Текст книги "Следственная некромантия (СИ)"

Автор книги: Альма Либрем

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 25 страниц)

Глава двадцать девятая

…Всё же, когда прошло несколько дней, и Лили вышла из больницы, Ирвин понял – жизнь не состоит только из двух цельных личностей, нашедших друг друга. Это ещё и масса мелочей, цементирующих фундамент семейной жизни, и какой бы ни была сильной любовь, друг к другу нужно притереться.

Впереди были долгие дни отпуска, летний лагерь, который никак не хотел закрываться, и, несомненно, попытка притереться друг к другу. Ирвин не помнил, кому в голову пришла гениальная идея телепортировать на работу каждое утро, чтобы ночевать дома, но, так или иначе, сбегать от быта ещё дольше было бы странно. Дни смешались в некий перечень впечатлений: Ирвин привыкал к непослушным детям в лагере, изредка прикрикивая на них, а дома – к скелетам, выполняющим домашнюю работу. Лили пришлось смириться с тем, что муж готовит пусть хуже шеф-повара Томаса, но однозначно лучше, чем она сама. И вообще, что в нормальном доме надо наводить порядок куда более часто, чем в полузаброшенной избе.

Ирвин узнал о том, как трудно уговорить супругу не делить расходы на содержание дома пополам, потому что он привык платить всё сам и не желал, чтобы она принимала участие в платёжках. А Лили вдруг осознала, что не так-то и просто продать заброшенный старый-престарый дом у кладбища, если большинство некромантов округи арестовано и отправлено на исправительные магические работы.

Но браслеты оставались на запястьях, и застёжка ни разу не ослабела. Если б Ирвину и Лили просто было хорошо вместе, в постели, что часто путали с чувствами другие, наверное, однажды утром они обнаружили украшения свалившимися с запястий. Но магия знала о них, наверное, больше, чем они сами друг о друге.

И раз уж Лили пережила то, что муж собирался тянуть две работы одновременно и ночами пропадал в Следственном Бюро, а сам Ирвин нисколечко не возражал, когда посреди улицы приземлился скелет громадного дракона, если Ирвин с улыбкой наблюдал за тем, как Лили натравила на свекровь Томаса, а она не возражала, когда Сияющий случайно закрыл доступ к дому своей тёще, то как их могло что-нибудь смертельно поссорить?

По крайней мере, к этому выводу Ирвин пришёл, когда в ответ на скривившегося смертельно отца Лили только терпеливо улыбнулась и, не прислушиваясь к возражениям, опустилась на стул. Выражение её лица можно было расшифровать как благодушное, улыбку – как нежную и ласковую, а взгляд, направленный на профессора Куоки, оказался спокойным и даже добрым.

Сияющему же, чтобы успокоиться, пришлось посмотреть в окно и представить себе, как отца выгоняют прочь из университета. Как раз загоралась осень, и самые слабые листья уже падали с деревьев, вот только Куоки, уж точно не сильное звено университета, никак не собирался изгоняться из кресла заведующего кафедрой, да ещё и занимал целую ставку.

– А как же твоё обещание принять на работу всех, кто преподавал в летнем лагере? – ядовито уточнил Ирвин. – Насколько мне известно, ты принял на работу Дору…

– Она отличный бытовой маг! – воскликнул профессор Куоки, и Ирвин даже не собирался спорить.

Дора действительно была отличным бытовым магом. И устроили на её на соответствующую кафедру, так что тут претензий быть не могло. Ирвин несколько раз пересекался с женщиной, и она так радовалась, что наконец-то смогла найти себе пристойное место… И студенты, говорят, её любили.

– И Ромерика.

Профессор Куоки кашлянул.

– Да, конечно, я понимаю, что Ромерик не лучший преподаватель…

– В университете магии? Разумеется, не лучший. Потому что он неодарённый.

Ирвин остановился за спиной у жены, опёрся ладонями о спинку её стула и пристально посмотрел на отца.

– Ты обещал принять Лили на работу, – твёрдо произнёс он. – Я знаю, что у тебя есть вакансия для некроманта.

– Но Танмор…

– Твой Танмор слинял из столицы и вообще покинул страну! – почти прорычал Ирвин. – Ищи ветра в поле! Ты хочешь сказать, что он продолжает занимать вакансию?!

– Мы ещё не знаем, кто будет его заменять. – протянул лениво профессор Куоки. – Но твою жену принять на работу я не могу. У меня вообще установка не брать молодых замужних женщин на работу, – он тяжело вздохнул. – Понимаешь, это дико несправедливо! Я помню, как рыдала твоя мать, когда её никуда не принимали!

Ирвин покачал головой. Он тоже помнил, как рыдала мать, когда её наконец-то приняли на работу, и как сделала всё возможное, чтобы её вышвырнули оттуда через несколько дней. О, нет, эта женщина не умела и не хотела работать!

Лили была другая. Ей сидеть в четырёх стенах – смерти подобно, и Ирвин прекрасно знал, что Лили с ума сойдёт, если он будет держать её дома и не позволять работать. К тому же, ради чего они каждый день таскались в этот надоедливый лагерь? Не для того же, чтобы отец сейчас скривился и заявил, что у него нет вакансий! Для дворового пса бы нашлась, а для Лилиан – нет?

– Увы, – пожал плечами Куоки. – Новый ректор, сам понимаешь. Не хочет, чтобы я принимал женщин, которые могут уйти в декрет. Ужас, ужас, но… Если, конечно, дать клятву, что детей у вас не будет в ближайшие несколько лет…

– Что-то я не помню, чтобы я такое говорила, – раздалось раздражённое за спиной. – Здравствуй, Ирвин. Лилиан, рада вновь тебя видеть.

Сияющий обернулся, не веря своим ушам – но на пороге отцовского кабинета действительно стояла Хелена Ольи. Ирвин не пересекался с нею с той поры, как загнал её бывшего мужа, Жодора, на магические исправительные работы. Мужчина предполагал, что у женщины всё будет не просто хорошо – отлично, ведь, избавившись от мужа, она наконец-то вздохнёт спокойно и сможет реализовывать все свои цели, но всё равно испытывал некоторую неловкость. Всё же, проделки мужа запятнали имя Хелены, и она могла ненавидеть своего бывшего студента хотя бы за то, что на некоторые время остановилась на уже достигнутой ступени карьерной лестницы.

Но, судя по всему, Хелена умела стирать с репутации пятна, и подтверждением тому был её новый статус.

– Не знал, – улыбнулся Ирвин, – что вы всё-таки стали ректором.

Хелена усмехнулась.

– Умею добиваться своего, всего-то… – протянула она – Но это бывает очень полезно – прогуливаться по коридорам родной кафедры, профессор Куоки. Напомните-ка мне, почему я просила не принимать молодых женщин на работу? С каких это пор наше законодательство одобряет ущемление человека из-за того, что он может завести ребёнка?

Ирвин пытливо взглянул на отца.

– Действительно, папенька, – протянул он. – Что-то я не припомню, чтобы работодатели просили кого-либо давать клятву, что он не станет заводить детей. Я подозреваю даже, кто источник этой идеи, и это уж точно не госпожа Ольи.

– Разумеется, нет. Было б несколько двулично, если б я принимала свою дочь на работу, зная, что она – молодая замужняя женщина, но отказывала всем остальным, – строго произнесла Хелена. – Вижу, что я не просто так решила именно сегодня провести этот разговор… Самое время, учитывая то, какой произвол в последнее время творится на кафедре… Доцент Дэрри, что вы там топчетесь на пороге? Войдите наконец-то в кабинет!

Сагрон нехотя переступил порог. Судя по взгляду, он понятия не имел, что на самом деле заставило профессора Ольи пригласить его на эту беседу, да и высказывать предположения не спешил. Ирвин переглянулся с другом и только покачал головой. Интуиция следователя подсказывала, что сейчас профессора Куоки ждало огромное разочарование.

– Итак, – продолжила Хелена, – только что я стала свидетелем вопиющей ситуации. Преподавательница из летнего лагеря, подписавшая официальный договор, только что получила отказ. И это при том, что университет остро нуждается в некромантах! Один из наших специалистов, посчитав, что арест двенадцати некромантов – это начало каких-то гонений, вздумал сбежать в другую страну, второй, простите меня, помер уже несколько лет как, и оживить его некому, а все остальные имеют престижные работы в других местах. Вы хотите лишить НУМ профессионала-некроманта? А как тогда мы будем обучать детей с соответствующим даром?!

Профессор Куоки потупил взгляд. Щёки его не заалели только потому, что мужчина давно уже разучился краснеть.

– Поймите меня, – пробормотал он, – хотя бы по-человечески… – Толин опасливо покосился на сына, потом на Хелену и, очевидно, понял, что аргумент о ненормальной жене будет недостаточно серьёзным, потому попытался придумать другой, более действенный. – У нас не хватает нагрузки на кафедре! В этом году набор не настолько впечатляющий, как в прошлом, и где я должен взять целую ставку для молодой некромантки? Ещё и незащищённой? Кто станет её научным руководителем? Не могу же я просить уважаемую профессуру… Тем более, в последнее время состав нашей кафедры ужасно омолодился. У нас только один профессор!

– Два, – ядовито поправила его Хелена. – Я ещё никуда не пропала. Да, не могу занимать должность заведующей кафедрой, что, несомненно, вас устраивает. Вы же, господин профессор, так хватаетесь за своё кресло!

Куоки нахмурился. С Хеленой он находился в конфронтации уже долгие годы и, должно быть, желал ей скорейшего провала на ректорских выборах, а потом долго плакал, когда узнал, что женщина всё-таки получила желанное кресло. Теперь, когда от власти госпожи Ольи деваться было точно некуда, Толин старался держать оборону хотя бы на своих прежних позициях.

– Но мне кажется, есть один отличный способ не нарушать договор с госпожой де Кан, – протянула Хелена. – Я знаю, где найду ставку.

– И где же? – вскинул голову профессор Куоки.

– Кажется, вы работаете на полторы?

Он помрачнел.

– Должно быть, вы хотите отобрать у меня полставки? Но этого будет очень мало для удовлетворения договора, – скривился Куоки. – Зато сильно меня обидит. Придётся проводить перераспределение нагрузки, а теперь, когда вы отказываетесь заниматься делами кафедры, кто это сделает? Придётся мне…

Ольи улыбнулась так, что Куоки запнулся на полуслове.

– Боюсь, профессор, вы неправильно меня поняли, – протянула ректор. – Учитывая ваш возраст, это нормально… Чтобы уладить все проблемы с нагрузкой и при этом не заставлять вас трудиться, я поступлю гораздо проще. Толин, я просто вас уволю.

Ирвин аж закашлялся от неожиданности и переглянулся с Лилиан. Девушка искренне пыталась сделать вид, что ей жаль, хотя было видно – нисколечко Лили не печалится о том, что её драгоценный свёкор наконец-то покинет своё рабочее место.

– Что?! – вспыхнул профессор Куоки. – Вы? Меня? Уволите? Да… Да как можно-то? Я тяну на себе эту кафедру…

– И уже стары для такой ответственной работы.

– Я – последний… тьфу, предпоследний профессор! Не может кафедра существовать без должного состава!

– Временно может, – пожала плечами Хелена. – В последнее время аккредитационные комиссии куда более спокойно относятся к титулам преподавательского состава. По крайней мере, мы будем знать, что все могут соответствовать современным требованиям. А совсем скоро у нас появится новый доктор магических наук, и, думаю, мы закроем эту дыру ещё до следующего лицензирования.

Профессор Куоки аж побагровел.

– И кто же, – прошипел он, – по-вашему, будет выполнять мои обязанности? Вы, профессор Хелена, своим худосочным задом не сможете усесться сразу на два стула, как бы этого сами ни хотели!

– Отец! – не выдержал Ирвин. – Прекрати!

– Говорю, что знаю! – выпалил Куоки.

Куда и потерялось привычное льстивое тепло в его голосе. Осознав, что вот-вот потеряет почву под ногами, Куоки решил сражаться, как тот лев, не разбирая средств. И останавливаться перед понятиями культуры он совершенно точно не планировал.

– Эта женщина, – он ткнул пальцем в Хелену, – всю жизнь пыталась меня подсидеть! Сколько лет я сражался за своё место, сколько лет вёл кафедру вперёд, освещая её путь своими инновационными разработками…

Сагрон и Ирвин, не сговариваясь, прыснули от смеха. Они оба прекрасно знали, что инновационные часы профессора Куоки выполняли множество полезных функций, в том числе и освещение дороги, но точно не могли показать время.

Лили оставалась серьёзной. Как человек, чья судьба в пределах НУМа всё ещё висела на волоске, она всё ещё очень сильно переживала. Жалеть Толина, впрочем, всё равно не смогла бы – не после того, как он старательно портил ей жизнь, пока несколько двадцаток побыл научным руководителем.

– А теперь заявляет, что может просто так взять и уволить меня! – выпалил Толин. – Не позволю! Ну и кто, скажите, станет заведующим кафедрой?

– Исполняющим обязанности пока что, – спокойно отметила Хелена.

– И кто?! О, я догадаюсь! Это наша восходящая звезда, Элеанор! Разумеется, кто же ещё, как не дочь драгоценной ректорессы? Засилье женщин в таком мужском деле, как магия…

Профессор Куоки закашлялся, и явно не по собственному желанию. Ярый женоненавистник в нём совершенно не желал принимать равноправие, царившее в стране уже несколько веков, а как человек, плохо знавший историю, Куоки даже не размышлял о том, что издавна женщины владели магией куда лучше, чем мужчины, которым некогда было заниматься ведьмовством.

– Вы ошиблись, – наконец-то прервала раздражённую тираду профессор Ольи. – Разумеется, моя дочь слишком юна, чтобы занять эту должность, и для защиты докторской ей нужно ещё как минимум пять лет трудиться в поте чела. Но вот другой выпускник нашей кафедры готов защищаться в течение ближайших нескольких лет. А до этого он будет исполняющим обязанности заведующего.

– И кто же это? – прищурившись, спросил Куоки.

– Это? Как же, вы не в курсе? – усмехнулась Хелена. – Разумеется, это доцент Дэрри. Уверена, что вскоре мы сможем обращаться к нему, как к господину профессору… Не так ли, Сагрон?

Мужчина аж закашлялся от неожиданности.

– Я?!

– Разумеется, вы, – подтвердила Хелена. – Я, конечно, недолюбливала вас в определённый период своей жизни, но вы очень изменились после своей женитьбы. И, к счастью, в положительную сторону… Так что, могу пожелать вам только успешного развития и приятного правления нашей непростой кафедрой. Думаю, вы сумеете сделать перераспределение нагрузки без моего участия? А профессора Куоки я провожу к выходу.

– Но… – запнулся Куоки. – Но…

– Ирвин, вы ведь соберёте вещи своего отца?

– Конечно. Даже отправлю их по почте, – подтвердил Сияющий. – Профессор, можете ни о чём не беспокоиться. Всё будет в целости и сохранности.

Куоки вновь открыл рот, чтобы возразить, но это всё равно было бессмысленно. Профессор Ольи обошла его стол, взяла Куоки под локоть и потянула за собой. А тот, всё ещё ворча и возмущаясь, не мог не подчиниться. Он явно хорошо помнил тяжёлый характер своей коллеги и понимал: лучше не спорить. От греха подальше…

Не прошло и нескольких секунд, как дверь за Куоки захлопнулась, и Ирвин, Сагрон и Лили остались в кабинете наедине.

– Я полагаю, – улыбнулся Сагрон, – ставка у нас освободилась… Ирвин, кстати, не желаешь подработать на полставки? У нас как раз осталось вакантное место…

– Теперь, – усмехнулся Ирвин, – с удовольствием. Но только после жены.

…Откуда-то из коридора доносились громкие вопли, и Сияющий не смог сдержать улыбку. Как он и предполагал, Джена, в очередной раз явившаяся, чтобы покормить устающего на работе мужа, не слишком приветливо обошлась с профессором Ольи.

Но что-то ему подсказывало, что ни отец, ни мать ничего не Хелене сделать не смогут.

Эпилог

Связное зеркало протестующе запиликало. Ирвин бросил на него раздражённый взгляд и на всякий случай не просто отключил заклинанием, а ещё и накрыл сверху собственной курткой.

– Идиоты, – мрачно прокомментировал он, зная, что это заявление обязательно получит поддержку. – Давайте заблокируем магию! Давайте огласим войну! Давайте сделаем вид, что наши страны дружат, и будем гонять туда-сюда наёмников… В каком столетии они живут? Такое впечатление, что они там взрослеть не собираются.

– Дружественное государство, – Котэссе не надо было лишний раз объяснять, о какой стране шла речь. – Наш король искренне уверен в том, что у них получится прекрасный союз.

– После того, как Мартен послал их к… кхм, не буду цитировать? – усмехнулся Ирвин. – Прекрасный союз? И с кем, с человеком, торгующим своими дочерями ради заключения более выгодного союза? Впрочем, пусть делают что хотят... Я не понимаю, почему мы в этом замешаны. Есть же охранные войска.

– А есть глава Следственного Бюро, который дружит с принцем, – отметила Тэсса. – Даже не просто с принцем, а с будущим королём. Ещё несколько лет, и Его Величество отречётся от престола и наденет корону Мартену на голову. А к тому времени он хотел бы, чтобы у принца появился свой наследник. Знаешь, возмужать, стать серьёзным, жениться…

Рассмеялись они одновременно. Ирвин с трудом мог представить себе Мартена серьёзным, уж не говоря о всём остальном. Сила принца с каждым днём набирала обороты, и совсем скоро среди магов ему в принципе не будет равных, но что толку, если в голове у парня играет ветер? Одарённый, прекрасно разбирающийся в политике и совершенно не желающий этим заниматься король – что может быть хуже?

– В двадцать шесть лет, – наследуя надменный голос короля, протянул Ирвин, – твой славный предок покинул пиратское ремесло и ступил на путь истины!

– А я в свои двадцать шесть ещё ни разу по-человечески не сыграл в карты и не побывал разбойником… Несправедливо, отец, – расхохоталась Котэсса, повторяя слова Мартена. – В общем, наш принц неисправим.

Ирвин только покачал головой. Если у короля всё ещё была надежда на то, что он как-нибудь может повлиять на Мартена, то сам Сияющий прекрасно знал: это бесполезная затея.

Зеркало наконец-то изволило затихнуть, и Ирвин стянул с него куртку. На улице было прохладно, хотя уже разгоралась весна, и мёрзнуть не хотелось. Котэсса тоже поплотнее завернулась в своё пальто, впрочем, скорее из опаски по пути домой встретить мужа.

– Как Сагрон? – открывая перед коллегой дверь и пропуская её вперёд, поинтересовался Ирвин. – Вы скоро переезжаете?

– Неделя. Может быть, две, – усмехнулась Тэсса. – Жить в преподавательском общежитии с ребёнком, знаешь ли, удовольствие то ещё… – она закатила глаза. – Даже если твой дом напоминает обыкновенную квартиру, всё равно невесело. Постоянно студенты на глазах. Я после защиты всё пытаюсь сообщить Сагрону, что не хочу продолжать работать в университете…

– А он?

– Считает, что обманываю, – хмыкнула женщина. – "Тэсси, подумай хорошо. Кандидат магических наук, прекрасные данные, такой яркий дар! Кому, как не тебе, браться за докторскую?" Нет, хватит с нас в доме одного доктора наук! – она покосилась на Ирвина и поинтересовалась вдруг: – А ты не хочешь?

Сияющим аж передёрнуло.

– Даже не говори мне об этом!

– Ну что ж ты так. Будет у тебя жена известным учёным, не станешь чувствовать себя на её фоне отстающим?

Ирвин усмехнулся.

– Мне некогда писать кандидатскую. Так, как платят в НУМе…

– Хорошо там платят, – возразила Тэсса. – Ты сбежал оттуда, потому что ты ненавидишь преподавать.

– Я ненавижу преподавать, – подтвердил Сияющий. – Потому, если Лили нравится, пусть она этим занимается. Необязательно же мужу и жене работать вместе? Мы и так достаточно времени проводим вдвоём. Больше, чем вы с Сагроном.

Котэсса закатила глаза.

– Да ты что! – воскликнула она. – Каждое заседание кафедры, множество совещаний… Да мы – не разлей вода! Главное, чтобы Марта не забыла о том, как мама и папа выглядят! Сагрон по сей день поражается, как это его супруга сподобилась найти время родить ребёнка.

Ирвин смог ответить только улыбкой. В семействе Дэрри детей хотел скорее Сагрон, чем Котэсса. Это даже не удивляло – во-первых, он был старше своей жены, во-вторых, вырос пусть в не самой идеальной семье, но – в хорошей. Родители Тэссы до сих пор так и не допускались на порог их дома, и Сияющий знал, что она никогда не позволит матери или отцу находиться рядом с собственным ребёнком. Крохотная Марта оставалась, конечно, с бабушкой и с дедушкой, но только с отцовской стороны.

Деревенское детство и мелькающие перед глазами семьи, в которых детей было больше, чем следовало, Тэссу не вдохновляли. И хотя дочь она любила без памяти, Ирвин подозревал, что больше детей Сагрон так и не дождётся. Слишком Тэсси была увлечена работой и планами на будущее, чтобы приковать себя к дому как минимум на полгода.

– А Лили как? – ни с того ни с сего спросила Котэсса. – У неё ж… Подожди, Сияющий. У неё сегодня день рождения.

Ирвин усмехнулся.

– Завтра.

– Ты уверен? Это точно?

– Точнее не бывает, – подтвердил Сияющий. – Приходите в гости...

– А почему Дора уверена, что сегодня?

Котэсса так и не дождалась ответа, но, поразмыслив несколько минут, поняла, в чём на самом деле было дело.

– Ты специально сказал им неправильную дату.

Ирвин, усмехнувшись, кивнул.

– Но ведь Ромерик уже нормальный!

Сияющий пожал плечами.

– Ромерик – да. Его старший сын – не совсем. Моей дочери два. Два! Мала она для любовных писем, даже если и от десятилетнего дурака. Я таких знаю. Пройдёт ещё лет шесть-семь, и он будет регулярным посетителем Следственного Бюро. А у Доры и Ромерика, как назло, все сыновья. Я б на твоем месте прятал от его семейства Марту, а то мало ли, какие зятья выстроятся в очередь!

Тэсси мотнула головой.

– Очень сомневаюсь, что кто-то всерьёз пожелает иметь дело с нашим неадекватным семейством. Уж поверь, лучше иметь тестя – главу Следственного Бюро, чем моего Сагрона. Это удовольствие для особенных извращенцев и сумасшедших. В крайнем случае, – она усмехнулась, – однажды Сагрон выберет подходящего студента. Если этот бедный мальчик переживёт миллион и одну придирку...

Она, разумеется, шутила, но в каждой шутке есть доля правды. Ирвин не сомневался в сверхспособостях Сагрона довести до белого каления кого угодно. Долгие годы дружбы научили Ирвина реагировать на Дэрри куда более спокойно, и он уже почти не взрывался, но мог себе представить, как будет весело тем несчастным молодым людям, которые лет через пятнадцать-двадцать будут ухаживать за уже выросшей Мартой.

– Мне пора, – Котэсса остановилась у развилки. – Несколько недель или двадцаток, и мы наконец-то станем соседями. Может быть.

– Может быть, – усмехнулся Ирвин. – Сагрону привет! – крикнул он напоследок, прежде чем Котэсса, как всегда, любившая экономить время, растворилась в вихре телепорта.

Ирвин же предпочёл идти пешком. Проветриться… Избавиться от остатков дурного настроения – чтобы не вешать на голову Лили собственные проблемы. Зачем оно ей сдалось?

***

Дома было тепло и уютно. С кухни доносились умопомрачительные ароматы – Сияющий аж дёрнулся в её направлении, но остановился. Поздороваться с извечным Томасом можно будет и потом, а вот Лили обидится, если он своё шествие начнёт всё-таки с еды, а не с жены и ребёнка.

– Я пришёл! – крикнул Ирвин.

– Руки помой! – отозвалась Лили. – И иди на кухню, сейчас спущусь!

…Иногда Сияющему казалось, что его жена читает мысли прямо с порога и, когда находится в хорошем настроении, потакает его желаниям. По крайней мере, призыв идти на кухню вызывал именно такие ассоциации. Это было отнюдь не любимое место Лили, напротив, она терпеть не могла готовить, не умела этого делать, да и, судя по наличию в доме Томаса, не собиралась учиться, но Ирвин не понимал, почему это должно его смущать. Если Лилиан легко обустраивала их быт без использования собственных кулинарных способностей, что в этом такого плохого?

Но пахло и вправду безумно вкусно. Томас, словно специально дожидавшийся Ирвина, едва ли не под нос подсунул ему тарелки, источающие великолепные ароматы.

– Ешьте-ешьте! – поторопил его скелет. – Пока не остыло! Госпожа сказала, что потом к вам присоединится!

Ирвин не стал отказываться. С работы он вернулся голодный, как волк, а еда Томаса, как и всегда, была просто великолепной.

Лили всё не приходила, и Ирвин даже ощутил лёгкое беспокойство. У него почему-то возникли подозрения, что супруга что-то замышляет или скрывает – как будто у Лили была такая привычка. Он даже отмахнулся от десерта, который можно было съесть и потом, попозже, и, ориентируясь на громкие звуки из детской, зашагал всё-таки к жене.

Первой Ирвин увидел дочь. Второй – Лилиан, хмуро стоявшую рядом.

Третьей была птичка.

– Лили, – кашлянул Ирвин. – Что это такое?

– Это? – уточнила Лилиан, указывая на птицу. – Это ворона.

– Я вижу, что ворона, – не стал спорить Сияющий. – Но это мёртвая ворона.

Лилиан скрестила руки на груди и взглянула на него так, словно Ирвин был самым глупым мужчиной на свете, совершенно ничего не понимающим в том, как надо жить на свете.

– А ты что, ждал, что твоя дочь будет царицей живой природы? – язвительно уточнила она. – Будет взращивать кусты из воздуха, как это делает Мартен? Это всё-таки моя дочь. Ты всегда говорил, что мы очень похожи, – Лили выдержала паузу. – Ты всегда говорил, что некромантия тебя не смущает.

Ирвин взглянул сначала на дочурку, безо всякого страха рассматривающую здоровенную и давно уже мёртвую птицу – собственно говоря, это был просто скелет, – потом на Лили и тяжело вздохнул.

– Я так понимаю, пришла пора познакомить нашу дочь с твоим драконом? Раз уж она уже определилась с тем, от кого из нас унаследовала дар.

Лили открыла рот, чтобы возмутиться, а потом вдруг умолкла, быстро заморгала… и расплылась в улыбке.

– Следующий ребёнок, – пообещала она, – обязательно пойдёт в тебя!

Ирвин привлёк жену к себе, поцеловал её и, не сдерживая улыбки, произнёс:

– Да какая разница? Это ведь всё будут наши дети.

…В этот раз Лилиан не стала спорить даже из обыкновенного женского упрямства.

 Конец