Текст книги "Следственная некромантия (СИ)"

Автор книги: Альма Либрем

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 25 страниц)

Глава вторая

Следующее утро

– Ты, – недоверчиво протянул Ирвин, – некромант? Ты. Некромант. Настоящий. И это твой скелет.

– Мой скелет находится в моём теле, – раздражённо отметила Лили. – А это оживлённый мною скелет. Его зовут Томас, и он работает на меня уже полтора года. Томас – великолепный кулинар, ему нет равных. Это моё лучшее творение. Был ещё уборщик из удачных, но он, к сожалению, сломался. Они с Томасом что-то не поделили…

– Мы решали, кто будет спать у ног госпожи, – сообщил Томас. – И Ликмерий очень активно укладывал свою черепушку! Он считал, что если снять её с шеи, то это не считается, и нарушал очередь. К тому же, приближался на меньшее расстояние, чем это было позволено. Я вынужден был вынуть его рёбра.

Ирвин задумчиво осмотрел Томаса и кивнул. Скелет был качественный, старый, как и полагается – запрещалось поднимать совсем свежих мертвяков, это считалось неэтичным и могло нанести вред окружающей среде, вытащить из-под земли всякую заразу. Томас же, судя по виду, был извлечён по закону, причём, возможно, с кладбища с полной лицензией для использования некромантами. Либо был достаточно стар, чтобы на него не надо было доставать разрешение.

– Скажи, Томас, при ком ты служил?

– При Дарнаэле Первом, – гордо отчитался скелет. – Мне уже несколько веков!

– Томас законный, – пояснила Лили и с интересом посмотрела на Ирвина. – Ты не выпрыгнул с кровати.

– Я не одет, и моя одежда не в зоне досягаемости. Ты уверена, что хочешь, чтобы я выпрыгнул из кровати? – уточнил Ирвин. – Или столь интимные подробности друг друга мы будем изучать, когда хотя бы немного ближе познакомимся?

Лилиан хмыкнула.

– Смело, – отметила она. – Мне это нравится, – она поудобнее прикрылась одеялом. – И вообще, мы с тобой уже, кажется, изучили определённые интимные подробности.

– Было темно, – возразил Ирвин. – И нас было двое.

– Ну… – в голосе Томаса послышалась насмешка. – Насчёт последнего я б не утверждал…

Ирвин бросил на него такой взгляд, что полотенце, которое скелет держал в руках, вспыхнуло. Лилиан одобрительно улыбнулась и, подумав немного, придвинулась к Сияющему ближе. Тот не отодвинулся. Тогда она сократила расстояние между ними до возможного минимума и опустила руку куда-то Ирвину на колено – во всяком случае, на ногу. Увидеть точное расположение девичьей ладони мужчина не мог, мешало одеяло, а вот ощутить траекторию движения её руки было не так уж и трудно.

– Однако, – протянул он, – я предпочту, чтобы Томас вышел.

– Ты, – Лили спешно одёрнула руку, – не боишься. Ты, проклятье, должен бояться! Ты даже не завизжал!

– Зачем мне визжать? – удивился Ирвин

– Напомню, не я из нас двоих женилась на некромантше с ручным скелетом.

Ирвин вздохнул. Нет, дар Лили его совершенно не радовал, но только в том контексте, что она могла оказаться одной из преступников. Но Ирвин предпочитал верить в лучшее, а ещё помнил о презумпции невиновности, потому не обвинял Лили во всех смертных грехах до той поры, пока не появились чёткие доказательства её вины.

– Ну, – протянул он, – некромантша с ручным скелетом приятнее Доры с неприрученными детьми…

– Кто такая Дора? – ревниво поинтересовалась Лили. – И почему я лучше неё?

Ирвин обнял девушку за талию, привлекая к себе, и Лили, взвизгнув, потянула одеяло на себя, прижимая его к груди.

– Свинья! – обвинительно воскликнула она. – Не трожь невинную деву!

– Ты уже не…

– Я ещё помню то состояние, – возразила Лилиан. – И невинная дева во мне вопрошает, почему ты до сих пор находишься в моём доме и никуда не сбежал. Это не по правилам. Все боятся некромантов. У нас полно недостатков. По ночам я совершаю вылазки на кладбища. Ко мне приходят на консультацию живые мертвецы. Никто не хочет брать меня на работу. Все, кто знакомятся со мной, уверенные в том, что я – какая-нибудь целительница, в праведном ужасе убегают прочь, как только понимают, что к чему! А ты сидишь тут, как ни в чём ни бывало и… Это утреннее?

– Это? – многозначительно поинтересовался Ирвин. – Это не утреннее. Это справедливая реакция на прелестницу-жену.

– Извращенец! – обвинительно воскликнула Лили. – Ты почему до сих пор не сбежал? Ты почему такой… неправильный, в конце концов?

– Скажи, – вкрадчиво поинтересовался Ирвин. – А ты легальный некромант или противозаконный?

– А что? – тут же спросила Лилиан. – Легальный. Я НУМ, между прочим, заканчивала даже. У меня диплом есть. Я ещё в аспирантуру поступать собралась, но меня одна зараза туда не приняла…

– Мне нельзя с нелегальными некромантами, – отметил Ирвин. – Потому что я глава Следственного Бюро.

Она заморгала.

– Ирвин Сияющий? Погоди, тебя ж называли в том кафе… – кажется, к девушке медленно возвращались воспоминания. – Ирвин Куоки? Ты – Ирвин Куоки? Преподавательский сын?! – Ирвин медленно склонил голову в согласном кивке.

Лили, забыв о том, что надо придерживать одеяло, принялась расстёгивать венчальный браслет.

Замочек, крохотный, подходивший разве что для вскрытия какой-нибудь тоненькой бисерной иглой, не поддавался. Сколько б Лилиан в нём ни ковырялась, ничего не получалось.

– Я не буду жить с сыном Толина Куоки! – приговаривала она. – Эта дрянь выгнала меня из аспирантуры! Эта сволочь обрекла меня на ту жизнь, которую я веду сейчас. Из-за него я вынуждена была работать в этом заплёванном кабаке – и даже ту работу потеряла. Я его ненавижу!

– Ты работала в "Вольном"?! – поразился Ирвин. – Кем там может работать девушка, если не… в эскорт-услугах?!

Лили застыла.

– Кажется, – отметила она, – некромантия тебя смутила меньше. Но нет, я работала не в эскорт-услугах. Если ты заметил, вчера вечером я ещё была девственницей.

Как для приличной девицы, последнее слово очень легко слетело с её языка. Впрочем, Ирвин подозревал, что у некромантов смущение и совесть атрофируются как совершенно ненужные чувства, а то и вовсе выгорают. Какой бы хорошенькой и милой ни казалась Лили, она всё равно оставалась некроманткой, и что-то подсказывало Ирвину, что не стоит особенно обольщаться на её счёт. Возможно, она не прожжённая преступница, как некоторые её коллеги по дару, но на остальных Ирвин и не женился, между прочим.

– А кем ты тогда там работала? – на всякий случай осторожно уточнил Ирвин. Он был человеком довольно широких взглядов, но всё же предпочитал, чтобы у жены была какая-то приличная работа.

Лилиан поморщилась.

– Вышибалой.

– Кем?!

– Вышибалой, – повторила она. – Ну, понимаешь, как бы не пристало в таком уважающем себя заведении держать здоровенного детину, два метра в длину, метр в ширину, борода по грудь… К тому же, эти самые детины частенько лапают местных девочек, – на этом слове Лили скривилась, показывая, что она думает о самих девочках, – и, что намного хуже, официанток и клиенток. Первые не виноваты в том, что подают тарелки именно в "Вольном", а у вышибалы мозгов мало посмотреть, есть ли красная ленточка на запястье, а вторые ещё и возмущаются и в суд подают. В общем, одна морока. Потому хозяин вдохновился идеей нанять женщину. А у меня не было работы и не за что было платить по тарифам. Чтоб ты знал, эта хибара жрёт такое количество энергии, что приходится платить – ого-го сколько! Я тебе потом покажу выписки, – Лили спохватилась. – То есть, мы, конечно, сначала разведёмся…

Она вновь, уже с двойным усердием, принялась за замочек браслета.

– Не поддаётся, – наконец-то вздохнула Лили. – Перестань смотреть на мою грудь!

– Я смотрю на браслет, – возразил Ирвин. – В крайнем случае на одеяло. А за что наш петух выгнал тебя из аспирантуры?

– Наш кто? – опасливо уточнила Лилиан.

– Ну, петух… Куоки, – поправился Ирвин. – У меня не лучшие отношения с отцом. Я мечтал о том, как буду исцелять людей, меня запихнули в боевые маги и, знаешь ли, по юности немножко били. Я был, скажем так, пониже и похудее. Целительский дар не развился и в конце концов почти сдох…

– Я б так не сказала.

Ирвин усмехнулся.

– Хоть на что-то гожусь. В общем-то, я потому и Сияющий, что терпеть не могу быть Куоки. И фамилия эта дурацкая…

Лилиан вздохнула. Фамилия профессора Куоки ей не нравилась куда меньше, чем сам Толин.

– Так как ты, говоришь, работала вышибалой? – пытаясь отвлечь супругу от мрачных мыслей, поинтересовался Ирвин. – И выгнали почему?

Девушка покачала головой.

– Кажется, начальству было мало того, что я делала. Он намеревался использовать меня и в других целях. Предложил мне какой-то тёмный ритуал, – Лили поморщилась, – а я отказалась. Потом эти трое приклеились, ты подошёл, а потом… в общем, уволил и уволил. Мне не очень нравилось там работать. Раз уж ты мой муж и целую ночь провёл в моей постели, то, так уж и быть, один раз заплатишь за коммуналку. У тебя ведь нормальная зарплата, в твоём Следственном Бюро?

Зарплата-то была нормальная, но профессиональный слух следователя зацепился за совсем другое слово. Нелегальные ритуалы? Некромантке?

– А когда предлагал? – деловито спросил Ирвин, на всякий случай поймав Лилиан за руку с браслетом и притворившись, будто он и сам пытается бороться с замком. – Вчера, позавчера?

– Да уже неделю кряду. Вчера перестал. Если вчера, которое я помню, действительно было вчера, – на всякий случай уточнила она.

Ирвин кивнул. Дополнение было очень важным. Мысли его уже помчались куда-то в направлении работы, и Сияющий мог бы и сорваться с места, дабы вызвонить Котэссу и полететь на допрос на всех парах, и никакие планы друзей на заведение детей его бы не остановили, но одно неосторожное движение стоило Лили одеяло. То сползло, а замешкавшаяся девушка не сразу подхватила его, чтобы вновь прикрыться.

Покраснела. Что ж, ей было, конечно, к лицу, но никаких некромантских признаков в своей молодой супруге Ирвин упрямо не замечал. Впрочем, сейчас, глядя на жену голодными глазами, он с трудом успел поймать за хвост мысль, что надо было всё-таки чуть чаще встречаться с женщинами. Возможно, тогда он не так пугал бы Лили.

– Пусти! – запротестовала девушка, свободной от браслета и хватки Ирвина рукой возвращая одеяло на место. – И не вертись. Я всё ещё намерена с тобой развестись, между прочим. И вообще, одевайся, пойдём разводиться.

– А если я не хочу?

– Захочешь! – пригрозила Лилиан. – Ты, наверное, голоден? Томас умеет готовить отличный омлет, будешь?

Ирвин не хотел разводиться, а жаренные яйца терпеть не мог, но между двух зол выбрал меньшее – и кивнул, предполагая, что Лили оттает и за разговором придёт в норму.

Она же выбралась из кровати, отыскала на полу какой-то предмет одежды, оказавшийся Ирвиновой рубашкой, спешно натянула её на себя, прикрываясь от пытливого мужского взгляда – помогло мало, ноги у его новообретённой супруги тоже были отличные и стоили повышенного внимания, – и махнула рукой, указывая путь на кухню.

– Вставай. Так говоришь, ты с отцом не в ладах?

Ирвин всё-таки дождался того момента, пока Лили выйдет на кухню, а следом за ней отправится и Томас, и только тогда принялся разыскивать собственные брюки. Они оказались под кроватью, мятые, н целые – и отлично приводились в порядок одним коротким заклинанием.

Когда Сияющий выбрался на кухню, уже наполовину одетый, Лилиан одарила его вопросительным взглядом и тут же указала на стул.

– Садись, – прокомментировала свой жест она. – Почему без рубашки?

– Потому что в ней ты. Отдашь?

Лили только весело сверкнула глазами.

– Ещё чего, – протянула она. – Во-первых, мы слишком мало знакомы, чтобы ты видел меня голой. Во-вторых, ты и так уже достаточно насмотрелся, считай, что это вознаграждение за смелость. А в-третьих… – она задумалась. – Предположим, в-третьих, мне нравится, как ты смотришься без рубашки. Такой аргумент подойдёт?

– Вполне.

Лилиан, не заботясь о том, согласится Ирвин с её аргументами или нет, уже поставила перед ним пустую тарелку и дала отмашку Томасу, чтобы принимался за готовку. Сама она устроилась на соседнем стуле, вытянула длинные ноги, опёрлась локтём о стол и с интересом принялась рассматривать своего супруга. Сияющий был не против, да и солгал бы, если б сказал, что сам не занимался тем же – не мог отвести взгляда от молодой жены.

– Так как у тебя отношения с отцом? – поинтересовалась вновь Лилиан.

– Плохо, – честно ответил Ирвин. – Мы с ним совершенно не сходимся. Разные характеры, разный типаж, разная магия. Разные взгляды на жизнь, в конце концов.

Внимательный прищур Лили свидетельствовал о том, что так просто на слово она не поверит.

– Но он же всё-таки твой отец.

– Да, но не скажу, что это положительно повлияло на наши и без того плохие отношения, – скривился Ирвин. – Я не был желанным ребёнком.

– Да? Мне казалось, что профессор Куоки счастливо женат на женщине, младшей его лет на семнадцать.

– На шестнадцать, – уточнил Ирвин. – А знаешь, почему он на ней женился? – Лилиан отрицательно замотала головой. – По залёту. Не слишком приятно быть причиной брака своих родителей, знаешь ли. Насколько мне известно, мама пообещала отцу, что избавится от ребёнка, если тот немедленно на ней не женится.

– А он что?

– Ну, дождался, пока она попытается доказать, что готова сделать это не только на словах, а потом всё-таки изволил жениться. Не иначе как ректор обещал выгнать с работы за совращение несовершеннолетней, – досадливо протянул Ирвин. – В общем-то, потом они с мамой примирились. Только отец свято уверен, что мои ненормальные наклонности – это он про дар целителя, если что, – оттого, что она тогда выпила какую-то гадкую траву.

– Не лучшие отношения. Похоже на профессора Куоки, – Лилиан подёргала браслет на запястье. – Может быть, мы с тобой не такая уж и плохая пара.

– Может быть, – подтвердил Ирвин, заинтересованным взглядом скользя вдоль красивых девичьих ног.

Она тоже не осталась в долгу, а, грациозно поднявшись со стула, обошла Ирвина по кругу и опустила руки ему на плечи. Мужчина чувствовал, как тонкие девичьи пальцы скользят вдоль старых шрамов, и молчал, пока Лили заинтересованно не спросила:

– С работы?

– Большинство. Но несколько – ещё с детства.

– У Толина Куоки тяжёлая рука?

– У его жены, – усмехнулся Ирвин. – Нет, папа никогда никого не бил, и меня в том числе, это не в его правилах… Просто целителей на боевом факультете не жалуют. И в кружке боевой магии тоже. Там, знаешь, попадаются довольно сильные физически детки, даже в свои десять-одиннадцать лет. Сейчас мы с ними изредка сталкиваемся, – ухмылка Сияющего, он знал, была довольно злой и напоминала оскал. – Только теперь я – следователь, а они либо потерпевшие, либо за решёткой.

Лилиан провела ладонями по плечам Ирвина и тяжело вздохнула.

– Ты на него совершенно не похож, – отметила она. – Это положительный момент. И ты его сын. Это очень отрицательный момент. Не хотела бы я быть одной из семейства Куоки. Вообще не хочу иметь к нему никакого отношения. Из аспирантуры выгнал и… В общем, гадко мне. Ты извини, ничего личного, но тут на браслете есть штамп местного регистрационного пункта, надо сходить и расторгнуть этот брак. Мы были пьяны, и ты со своими связями, наверное, договоришься. Подожди, я тебе рубашку отдам… Завтракая пока.

Она повернулась было к одной из комнат, но Ирвин спешно поймал девушку за руку и недовольно покачал головой.

– Не спеши, – промолвил он. – Если хочешь, мы в регистрационный пункт, конечно, сходим. Но что такого тебе сделал мой отец, что ты так сильно его ненавидишь? Он ведь с тех пор, как связался со своими часами, стал безобидным…

Лили вперила взгляд в пол и молчала, явно рассчитывая на то, что Ирвин не станет повторять свой вопрос. Но он не отводил от неё не в меру пристальный взгляд и будто бы выжидал, пока девушка что-то подтвердит или опровергнет. Предположения, крутившиеся в голове у мужчины, не сулили совершенно ничего хорошего, ну, и уж точно ничего хорошего не говорили о его отце.

– Мой научный руководитель, – наконец-то тихо начала Лилиан, – умер от старости, и меня перевели к Куоки практически силком. Он… Сначала показался мне милым. Только немного с загонами.

Ирвин прищурился, пристально всматриваясь в лицо девушки.

– Ты, наверное, слышал об этом скандале? – спросила она. – Не хочу рассказывать по новой. Я тогда была частым гостем в вашем Следственном Бюро.

– Так это была ты?

– Меня оправдали! – воскликнула девушка. – Но если что, мы всё ещё собираемся разрывать брак, – Лили тряхнула запястьем, и браслет на её руке противно зазвенел. – Если ты не хочешь иметь дело с уголовницей. Мы же, некроманты, такие, правда? – она шмыгнула носом. – И вообще, как это меня не посадили, это же…

– Я занимался этим делом, – выпалил Ирвин прежде, чем Лилиан закончила свою мысль.

– Что?

– Я занимался этим делом, – повторил Сияющий. – Мой отец – придурок, но его не за что было привлекать к ответственности. И эту сволочь за намерения тоже не за что было привлекать. А ты его прокляла, и прокляла серьёзно. За это иногда сажают.

– Меня, – отметила Лили, – не посадили.

– Потому что когда недоумковатый преподаватель запирает в одной комнате аспирантку и её ухажёра, потому что надеется помочь им наладить отношения, и случайно забывает на столе часы, блокирующие магию, вряд ли девушка будет тренироваться в наложении проклятий. Я держал в руках эти часы и примерно представляю, какой эмоциональный всплеск должен случиться, чтобы сквозь такую блокировку кого-то проклясть. Если бы мы на тот момент с отцом общались, то, честное слово, перестали б в ту же секунду. Но, вот досада, мы уже лет десять как не говорили! – Ирвин осторожно сжал ладони Лилиан. – Но тебе надо просто отпустить эту историю. Найти в ней позитив.

Лилиан шмыгнула носом. Было видно, что она уже на грани того, чтобы немедленно разрыдаться.

– Какой позитив? – горько усмехнулась она. – Надо мной едва не надругались, меня за самозащиту могли посадить, выгнали из аспирантуры с позором и сказали больше не возвращаться на порог НУМа! И я столько времени проработала вышибалой в дурацкой таверне, чтобы потом один – один! – раз выпить чуть больше, чем полагается, и оказаться замужем. И за кем? За сыном профессора, из-за которого всё это случилось!

Ирвин осторожно притянул её к себе и заглянул в синие девичьи глаза.

– А ты можешь меня рассматривать как следователя, который посадил твоего обидчика, а не как сына Толина Куоки?

Лилиан, кажется, заинтересовалась.

– А ты его посадил? – уточнила она.

Ирвин согласно кивнул.

– Порылся в архивах, – протянул он, – поднял несколько дел, побегал по девушкам, которые вроде бы тоже жаловались. Нашёл доказательства, собрал дело в кучу, выдвинул обвинение. В общем-то, магические исправительные работы ещё ни одному преступнику в жизни не мешали.

Теперь Лили взглянула на него уже несколько другими глазами, явно примеряясь, какой факт из биографии Ирвина вызывает у неё больше эмоций. Вероятно, то, что кто-то расправился с её обидчиком, пусть даже неудавшимся, Лилиан радовало куда больше, чем расстраивали родственные связи с Толином Куоки. Но так просто отказаться от своей идеи с регистрационным пунктом Лили всё равно не могла.

– Нет, – решительно промолвила она, – мы всё-таки разведёмся. А потом, если у тебя будет желание, можем… Скажем, попытаться встречаться?

Ирвин вздохнул. В его жизни было слишком мало времени на романтику и прочую ерунду, и он бы с огромным удовольствием не разводился б. Ну, а что такого плохого? Понравились друг другу, поженились. Да, быстро! Но всё хорошее и должно происходить быстро, стремительно и очень эмоционально. Зачем тянуть кота за хвост? Зачем мучить и себя, и свою вторую половину, если процесс притирки в браке уже начался?

Но Лилиан не собиралась сдаваться. И Ирвин подозревал, что если не согласится сходить в регистрационный пункт, то девушка разведётся сама. А потом сбежит куда подальше.

– Хорошо, – согласился он. – Давай сходим в регистрационный пункт. Может быть, хотя б узнаем о том, откуда у нас эти браслеты?

– Разумная идея, – кивнула Лили. – А ты на сколько его посадил?

– Кого? А! Шесть лет исправительных магических работ. А что?

Лили смерила Ирвина взглядом, вздохнула и протянула:

– Мы пропустим конфетно-букетный период в наших отношениях после развода.

И поцеловала.

Что ж, как для совершенно неопытной девицы целовалась некромантка очень хорошо. Ирвин со всем своим присыпанным пылью веков опытом оценил.

***

– Вы издеваетесь, да?

Признаться, это был последний вопрос, который ожидал услышать Ирвин. Нет, он подозревал, что в регистрационном пункте всё происходит не так просто, как думала Лилиан, но всё равно раздражённого предположения, что они пришли посмеяться над достопочтенным регистратором, не ждал.

В регистрационном пункте Сияющий чувствовал себя крайне неуютно. Здесь было очень душно и мрачно, да и той торжественной атмосферы, в которой соединяются воедино два любящих сердца, он совершенно не чувствовал. Скорее уж от всего происходящего здесь веяло канцелярщиной, бесконечными бумажками и какими-то никому не нужными подтверждениями, которые от них сейчас будут требовать. В том, что будут, Ирвин даже не сомневался.

Люди вроде регистратора были ему знакомы, и Ирвин мог себе только представить, что вчера пришлось сделать, чтобы заставить его провести брачный обряд.

– Почему поиздеваться? – поразилась Лилиан. – Мы просто… Выпили вчера, совершили необдуманный поступок. Ведь по закону полагается предоставить нам месяц на раздумья, верно? А у нас его не было. Мы вчера только познакомились, вообще-то говоря!

Регистратор скривился. Его немолодое лицо, казалось, аж перекосило от полной досады гримасы.

– Молодые люди! – обвинительно воскликнул он. – Вы вчера пришли ко мне с абсолютной уверенностью, что хотите брак до гробовой доски!..

Ирвин покосился на Лили. Она только развела руками, явно ссылаясь на свой чёрный некромантский юмор, явно не совпадавший с пониманием о мире, существующим у других людей.

– Вы угрожали мне удостоверением боевого мага-следователя, а потом говорили, что я порчу вам отпуск, – продолжил перечисление регистратор, тряхнув седой головой. – И половина волос здесь такого цвета, между прочим, именно из-за вашей чрезмерной наглости!

– Простите, – искренне промолвил Ирвин. – Мы просто выпили немного лишнего, вот оно так и получилось. Если вы хотите, я могу предоставить вам свои письменные извинения.

– Едва не подожгли мне регистрационную книгу, – строго отметил регистратор, – и, между прочим, заставили плясать ритуальный прах моего предшественника. Да что там, он уже собирался – прямо такой, собранный из пыли! – ставить подпись в книге. И после этого вы собираетесь развестись? Вы хотите разочаровать меня в существовании любви с первого взгляда?

– А вы в неё верили? – раздражённо уточнил Ирвин.

Хотя он и не желал разводиться, почему-то упрямство чиновника заставляло прямо-таки цепляться за каждое произнесённое им слово. Ирвин вообще с трудом подавлял желание взять его за ворот и потребовать не расстраивать девушку. Лили только-только пришла в себя после не слишком приятной истории с профессором Куоки – ей явно было больно вспоминать о случившемся, – и Ирвин не намеревался её больше ничем расстраивать.

Если для построения крепких отношений надо было сначала развестись, он, в принципе, мог пойти и на такую жертву. Это, конечно, было нежелательно, но ежели дама хочет…

– Нет, – сообщил регистратор, – потому настоятельно рекомендовал вам отказаться от регистрационной процедуры и для начала узнать имена друг друга.

– Но мы, вопреки всем убеждениям, всё-таки женаты, и в регистрационной книге имеется запись, – скривился Ирвин. – Верно? Верно. Так почему ж вы нарушили закон и так быстро нас расписали?

Регистратор скрестил руки на груди и смерил Ирвина взглядом, которым можно было бы убить, наверное, кого угодно.

– Потому что попробовали бы вы не расписать некромантшу и разъярённого боевого мага, который грозит своим удостоверением и говорит, что обяжет вас закрыть бизнес по продаже браслетов! – скривился мужчина. – А как мне потом зарабатывать себе на жизнь?

Ирвин скривился. Очевидно, регистратор рассчитывал на то, что сии подробности его как-нибудь разжалобят, но сам не испытал ни единого укола совести. В конце концов, бизнес действительно был нелегальным, а сообщал о нём регистратор очень зря.

– Спасибо за напоминание, – сверкнул глазами Сияющий, – а теперь, будь добр, расторгай брак, пока я не начал угрожать наново.

– Давайте сюда браслеты.

Лилиан дёрнула свой, но замок так и не поддавался.

– Они какие-то бракованные, – раздражённо протянула девушка. – Сами расстёгивайте.

Браслет, слишком крупный для её тонкого запястья, должен был бы слетать с руки, но почему-то очень крепко держался. Для Ирвина размер был в самый раз, потому он не видел ничего удивительного в том, как тот сидел на руке, но опытному взгляду профессионала совершенно не нравилась вязь рун, тянувшаяся по металлу.

Он и сам протянул руку, с некоторой досадой и медлительностью, но всё же – под внимательным женским взглядом и не на такое решишься. Лилиан довольно хмыкнула. Ей явно понравилось, что мужчина так замешкался, и Ирвин почти поверил в то, что есть шансы на нормальное продолжение отношений.

– Нет! – выпалил регистратор. – Вы, право слово, издеваетесь! Это ж неснимаемые браслеты!

– То есть, как неснимаемые? – переспросила Лилиан, смутно подозревая, что ничто хорошее за этим словом не кроется.

Регистратор нахмурился.

– Не хотите ли вы пойти в… – он натолкнулся на злой, колючий взгляд Ирвина и умолк, а очередное оскорбление, так и рвавшееся на свободу, осталось там, где ему и полагалось быть – исключительно у мужчины в голове. – Понимаете, – тряхнув головой, заговорил он гораздо мягче, – раньше с этим делом было проще. Браслеты освящали в храмах, пользовались только родовыми, а бедняки обходились и вовсе без этого. В древние времена очень легко было отследить судьбу каждого браслета, того боле, можно было с уверенностью сказать о том, кто его хозяин, как это украшение пришло в наш мир…

Ирвин словно невзначай зажёг огненный шар на раскрытой ладони, призывая регистратора быть более лаконичным.

– Будь добр, покороче.

– Это не настолько просто, – оскорбился регистратор. – Я всего лишь хочу сказать, что прежде определить, что это за браслет и как его снять, вам бы помогла родовая история. А сейчас поможет хороший артефактолог. Если у вас, господин следователь, возникнут лишние вопросы, то я не хороший. Я вообще почти не артефактолог! Так, придерживаю браслеты для пар, желающих пожениться поскорее.

– Позвольте, – вмешалась Лилиан, – если вы их нам дали, то как можете не знать, что это за украшения? Это контрабанда, что ли?! Из заморских стран?!

Сравнение поставщиков с заморскими странами вряд ли очень сильно порадовало регистратора. По крайней мере, он нахмурился, сердито посмотрел на девушку и, с трудом сдерживая раздражение, так и рвавшееся на свободу, отметил:

– Я б с удовольствием рассказал вам историю этого браслета, если б она была известна мне самому! Но вы притащили его с собой сами, потому ничем помочь не могу. Принесли, попросили немедленно вас повенчать, угрожали, прошу заметить, и после этого я должен ещё и вас разводить? Уж увольте, вон! И без… без разрешения короля или хотя бы принца попрошу больше не пересекать порог регистрационного пункта без должной на той причины! Вон, вон, вон! Я буду жаловаться!

Судя по тому, как зачастил регистратор, он что-то знал, но делиться этими знаниями не спешил. Ирвин равнодушным взглядом смерил копошащегося в горе бумаг мужчину, профессиональным взглядом отметил небольшую коробочку с браслетами, явно уже бывшими в использовании, но каким-то образом вернувшимися обратно в регистрационный пункт. Судя по тому, как быстро эту самую коробочку задвинули под стол, в ней было что-то или опасное, либо нелегальное, либо и первое и второе вместе взятое.

– Но ведь это нечестно! – возмутилась Лилиан. – Нас обязаны развести! Немедленно! Я требую…

– Вон! – повторил регистратор. – Или мне придётся обращаться к властям и задаваться вопросом вашей регистрации. Помнится, такие браслеты работают только для магов!

Лили открыла было рот, чтобы заявить, что она – дипломированный специалист и с огромным удовольствием, от чистого сердца, превратит назойливого мужчину в прах, потом соберёт по кусочкам, оживит, да сделает всё так, что никто даже не придерётся, но Ирвин уже поймал супругу за руку и потянул её прочь.

– Думаю, разрешения от венценосных особ не придётся долго ждать, – прокричал он уже с порога, выталкивая Лили наружу, и только когда захлопнул за собою дверь, понял, что некромантша приняла такое поведение за нанесённое ей глубочайшее оскорбление.

Девушка скрестила руки на груди, воззрилась на него, как на врага народа, и прошипела:

– Ты не хочешь разводиться.

– Не хочу, – тут же признал Ирвин. – Во-первых, ты мне нравишься. Во-вторых, я могу помочь тебе решить твои проблемы. В-третьих, я ведь тебе не противен?

– Последнее поправимо, – отметила девушка. – Причём очень быстро.

– Не стоит так грубо, – примирительно произнёс Сияющий. – Мы можем попытаться как-нибудь сжиться… Потом выясним, что с браслетами – у меня есть один знакомый артефактолог, – он взял Лили за руку, очень осторожно, словно опасаясь, что она станет сопротивляться. – Хороший артефактолог, опытный, сильный. Он посмотрит, скажет, что с этим можно сделать. Возможно… – он достал свой последний козырь. – Возможно, я смогу помочь тебе с аспирантурой.

Глаза Лили, до того погасшие и злые, вспыхнули от неожиданной радости. Она словно засветилась изнутри.

– Правда? – спросила она, крепко сжав в ответ руку Ирвина. – Ты действительно можешь мне помочь вернуться на учёбу? Это было бы… Это… А как?

Ирвин таинственно усмехнулся. У него были определённые идеи, но рассказывать Лилиан о них было как-то не с руки.

– Но ты должна понимать, что это не будет так скоро, – вкрадчиво произнёс он. – Что мне придётся потратить время, задействовать свои связи. А до этого надо за что-то жить. Я ж не могу позволить, чтобы моя супруга работала вышибалой в какой-то там таверне!

– Вдохновенно рассказываешь. Но люди часто обещают, а очень редко исполняют, – скривилась Лили. – Но, допустим…

– Тихо! – выпалил Ирвин прежде, чем Лилиан успела договорить.

Они стояли у выхода из регистрационного пункта, под навесом, и их здесь, наверное, было очень плохо видно, но вот обзор из этого места открывался просто отличный, особенно Ирвину – Лили-то стояла спиной к толпе. А он, по привычке рассматривая толпу, не мог не заметить смущающий силуэт.

Стоило только чуть-чуть прищуриться, и мир вокруг вспыхнул иными красками, определяя энергетические пятна ауры. Для других следователей это было трудной задачей, требовавшей огромной концентрации, ведь боевые маги плохо читали чужие силы, а вот Ирвин, несостоявшийся целитель, чувствовал других лучше, чем себя. Он видел, как светились ясным золотистым цветом дети, гремела, будто гроза, аура какого-то министра, разозлённого после аудиенции с народом… И посреди всего этого чёрная дыра выглядела очень непривычно и, разумеется, подозрительно. Ирвин видел, как сгущались тучи в центре площади, и знакомая мрачная энергетика с кисловатым привкусом уже начинала заливать всё вокруг.