Текст книги "Следственная некромантия (СИ)"

Автор книги: Альма Либрем

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 25 страниц)

Глава шестнадцатая

Многострадальная поляна напоминала выжженное поле боя. После того, как на неё приземлился замок, травы здесь не осталось, только вытоптанная земля, больше напоминающая затвердевшую, не способную поддаться даже дождям грунтовую дорогу. Местность, на которой проводились занятия, была расположена примерно на метр ниже основного уровня земли, и дети, пользуясь неожиданными изменениями, как своей игрушкой, резвились в образовавшемся углублении, лишённом и скамеек, и преподавательского места, и всех прочих типичных атрибутов учебного заведения.

Ирвин подошёл к краю, смерил их взглядом, оценил собственные силы и решил, что со стайкой плохо контролирующих себя детей он уж каким-то образом да справится. Победителями малолетним преступникам в сражении с опытным магом всё равно не стать.

Он спрыгнул вниз и скептически смерил взглядом детей. Те обернулись, скорее всего, на звук и, судя по сердитым взглядам, были крайне удивлены и недовольны увиденным. Откуда тут появился Ирвин, они не понимали.

– Что такое? – с усмешкой поинтересовался Сияющий. – Вы ожидали увидеть здесь славного рыцаря, который, совершенно не владея магией, вдруг начнёт вам преподавать, как от неё защищаться? Впрочем, я ошибся. Вы всего лишь надеялись на то, что целый урок не будете ничего делать. Потому что Ромерик вряд ли способен справиться с детьми. Он и сам-то ребёнок, не так ли?

Ответа не последовало. Мальчишки, в большинстве своём те, кто участвовал в импровизированном ведьмином круге, смотрели на него, как на врага народа, зло так, исподлобья,  будто бы дожидаясь, что ещё скажет этот мешающий им мужчина, и так надоевший своими моралями и попытками заставить студентов что-то делать. Возможно, они даже рассчитывали на то, что Ирвин опять устроится на стуле, пригрозит какой-то ерундой и будет ждать, пока они изволят подойти поближе и послушать лекцию.

Но Сияющий сегодня был не в том настроении. Обычно мирные методы борьбы требовали куда больших вложений сил, чем оставалось у него в запасе, а то, что не владеющие магией посторонние наблюдатели признали бы диким, варварским способом, требующим огромных затрат, было для Ирвина куда более предпочтительным вариантом. Ударить дубинкой по голове всегда легче, чем выстроить магическую сеть.

Боевое заклинание появилось из воздуха, даже не из рук Сияющего. Болезненно, словно хлыстом, оно ударило первого мальчишку в спину и схватило второго за ладонь. Тот вскрикнул, реагируя простейшим всплеском энергии, и боевая волна, подпитываемая уже не силой Ирвина, а вмешательством мальчика, прокатилась по всей поляне. Дети реагировали бурно. Наследуя родителей или случайно увиденных на улицах магов, они вскидывали руки, призывали боевые заклинания, реагировали яркими всплесками собственного дара, только подпитывая набирающую силу колдовскую волну, пока та не обрушилась на них сверху…

Холодным порывом воздуха.

Ирвин вытянул руку и под аккомпанемент дикого детского визга зажёг магический светляк. Заклинание дёрнулось, не зная, кого атаковать в первую очередь, беспорядочных, неловких детей или опытного боевого мага, по глупости выставившего приманку, а потом рванулось всё-таки к Ирвину, посчитав его первоприоритетной угрозой. Но стоило только волне коснуться ладони Сияющего, как она взвилась, будто дикий зверь, дёрнулась на свободу, надеясь вырваться, пока Ирвин не успел сориентироваться. Сияющий же оставался непреклонен. Он схватил колдовство уверенно и быстро, как отлично вышколенный боевой маг, и втянул силовую волну, подпитавшуюся чужой энергией, в себя.

Ни один прирождённый боевой маг не смог бы сделать этого с такой лёгкостью, но Ирвин знал свои преимущества и недостатки. Он, как целитель, удивительно легко мог справляться с натиском чужой энергетики, особенно если перед этим так сильно расплескал свою. Теперь пущенная им слабая волна обрела немало дополнительной магии, и тело Ирвина от соприкосновения с нею налилось приятным теплом.

– Ну что, – ледяным голосом поинтересовался он, – повторим?

– Что это было? – выдохнул мальчишка, первым обретший способность говорить. – Оно могло нас убить! Это же учебное заведение!

– Несомненно, – подтвердил Ирвин. – Это было экзаменационное заклинание. Вступительное. Каждый боевой маг перед тем, как приступать к практике, показывает, как реагирует на эту волну. Я вам больше скажу, это повторяют всем с самого малого возраста, а всю первую лекцию Ромерик должен был рассказывать, как на неё реагировать. А потом вы, вне всяких сомнений, тренировались и оттачивали свои умения?

Дети молчали, понурив носы.

– То-то же! – кивнул он, подтверждая свои собственные подозрения. – Вы палец о палец не ударили, а теперь удивляетесь, что слабая, почти неощутимая силовая волна едва не сбила вас с ног? Второй удар, не останови я его, мог смести вас и впечатать в эту землю!

– Но мы не могли на первом занятии учить боевые заклинания! – возмутился самый разговорчивый из учеников. – Нам ещё рано!

– Разумеется, – зло щурясь, подтвердил Ирвин. – Потому что единственная возможность защититься от силовой волны, направленной на подпитку – не колдовать. Вообще никак. Только опытный маг способен пробиться сквозь неё и достичь врага. А вы, дураки, попытались использовать внутреннюю энергию для того, чтобы защититься, и какого достигли результата? Едва не умерли. Действительно! Зачем нам нужна боевая магия? Давайте позволим Ромерику читать её и дальше, а потом у нас будет несколько десятков трупов на выпускном экзамене. Это же так просто… Заодно мир очистится от будущих преступников, стающих в ведьмины круги.

Дети притихли окончательно. Было видно, что преподаватель отнюдь не настроен на ласковые разговоры, и от него можно схлопотать серьёзным заклинанием в лоб. Рисковать же и подставляться не хотел никто.

– Если вы не желаете, – продолжил Ирвин, – чтобы я испытал на вас ещё несколько элементарных приёмов нападения и не проверил, насколько отвратительным преподавателем является Ромерик, предлагаю вести себя тихо, выполнять мои указания и не испытывать мою хрупкую нервную систему на прочность. Как вам такой план действий?

Судя по всему, возражений не имелось. По крайней мере, во взгляде детей Ирвин не видел ни малейшего порыва к сопротивлению.

– Но ведь это опасно! – решился высказаться только один из мальчишек, и Сияющий, строго посмотрев на него, вдруг ухмыльнулся.

– Разумеется, – подтвердил он.

– А разве преподаватели имеют право подвергать наши жизни опасности?

– Нет, – покачал головой Сияющий. – А ещё, только-только разъединив ведьмин круг, они должны обратиться в соответствующие органы. Тогда приезжает глава Следственного Бюро или, если он в отпуске – а я в отпуске, – тот, кто замещает его в этот период, заводит уголовное дело, вызывает на допросы. Рано или поздно, известными методами, следователи получают ответы на все свои вопросы. Кто организовал ведьмин круг? Кто сколько силы в него вложил? С какой целью это было сделано? Осознавали ли участники степень ответственности за свои действия? А потом выносится приговор. И он будет отнюдь не лестным, даже если каждый из ведьминого круга – несовершеннолетний, безмозглый сорванец, не понимающий, что мог натворить. Потому что если такое спускать с рук, то можно допустить что-то очень плохое.

Дети сбились в группу и смотрели на Ирвина так, словно он только что предложил им мирно прошествовать к гильотине и, не сопротивляясь, позволить правосудию опуститься лезвием на их шеи. Но Сияющий чувствовал в этих жестах лживость и фальшь.

Находясь в возрасте пяти-шести, даже десяти-одиннадцати лет, дети не способны лгать так откровенно. Они могут что-то утаить от родителей, но оно рано или поздно выплывает наружу. Дети, за редким исключением, ещё не спешат хитрить. Но эти, уже перешедшие в статус подростков, но в глазах матерей остававшиеся ненаказуемыми малышами, могли и солгать, и притвориться невинными младенцами, ошеломлённо моргающими в ответ на малейшее осуждение.

– На меня ваши состроенные глазки не действуют, – усмехнулся Сияющий, вспоминая, какими жестокими одногодки в этот период были к нему и как доказывали Джене, выбегающей посмотреть, как там сыночек, что Ирвин дико неосторожен и постоянно то упадёт, то напорется на какой-то штырь. Что? Они проверяли, быстро ли заживают на целителе раны? Да никогда! – Приступаем.

Горестный вздох, изданный практически одновременно, тоже не возымел должного действия.

– Силовая волна, подпитывающаяся чужой энергетикой, довольно трудна для воссоздания. Исключение составляют целители, но, так как это подвид боевой магии, подобные заклинания они используют нечасто…

– Целителей, работающих боевыми магами, не бывает! – выпалил один из будущих магов. – Так на кой мне это учить?

– Чтобы, попавшись мне под руку, суметь защититься, – пожал плечами Ирвин. – А то скажете, что меня не бывает, а я возьму и не поверю. Продолжаем. Такую силовую волну обычно записывают в артефакт, чтобы использовать повторный запуск. С каждым новым запуском волна становится сильнее. Уничтожить её невозможно, только впитать в себя или в артефакт. В себя может впитать только создатель. Артефакт – любой, но такие накопители трудно изготавливаются.

– А какое тогда защитное заклинание? – опять влез кто-то нетерпеливый.

Ирвин усмехнулся.

– Никакое. Завидев подобного рода волну, вы должны заблокировать собственную магию. Отгородиться от неё. Запихнуть её в самый далёкий островок собственного тела. С этого начинаются все уроки по самоконтролю, и обычно в мирных условиях ученики справляются с волной очень просто. Но в бою, когда кто-то вдруг набрасывает волну, могут быть колоссальные последствия. К счастью, чтобы её создать, нужно хорошенько сконцентрироваться и рассчитать силы.

– А как её отличать от других боевых заклинаний?

Этот вопрос был куда более достойным ответа, чем предыдущий.

– Всякая волна – это отпечаток ауры того, кто её создал. Если маг запускает её из артефакта, он всё равно придаст ей свой оттенок. Волна – это шанс узнать о её создателе массу подробностей. Именно потому её так не любят – отлично знают, что потом могут быть негативные последствия. Опасаются. Но уметь заблокировать себя надо, а по волне хорошо видно, справился испытуемый с поставленной перед ним задачей или нет. И если нет… что ж, дорогие дети, не хочу вас разочаровывать, но тогда вас лишат дара и вышвырнут прочь из НУМа и подобных ему заведений. Приступим?

Объяснение о том, как блокировать магию, ограждаться от неё и одновременно чувствовать себя совершенно свободным, живым, способным сопротивляться атаке человеком, в учебниках было довольно путанным. Ирвин, привыкший к тому, что только практика помогает в реальном бою, упускал ненужные подробности, выстраивая цельное ядро знания – отлично знал, что именно пригодится, когда атакует, и именно на этом акцентировал внимание.

Когда он закончил, впрочем, многие казались сонными. Пятиминутное объяснение уже казалось им скучным, долгим, чрезмерным. Неужели и вправду верили, что смогут уйти отсюда, не изучив всё, как следует?

– Уяснили? Вопросы есть? – гулкое «нет» вызвало у Ирвина хитрую усмешку. – Вот и замечательно. В таком случае, приступаем к практике.

Раздражённое хмыканье, раздавшееся вперемешку с испуганными вскриками и переглядываниями, его позабавило.

– Неужто вы ничего не запомнили? – поинтересовался ядовито он. – А мне казалось, пытались всё уяснить.

– А если мы не сможем? – вновь вмешался всё тот же надоедливый мальчишка, которому, по всей видимости, очень нравилось задавать вопросы. – А вдруг не получится отбить атаку.

Ирвин остался равнодушным.

– Значит, пострадаете за своё поведение и непослушание.

– Отличный метод воспитания. Надо будет испытать на студентах, – раздалось за спиной.

Ирвину не понадобилось даже оборачиваться для того, чтобы опознать голос Сагрона.

– И всё же, – продолжил Дэрри, тоже спрыгивая в яму, – мне кажется, как для столь юного возраста испытуемых, не стоит поступать ну до такой уж степени радикально. Неужели нельзя быть хоть чуточку, но мягче, мой дорогой друг? Припугнуть их каким-нибудь заклинанием попроще…

– Куда уж проще, – хмыкнул Ирвин. – Давно наблюдаешь?

– Твой отец был прав, у тебя талант к преподаванию, – покачал головой Сагрон. – А ты, негодник, закапываешь его в землю и не позволяешь дражайшей супруге этот талант воскресить. Не хочешь, чтобы девушка реализовалась в профессии? И правильно делаешь! Моя вот реализовалась, – судя по взгляду, винил в этом прискорбном факте Сагрон именно лучшего друга. – И что теперь? Ни детей, ни вкусной еды дома… Вот кто тебе готовить будет, когда жена пропадает круглосуточно в НУМе?

– Томас, – не задумываясь, ляпнул Ирвин. – Скелет наш… Эй, вы! – он наконец-то заметил, что дети продолжали внимательно слушать, да ещё и поедали его пристальными взглядами. – Не отвлекаемся, выстраиваем защиту!

Он вытянул руку, чтобы выпустить ещё одну волну, но Сагрон недовольно мотнул головой, коротким жестом остановил Сияющего и хриплым, неожиданно низким голосом выдохнул несколько слов на непонятном языке. Его силовая волна, окрашенная аурой проклятийника, была заметнее и неприятно жалила, а не обдавала мягким дуновением воздуха, но зато не впитывала силы колдующих с такой жадностью, как принадлежавшая Ирвину.

– Когда у тебя пробои в ауре, не стоит рисковать с подобного рода заклинаниями, – покачал головой Сагрон. – Ты ж знаешь, чем это может закончиться.

– Знаю, – кивнул Ирвин, не особенно-то и расстроившись оттого, что его остановили. – Это может закончиться двумя десятками трупов, – он посмотрел на детей. – И среди них будете все вы! Так что извольте приступить к исполнению задания!

Вне всяких сомнений, Сагронова волна могла максимум оставить лёгкий ожог, сопровождающийся только временным покраснением, даже без волдырей, но почему-то произвела на детей колоссальное впечатление. Если б колдовал Ирвин и случайно, даже против собственной воли, спустил магию с цепи, то она с лёгкостью проглотила бы весь запас дара подвернувшихся под руку не экранированных мальчишек.

Девчонок сегодня среди присутствующих не было – и точно не потому, что их магия имела какую-то другую специфику, в такой бред мог поверить только Ромерик.

– А где девочки? – поинтересовался Ирвин у Сагрона.

– Тэсса забрала. Показывала им какое-то сверхмодное защитное заклинание для начинающих, я разрешил. Ты ведь не против?

Ирвин действительно не возражал. Котэссе он доверял, а с девочками она, как женщина, несомненно, поладила бы в разы лучше, чем сам Сияющий, как-то легче находила болевые точки. К тому же, в ведьмином кругу, вопреки его названию, были вчера только парни, а значит, на воспитательные меры напросились именно они.

Ленивым взглядом наблюдая за тем, как дети подпрыгивали и вскрикивали, догоняемые волной, а другие отчаянно пытались сосредоточиться и даже не думать о магии, Сагрон словно невзначай протянул:

– И как тебе это учебное заведение?

– Кошмар, – не стал таиться Ирвин. – Будь моя воля, я б выгнал половину преподавателей с работы.

– И не говори, – подтвердил Сагрон. – Защитную магию читает бездарный рыцарь, единственной прикладной функцией которого является издевательство над чужими жёнами. Талантливая ведьма-бытовик пытается читать зельеварение, полагая, что её таланты, применяемые в готовке, и тут помогут, – это была ёмкая характеристика Нимфадоры, – и расстраивается, когда дети отказываются её слушать… Принц читает боевые искусства, хотя ему б взяться за артефакторику. Ты знал, что Мартен не умеет обращаться со шпагой?

– Какой адекватный человек… – печально начал Ирвин, а потом, осознав, о чём речь, сжал зубы. – Значит, он всё-таки тут работает. Ромерик мне не солгал.

– А как же, – подтвердил Сагрон. – Этот прекрасный молодой человек плевать хотел на то, что ему вроде как не следует собой рисковать. Он живёт в одной комнате с Танмором и, кажется, даже не собирается обращать внимания на то, что наш дорогой некромантский друг так подозрительно себя ведёт. Догадывайся он хотя бы, что это принц! Так Мартен же представился сиротой. Сыном свинаря.

– Лавры господина советника? – раздражённо переспросил Ирвин. – Да что ж ему не ймётся-то… Теперь ещё Мартена охраняй… Ты его видел?

– Да, – подтвердил Сагрон. – У него там с мелкими занятие. У Мартена потрясающие способности! Он отлично ладит с детьми. Те его даже ни разу не прокляли, представь себе такое. Меня куда больше смущает его сосед.

Ирвин кивнул. Танмор и у него не вызывал особенного доверия.

– Это он заколдовал доспехи Ромерика…

– Какие доспехи? – тут же уточнил Сагрон.

Ирвин вдруг вспомнил, что друг-то не ведает об их с Лилиан приключениях, а значит, придётся ещё и посвящать Сагрона во все животрепещущие подробности его прекрасного знакомства с Ромериком. Вместо того, чтобы описывать это словами, Сияющий выдернул из памяти несколько особенно ярких картинок и коротким прикосновением передал их Дэрри. Тот усмехнулся, явно проматывая перед глазами впечатлившие его кадры, а потом протянул:

– Типичный Ромерик, я даже не удивлён. Но он всегда был не совсем нормальным, я хорошо помню этого придурка. И уверен, что сам заколдовать свои доспехи он не мог. Значит, Танмор? Он, между прочим, отсутствовал на занятиях. Там одна Лили была.

– Вот это совсем не радует, – кивнул Сияющий. – Значит, попытаемся его поискать? А эти? – он кивнул на детей.

– А у этих, – усмехнулся Сагрон, – следующее занятие – теория зельеварения и яды.

– Чья? Доры?

– Теперь моя. Нимфадоре будет приятнее заняться бытовой магией.

– Но кто-то ж должен её читать. Ты уйти не можешь.

Сагрон коварно улыбнулся.

– Несомненно, – подтвердил он. – И я не сомневаюсь, что мой прекрасный помощник справится с этой задачей. Познакомься! Жена твоя одолжила, нашли сегодня на местном кладбище. Тут близко парочка могил, ты знал?

Он посторонился.

За спиной Сагрона стоял скелет. Принарядившийся в преподавательскую мантию, он даже довольно прилично выглядел и не вызывал ни малейших подозрений относительно собственной компетентности. Особенно Ирвину понравилось, как скелет пощёлкивал зубами, очень чётко обозначая свои намерения.

– Познакомься. Герцог Жаклен де Крез, далёкий не-предок нашего короля, – представил его Сагрон. – Жутко противный. Несомненно, его дух уже давно на том свете, если тот свет вообще существует, но определённые знания остались. Был наставником виконтессы Карен.

– Это которая Железная Королева? – уточнил Ирвин, порой путающийся в исторических фактах из-за того, сколько статусов сменили их славные предки. – Погоди. Так ведь Жаклен де Крез*… Паук?!

– Ага, – ласково улыбнулся Сагрон. – Уверен, справится. Дети, приятного обучения, – и самодовольно подмигнул им.

Судя по всему, о том, что такое трудный преподавательский характер, детям предполагалось только узнать. Препятствий, отделяющих Ирвина от поисков запропастившегося куда-то Танмора, не оставалось.

*Жаклен де Крез – герой книги «Золото и Бронза», правая рука короля Эмильена. При жизни был отравителем и известным экспериментатором в области ядов. Расчётливая, холодная и довольно мерзкая личность. Паук – его прозвище при дворе.

Глава семнадцатая

Многие, испытывая неудачи в личной жизни, предпочитали утопать в работе. Лилиан это не нравилось, в первую очередь потому, что в её собственной работе утопать было очень опасно. Каждый раз, когда она, отмахиваясь от глупых мыслей, пыталась погрузиться в какую-нибудь активную деятельность, девушка тут же вспоминала, что и источник-то всех её проблем в жизни – некромантия.

Иметь такой дар было равно проклятию.

Наверное, именно потому она с сочувствием относилась ко всем коллегам по дару, старалась никогда не осуждать тех, кто сбивался с тяжёлого пути праведности и была способна поддержать даже ненавидевшего её некроманта в трудную для того минуту.

Но сегодня раздражение было слишком сильным, чтобы Лили испытывала хоть малейший пиетет к четверым малолетним некромантам, считающим, что их магия – это отличный повод для того, чтобы глупо гоготать и посматривать на Лили, дожидаясь, как же она всё-таки отреагирует на очередную попытку сорвать занятие.

Когда она пришла, ещё никого не было. За короткие пятнадцать минут занятие успел посетить Сагрон, прихватить с собой мертвеца и, не особенно уточняя, как себя чувствует Лилиан, уйти, Они были неплохо знакомы, хотя и, к счастью, отнюдь не настолько тесно, чтобы считать себя друзьями или по меньшей мере товарищами, не особенно ладили, и Сагрон не навязывался.

Куда труднее сейчас было бы перенести кого-нибудь участливого, доброго и милого, улыбающегося ей и твердившего, что всё будет хорошо. Вот, сейчас Ирвин придёт в норму…

Лили вздрогнула. Ей не хотелось задумываться о том, что она была тем ещё источником энергии – и отлично подходила под характеристику взрывоопасной, ядовитой и чего-нибудь в том же духе. Девушка ненавидела себя за это. Причинять вред Ирвину? Единственному мужчине, который видел в ней нечто большее, чем просто некромантку?

Лили сжала зубы. Она проклинала себя за то, что не могла сдерживать дар, не умела сжимать его в своих руках так крепко, чтобы тот даже не сдвигался с места, с огромным трудом преодолевала множество неурядиц, связанных с её собственной магией. Она… Она не жила почти, если честно, всю жизнь пыталась загнать некромантию куда-то в глубины своего тела, и стоило только кому-то принять её вместе с даром, с естественными способностями, как этот кто-то оказывался в лапах энергетического вампира и не имел теперь права находиться рядом с некроманткой!

А ведь, тренируйся Лилиан, она могла бы, наверное, достигнуть уровня Танмора. А если превзойти его? Вдруг?

– Что, нет, паршивцев?

Лили оглянулась. Котэсса – так, кажется, звали коллегу Ирвина, – смотрела на Лили отнюдь без сочувствия, скорее с плохо скрываемым раздражением. А эта-то почему? Считает, что Сияющий мог найти себе жену получше? Так он и не искал-то особенно, и супругами они стали случайно.

– Кого?

– Да детей, – пожала плечами Тэсси. – Прогуливают? Мерзопакостные существа.

– А. Да, – кивнула Лили. – Есть такое.

– Терпеть не могу детей, – легко заявила Котэсса, и Лили почему-то показалось, что она лукавила. – А мой муж прямо-таки на этом помешался. Роди наследника, роди наследника…

– Это Сагрон-то?

– Ну да, – фыркнула Котэсса. – А кто ж ещё? Не Ирвин же.

– Что-то не похоже на него – такое страстное желание иметь детей…

– Вы плохо знакомы.

Они и вправду были плохо знакомы, но Лили как-то не верилось, что доцент Дэрри прямо-таки принуждал свою супругу рожать.

– А я вот думаю, не сбежать ли мне от своего мужа? А что? Тиран? Тиран.

– Он…

– Не-а, – покачала головой Котэсса. – Руку он на меня не поднимает. А лучше б поднимал! Что ж это за брак такой, когда супруги любят друг друга? Когда ссорятся только ради того, чтобы особенно бурно помириться в постели? Смешно! Просто смешно! А что за семья, когда муж и жена хотят друг от друга детей? Ты представляешь, что может выродиться? А если вдруг некромант?!

– Издеваешься, – прошипела Лили.

– Разумеется, – кивнула Тэсси. – А что мне ещё остаётся делать, если ты собираешься бросить Ирвина и убежать от него куда подальше, потому что считаешь, что у вас в семье не всё в порядке? Он, конечно, придурок, что полюбил некромантку, не спорю. Но и ты не лучше. Целитель? Это ж надо так понизить процент рождаемости некроманта в семье!

Лилиан оживилась.

– В каком смысле, понизить процент рождаемости?

Она услышала за спиной шевеление, но не стала оборачиваться. Кто там ещё мог быть, за исключением вездесущих детей? Никто.

– Да в прямом, – усмехнулась Котэсса. – вы ж целитель и некромантка. Все прекрасно знают, что эта магия не терпит смеси с чем-нибудь равным по силе. А тут собрались. Двое! В итоге, в лучшем случае, шанс родить некроманта, а не целителя, пятьдесят процентов! А я подозреваю, что каких-нибудь двадцать на тех и на других. А в шестидесяти оставшихся у вас родятся обыкновенные маги. Боевики, проклятийники, бытовики. В общем, банальщина. Это ж надо так попортить родословную! От Ромерика – и то меньше вреда бы было. Между прочим, – она таинственно улыбнулась, – это его теория. Он мне доказывал как-то, что мой проклятийный дар с классической боевой магией Сагрона, замаскированной под проклятия, смешивать нельзя. Небось, даже на кафедре поинтересовался, какие у нас ауры. Этот может…

– Ты хочешь сказать, – прищурилась Лили, – что у нас будут нормальные дети? Впрочем, какая разница! Я всё равно не смогу жить с Ирвином. Не отравлять же мне его окружение своей некромантией.

– Сомнений нет, эта мера излишне радикальна, – подтвердила Котэсса. – Кстати. У твоих подопечных к тебе, кажется, несколько вопросов?

Лили обернулась.

Подопечных оказалось вдвое больше ожидаемого.

И если часть из них была порядочно живой, то другие, явно пытаясь отличиться, позвякивали косточками, демонстрировали Лилиан голые рёбра, а кто-то – даже металлические украшения с тех незапамятных времён, когда на этой равнине проходила древняя битва, а потом на её месте какой-то дурак ещё и вздумал построить кладбище и свозить сюда дворянство средней руки.

Скелеты зарычали.

Лилиан посмотрела на Котэссу. Разумеется, та совершенно ничего не могла сделать с надвигающимися живыми мертвецами – это был вопрос отнюдь не её компетенции. Как максимум, Тэсса способна была телепортировать куда подальше или, спасаясь, попытаться сжечь или расщепить их кости. Это помогло бы, хотя было грубым способом.

Но никто и не ждал, что она бросится расщеплять чужую плоть и кость. Удивляло другое. Тэсса не визжала, не пугалась, не пыталась спрятаться. Она совершенно спокойно, вменяемо смотрела на живых мертвецов и, что было очевидно, нисколечко их не боялась.

Лилиан это поразило, причём в хорошем смысле этого слова. Она ожидала от девушки как минимум испуга. Но та даже не дрогнула.

– Молодые люди, – это было обращено отнюдь не к скелетам, а к четвёрке молодых некромантов, пробудивших костлявую братию, – вам не кажется, что это несколько незаконная деятельность?

Среди учеников было трое мальчишек и одна девушка, которую Лилиан про себя пометила как больше всего заслуживающую сочувствия. Женщины-некроманты в их обществе приживались очень плохо, их пытались отторгнуть, словно те сами загнивали вместе с оживляемыми ими существами.

Но, когда девушка – а ей на вид было лет шестнадцать, пора бы контролировать свой дар и как минимум свой язык, – заговорила, Лили моментально распрощалась со всеми зачатками зарождающейся к ней симпатии.

– Между прочим, – с вызовом произнесла девчонка, – мы ещё не имеем возможности контролировать свой дар. Оно само встало. А если вы не отпустите нас погулять и не извинитесь за свой длинный язык, так оно ещё и само нападёт!

Котэсса с интересом посмотрела на предводительницу будущей некромантской банды и участливо поинтересовалась к Лили:

– Мне помогать?

– Не стоит, – уверенно отозвалась та. – Сама справлюсь. И это будет очень интересное представление.

Она с уверенностью шагнула вперёд.

– Дорогие мои, прекрасные, лишённые родительской заботы дети, – почти пропела Лили, чувствуя, как в ней просыпается многим известная некромантская мстительность. – Известно ли вам, насколько опасным бывает бросать вызов женщине, которая, в отличие от вас всех, является дипломированным специалистом в области общения с мертвецами?

– Спирит, что ли? – гоготнул самый старший из присутствующих, почти сформировавшийся уже парень, высокий, но тощий и не обретший столь желанную для мужчины умеренную мускулатуру.

– Не-а, – ухмыльнувшись, ответила Лили. – Некромант.

Скелеты зарычали.

Девчонка сделала ещё один шаг вперёд и посмотрела на своих взрослых противниц – в первую очередь на Лилиан, потому что о существовании Котэссы она уже успела позабыть, – как на пустое место. А потом махнула рукой. Очевидно, в ответ на этот знак скелеты должны были сойти с места и с тем же утробным рыком напасть на взрослых колдуний.

К сожалению или к счастью, способности у девушки оказались не столь впечатляющими. Только один скелет, вяло пощёлкивая зубами, подошёл к Лилиан, осмотрел её с поразительной внимательностью, кажется, даже обнюхал, насколько мертвецы вообще способны выполнять такие действия, тряхнул рёбрами, между которыми забилась земля, и вдруг утробным голосом заявил:

– Я на это не подписывался! Мне свои кости дороже!

И, пощёлкивая зубами, направился в сторону некромантки.

Самые младшие попятились, но не успели сделать ни единого шага, потому что их тут же схватили под руки их собственные скелеты. Дети, как существа осторожные, наученные, вероятно, родителями, что не стоит рисковать, если вдруг что-то идёт не так, притихли.

Их предводительница попыталась повернуть скелеты обратно, но её потуги всё равно не увенчались успехом. Тот оживленец, который раньше подчинялся, очевидно, ей самой, теперь был полностью во власти Лилиан.

– У вас всё ещё есть настроение со мной спорить? – гневно произнесла Лилиан. – Скелет! – обычно она предпочитала давать оживленцам имена. – Диктовать им первую главу основ некромантии! – она швырнула книжку, и тот успешно поймал её, сжимая костями-пальцами. – Следить, чтобы записывали. Два часа не с места, – и она повернулась к Котэссе. – Что ты там говорила о детях?

Тэссу совершенно не смущал подход Лили к воспитанию студентов. Напротив, она, судя по всему, поддерживала подобные методы, потому что с уст девушки не сорвалось ни одно кривое слово.

– Я говорила лишь о том, что не стоит себя ограничивать. Уверена, Ирвин уже восстановился. Подумаешь, один вечер вам нельзя было провести вместе? Ну, да, сорвались какие-то романтичные планы, я понимаю. Но это жизнь. Когда я задерживаюсь на работе, впрочем, Сагрон рвёт и мечет.

– А когда он – вдруг вырвалось у Лили.

Она обернулась на детей, подумала, что всё-таки не стоит оглашать такие интимные подробности при них и отвела Котэссу немного в сторону. С этого расстояния было слышно, как чётко, с выражением, читал первую главу о собственном же уничтожении скелет, нисколечко не стесняясь содержания произносимых фраз. Со стороны могло показаться, будто он даже осознаёт их смысл, просто не боится, но Лили чётко знала, что на такую умственную деятельность способны только с толком сделанные оживленцы, а не случайные кости, вытащенные из-под земли. А этот ещё и весь в глине….

– Когда он, – удостоверившись в том, что их никто не ищет, протянула Котэсса, – и это не совпадает с очередной моей задержкой, то рву и мечу я. Потому что мы любим друг друга, а хорошая ссора отлично подогревает семейную жизнь, когда у вас обоих вспыльчивый характер.