Текст книги "Суженый для горной ведьмы (СИ)"
Автор книги: Альма Либрем
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)
Магия сама приглушила свет, оставляя только едва горевшие огоньки свечей, способные лишь осветить силуэт, скользнуть легким сиянием по гладкой коже, будто нарочно соблазняя, распаляя желание, о котором Дара и не догадывалась прежде – думала, все досталось ее сестрам, а она вместо них получила только расчетливый ум и холодное сердце.
Геор едва ощутимо касался ее кожи, оставляя дорожки легких, мягких поцелуев, избавляя супругу от остатков одежды. Дара чувствовала, как скользила по телу, падая к ногам, гладкая заколдованная ткань, предназначенная, должно быть, для соблазнения, а не для того, чтобы послужить последней защитой для женщины. Горные ведьмы свободы в любви, полны желания…
Дара думала, что все это не о ней. Прежде.
Сейчас она вообще не могла думать.
Она не помнила, когда Геор успел избавиться от своей одежды, не хотела задавать себе вопрос, какое принимала в этом участие. Только каждое прикосновение теперь разрядами било тело, даже самые невинные поцелуи, которые он оставлял на ее щеках и шее, на плечах, на запястьях, вызывали дрожь. Дара скользнула ладонью по повязке на раненной руке, и ткань, поддаваясь магической искре, слетела на пол.
От пореза не осталось и следа. Дара провела ладонью по рельефным мышцам, словно пытаясь понять, привиделся ли ей удар чужой шпаги, или, может быть, магия горных ведьм пыталась сделать своих носителей идеальными, чтобы в их вспышке страсти не было ни единого упрека, ни одной отговорки. Она, как завороженная, всматривалась в игру пламени свечи, любовалась, как огни поблескивали, отражаясь от кожи, словно намекая на единение, о котором ни она, ни Геор прежде не могли и мечтать.
– Я не думала, что такое возможно, – выдохнула Дара ему в губы, не зная, правильно ли вообще говорить… И говорить об этом. Сколько у Геора было любовниц? Насколько происходящее сейчас казалось ему дежурным?..
– Я тоже, – выдохнул он в ответ, внушая ей странное торжество и уверенность – что магия все-таки сильнее прежнего опыта, что она – в сотни раз прекраснее тех женщин, с которыми он прежде проводил ночи, что… Что они, возможно, не просто связаны даром, а хоть немножечко, но все-таки любят друг друга.
Геор нашел ее губы в последнем, самом нежном и в тот же момент самом страстном поцелуе – в странном подобии извинения, может быть, за ложь, а может, за причиненную боль, – но Дара знала, что магия защитит ее. Горным ведьмам не бывает больно. А если и бывает, разве они признаются в этом?
…Ей и не пришлось ни в чем сознаваться. Она чувствовала только прохладу простыней и жар мужского тела, пламя, распространявшееся по ее собственному телу и проникавшее внутрь, распускавшееся огненными цветами. Перед глазами все поплыло, но ни зрение, ни слух не имели значения – Дара теперь ощущала иными органами чувств. Ей казалось, весь мир сузился до одной крохотной комнатушки, где она, возможно, превратилась в полноценную горную ведьму.
А может, просто стала любимой женщиной?
Она не могла заставить себя запомнить подробности этой ночи. Все смазалось, ненужные факты ускользнули от нее. Дара помнила только, как погасла, догорев, свеча, оставляя по себе только странный душный запах – и их вдвоем, без лишних свидетелей, без страха, что кто-нибудь может помешать или разлучить их. Дара не чувствовала ни страха, ни сожаления – только страсть, возможно, передавшуюся ей от Геора, и приятную, совершенно иную усталость, накатившую после – а еще глухое биение его сердца, когда она прижалась щекой к мужской груди, вязкую темноту – когда закрыла глаза, – тяжесть опустившейся ей на талию руки и далекие звуки музыки, доносившиеся из зала, где доселе плясали гости…
Глава четырнадцатая
Первое, что почувствовала Дара – это холод. Она открыла глаза, пытаясь понять, где находится, но увидела только совершенно незнакомый потолок и не менее незнакомую кровать.
Воспоминания о прошедшей ночи – неясные, мутные, но однозначно приятные, – возвращались постепенно, волнами, заставляя ее то глупо улыбаться, думая о том, что произошло, то вздрагивать, думая скорее о правилах приличия, чем о чувствах. Дара никогда прежде не подозревала, что сможет ощущать нечто подобное, она казалась себе холодной, ледяной, думала, что ни один мужчина не сможет не то что зажечь в ней желание – по крайней мере, не вызвать отвращения.
Может быть, потому и суженый, что с ним все не так, как с другими?
Только где ж этого суженого носит и почему она должна просыпаться в чужом доме, в чужой постели, в гордом одиночестве, разве что заботливо – и то не совсем, – укрытая одеялом? Это что, такое проявление чувств с его стороны, куда-то убежать?
Девушка села, притягивая одеяло к груди, и осмотрелась. На пустующей подушке на супружеской половине валялась записка, и Дара нехотя потянулась к ней, не представляя себе, какие должны быть оправдания, чтобы она всерьез посчитала их достаточными.
Она развернула сложенный в четыре раза лист бумаги и пробежалась взглядом по знакомым острым буквам – писал точно Геор, она не раз видела его отчеты, да и, казалось, чувствовала тепло руки, выводившей эти строки.
"Вызвал лорд Брайнер по государственным делам. Постараюсь вернуться поскорее. Не скучай.
Геор".
Как невыносимо романтично!
– А разбудить и сказать это ты не мог? – проворчала Дара, выбираясь из кровати и утягивая за собой следом одеяло.
В комнате, ожидаемо, не было ничего женского. Впрочем, ей следовало радоваться, что Геор привел ее в свою спальню, а не куда-нибудь к матери, где женского – хоть отбавляй, а потом придется вылавливать ядовитые шпильки. Но как позвать хотя бы служанку, чтобы она помогла привести себя в порядок? И здесь можно было бы помыться? Вчера все, что успела рассмотреть в теперь уже собственном доме Дара, это гардероб с историческими платьями да танцевальный зал. Спальню Геора она видела только в неверном свете свечей, да и не сказать, что им было до рассматривания интерьера.
…Вспоминая о нем, Дара не смогла сдержать мягкую улыбку. Казалось, кожа вспыхивала от одной мысли о Георе – Дара невольно провела ладонью по плечу, прочерчивая траекторию его поцелуев, и тут же одернула руку. Еще не хватало сидеть здесь и мечтательно улыбаться, словно сумасшедшей! Она ведь горная ведьма, а не какая-то недалекая девчонка, у которой только и мысли, что о супруге и о том, как сильно надо его любить.
Горная ведьма. Была б той недалекой девчонкой, сейчас она бы искала служанку с обезболивающим, потому что у мужчин вместо мозга в голове в такие моменты – деревянная труха да щепки! А эти наивные барышни сначала надеются на мужскую осторожность, а потом охают и не пускают к себе в постель супруга, да требуют отдельную спальню, потому что от одного воспоминания о первой брачной ночи у них мороз по коже. А потом же еще роды, то еще удовольствие… Дара и не таких историй наслушалась за свое время свободной жизни. Да и в клане ничего хорошего о мужчинах сказать не могли.
С Геором все получилось как-то по-другому. Возможно, в том была совсем не его заслуга, а следовало поблагодарить ее собственную магию, но какая теперь разница? Дара даже почувствовала себя любимой, и плевать, что Себастьяну вдруг с утра пораньше захотелось пообщаться на тему государства с адмиралом. Впрочем, может, не так и пораньше – судя по солнцу за окном, уже обед.
Дара устроилась в постели поудобнее и оглянулась. Нет, валяться здесь до вечера она не может, к тому же, хочется есть, и никакая свекровь ей сегодня аппетит не испортит! К тому же, ну что теперь в силах Лисандры? Подмешать яд в еду разве что, но вряд ли она настолько рисковая женщина, что не побоится сильную ведьму и попытается ее отравить.
Прямо над головой соблазнительно сверкал колокольчик, и Дара, подумав немного, дернула за шнурок. Раздавшаяся мелодия внушала надежду, что к ней все-таки изволит кто-нибудь явиться, и девушка откинулась назад, упираясь спиной в изголовье кровати.
И вправду, не прошло и нескольких минут, как в дверь осторожно поскреблись.
– Граф… – какой-то мужчина заглянул в комнату и тут же выскочил прочь, но Даре даже нескольких секунд хватило для того, чтобы заметить, что он стал пунцовым, как то вино. – Ох! Простите, я… Граф никогда раньше не позволял своим лю…
– Можете называть меня леди Дараэлла, – закатив глаза, протянула Дара. – Или просто "графиня". И если граф раньше не позволял своим любовницам оставаться в его спальне, то это не значит, что на то не имеет права его жена, – раздраженно ответила Дара. – Позовите какую-нибудь служанку, пусть подготовит мне ванну и какое-нибудь приличное платье. Не ждать же мне прибытия мужа, чтобы в этом доме хоть кто-нибудь что-нибудь делал!
– Как прикажете, госпожа! – охнул мужчина из-за стены. – Но графиня Каннингем…
– Я здесь графиня Каннингем, – отрезала она. – А матушка моего супруга, возможно, и страшный человек, но увольнять вас будет именно Геор. Хотите поскорее сменить место работы?
Мужчина не хотел. Дверь недовольно хлопнула, и слуга поспешил отправиться на поиски кого-нибудь из женщин, чтобы помогли Даре одеться.
…Служанка явилась, должно быть, минут через десять, когда Дара растеряла остатки смущения и могла разве что раздраженно наблюдать за ее попытками прокрасться в комнату незаметно.
– Если что, – раздраженно протянула она, – то Геор уехал. Так что можно не прятаться за дверью и не отводить глаза. И не надо лгать мне, что ни разу не видели обнаженной женщины.
– Но ведь… – девица опустила глаза в пол. – Граф Каннингем никогда прежде не… его дамы, они…
– Я рада, что вы готовы поведать мне обо всем богатом опыте моего супруга, – оборвала ее Дараэлла, – но я не желаю слышать, что их выставляли среди ночи за дверь, лишь бы только леди Лисандра не съела. Я хочу принять ванну, одеться и отправиться… должно быть, обедать. И надеюсь на определенную помощь в этом деле. Ясно?
Служанка поняла. Тем не менее, пока она готовила воду в соседней комнате, очевидно, прежде использовавшейся исключительно Геором, бегала куда-то по потайной лестнице и громко жаловалась мужчинам, что "новая хозяйка как старая, такая же требовательная", прошло как минимум полчаса. Не выдержав мучений, Дара выставила несносную девчонку за дверь, как только вода была набрана, а платье приготовлено. Разобраться с одеждой, а уж тем более вытереться она могла и сама.
Будь Дараэлла такой неженкой, кто б на корабле ей помогал? Пираты?
Нет, они, конечно, могут, но Дара подозревала, что особенных успехов бы не добилась. Мужчины б, может, и полили ее сверху водичкой, но просто так убраться прочь потом не согласились бы точно. А Даре не нравилось постоянно применять силу – колдовать-то она могла легко, да только рано или поздно даже такого переставали бояться.
Вода несколько успокоила и отрезвила девушку, вернула ясность в ее мысли, и Дара вспомнила совсем некстати вспомнила про Лисандру. Интересно, действительно ли слуги на ее стороне или просто примеряются к новой госпоже, пока что не желая показывать свою нелояльность к старой?
Вполне может быть. Верности таким, как они, частенько не хватает, это Дара поняла еще по тому, как ей жилось при дворе.
Одеваться самой ей тоже было не впервой. Конечно, с мужской одеждой справиться было куда лучше, чем со всеми этими пуговичками, крючками да шнуровкой, но Дара не нуждалась в корсетах и прочей ерунде, делающей женщину красивее – она и без них была хороша. Наверное, служанка обомлеет, когда увидит, сколько всего осталось в ванной, отторгнутое молодой графиней… А выглядела-то она все равно без этого лучше, чем прочие барышни в полной амуниции.
Такое впечатление, что военные оружие выбирают куда менее тщательно, а полководцы не так продумывают войны, как иные женщины – завоевание понравившихся мужчин!
Эта мысль засела в сознании Дары, словно назойливая иголка. Совсем некстати вспомнилась Жанетт Остерз – ведь совсем не было гарантий, что эта девица просто так отстанет от Геора. И хотя Дара гнала прочь всякие мысли, но назойливая блондинка то и дело всплывала перед глазами.
Не было сомнений, что в этой спальне Остерз никогда не была, иначе прощай статус холостяка, но все же, ведь как она об этом мечтала!
Дара спустилась вниз без сопровождения слуг – хорошо, что они все-таки предпочли скрыться. Прислуга в доме графа Каннингема вообще вела себя тихо и старалась лишний раз не показываться на глаза, должно быть, считая, что Геор за это не накажет, а Лисандру лучше не дразнить.
Графиня, как и ожидаемо, была в столовой. Дара нашла это помещение не без труда, даже воспользовавшись толикой магии, лишь бы не спрашивать изредка проходивших мимо горделивых служанок.
После громкого бала во всех комнатах царила тишина. Слуги, как поняла вдруг Дараэлла, должно быть, сейчас занимались уборкой – не такое уж и простое дело, учитывая вчерашнее количество гостей. Лисандра восседала за столом в одиночестве, сидела, что удивительно, не во главе, а по правую руку от Геора – если б он, конечно, сейчас находился в комнате, – и пила чай.
– О, – протянула она, – моя драгоценная невестка изволила все-таки спуститься. Я уж думала, ты будешь спать до самого вечера.
– Не в моих привычках задерживаться, – усмехнулась Дараэлла, занимая место напротив. – Но с такими дурно вышколенными слугами невозможно совладать быстро.
– У меня получилось, когда я стала здесь хозяйкой.
– Полагаю, это все-таки были другие слуги, – скривилась Дараэлла. – Эти не настолько стары.
Лисандра приняла этот ее укол спокойно, со странным холодным достоинством.
– Это очень мило, – протянула она, – что ты испытываешь такое огромное ко мне уважение, но было бы неплохо не демонстрировать это перед Геором.
– В таком случае, сие должно быть взаимно.
– Свекрови часто сетуют на своих невесток. Но молодые жены должны жаловаться мужчинам на их матерей в постели, дождавшись нужного момента. Тебе уже показали твою спальню, к слову?
Дара даже не сомневалась, что та находилась в самом холодном крыле дома.
– Нет, – покачала головой она, – но я не думаю, что в этом есть какая-нибудь потребность. Меня вполне устроит проводить ночи с Геором.
– Надо же! – хмыкнула Лисандра. – Что ж, надеюсь, в этом мой сын тоже будет получше его отца. Представить себе не могу, как он умудрился стать отцом сразу двоих детей, еще и получились, надо сказать, не такие уж и плохие… по крайней мере, за своего ребенка я могу поручиться, – странная материнская гордость, зазвеневшая в словах Лисандры, звучала очень неестественно. – Он-то не мог продержаться и минуты.
– Какая интересная информация.
– Я не стесняюсь таких подробностей, – дернула плечом Лисс. – Если мужчина даже с горной ведьмой ни на что не способен, то грош ему цена.
Возможно, она и преувеличивала, но Дара как-то не хотела задавать наводящие вопросы. К тому же, дверь в столовую открылась, и на пороге застыл удивительно важный, самодовольный слуга.
– Ее Высочество леди Брайнер, к графине Каннингем.
Лисандра подалась вперед, чтобы приказать привести гостю, но, очевидно, поняв, что гостья не к ней, только медленно поднялась со своего места.
– Прикажи проводить дорогую гостю сюда, – велела она. – Принцесса не должна томиться в ожидании, чудо, что она и так почтила своим присутствием наш дом… Надеюсь, – последнее уже было обращено к Дараэлле, – ты не опозоришь ни себя, ни своего мужа на всю страну?
Дара не ответила. Уж перед кем-кем, а перед Айрис ей точно было нечего стыдиться! Они ведь столько знакомы, да и повстречались куда раньше, чем скромная девица Айрис Дален стала леди Брайнер и королевской дочкой.
Да и короля-то Дара знала не мужчиной на престоле, а пушистым котом, любившим дрыхнуть на коленях у хорошеньких женщин.
Отсутствие же Лисандры было только на руку. Потому что, стоило только старой графине покинуть помещение, а слуге закрыть дверь за Айрис, оставляя девушек вдвоем, Дара бросилась к ней и обняла безо всяких церемоний.
– Как же я рада тебя видеть! – с нескрываемой радостью воскликнула она.
– Ну, никто не просил тебя два года плавать по морям, – рассмеялась Айрис. – Впрочем, это хорошо, что традиция с букетом все-таки сработала. Никогда не думала, что увижу тебя замужней дамой. Графиней! Еще и у Каннингема.
Черные глаза Айрис сверкали интересом и какой-то особенной, мягкой радостью, в очередной раз подтверждавшей, что Дара не ошиблась – ее подруга все-таки ждала ребенка. Да и на предложенный стул она присаживалась куда осторожнее, чем обычно, когда, забыв о манерах, могла даже не плюхнуться, а упасть на какой-нибудь диванчик, и только потом подумать, что леди так не поступает.
– Ты хорошо знаешь моего супруга? – изогнула брови Дара.
– Да не очень, – покачала головой Айрис. – Мне известно, что он богат, адмирал и иногда сталкивается с Бастианом по работе…
– И не пропускает ни одной юбки?
– Они все, – фыркнула Айри, – если не некроманты, не пропускают ни одной юбки! Если верить дворцовым слухам, граф Каннингем однозначно порядочнее большинства. При дворе он не заводил себе любовниц, никаких скандалов не было, а что там было в море, так я ж не держала свечку. Но, если сравнивать по мере слухов, тебе достался один из самых порядочных мужчин высшего света с одной из самых противных матушек из всех, кого только я знаю!
– В этом, – ухмыльнулась Дара, – я даже не сомневаюсь. Моя свекровь – горная ведьма.
Айрис помрачнела и недоверчиво посмотрела на Дараэллу.
– Уверена?
– Абсолютно, – кивнула та. – Она была верховной нашего клана, а потом сбежала. Думали – погибла, даже не искали, не считали за беглянку, а оно вот как оказалось. Мерзкая была женщина. Мерзкая и осталась.
– Вот как… – Айрис нахмурилась.
– Но да ладно, сколько можно говорить обо мне? – Дара вновь сжала руки Айрис. – Мы же столько не виделись. Ваше семейство, я вижу, ждет пополнения, а местные издания об этом еще не трубят…
– Мы пока не оглашали официально, – щеки Айрис порозовели.
Хоть она и была уже два года как замужем, кажется, стеснялась любого подтверждения своей интимной связи с супругом больше, чем Дараэлла. Или, может быть, просто не хотела обсуждать ребенка?
– Большую часть времени живем в поместье Бастиана, он только приезжает ко двору, чтобы разобраться с делами, и обратно. Сейчас вот тоже уедем, наверное, на полгода, если не больше. Если хочешь, ты же знаешь, что я всегда буду рада видеть тебя в гостях! И мужа твоего теперь тоже, наверное. У нас тихо, хотя, конечно, среди слуг не только скелеты теперь водятся. Ну, и отец иногда приезжает – он ужасно шумный. Недавно с мамой поскандалили…
– Чего это?
– Да она обнаружила у нас дома котов каких-то полосатых, заявила, что по виду – вылитые дети из его прошлой жизни, когда папа был заколдованным котом. Ты можешь себе представить короля, который гоняется за королевой по дому и вопит, что он никогда и ни с одной кошкой, что он был ей верен? Потом Бастиан ей битый час доказывал, что кошка бы с котом-некромантом связи не пережила… – Айрис усмехнулась. – Дурдом!
Дара представить себе это могла, а вот сдержаться – нет, так и зашлась хохотом, не слишком-то сдерживая эмоции. Айрис рассмеялась тоже, пусть мягче и тише – она вообще стала какой-то более домашней, что ли, растеряла свою прежнюю остроту, – но все равно счастливо, и глаза ее так и светились радостью.
Дараэлла пока таким похвастаться не могла. Отсмеявшись, тут же вспомнила о не слишком приятном – о свекрови, например…
– И все же, – не удержалась Дара, – твой Себастьян мог бы проявить немного чувствительности и не выдергивать супруга из постели молодой жены.
– Это ты о чем? – удивилась Айрис. – Он никого никуда не выдергивал. Он вообще дома, сидит, отчет какой-то пишет…
– Так он не вызывал к себе Геора?
Айрис отрицательно покачала головой.
– Проклятье, – прошептала Дара.
В том, что Геор поехал к Себастьяну Брайнеру, она не сомневалась. А вот куда доехал – это был серьезный вопрос.
Глава пятнадцатая
Геор, конечно, подозревал, что некроманты предпочитают темноту, но даже и предположить не мог, что настолько. В доме, куда его пригласил Себастьян, было мрачно, немного пыльно – моментально захотелось чихнуть, Геор с трудом сдержался, – и как-то не слишком уютно, чтобы здесь разговаривать о делах. Если честно, он вообще плохо представлял, что тут можно было представлять и зачем лорд Брайнер, понимающий, в общем-то, человек, потребовал его срочно явиться в оговоренное место. Но дела государственной важности бывают неотложными, и возражать Каннингем не посмел. Вдруг король прислал какую-то срочную депешу?
Адмирал примчался в сопровождении двух стражников, но оставил их снаружи. Сам факт встречи оставлять в тайне не было смысла, но вот являться вообще без своих людей – редкостная глупость. Далеко не один державный муж, совершив такую ошибку, попрощался с собственной жизнью, а Геор пополнять их ряды не собирался, тем более, сейчас.
Он осмотрел помещение, но магия подсказывала, что здесь никто не прятался, да и стрелять в него из окна не собирался, тем более, окна были завешены шторами. Адмирал устроился в кресле и откинулся на мягкую спинку, пытаясь расслабиться и подготовиться к разговору, о чем бы он ни зашел. Почему-то ему в голову пришло, что лорд Брайнер может захотеть поговорить о Дараэлле. Дара вроде бы дружна с принцессой, женой Себастьяна?
Геор уже даже не задавал себе вопрос, откуда у простой горной ведьмы такая тесная связь с принцессой, возможной наследницей престола. Пусть. Конечно, научиться доверять Даре было не так уж и просто, но он пообещал себе хотя бы попытаться. Пока что Дараэлла его не подводила и никаких глупостей, выбивающихся из общей картины ее поведения, не совершала.
К тому же, думать о жене плохо после прошедшей ночи мог бы только последний дурак. Геор и так чувствовал себя сволочью, потому что оставил ее одну и уехал по делам, но будить Дару, когда она так сладко спала, не хотелось. Да и вряд ли она была бы рада… И так легко бы его отпустила.
Мысли о Дараэлле затягивали, словно Геор в один момент превратился во влюбленного мальчику, которому не исполнилось и двадцати лет. Да, его горная ведьма, конечно, была потрясающей женщиной – а главное, действительно целиком и полностью его женщиной, – но это ведь не значит, что ему надо забыть о работе и ничего не делать, только нежиться в постели и наслаждаться ее компанией? За Геором никогда такого не водилось, он вообще был довольно сдержан в чувствах и предпочитал ограничивать время своего общения с женщинами, а здесь – ну как прокляли, честное слово!
Может быть, и прокляла. Заколдовала. Не просто так же она ведьма…
За раздумьями о жене Геор даже не понял, когда кто-то успел войти в комнату, только почувствовал, как чужие ладони, закованные в перчатки, легли ему на лицо, закрывая лицо.
Адмирал вздрогнул. Лорд Брайнер, конечно, мог вести себя несколько эксцентрично, например, прийти в компании парочки скелетов – кажется, женщину звали леди Трау, и она вела себя очень нагло, – но не закрывать же своему собеседнику глаза руками, как та барышня!
Геор раздраженно столкнул ладони со своего лица, вскочил из кресла, стремительно обернулся и застыл.
– Это еще что такое?! – прорычал он. – Леди Остерз, что вы здесь делаете?!
Жанетт выглядела донельзя влюбленной и очарованной, как, впрочем, и обычно, смотрела на него своим, если говорить прямо, телячьим взглядом и так ласково улыбалась, что у Геора едва скулы не свело от раздражения.
В комнате моментально стало слишком тесно, хотя вчера ему с Дараэллой казалось, что даже несколько сантиметров расстояния между ними – это слишком много. Но вот леди Остерз вместе со всеми ее провокациями лучше находилась бы как можно дальше, а идеально – так вообще не в одном с Геором помещении. Он совершено не доверял этой барышне, да и своей матушке, в принципе, тоже, и, как оказалось, не зря. Мало ли, чего от них можно было ожидать! Не просто так Лисандра пребывала в таком неописуемом восторге от Жанетт.
– Я прислала просьбу о встрече, – восторженно произнесла Остерз. – И молила небеса, чтобы вы ответили согласием. Каково было мое счастье, когда я увидела у входа вашу стражу! Да, я понимаю, что этот разговор может быть не слишком ласков, но вы согласились, а это уже означает, что у меня есть шанс!
– Я? – прищурился Геор. – Согласился? На что… А, ну конечно! Вероятно, моя мать как всегда распоряжается моими делами от моего имени. Не удивлюсь, если подделала подпись… Извините, леди Жанетт, но нам не о чем разговаривать.
Он попытался каким-нибудь образом обойти Жанетт, но это оказалось не так и просто. Девушка каким-то удивительным образом умудрялась постоянно преграждать ему дорогу, не позволяя ни на шаг приблизиться к выходу из комнаты.
– Послушайте, но ведь от этого зависит моя жизнь! – воскликнула она таким тоном, будто, если б Геор не согласился остановиться, упала бы здесь замертво. – Я понимаю, леди Лисандра рассказала мне, что вы вынуждены были жениться на нелюбимой, но я готова простить это! Я готова ждать, сколько нужно, когда свободной будет и ваша рука, а не только сердце… Я хочу принадлежать вам уже сейчас!
– Леди Остерз, вы бредите, – жестко ответил Геор. – Спасибо, но мне уже принадлежит моя жена, и мне этого с головой достаточно. Ни в любовницах, ни в фаворитках, ни во влюбленных леди я не нуждаюсь. И, будьте добры, больше не подговаривать мою матушку участвовать в подобных затеях по выманиванию меня из дома.
Но, кажется, Жанетт совершенно не собиралась смириться с его строгим отказом. Она даже не поверила ни единому слову.
– Но вы даже не дали мне шанса! Почему?
– А то, что я женат, недостаточная причина? Нет, достаточно, отойдите.
Геор надеялся, что сможет просто отодвинуть Жанетт в сторону и уйти, но Остерз оказалась проворнее. Совершив обманный маневр, она вдруг бросилась ему на шею и впилась в губы назойливым поцелуем.
И именно в тот миг – ну надо же! – дверь распахнулась, и Геор почему-то даже не сомневался в том, кто стоял на пороге.
Он оттолкнул от себя Жанетт, и та неожиданно легко отпустила его шею и отпрянула в сторону, хотя до этого цеплялась мертвой хваткой и, кажется, не собиралась разжимать руки. Но адмиралу оказалось не до назойливой леди Остерз. Одним своим неуместным поступком она и так уже умудрилась испортить все, что только могла.
На пороге стояла Дараэлла. В каком-то домашнем платье, извлеченном служанками, наверное, из вещей, которые отказывалась носить старая графиня, растрепанная, крайне недовольная и, судя по всему, истолковавшая поцелуй именно так, как того опасался Геор.
– Дара, – произнес он, надеясь на то, что голос звучит не слишком жалко. – Это…
– Совсем не то, что я подумала? – язвительно уточнила супруга.
От той мягкой и одновременно страстной девушки, которой она была ночью, теперь не осталось из следа. Хоть в платье, хоть в пиратском наряде, Дара оставалась самой собой – жесткой, уверенной в себе и, кажется, не знающей пощады, особенно если задевали ее личные интересы.
И сейчас Геор совершенно не ручался за то, что Жанетт Остерз успешно переживет эту прекрасную интимную встречу. Не то чтобы он желал Жанетт после того, как она его подставила, любви и счастья в личной жизни, а так же всех прочих благ, но все равно не хотел, чтобы Дараэлла особенно увлекалась какими-либо карательными мерами.
– Я понятия не имею, что ты подумала, – оправдательно произнес Геор. – Но если что, меня обманули!
– Что? Сказали, что ты должен целоваться с нею ради спасения государства?!
Жанетт издала какой-то странный булькающий звук, но адмирал даже не повернулся в ее сторону. Если б Дараэлла попыталась что-то сделать с Остерз, то Геор наверняка почувствовал бы ее магию. Жена же хоть и явно с трудом сдерживалась, чтобы не взорваться, но не пользовалась никакими запрещенными чарами. Ни зеленых кустов, пытающихся проткнуть Жанетт насквозь, ни бегающих растений, ни шпаг, летающих следом за девушкой Геор не видел – а ведь с любовницами покойного графа Каннингема случались именно такие неприятности.
– Я вообще не собирался с нею целоваться! – воскликнул Геор. – Мне пришло уведомление от лорда Брайнера, что он хочет поговорить о чем-то важном! Откуда мне было знать, что вместо графа Каннингема здесь будет эта… девушка?
– Девушка? – усмехнулась Дара. – Ох, я бы назвала ее другими словами!
Протестующее мычание Жанетт опять было проигнорировано. Геор тоже так и не нашел секунды, чтобы посмотреть на Остерз, слишком уж он был увлечен Дараэллой. Мужчина хоть и надеялся на то, что супруга не станет творить никаких глупостей, никаких гарантий не имел.
– Послушай, – он сделал шаг к Даре и попытался взять ее за руку. – Я ни в чем не виноват. Меня сюда заманили. И она сама полезла с этими своими поцелуями. Я бы в жизни к ней не полез!
– А раз сама предлагает, так и отодвигать не стал, пусть будет, – фыркнула Дара.
– Я не успел! Ты не вовремя зашла!
Геор понимал, что это звучало, как жалкое оправдание, но, признаться, не мог подобрать другие слова и понятия не имел, как утешить супругу. Она же буквально пылала от гнева и, кажется, с удовольствием прокляла бы и его, и Жанетту заодно, и этот дом, и двух несчастных стражников.
– Конечно, не вовремя! Твоя матушка всеми силами пыталась меня задержать, когда я попыталась выпытать у нее, куда тебя потащили! Хорошо, что вспомнила, что ты, скотина такая, теперь одаренный, и пришла по магическому следу. А если б я пришла минутой позже, что бы я увидела? Ее, полураздетую, в кресле? И тебя, с рассказом, что ей просто стало дурно, и ты пытался ослабить шнуровку, чтобы она задохнулась?
– Да ведь ничего не было! – возмутился Геор. – Я вообще не понимаю, почему я должен это слушать! Я приехал сюда, потому что получил выхов от первого советника короля. Мне следовало ответить лорду Брайнеру, что его запросы меня не интересуют, и что я останусь дома, потому что у меня ревнивая жена? В следующий раз так и сделаю, но не удивляйся, пожалуйста, если на следующий день кто-то придет меня вешать!
– Надо же, напасть вздумал! – хмыкнула Дара. – Что ты весь такой прекрасный, просто выполняешь свой служебный долг, а я – отвратительная, мерзкая, глупая девица, совершенно не понимающая, что с государственными делами так не поступают! Избалованная дурочка, ревнующая мужчину, которого, несчастного и прекрасного, подставили! Ах, какая жалость! Как я могла подозревать такого прекрасного, такого безгрешного те…
Геор сгреб ее в охапку и впился в губы поцелуем – право слово, единственный действенный метод, когда надо как-нибудь помягче заткнуть рот женщине. Удивительно, но это помогло. Дараэлла сначала сопротивлялась, но потом, обмякнув в его руках, даже ответила взаимностью, правда, оставила несколько длинных царапин на шее, но ерунда, затянутся.
