Текст книги "Следственная некромантия (СИ)"

Автор книги: Альма Либрем

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 25 страниц)

– Конечно, помню! – подтвердила мать. – Это ведь твоё начальство…

– Это не моё начальство, – возразил Ирвин, – это я. Ирвин Сияющий.

Магофон умолк, выдавая ужасный шок матери.

Ирвин был не против помолчать, скажем, минуты три, но на четвёртой, сверившись с предпоследней моделью отцовских инновационных часов, той самой, что так хорошо работала после случая с Энниз, забеспокоился. Матушка не умела выдерживать долгие паузы, она всё равно срывалась, и если молчание затягивалось, это могло означать лишь одно – действительно испугалась.

– Мама, ты там в порядке? – осторожно уточнил мужчина, чувствуя себя идиотом. Ему тридцать три года, он, в конце концов, глава Следственного Бюро, а сейчас его мама…

– Ирвиша! – раздался такой могучий визг, что пришлось признать – его милое прозвище теперь точно будет знать весь район. – Мой Ирвиша, мой маленький мальчик, имеет дело с некромантами? Третий год, – вообще-то, четвёртый, но Ирвин предпочёл не уточнять, – ловит этих… Этих?! Ирвиша, а если они убьют тебя, а потом оживят, чтобы обмануть окружение? А что, если они уже это сделали? Боги, и вправду! Ведь мой Ирвиша был послушным маленьким мальчиком, мечтавшим о карьере целителя…

– Твоему Ирвише, – раздражённо напомнил Ирвин, – Тридцать три года, и один злой дядя с не менее злой тётей – мне уточнять, о ком речь? – в запихнул его в канун совершеннолетия на факультет боевой магии!

В семнадцать лет в Ирвине было на полторы головы меньше роста, и выглядел он как заправский целитель – худощавый и вечно напуганный мальчик. В боевики же обычно шли парни покрепче, и весь первый курс над ним бессовестно ржали все, за исключением разве что Сагрона, потому что нельзя смеяться над своим соседом по комнате – проклянёт. Ирвин с трудом переборол в себе порывы к целительской магии, освоил боевую, и на втором курсе, когда над ним начали по привычке хихикать, наложил на вредного противника одно очень неприятное проклятие, заставлявшее его докладывать обо всех своих грехах в деканат. Когда о грехах он начал сообщать ещё в те мгновения, когда они были в состоянии замысла, его драгоценные друзья совершили попытку избиения "целителя в гордых боевых рядах", но – неудачную.

Примерно тогда-то Ирвин и узнал о том, что магия его светится и сильно слепит глаза, получил благодушное прозвище "Сияющий" вместо старого "курёныш" и окончательно разорвал с сюсюкающими родителями отношения.

Мама с этим мириться никак не хотела.

– Мы заботились о твоей судьбе! – гордо провозгласила она. – Потому отправили тебя на самый престижный факультет! И вообще, ты придёшь знакомиться с Дорой?

Ирвин скривился. С Дорой он знакомиться не хотел.

– У меня планы на вечер, – отрезал мужчина. – Если тебе больше нечего сказать в своё оправдание, мама, то я, пожалуй, пойду.

– Но Ирвиша!

– Прекрати, – прорычал он, – называть меня Ирвишей!

– Не даёшь старому человеку…

– Тебе всего пятьдесят один! – вскипел мужчина. – Для мага это вообще расцвет сил! Хватит называть меня Ирвишей, хватит относиться ко мне, как к маленькому ребёнку. Все свои шансы на моё воспитание ты, мама, потеряла, пока ловила отца по всему НУМу, подозревая его в изменах. Возможно, мои детективные способности – это всё в тебя! – по ту сторону магофона стояла звенящая тишина, наверное, мама всё-таки задумалась насчёт своего влияния на судьбу сына. – Чего ты вообще от меня хочешь?

– Тридцать четыре года – это плохой возраст для женитьбы.

– Женюсь в тридцать пять, – буркнул Ирвин.

– А это плохо! Весь род Куоки проклят, они должны жениться до тридцати четырёх!

– Значит, – прошипел Ирвин, – я – не Куоки. Потому что жениться до тридцати четырёх, – а это подразумевало ближайшие несколько дней, между прочим, – я не намерен. Пока, мама. Как-нибудь зайду.

Зная, что мать не положит трубку, что ты с ней ни делай и как ни кричи, Ирвин отключил магофон сам и грустно посмотрел на неё. Какое она уже придумала семейное проклятие? Отец говорил вроде…

"Если б я женился до тридцати четырёх, – вдруг вспомнил Ирвин подрагивающий голос Толина Куоки, – то был бы до сих пор молод. Проклятие, что поделать…"

А отец женился в тридцать четыре. По залёту. И то, что причиной его свадьбы стал нерождённый Ирвин, самого Ирвина, между прочим, не радовало совершенно. И состарился Толин быстрее, чем другие маги. Может, и вправду какое-то семейное проклятие? Или самовнушение? Да какая разница, он всё равно до тридцати четырёх жениться не успеет, вокруг ни одной достойной девушки.

А узнать о чей-то случайной беременности и жениться по тем же причинам, что и папочка, он тоже не сможет. Для этого надо было в ближайшие несколько полгода хоть с кем-то спать, а у Ирвина времени хватало только на то, чтобы приползти с работы и плюхнуться спать. Есть Дора, которую подсовывает мама, но…

О чём он вообще таком думает?

Вместо того, чтобы продолжать размышлять о своей женитьбе, Ирвин поплёлся на кухню. Холодильный шкаф он проигнорировал, зная, что там ничего нет, но потянулся к бару, где всегда лежало несколько бутылок хорошего вина. Ирвину их дарили, в основном на работе, а он, как человек непьющий, копил к случаю.

Отпускная депрессия, наверное, таким случаем могла считаться.

Но в шкафу ничего не оказалось, только какая-то очень печальная полупустая бутылка.

– Сагрон… – прошипел Ирвин. – Ну, конечно же!

В прошлый раз, когда они что-то отмечали, вылакали все запасы.

Ирвин подавил в себе желание отправиться к другу. Сагрон, конечно, не прогонит, и выпить, раз уж так хочется, у него тоже будет что, но ведь они с Тэсси собирались уехать куда-то и заняться улучшением демографической ситуации в стране. Сагрон грезил о ребёнке, и Котэсса, пусть и скрывала свои мысли от мужа, мечтала о том же. Мешать им было бы как-то… Гадко, что ли.

Вместо того, чтобы мешать друзьям, Сияющий проверил кошелёк – монет в нём не было, зато завалялся металлический прямоугольник для безналичного расчёта, свежая придумка местных магов. Прогресс неодарённых до такого ещё не дошёл, потому рассчитаться ею можно было только в одном развлекательном заведении столицы – и именно туда Ирвин и направился в надежде выбить хотя бы мамино ворчание из головы.

…Дорога в то, что уже лет триста называлось презрительным словом "таверна", была недолгой. Заведение, в седые времена носившее какое-то совершенно непоэтическое название, теперь звалось "Вольный". Имя уже несколько веков как покойного советника полоскали на каждом углу, и Ирвин, признаться, очень ему сочувствовал. Он был уверен – великий политический деятель, известный математик и порядочный семьянин не пересёк бы порог этого заведения, ни за что!* Впрочем… Кто их, этих великих, знает, уже уйма времени прошло!

Так или иначе, а наливали в "Вольном", не задавая лишних вопросов, а ещё – и это было очень важно, – подавали только настоящий, качественный алкоголь, а не самогонку. Тут продавалось даже нечто под таинственным названием "кьярса"**, но стоило оно целое состояние, и Ирвин никогда не решался пить что-то столь экзотическое. К тому же, оно своровало бы половину его зарплаты. А вот сделать несколько глотков эля – другое дело! Может быть, хоть так удастся расслабиться?

В таверне было не так уж и много людей. У барной стойки сидел какой-то выпивоха, окружённый тремя пустыми бутылками чего-то очень недорогого, в углу – насвистывал всем известную песенку местный театральный деятель, наверняка изгнанный из родной обители искусства за очередную дурацкую идею. Столик был занят только один, но рассмотреть, что там происходило, Ирвин не смог – посетителей от него закрывали своими не в меру широкими спинами три мужчины. Один из них показался Ирвину знакомым – очевидно, сидел за какое-то мелкое преступление, – два остальных не вызвали ни малейшего интереса.

Сияющий заказал эль, сделал даже первый глоток, но профессиональная чуйка заставила повернуться к занятому столику. Гул, доносившийся оттуда, становился всё громче, но, как ни старался Ирвин, вычленить не просто смысл слов, а хотя бы отдельные голоса из него было практически невозможно.

Один из мужиков, тот самый, что показался Ирвину знакомым, вконец разозлился и ударил кулаком по столу. Мебель от этого мелко задребезжала, выдавая свою хрупкость, и Сияющему показалось, что в ауре заведения произошли едва заметные изменения. Кто-то одарённый был недоволен тем, что к нему приставали. И этот кто-то, во-первых, сидел за тем самым столиком, а во-вторых, был женщиной.

Ирвин сделал ещё два глотка, отложил в сторону кружку и поднялся. Он не считал себя особым джентльменом, но терпеть не мог, когда какие-то пьяные преступники донимали девушек. Именно это, по мнению Сияющего, сейчас у него под носом и происходило.

– Уважаемые, – обратился он к мужчинам. – Что-нибудь не так?

– Вали, – посоветовали ему, разумеется, без лишних расшаркиваний. Не то чтобы Сияющий ждал другого ответа, но опытного следователя звеневшее в чужом голосе презрение не разозлить не могло.

Сюда бы боевой отряд – и от них и пылинки б не осталось! Но Ирвин был не при исполнении, потому, вместо того, чтобы нашаривать магический ослепитель, закатал рукава своей рубашки и обошёл столик по кругу.

За столом сидела девушка. Она была явно в расстроенных чувствах и планировала провести вечер с тремя бокалами вина, а не тремя глупцами, решившими к ней прицепиться. На вид незнакомка походила на самую настоящую целительницу – тоненькая, хрупкая, светловолосая и удивительно милая, – но что-то подсказывало Ирвину, что первое впечатление было обманчивым. От девушки веяло плохо скрываемой силой, довольно тёмной. Он бы и считал, может, её ауру и разобрался, что к чему, но – времени не хватило.

– Слышь ты, кент, – смутно знакомый мужик повернулся к Ирвину. – Те чё, жить надоело? Вали отсюда, сказал!

– Уважаемые, – Сияющий старался соблюдать спокойствие, – вы нарушаете спокойствие леди.

– Ты де леди увидел? – фыркнул второй. – Эта ледя наша!

Судя по виду девушки, мужчин, столь нагло заявивших свои права на неё, она встретила впервые.

– По каким причинам? – на всякий случай уточнил Ирвин, вспоминая все не смертельные, но болезненные заклинания, которыми можно без плачевных последствий обезвредить этих мужчин.

На самом деле, причины волновали его мало. Впрочем, между людьми иногда случались особые виды торговых отношений, и тогда сажать за решётку пришлось бы уже всех. Ирвин надеялся, что девушка всё же порядочна – она показалась ему очень милой и привлекательной, даже на задворках сознания мелькнула мысль, что можно и познакомиться.

– Те чё надо? – возмутился мужчина. – Мы её первые увидели! Наша она, кент!

Блондинка коротко мотнула головой, отрицая все права, которые на неё заявляли незнакомцы. Было видно, что девушка с трудом сдерживается, чтобы не воспользоваться своим даром, но Ирвину невесть почему вдруг захотелось разобраться с противниками самостоятельно.

– Оставьте девушку в покое, – строго произнёс он. – Если вы не желаете посетить не столь отдалённые места. Следственное отделение, например.

– Напугал ежа! – скривился третий. – У меня, между прочим, кенточек – этого самого следственного бюро начальник!

Ирвин прищурился.

– И как зовут начальство?

– Да этот, – хохотнул первый, – который светящийся.

– Сияющий, – поправил его мужчина. – Очень приятно познакомиться, кенточки. Ирвин Куоки, глава Следственного Бюро, к вашим услугам. Сами вон пойдёте, или мне придать ускорение?

Кажется, его статус не произвёл особенного впечатления. Под издевательское фырканье соперников Ирвин добыл из кармана удостоверение – оно даже изволило нигде не застрять и не поставить его в неловкую ситуацию, – раскрыл его и ткнул под нос тому смутно знакомому, которого про себя возвёл в статус главы банды.

– Читать умеем, кенточки? – слово было отвратительным, скользким, но охарактеризовать незнакомцев как-нибудь ещё цензурно Ирвин не мог.

Девушка взглянула на него с интересом. Она явно не ожидала, что кто-то вздумает за неё вступиться, и Ирвин вдруг поймал себя на мысли, что в таверне потому-то и пусто, что джентльмены в их стране явно перевелись. Наверное, завидев трёх амбалов, посетители решили не высматривать за их крепкими спинами хрупкую красотку и тут же выбрали самый простой путь – бегство.

– Си-я-ю-щий, – по слогам прочитал один из мужчин. – Гэ… Погодь… Курёныш?!

Ирвин раздражённо прищурился. Если до этой секунды он был свято уверен, что когда-то этого мужчину арестовывал, но теперь вспомнил. Однокурсник, как же! Выгнали его ещё после первого курса, и в последний день их знакомства Ирвин всё ещё выглядел как истинный целитель, то есть, с трудом доставал противнику до плеча. Сейчас они были одного роста, и хотя спина однокурсника достигла невероятной широты, особого страха Сияющий не испытывал. Преступники встречались ему и похуже. Вспомнить бы, как этого дурака звали..

– Это же наш курёныш! – загоготал тем временем мужчина. – Детка преподавательская! Хрыча этого старого сынуля! – да, Ирвин уже и успел позабыть, каким уважением прониклись однокурсники, когда узнали, что он – сын одного из самых противных сотрудников их выпускающей кафедры. – Как я мечтал тебя встретить, курёныш!

– Мальчики, – подала наконец-то голос девушка, – давайте-ка лучше разойдёмся. Мне б не хотелось принимать меры.

– Всё в порядке, – в один голос отозвались мужчины.

– Молодой человек, – она обращалась уже к Ирвину, – я способна сама разобраться со своими мелкими неприятностями. И никакого вреда они мне не причинят. А вам не стоит рисковать.

– Мне не в тягость, – протянул Ирвин. – Профессиональное, знаете ли, – и с трудом успел уклониться от удара, предназначавшегося как раз для его левого глаза.

Быстрый, профессионально громкий щелчок пальцами – и бывший однокурсник повалился, ведомый тяжестью своего тела, на землю. Ирвин нарочито медленно спрятал удостоверение в карман, скрестил руки на груди и ласково поинтересовался:

– Может быть, разойдёмся мирно, и вы просто покинете сие заведение?

В ответ его коллега по учёбе медленно поднялся на ноги и издал громкий угрожающий рык. Не надо было обладать какими-то сверхспособностями, чтобы правильно истолковать его посыл, но Ирвин вместо испуга испытал разве что лёгкую досаду.

– Молодые люди, – протянул он, – вы нарываетесь.

Эта фраза послужила последней каплей в переполненной чаше терпения его противников. Издав абсолютно идентичные звуки, они втроём спешно сомкнули круг вокруг Ирвина, и он невольно вспомнил юность. Ситуация была не самой приятной и могла закончиться не просто несколькими синяками, а серьёзными проблемами – для кого угодно, но только не для стихийного целителя. Он залечивал свои раны раньше, чем доползал до врача.

 Но тогда Ирвину было семнадцать. Сейчас – почти тридцать четыре. Тогда он был студентом, которого запихнули в боевики против его воли…

А сейчас – глава Следственного Бюро и неплохой такой специалист.

От первого удара он увернулся. На второй – ответил собственным, прицельным. Ирвин был, разумеется, не так силён физически, как его противники, но строен, и это давало ему маневренность. А ещё большую маневренность Сияющему предоставил огненный шар немаленьких размеров, полыхнувший у него на ладони.

Мир окрасился аляповатым сиянием аур. Воспользовавшись короткой паузой в драке, Ирвин зажмурился и спешно поймал три серые нити – нити слабости, – полыхавшие в каждом из соперников, и сплёл их воедино, делая импровизированный энергетический жгут. Колдовство, правда, вынудило его пропустить ещё один удар, но противники растерялись, не понимая, почему он застыл, закрыл глаза и…

По линиям силы пробежалось его боевое пламя. Мужчин отшвырнуло в сторону, а Ирвин вторым зрением прекрасно видел, как внутри каждого разгорается огонь. Физически навредить он им не мог, влиял на ментальную сторону, быстро гас и не годился против серьёзных преступников, но двое из троих отползали в направлении выхода из таверны.

– Кур-р-рёныш… – прошептал бывший однокурсник, поднявшийся всё-таки на ноги. – Да я тебя…

Ирвин зажёг на ладони вторую предупредительную сферу. Краем глаза он заметил, как невольно зажмурилась девушка за столиком – его магия сияла в соответствии с прозвищем, да так ярко, что приходилось закрывать глаза ладонью. Противник невольно попятился, а в ту секунду, когда заклинание должно было сорваться с пальцев Ирвина, повернулся к нему спиной и помчался прочь.

Сфера превратилась в средних размеров петуха, и птица, соскочив с ладони Ирвина, бросилась вслед за мужчинами. С улицы раздались вскрики.

– Он больно клюётся? – с усмешкой полюбопытствовала девушка.

– Достаточно. Потом долго жжёт, – кивнул Ирвин. – Всё хорошо! – последнее предназначалось уже владельцу заведения, заспешившему к ним. Пришлось добыть удостоверение во второй раз, но владелец, только завидев знакомую корочку, стремительно сменил траекторию движения и отправился на бар.

– Присаживайтесь, – предложила девушка. – Я могла справиться и сама, – она кокетливо накрутила локон на палец, но Ирвин ощутил неясную грусть. У незнакомки случилось что-то неприятное. – Но спасибо за помощь. Меня никогда никто не защищал… У вас скула разбита.

– Заживёт, как на собаке, – занимая предложенное место, отозвался Ирвин. – Не защищали? Странно… Да что вам ещё надо?!

Владелец уже заискивающе улыбался, стоя в метре от Ирвина с подносом в руках.

– Это вам от заведения! – хихикнул он. – Приятного! Лилька, – последнее, наверное, относилось к девушке. – Ты совсем оду…

– Вон отсюда, – ледяным голосом произнёс Ирвин. – И чтобы я больше вас сегодня не видел, если не хотите внеплановую проверку.

– Как прикажете, господин следователь! Как распорядитесь, господин следователь! – зачастил мужчина, поставил поднос на стол и поспешил скрыться в подсобном помещении, оставив их наедине. Пузатая бутылка, которую он притащил, вызывала у Ирвина странные ассоциации, но он никак не мог вспомнить, с чем именно.

Девушка проводила владельца заведения лениво-томным взглядом, криво усмехнулась и первой взяла в руки бутылку.

– Не боишься? – поинтересовалась она у Ирвина.

– Чего мне бояться? – он наблюдал за тем, как девушка наполнила сначала свой бокал, потом – его, отставила бутылку в сторону, посмотрела на неё, всё так же с некоторой ноткой недовольства, потом взяла бокал в руку и сделала первый глоток.

Скривилась.

– Ну, как чего? Может, опою тебя, потом обворую, дар твой украду. Мало ли, какие барышни сидят и ждут, пока им на голову свалится богатый мужчина.

– Я не такой уж и богатый, – хохотнул Ирвин. – За знакомство, – и, наплевав на то, что у следователя должно быть чутьё и хоть какие-то зачатки мозгов в голове, одним быстрым глотком осушил бокал.

Кажется, его собеседница не особенно впечатлилась достигнутым результатом. К тому же, напиток, оказавшийся горьковато-сладким, со странным привкусом, словно требовал сделать ещё несколько глотков.

– Никогда ничего подобного не пробовал, – сознался Ирвин. – Какой странный…

– Я тоже никогда не пила кьярсу, – кивнула девушка. – Она мне не по карману.

– Так это кьярса?

– Ну, а что же по-твоему? За счёт заведения. Он, – она махнула рукой в направлении подсобки, – тебя дико боится. Думает, что ты притащишь проверку. Да хотя бы потому, что тут свободно продаётся кьярса, – и девушка задорно рассмеялась.

Ирвину было не весело на самом-то деле. Кьярсу продавать не разрешалось, хотя он не помнил, почему. С какой радости расхохотался вместе с новой знакомой – тоже понятия не имел. Зачем выпил третий бокал – не ведал. Зато зачем подвинулся поближе к хорошенькой знакомой, отлично понимал. Она как-то неуловимо притягивала его, привлекала странной грустью, спрятавшейся за маской бравады и довольства. Её смелость тоже была несколько… демонстративной, и опытный взгляд следователя не мог не заметить, как она кривилась, делая новый глоток.

– Меня никто раньше не защищал! – поделилась тем временем девушка подробностями своего прошлого. – Никто за меня не того… не вступался.

– Почему? – пьяно полюбопытствовал Ирвин. Расстояние между ними стало ещё меньше, и он вальяжно закинул руку на спинку стула, занимаемого девушкой. Она с интересом взглянула на его руку, словно спрашивала – как это понимать, – а потом хмыкнула и делать замечание не стала, вероятно, довольствовалась придуманным для себя самой же объяснением.

– Потому что им что-то всегда надо! А ты бескор-р-рыстный! – она шмыгнула носом, словно пыталась сдержать слёзы, и обвела взглядом пустое заведение.

Ирвин вдруг заметил, что кьярсы в бутылке осталось как-то совсем мало. Удивительно, они ведь сделали всего несколько глоточков. Ирвин совершенно не чувствовал себя пьяным. Напротив, он сейчас мог бы свернуть горы!

– Профессия такая, – и язык не заплетался, по крайней мере, Сияющему показалось, что он говорит очень внятно. – Должен помогать…

– Человек такой, а не профессия, – возразила девушка. – Я… – она посмотрела на пустую бутылку. – Я… Ты даже рисковал зря! – она откинулась на спинку кресла и взглянула на Ирвина помутневшими от алкоголя синими глазами. – Они всё равно бы разбежались. Со мной никто дела иметь не хочет. Я как… Как прокажённая. Больше трёх минут рядом не выдерживают.

– Я выдержу! – пообещал Ирвин.

Девушка не стала возражать, когда он опустил руку ей на колено. Признаться, получилось это совсем случайно, а когда пришло время отпустить, Ирвин как-то удивительным образом замешкался, забыл о том, что должен сделать. Ему хотелось заключить таинственную девушку в объятия, рассказать ей о том, что он никогда не встречал такого прекрасного, душевного собеседника…

Где-то на задворках сознания мышью прокралась мысль, что кьярса могла служить афродизиаком для тех, кто не очень хорошо пьянеет. Ирвин же был горд своей стойкостью к алкоголю. Его организм – организм бесконтрольного целителя, – очень легко переваривал алкоголь и уничтожал токсины. Даже кьярса, что там, почти не пьянила. Разве что самую-самую малость.

– Никто не выдерживает, – печально возразила девушка. – Меня полюбить невозможно. Говорила мне мама, что быть мне всю жизнь одной, как она была!

 – А я проклят, – ни с того ни с сего признался Ирвин. – Какая-то родовая мерзость. Если не женюсь до тридцати четырёх, стареть буду, как неодарённый.

– А тебе сколько?

– Тридцать тр-р-ри, – икнул Ирвин. – И триста пятьдесят семь дней. Или восемь? В общем, меньше двадцатки до дня рождения осталось…

– Я вообще никогда замуж не выйду, – хмыкнула девушка. – Кому я надо? Мама хоть гордое название брошенки могла носить, ребёнка родила, а я… Эх, – и она махнула рукой. – Это ж не могла найти себе нормального мужчину? Нашла не…

– А у меня есть идея! – перебил девушку Ирвин и, не желая дослушивать её семейную историю, спешно зашептал на ухо казавшуюся просто великолепной мысль.

*Таверну названо честь Акрена Шантьи, Первого Советника короля Рангорна из одноимённой книги, цикл «Неодарённые». События «Следственной некромантии» происходят в Рангорне лет эдак двести с лишним спустя. Ирвин, к слову, ошибается – по молодости великий политический деятель профессионально играл в карты и был пиратом.

**Кьярса – крепкий алкогольный напиток, содержащий наркотические вещества.