Текст книги "Вспышки Золота (ЛП)"
Автор книги: Алисия Бак
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 22 страниц)
– Если бы ты остался, это никому бы не помогло, – осторожно произнес Келтеон. У меня сложилось впечатление, что он пытался что-то прощупать, не зная, что Бриоан ожидает от меня услышать. Мне так хотелось, чтобы он ошибся в некоторых деталях.
– Я мог бы помочь тебе. Возможно, если бы я был там, то смог бы остановить Келтеона.
Мне так хотелось утешить его, но вместо этого Келтеон заставил меня сказать:
– Ну, ты не остался, и гадать «что если» ничего не изменит. – Я увидела, как выражение самобичевания на лице Бриоана усилилось, и моя ненависть к Келтеону разгорелась еще сильнее.
– Не волнуйся слишком сильно, – слегка исправился Келтеон, когда увидел, что напряжение Бриоана возросло. – Ты же сам говорил, что я вечно вляпываюсь в неприятности. Если бы ты был там, тебя бы тоже поймали. – Я и сама могла бы сказать что-то подобное, но Келтеон произнес эти слова с легкостью. Мое тело было расслабленным, безразличным. Я бы не стала так пресыщаться этими словами, зная, что Бриоан винит себя за то, что нарушил свое обещание.
Бриоан молчал, пока мы не добрались до моей палатки, его лицо было нечитаемое, так что я не могла сказать, заметил ли он что-то неправильное в заявлении Келтеона или нет. Он вежливо пожелал мне спокойной ночи и пошел прочь широкими, медленными шагами. Я вошла в палатку и легла на койку, где мое тело погрузилось в парализованный стазис, в то время как Келтеон сосредоточился на других вещах.
Мой разум гудел в постоянном цикле. Это была пытка более утонченная, чем физическая боль. Я была рада, когда мои бесполезные мысли были окончательно прерваны звуком открывшегося полога палатки. Мое тело приподнялось. Слуга короля, очерченный в последних лучах сумерек, стоял на пороге. Затем он прикрыл полог и погрузил палатку в темноту.
Келтеон направил мою магию, чтобы зажечь маленький магический огонек.
– Ах, Сирус, надеюсь, те двое, что следят за палаткой, еще какое-то время будут недееспособны?
Сирус осторожно кивнул.
– Они только что поужинали и проспят немного побольше. Должен ли я предположить, что Мэри все-таки поддалась чарам сплетения?
– Конечно. Ее не нужно было убеждать подчиниться, – Келтеон подначивал меня собственным ртом. – Какие у тебя новости для меня?
Сирус злобно ухмыльнулся. Было жутко видеть, как кто-то, кто всегда так хорошо сливался с фоном, выглядит таким опасным и угрожающим.
– У меня есть кое-что, что вам понравится. Притязания генерала на отцовство Мэри ложны. Это была стратегия, чтобы дать вам меньше власти в переговорах. Она не только дочь короля, но перед тем, как он отправился в погоню за своей потерянной женой, он тайно встретился с советом и официально объявил Мэри своей дочерью, на случай, если вдруг кто-нибудь из придворных попытается причинить вред Мэри, пока его не будет. Она после этого стала защищена тем фактом, что она действительно дочь короля и настоящая принцесса, а не та, за которую себя выдавала. Совет не должен был никому рассказывать о ее рождении без крайней необходимости, так что никто, кроме них, об этом не знает. Но король поставил свою печать на документы, объявляющие ее по закону своей дочерью.
– Я подозревал, что заявление Сограна было уловкой, – сердито усмехнулся Келтеон, и мое лицо исказилось от ярости. Он заставил меня встать и попытаться расхаживать, но вскоре обнаружил, что это невозможно в маленьком пространстве, и я снова села. Мои эмоции во время небольшой истерики Келтеона крутились в своем собственном запутанном вращении. Мне хотелось, чтобы люди просто приняли решение. Сначала король – мой отец, потом – нет, потом все же он. Этого было достаточно, чтобы у меня разболелась голова, и я усомнилась в шпионе Келтеона, несмотря на его очевидную уверенность. Хмурый взгляд Келтеона заиграл на моем лице, изогнув губы в улыбке, похожей на улыбку Сируса, и я снова почувствовала себя оскорбленной, ощутив на своем лице такое выражение жестокого восторга.
– Они думают, что перехитрили меня, но король Верон скоро обнаружит, что его план провалился. Мы нанесем удар как можно скорее. Сегодня все уже поели, но я хочу, чтобы ты добавил к завтраку сонную траву, которой хватит на все утро. Как только солдаты генерала уснут, я ворвусь в лагерь вместе со своими людьми. Если здешние солдаты не будут спать, взять лагерь будет гораздо труднее.
Сирус кивнул и, молча, вышел из палатки.
– Похоже, Мэри, ты все-таки будешь иметь удовольствие стать моей королевой, – Келтеон воспользовался моим голосом, чтобы с удовлетворением прошептать мне эту новость. Внутри я билась и царапалась, чтобы вернуть контроль над своим телом, но Келтеон только усмехнулся и заставил меня лечь спать. Я сопротивлялась его приказу закрыть глаза, но это было бесполезно. Не видя ничего, кроме черноты своих век, я вяло пыталась придумать какой-нибудь способ предупредить кого-нибудь. Но варианты оставались так же недоступны, как и контроль над моим телом.
-
22
-
Я проснулась в панике, спасаясь от последней серии кошмаров, преследовавших меня во сне. Проснувшись я никак не могла успокоиться. Страх камнем осел у меня в животе. Полог палатки откинулся и я, повернув голову, увидела девушку, входящую с миской каши.
– Спасибо, – сказал Келтеон через меня. Он подождал, пока девушка уйдет, а потом заставил меня вырыть яму в земле и бросить в нее еду. Я отчаянно боролась, чтобы съесть хоть ложку, но мое тело двигалось без остановки, следуя приказам Келтеона.
Он заставил меня ждать двадцать минут, прежде чем проверить состояние королевского лагеря. Мои охранники лежали на земле одурманенные. Несколько человек в замешательстве бегали вокруг, пытаясь разбудить тех, кто упал, но я с ужасом увидела, что те, кто лежал без чувств, значительно превосходили числом тех, кто еще не спал. Мое тело отправилось ближе к окраине лагеря, где не было палаток, но прежде чем я добралась до периметра, в ушах раздался рев. Когда звук приблизился, я услышала крики людей и лязг металла. Одетые в коричневое наемники Келтеона ворвались в лагерь с силой прилива, кося по дороге людей короля, все еще стоящих на ногах.
Я хотела отвернуться, спрятаться, но Келтеон заставил меня смотреть и ждать, пока не утихнет шум битвы. Тех, кто пребывал в одурманенном состоянии, стащили вместе и связали. Мои шаги понесли меня к королевскому шатру, где меня ждал Келтеон.
– Гораздо приятнее быть рядом с тобой, моя дорогая. Пойдем, попрощаемся напоследок с твоим отцом. – Келтеон вежливо подставил мне руку, чтобы сопроводить меня внутрь.
Мы протиснулись сквозь полог шатра, где шелковые занавески купались в ярком голубом магическом свете. Он был слишком ярким, отчего портьеры казались кричащими. Свет подчеркивал изможденные мешки под мамиными бессознательными глазами. Ее не связали, но рядом с ней лежал связанный король в неестественной позе. Генерал был брошен напротив короля и связан, как багаж. Из-за вида двух мужчин, которые всегда контролировали ситуацию, и были такими сильными и уверенными, а сейчас такими уязвимыми, я с яростью врезалась в клетку, в которой Келтеон держал мое сознание. Ничего не изменилось.
Келтеон отправил меня в дальний угол, где лежал связанный и одурманенный Бриоан. Но пока я смотрела на него, его голова дернулась.
– Твой друг просыпается. Должно быть, он мало съел, наверное, как обычно тосковал по тебе. Должен тебе сказать, Мэри, было довольно забавно наблюдать через Рафана, как вы путешествовали вместе. Он был таким грустным, влюбленным щенком, а ты была такой невнимательной. Это было действительно смешно. Я заставлял Рафана ухаживать за тобой, чтобы ты не слишком привязалась к здешнему наследнику, но я мог ничего и не делать, все равно получился тот же результат. Ты довольно холодна к мужчинам. Как там у вас на Земле говорится? Феминистка-мужененавистница? – усмехнулся Келтеон.
Бриоан снова дернулся.
– Ладно. Давай немного повеселимся, прежде чем ты убьешь его. – Он улыбнулся ужасающей кривоватой ухмылкой. У меня пересохло во рту при мысли об убийстве Бриоана, и, несмотря на власть Келтеона надо мной, я почувствовала, как мое сердце сжалось и пропустило удар, прежде чем оно снова болезненно стало качать кровь по моим венам.
Келтеон сунул нож за пояс моих штанов и вышел из шатра, оставив меня стоять на коленях перед ожившим Бриоаном, на моем лице была маска беспокойства.
– Бриоан, – прошептала я, слегка встряхнув его. – Просыпайся. – Его веки медленно моргали, как будто он с трудом выходил из глубокого сна.
– Мэри? – вяло пробормотал он.
– Да, это я, – сказал Келтеон моими губами, в то время как я кричала «Нет, это не я!» и скреблась в своей ментальной тюрьме, ища слабость, щель, что-нибудь, что дало бы мне шанс сломить власть Келтеона над моим голосом и действиями.
– Со мной что-то не так, – сказал он, пытаясь поднять тяжелые веки.
– Тебя одурманили. Но теперь все будет хорошо. – Мой голос был пронзительным, низким, гладким и соблазнительным одновременно. В голове я продолжала мысленно атаковать границы своей тюрьмы злобными уколами. Я почувствовала боль, когда Келтеон ударил меня ментальной плетью в качестве наказания. Мои мысли побелели от боли, но я боролась с пустотой и поймала конец его плети, чтобы проследить за источником.
– Я связан, – заметил Бриоан, говоря осознаннее.
– Позволь мне помочь. – Келтеон заставил меня двинуться и сделать вид, что я работаю над узлами, связывающими Бриоан. – Мне нужно тебе кое-что сказать, Бриоан, – тихо прошептала я в нескольких сантиметрах от его уха. Келтеон завел мою руку за спину и сжал нож. Внутри, я боролась, чтобы удержать ментальную плеть, когда она взбрыкнула и болезненно проползла мимо моих мозговых барьеров к узлу власти.
– Несмотря на предательство Рафана, я все еще не могу не заботиться о нем, – продолжила я. Бриоан напрягся, и я пронзительно закричала в голове, продолжая преследовать ментальную плеть. Келтеон заставил меня наклониться, пока мое дыхание мягко не коснулось лица Бриоана и не вернулось ко мне. – На самом деле, я думаю, что влюбилась в него в тот момент, когда впервые увидела его чистым и переодетым для двора.
Нож поднялся и начал опускаться. Я вонзила все свои силы, словно когти, глубоко в источник ментальной плети и повисла на ней, не в силах сделать больше ничего, кроме как держать и смотреть, как нож опускается на Бриоана. Он собирался заколоть его. Меня заставляли убить самого доброго, благородного и надежного мужчину, которого я когда-либо знала.
Что-то глубоко внутри меня щелкнуло. Знание, которое было скрыто, впервые открылось мне. Уверенность в моей любви к Бриоану поразила меня. Мои сомнения рассеялись, и страх, который постоянно удерживал меня на расстоянии от осознания чувств, исчез. Воля, более сильная, чем все, что я когда-либо чувствовала прежде, охватила меня. Мысленно я разорвала связь ментальной плети Келтеона с яростным и отчаянным безумием. Последовала ослепительная вспышка синего света. Затем мой разум ворвался в тело, когда оно отлетело назад, на полог шатра. Нож вырвался из моей безжизненной руки в момент удара плети и изогнулся в смертельной параллели к моему телу, прежде чем проткнуть ткань шатра в дюйме от моего лица.
Голова раскалывалась от самой сильной головной боли за всю мою жизнь. Я протянула руку, чтобы потереть лоб, и остановилась на полпути. Я махнула рукой и вытянула ноги. Я бы закричала от радости, но с моей головой у меня вышел бы только стон. Синий свет, который освещал шатер, исчез, оставив шатер в тени, если не считать лучиков света, пробивающихся сквозь швы и створки.
Я все еще пыталась заставить себя сесть, когда чья-то рука потянулась за чем-то рядом со мной, схватила нож и приставила его к моему горлу. Я подняла глаза и увидела Бриоана, угрожающе нависшего надо мной.
– Келтеон. Верни ее, – прорычал он.
– Подожди, это я. Я сама себя вернула, – сказала я, поморщившись, говорить больно.
– Как мне поверить, что это действительно говоришь ты, Мэри, а не Келтеон? – подозрительно спросил Бриоан.
– Келтеон контролировал мое тело, но он никогда не мог слышать мои мысли. Он никогда не знал, что ты сказал мне, что любишь меня. Но я думаю, ты тоже не можешь в это поверить, потому что никогда не был настолько глуп, чтобы позволить кому-то околдовать себя. Что-то не так с этим с миром, где кто-то может забрать власть над твоим телом, но в котором нет ни автомобилей, ни электричества, ни шоколада! – Я подумала о неделях грязи и боли, которые я пережила, не имея возможности все исправить, и теперь, когда Бриоан смотрел на меня с недоверием, это было последней каплей.
Из уголков моих глаз хлынули слезы, а в голове заколотилось в такт сердцебиению.
– История, которую он рассказал тебе о пытках, и о моем сопротивлении, была неправдой. Я такая слабая. Я должна была просто сгореть заживо. Я чуть не убила тебя. Это было так близко. Мне так жаль, Бриоан. Ты был прав. Я словно ходячее проклятие, приносящее боль, куда бы я ни пошла. – Я пыталась сдержать рыдания, чтобы моя голова не взорвалась.
– Я этого не говорил. Я сказал, что ты всегда попадаешь в неприятности, – тихо ответил он, все еще держа нож у моего горла.
– Что ж, ты ошибся. То, что ты сказал, было слишком мягко. Когда я разорвала этот синий огненный шар на части и разорвала связь с Келтеоном, меня закинуло обратно в голову с силой молнии. Ты можешь связать меня, или что ты там делаешь с магами… мне уже все равно. Но не мог бы ты просто вылечить мою голову, пожалуйста? Я пойму, если ты больше никогда не станешь мне доверять. Я хотела бы доказать, что я… это я, но у меня слишком болит голова. Дурацкий третий мир... мир. – Слезы текли по щекам и капали на руку, которая держала нож у моего горла.
– Ты разорвала голубой огненный шар? – поинтересовался он.
– Да. Когда я пыталась вернуть свое тело, Келтеон ударил меня чем-то, поэтому я последовала за ним и разорвала его, что, кажется, сработало, но думаю, что смерть была бы предпочтительнее, чем говорить прямо сейчас. – Я попыталась сосредоточиться на чем-то другом, кроме пульсации в мозгу и того факта, что Бриоан все еще держал нож у моей шеи.
– Где сейчас Келтеон? – спросил он.
– Даже не знаю. Он вышел из шатра, чтобы позабавиться с тобой через меня, но… – я дернулась от неожиданности, и нож вонзился мне в горло. – Бриоан, ты должен вытащить отсюда короля, генерала и мою маму. Весь лагерь захвачен людьми Келтеона. Я не знаю, где сейчас Келтеон. – Надеюсь, у него тоже жутко болит голова, подумала я в отчаянии.
Фиолетовое сплетение промелькнуло в моем сознании, а затем облегчение от колотящей боли омыло меня, как прохладная вода. Еще одно сплетение, и порез на горле исчез. Бриоан медленно убрал нож.
– Я предпочитаю надеяться, что ты говоришь правду. Если то, что ты говоришь о наемниках Келтеона, правда, мне понадобится твоя помощь.
Мы подползли к королю, Сограну и маме и развязали их. Они все еще были без сознания, и я не знала, чем их одурманили, поэтому не могла придумать способ исцелить их.
– А что мы можем сделать? Мы не можем тащить их через весь лагерь. – Бриоан расхаживал по темным теням шатра.
Я огляделась по сторонам, и мне в голову пришла одна мысль. Протянув руку, я сняла несколько полос шелковых занавесей, скрывавших простоту шатра, и проделала на них сплетение хамелеона, затем накрыла тканью три спящие фигуры на земле. Они полностью исчезли в тусклом свете.
Полог шатра откинулся назад, освещая темноту и ловя Бриоана и меня широком лучом света. Келтеон, пошатываясь, вошел в шатер, держа одной рукой голову и слабо указывая на меня другой. Несколько вооруженных людей последовали за ним, пока шатер не заполнился людьми. Бриоан и я стояли перед королем, генералом и мамой, чтобы на них случайно не наступили.
– Ах ты, мерзкая девчонка. Что ты со мной сделала? Что ты сделала? – прорычал Келтеон, и на его лице появилось выражение жалкой ярости.
– Мое разрешение аннулировано. Наверное, мне просто нужен был достаточно сильный мотив, чтобы освободиться от твоего контроля.
– Ты заплатишь за то, что перешла мне дорогу, – прорычал Келтеон. Он щелкнул пальцем. Выпущенная стрела направилась прямо в голову Бриоана. Время, казалось, замедлилось, когда я создала ветер, чтобы сбить стрелу с курса.
– Нет. Твоя очередь платить, Келтеон! – закричала я.
Еще одна стрела была выпущена и сброшена с курса. Солдаты, поняв, что стрелы бесполезны, выхватили мечи и побежали вперед, чтобы пронзить Бриоана и меня. Одним быстрым движением Бриоан обнажил меч, блокировал выпад ведущего и толкнул его на других солдат. Мужчина, оказавшийся позади первого, случайно проткнул своего напарника, и трое других были вынуждены отскочить в сторону.
Я воспользовалась отвлекающим маневром, чтобы схватить меч генерала, лежавший рядом с замаскированной тканью. Я подняла тяжелое оружие как раз вовремя, чтобы встретить металл, опускающийся к моему лицу. Я сражалась не задумываясь, благодаря тренировкам Сограна, который заставлял меня повторять движения снова и снова, так что я все же едва держалась против гораздо более опытных солдат, с которыми мы столкнулись.
Звон мечей громко раздавался в шатре. Я заблокировала одного мужчину, но тут же обнаруживала, что другой проскочил мимо. Мы с Бриоаном стояли лицом друг к другу, а между нами находились король, генерал и мама. Когда в шатер ворвалось еще больше солдат, я начала беспокоиться о том, чтобы не наступить на маму, и с усталым отчаянием осознала, что мы проигрываем. Я уже залечила несколько серьезных порезов на руках и ногах. Затем Бриоан закричал, и я обернулась, увидев, как он рухнул на пол, а над ним стоял человек, готовый пронзить мечом его живот.
Мужчина, с которым я дралась, воспользовался моим отвлечением, чтобы порезать мне руку, но я почти ничего не почувствовала. Из горла вырвалось рычание, и я с дикой радостью создала сплетение ветра.
Колья шатра вырвались из земли, и брезент взлетел прямо вверх, так что мы все оказались на открытом пространстве. Песок хлестал солдат, которые пробились внутрь, а также тех, кто ждал снаружи. Он хлестал Келтеона и его людей, как живое существо, но не трогал пузырь спокойствия, который я держала вокруг тех, кого любила.
Я сосредоточилась, сплетение активизировалось в моей голове, когда я освободила голову каждого солдата от песка, а затем сжала оставшийся песок в плотный песчаник, окружающий каждого из них. Некоторые закричали от ужаса, а некоторые попытались убежать, но никто не успел сделать и шага, когда все тела, кроме голов, оказались в каменной ловушке.
Ветер стих, обнажив около двадцати каменных блоков смутно напоминающих людей с торчащими головами, кричащими и трясущимися на каменных плечах. Камень Келтеона был воткнут в середину скопления его людей, навсегда застрявших в том месте, где раньше был угол шатра. Он рычал, и я увидела, как мелькнуло сплетение, но прежде чем я успела предупредить его, оно погасло. Келтеон нахмурился и попытался снова, но снова потерпел неудачу.
– Мне очень жаль, что я должен сказать тебе это, Келтеон, – тяжело дыша, произнес Бриоан, – но из того, что Мэри описала мне, кажется, что она разорвала самый центр твоей магии на куски, чтобы сбежать от тебя. Тебе могут понадобиться годы, чтобы восстановиться, если ты вообще это сделаешь. – Он выглядел дико довольным. Я была в восторге, услышав, как он говорит, и шагнула к нему, но была остановлена большим количеством наемников Келтеона, бегущих к нам, привлеченных криками. Увидев живые статуи, они испуганно остановились.
– Не делайте глупостей, – сказала я им на всякий случай. – Я могу упаковать вас так же легко в камень, как и их. – Я указала на их застывших товарищей. – Бросайте оружие и сдавайтесь.
– Атакуйте их, – закричал Келтеон. – Я приказываю убить их.
Солдаты неуверенно переглянулись, прежде чем опустить луки и мечи. Я нашла веревку и надежно связала оставшихся наемников, пока Келтеон выкрикивал бесполезные угрозы. Я поспешила к Бриоану, но он отмахнулся.
– Я в порядке. Все не так плохо, чтобы я не мог исцелиться сам, – сказал он успокаивающе.
– Ты глупая девчонка. Этот камень не задержит меня надолго. Я заставлю тебя пожалеть о том, что ты сделала со мной, – прорычал Келтеон.
– Не так уж весело быть беспомощным, правда? – я усмехнулась с огромным удовлетворением, когда мы с Бриоаном оттащили Верона, маму и Сограна подальше от связанных солдат.
Нам потребовалось почти все утро, чтобы собрать и усмирить всех наемников, которые еще не разбежались. Мы также исцелили столько солдат короля, что были в сознании, сколько смогли. Развязав одурманенных солдат, мы уложили их поудобнее.
Я освободила от камня всех, кроме Келтеона. Мы отобрали оружие и связали их вместо этого, и я обнаружила, что получаю причудливые рыдания благодарности, когда каменные оболочки спали. Солдаты не позволили мне помочь с несколькими необходимыми похоронами, и я почувствовала облегчение оттого, что мне не нужно смотреть на мертвых.
Когда те немногие из нас, кто не спал, не могли больше ничего сделать, мы уселись рядом со спящими и стали ждать, когда они проснутся. Мы с Бриоаном сидели рядом с мамой, королем Вероном – моим отцом – и Сограном. Я все еще не знала, что делать с тем, что я дочь короля.
– Ты, должно быть, ничего особо не съел сегодня утром… раз так быстро проснулся, – разбавила я тишину.
Молочно-шоколадные щеки Бриоана покраснели.
– Я не был особо голоден. При мысли о том, что тебя пытали, у меня скрутило живот.
Настала моя очередь покраснеть.
– Я была слаба. Мои ноги горели. Все, о чем я могла думать, это о боли и о том, чтобы остановить ее. Я подвергла вас всех опасности из-за своей слабой силы воли, – прошептала я.
– Не вини себя. Я брошу вызов любому, кто скажет, что можно было сделать лучше, – серьезно ответил Бриоан.
Я не знала, что на это ответить, поэтому вместо этого опустила взгляд на свои колени.
– Если бы не ты, у меня не хватило бы сил разорвать сплетение чар. Когда Келтеон впервые намекнул, что заставит меня убить тебя, я была так рада, что ты сбежал, даже если это означало оставить меня одну. Я знала, что ты в безопасности, и была рада, но также понимала, что увижу тебя снова одержимым манекеном, и не смогу остановить свою руку от причинения тебе боли. Я хотела умереть.
– Но ты не убила меня. Ты разорвала его хватку.
– Да. – Я нерешительно подняла глаза на Бриоана, в них отразилась такая сила эмоций, которую я никогда раньше не видела на его лице. Мой живот скрутило от напряжения, одновременно нервирующего и возбуждающего.
Я наклонилась вперед, осмелев, и мягко прикоснулась губами к его губам. Его руки поднялись, чтобы обхватить мое лицо и углубить поцелуй. Потом кто-то кашлянул. Мы с Бриоаном прервались, и у меня перехватило дыхание и закружилась голова.
– Хорошо, что вы тут не одни. Мне бы не хотелось думать, что вы двое будете делать без кого-либо вокруг. – Король – мой отец – пытался говорить укоризненно, но эффект был несколько ослаблен одурманенной невнятностью его слов. Мое лицо стало свекольно-красным, когда я повернулась и увидела маму, Сограна и короля, смотрящих на меня и Бриоана строго, хотя и несколько сонно. Бриоан выглядел таким же красным.
– А теперь помолчи, – приказала мама королю целой страны. – Насколько я знаю, это первый поцелуй Мэри, и ты его портишь.
Большое спасибо, мама, невесело подумала я. Трое взрослых стали выглядеть еще более настороженными.
– Ваше Величество, пожалуйста, простите меня, – сказал Бриоан. Он быстро сменил тему, рассказав им о контроле Келтеона надо мной и о том, как люди Келтеона захватили лагерь, одурманив всех сонной травой, как я разорвала сплетение чар и случайно разрушила магию Келтеона.
– Как Келтеон заставил Мэри одурманить всех? За ней все время следили, – спросил генерал.
– Ой, – я хлопнула себя по лбу. – Я забыла поискать его после всего произошедшего. Ваш слуга был шпионом Келтеона, – сказала я королю. – Он пришел в мою палатку и сказал Келтеону через меня, что вы действительно мой отец, и что вы объявили об этом перед советом. Сегодня утром Келтеон приказал ему накачать еду дурман-травой. Мы должны найти его.
– Крет, Зак, Йохан пойдемте со мной. Мы должны арестовать Сируса за измену, – приказал генерал.
Согран ушел, оставив нас с Бриоаном лицом к лицу с мамой и королем в неловком молчании.
– Значит, тайна раскрыта, – неуверенно произнес король.
– Наверное, если только вы с генералом не собираетесь снова поменять привилегию, – ответила я.
– Мэри, Верон действительно твой отец. – Мама застенчиво улыбнулась королю, и он глупо улыбнулся в ответ.
Это мгновенно меня разозлило.
– Не улыбайся ему, мама. Он бросил нас. Он бросил тебя, даже не сказав почему, – огрызнулась я. Улыбки исчезли, и я почувствовала укол вины, но подавила его.
– У него не было выбора. Он был вынужден уйти, – сказала мама тихим голосом.
– Я не должен был стать королем. Моя сестра довольно хорошо управляла Айберло до меня, но когда она умерла в результате подозрительного несчастного случая, люди забеспокоились. Начали вспыхивать восстания, вельможе стали соперничать за корону в течение нескольких дней после ее смерти. Я был на Земле, когда это случилось, и не собирался возвращаться на Эсу. Но Долн Зев, директор школы магов, знал, где я нахожусь, и он знал, как создать узор, чтобы попасть туда. Ради народа Долн Зев проник на Землю и потащил нас с Сограном домой, прежде чем я успел возразить.
– Как только я вернулся в Исмару, народ успокоился. Дворяне, мечтающие о короне, быстро растворились в каменной кладке. Но когда у меня все стало под контролем, я искал сплетение, только чтобы услышать от Долна Зева, что оно было украдено… как полагаю, Келтеоном. Я не мог вернуться за Фионой, хотя много лет искал еще один экземпляр путевого сплетения, который привел бы меня туда, – печально закончил он.
Я не знала, что чувствовать. Я росла, боготворя и ненавидя своего биологического отца на самых разных стадиях. Боготворила его за то, как, по словам мамы, он обращался с ней, когда был рядом, ненавидела за то, что он сбежал и стал первым мужчиной в длинной череде тех, кто подвел нас с ней. Но если то, что он сказал, было правдой, что он действительно ушел не потому, что хотел. Его практически похитили.
– Келтеон сказал, что кто-то уничтожил путевое сплетение, – сказала я, чувствуя себя неловко, не зная, что люди должны говорить в таких ситуациях.
– Мне жаль, что ты и твоя мама больше не увидите Землю, но я надеялся, что ты решишь остаться здесь со мной, – сказал отец. Он быстро взглянул на маму, и она блаженно улыбнулась ему в ответ. Не было никаких сомнений в том, хочет ли она остаться. Было приятно видеть, что безнадежное самообвинение мамы сменилось робким счастьем, когда она смотрела на своего давно потерянного мужа. Я сама убедилась, что король Верон – хороший человек, и действительно, куда нам еще идти?
Я посмотрела на Бриоана, сидящего рядом со мной, и почувствовала волнение, когда он улыбнулся.
– Думаю, мне бы это понравилось. Мама? – спросила я на всякий случай.
– Да. Я бы очень этого хотела, – сказала она, все еще глядя на короля.
– Я очень рад. – Я предположила, что король хотел адресовать свой комментарий нам обеим, но его глаза были прикованы к маме. Их лица приблизились друг к другу, и я откашлялась, чувствуя странную смесь счастливой неуверенности.
– Кстати, о людях вокруг... – многозначительно сказала я. Рядом со мной Бриоан тайком поднял руку, чтобы скрыть ухмылку, но я все равно поймала ее и насмешливо посмотрела на него. Мама повернулась ко мне с озорным блеском в глазах, но прежде чем она успела помучить меня еще больше, Согран вернулся с мрачным видом, и блеск погас.
– Сируса нигде в лагере нет. – Мы все резко вдохнули. – Это еще не все. – Генерал несчастливо замолчал. – Камень Келтеона был разбит вдребезги. Он тоже ушел, вероятно, вместе с Сирусом. Я послал людей, чтобы выследить их. Скоро мы их задержим. – Согран произнес эти слова уверенно, но они оставили тень на моей прежней непринужденности. Почему мы не услышали, как Сирус разбивал камень?
– Продолжай поиски, Согран. Мы свернем лагерь и вернемся в столицу, – приказал король. Согран отсалютовал, коротко взявшись за левое плечо, и зашагал прочь, выкрикивая на ходу приказы.
В то время как некоторые солдаты занялись сборкой лагеря, король послал группу в город, чтобы убедиться, что все наемники Келтеона разгромлены. Я пыталась завязать полотнище шатра в аккуратный узел, но получилось как-то неряшливо. В этот момент я увидела, что вернулись солдаты короля. Пленник с несчастным видом шел впереди лучников с направленными на него арбалетами, его руки были связаны за спиной. Я бросила сверток и направилась на перехват короля.
К тому времени, когда я добралась до них, Рафан стоял на коленях перед королем, глядя вниз с выражением печального отвращения.
– Я ничего не могу сделать, – сказал король в ответ на слова Рафана. – Ты виновен в измене королевской семье. Ты должен заплатить за свои преступления.
– Подожди, – сказала я, прежде чем отец успел произнести фразу. – Рафан был заколдован с тех пор, как встретил меня, возможно, даже раньше. Когда я была под контролем Келтеона, он рассказал мне об этом и показал. Думаю, когда я разорвала ментальную хватку Келтеона, он отпустил и Рафана. – Рафан кивнул. – Я действительно не знаю, что за человек Рафан, так как все это время я общалась с Келтеоном. Но я знаю, что единственное, что Келтеон не контролировал, когда я была под чарами сплетения, это мои мысли, поэтому я думаю, что ты должен учитывать это, когда будешь судить его. – Я чувствовала себя странно, защищая того, кого ненавидела. Но я никогда не ненавидела настоящего Рафана. Я даже не знала его, и быть заключенной в собственном теле было для меня мучительной пыткой.
– Почему ты подчинился чарам сплетения? – спросил король Рафана.
Ужас отразился на лице Рафана. Голос, который раньше был всегда самоуверенным, дрожал, когда он объяснял, как агенты Келтеона поймали его, когда он шпионил в городе. Они пытали его, пока он не согласился подчиниться чарам сплетения.
– Я сопротивлялся ему три дня, но сломался, – прохрипел он и опустил голову от стыда.
Я опустилась на песок рядом с ним и положила руку ему на плечо.
– Ты продержался гораздо дольше меня. Я сдалась почти без боя. Не мучай себя из-за чужой злобы. – Я говорила это больше себе, сколько ему. Он посмотрел на меня, и стыд все еще сидел в его глазах.
– Я сожалею о том, что сделал... то, что он заставил меня сделать и сказать тебе, – произнес он в замешательстве.
