Текст книги "Волк в овечьей шкуре - 2 (СИ)"
Автор книги: Анастасия Ликова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 34 (всего у книги 36 страниц)
Глава тридцатая
Обратный путь прошел без проблем, и уже к обеду я въезжала на территорию СТО. А ближе к вечеру уже была на даче у генерала.
Теть Маша уже ждала меня, Дед ее предупредил.
– Ну, наконец-то, я ждала тебя еще к обеду, – обнимая меня, сказала она.
– А Дед когда обещал приехать? – спросила я после приветствий.
– А что тебе Дед? Со мной тебе скучно? Посидим, поговорим. Давай проходи, а то я тут, одна, скоро с ума сойду. Вот такая у нас, Алина, бабья доля. Думаю вот, пора уже в город перебираться. Дед же все там ночует, на квартире. Тут раз в неделю появляется.
Два дня я составляла ей компанию. Говорили обо всем. Но за всеми этими разговорами я видела, что т. Маша пробивает меня на предмет моего душевного состояния. Но прямых вопросов не задавала. И только уже на второй день, когда мы вечером, закутавшись в халаты, сидели напротив камина и тянули вино, смотря новости, она вдруг сказала:
– Вот сволочи, как они уже надоели, – указывая на экран, где показывали Дагестанское село, в котором блокировали группу боевиков.
На экране мелькали люди в масках и камуфляже. Мне показалось, что я увидела Марину, вроде как ее походка, да и винтовка в руках. И к тому же я не смогла до нее дозвониться.
– Наверное, и Марина сейчас там, – кивнула я на телевизор.
– Кто знает. Вот тоже девка, выбрала себе путь. Сидела бы дома, вышла замуж. Нет, она поперлась. Не женское это дело.
– А знаете, т. Маша, когда она была еще совсем маленькой, года три, наверное, ей было, она стащила у меня «Стечкина» и спала с ним как с куклой. А потом такой рев подняла, когда у нее его отобрали. Пришлось купить ей игрушечный пистолет. Вот что может ребенок в таком возрасте понимать? Говорит: «Мама, когда я вырасту, я буду как папа, убивать бандитов, чтобы они не убивали деток». Это ее слова. Мы с Оксаной думали, это детский лепет, но чем старше, тем все серьезней. В десять лет она уже могла разобрать и собрать автомат, с СВД уже могла стрелять. Знаете, у нее с детства на первом месте не куклы, а оружие. С девчонками вообще не играла, только с пацанами. А в переходный возраст вообще заявила, мол, не хочу быть девочкой. Оксана намучилась с ней, она постриглась под мальчика, одевалась так же. Все юбки и платья выкинула. Но, слава богу, потом это прошло.
– У многих девочек бывает такое в переходном возрасте, – сказала т. Маша. – А мать-то знает, чем она занимается?
– Марина говорит ей, что она служит связистом. Хотя, думаю, Оксана догадывается. Нужно будет навестить ее. Как у Маринки будет отпуск, с ней поеду.
– А сын твой как?
– Тоже нервы треплет матери. Совсем на Марину не похож, на первом месте деньги.
– Ну, не всем порох нюхать. Может, бизнесменом станет, – вздохнула она.
– Главное, чтобы человеком был. Нынешнему мужу Лены он совсем не нужен.
– Сколько ему? – спросила она.
– Уже девять.
– Ну, это еще, возможно, перерастет. Алина, скажи мне, как ты-то?
– А что я? Нормально, жизнь продолжается. Привыкла.
– Я вижу, что тебя что-то очень сильно гнетет. Я не настаиваю, но если решишь, поделись. Может, что я подскажу.
Я посмотрела на нее. Помолчала и, встав с дивана, прошлась по залу. Мне действительно хотелось высказаться. Но я не знала как это сделать и кому.
– Алин, скажи, ты хочешь продолжать работать у Деда? – спросила она. – Женя говорил, что ты в последнее время не можешь найти себя. Если честно, то я не вижу, чтобы ты пала духом, это хорошо.
Я повернулась и подошла к дивану, взяла бокал вина и вновь отошла к окну. Сделав глоток сказала:
– Человек привыкает ко всему, вот и я привыкла. Но только к телу, к его особенностям, не скажу что от всего в восторге, но жить можно, со временем и это не будет казаться неудобством. Проблема в другом, я не вижу в себе женщину. Внутри я мужчина и смотрю на мир с этой точки зрения. Был момент, когда я пыталась заставить себя быть женщиной, думать как женщина, поступать как женщина. Но загнала себя в еще больший тупик. Ведь я не знаю, как думает женщина, чем она руководствуется при принятии того или иного решения. Вы вот сказали, что я стала красиво одеваться, пользуюсь косметикой. Понимаете, на все это я смотрю не с точки зрения женщины, а с точки зрения мужчины. Мне всегда нравились женщины хорошо выглядевшие. У меня к неряхам и опустившимся женщинам всегда было отвращение. Я просто не хочу, чтобы и ко мне было отвращение. Да и все же в зеркало смотрюсь иногда. И когда вижу себя неухоженной, это вызывает тоже какое-то отвращение. Я на себя смотрю как на постороннюю девушку. Я это делаю скорее для себя, а не для окружающих.
– Вот, женщина тоже следит за собой в первую очередь для себя. Любая уважающая себя женщина хочет видеть себя красавицей.
– Но у нее это инстинкт – понравиться мужчине.
– Извини, женщины в большинстве вообще самокритичны. Они более подвержены самокритике, чем мужчины. Женщина может уверенно себя чувствовать на улице в том случае, если она нравится в первую очередь себе. От этого она и отталкивается. Вот пример, возьмем нижнее белье, ведь его не видно, но женщины все равно выбирают красивое. Казалось бы, зачем? Хотя его и не видно, но это придает ей уверенности в своей привлекательности. Просто прошло мало времени, ты поймешь, о чем думает и чем руководствуется женщина. Главное, что ты движешься в правильном направлении. И не надо заставлять себя или пытаться повторять женские поступки. Женщины так же, как и мужчины, все индивидуальны, каждая думает и поступает так, как она поступает. Конечно, логика отличается от мужской, в этом женщины похожи, но тебе не стоит торопить события. Возможно, ты и не поймешь никогда женской логики. Но это не страшно. Оставайся такой, какая есть. Я повторюсь: женщины индивидуальны. У тебя все будет хорошо. Я могу смело сказать, что ты справилась. Самое главное, что ты перестала стесняться своего тела, своей фигуры, а она у тебя очень красивая. Я даже рискну предположить, что ты даже ей гордишься.
– С чего Вы взяли?
– Ой, Алиночка, ты хочешь меня обмануть? – она улыбнулась. – Я же видела вчера, когда мы ходили в магазин. Да и спинку ты уже не горбишь, как поначалу, а даже наоборот.
– Да ладно Вам, – смутилась я.
– Ладно, извини, – она улыбнулась, допила вино и взяла бутылку. – Тебе еще налить?
– Можно, – я подошла и поставила бокал.
– Алин, можно я тебе еще вопрос задам? Не совсем корректный, ты уж прости меня, старуху. У тебя мужчина был?
Я посмотрела на нее и, взяв бокал, выпрямилась. Не ответила, а просто кивнула головой.
– Я догадалась, – сказала она.
– И как же? – спросила я и, отвернувшись, пошла к окну.
– Как ты смотрела вчера на парня в магазине.
– Разве я смотрела?
Она встала и, взяв бокал, подошла ко мне и встала рядом.
– Не переживай так, все я понимаю, – она обняла меня за плечо. – Кем бы ты не была внутри, но организм требует своего.
Я повернула голову и посмотрела ей в глаза. Я была чуть выше ее, взгляд получился сверху вниз. Мне вдруг захотелось рассказать ей именно то, что меня больше всего мучило. Сделав глоток вина, я вновь посмотрела ей в глаза.
– Тебя что-то еще мучает, не стесняйся, расскажи. Секс?
Я кивнула головой. И отрезала пути отступления. Вздохнув, я допила вино.
– Теть Маша, это между нами, хорошо?
– Не сомневайся, женские секреты я хранить умею, – ласково улыбнувшись, сказала она и, допив вино, направилась к столику. – Давай, еще выпьем!
– Давайте. Вино хорошее.
– Мое любимое, – ответила она, наливая в бокалы.
– Т. Маша, мы так с Вами накушаемся… – сказала я.
– Ну и ладно. Когда еще так можно посидеть и поговорить.
Мы помолчали. Она выжидающе смотрела на меня, но не торопила. Я вновь отошла к окну и, постояв, глядя в темноту, повернулась и, опершись о подоконник, сказала:
– Когда со мной все это произошло, меня держали в так называемой школе, но по сути это клиника, где девочкам придавали требуемую внешность. Я тоже попала под скальпель. Но я сама виновата, думала, что смогу на месте выкрутиться, но просчиталась. Да и разве я могла тогда адекватно соображать. Разряд электрошокера, и очнулась уже вот такая.
– Надо же, замечательный хирург, а служит злу. Его бы талант да в правильное русло!
– Это не так важно. Возможно, его заставили. Я не знаю что им двигало. Веру вообще там собрали из разных женщин.
– Это как? – удивилась она.
– Лицо, нос – одной, губы – другой, как-то так. Получилось то, что получилось. Одним словом, там лепили облики. Все зависело от желания заказчика.
– Если честно, я и не знала, мне ведь никто не говорил. Я даже не знала, что и ты подверглась пластике. Первый раз я не обратила внимания, это только вчера заметила, как ты удивительно похожа на одну актрису.
– Вы ведь понимаете, для чего нужны были эти девочки: рабыни, служанки. Думаю, и в бордели тоже поставлялись. А такие девочки всегда должны быть готовы к употреблению, извините, – я вздохнула и сделала глоток. – Одним словом, вкалывали какую-то химию, и девушки практически превращались в… ммммм… – я замолчала, подбирая слова.
– Ты хочешь сказать, всегда возбужденные?
– Да, мне тоже это вкололи, – я замолчала и отвернулась. – Я могу какое-то время контролировать себя, недели две, от силы три, но это редко. А потом просто теряю контроль над собой. Разум отключается. Вы видели кошку, которая просит кота? Мы превращаемся в таких же.
– Ужас! Этого не может быть!
– Может. И я не знаю, что с этим делать. Это можно сравнить с эпилепсией: не знаешь, где и когда ты потеряешь контроль. Вот, т. Маша, такая проблема.
Она подошла и обняла меня за плечи.
– Ты правильно сделала, что рассказала. У меня есть знакомый профессор, он занимается в этой области. Правда, он наоборот, бьется над тем, чтобы повысить чувствительность женщин. Но сможет помочь. Ты не против, если я с ним поговорю?
– Нет, не против. Только Деду не говорите.
– Конечно.
– Вот видите как? Одни женщины так мучаются с фригидностью, что профессора занимаются этим вопросом. А какой-то химик-самоучка придумал препарат, который заставляет женщину вечно течь. Если бы он попал в нужные руки, возможно, его бы усовершенствовали. А так химик убит, а дом сгорел. Возможно, формула где-то и осталась, но где ее искать? Единственное, когда я не думаю об этом – это когда работаю.
Я не стала говорить, что сперма тоже на какое-то время глушит позывы, даже течь прекращается. Мы еще долго говорили, допили вино и уже за полночь разошлись по комнатам спать. Я как будто сняла с себя груз. Стало намного легче на душе. И я совсем не жалела, что открылась т. Маше. Но еще долго не могла уснуть.
Я не слышала, когда приехал Дед, но утром, когда вернулась с пробежки, он уже встретил меня во дворе. Пообщаться удалось совсем короткое время. Он коротко обрисовал ситуацию в Рыбинске. Моя информация подтвердилась. Сейчас там уже работает ФСБ. По моей работе все чисто, версия та, под которую я и работала – внутренние разборки.
– Что по мне? На базу? И, кстати, я дома могу появиться?
– Думаю, да. На следующий день таким же образом расправились с этим Севашовым. И где ты их только находишь?
– Они сами меня находят, – спокойно ответила я.
– Сами!! Потому что везде лезешь, нет бы промолчать!
– Знаете, товарищ генерал, когда меня принимают за… ну, в общем, Вы поняли, я не могу молчать.
– А раньше за кого тебя принимали? Ладно, горбатого могила исправит. Будь на связи, в часть ехать не надо. Если менты что-то предъявят, попробуй сама выкрутиться. Если нет, позвонишь Андрею.
– А что они мне могут предъявить?
– Кто их знает. Ну все, машина приехала. На связи.
* * *
Я тоже не стала долго задерживаться и через час также выехала в город. По пути заехала в автосалон подержанных автомобилей, присмотреться. Пора было свою машину покупать, не все же время на служебной ездить. Хотя ее пока никто и не требовал.
Двигаясь в плотном потоке МКАДа, по разделительной полосе меня попытался обогнать черный «мерседес», но ему дорогу перегородило ограждение, и водитель не придумал ничего лучшего как вклиниться передо мной, но зацепился за мой кенгурятник и вырвал себе задний бампер.
– Бля! – выматерилась я и приготовилась. Вспомнила утрешний разговор с Дедом. Вот на ровном месте нашла приключения.
Но я ошиблась. Водитель вроде начал возмущаться, но вышедший пассажир успокоил его. Это был высокий мужчина, лет тридцати семи – сорока. Строгий, с иголочки, костюм, длинное кашемировое пальто. Волосы зачесаны назад.
– Извините, девушка, – сказал он и замолчал, остановив на мне взгляд. Я заметила легкий акцент, не то французский, не то английский.
– Вы что, не видите куда едете? – спросила я.
– Извините, – он как будто вышел из ступора. – Мой водитель виноват. Давайте, мы с Вами так договоримся. Сколько Вы хотите за ремонт?
Я посмотрела сначала на свои повреждения – это поцарапанный никель на кенгурятнике, а потом на их оторванный бампер и развороченное крыло.
– Оставьте себе. Если у Вас нет претензий, то давайте разъедемся, мне некогда.
– Я согласен, – он вновь задержал свой взгляд на мне. – Тогда скажите, я могу Вас отблагодарить, ну, в смысле, как-то компенсировать?
– Как? Я сказала: если нет претензий, освободите дорогу, – я развернулась и пошла к своей машине.
– Подождите, девушка, как Ваше имя? Меня Алекс зовут.
Я остановилась и посмотрела на него.
– Меня Алина. Все?
– Нет, я хочу пригласить Вас куда-нибудь.
Под его взглядом я стала чувствовать себя неловко, он как будто гипнотизировал меня. Я почувствовала, как у меня начинает шуметь в голове, и вот, черт, внизу живота, где-то внутри началась пульсация.
– Понимаете, я поражен Вашим сходством, я ее кумир с детства. Мне нравятся такой тип женщин.
Я молча села в машину.
– Подождите, так как насчет вечера?
– Никак, – коротко бросила я и, включив передачу, вклинилась в ряд, объезжая «мерседес».
* * *
А на следующий день меня ждал сюрприз. Когда вышла из подъезда, дорогу мне тут же перегородил черный «гелендваген». Меня остановило только то, что вышедшие двое мужчин не проявили агрессии, а поинтересовались:
– Самбурова Алина Викторовна?
– Допустим. Че надо? – настороженно спросила я.
– Капитан Скугарев, ФСБ. Прошу проехать с нами.
– ФСБ? – я посмотрела его ксиву, повернулась ко второму. Тот тоже раскрыл и показал ксиву. – И что надо от меня ФСБ?
– Садитесь в машину, скоро все узнаете. Нам приказано доставить Вас.
«Так, и где я могла заинтересовать ФСБ? – садясь в машину, думала я. – Может, все-таки где-то прокололась на ликвидации? Нет, там должно быть все чисто. Но вот гостиница… Там да, прокол, для местных ментов это не по зубам, но вот ФСБ вполне могли меня и вычислить. Тогда что они хотят? Явно не арестовывать. Нет, скорее всего, не это. Если бы они что-то и пронюхали, то, скорее всего, вели бы себя грубее, прислали бы не двух оперативников, а группу захвата. Тут что-то не то. Возможно, вчерашний инцидент на дороге».
– А могу я поинтересоваться, Вы какой отдел представляете?
– Алина Викторовна, потерпите, скоро все узнаете, – ответил тот, что сидел рядом с водителем.
Ехали мы минут сорок. Заехали в парк и остановились на набережной. Тут стояли «Ауди А 8» и «Галендваген». По дорожке прохаживались несколько человек, внимательно осматривая территорию.
– Подождите в машине, – вновь сказал капитан и направился к берегу. Вскоре он вернулся. – Вас ожидают. Сумочку оставьте в машине.
К воде спускались бетонные ступени, а у самой воды была бетонная площадка, видимо, когда-то используемая для швартовки лодок. Возможно, ей и сейчас пользуются в этих целях. У самой воды стоял человек в длинном пальто и в кепке. Я остановилась от него в шаге и стала ждать.
– Здравствуйте, Алина Викторовна, – сказал он, не поворачиваясь, продолжая кормить хлебом уток.
– Здравия желаю, Иван Федорович. Извините, не знаю вашего полного звания.
– Ну, как поживаете? – задал он дежурный вопрос и повернулся.
– Живем, – коротко ответила я.
– Вы, наверное, думаете, зачем Вы понадобились нам?
– Вы угадали. Я даже голову ломать не буду. Но примерно уже догадалась.
– Хорошо, – он протянул мне фото, и я сразу узнала человека, с которым вчера говорила на МКАДе. Алекс, кажется. – Вы его знаете?
– Вчера пересеклись на МКАДе, – ответила я и выжидательно посмотрела на него.
– И до этого Вы с ним никогда не встречались? – задал он вопрос и цепко посмотрел на меня.
– Нет. Или у Вас есть другое мнение? – ответила я.
– И не знаете, кто он? – спросил он, не сводя с меня цепкого взгляда.
– Вот теперь мне уже самой интересно, кто он, раз им интересуется ФСБ, – не сводя с него такого же взгляда, ответила я.
Он отвернулся и посмотрел вдаль.
– Алекс Брукс, гражданин США. Нам нужно, чтобы Вы, Алина, согласились с ним встретиться, вошли в контакт. Нам не удается подвести к нему своего человека. А теперь появился шанс. И это Вы.
– Я так и думала, – я встала рядом с ним и тоже посмотрела вдаль.
– Он ищет Вас.
– Я даже не знаю, что Вам ответить. Вы хотите, чтобы я вошла к нему в доверие?
– Да.
– Я не люблю, когда меня используют. А подкладывая меня к нему в постель, Вы этим и занимаетесь. Вы, наверное, забыли, я боевик, а не шлюха.
– Я знаю, майор, кто Вы. И я не собираюсь Вас подкладывать. Вам и не надо будет этого делать. Нам главное – его ноутбук, верней информация.
Я даже не обратила внимание на слово «майор». Его, скорее всего, пасли и писали. Был записан наш разговор, и естественно сняли на камеру. После поработали спецы, фото легло на стол Ивана Федоровича, он узнал меня. С этим все понятно. Но вот почему они думают, что я смогу приблизиться к нему настолько, чтобы говорить об информации с ноутбука? Где гарантия, что я ему нужна не на одну ночь? И что он меня вообще подпустит?
«А вот тут, девочка, все зависит от тебя, – вновь прошептал кто-то у меня в голове. – Тот самый случай, когда нужно действовать на грани. Не как ты привык, а очень тонко. Тот самый случай, когда на поверхность должны выйти обаяние и женская хитрость. Тот самый случай, когда из боевого офицера ты должна превратиться в шлюху, но не лечь с ним в постель, а только сыграть роль».
«Это не возможно. С моей пиздой это не возможно. Я сразу потеряю контроль над собой, а это уже провал. Но не говорить же об этом генералу! И где выход? Так работать мне еще не приходилось».
«Ты многое что делаешь впервые, Серега», – вновь услышала я голос.
– Ну так что Вы думаете? – спросил генерал.
– Почему Вы решили, что он меня подпустит? – задала я вполне логичный вопрос.
– Это не я решил, это аналитики так думают, а я с ними согласен. Он из тех людей, у которых есть идеал женщины. Это есть у всех мужчин, но некоторые относятся к этому особо серьезно. Скажу коротко: он зациклен на внешности одной актрисы, на которую Вы похожи как две капли воды, именно в таком возрасте.
– Видимо, не он один такой.
– Видимо, да.
– Хорошо, если я соглашусь, как должна произойти наша встреча? Я бы не поверила в случайность. И второй вопрос: мое начальство в курсе?
– Ну, это уже деловой подход. Начну со второго вопроса. Да, Евгений Юрьевич в курсе. И скажу больше, он заинтересован. А как произойдет встреча? Вы правы, случайности быть не должно. Он сам Вас найдет. В этом мы ему поможем. Он сейчас активно занят вашим поиском через МВД. Но думаю, на этом не остановится. Даже назвал сумму в 10000 долларов за информацию.
– Ого, серьезно он заинтересовался.
– В том-то и дело. И это шанс.
– А если он предложит мне руку и сердце?
– Тогда придется выйти замуж. – серьезно произнес он.
– Вы серьезно?
– Я не думаю, что Вы согласитесь.
– Само собой. Еще вопрос. Вы, надеюсь, не собираетесь выводить его на мой фактический адрес?
– Ни в коем случае. Вы поживете в другой квартире, с другой фамилией. Документы сегодня же будут готовы. Вам покажут квартиру. Ваше дело – вести себя естественно, дополнительные инструкции будете получать по каналу связи, который Вам тоже дадут. Кстати, он очень хороший специалист в компьютерных технологиях, ну это Вы сами ознакомитесь с его досье. Так что с домашнего компьютера – никакой связи. Мы дадим вам ноутбук, связь только через него. Он не должен будет знать о его существовании. Это на тот случай, если он решит Вас пробить. Ну, пока все. Легенду Вы получите. Досье его почитаете в машине на обратном пути. Вопросы есть?
– Есть. Если Вы считаете, что он опасен и представляет угрозу, почему бы его не арестовать?
– Я удивлен таким вопросом. Это Вы привыкли все решать силой. У нас на него ничего нет. Он тут совершенно легально, противоправных действий не совершает. К тому же он инвестирует несколько НКО. Конечно, мы знаем, откуда у него деньги, но этого мало. Нам нужно знать все о деятельности этих НКО. Их задачи. Конечно, можно выслать его, но на его место приедет другой инвестор. Поэтому нам нужна информация с его компьютера. Неплохо было бы, если бы и Вы оказались в какой-нибудь из таких организаций. Имея такого покровителя, быстрее можно подняться наверх. Надеюсь, теперь Вы понимаете суть?
– Да, тут коленку не прострелишь. Но работа, скажем, под прикрытием, подразумевает и личные отношения. А я уже сказала свое мнение.
Он вздохнул.
– Я понимаю тебя, но иногда приходится переступать через себя. Мы все чем-то жертвуем. И если уж встал на этот путь, то должен быть готов к любым ситуациям. Ты это не хуже меня знаешь. Но пока такая задача не стоит, это так, на перспективу. Есть еще вопросы?
– Пока нет.
– Ознакомишься с личностью, потом поговорим уже более детально. Переехать тебе лучше сейчас, так как мы сегодня же разместим информацию о тебе в базе данных ФМС. Она будет и в МВД.
– Только не забудьте ее потом оттуда изъять.
– Само собой. И если больше вопросов нет, тогда до связи. Не прощаюсь, вечером я Вас навещу, – он развернулся и пошел к машине. Остановившись возле капитана, дал инструкции и уехал.
Я еще минут пять стояла и смотрела вдаль, думая, правильно ли я поступаю. А разве у меня был выбор? Кто-то скажет, что выбор есть всегда, но не в этом случае. Ведь стоит раз отказаться, и на тебе поставят крест. Я ни разу за всю службу не отказался. Даже если чувствовал и видел, что операция обречена на провал, я говорил «есть», а действовал по-своему. Ведь победителей не судят. А как выполнен приказ – это уже не важно.
Правда, находились горе-стратеги, которые были недовольны, что я не исполнял их провальные планы. Доходило и до угроз, и депеши летели в центр, но наверху сидели люди, а не тупые генералы. Большинство из них прошли Афган в чине капитана или майора и прекрасно знали цену человеческой жизни, в отличии от тех, кто учился командовать на бумаге. Даже разбитая морда генерала сошла с рук. Временный арест – это ничто по сравнению с тем, что могло быть. Правда после этого мне выше капитана подняться было не суждено. Майора – только при увольнении в запас или выходе на пенсию. Так и получилось…
По сути, это та же самая боевая операция, пусть в других условиях. И еще неизвестно, где легче. Все мы ходим под пулями.
На обратном пути я изучала досье этого гражданина США. Видимо, он уже давно был в разработке ФСБ, так как были известны даже многие интимные подробности. Изучив по дороге его досье, я передала папку капитану.
Квартира находилась в Марьиной роще, недалеко от станции метро. Это была двушка. Мебель не очень новая, но в отличном состоянии. Нельзя было сказать, что это временное жилье. В зале даже висела плазма. Дорогой компьютер, на кухне – холодильник, тоже не старой модели, как и стиральная машинка, встроенная в кухонный гарнитур. По легенде я приехала из провинции учиться. Учусь в МГУ, квартиру снимаю. Живу на то, что присылают родители. Отец у меня предприниматель и неплохо зарабатывает.
Я заглянула в холодильник.
– И что я жрать должна? – посмотрев на капитана, спросила я.
– Не переживайте, с голоду помереть не дадим.
Затем меня отвезли домой.
– Возьми самое необходимое и можешь сегодня переезжать.
– Разберемся, – я вышла из машины и подождала, когда она выедет со двора.
Брать много вещей я не стала, в случае чего я могла приехать. А то, что гардероб полупустой, так квартира съемная, да я и не собиралась приводить его туда. Да и вряд ли он захочет. Хотя было опасение, что он заявится сам, когда узнает, где я живу. Поэтому нужно было создать жилую атмосферу.
Стоя у окна и глядя на оживленный внизу проспект, я пыталась вникнуть в ситуацию в которой оказалась, дав согласие на помощь в разработке этого Алекса. И только сейчас, анализируя весь разговор с ФСБшником, я вдруг вспомнила его слова: «Я знаю, майор, кто вы». Откуда он может знать? Хотя добыть информацию для него не такая и проблема. К тому же, очень много народу в курсе.
Я вздохнула, сходила до холодильника и вернулась назад с бутылкой пива. Все, вроде, правильно, обычная работа спецслужб: подводят человека, тот втирается в доверие и начинает качать информацию. Ничего нового. Но мне казалось, что меня просто используют, подкладывают, как и многих агентов женского пола. И это мне не нравилось. Я уже жалела, что согласилась на эту авантюру, но пути назад уже не было.
Оставалось надеяться, что информацию, ради которой все затеяно, удастся добыть раньше, чем я лягу с ним в постель. Смущала меня даже не сама постель, для меня это было не ново, а тот факт, что это будет происходить под контролем ФСБ, к тому же с врагом. Я привыкла к другому. А сейчас у меня практически не было свободы маневра. Полный контроль. Я знала, что буду под наблюдение все 24 часа.
И еще, тут нужен совершенно другой подход. Как бы вела в такой ситуации настоящая женщина? О чем бы она думала? Принять сразу его приглашение? Это может вызвать подозрения. Хотя сейчас такое время, что отказ встретиться с богатеньким может вызвать еще большее подозрение. Я вздохнула, прошла в ванную и включила воду, набирая ванну. Раздевшись, посмотрела в большое зеркало: «Ну что, девочка, справимся?»
Сейчас я как-то по другому смотрела на свое отражение. Наверное, впервые пришло осознание, что вижу себя. Я уже смотрела без вожделения, даже как-то изучающе. Я тяжело вздохнула, обратив при этом внимание, как приподнялась и опустилась грудь. Это было вызывающе. И практически на глазах начали увеличиваться соски. И самое интересное, что я это почувствовала. Подняв руки, я обхватила ладонями груди, слегка приподняв их. «Ну, зачем вы такие большие? – спросила я неизвестно у кого. – Хотя бы второй размерчик, если уж без этого никак. Ладно, сейчас медицина решает такие вопросы. Нужно будет заняться этим».
Опустив руки, я вновь обратила внимание на соски и прижала их пальцами. «Вот интересно, ребенку удобно будут такие сосать?» Я уже более критично осмотрела себя, повернувшись боком, а потом и спиной. «Ну ниче, под низ пойдет». Я добавила пены и легла в ванну. Моя рука тут же оказалась промеж ног. Мне кажется, я даже кричала. Или стонала, но громко…
Иван Федорович приехал уже после 22 часов. Привез документы, узнал как устроилась, дал инструкции и каналы связи. Посоветовал съездить в университет, на всякий случай ознакомиться со зданием.
