Текст книги "Волк в овечьей шкуре - 2 (СИ)"

Автор книги: Анастасия Ликова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 36 страниц)

– Вы еще и шутите. Ничего, Вы же из главного?

– Ну…

– Там и сделают пластику… да и так порез узкий. Чем это так?

– Финкой. Главное, рука работает.

Я слышал, как где-то недалеко приземлился вертолет. Послышались команды, шум, вскоре шум «вертушки» усилился, и она начала удаляться. Почти сразу выдвинулся и БТР.

– Ну что? Как дела, доктор? – в палатку вошел майор.

– Рана не серьезная, но наблюдать нужно.

Вера сидела на кушетке, опустив голову, прекрасно понимая, что это по ее вине.

– А вы не могли бы остаться? Нужны показания.

– Извини, майор, я и так уйму времени потеряла. Спешу. Вон, девушки, показания вам дадут. Они, кстати, прямые свидетели. А то, что там трупы – там полно оружия, так что не гони.

– Да я не поэтому, приказ и так был на поражение. Как о тебе доложить? Твое же начальство должно знать.

– Вот этого я и боюсь… – засмеялся я.

– Что, такое строгое?

– Нет, просто у них когда-нибудь терпение лопнет.

Мне наложили несколько швов, обработали и перевязали рану, порекомендовав обратиться в госпиталь.

– Ты меня что, тоже оставляешь? – с испугом спросила Вера, когда мы вышли из палатки.

Я остановился и посмотрел ей в глаза.

– Вера, – впервые я спокойно назвал ее по имени, – я не знаю, что от тебя ждать, что ты выкинешь еще. Может, опять обидишься и пойдешь к тем, кого разрабатываем, и скажешь им всю правду, просто чтобы меня позлить. Так?

– Зря ты так, я не настолько глупа.

– Да кто тебя знает? Я, вот, думал, что знаю тебя, а оказалось, что ошибся. Где гарантия, что вот сейчас у тебя не зреет план позлить меня, выкинув что-нибудь такое? – я тяжело вздохнул.

– Я поняла тебя, я тоже не буду уговаривать тебя. Смотри сама, ты вправе больше не доверять мне. Да, я накосячила, но как-то ты сама говорила, что надо не жить прошлым, а просто делать выводы и не повторять тех ошибок, которые были допущены. А это уже прошлое. Решение за тобой, я приму его любое.

Она повернулась и пошла к машине. Я стоял и смотрел ей вслед. Именно этого я от нее не ожидал, хотя хотел услышать что-то подобное. Я понял, что она прислушалась к моим словам на счет мести всем браткам.

– Я даже не знаю, как вас по имени, товарищ…

– Зовите меня Алина, товарищ майор.

– Ну а меня можешь называть Николаевич.

– Ладно, мы поедем, а то и так времени столько потеряно.

– Как это поедете, я вас отпустить не могу… – Я посмотрел на него удивленно. – …пока ужином не накормлю.

Я вдруг почувствовал, какой я голодный, почти сутки ничего не ел.

– Да, не помешало бы, – улыбнулся я. – Верка, пойдем кашу есть… – крикнул я.

Она постояла, подумала и направилась к нам… Вскоре пришло подтверждение от группы, улетевшей на «вертушке». И почти сразу доложила и наземная группа.

– Все, можно УФСИНовцам передавать, – обрадовался майор.

Подойдя к машине, я опять серьезно посмотрел на Веру.

– Мы едем? – спросила она. – Я же вижу, что ты меня простила. Спасибо, только пожалуйста, больше не отпускай меня от себя. Я ведь надеялась, что ты меня остановишь. Я бы не ушла, если бы ты…

– Ах, вот оно как? Я еще и виновата… Я что, должен на тебя поводок одевать? И выгуливать как собачку? – я сел в машину. – Ну, что стоишь? Поехали!

Вера быстро села в машину.

– Я больше так не буду…

– Ты что, в детском садике? В следующий раз я тебя пристрелю… И пусть мне будет плохо.

– Не пристрелишь, ты не сможешь. И следующего раза не будет.

– Смотрю, ты самоуверенная.

– Нет, просто я женщина и вижу тебя насквозь.

Я усмехнулся и замолчал.

* * *

Вадим Сергеевич Чеботарев был в высшей степени серьезный человек и к обязательствам своим всегда относился с полной ответственностью. Единственный сын прокурора и судьи, с ранних лет он привык ни в чем себе не отказывать. Даже в армию пошел по собственному желанию. С детства занимался каратэ, в то время как этот вид спорта был в стране запрещен. Отслужил два года в морской пехоте, где так же добился неплохих результатов. Там он и познакомился с братьями-близнецами Стариковыми, Иваном и Мишей. Они также, как и он в свое время, добились неплохих успехов в рукопашном бое. ДМБ так же сыграли в один месяц. Братья вообще были родом из-под Курска. Погостив недельку у Вадима, они решили остаться, не хотелось возвращаться в свою деревню. Тем более, тут открывались большие перспективы.

Советский Союз рухнул, начиналось время беспредела. Одно правило: нет никаких правил, нужна была только сила. А этого им троим не занимать. Собрав вокруг себя небольшую банду, они начали заниматься тем, чем занимались все, кто имел силу: грабежи, рэкет, устранение конкурентов. Это приносило весьма неплохой доход. Несогласных устраняли, а тех, кто дал слабину, обкладывали таким налогом, что тем приходилось продавать свой бизнес, а то и имущество, чтобы рассчитаться. Практически половина автомобильного рынка во Владивостоке принадлежало им.

В один прекрасный момент все прекратилось. И даже отец Вадима не смог помочь. Их накрыли из Москвы. Но потом, правда, им удалось перевести его в свидетели. Но а вот Стариковым пришлось сесть. Но и здесь без руки прокурора и судьи не обошлось. В обмен на то, что они возьмут все преступления на себя, а Вадима выставят как свидетеля, им обещали недолгий срок. Так как за этим делом следила Москва, им сначала дали срока, ну а потом, как все поутихло, их вытащили.

И вновь компания встретилась. Теперь уже не надо было грабить. Теперь они стали умнее и организовали новый бизнес. Хотя все также держали в руках больше двадцати процентов автомобильного рынка. Но они занялись контрабандой золота, которое сначала скупали у черных копателей, а потом уже имели несколько нелегальных приисков. И это не ограничивалось только Магаданской областью. Прииски были и в Якутии, где добывались алмазы. А также было два рудника, где добывали платину. Дефицита в рабочей силе они не испытывали, да и платить не собирались: просто использовали рабскую силу. Как только человек попадал на прииск или на рудник, он оттуда больше не выходил.

Но однажды и эту компанию накрыли. Теперь это были ФСБшники. Но, как не странно, дело не дошло даже до суда, так как следователи не усмотрели состава преступления. Правда, после этого львиная доля прибыли от контрабанды уходила на закрытые счета. Но кроме хозяев в Москве, у них еще появилась перспектива. Теперь они гнали за рубеж и оружие.

А сейчас они вели подготовку к отправке секретных документов, украденных из НИИ, занимающегося высокоточным оборудованием, устанавливаемым на истребители нового поколения. И вот сейчас они сидели и пытались разгадать ребус. Из Москвы получено сообщение: «Едет клиент, его убрать, с исполнителем сразу произвести расчет». Конечно, у них хватало профессионалов для такой работы. Но заказ из Москвы был сформулирован как-то мутно, нечетко.

– Я считаю, что расчет с исполнителем – это зачистить его, – сказал один из Стариковых.

– Тогда нужно не из наших, кого-то нужно нанимать. Зачем своих, да и на нас могут выйти.

– С каких это пор тебя стало это волновать, Вадим? – спросил Иван.

– Знаете, что-то вот тут колет, – он показал на сердце. – И вообще, как только получил это сообщение, что-то не спокойно стало.

– Да брось ты! Что, первый клиент? Сколько их уже было, одним больше, одним меньше… – сказал Миша. – С теми разобрались, и с этим тоже проблем не будет. Это наш город.

– Ну, ладно. Давайте лучше подумаем, кого можно поставить на эту работу.

– Ну, если своих нельзя, может, кого из рабов? А что, там наверняка есть нормальные стрелки, – сказал Иван. – Я займусь.

– Хорошо, это выход. Сразу убираем, а тело – к рыбам.

– А что-то нет информации, что за клиент и когда.

– Позже будет информация. Но исполнитель должен быть готов. Так что заниматься нужно уже сейчас.

На этом и порешили.

* * *

До Чернышевска ехали молча. Вера опять смотрела куда-то в темноту и молчала.

– Надо переночевать, – сказал я, сворачивая к мотелю. – Интересно, тут поводки и ошейники продаются где-нибудь?

– Зачем? – удивленно спросила Вера.

– Тебя привязать надо. А то лови потом по горам.

Она улыбнулась в первый раз с того момента, как мы поспорили.

– Я согласна.

– Согласна она. Ладно, пошли спать. И так уже полтора суток не сплю. А ты вообще спала?

– Нет.

Я принял душ, Вера пошла после меня. Когда она вышла, я уже спал… Проснулся от того, что меня кто-то душит. Верней, сдавливает. Сразу почувствовал, что рядом кто-то лежит. Только потом понял, что это Вера, лежа за моей спиной, обняла меня и, прижавшись ко мне, плакала. Я сделал вид, что сплю…

* * *

Проснулся я ближе к обеду. Вера все также и лежала со мной. Ночью она умудрилась лечь мне на плечо. Почувствовав, что я зашевелился, она тут же подняла голову и посмотрела на меня.

– Проснулась? – с улыбкой спросила она.

– А ты что подлизываешься? Не пролезет.

– Нет, я на привязи. Прижаться к тебе – это держит крепче поводка.

– Ладно, не подлизывайся, знаю я тебя… Опять мое внимание усыпляешь.

– Ну-уу, че ты? Я правду говорю.

– Так правда, встаем. Мы и так времени просрали достаточно. Уже сегодня должны быть в Хабаровске, а мы еще за тысячу км от него.

– У тебя рука не болит? – она коснулась губами повязки.

– А это что-то изменит, если я скажу, что болит?

– М… Ну, и обижайся… Тебе не идет быть такой, – она встала и первой пошла в душ.

Я так же направился за ней.

– Подвинься, – отодвинул я ее от унитаза.

– Ну ты че? Я же зубы чищу, а ты – на унитаз.

– Я что, должна обсыкаться, что ли, пока она зубы чистит. Выйди, если не нравится, – я уселся на унитаз.

– Ну, Алинка…

Но вместо ответа она услышала звонкую струю.

– Поняла, как сильно? – я посмотрел на нее.

Она мазнула мне пастой по носу.

– Ах ты…. – я встал и посмотрел на Веру, хотел что-то сделать, но вдруг понял: я не могу на нее долго обижаться. У меня вновь вспыхнуло непреодолимое желание опять стать мужчиной и овладеть ею не как женщина, а как мужчина. Я вздохнул и, вытерев пасту с кончика носа, мазнул ей. – Давай быстрей! – и вышел из душа.

* * *

В Хабаровск мы прибыли только через трое суток. И это не смотря на то, что ехали круглосуточно. Больше проблем не было, даже как-то скучно стало. Ну, что получилось, то получилось. Как-то так…

Глава тринадцатая

Остановившись на стоянке при въезде в город, я задумалась: «Что делать с Верой?» Речь шла не о доверии, я думал, как ее использовать. Отпустить в автономное плавание? Но у нее нет даже основ работы на прикрытии. А в этом случае вроде бы безопасная работа может стать смертельной, если она допустит ошибку.

– Ты что так смотришь? – удивленно спросила Вера, поймав мой взгляд.

– Думаю, что с тобой делать.

– Так ты все за то? Я думала…

– Нет, Вера, не за то. Тут другой вопрос.

– Какой?

– То, чем мы сейчас занимаемся, практически можно сравнить с разведкой боем. Мы должны проверить информацию, тем самым вызвать огонь на себя. И от их реакции будет понятно, точна ли информация. И если она точна, то за нами может начаться такая охота, ты даже представить не можешь. Ведь тут замешаны очень большие суммы, возможно даже и больше, чем с шестью нулями. А кто захочет расставаться с таким прибыльным куском пирога. К тому же, не думаю, что эта троица, какой бы она не имела вес в регионе, способна в одиночку проглотить весь этот кусок. А значит, в Москве есть крыша. И эта крыша может быть как и в МО, так и в ФСБ или в МВД. Ладно, золото или платина, его можно и нелегально добывать, тайга большая, всю контролировать невозможно. А вот оружие… вот тут вопрос другой. Оно всегда под учетом, каждая единица, а чтобы продавать, его нужно списать. А значит, без силовиков – никак.

– Ну, а со мной-то что? – перебила меня Вера.

– С тобой? Ах да, с тобой. А что с тобой?

– Ты думала, что делать со мной?

– С тобой? Отпустить тебя в свободное плавание опасно, у тебя нет опыта. Рядом со мной – тоже опасно.

– А по-моему, рядом с тобой – самое безопасное. И вообще, мне кажется, ты рано волну гонишь. Мы еще не знаем, в каких масштабах они торгуют, или что они там делают. И вообще, может, и нет ничего. И если ты так боишься за меня, то зачем вообще тащила меня сюда? И знаешь что, сестренка, раз уж мы тут вместе, то давай и работать вместе. Я понимаю, у тебя есть опыт, так делись со мной, учи меня. А то нюни распустила: что делать, что делать? Ты думаешь, я не понимаю, что мы можем отсюда не вернуться живыми, но я помню наш побег. И уверена, что и тут мы прорвемся.

Я удивленно посмотрела на Веру. Во выдала! Вот это нокдаун! Мне хотелось ответить грубостью, верней, осадить ее, но я понимала, что она в чем-то права.

– Вера, там было одно, тут – другое. Здесь, если все так и есть, как я думаю, то сравнивать ту шайку и эту нельзя, – устало сказала я.

– И что? Пусть так, но тогда ты была практически одна, а сейчас и я стрелять умею.

– И это твой аргумент?

– Нет, самое главное – за нами стоит контора. И ты сама знаешь, что они своих не бросят.

– Знаешь, Верка, устала я что-то. Давай, поспим, а завтра разберемся, – поняв, что крыть Веру нечем, отступила я.

– Я что, не права?

Я посмотрела на нее:

– Я думала, у тебя пуля в голове, а там, похоже, снаряд.

– Ага, скажи еще, граната. Это у вас там неизвестно что, а у меня логика, – она улыбнулась.

– Логика, говоришь? Посмотрим на твою логику. Поехали искать ночлег, – я завела машину и выехала со стоянки.

– Ну, ты сама подумай: Дед ведь не знает, что у тебя с ногами все в порядке, зачем бы он посылал тебя на опасное задание? А? Значит, тут ничего опасного нет. Логично?

– Нет, – коротко ответила я.

– Почему?

– Потому!

Я не знала, что ответить, потому что уже и сама не раз об этом думала. Возможно, увидев, из какого дерьма мне удалось выбраться, не смотря на постоянную необходимость носить высокий каблук, он уверен, что я и тут справлюсь. А возможно, он представления не имеет, как тяжело ходить на каблуках такой высоты. А может, он просто хочет проверить меня, и параллельно идет группа прикрытия.

– Вот видишь, сказать нечего, – не унималась Вера, почувствовав свою маленькую победу.

Мне захотелось обломать ее, не со зла, а так:

– Знаешь, Верка, я сначала подумала, что ты – засланный казачек. Мне даже показалось, что тут пахнет какой-то школой. Но вот своим логическим мышлением ты все перечеркнула, – я широко улыбнулась и посмотрела на нее.

– А что? Я не права? Тогда скажи, почему?

– А ты не подумала, что в армии, особенно у нас, невыполнимых задач не бывает. Если ты не можешь выполнить задание, значит ты ни на что не годишься. И второе, ты не подумала, что Дед может проверять меня или нас, то есть хочет посмотреть, как мы будем взаимодействовать в паре. Возможно, где-то рядом идет основная группа, которая будет работать параллельно с нами и прикрывать нас в случае нашего провала?

– Нет, не думала.

– Тогда подумай еще: почему Дед так мог поступить. А лучше не думай, я его знаю много-много лет и иногда не могу понять его логики. Так что не ломай голову.

Вера минут пять молчала, а потом спросила:

– А что, они могут нас в паре поставить работать?

– Я не знаю, что у них там на уме. Могут замуж тебя выдать. Да и меня тоже. Теперь.

– Не поняла, это как? А мое мнение что, для них роли не играет? Если он мне не нравится? Я что, должна с ним спать?

Я с улыбкой посмотрела на нее:

– А тебе все нравятся, с кем ты спишь? И кто тебе сказал, что ты должна будешь с ним спать? Он может быть женатым и верным семьянином и сам с тобой спать не захочет… – я опять посмотрела на нее и добавила: – Ну, конечно, если он полный импотент.

Мы уже ехали по городу, когда я увидела на заборе объявление, написанное красной краской: «Квартиры посуточно», и номер телефона.

– Я думаю так лучше будет, – и, остановившись, взяла телефон. Вскоре мы уже входили в квартиру в сопровождении молодого парня.

– Проходите, смотрите. Вот ванная, правда совмещенная с туалетом, тут спальня, белье новое. ТВ спутниковое. На кухне есть вся посуда. Холодильник, микроволновка.

– Да ладно, мы всего на сутки, максимум на двое. Но пока оплата за сутки. Пойдет так? – спросила я.

– Устраивает. Ну все, тогда, если будут вопросы, мой телефон у вас есть.

– Если что, позвоним, спасибо, – отдавая ему деньги, произнесла я. – Ну что, Верка, нравится? – задала я вопрос, когда он ушел.

Квартира была лучшим вариантом по сравнению с гостиницей. Мы не оставляли следов.

– Алин, а тебе не кажется, что это уже было?

– Ты про Новосиб?

– Ну, да.

– Надеюсь, отсюда по-человечески съедем, а не под вой сирен и взрывы. – Мы захохотали.

Мы вместе сходили в магазин, взяли продукты, кушать тоже надо. С машины забрали кое-какие вещи, ноуты, я взял кейс, переданный мне Андреем еще в Ростове. Я так и не изучил его содержимое. Ну а там, собственно, ничего особенного и не было: документы на другие имена, журналистские ксивы. Из того, что могло еще пригодиться, портативные рации с беспроводной гарнитурой. Жучки, маячки, два телефона с кодированной связью.

Вера первая заняла ванную, и мне ничего не оставалось делать, как заняться ужином. Включив телефоны и поставив их на зарядку, я направилась на кухню. Но не успела даже налить кофе, как один из телефонов подал признаки связи.

– Надо же, уже звонят. Да, слушаю, – ответила я.

– Ну, наконец-то объявились. Вы где находитесь? – я узнала голос Деда.

– Здравия желаю, мы а Хабаровске, только приехали.

– Очень хорошо, у тебя есть цифры человека в Хабаровске? Я тебе отправлял.

– Да, есть.

– Связывался уже?

– Нет еще. Какой информацией он обладает? И насколько необходима эта встреча?

– Ну, как всегда, один и тот же вопрос.

– Ну, вы же знаете, с какой целью я задаю его.

– Хорошо, у него есть выход на вышеупомянутую фирму. Он там работал. Может быть полезен.

– К нам он какое отношение имеет, и как он вышел на Вас?

– Опять двадцать пять, ты как всегда везде ищешь подводные камни.

– Суслика не видно, но он есть. Потому и прожил сорок лет.

– И еще хочешь прожить столько же? – я понял, что он улыбается.

– Зачем столько же? Больше.

– Хорошо. Он вышел не на нас, а на одного офицера одной из частей, дислоцирующихся в районе Хабаровска. Передал ему эту информацию. Якобы у него есть знакомый корреспондент, который занимался расследованием этого факта и кое-что нарыл. Это все, что известно. Мы пробили фирму, информацию я тебе передал.

– Как-то странно это все, вам не кажется?

– Ничего тут странного нет. Корреспондент роет носом, находит сенсацию и сам пугается своего открытия. Опубликовать ее он не может. Видимо, есть что терять, кроме своей жизни. А дать ход очень хочется, вот он и обращается к своему знакомому в Хабаровске, а тот, в свою очередь, к офицеру, которому доверяет.

– Ну да, логично. На первый взгляд. Все складно, все, вроде, сходится. Но возникает вопрос: а не деза ли это?

– А зачем?

– Ну, не знаю пока. Может, кто-то ведет свою игру, а нас решили использовать втемную. Вы пробили этого человечка?

– Да, я отправил тебе на почту. Что тебе не нравится в этой истории?

– Пока не знаю. Хотя бы то, что этот человек как-то связан с фирмой. Хотя это не аргумент. И почему он связался именно с этим офицером, почему доверился именно ему. Что их связывает? Не первому же попавшемуся он сбросил информацию.

– Вот и выясни, – он помолчал. – Как получится.

– Хотя знаете, есть тут что-то. Даже скажу больше: похоже на правду. Вот поэтому я и сомневаюсь. Еще такой вопрос.

– Слушаю.

– Судя по досье наших друзей, да и если это все, о чем говорим, правда, то я думаю, что рассчитывать на помощь местной милиции равняется самоубийству.

– Возможно… У тебя есть цифры человека во Владивостоке?

– Да.

– Это мой хороший друг, вместе учились и сейчас держим связь. Он возглавляет службу контрразведки флота, человек надежный. Как только приедете, свяжись с ним. Он уже в курсе, обеспечит всем необходимым снаряжением и оборудованием. Вопросы еще есть?

– К Вам пока нет.

– Тогда ладно. Как твоя подопечная?

– В норме, я в ней не сомневаюсь. Если еще спецы с ней поработают, толк будет.

– Это хорошо. Сильно не рискуй.

– Исключено. Пока только на подхвате.

– Правильно. Пусть наблюдает, а там посмотрим. Да, сегодня к вам вылетает один парень в помощь, технарь. Может пригодиться.

– Как он меня найдет?

– На этот номер позвонит.

– Ясно. Технарь, возможно, пригодится.

– Еще вопросы есть?

– Пока нет.

– Хорошо, связь по этим телефонам, по обратной связи…

– Надеюсь, тут все надежно?

– Они блокированы на спутнике, прослушать практически невозможно. Если нет вопросов, тогда до связи. Осторожней там.

– Постараюсь. До связи.

Я отключил телефон и посмотрел на Веру, уже минуты три стоявшей рядом со мной.

– Это Дед?

– Да.

– Что сказал?

– Чтобы были осторожней.

– Это он про меня спрашивал? – испуганно спросила она.

– Да, про тебя.

– Ты правда считаешь, что толк будет?

Встав с дивана, я подошла к ней и, обняв за талию, притянула к себе, легонько прижавшись к ней. И, глядя в глаза, произнесла:

– Да, считаю.

– Ты не хочешь встречаться с этим человеком?

– Не знаю пока, – снимая футболку, произнесла я. Бросив ее на стул, я распустила волосы. Слегка выгнувшись назад, расправила их пальцами. Собрав обратно, подняла вверх и, повернувшись к Вере спиной, попросила: – Расстегни.

Она помогла расстегнуть лифчик. Бросив его также на кресло, я обратила внимание на груди.

– Слушай, Вер, как сделать так, чтобы грудь так не прыгала во время бега, а то, кажется, может оторваться.

Она засмеялась:

– Боишься потерять?

– Ну да, кому я без нее буду нужна, – шуткой ответила я. – Есть же, наверное, чем ее прижимают, когда занимаются бегом.

– Есть, завтра заедем, купим.

– Хорошо. Так, нужно позвонить, назначить встречу.

Встреча была назначена на 16 часов следующего дня.

* * *

В то время, как мы с Верой приготовили ужин и уже отдыхали (Вера мучила комп, а я неожиданно обратила внимание и проявила интерес к сломанным ногтям на руках, а потом и на ногах), в одном из коттеджей Владика, в большой гостиной сидели трое мужчин и вели разговор, потягивая виски. Киллера они нашли, и тот уже ждал своего часа, а с Москвы пришла дополнительная информация.

– Что-то я не догоняю, она что, одна приехала? – передавая сделанное на цветном принтере фото молодой девушки в военной форме с погонами старшего лейтенанта, удивился Иван.

– Не знаю, другой информации не было. Ну а что, старлей, – произнес Вадим.

– Да она еще ребенок! Где-то я ее, кажется, видел, лицо знакомое, – продолжил Иван. – Миха, ты не помнишь такую? – он подал фото.

– Нет, не помню… И что нам делать с этой малолеткой? Может, нас разводят? Вообще мне вся эта бодяга не по нутру.

– В натуре, у нас что, разведка настолько обнищала, что вот таких школьниц уже на задание отправляют? Я-то думал, будет какой-нибудь спец, – усмехнувшись, произнес Иван.

– Что с ней делать будем? – серьезно спросил Вадим.

– Приказ был зачистить, – спокойно сказал Михаил.

– Короче, а не кажется вам, что тут подставой пахнет? – спросил Вадим.

– Какой?

– Зачем надо ее мочить так прилюдно. Это же в натуре подстава. Вояки нам этого не простят. Они сразу смекнут, что и как, пришлют сюда своих волкодавов и скажут «фас». Они же тогда нас тут порвут. Что, они этого не понимают, отдавая такой приказ? Может, они и хотят убрать нас руками вояк.

– Ооо! Вадим неизменен… Вадик, да ты не ссы. Мы тоже не пальцем деланные, – засмеялся Иван. – А зачем ее мочить прилюдно? Речь-то идет о ликвидации. А значит, можно вывезти в тайгу, да куда угодно. Вон, на прииск парням отдать, пусть развлекаются. Кто ее там найдет? Трупа никто не видел, нет тела – нет дела. Может, она сама за кордон соскочила. Мы тут при каких делах?

– Но требуют убрать исполнителя. Значит, они хотят прилюдно. Нет, это подстава, нас сливают.

– Зачем? Они же в курсе, что на неделе прилетает америкос, состоится сделка. Флешка, кстати, где?

– В надежном месте, – ответил Вадим.

– Делаем так, как сказали. Там разберемся. Менты на нашей стороне. Да и если что-то начнется, журналюг подтянем: они такой кипишь устроят, типа вояки устроили беспредел. Не ссы, прорвемся, – спокойно произнес Михаил.

В гостиную вошел мужчина лет сорока.

– О, Макар, заходи, присаживайся. Есть новости? Выпить хочешь?

– Нет, спасибо, – серьезно ответил он.

– Ну, что там? Удалось выяснить, кто нас сдал? Почему ГРУ нами заинтересовалось?

– Тут утечки нет, проверили всех, кто в курсе, но, похоже, все чисты. Конечно, за всех охранников, что вахтой работают, ответить не могу. Сами понимаете, чтобы пробить всех, месяца не хватит.

– И что? – спросил Иван.

– Мы также пробили бывших, есть там пару клиентов, которые тем или иным боком были связаны с…

– Установили, где они?

– Да, сейчас пасем. Телефоны слушаем. И есть результат.

– Не может быть, уже? – обрадовался Вадим. – Кто?

– Ну, там не точно, просто подозрение: ему был звонок, но прослушать не смогли. Я с таким сталкивался, когда служил в конторе.

– Блокировка? – посмотрел на него Михаил.

– Думаю, да.

– Вы что, не можете пробить ее?

– Нет, не тот уровень. Но я уже отправил к нему ребят. Утром будут там.

– Вы вот что. Пока не трогайте его, сядьте на хвост, не спугните клиента. И почему утром? Пусть прям сейчас берут его под колпак.

– Он в Хабаровске, не хотелось бы привлекать дополнительные силы.

– Тоже верно. Чем меньше народу в курсе, тем безопасней, – сказал Вадим.

У Макара зазвонил телефон.

– Извините, – он ответил. Выслушав собеседника на другом конце, он спокойно убрал телефон и произнес: – Ну вот, наш клиент звонил во Владик. Телефон зарегистрирован на имя Смирнова Александра, его пробили – корреспондент. Речь шла о нашем деле.

– Вот, значит, откуда ноги растут. Узнайте все про этого журналюгу. Пока не трогайте. Что еще клиент сказал?

– Нужно послушать запись. Сейчас мне ее скинут.

И тут же у него зазвучал сигнал СМС. Достав телефон, он включил звук. Сначала послышались длинные гудки.

* * *

– Алло. Привет, Витя!

– Здравствуй, Саня! Поздравляю, твоя информация дошла в нужные руки, в ГРУ заинтересовались, прислали человека. Так что, думаю, скоро прикроют эту лавочку.

– Ну, наконец-то, а то знаешь, я все думаю об этом. А что, одного только прислали?

– Не знаю, но звонили с Москвы, предупредили, а потом девушка позвонила. Видимо, проверяют информацию, так что если что, я направлю к тебе, ты больше знаешь. Завтра мы встречаемся.

– Это отлично, Витек, я рад. Пусть выйдут на меня. У меня еще кое-что есть. «Бомба»! Слушай, а это не может быть подставой? Вдруг три толстяка что-то пронюхали и решили проверить?

– Я тоже так подумал сначала. Но ты подумай сам, это не их метод. Если бы они догадывались, тебя бы уже давно подвесили за ноги, и ты бы все сам рассказал. Да и меня тоже. Ну ладно, давай, будь осторожней.

* * *

В гостиной повисла тишина.

– Что с ним делать? – спросил Макар.

– Как он сказал? Три толстяка? – вставая с кресла, спросил Вадим. – Да я его живьем, суку, в бетон залью. Короче, везите эту гниду сюда, и всю его семью тоже сюда. Сначала он увидит, как они умрут. Он, сука, будет молить о смерти. Сюда его! – закричал Вадим.

– Подожди! – резко крикнул Михаил.

Макар встал в недоумении, не зная, что ему делать.

– Объясни, – посмотрел на Михаила брат.

– Он и так никуда не денется, но взяв его сейчас, мы можем спугнуть главную цель. Так что пусть еще поживет.

– Ну да, тоже верно, – поддержал Михаила брат.

– Хорошо, как только уберете эту красную сучку, этого на базу вместе со всей семьей. Если она есть. Мать, отец… Всех! Я хочу, чтобы он мучился. И глаз с него не спускать!

– Сделаем! – Макар вышел из гостиной.

* * *

Несмотря на усталость, я долго не могла заснуть, что-то ныло сердце. Было ощущение, что приближается что-то серьезное. Чувство было такое, как перед боем. Адреналин уже начал поступать в кровь, мозг стал работать быстрее и четче.

– Ты что не спишь? – спросила Вера, увидев, что я лежу с открытыми глазами и смотрю в потолок.

– Не спится, чувствую приближение чего-то.

– Ты думаешь, что они про нас уже знают? Брось ты, не забивай себе голову. Спи лучше.

Я посмотрела на нее.

– А ты что думаешь?

– Думаю, все это ерунда, завтра встретимся, тут нам ничего не угрожает. Ну, откуда они вообще могут знать, что кто-то едет?

– Вера, запомни: лучше переоценить, чем недооценить. И знаешь, многое, что изменилось во мне, но вот интуиция никуда не делась.

Она обняла меня и поцеловала в губы. Я даже не отреагировала. Как ни странно, у меня даже вагина промолчала.

– Ну, ты чего?

– Не могу, Вера.

– Я заметила, ты изменилась с того момента, когда я, дура, ушла.

– Нет, ты тут не при чем.

– Ты смотришь на меня по-другому и даже обнимаешь как-то не так, как раньше.

– Верка, давай сейчас отложим это! Поверь, я люблю тебя, но понимаешь, что-то не так, что-то изменилось. Я сама это чувствую. Если раньше я, глядя в зеркало на это обнаженное тело, испытывала неловкость, мне казалось, что я подглядываю, то сейчас я смотрю как-то по другому. Я уже не хочу обладать этой девушкой в зеркале, хотя я вижу все ее формы, от вида которых даже у импотента встанет. Но у меня какое-то другое чувство. Мне они тоже нравятся, но я смотрю на них как-то по другому. И на тебя я смотрю как-то по другому, я не знаю как объяснить. Ну, смотрю как на однополую особь.

– Сама ты особь. Мы и так с тобой одного пола, ты разве не заметила?

– Раньше не замечала, а вот сейчас вдруг заметила. – Мы засмеялись. – Не знаю, Вера, раньше, наверное, я катилась по привычке, в памяти еще были женщины. А сейчас тестостерон, или что там у женщин, не знаю, берет свое. Понимаешь, я все чаще ловлю себя на мысли, что думаю о мужчинах. Меня начинает притягивать к ним. И на женщин смотреть начинаю по-другому. Как бы оцениваю или сравниваю их и себя. И знаешь, я уже так не злюсь, когда мужчины пялятся на мою грудь или задницу. Мне это даже начинает нравиться.

– А я тебе нравлюсь, или ты меня тоже оцениваешь как соперницу? – игриво спросила она, провела языком мне между грудей и начала спускаться все ниже и ниже. Ноги у меня машинально раздвинулись, раскрывая для ее язычка розочку и клитор.

– Верочка, пожалуйста, не надо, – уже почти задыхаясь, произнесла я. Но было уже поздно, тело уже отреагировало в полном объеме…

* * *

Хотя уснули мы поздно, проснулась я рано, еще не было восьми. Не смотря на бурную ночь, я вдруг поняла, что полного удовлетворения это мне не принесло, и вспомнила ту ночь в Стрежевом. Мне хотелось повторения. Лежа на кровати, я с ужасом понимала, что, не смотря на усилия цыганки, она не смогла избавить меня от желания делать минет. Я понимала, что мне это продолжает нравиться и приводит к сильнейшему возбуждению и оргазму. А вот кунилингус меня так не возбуждал. И вообще, я вдруг поняла, что от секса с мужчиной я получаю большее удовольствие и удовлетворение, чем от секса с женщиной. И самое страшное, я понимала, что мне нравится быть полностью в чей-то власти, когда со мной делают все что хотят, даже если это и грубо. Мне нравится быть слабой и беззащитной.