивающей все достоинства фигуры. Она осмотрела меня, потом себя.

– Так, все, идем в клуб, – она все бросила и направилась в спальню.

Я же пока разобрала чемодан и отсортировала белье для стирки.

– Марин, у тебя есть что стирать?

– Есть, там в корзине. И подожди, вот этот лифчик закинь, – она влетела в ванную и сняла лифчик.

Еще какое-то время покрутилась, демонстрируя мне грудь, надеясь как раньше смутить меня. Совсем ребенок еще. Хоть и хочет казаться взрослой.

– Так, Маринка, хватит тут сиськами трясти, у меня свои есть. Так что, если что, я в зеркале увижу.

– Ой, что ты? Ну и гордись, что свои есть, – она развернулась и вышла.

Естественно, в этот вечер мы никуда не пошли, и Марина весь вечер на меня дулась. Но спать легли на одной кровати. Не смотря на то, что она демонстративно разделась догола, у меня не возникло никакого чувства – ни смущения, ни стыда. Раньше, если я видела обнаженных женщин, у меня обычно сразу возникало желание. А тут даже этого не было. Я просто смотрела на нее как на себе подобную. Как на сестру или дочь.

– А знаешь, Алин, – вдруг произнесла Марина, – мы с Викой занимались любовью.

– И как? – спросила я.

– Раньше я вас с Веркой, особенно Верку, не понимала. Ты-то – ладно. Ну а сейчас – поняла.

– Ну и понравилось?

– Честно – да. А тебе с кем больше нравится? – спросила она.

– Марин, давай спать!

– Нет, ты ответь…

– В последнее время – с мужчинами. На женщин я все меньше обращаю внимание, если только на одежду.

* * *

Проснулась я как обычно в 06–00. Марина тоже не отстала. Мы вместе совершили пробежку, сделали упражнения, провели уже не бой с тенью, а полноценный спарринг.

– А у тебя уже неплохие навыки, – сказала я уже на обратном пути.

– Так гоняют…

Пока мы бросали и атаковали друг друга, появились даже зеваки из собачников. Какая-то женщина требовала прекратить, даже грозилась вызвать милицию. Возможно, и вызвала, только они долго ехали.

– Видимо, для них это слишком, – сказала Марина, указывая на зевак.

– Наверное.

– Алин, а ты, кстати, неплохо форму восстановила. Может, вернешься?

– Маринка, вы от меня так просто не отделаетесь. Обещаю задействовать только вашу группу, когда мне нужна будет помощь.

– Ловлю на слове.

– Кто вперед, тот и в душ первый! – сказала я, и мы ускорились, да еще как!

Мы решили ехать вместе, нужно было потом заехать и забрать Маринин «опель», который она не видела уже несколько месяцев. Собрались быстро, я даже успела накраситься, что у меня уже быстро получалось. Пока Марина тоже наводила красоту, я приготовила завтрак, и уже в полвосьмого мы выехали со двора.

Не смотря на пробки, успела вовремя и ровно в девять вошла в приемную. Поздоровавшись с подполковником Дергачевым, выполняющим роль секретаря, я кивнула на дверь:

– У себя?

– У себя, просил подождать.

– Ясно. Как у него настроение?

– Вроде, ничего. Чай будешь?

– Нет, чай – не водка, много не выпьешь, – ответила я. В этот момент в приемную вошел Соколов.

– Не может быть, кого я вижу! Ты где пропадаешь? – обрадовался он, увидев меня.

Мы поздоровались.

– На курортах загораю.

Он увидел мой синяк.

– Загар только на лице вижу и то лишь на отдельной его части, – засмеялся он.

– Неудачно нырнула. Как ты поживаешь? Как Лена, дети?

– Хорошо, Лена про тебя тут недавно спрашивала, а я даже не знаю, что ответить. Хоть звони иногда. Кстати, давай, в субботу приезжай к нам, у нас небольшой сабантуй, юбилей типа. Годовщина нашего знакомства. Пятнадцать лет как знакомы.

Я тяжело вздохнула. Он понял меня: ведь их я познакомил. Сам имел на нее виды, но так получилось, что он ее у меня отбил. Но не смотря на ни на что, это не помешало нашей дружбе. Потом я встретил другую, и все как-то забылось.

– Если на курорт не отправят, приеду, – ответила я.

– Думаю, не отправят.

– По какому поводу вызвал меня? Давай, колись.

– Честное слово, не в курсе. Он мне по тебе не докладывает.

– Понятно, – я посмотрела на подполковника. Тот тоже пожал плечами и развел в стороны руки.

– Ну, не хотите говорить – не говорите.

– Я клянусь, что не знаю. Ты у него как резерв, – сказал Андрей. – Ну, так мы завтра тебя ждем?

– А что, завтра уже суббота? Вот я потерялась! Кто еще будет?

– Только ты. Кстати, если погода позволит, мы хотим на дачу выехать.

Дверь из кабинета открылась, показался какой-то полковник, а за ним – генерал.

– Что стоите? Проходите, – увидев нас с Андреем, произнес генерал. Мы прошли в кабинет, он указал на стулья: – Присаживайтесь. Что там у тебя, Андрей? – он редко называл его по имени, даже при мне.

– Тут вот, как Вы просили, я подготовил списки отставников. С некоторыми мы уже связались, и они готовы сотрудничать. Выйти на службу. В общей сложности восемнадцать человек. Но это пока предварительно. Со многими не можем связаться.

– Этого мало, нам надо как минимум человек тридцать. Ищите еще хотя бы десяток. Упор делайте на тех, кто работал по Ближнему Востоку. Сейчас это приоритетное направление. – Генерал взял списки и увлекся чтением. Я посмотрела на Андрея. – Так, подготовь мне их досье.

– Они уже готовы, мы сразу отбирали, изучая досье.

– Хорошо, принесешь их мне, я изучу. И нашей амазонки тоже досье не забудь, – он кивнул на меня.

– Евгений Юрьевич, оно же у вас.

– Точно! – вспомнил генерал. – Совсем забыл. Тогда этих, по списку.

– Разрешите идти?

– Да, иди, и поторопись. Завтра у меня должны быть тридцать человек и на всех – досье. – Он посмотрел на меня. Как я не прикрывала волосом синяк, он все же увидел: – Досталось?

– Досталось…

– Пришла благодарность на тебя. Просят поощрить. Что-нибудь интересного есть?

– Нет, это не по нашей части, политика.

– Ну, с политикой пусть ФСБ само разбирается. У нас вот что, – он вздохнул: – Принято решение создать мобильные группы спецназа, из офицеров-отставников. Упор делается на тех, кто уже служил в таких группах, про задачи пока речь не идет, но не сложно догадаться. У тебя уже есть опыт командира такой группы.

– Да, но там были конкретные цели и задачи, была война. А что сейчас?

– У нас всегда война. Думаю, задачи будут те же: разведка, диверсии, захват, ликвидации. Все то, что не официально. Одним словом, спец. задачи.

– Главное, чтобы не как в 95! Такие были подготовленные группы, закаленные Афганом! Нет, бросили в Грозный как штурмовой спецназ.

– Да, столько групп там потеряли, а потом локти кусали, когда не хватало спецов на горную войну… – произнес Дед. – Надеюсь, что сейчас это не повторится. Сам видишь, напряжение нарастает, а молодежь еще не готова для серьезных операций. В общем так, ты тоже в списке.

– Надеюсь, не командиром?

– Хоть и командиром. Прикажу – будешь мамой родной. Хватит уже! А то, вон, заставлю в управлении бумажки с место на место перемещать и никуда не денешься. Вон в спец часть. Там как раз одно место есть. Да и сотрудницы все молодые. Как раз в коллектив вольешься. Чтобы не говорила, что «молодая, как я могу над стариками командовать». Надеюсь, это тебя устроит?

– Прикажете, значит буду бумажки из кабинета в кабинет перемещать, – улыбнулась я.

– Ладно, не волнуйся. Пока снайпером, дальше посмотрим, – он открыл ящик и достал из него конверт. – Тут вот тебе немного патриотизма передали, – бросил он на стол конверт.

– Конечно, можно много говорить о патриотизме, но кушать-то хочется. Спасибо, – сказала я и забрала конверт.

* * *

Когда я вернулась к машине, Марина была вне себя от ярости: устала ждать. Затем я отвез ее в гараж; по дороге заехали купить «подарок» Михалычу. Марина не узнала свою машину. Конечно, занимался ей не сам Михалыч, а механики. Тут она как будто опять на конвейер попала.

– Слушай, Михалыч, эту еще не потеряли? – спросила я, указывая на «поджеро».

– Да кто ее потеряет, кроме меня.

– Все не могу купить свою: то некогда, то денег нет. Может, на неделе заеду.

– Дед, что ли, требует?

– Нет.

– Тогда пользуйся. Спишем как боевые потери.

Мы еще пообщались о жизни, и я уехала.

* * *

Остаток дня мы провели дома, занимались, так сказать, хозяйством, которого накопилось выше крыши. Гладя белье, мне под руку попался пояс. Я почему-то вспомнила первые дни в том доме, когда впервые примерила его. Тогда для меня это казалось таким унижением.

– Может, все-таки вместе поедем? – спросила Марина. – Я маме сказала, что с сестрой приеду. Она хочет с тобой познакомиться.

– Марин, как-нибудь в другой раз. Передай ей привет.

– Когда этот другой раз будет? Неизвестно.

– Когда-нибудь будет. Знаешь, Марина, я даже не знаю, как себя вести с ней. Признаюсь тебе: я ее любил всю жизнь. Как это не смешно, но у меня и сейчас остались чувства. Это, наверное, то, что у меня еще осталось от мужчины.

– Я знаю, я даже знаю, что ты собирался к ней вернуться. Алин, а скажи, чем ты сейчас будешь заниматься? У нас говорили, что будут создавать какие-то спец подразделения для особого назначения. Ты будешь в таком подразделении?

Я посмотрела на нее. Вот, блин, а считается секретной информацией!

– Кто тебе такое сказал? Первый раз слышу, – сказала я и отвернулась к куче белья.

– Ну, не ври! Я ведь вижу, что ты знаешь. Ты не умел и не умеешь мне врать. Я тебя еще с детства вычислила, и сейчас ты ведешь себя точно так же, когда говоришь неправду.

– Да ты что? Следопыт…

– А я могу туда попасть?

Я отставила утюг и посмотрела ей в глаза.

– Марина, я не знаю, откуда ты это знаешь.

– У нас в батальоне слухи ходят.

– Это, наверное, всего-навсего слухи.

Она замолчала и села на диван:

– Ты не доверяешь мне? – спросила она серьезно.

– Доверяю как себе. Не задумываясь, доверю свою спину.

– Ну, а в чем проблема? Доверь!

Я подошла и села рядом, обняла ее за плечо:

– Дочка, что за капризы? – я спросила так, как это было раньше.

– Я не люблю, когда ты от меня что-то скрываешь.

– Детский сад какой-то. Есть вещи, которые я не могу сказать даже тебе.

– Знаешь что, папочка, рано или поздно нам это станет известно. Я сейчас знаю, что там будут только офицеры, отставники и действующие, имеющие опыт. А то, что и ты попадаешь туда, нетрудно догадаться. Ты командовал такой группой. Так что можно предположить, что тебя опять поставят на эту должность. А раз так, то ты можешь и меня…

– Так, во-первых, я никогда не смотрел на дружеские отношения. Если вижу, что ты готова лучше других – «да», если нет – значит «нет». Для меня все равны, потому что любой – это чей-то ребенок. И моя задача вернуть его матери живым. Будь я сейчас командиром группы, я бы действовал точно так же. И то, что ты мне дочь, это бы не играло никакой роли. Для меня ты прежде всего боец. А боец должен быть готов.

– Ты думаешь, я не готова?

– Я знаю, что не готова. И я тоже не готова. Но у меня есть опыт, а он иногда многого стоит. К тому же, я простой стрелок-снайпер, как и ты. Если когда-нибудь мне и поручат сформировать подразделение, я тебя уверяю, наши родственные связи тебе не помогут. Не потому, что я боюсь за тебя, а все будет зависеть от твоей подготовки. Все понятно? Вопросы есть? Нет. Вперед, в отпуск собираться.

Марина посмотрела на меня, молча встала и вышла из комнаты. Пока я гладила белье, Марина молчала, даже в комнату не заходила. Но когда я уже складывала белье, она появилась в дверях:

– Пойдем ужинать, – спокойно сказала она.

Я не могла понять, обиделась она или нет. Она всегда так вела себя, когда обижалась и была неправа.

– А может, мне вообще уволиться? – спросила она, ковыряясь вилкой в салате.

– Тогда я была бы спокойна, – серьезно сказала я.

– Ты хочешь сказать, что боишься за меня?

– Дурочка ты, Марик, – я встала, подошла к ней сзади и обняла ее, прижавшись щекой к ее волосам. – Когда ты не звонишь, или твой телефон отключен, я знаю, что ты в командировке. И у меня болит сердце. И постоянное волнение. Ведь все же ты мне в первую очередь – дочь. Ты – часть меня того, прежнего. Того, который сейчас сидит внутри этого тела.

– Мама тоже так говорит, что у нее болит сердце.

– Значит, у тебя теперь две мамы, – я сильнее прижалась к ней.

Она высвободилась, встала и, посмотрев мне в глаза, неожиданно заплакала, уткнувшись мне в шею. Я не стала ее успокаивать, а просто дала выплакаться. Она в первую очередь женщина, а значит ей надо иногда плакать.

* * *

Марина уехала в четыре утра, я проводила ее, но уснуть больше не смогла. Весь день я ходила как потерянная, у меня все валилось из рук. Я уже скучала по Марине. Никуда идти не хотелось, но вечером нужно было ехать к Андрею. Судя по тому, что погода была дождливая, дача отменялась.

Ближе к обеду позвонил Александр. Разговаривали мы долго и ни о чем. Спас меня Андрей, как раз позвонил по второй линии. Попросил приехать к шести часам. Я приняла душ, синяк на щеке пришлось замазывать толстым слоем крема, а румяна практически скрыли его. Если с косметикой я уже была на «ты», то, вот, с прическами не могла обращаться. Поэтому ничего не стала мудрить, а просто оставила их распущенными. «Надо будет челку подстричь, уже в глаза лезет. Постоянно приходится смахивать». Я заметила, что волосы уже порядком отросли. Быстро.

Подумав, я решила одеть черное платье, а поверх серый плащ, до колена. Обув ботильоны и завязав пояс на плаще, я посмотрела в зеркало, пытаясь найти изъяны. Вроде ничего, пойдет. Забросив на плечо ремешок сумочки, вышла из квартиры.