Текст книги "Суженый для горной ведьмы (СИ)"

Автор книги: Альма Либрем

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

Из тени вышла ведьма.

Она, несомненно, была красива. Сказать, сколько этой женщине лет, Геор не смог бы – но чувствовал, что она была куда старше Дараэллы. Черты лица незнакомки были немного более грубы, чем у Дары, и сама она казалась немного не такой – лишенной привычного для Геора ведьминского изящества, этих быстрых, легких движений, хитрости в глазах…

К тому же, глаза ее не были синими – скорее черными, как у некромантки, отравленными магией, безжизненными и злыми.

Она приблизилась к Геору, перемещаясь как-то странно, не по прямой, и остановилась прямо напротив него, заглянула в лицо, будто пыталась высмотреть там что-то невероятное. Прошло несколько секунд, прежде чем женщина отшатнулась и одарила своих сестер какой-то странной, чудаковатой и немного сумасшедшей улыбкой.

– Ну что ж, – протянула она, – здравствуй, горный ведьмак. Ты пришел присоединиться к нашему клану?

– Здравствуй, верховная, – подала голос Дараэлла, резко поднимаясь со своего места.

Если танцы других ведьм нисколечко не задевали ее, то холодный, наполненный магией тон верховной заставил почему-то растерять остатки спокойствия. Она смотрела в глаза этой злой, надменной ведьме – Геор почему-то нисколечко не сомневался в ее моральных качествах, – с вызовом и странным вопросом, словно уточняла, чего именно та захочет в качестве расплаты.

– Что ж, – верховная усмехнулась, – моя вольная прелестница решила вернуться в родной клан? Вот уж и не ожидала. Но это хорошая новость. Я верила в то, что ты вновь захочешь стать одной из нас. Но должна задать вопрос: отпустили ли тебя горы, или ты так и не выполнила долг?

– Мой долг был выполнен два года назад, – сухо ответила Дара. – И я не собираюсь возвращаться в клан. Мне достаточно моей свободы.

– Надо же, – вздохнула верховная. – Жаль… Ты была очень умной ученицей. И осторожной. Надо сказать, ты бы вряд ли пошла в пляс, повидав горного ведьмака.

– Это мой муж.

– У горных ведьм не бывает мужей, они принадлежат горам.

– Ну, поскольку мой с горами развод был оформлен по обоюдному согласию, венчальный браслет на мое запястье изволил надеть этот мужчина, – пожала плечами Дара. – Как видишь, довольно успешно. Но у нас есть определенные проблемы в связи с его магией.

– Ты не можешь с ним бороться?

– О, – Дара ухмыльнулась. – Я могу. И речь сейчас не о том, какое сражение под силу мне, а о том, что случилось с одной девушкой.

Она посторонилась, открывая взору верховной Жанетт и Тиама. Полковник, перехватив голодный и злой взгляд ведьмы, поднялся с травы и отступил на шаг назад, должно быть, действуя непроизвольно и вспоминая все то, о чем ему говорила Дараэлла. Здесь, в ведьминском селении, он вообще был потрясающе тих и молчалив, должно быть, понимал, какие последствия могут быть у каждого лишнего слова. Дара прекрасно знала, что Тиам мог понравиться ведьмам, она с удовольствием предложила бы ему остаться у подножия гор, но это тоже было опасно. Чужаков ведьмы не любили еще больше, чем мужчин, которые пришли к ним в сопровождении других.

Но, очевидно, верховной Геор был куда более интересный, чем его единокровный брат. Судя по виду, совершенно не вызвала любопытства у женщины и Жанетт, распластавшаяся на траве. Она выглядела особенно жалко в своем парадном платье – благо, без корсета, Дара воспользовалась магией, чтобы превратить его в обычную и не столь тесную ткань.

– Что у них было? – обращаясь к Дараэлле, спросила верховная.

– Поцелуй, – коротко ответила Дара.

– По чьей инициативе?

– Ее.

– Дура. Такая же, как и вы все! – рявкнула на других ведьм верховная. – Сила горного ведьмака ядовита! Даже если повесить на шею тридцать три накопителя, она все равно останется ядовитой. Сделает только хуже!

Дара молчала. У нее была своя версия случившегося, и девушке сейчас хотелось узнать, насколько она оказалась далека от истины. Судя по тому, что говорила Верховная, у Дараэллы были определенные шансы угадать причины подобного состояния Жанетт, но она, очевидно, зря думала, что проблема в силе Лисандры.

– Эта магия должна принадлежать женщине, – холодно произнесла верховная. – Горные ведьмаки – это противоестественно. Если бы он посмел поцеловать обыкновенную девицу, или, скажем, подержаться за ее руку, не направляя на нее магию, ничего б не случилось. Полагаю, ночь любви привела бы вот к таким последствиям, но не меньше. Эта же идиотка повесила на себя накопитель!

Дара прежде не обращала внимания на кулон, висевший на шее у Жанетт, но только сейчас поняла, что тот казался ей знакомым. Такой же носила и Лисандра.

– Она надеялась выпить из него всю силу и сделать ее пригодной для использования! Но ведь она не ведьма, – верховная зло ухмыльнулась. – Даже не бывшая ведьма. Все, на что способно это существо – валяться под мужчиной. Надо было соблазнять его до того, как обрел свой дар! Горный ведьмак убил бы любую горную ведьму! Он отравил бы ее силу своим ядом.

Верховная застыли, а потом медленно повернулась к Дараэлле.

– Ты сказала, что он твой муж.

– Да, – подтвердила Дара. – Муж.

– Полноценный?

Она ответила коротким кивком.

– Однако, – на губах верховной заиграла веселая улыбка. – Однако! Яд на тебя не подействовал… Все настолько хорошо, что между вами даже появилась определенная связь. Я пока не уверена, насколько она крепка, девочка моя, и насколько способна свести тебя с ума, но не понимаю одного – почему его яд тебе не страшен?

Дара молчала.

– Не знаешь?

– Могу предположить.

– Что ж, – верховная внимательно посмотрела на Жанетт. – Вы прибыли сюда, чтобы спасти ее, как я понимаю. Выпить из нее яд ведьмака и сделать вновь полноценной? Это правильно, что решили выбрать именно этот вариант. Горные ведьмы способны ей помочь, но кто-либо другой? Нет! Только мы. Я проведу ритуал. Но у меня есть условие.

– Какое? – спросила Дараэлла, словно догадывалась, что условие будет касаться именно ее.

Но девушка ошиблась. Верховная смерила ее взглядом, словно приценивалась, пыталась определить, что же будет для нее выгоднее, а потом протянула:

– Я хочу, чтобы он остался и принадлежал нашему клану. Я вытяну из него яд ведьмака. А потом он будет служить нам, как каждый мужчина, который приходит в горы. Должно быть, у него хорошая, сильная кровь, раз он впитал в себя магию какой-то горной ведьмы.

Дара смотрела верховной в глаза и видела там только одно – торжество. Казалось, эта женщина испытывала невыносимое удовольствие от того, что поставила настолько сложное условие. Она наслаждалась тем, что разлучит их.

Гарантий, что чувство, испытываемое Дарой по отношению к Геору, было любовью, а не магической привязанностью к горному ведьмаку, не было никаких, но девушка заранее чувствовала себя пленницей ситуации. Если их уже замкнуло друг на друге, если дело именно в чарах, то она никогда не сможет быть счастливой с другим. Магия горных ведьм легко переносит испытание временем и расстоянием. Пройдет много времени, а Дараэлла все еще будет вспоминать о нем. Зерно уже посеяно. Но в таком случае, им все равно придется расстаться, ведь, если они будут вместе, то рано или поздно просто сойдут с ума, поглотят друг друга своим же колдовством.

Что же, если это настоящая любовь? Если те чувства, которые терзали ее всю дорогу, были настоящими, а не магической подделкой? Несомненно, тогда у Дары будет шанс полноценно жить без него, но горные ведьмы если уж любят по-настоящему, то только однажды. И этот один раз верховная у нее заберет. Геор останется здесь, страдать в плену горных ведьм – а быть счастливым в их клане не может никто, – а Дара всю жизнь будет задаваться вопросом, разрушила ли она свое счастье ради Жанетт или спаслась, разорвав связь с горным ведьмаком.

– Ну так что? – спросила верховная у Геора. – У меня нет времени на раздумья. Ты согласен?

Даре захотелось запротестовать. Почему спрашивали только у него? А что, ее собственное мнение никого не волнует?

– Я виноват в том, что с нею случилось, – тихо произнес адмирал. – Я согласен искупить свою вину.

Даре захотелось взвыть. В том, что случилось с Жанетт, был виноват только один человек на свете – Лисандра. И Геор к этому всему ни малейшего отношения не имел. Конечно, поревновать – святое дело, как и устроить скандал драгоценному супругу, но Дара ведь не была дурой. Она отлично понимала, что, вздумай Геор проявить инициативу, они бы эту глупышку Остерз даже не довезли до селения горных ведьм.

А с другой стороны, верховная помогала Даре освободиться от проклятия, если то существовало. В конце концов, на расстоянии друг от друга им должно быть намного легче, если верить ведьминским историям и всему тому, что говорят о магии.

Даре почему-то верить не хотелось.

– Тогда я не вижу смысла тянуть, – коротко промолвила верховная. – Ритуал проведем сегодня же. А потом они уедут, а ты останешься. Дараэлла, – она повернулась к Даре и смерила ее полным интереса взглядом. – Девочка моя, ты же знаешь, что можешь остаться, если сама этого захочешь.

– Не захочу, – сглотнув, ответила Дара.

Не для того она отвоевывала эту свободу, чтобы так бездарно с нею распрощаться, потому что Геор вздумал сыграть в благородство, а Лисандре все хотелось заполучить побольше магии и поскорее вернуть себе дар. Лучше бы она подумала, как без него жить, и так натворила столько всего, что давно на виселицу пора. Наверняка ведь и смерть мужа ускорила, и не только над ним поколдовала. На что вообще была способна эта женщина?

Дара даже предположить боялась.

– Что ж, твое право, – согласилась верховная. – Но не будем тянуть. Чем больше времени пройдет, тем глубже яд войдет в тело этой дуры.

Презрение, сочившееся в голосе верховной ведьмы, оказалось заразным. Дара и прежде не испытывала особенных положительных эмоций по отношению к Жанетт, а теперь и вовсе задавалась вопросом, зачем они ее спасают. Что-то коварное в подсознании требовало забрать с собой Геора и убираться прочь как можно скорее.

А эта пусть лежит без сознания. Сама полезла, спящая красавица!

Но вместо этого Дара позволила Тиаму взять себя за локоть и отвести немного дальше от Жанетт. Геор отступил сам, и вокруг лежавшей на зеленой траве девицы образовался импровизированный круг.

Другие девушки, все это время боязливо молчавшие, только посматривавшие на свою верховную в надежде понять, что же происходит, потянулись было к Жанетт, но ведьма – Дара вдруг поняла, что даже не помнит, как зовут их верховную и какие их с нею связывают родственные связи, – вскинула руки, приказывая своим подчиненным, чтобы они не смели приближаться.

Верховная сорвала кулон с шеи Жанетт, отступила от нее на шаг и вновь подняла руки к небесам, обращаясь к ним, а может, к острым горным шпилям, моля даровать ей силу избавить жертву от яда, пропитавшего ее уже почти насквозь.

Вокруг нее засверкала магия. Уже по оттенку можно было понять, насколько сильнее стала верховная за то время, пока Дараэллы не было в родных горах. Купол, образовавшийся над Жанетт, был настолько яркого синего цвета, что на него даже смотреть без боли было невозможно.

Впрочем, сквозь полупрозрачную оболочку удавалось рассмотреть, как магия впивалась в кожу валявшейся без сознания девушки, как будто та пиявка, только пыталась выпить не кровь, а колдовство, ведьмин яд, которым заразилась Жанетт. Купол был очень близко, он тесно прилегал к коже девушки, нависал над нею, пытаясь не допустить своеволия, не дать ей вырваться. Жанетт действительно сопротивлялась.

Она, словно забыв о том, что валялась без сознания, теперь отчаянно упиралась, пыталась оттолкнуть от себя магию, но сила верховной была неумолимой.

Дару поражало другое – почему ведьма молчала? Наверняка существовала какая-нибудь специальная песнь, благодаря которой купол стал бы прочнее, Жанетт – спокойнее, и колдовство удавалось легче. А верховная изо всех сил сдерживала свою магию, не позволяла той треснуть, но даже рта не раскрыла.

Купол чернел. Да, он выпивал яд, но никак не мог расстаться с ним, передать эту испорченную силу горам, чтобы они сумели ее очистить и каким-нибудь образом вернуть другим ведьмам. Верховная едва ли не позеленела от напряжения, но все крепче и крепче сжимала губы, кусала их, пытаясь удержать звуки внутри.

Дараэлла не выдержала первой. Раздраженно качнув головой, она сделала шаг вперед и сама, не обращая внимания на разгневанные взгляды сестер по дару, запела.

Магия верховной, только что с трудом удерживающаяся над Жанетт, стала прочнее, крепче. Дара легко брала знакомые ноты, призывая горы на помощь, прося их принять в себя испорченную силу, убрать из нее все зло и, нейтральной, вернуть обратно или даже оставить себе, коль они возжелают такую плату. Песня для горных ведьм всегда была главным оружием, и сейчас, разливаясь над жилищами клана, поднимаясь к острым пикам, покрытым снегом, находившимся так высоко, что их нельзя было даже увидеть за тучами, магия звуков помогала верховной, дарила ей уверенность в своем колдовстве.

Купол теперь был невероятно прочен. Темнота, выпиваемая из Жанетт, стремительно уходила в землю. Дара даже задалась вопросом, почему она сама не провела такой ритуал – но отбросила эту дикую мысль, как очередную несносную глупость.

Не стоит об этом думать. Она сама все равно не смогла бы выстроить купол вокруг Жанетт, потому что знание о том, как это делается, передавалось от верховной к верховной. А обращаться к Лисандре за помощью – это еще хуже, чем помчаться на поклон к какой-нибудь Урсуле. Она как насоветует, то потом костей не соберешь после своего колдовства!

Дара умолкла только в тот момент, когда магия купола вновь была чисто-синей. В тот же миг и верховная ведьма опустила руки, позволяя колдовскому заграждению исчезнуть.

– У тебя получилось, Дараэлла, – со странной усмешкой на губах произнесла она, – помочь мне, но это было очень рискованно. А теперь забирай свою подругу, и уезжайте.

Жанетт сидела на холодной земле и ошеломленно оглядывалась, пытаясь понять, где она находится. Девушка открыла рот, чтобы задать какой-то вопрос, но, натолкнувшись на злой взгляд Дары, вовремя решила прикусить язык.

– Нам пора уходить, – тихо произнес Тиам, обращаясь к Остерз. – Леди Жанетт, попрошу пока что удержаться от истерик.

Он был прав, Жанетт дрожала и, казалось, уже не могла сдерживать эмоции. Нижняя губа у нее дрожала, глаза и так были на мокром месте, а одного взгляда на Геора хватило, чтобы девица потянулась к нему в надежде, должно быть, на очередное проклятие.

Тиама она, очевидно, не так уж и плохо знала, потому как благодарно уцепилась в протянутую руку и прижалась к нему, как к последней своей опоре. Эсмонд в очередной раз одарил ведьм подозрительным взглядом и медленно двинулся прочь из поляны, уводя за собой Жанетт.

– Хорошенький, – фыркнула ему вдогонку одна из ведьм. – Приходи потом без этой блондинистой курицы, узнаешь, что такое настоящие горные ведьмы!

Дара смерила девушку таким холодным взглядом, что та, казалось, аж попятилась, не ожидав подобной реакции.

– Надеюсь, – проронила она, – мне не придется объяснять, какая судьба тебя ждет, если ты вздумаешь сунуться к нему? Даже если он попадет когда-нибудь в горы.

– Это ведь не твой мужчина, – фыркнула девушка. – Какая тебе разница! Что, лучше будет, если эта дурочка переключится на него и попытается сама заарканить? Так мы красивы и свободны!

– Вы ядовиты, – возразила Дара.

– А ты, можно подумать, нет!

Что ж, какая-то доля правды в ее словах была. Не существует бывших горных ведьм. Пока они принадлежат горам, даже если сами сбежали, они все равно остаются рабынями привычных правил. Каждый мужчина – это всего лишь очередная жертва, принесенная во имя магии. А любовь – то запретное чувство, о котором очень быстро удается забыть.

Многие уходят. Большинство возвращается, с даром или без, некоторые – даже после смерти, невидимыми призраками, скользящими над землей. Но Дара была из тех, кто ушел для того, чтобы никогда не вернуться обратно.

– Я тоже ядовита, – усмехнулась она. – Но, в отличие от вас, сама решаю, как мне использовать этот яд.

Она стремительно повернулась к ведьмам спиной и бросилась следом за Тиамом. Догнать его удалось только у самого портала, который все еще поблескивал знакомой синевой.

Украдкой стерев слезы, выступившие на глазах, Дара прижала ладонь к гладкой поверхности и послала короткий силовой импульс, заставляя портал открыться вновь. Тиам подхватил на руки Жанетт, казалось, готовую потерять сознание сию же секунду, словно ее вновь поцеловал какой-то горный ведьмак, и первым шагнул внутрь. Дараэлла последовала за ним.

Привычное покалывание, не приносившее никакого дискомфорта, заставило девушку задуматься – а правильно ли она поступает? Она так и не отступила от портала, наблюдала за тем, как Тиам укладывал Жанетт на повозку, укрывал ее чем-то, убеждал, что все будет хорошо, они совсем скоро вернутся обратно домой…

Нет. Что-то здесь не так.

– Ты плачешь? – вдруг спросил Эсмонд, вернувшийся за Дараэллой. – Это насовсем, да?

– С Геором? – уточнила Дара. – Да. Должно быть, насовсем. Слишком высокая цена за эту…

Она не договорила, но выразительного взгляда, брошенного на Жанетт, было достаточно.

– Знаешь, – промолвила вдруг Дара. – А цена ведь и вправду слишком высокая. И платят ее не той. Без меня верховная умерла бы под давлением гор. А знаешь, что это значит?

– Что? – удивился Тиам.

Что верховная получила свое место не совсем сильно. Если Лисандра до сих пор жива, значит, ее последовательница правит ведьмами не потому, что она сильнее других, а потому, что она оказалась намного хитрее.

– Что я возвращаюсь, – ухмыльнулась Дара. – И пока они не вернут мне то, что я хочу, я оттуда не уйду. Пусть даже не надеются.

И она впрыгнула в портал за мгновение до того, как он, перегорев, погас окончательно.

Глава восемнадцатая

Синий портал, мигнув, вновь начал гаснуть. Геор смотрел на него еще несколько секунд, изучая взглядом, как переливалась магия на гладкой поверхности отвесной скалы, и даже увидел, как вновь прошла странная, как при переходе, волна, когда верховная встала рядом с ним, заступая собою последний путь к спасению.

Другие горные ведьмы куда-то пропали. Очевидно, верховная подала им какой-то знак, чтобы не мешались под ногами – и Геор вдруг задался вопросом, зачем? Что такого тайного она может сделать, что другим нельзя увидеть? Секреты горных ведьм, признаться, казались ему смешными. Дараэлла вела себя гораздо проще, а вот они…

Что ж, возможно, Геор не зря так просто поверил в то, что его мать была ведьмой. Определенно, у нее с вот этой верховной много общего. И хотя Геор часто вставал на сторону Лисандры, когда кто-то пытался ее в чем-то обвинять, сейчас обелить свою мать он не мог, чувствовал, что с какой-то стороны это будет ложью.

– Давно это у тебя? – верховная смерила его взглядом и двинулась по кругу, словно замыкая вокруг мужчины удивительную магическую цепь.

Он внимательно следил за каждым ее движением, но сознание быстро становилось мутным. Собственный дар, которым Геор, если честно, даже толком пользоваться не умел, не вызывал у него ни малейшего восторга, он не знал, как направлять силу и что надо делать, чтобы она оставалась послушной, но ведь было что-то, что заставляло ведьм с таким интересом изучать его? И зачем-то верховная захотела выпить его силу.

– Не особо, – честно ответил адмирал. – И, признаться, я бы не отказался от него избавиться. Но вот сидеть здесь всю оставшуюся жизнь я тоже особенного желания не испытываю.

– Но ты же согласился.

– Мне кажется, у нас все-таки есть шансы договориться.

Верховная ухмыльнулась.

– С горными ведьмами не заключают договоры. Ведьмы всегда делают то, что им хочется… Не важно, кто они и где они. Ты просто этого еще не понимаешь, мальчик.

Геору захотелось возразить, что они, должно быть, одного возраста, но он вовремя прикусил язык. Вполне были шансы, что этой женщине намного больше лет, чем те годы, на которые она выглядела. Верховная… Наверное, следующая после его матери, а ведь Лисандра покинула горы довольно давно, больше сорока лет назад, если Геор не ошибся в подсчетах. Ну, как минимум тридцать восемь лет, которые она уже была графиней Каннингем, Лисандра не жила в горах.

– Я думаю, – протянул он, – что у меня все-таки есть шанс заключить договор. Прежде всегда удавалось.

– У тебя богатый опыт с ведьмами?

– Я совсем не хочу отравить свою жену своим даром. Но вернуться к ней не отказался бы. Она ведь вложила свои силы в ритуал, – усмехнулся Геор. – Почему тогда не имеет права забрать часть?

– Жениться на горной ведьме – это уже смелость. Не думаю, что с нею ты прожил бы особенно долго, – хмыкнула верховная. – Дараэлла сильна, это правда, но как же она своевольна! Я не видела горной ведьмы, которая сопротивлялась бы моей власти больше, чем она. Заставить Дару сделать что-нибудь, чего она не хочет сама, должно быть, просто невероятно…

– Разве это так плохо?

– Да. Горные ведьмы должны подчиняться своей верховной. И если тебе и удалось одержать какую-то победу, то благодари за это свою магию. Она такая сильная… Такая удивительно чистая. Я никогда не встречала ничего подобного. Это несколько… впечатляет.

Геор молчал. В голосе верховной звенело колдовство, и он чувствовал, что, капля за каплей, оно проникало в его кровь, в его сознание, оставляло свои едва ощутимые следы.

– Почему ты сама не запела? Насколько мне известно, для горных ведьм это – отличное оружие, – произнес он с огромным трудом.

– Откуда у тебя дар? – тихо спросила верховная, проводя ногтем по щеке Геора. – Такой сильный… У меня никогда такого не было. Моя мать не отличалась огромной силой, и я понятия не имею, кто мой отец… Но я была талантливой ученицей. В ведьме главное не сила. В ведьме главное ум. А ты мне кого-то напоминаешь…

Лицо верховной превратилось в обыкновенное пятно. Геор чувствовал, как магический дурман проникал в его сознание, и с трудом заставлял себя сидеть. Клонило в сон, хотелось опуститься на мягкую зеленую траву, закрыть глаза и уснуть. И почему-то в голове упрямо звенела мысль, что то, что с ним происходит, к добру точно не приведет и не пойдет организму на пользу.

Верховная протянула руку, запустила ее в волосы Каннингема, заставляя его смотреть ей в глаза – казалось, выпивала, капля за каплей, всю жизненную силу…

– Твою предшественницу он напоминает, – раздраженный женский голос заставил Геора встрепенуться и немного прийти в себя. – Лисандру. Помнишь такую? Ты еще говорила, что в честной битве сбросила ее со скалы. Долго рассказывала. Я родилась лет через пятнадцать после этого, а ты все вещала эту сказку. Так вот, дорогая, у меня к тебе вопрос. Если Лисандра свалилась тогда со скалы, и ты сказала правду, как ее сын вообще появился на этот свет?

Верховная стремительно обернулась. Дурман, который уже почти полностью поглотил сознание Геора, начал рассеиваться.

Совсем рядом, раздраженно скрестив руки на груди, стояла Дараэлла. Геор невольно отметил, что, какой бы его жена ни выглядела красивой во всех этих бальных платьях, в своем привычном виде – в рубашке и брюках, как на пиратском корабле, – она казалась намного естественнее. Дара совершенно не походила на всех здешних ведьм; удивительно, но Геор только сейчас понял, что она совершенно не кичилась своей красотой, словно забывала о том, как выглядит, а спохватывалась только тогда, когда приходилось использовать внешность, как оружие. Горные ведьмы обычно поступали иначе.

Лисандра – тоже.

– Дара? Ты решила вернуться? – усмехнулась верховная. – Не ожидала от тебя. И уж точно не думала, что ты вспомнишь о Лисандре. Она ведь умерла больше сорока лет назад.

Нити тумана все еще пытались опутать Геора, но его собственная магия внезапно воспротивилась этому. Он почувствовал странное жжение в голове, сначала слабое, но с каждой секундой становившееся все сильнее и сильнее. Магия, испуганно спрятавшаяся где-то в уголочке тела, теперь стремилась вырваться на свободу, затопить все тело, оказаться в каждой его клеточке, наполнить силой. Он медленно поднялся на ноги, но верховная даже не обратила на это внимания.

– Сидеть, – скосив на него взгляд, выдохнула она и вновь повернулась к Дараэлле, принимая ее как куда более страшную угрозу, чем какой-то там мужчина. – Так что, Дара, каков будет твой ответ?

– Я пришла за своим, – сообщила Дараэлла. – За своим супругом. Насколько мне известно, плату должны получить все, кто принимал участие в ритуале.

– Он согласился на поставленные мне условия.

Дара усмехнулась.

– Я тоже подумала об этом, – согласилась она. – А потом вспомнила, что обычно за горных ведьм все решает верховная. Почему? Потому что она сильнее всех остальных. Если какая-то ведьма считает себя могущественнее верховной, отказывается повиноваться ей, она бросает ей вызов. Смерть старой верховной значит, что пришло время для новой. Не так ли?

– Предположим.

– Но ведь Лисандра не умерла, – усмехнулась Дара. – Лисандра убежала. Вышла замуж, родила сына, – Дараэлла кивнула на Геора. – Ты ведь чувствуешь ее силу? У верховных ведьм она особенная на вкус. Горьковатая. Не бывает бывших верховных. Бывшие верховные – это мертвые верховные. Так как же ты умудрилась занять это место?

Ведьма расправила плечи. Она смотрела на Дараэллу так, словно пыталась отыскать ответ на вопрос – зачем же этой девчонке понадобилось разоблачение главы клана?

– По законам, преемница верховной обладает частью или всей ее силой, – продолжила Дара. – В таком случае, мне придется настаивать на том, чтобы ты провозгласила верховным его вот, – она кивнула на Геора. – Потому что он отобрал магию своей матери. Или меня, потому что я заполучила часть дара Лисандры. Но, мне кажется, нам обеим это не нужно.

Было видно, что верховная не испытывала особенного удовольствия от этого разговора. Она смотрела на Дару так, как обычно смотрят на ненавистных врагов, посмевших раскрыть то, что столько лет было секретом, страшной, никому не принадлежащей тайной.

– Отпусти его, – предложила Дараэлла, – со мной. И мы уйдем отсюда. Думаю, больше никогда не вернемся.

Наверное, верховная ей не поверила. Геор видел, как напряглась, будто кошка, женщина, и внезапно осознал, что, должно быть, она совсем не молода – и очень завистлива. Она смотрела на Дараэллу и будто задавала вопрос, чего можно хотеть, обладая такой красотой. В воздухе буквально звенело раздраженное "неужели тебе этого мало?".

– Ты всерьез считаешь, что я настолько наивна? – усмехнулась верховная. – Вы вернетесь один, два раза, десять.

– Не вернемся.

– Не думаю, что ты понимаешь, о чем говоришь, – ухмылка на губах верховной казалась злой и неискренней, даже яд этот был всего лишь попыткой спрятать испуг. – Ты надеешься на то, что он никогда больше не причинит никому вреда, но зря. Рано или поздно он даже тебя, Дара, убьет. Зачем тебе это надо? Ты молода, красива. Ты можешь найти себе любого мужчину, и он не будет для тебя опасен. Хочешь сказать, что все еще наивно веришь в любовь? Твоя мама, эта глупая женщина, тоже верила. И к чему это ее привело?

Дара вздрогнула.

Геор вспомнил, что она никогда не рассказывала о своих родителях, это была табуированная тема, то, о чем запрещалось даже спрашивать.

– Я думала, ты умная. Просто согласишься на мои условия, – наконец-то выдавила из себя холодный ответ Дараэлла.

– Ты прогадала, – прошипела женщина. – Я не собираюсь заключать с тобой никакие договоры. Ты слишком наивна, деточка.

Она вскинула руку, но не воспользовалась колдовством. Какой-то предмет – Геор с трудом рассмотрел в серебристом пятне металлическую пятиконечную звезду, – полетел в Дараэллу, метя ей в грудь.

Дара не успевала защититься. Магия верховных обычно действовала несколько иначе, чем у обыкновенных ведьм. Она всегда разила наповал и тем была особенна, что противодействовать ей не могла сила других горных ведьм. Верховные, избранные горами, были обладательницами заколдованного оружия, и власть над ним имела только их собственная магия. Все защитные заклинания были бы разрушены от одного прикосновения остроконечной звезды, сейчас стремительно рассекающей воздух.

Все, что оставалось Даре – смотреть, словно завороженной, на то, как смертоносное оружие летело к ней. Она уже представляла себе неожиданную, резкую боль от того, что оружие врезалось в ее грудь. Верховные иногда казнили так ведьм, не повинующихся их приказам, и Дара знала, что, если останется в клане, рано или поздно станет жертвой этого предмета. Даже удивлялась, почему верховная не рисковала сделать это раньше.

Она словно издалека услышала крик Геора, но даже не поняла, что это. Какие-то слова… Дара все думала – ведь ее так не любили в родном клане, так почему убили только сейчас, когда она, свободная, решила забрать свое? Ведь она не в первый раз отвечала непослушанием, разве нет?

Серебристая звезда уже почти долетела до нее, как вдруг остановилась в воздухе. Дара ошеломленно уставилась на нее, не понимая, как такое могло произойти. Что случилось? Почему не долетела? Но оружие застыло, как будто врезалось в какую-то стену.

Дара несмело протянула руку и прикоснулась к звезде. Та была горячей и потрескивала от чужой магии.

Девушка повернула голову и встретилась взглядом с Геором. Тот ошеломленно смотрел на нее, будто не понимал, что произошло, и Дара вдруг осознала – это он остановил звезду. Этот крик был попыткой воспользоваться магией, не зная заклинаний.

Что ж, у него получилось.

Но верховная не собиралась сдаваться. Резко крутнувшись вокруг своей оси, она швырнула в адмирала каким-то заклинанием, и он, пошатнувшись, упал на колени. Магия облаком поднялась над его телом, и женщина попыталась вдохнуть дар Лисандры, но не успела.

Дара, раздумывая над тем, что делает, швырнула серебристую звезду в верховную. Та вскинула руки, пытаясь использовать магию, но ничего не получилось. Она едва успела отскочить назад, прячась за спиной Геора, и оружие упало в траву. Адмирал до сих пор так и не сдвинулся с места, окутанный магическим дурманом, и взгляд его, безжизненный и лишенный и следа мыслей, казалось, мог принадлежать только мертвому человеку.

Никогда прежде Дара не испытывала такой ненависти, острой, напоминающей игольчатый клубок, засевшей у нее в сознании. Столько лет горные ведьмы отбирали у нее надежду на счастье, и теперь, когда впереди забрезжил свет, верховная пытается отобрать у нее Геора! Просто для того, чтобы напиться его силы и наконец-то почувствовать себя могущественной!

Силовые нити, которыми верховная опутала Каннингема, невозможно было разорвать против воли той, кто это делал. Либо после ее смерти они бы порвались сами… И Дара, недолго думая, атаковала первой. Заклинание пронеслось над головой Геора, метя в грудь верховной, но женщина успела увернуться, вскинула руки, отбивая атаку.