Текст книги "Суженый для горной ведьмы (СИ)"
Автор книги: Альма Либрем
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)
– Боится загадить воздух трупной вонью? В таком случае, ей самой пора ласточкой прыгать за борт, – скривилась Дара, пытаясь осторожно сесть. Ребра болели, напоминая таким образом о том, что ударяться о все на свете – не лучшая идея для девушки, желающей оставаться целой и невредимой во время путешествия. – В ее-то пожилом возрасте хорошо бы беречь окружающих и не обременять их своим присутствием.
– Я подумал, что она может чем-то помочь, – примирительно произнес Геор. – Я понятия не имею, как пользоваться этим.
Он явно имел в виду магию, и Дара усмехнулась, увидев, как Каннингем понурил голову, очевидно, считая, что его помощь пошла во вред. На самом деле, судя по тому, что урывками могла вспомнить Дараэлла, колдовство Геора только помогло ей. По крайней мере, уснуть, обессилев, куда лучше, чем умереть по той же причине.
– Главное, не обращайся к своей матерью за советами, а то она расскажет, – примирительно промолвила Дара. – Жертв много?
– Троих смыло, двоих из них отловили обратно. Третьего бы отловили тоже, но он предпочел русалочью компанию. Может быть, даже жив до сих пор, – совершенно спокойно произнес Геор, словно жизнь моряков для него не так уж и много значила. Но Дара не была слепой и чувствовала, насколько он устал и сколько жизненных сил отобрала эта не в меру бурная ночь. – Мальби вернули в трюм.
Дара нахмурилась.
– Ты обещал, – промолвила она, отталкивая прочь руку супруга. – Ты обещал им свободу.
– На береге. Не на корабле, – строго ответил Геор. – Я должен знать, что мои люди в безопасности и никакой пират не перережет им среди ночи горло.
– Да? Может быть, ты и меня отправишь в трюм? Здесь-то уже запереть не получится! – она кивнула на шторку, трепыхавшуюся на ветру.
– В трюм? Чтобы ты разорвала мне половину "Джугарта"? Ну уж нет, – покачал головой Геор. – За особо опасными преступниками я предпочитаю наблюдать сам. К тому же, я видел, что там происходило. Если б не ты, никакой Мальби ничего не смог бы сделать.
– Да что ты говоришь? – фыркнула Дараэлла. – Однако, полезно же иметь в женах горную ведьму, и красивая, и магией подсобит, когда надо будет. Жаль только, что это счастье у тебя ненадолго, потому что жена уйдет от тебя, как только ее нога ступит на берег! Но ничего. Его Величество даже соблаговолит дать решение на развод, это я тебе гарантирую.
Она нашла в себе силы и наглость встать и даже преодолеть небольшую часть расстояния к двери, но Геор вовремя одумался. Он поймал Дару за руку и рванул на себя. Девушка попыталась вывернуть запястье из чужих цепких пальцев, но потерпела неудачу – Геор в то же мгновение ухватился за ее талию, и Дара аж зашипела от неожиданной боли, так заныло все тело.
– Сволочь! – прошипела она. – Убери руки! Я не в настроении. И уже сказала, король как раз с удовольствием подпишет прошение.
– Я не намерен разводиться, – твердо ответил Геор, смещая руки немного ниже.
Сначала Дара подумала, что это он из благородства, чтобы не трогать ее синяки, а потом спохватилась – откуда ж ему знать, что ей там больно? Единственная цель, которую преследует эта синеглазая сволочь – подержаться за ее…
Или видел?! Раздевал, зараза?!
– Зато я намерена, – отрезала Дараэлла. – И если ты собираешься препятствовать мне в этом благородном деле, то потом не сетуй, когда обнаружишь, что случайно выпал за борт. Ты видел, что я могу и такое сделать!
– Но ведь я тебе нравлюсь, – безапелляционно заявил Геор.
В глазах адмирала сверкало истинно мужское коварство. И откуда только успело появиться? Он был какой-то более… прямолинейный, что ли, и понятный, когда они только познакомились. А теперь все пошло наперекосяк, и Дараэлла небезосновательно полагала, что виной тому не в последнюю очередь заполученная Геором магия горных ведьм.
– Ты мне совершенно не нравишься, – возразила Дараэлла. – Все твои успехи – мыльный пузырь. Ты без поддержки Урсулы не можешь даже корабль на плаву удержать! С таким рулевым… И как вы намеревались, если вдруг что, выкручиваться?!
– Для этого у нас есть Тиам, – так естественно ответил Геор, что Даре даже стало не по себе.
И на все-то у него есть ответ!
– Да, – кивнула она, – это очень мило, что ты так доверяешь своему брату, но есть одна маленькая неприятность – ты самолично посадил его в трюм и выпускать оттуда пока что не собираешься. Потому что его заколдовала твоя неадекватная мать.
Кажется, Каннингем собирался спорить, но в последнее мгновение передумал. Дара даже знала, почему: мужские руки, блуждавшие до этого где-то в зоне пояса ее брюк, теперь наконец-то высвободили край рубашки и скользнули под тонкую ткань. Девушка вздрогнула от обжигающих прикосновений к обнаженной коже, но вида, что чувствует что-нибудь, помимо раздражения, не подала. Нечего Геору надеяться на ее взаимность, не заслужил он этого!
Даре вообще не нравилось то, что ее тянуло к мужчине. Прежде она испытывала только легкую досаду, когда какой-либо мужчина пытался излишне стремительно сократить между ними расстояние или, того хуже, прикасался к ней. А теперь тело самым наглым образом отозвалось теплом, покрасневшими щеками и странным, не слишком понятным ей желанием.
Никогда еще Дараэлла не чувствовала себя настолько женщиной, насколько сейчас. Встречались же ей привлекательные мужчины! Да и предложений было немало. А эта синеглазая сволочь…
Пришлось тряхнуть головой, отгоняя прочь магический дурман. Заколдовывает! Причем, кажется, против собственной воли, его магия живет как будто сама по себе, отзываясь периодически на тихий, подсознательный зов.
– Прекрати, – строго произнесла она. – У тебя ничего не получится. У меня, Каннингем, все в порядке с самообладанием, и я умею посылать мужчин, когда мне это надо. А сейчас оно мне на…
Геор опять не дал ей договорить. Он дернул девушку, буквально силой усаживая на колени, и, дразня, убрал одну руку, второй держа так крепко, что у Дары не было никаких шансов вырваться на свободу. Адмирал издевательски улыбнулся, свободной рукой потянул Дару за локон и накрутил черную, как смоль, прядь на палец.
– Прекрати, – повторила Дараэлла, но уже совершенно не так уверенно. И ладно бы просто приставал, всегда можно ударить или хотя бы оттолкнуть!
Но у нее ведь не возникало никакого желания сопротивляться.
Каниннгем если и слышал ее, то точно интерпретировал слова неправильно. Иначе как он мог истолковать короткое "прекрати", что потянулся к Даре и, явно с трудом пряча победную улыбку, оставил на ее шее дорожку осторожных, вкрадчивых поцелуев.
По правде, сейчас надо бы пнуть его локтем под дых и высвободиться, но Дара, отчасти поддаваясь своему телу, только прильнула к мужчине и, прекратив попытки сопротивления, скользнула ладонями по его плечам. Геор, судя по звукам, глухо рассмеялся и взялся за пуговицы ее рубашки. Дараэлла не отталкивала, и сама пробежалась пальцами по сильным, мускулистым рукам супруга, добралась до пояса…
И, выдернув кинжал из ножен, стремительно прислонила его к горлу Геора.
– Нравится? – изогнув брови, поинтересовалась она, наблюдая за тем, как Геор медленно отодвигается от нее. – Вот и я в восторге. Ты знаешь, горные ведьмы предпочитают быть сверху и использовать оружие.
– Занимаясь любовью?
– И это тоже, но в первую очередь, когда убивают жертву. Но если тебе так невмоготу потерпеть до берега, то мы можем совместить. Хочешь?
– Как-нибудь подожду до берега, – согласился Геор. – Разумное предложение. И кровать там будет помягче. И места побольше.
– О да. Закажи себе двухметровое ложе, чтобы мог устроиться в нем и вдоль, и поперек. Надо ж как-то будет развлекаться, я-то тебя сопровождать не планирую,
Судя по всему, адмирала это извещение не порадовало. В синих глазах вспыхнуло что-то вроде раздражения вперемешку со страстью, и Даре пришлось чуть сильнее надавить на кинжал, напоминая ему о том, что она все еще вооружена.
– Боюсь, тебе не понравится то, что случится, если убьют адмирала. Даже если это сделает его супруга.
– Поступим проще, – ухмыльнулась Дара, – я привяжу тебя к стулу, убью твою мать, а потом мы будем жить долго и счастливо, и ты даже можешь рассчитывать на меня в своей постели.
– Ты уверена, что оно того стоит?
– Горные ведьмы – отличные любовницы.
– Исходя из этой логики, не понимаю, почему ты сопротивляешься.
– Ты – не горная ведьма.
– А ты выступаешь по девочкам?
– Дурак, – искренне отозвалась Дараэлла. – Лучше бы ты подумал, что делать с твоим братом, который томится в трюме и ждет, пока его повесят.
Геор, кажется, мигом растерял весь интерес к Даре, помрачнел и покосился на шторку с таким видом, что мог бы – поджег бы!
Впрочем, почему "бы"? Горные ведьмы не управляли огнем, но определенный перечень заклинаний использовать могли, и штора моментально задымилась, спеша выполнять приказ. Дара хотела было остановить пламя, но потом решила этого не делать – нелепое заграждение, все равно ни от чего не прятавшее, ее раздражало.
– Он едва не убил тебя, и ты его жалеешь? – серьезно произнес Геор. – Это притом, что моя мать всего лишь тебе нахамила, и ты в который раз желаешь ей смерти.
– Вот честное слово, будь ты дураком, я бы поняла, к чему такие речи, – покачала головой Дара. – Но разумный же мужчина! Вроде как все понимаешь, даже колдовать вот учишься не по дням, а по часам. Ну откуда такая наивность? Твоя мать – прожженная стерва, это и ежу понятно. И ты отлично знаешь, что она просто пыталась убить меня чужими руками. Если б ты чувствовал от Тиама реальную опасность, то не раздумывал бы, что с ним сделать.
Она наконец-то воспользовалась возможностью и, спрыгнув с коленей Геора, на всякий случай отошла на метр в сторону, а то мало ли, что адмиралу сгоряча вздумается делать. Но Каннингем был столь мрачен, что у Дары не осталось сомнений – она попала в точку.
– Эсмонд был верным другом много лет подряд, – Дараэлла даже не сразу поняла, что Эсмонд – это имя Тиама. – Я так ему и не сказал, что мне известно о нашем родстве, мне кажется, его это всегда смущало. Я не верю, что настоящий он посмел бы поднять руку на женщину, какой бы она ни была. Даже на такую, как моя мать. Тебя же он совсем не знал.
– Ну так в чем проблема? – поразилась Дара. – Ведь ты всегда можешь с ним поговорить.
Геор молчал. Должно быть, боялся выразить то, что творилось у него на душе, никак не мог решиться и во всеуслышание заявить, что верит в колдовство своей матери. Даре показалось, собственная магия выбила адмиралу почву из-под ног, и он теперь отказывался говорить о том, что именно Лисандра была автором множества злодейств. Может быть, понимал, что теперь она вряд ли способна на что-нибудь в этом роде, и считал, что стоит защитить мать от правосудия?
– Ты думаешь, как будешь объяснять своим людям, что отпустил его после всего? – тихо спросила она. – Если поймешь, что Тиам все-таки невиновен? Очень просто. Ты скажешь, что его заколдовала Урсула. Либо огласишь правду.
Каннингем сжал зубы и бросил на Дару такой взгляд, словно собирался испепелить ее сию же секунду. Она только пожала плечами и отвернулась.
Теперь надо было сосчитать хотя бы до десяти, не поворачиваясь. Дать Геору понять, что это все равно будет его решение. И Дара не прогадала: не прошло и нескольких секунд, как Каннингем вскочил на ноги и рванулся к выходу из каюты. Уже у самой тлеющей шторки, раздраженно погасив ее неосознанным взмахом руки и магическим всплеском, он оглянулся и предложил:
– Пойдешь со мной?
Не то чтобы Дара очень хотела, но она не видела иного выхода. Мало ли, на что способен будет Геор, если вдруг столкнется с остатками колдовства собственной матери. Он слишком пылок, чтобы оставлять его наедине с собственными переживаниями, и за короткое время их знакомства Дара уяснила, что надо постоянно наблюдать за адмиралом и следить за каждым его движением.
Чтобы Каннингем самому себе не сделал хуже.
– Пойдем, – поторопил он, когда Дара замешкалась на секунду, и первым двинулся по коридору, не желая больше медлить. Геор ухватился за предложенное ею решение, как за спасительную нить, но явно боялся отступить, поддавшись на уговоры собственного рассудка.
Тиама держали отдельно от остальных узников – это было, впрочем, весьма логично, и условия у него были немного получше, чем у пиратов, но, тем не менее, троим находиться в крохотной комнатушке было трудно. Держать же здесь больше чем одного пленника означало обречь их на медленную смерть от духоты.
Должно быть, помещение подразумевалось для удерживания какого-нибудь важного пленника, например, вражеского дворянина или что-нибудь вроде этого. Даже скудная обстановка все равно говорила о том, что здесь собирались закрывать кого-нибудь из благородных.
Руки Эсмонда оказались связаны, чтобы он не мог сбежать, словно замка на двери было мало, и он, прежде чем вскинул голову и посмотрел на своих неожиданных гостей, долгое время сверлил взглядом веревку, словно представлял, как может от нее избавиться.
Кажется, Тиам был растерян – он не ожидал, что адмирал все-таки изволит явиться к нему, да еще и с женой. Дара заметила и другое: взгляд Эсмонда больше не был таким мутным, подернутым пеленой магии, а это означало, что проклятье Лисандры постепенно отступало. Возможно, полковник был уже вменяем, хотя наверняка убедиться в этом пока что не представлялось никакой возможности.
– Не ожидал, что ты придешь, – хрипло поприветствовал Геора Тиам. – Мне казалось, все кончено.
– Может быть, но было бы странно топить собственного брата за происки драгоценной матушки. Как я подозреваю, она и не на такое способна.
Услышать такие слова из уст Каннингема удивительно было не только Дараэлле. Эсмонд перевел взгляд на Дару, ухмыльнулся и протянул:
– Забираю свои слова обратно, твоя жена не так уж и плоха, если это она заставила тебя иначе взглянуть на родственные связи, – он помолчал немного и дополнил: – Мне приятно, что ты считаешь меня своим названным братом.
– Названным? Довольно странно было бы, если б я считал тебя посторонним человеком, зная, что у нас один отец.
Даже в полумраке было видно, как побледнел от неожиданности Тиам.
– Кто тебе такое сказал?
– Отец и сказал, – пожал плечами Геор.
– Но ведь это…
– Было очень давно, – согласился Каннингем. – Ну, а как ты думал? В нашем мире довольно трудно удержать какую-либо тайну, вот и твоя была давно мне известна. Если честно, я не планировал делиться откровениями, но раз уж ты едва не убил мою супругу, то придется внести в наши отношения некоторую ясность.
Тиам смотрел на него, словно ждал какого-то подвоха, пытался придумать себе хоть какое-нибудь оправдание, но все не мог собрать слова в кучу. Потом, тяжело вздохнув, он промолвил:
– Понятия не имею, что на меня тогда нашло. Я даже не помню, что я тогда делал.
Геор повернулся к Даре, и в его глазах светился безмолвный вопрос, озвучить который мужчина, наверное, боялся.
Горная ведьма не могла гарантировать искренность, в конце концов, она не была специалистом по проклятиям, но надеялась, что Тиам говорит правду. По крайней мере, одержимым он больше не казался.
– Да, – рискнула подтвердить она, – это действительно так. Он не знает, что тогда произошло.
– Спасибо, – севшим голосом поблагодарил Тиам. – Это очень благородно.
– О да, – скривилась Дара. – Я вообще безумно благородна, если дело не касается моей свекрови. Но, пожалуй, вам есть о чем поговорить наедине. Я подожду наверху.
Она вдруг остро почувствовала себя лишней. Какое бы решение ни принял Геор, Даре не хотелось потом оказаться виноватой во всех последствиях. Возможно, даже в том, что она сама пострадает.
Девушка молча поднялась на палубу и остановилась у самых поручней, пытаясь оказаться ближе к морю. Удивительно, но, спокойное и гладкое, оно казалось ей более чужим, чем когда пенилось и пыталось поглотить "Джугарт".
– Заколдовываешь море? Хочешь, чтобы корабль моего сына превратился в щепки?
Дара не стала оборачиваться. Еще до того, как Лисс произнесла первые слова, Дараэлла услышала ее по звуку шагов. Так могут ходить только горные ведьмы, легко, будто паря над полом. У Лисандры же, как у немолодой и потерявшей магию женщины, поступь казалась чуть тяжелее. Она шагала, явно стараясь скрыть то, что идет, а может, пытаясь не выдать собственную старость, но ведь Даре-то все и без лишних объяснений было понятно.
Она закрыла глаза и представила себе, какой сама будет в таком возрасте. Вольные горные ведьмы гаснут куда медленнее, чем те, кто сбежал, обманув горы. Возможно, дело даже не в магии и в том, кто на самом деле ее обладатель. Главный смысл в том, что вольная горная ведьма никогда не оглядывается назад, ей не о чем жалеть, прошлое не гонится за нею по пятам. Если б Дараэлла сейчас столкнулась со своим кланом, она могла бы спокойно поприветствовать их и пройти мимо.
Лисандра же вынуждена была б скрываться, молиться о том, чтобы ее не заметили, потому что она сбежала, нарушив ведьминские законы, не отдав долг.
– Думаю, как бы было хорошо, если б Урсула познакомилась с будущей свекровью перед тем, как положила глаз на Геора. Возможно, она и сразу отказалась бы от своих претензий, кому нужна в родственниках такая мегера?
– Деточка, хамство не всегда поможет тебе держаться на плаву. И мой сын, как настоящий хороший ребенок, никогда не причинит вреда своей матери. А вот избавиться от отвратительной женушки, которая будет его позорить, может.
– Даже не сомневаюсь. Очевидно, эта черта у него от отца. Он же тоже хотел накануне своей смерти избавиться от жены, как я понимаю? Как жаль, что умер! Должно быть, самой естественной смертью из всех возможных? Надо будет обсудить это с Геором.
Лисандра скривилась.
– Мой сын ни за что тебе не поверит.
– Вот это и проверим, – легко подтвердила Дара. – Разве я против? Наоборот, будет забавно понаблюдать за тем, как сын, разочаровываясь в матери, отселяет ее с глаз долой в какой-нибудь красивый особняк, надеясь, что там, в прекрасном домике среди гор, она обретет свое счастье…
Судя по тому, как позеленела Лисандра, парировать ей пока что было нечем. По крайней мере, в домик среди гор она не хотела.
– Вот уж досада, – наконец-то выдавила женщина из себя, – у нашего семейства все владения на равнинах.
– Король Юстиниан, я слыхала, недавно обзавелся небольшим, но очень уютным особняком в той местности, а потом почему-то не стал туда ездить. Уверена, он предложит адмиралу свою помощь, ведь, насколько мне известно, в последние годы они особенно близки? А уж если Его Величество узнает, что горные ведьмы, все без исключения, довольно чутки к подменам и, будь немного внимательнее, легко бы распознали неладное…
Не факт, что Лисандра поняла, о чем было последнее предложение Дары, но говорить больше ничего не стала. Тема подмены короля вообще была болезненной. Дара подозревала, что многие почувствовали не только перемены в характере Его Величества, а и то, что Юстиниан вдруг потерял ту странную мертвую энергетику и стал настоящим, полноценным. Разумеется, он будет благодарен тому, кто помог ему вернуться к жизни, до самого гроба. И если узнает, что кто-нибудь еще мог сделать это раньше, но не сделал…
Что ж, Лисандра не слишком-то хотела моделировать эту ситуацию, да и фантазировать относительно того, как отреагирует сын на подробности жизни и смерти своего папеньки, не желала.
Тем не менее, Дара не чувствовала себя победителем в этом сражении. Она так и ждала, что Лисандра добавит что-то еще, и причиной ее молчания должно было стать что-нибудь большее, чем просто нежелание спорить!
Наконец-то Дараэлла обернулась – и в тот же момент поймала укоризненный взгляд Геора.
– Вот видишь, сыночек! – воскликнула Лисандра. – Я говорила, что твоя невеста…
– Супруга, – поправил ее Геор.
– Что твоя супруга совершенно меня не уважает, – покорилась Лисандра. – И желает мне чего-то злого! А ты все видишь во мне злодейку, мальчик мой…
– Разумеется, безосновательно, – холодно подтвердил Каннингем. – Кажется, я просил тебя не покидать твою каюту? Исключительно из соображений безопасности. Так будь добра, вернись туда, мама, мне не хочется бояться за твою жизнь, если вдруг поднимется буря.
Лисандра вскинула голову и гордо прошла мимо сына. Разумеется, она совсем не была глупой и понимала, что Геор только что предложил ей убраться с глаз долой и не дразнить его, но признать это никак не могла. Что ж, в чем-то Дара понимала – хотя все равно не испытывала особенной жалости по отношению к свекрови.
– И все же, я бы предпочел, чтобы вы не ссорились, – прошептал Геор, заключая Дару в объятия. – Я отпустил Тиама. Он ни в чем не виновен.
Дара спорить не стала. Только, заметив, как Лисс обернулась и посмотрела на них, прежде чем отправиться в свою каюту, привстала на носочках и поцеловала мужа в губы – нежно, так, чтобы не вызвать у него никаких лишних желаний, но при этом продемонстрировать беглой верховной, что ее партия заранее проиграна.
Судя по тому, как перекосило Лисандру, совсем скоро следовало дожидаться ответного хода.
Глава десятая
Дара никогда не была настолько сильно рада видеть сушу. Когда впереди забрезжил свет от маяка, призывавшего к себе путников, она сама едва не выпала за борт, с такой радостью подалась вперед, пытаясь высмотреть, далеко ли осталось. Было уже довольно темно, и рулевой – не Мальби, а местный, кто-то из военных, – несколько неуверенно вел корабль, словно ожидал, что тот сам по себе заскочит в гавань и пришвартуется к берегу.
Все-таки, следовало выпускать пиратов и приобщать их к делу. Тогда они не натолкнулись бы перед этим на какую-то скалу и не оцарапали бы левый бок корабля. Конечно, не смертельно, "Джугарт" выдержал, но Дара подозревала, что судно все-таки придется чинить, причем ремонт этот будет совсем не локальным и быстрым. Но Геор вряд ли будет в ближайшее время выходить в море. Что-то подсказывало Дараэлле, что сейчас он вообще постарается держаться подальше от водных просторов, опасаясь очередного столкновения с Урсулой.
Последние несколько дней на корабле ничего не происходило. Собственно, вокруг – тоже. Стоял штиль, и "Джугарт" с трудом полз к своей цели. Моряки болтались по палубе, кажется, не до конца понимая, что должны делать, и единственным, кто пытался придумать им хоть какие-то задания, был Тиам, кажется, разочарованный таким повсеместным бездельем. Единственным же полезным делом Геора оказался приказ вернуть двери на место.
Дара подозревала, что адмирал бы и того не стал требовать, если б Лисандра не заглядывала к ним каждые несколько минут с какой-нибудь очередной ерундой. Даре даже хотелось швырнуть в нее чем-нибудь и заодно объяснить, что спать с ее сыном, что с дверью, что, тем более, без нее она на этом корабле не намерена, но устраивать истерику не хотелось.
После установки двери, правда, свекровушка могла только скрестись и иногда подавать голос. Геор не реагировал, он писал какой-то важный отчет. Это предполагалось делать на суше, но, как особенно вредным голосом сообщил Каннингем, на времяпровождение дома у него были совершенно другие планы.
И отчет в них не входил.
Ну-ну, пусть планирует. Только вот если его планы не будут совпадать с планами Дары, ничего у него, сволочи такой, не получится, пусть не надеется даже.
Она же большую часть дороги проспала, прерываясь на короткие прогулки и, разумеется, на еду. Восстанавливать потерянные силы было не так просто, как могло показаться, и Дара чувствовала себя ужасно измотанной и даже немного больной. В свое нормальное, полноценное состояние она вернулась уже тогда, когда корабль был совсем близко к суше.
Признаться, Дараэлла никогда прежде не испытывала такого сильного желания сбежать по трапу и оказаться на берегу. Море отталкивало ее своим спокойным, скучным состоянием. Наверное, если б сейчас вокруг пенились волны, пытаясь поглотить корабль, девушка и то чувствовала бы себя лучше. Она пресытилась морем, устала от него и только сейчас поняла, что не протянула бы пираткой больше нескольких недель, если б не повстречала Геора.
Что ж, возможно, быть замужней леди не так уж и плохо, как изначально ей казалось. По крайней мере, со своей "работы" можно уходить без зазрения совести. Адмиральша же не может продолжать ходить в море на пиратском корабле.
Когда опустили трап, Дара едва не рванула к нему, чтобы первой сбежать на сушу, но вовремя перехватила взгляд свекрови.
– Манеры, – гордо провозгласила Лисандра, – это то, что нельзя получить за несколько дней. Даже долгие годы учебы не всегда могут сослужить хорошую службу. Манеры должны быть в крови!
– То-то я вижу, Геор, что у тебя бывают с этим проблемы, – обратилась к мужу Дара. – А проблема, оказывается, в крови.
Адмирал, кажется, прекрасно понял, о чем шла речь, но вместо того, чтобы броситься на защиту матери, согласно кивнул:
– В следующий раз, когда тебе будет не нравиться, как я себя веду, сможешь обращаться прямо к первоисточнику проблемы.
Лисандра, если б могла реагировать так активно, должно быть, покрылась бы белыми пятнами от гнева, но женщина отлично себя сдерживала. Она лишь холодно покосилась на Дараэллу и покачала головой.
– Я б не принимала такие поспешные решения, – произнесла она. – И не позволяла себе колкие высказывания, не обладая настоящим положением в обществе.
Дара никак не стала парировать этот выпад. Ее куда больше интересовала возможность поскорее сбежать от моря, жадно тянувшегося к ней и словно пытавшегося выпытать – такая ли уж она морская ведьма, как Геор сказал Урсуле, не стоит ли забрать поскорее свою жертву, пока не сбежала к рекам и послушной пресной воде?
Опираться на руку мужа, спускаясь с корабля по трапу, было непривычно. К тому же, в порту было почти пусто, никто не спешил их встречать, и Дара не понимала, зачем эти церемонии и притворство, кому они могут быть полезны? Разве что Лисандра всегда настаивает на том, чтобы придерживаться каких-то церемоний, соответствовать правилам – исключительно из-за собственного отвратительного характера.
Но Дара действительно вздохнула с облегчением, когда ее ноги наконец-то коснулись твердой земли. Она сделала несколько шагов в сторону и втянула родной воздух, радуясь тому, что наконец-то не надо никуда плыть и ни с кем сражаться. Должно быть, нескоро еще появится желание выходить в море…
Интересно, а у Геора так же?
Дара обернулась, чтобы задать этот вопрос, но так этого и не сделала – заметила, как Тиам осторожно сводит Лисандру с корабля. А потом полковник поднял взгляд, и Даре показалось, что такой концентрированной ненависти она не видела уже давно.
Что ж, возможно, они несколько поспешили, считая Лисандру безобидной.
Дара как-то отстраненно попыталась вспомнить, могла ли оставаться магия у бывшей верховной после того, как она воспользовалась заклинанием, чтобы испить силу Дараэллы, или, может быть, Тиам заговорен на прикосновения и, подав руку Лисандре, непроизвольно вновь попал под ее влияние…
Тем не менее, Эсмонд, которого Дара вроде бы как немного узнала за последние несколько дней, мужчина, казалось, не проявлявший ни грамма ненависти по отношению к ней, мило улыбавшийся и способный вести спокойный, доброжелательный разговор, куда-то исчез. Его сменил посторонний человек, даже цвет глаз у мужчины изменился, радужка практически слилась по оттенку со зрачком.
Геор обратился к нему, кажется, не заметив перемены, но Тиам уже ничего не слышал. Его ладонь легла на эфес шпаги, прикрепленной к поясу, и Дара как-то отстраненно отметила, что не выдавать Эсмонду огнестрельное оружие было очень удачной идеей.
Полковник оставил Лисандру на трапе одну и в два прыжка преодолел расстояние между ним и Дараэллой. Бывшая верховная вскрикнула, пошатнулась и потянулась к сыну, Дара даже расслышала тихое "Геор, помоги, дорогой" – такое искусственное, наверное, произнесенное в расчете просто отвлечь внимание Каннингема.
Дараэлле некогда было обращать на них внимание. Она увидела, как опасно в лучах закатного солнца сверкнула шпага Тиама, словно загорелась оранжевым светом, и он, в один миг растеряв всякое мастерство воина, нанес Даре самый глупый и самый простой удар из всех, которые только мог позволить себе фехтовальщик, даже неопытный.
Девушка отскочила назад, и острие шпаги успело только царапнуть ее одежду, оставляя дыру в не слишком приличном месте. Кого б то волновало! Тиам надвигался на нее, словно обезумевшая гора, и мозгов в голове у этой горы не осталось от слова совсем. Дара прямо-таки узнавала колдовство своих сестер по дару, простое, как дверь, линейное и не оставлявшее в голове у мужчины ничего, помимо внушенной ведьмой мысли.
– Тиам, немедленно остановись! – Дара с трудом различила голос мужа. В ушах шумело от подскочившего, должно быть, давления, и она едва ушла от следующего удара и – вот незадача, – свалилась на каменную мостовую.
Отползать назад было слишком долго, и девушка, действуя скорее по наитию, с силой ударила Тиама каблуком в колено и вовремя откатилась в сторону, буквально за секунду до того, как на нее обрушилась шпага.
Так секирой надо бить, а не шпагой! Тиам явно не настолько отвратительный воин, чтобы допускать такие элементарные глупости, а вот свекрови бы подтянуть матчасть, если она собирается иметь дело с невесткой и довести-таки Дару до гроба или хотя бы до потери какой-нибудь важной части тела.
Эсмонд освободил шпагу, застрявшую в щели между камнями, и атаковал еще раз. Дара вскинула руки, призывая магию, чтобы остановить следующий рубящий удар, но колдовская стена почувствовала что-то иное, совершенно не напоминающее лезвие.
Скорее, какой-то человек, всем своим весом налетевший на ограждение.
Дара сжала руки в кулаки, заставляя магию вернуться обратно к ней, и отпрыгнула в сторону, с легкостью отталкиваясь от покорных камней. Там, где она стояла несколько секунд назад, столкнулись две шпаги, и звон металла глушил тихий напев еще клокотавшей в Тиаме посторонней магии.
Как она сумела просмотреть проклятье? Почему не провела процедуру очищения? Должна же была понимать, что Лисандра – опытная ведьма!
Тиам сражался, как медведь. Он не обращал внимания на то, какими приемами пользовался Геор, проигнорировал и то, что адмирал едва не зарубил его, успев остановить собственную шпагу в нескольких сантиметрах от горла Эсмонда. Кажется, Каннингем рассчитывал на то, что сможет таким образом остановить полковника, но сохранить ему жизнь – вот только магия, охватившая Тиама, была совершенно другого мнения.
Сердце Дары колотилось в груди, словно собиралось выполнить свою норму по ударам и наконец-то остановиться, подарив ей смертельный покой. Щеки горели – наверное, к лицу прилила кровь, и Дара чувствовала странный, непрекращающийся жар. Но стоило прищуриться, пытаясь увидеть истинный силовой расклад, как Дара ощутила буквально невыносимый холод. Он пожирал ее, проедал аж до костного мозга, выпивал силу большими глотками, пытаясь отобрать у девушки способность мыслить.
