Текст книги "Вспышки Золота (ЛП)"

Автор книги: Алисия Бак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 22 страниц)

-

21

-

Я боролась за то, чтобы закричать, убежать, чтобы заставить улыбку на моем лице превратиться в хмурое выражение, но обнаружила, что иду к Келтеону и кокетливо позируя. Келтеон медленно оглядел меня. Я опустила голову, чтобы осмотреть свои шаровары, которые теперь были не более чем почерневшими мини-шортами. Мои ноги были гладкими и безупречными, без каких-либо признаков того, что всего несколько мгновений назад они были ошметками обожженной плоти.

Извращенец, мысленно завопила я. Все солдаты, которые окружали меня, теперь выстроились вдоль стены, осматривая лагерь короля, демонстративно отводя взгляд от Келтеона и меня. Я заметила, что одной женщине-солдату не удалось подавить дрожь, и мне захотелось тоже вздрогнуть. Но даже подсознательные физические реакции были мне недоступны.

– Пойдем со мной. Нам нужно купить тебе одежду и обувь получше. У меня также есть кое-кто, кто, я уверен, хочет увидеть тебя снова, – сказал Келтеон. Он повернулся, и я наблюдала из маленького уголка своего сознания, как мое тело последовало за Келтеоном вниз по винтовой лестнице к зданию в пределах видимости стены. Дверь открылась прежде, чем Келтеон добрался до нее, и мы вошли, обнаружив Рафана, держащего ручку. Он закрыл за нами дверь. Мне очень хотелось плюнуть Рафану в лицо, но я просто остановилась и покорно встала рядом с Келтеоном.

– Я полагаю, ты поняла, что Рафан был на моей стороне с момента вашей, скажем так, предпоследней попытки побега. Я подумал, что для моих двух марионеток было бы забавно, так сказать, противостоять друг другу.

Я изо всех сил пыталась понять смысл слов Келтеона. Он был похож на кота, которому удалось стащить рыбку прямо из-под носа хозяина.

– Мне было так приятно проводить с тобой так много времени, Мэри, – продолжал Келтеон, – наблюдать, как ты пытаешься понять махинации придворной политики, как бежишь, чтобы найти меня, не понимая, что я был рядом с тобой все время, внутри Рафана.

Келтеон повернулся, в то время как Рафан и я стояли, не в силах ничего сделать, кроме как смотреть друг на друга, на наши лица были надеты маски веселья, в то время как мой разум, по крайней мере, совсем его не ощущал. За все время, что я знала Рафана, я испытывала к нему терпимость, которая превратилась в ненависть, как только я обнаружила, что он работает на Келтеона. Теперь меня охватило сострадание. Он был заперт в своем сознании, как и я сейчас. Интересно, каким был Рафан на самом деле? Никто не дал мне поразмышлять об этом. Раздался стук в дверь, и голос Келтеона отвлек меня от моих мыслей.

– Войдите, – скомандовал он, и дверь открылась, впустив слегка запыхавшегося молодого человека.

– Кто-то приближается к воротам, милорд. Он держит пернатый жезл переговоров. – Молодой человек говорил быстро, стараясь восстановить дыхание. Должно быть, он бежал с самой вершины стены.

– Кто приближается? Король? – нетерпеливо спросил Келтеон.

Гонец беспомощно покачал головой.

– Мы не уверены. – Мужчина съежился, словно ожидая удара.

– Отлично, – отрезал он. – Я пойду поговорю с тем, кого послали. Я хочу, чтобы ты тоже пошла, Мэри, но мы не хотим дать королю или его людям неверный посыл. Ты, парень, свяжи ей руки за спиной и заткни рот кляпом, а потом следуй за нами с нацеленной на ее спину стрелой. Но будь очень осторожен. Если ты хотя бы заденешь ее, ты лишишься жизни.

Мои руки послушно убрались за спину, чтобы посыльный мог связать их. Когда он заткнул мне рот, выражение моего лица исказилось в еще одно, похожее на то, что я действительно чувствовала – отчаяние и безнадежность. Похоже, Келтеон не хотел, чтобы стало известно, что я теперь его послушный андроид.

Мы двинулись к стене и вверх по лестнице быстрым, но неторопливым шагом. Когда мы достигли вершины, Келтеон приказал моему телу встать вне поля зрения, а сам двинулся вперед, чтобы встретить того, кто приближался.

– Ах, принц Согран, как давно это было, – протянул Келтеон.

– Это, безусловно, одно мнение на этот счет, – прокричал Согран через стену Келтеону. – Ну же, Келтеон, ты же знаешь, зачем я здесь. Что нужно сделать, чтобы вернуть Мэри? Я хочу увидеть ее, чтобы убедиться, что она невредима.

– Ты никогда не отличался утонченностью. – Келтеон схватил меня за рукав и заставил мое тело артистично споткнуться о край стены. Я посмотрела вниз на генерала, на моем лице была маска страха, рассчитанная, я уверена, на то, чтобы разозлить Сограна. Генерал поднял голову и, сузив глаза, сосредоточенно наблюдал за происходящим. Он сидел на лошади, которая так неподвижно держалась под рукой генерала, что казалась статуей. В одной руке Согран сжимал длинный жезл с множеством коричневых перьев, перевязанных по всей длине дерева. Перья мягко трепетали на ветру, резко контрастируя с застывшей лошадью и жестким генералом.

– У Мэри за спиной арбалет, и многие целятся в тебя, так что попытайся вести себя галантно. Я расскажу тебе о своих требованиях, чтобы освободить принцессу.

То немногое, что осталось от меня, ухватилось за слово «принцесса» и жадно проглотило его. Неужели я действительно принцесса? Был ли король Верон моим отцом? – с благоговением спросила я саму себя. Я потратила столько времени, обдумывая такую возможность, но всегда отбрасывала ее, как глупость. Казалось слишком маловероятным, что король опустится до того, чтобы жить жизнью простого американца. Но он это сделал. Это было правдой. Мне хотелось прыгать, визжать и танцевать, но я не могла этого сделать. Мое тело оставалось совершенно неподвижным, глядя на генерала со смесью замешательства, добавленной к страху. Я вытащила свои мысли из оцепенения, чтобы выслушать требования Келтеона.

– Я хочу, чтобы мой титул был восстановлен, а статус изгнанника отменен. Я также требую четыре тысячи шем и контроля над землями от Керлна до границы. Поскольку мои просьбы не угрожают безопасности королевства, я надеюсь, что король удовлетворит их, чтобы вернуть свою дочь.

– Есть проблема с твоим требованием, Келтеон. Ты совершил ошибку. Ты нашел Фиону на Земле, и, вероятно, благодаря слухам решил, что отказ короля жениться был вызван женитьбой на женщине с Земли, но этот слух был только частично правдив. Да, он влюбился в женщину с той планеты, но он не был тем, кто женился там. Это был я. В то время Верон был не один на Земле. Мы путешествовали вместе, и Фиона не была любовью короля… она была моей. Мэри – моя дочь.

Конец этой речи был встречен ошеломленным молчанием. Глаза Келтеона расширились от недоверия. Мне захотелось пошатнуться, но Келтеон был так поглощен своими мыслями, что мое лицо выражало тот же растерянный страх, что и раньше. Я чувствовала себя так, словно крутилась в эмоциональной стиральной машине. У меня даже не было времени полностью переварить мысль о короле Вероне как о моем отце, прежде чем я обнаружила, что Келтеон ошибался, и Согран являлся моим отцом все это время. Мне было трудно держаться на ногах, и мои эмоции плескались вокруг в непрерывном полоскании и повторении беспорядка.

– Ты лжешь, – прорычал Келтеон. Он выглядел разъяренным.

– Уверяю тебя, что нет. Полагаю, ты поверил, что Мэри – дочь короля из-за ее глаз, но я такая же королевская особа, как и король Верон, хотя и не из этой страны. Надеюсь, ты поймешь, что не в моей власти удовлетворить твои просьбы.

Келтеон вышел из поля зрения Сограна и заставил меня тоже отступить. Я позировала, как дышащий манекен, а он расхаживал взад-вперед, словно разъяренный лев. Согран молчал, выжидая. Наконец, расхаживание Келтеона замедлилось и прекратилось, и его томная маска безразличия вернулась на место. Он уверенно отступил к стене.

– Если правда, что Мэри – твоя дочь, а не королевская, то тебе все равно придется выполнить мое требование в четыре тысячи шем. Я также ожидаю, что ты используешь свое влияние на короля, чтобы вернуть мне мой титул и снять наказание за изгнание. Вы с королем очень близки. Отдай мне это с обещанием не расплачиваться за мои действия здесь, и я верну тебе дочь.

– Я не могу говорить за короля. Я должен буду посоветоваться с ним, прежде чем дать тебе ответ, – услышала я голос Сограна… моего отца. Генерал был моим отцом. Эта мысль была как странный привкус во рту, который я не могла определить. Я услышала звук удаляющихся конских копыт. Келтеон повернулся ко мне с выражением холодного расчета.

– Это все меняет, но не бойся, ты все равно будешь играть важную роль в моем плане, пусть и не такую заметную, как я предполагал. Я надеялся сделать тебя своей королевой, но теперь, полагаю, мне придется жениться на Зефе Арии, чтобы закрепить свои права, как только король, Бриоан и муж Арии уйдут с дороги. Так гораздо грязнее, но далеко не невозможно. Ты мне поможешь. – Келтеон безжалостно улыбнулся, я улыбнулась ему в ответ, но внутри я плакала.

Я знала, что Келтеон не будет придерживаться своего слова никогда не требовать, чтобы я причинила кому-нибудь боль, но в агонии горения я забыла о последствиях принятия чар. Надо было дать поджариться ногам. Мне следовало бы подтянуться на руках и перебраться через стену. Я безжалостно ругала себя.

Келтеон повернулся спиной к стене, чтобы наблюдать за возвращением Сограна. Улыбка прилипла к моим губам, и щеки начали болеть. Я в отчаянии подумала, что управлять двумя людьми одновременно гораздо сложнее, чем предполагал Келтеон. Должно быть, трудно разделить его внимание между собой, Рафаном и мной. Если бы только я могла использовать это против него. Я изо всех сил пыталась вернуть свое тело, но обнаружила, что врезаюсь в твердые стены сопротивления.

Не оборачиваясь, Келтеон сказал:

– Я бы посоветовал тебе прекратить, Мэри. Ты только утомишь себя. Ты отдала мне свою волю. Ты моя, пока я не отпущу тебя, или пока ты не умрешь.

Я поспешно отступила в свой угол, опасаясь, что Келтеон может уничтожить ту маленькую часть меня, которая все еще оставалась мной. Келтеон решил уйти, а не сидеть сложа руки у стены, но мое тело двинулось вперед, ожидая возвращения Сограна.

– Тебе не нужно наводить арбалет на Мэри, когда ее никто не видит, – сказал Келтеон человеку, который привел нас и который верно держал меня под прицелом во время переговоров. – Тебе тоже не придется посылать за мной, когда кто-нибудь вернется. Я узнаю, как только узнает Мэри.

Краем глаза я заметила, как молодой человек сглотнул, опуская арбалет. Мои руки все еще были связаны за спиной. Никто не пошевелился, чтобы вытащить кляп у меня изо рта. Я смотрела на тускнеющий вид королевского лагеря. Солнце садилось за горы, окрашивая облака в оранжевые и розовые тона. Но я могла наблюдать за природой только боковым зрением, потому что моим глазам было приказано сканировать лагерь.

Я чувствовала себя крайне неловко из-за своих голых ног, но не была уверена, должна ли я быть благодарна, что Келтеона прервали, прежде чем он смог приказать мне раздеться и переодеться, или Келтеон дал бы мне иллюзию приличия и позволил переодеться наедине.

Мои ноги начали дрожать, когда небо потемнело до темно-синего цвета. Несмотря на исцеление, ранение и ожоги истощили меня. Оказалось, что даже Келтеон не мог требовать от моего тела повиновения сверх его обычных физических возможностей. Со свистом воздуха и тошнотворным ощущением свободного падения мои ноги проиграли битву и подогнулись подо мной. Мой зад ударился об пол с болезненным стуком.

Я повернула голову, чтобы понаблюдать за реакцией охранников вокруг меня. Увидев, что я смотрю на них, они тут же подавили свое веселье и замерли в нерешительности. Келтеон попытался направить меня, чтобы я проинструктировала солдат, которые в замешательстве разинули рты, но мой рот все еще был заткнут, и я не могула вымолвить ничего членораздельного. Я скомандовала:

– Умф, – и кто-то двинулся вперед, чтобы вынуть кляп.

– Келтеон поручил одному из вас помочь мне спуститься по лестнице в его комнаты, пока остальные будут наблюдать за возвращением генерала, – сказала я. Я хотела остаться там, где была, а не идти в комнату Келтеона, но охранник помог мне встать и помог спуститься по лестнице в комнату, где я встретила Рафана. Мы прошли через прихожую в спальню, где Келтеон сидел и читал в объемном, мягком кресле, стоящем у накрахмаленной кровати. Голубой магический свет, плывущий над нашими головами, окрашивал покрывала и ткань кресла, так что я не могла понять, были ли они фиолетовыми или на самом деле красными.

– Развяжи ее. В данный момент нет необходимости в маскировке. Я сомневаюсь, что Согран вернется до рассвета, – проинструктировал Келтеон. Солдату было трудно подчиниться, так как ему нужно было одновременно поддерживать меня и ослабить узел на моих запястьях. Келтеон нетерпеливо нахмурился, встал и грубо схватил меня за плечи, пока охранник заканчивал снимать веревки. Потом они перенесли меня на кровать и бесцеремонно бросили на простыни. Я опустилась на матрас.

– Спи, Мэри. Мне нужно, чтобы ты полностью восстановилась для завтрашних действий, – зловеще сказал Келтеон, прежде чем мои глаза неохотно закрылись. Делать было нечего, кроме как спать.

* * *

Я внезапно проснулась в кромешной темноте, и быстро поняла, что меня что-то разбудило, так как солнце еще не встало. Я создала над собой шар золотистого света и увидела одежду, развешанную на спинке стула, и автоматически надела ее. Одежда выглядела достаточно неряшливо, чтобы вместить фарс о том, что я была вольным узником, содержавшимся в менее чем нормальных условиях.

Я вышла из спальни и увидела Келтеона и Рафана, сидящих, скрестив ноги, за маленьким круглым столом, заваленным хлебом, сухофруктами и обычными неидентифицируемыми продуктами, к появлению которых я почти уже привыкла в Айберло. Я опустилась на пустое место между двумя мужчинами и начала есть, не говоря ни слова. Из-за некоторых продуктов, которые Келтеон заставил меня запихнуть в рот, меня чуть не стошнило. Но Келтеон просто заставил меня прижать руку к губам, пока рвотный рефлекс не прошел.

Он заставлял меня есть до тех пор, пока меня не стало тошнить уже от переедания. Затем мы с Келтеоном встали из-за стола как одно целое и поднялись на стену, ожидая ответа на его требования. Мои руки переместились за спину, и Келтеон снова связал меня и заткнул рот грубой тканью.

– Давайте начнем представление. Ты там, – он указал на одного из охранников, несущих вахту, – держи арбалет натянутым на моем драгоценном товаре здесь, пока я не отправлю ее обратно к собакам вниз, – приказал Келтеон. Несмотря на притворство, Келтеон позволил мне наблюдать за стеной, пока мы ждали движения от лагеря короля.

Солнце только поднималось позади нас, отбрасывая длинную тень от стены на землю внизу. В лагере солдат, далеко от тени внушительной стены Керлна, поблескивал металл. Отраженный свет мелькал тут и там сигнализируя о бурной деятельности, и я предположила, что нам не придется долго ждать возвращения Сограна.

Как и ожидалось, небольшая группа вооруженных людей во главе с генералом, вскоре отделилась от лагеря и поскакала к стене. Он все еще держал с боку оперенный жезл, но в остальном казался безоружным. Когда отряд солдат добрался до места, находящегося сразу за пределами попадания стрелы, Согран дал им знак остановиться, а сам поехал вперед. Он остановился под темными объятиями стены.

– Ну, что у тебя есть для меня, Согран? – спросил Келтеон с оскорбительной интонацией.

– У меня есть все, о чем ты просил: деньги, приказ короля восстановить твой титул и отменить изгнание, а также обещание, что король не будет искать возмездия за твои злодеяния здесь, если ты откажешься от власти в этом городе и согласишься всегда жить при дворе. – Согран говорил отрывисто и несчастно, когда он поднял глаза на маску измученной надежды, закрывавшую мое лицо.

– Я не соглашусь на условия, не соответствующие моим требованиям, – осторожно сказал Келтеон, но мне показалось, что он выглядит довольным.

– Это все, что я мог сделать. Пожалуйста, прими их и верни мне дочь, – сказал Согран, и на его лице отразилась настоящая усталость.

– Хорошо, я согласен. Я верю, что ты благородный человек, но я хочу осмотреть документы и получить деньги, прежде чем верну Мэри.

– Ты можешь проверить бумаги, но я не дам тебе денег, пока Мэри не будет в безопасности со мной, – ответил Согран.

– Как пожелаешь. – Келтеон подал знак охраннику, чтобы тот спустил веревку с прикрепленной к ней корзиной. – Отправь документы.

Согран ловко управлял конем, укладывая документы в корзину, а затем повернул жеребца боком, чтобы посмотреть, как веревка скользит вверх. Келтеон внимательно просмотрел бумаги, прежде чем, казалось, неохотно признал их правдивость. Я должна была отдать ему должное за его актерское мастерство.

– Кажется, все в порядке. Я велю немедленно вывести Мэри и возвращу город, как только приведу в порядок свои дела. Я должен отослать своих людей, прежде чем вернусь во дворец, – заботливо произнес Келтеон. Он повернулся к своим солдатам и заговорил тише. – Вы, восьмеро, отведите Мэри вниз и окружите ее своими луками. Убедитесь, что деньги реальны, прежде чем передать ее генералу.

Я подошла вместе со стражниками к воротам и встала, в то время как те, кто не был приставлен ко мне, открыли одну сторону массивных дверей достаточно широко, чтобы выпустить нас. Келтеон заставил меня идти усталым шагом, пока я приближалась к Сограну. Сопровождавшие его солдаты теперь приближались с сундуком размером с большую свинью. Он казался таким же тяжелым, как взрослая свинья.

– Сначала мы должны посмотреть на деньги, – сказал охранник рядом со мной. Согран жестом велел двум мужчинам, державшим сундук по краям, подойти ближе, и говоривший стражник открыл крышку, чтобы заглянуть внутрь. Он кивнул, и еще один из моих охранников перестал целиться в меня, чтобы помочь забрать сундук у солдат. Меня подтолкнули вперед, когда люди Келтеона быстро отступили к воротам. Дверь с лязгом захлопнулась за ними.

Согран отбросил жезл, словно мусор, соскочил с коня со скоростью молнии и схватил меня в объятия, прежде чем я успела сделать больше двух шагов. Я была странно удивлена, Согран не походил на человека, который обнимается, даже если он был моим отцом.

– Ты ранена? Быстро, садись на мою лошадь, – поспешно сказал он, и не получив ответа, подсадил меня в седло, пытаясь быстрее отойти на расстояние от лучников Керлна. Но прежде чем мы тронулись в путь, Согран крикнул Келтеону, который все еще смотрел сверху вниз.

– У тебя есть три дня, чтобы сдать этот город, разогнать своих людей и присоединиться к свите короля, по пути обратно во дворец. Иначе твои требования будут аннулированы. – Тогда Согран пришпорил коня и бешеным галопом помчался прочь от стен, окруженный своими вооруженными воинами.

Я цеплялась за Сограна с гораздо большим мастерством, чем обладала на самом деле. Если бы не смекалка Келтеона, меня бы, наверное, швырнуло на землю. Однако это не делало меня благодарной ему.

Мы с грохотом ворвались в королевский лагерь через внезапную брешь в охране Сограна, которая снова сомкнулась за нами. Только когда мы все оказались в лагере, генерал резко натянул поводья. Несмотря на опытность Келтеона, резкая остановка едва не сбросила меня на землю. На мгновение я пожалела, что не упала и не сломала себе шею. Я никогда раньше не была склонна к депрессии или даже отдаленно к суицидальным мыслям, но я никогда раньше не была невольным убийцей.

Согран спешился и осторожно потянул меня за собой. Он неловко обнял меня, прежде чем отойти, его глаза проницательно изучали лагерь. Но я подумала, что его глаза избегали моих по другой причине.

– Я должен рассказать королю, что случилось. Кирана, Шок, проводите Мэри в ее палатку и убедитесь, что она будет там в безопасности. Я не позволю, чтобы ее снова забрали у нас, – приказал он двум своим солдатам. Мое тело напряглось, словно от гнева, на секунду, прежде чем расслабиться, и я почувствовала прилив личного удовлетворения. Келтеону было бы гораздо труднее заставить меня сделать что-нибудь вредное, если бы я находилась под постоянным наблюдением. Согран снова повернулся ко мне и, наконец, встретился со мной взглядом, в его карих с золотом глазах появился мягкий блеск.

– Сейчас у нас нет воды для ванны, но ты можешь хотя бы отскрести немного грязи тряпкой и ведром воды. Я принесу тебе чистую одежду, чтобы переодеться.

Во мне зародилась надежда, что Согран знает о моем чистящем сплетении. Пытался ли он незаметно выяснить, действительно ли Мэри перед ним – это на самом деле я? Однако мое хрупкое счастье рухнуло, когда Келтеон заставил меня ответить:

– Спасибо. Не думаю, что у меня есть силы, чтобы очистить себя сплетением.

Я забыла, что Рафан – и, следовательно, Келтеон – видел, как я использовала чистящее сплетение после того, как вытащил меня из воды на лодку. Мое пойманное в ловушку «я» дрожало от страха. Моим лучшим шансом было, чтобы Келтеон как-то все испортил, сделал или сказал что-то, что я никогда не сделаю или не скажу. Но он уже давно шпионил за мной. Ему было легко подделать мою личность.

– Почему бы тебе не пойти помыться и немного отдохнуть. Я скоро пришлю к тебе Фиону, – сказал Согран. Было странно слышать, как он так небрежно произносит мамино имя, ведь они все-таки были женаты. Они все еще состоят в законном браке? – задумалась я, а по чьим законам? Зная маму, вполне возможно, она никогда не подавала на развод.

Я шла впереди Кираны и Шока, двух охранников, которых назначил мне Согран, потому что, хотя я была скорее Зефой, чем принцессой, для них все равно было ошибкой просто вести меня к моей палатке. Они, однако, ясно говорили мне, когда повернуть направо или налево, а не кашляли мне в спину, да и лагерь не был невероятно большим, поэтому Келтеон не делал никаких неправильных поворотов, когда я миновала высокие, коричневые палатки. Во всем лагере не было и намека на какую-либо яркую ткань, кроме темно-фиолетовых рубашек солдат.

Кирана и Шок отвели меня в одну из центральных палаток. Внутри она была достаточно широкой, чтобы в ней поместилась койка, но не больше. Моя голова доставала до пологов палатки по краям, но если я вставала посередине, рядом с большим шестом, который поддерживал потолок, я могла стоять спокойно, без того, чтобы волосы создавали статическое афро.

После того, как Келтеон заставил меня грубо оттереть руки и лицо от грязи, фиолетовая солдатская рубашка и пара свободных штанов были переданы мне через шторку палатки. Я все еще была грязной и на мгновение пожалела, что он не умеет делать чистящее сплетение, ведь я никогда не учила Рафана. Я чувствовала яростную радость, что, по крайней мере, когда дело доходило до знания моих мыслей и воспоминаний, Келтеон был тут бессилен.

Как только новая, чистая одежда была надета, Келтеон заставил меня лечь из-за моей предполагаемой крайней усталости. Я действительно задремала, пока тихий голос за дверью палатки не разбудил меня. Прежде чем я поняла, что происходит, Келтеон заставил меня вскочить на ноги и выбежать наружу, чтобы обнять маму.

– Матушка, – восторженно произнес он за меня. Не поддавайся на это, бесполезно кричала я в голове. Заметь, что-то не так. Я никогда не называла тебя «матушка», тихо взмолилась я. Ты должна понять, что на самом деле, не я обнимаю тебя.

Когда мама отстранилась, по ее лицу текли слезы.

– Мне так жаль, что я оставила тебя там. Я никогда себе этого не прощу. Он сделал тебе больно? – спросила она, осматривая меня на предмет ран или синяков.

– Все в порядке, правда. Мне хотелось бы рассказать все всем одновременно. Я не хочу повторять это больше одного раза. – Мое лицо скривилось от испуга, и мама снова крепко обняла меня.

– Хорошо, милая. Пойдем искать короля и Сограна. Я понимаю, как это тяжело, но нам действительно нужно знать, что произошло. – Она провела большим пальцем взад и вперед по моей руке. Келтеон этого не знал, но мама была обеспокоена. Я надеялась, что это было больше, чем то, что случилось со мной после того, как она добралась до лагеря короля.

Мама шла со мной, ее рука поднялась, чтобы обнять меня за плечи, в то время как Кирана и Шок следовали за нами. Келтеон заставил меня облокотиться на нее, заставляя мою хрупкую маму принять больше моего веса, чем я когда-либо. Он действительно разыгрывал жалкую роль жертвы, и я с опаской подумала, что же он задумал.

Я поняла, когда мы добрались до королевского шатра, потому что он был достаточно большой, чтобы в нем могла разместиться целая толпа, не беспокоясь о волосах, но слуга, который, казалось, всегда был там, где находился король, когда мы были во дворце, стоял по стойке «смирно» рядом с двумя солдатами.

Я подняла голову, чтобы поймать взгляд слуги. Когда он посмотрел в мою сторону, моя рука, прижатая ближе к середине, быстро сформировала символ, что-то вроде знака банды. А потом рукой я поправила рубашку, будто это и было целью движения. Никто ничего не заметил. Двое охранников у двери смотрели на маму, и моя рука была полностью скрыта от двоих позади меня.

Слуга так слегка кивнул головой, что, если бы я не знала о сигнале руки, то подумала бы, что он просто потягивает шею из-за неудобной стойки. Меня тошнило от мысли, что у Келтеона есть шпион, преданный ему, и так близко к королю. Слуга поклонился маме и мне, открыл и придержал полог шатра, а затем объявил:

– Зефа Мэри и Фиона Андервуд.

Тусклый тент, который так хорошо сливался с пустыней снаружи, был полностью покрыт богатыми и красочными шелковыми коврами внутри. Подушки беспорядочно лежали на полу, на которых сидели напряженные король Верон, Согран и Бриоан, отчего комфорт подушек казался сомнительным. Когда мы с мамой вошли, трое мужчин встали и поклонились, прежде чем предложить нам сесть на подушки.

Король был искренне рад меня видеть. Я ожидала облегчения. Я также ожидала наказания за создание того, что творилось вокруг. Лицо Бриоана было нехарактерно непроницаемым. Губы Сограна скривились, и это было все приветствие, прежде чем он подошел к королю и Бриоану с их напряженными позами.

Наступила звенящая тишина, прежде чем мой рот открылся и заговорил.

– Я попросила маму привести меня сюда, чтобы я могла рассказать вам все, что произошло после ее ухода. – Мой голос дрогнул, когда я продолжила: – Пожалуйста, не перебивайте меня никакими вопросами. Я не знаю, смогу ли я рассказать до конца, если меня остановят. – Я опустила глаза, наблюдая, как мои руки сжимаются и разжимаются, когда Келтеон заставил меня остановиться.

– Не знаю, поняла ли мама достаточно, чтобы рассказать вам о сделке, которую я заключила с Келтеоном, чтобы освободить ее. Я согласилась подчиниться его чарам сплетения. – Келтеон быстро поднял мои глаза, чтобы оценить их реакцию. Никто не выглядел удивленным. Это объясняет напряжение в их плечах, подумала я с удовлетворением. – Ну, когда она оказалась у вас, я отказалась подчиниться, несмотря на то, что обещала. Я чувствовала, что скорее умру, чем потеряю свободу воли. – Келтеону удалось заставить несколько слезинок упасть из моих глаз.

– Он приказал своим лучникам стрелять мне в ноги, пока я не устала настолько, что уже не могла исцелиться. После того, как он переговорил с генералом, и у меня уже не было сил на сплетение, они затащили меня в комнату с огромным камином и использовали раскаленные кочерги... – мой голос прервался рыданием.

Мама потянулась, чтобы обнять меня. Она вся дрожала. Келтеон не поднял моей головы, чтобы посмотреть на реакцию остальных. Мне очень хотелось посмотреть, купятся ли они на его выступление, но я сомневалась, что даже великий Келтеон сможет посмотреть им в глаза и все же убедить их в своей версии событий.

– Не думаю, что Келтеон хотел, чтобы я отключилась, но я рада, что вырубилась. Я была так близка к тому, чтобы сдаться. – Мое тело дрожало, и мама успокаивающе погладила меня по руке. – Когда я снова очнулась, я смогла залечить ожоги, и вы появились прежде, чем он смог сделать что-нибудь еще, – сказал Келтеон моим ртом, глотая рыдания. – Спасибо, – добавил он, прежде чем окончательно сломаться.

Я чувствовала себя предателем. Его история могла бы быть правдой, если бы я была более сильным человеком. Люди, о которых я заботилась, были в большей опасности, чем когда-либо, потому что я была так слаба. Рыдания Келтеона были фальшивыми, но мои были настоящими, когда мама гладила меня по спине и обнимала, а Бриоан придвинулся так близко, что я могла видеть его колени сквозь пальцы, даже с низко опущенным лицом.

– Все кончено, Мэри. Теперь ты в безопасности, – успокоил Бриоан. Его рука легла мне на плечо и мягко сжала в сострадании. Через некоторое время Келтеон успокоил мой плач и посмотрел на людей вокруг меня. Моя голова сначала повернулась к маме, которая выглядела виноватой, затем мои глаза переместились на Сограна и короля, которые разделяли выражения гнева, печали и почти незаметного облегчения от вины, вероятно, потому что они думали, что я – это действительно я.

Бриоан все еще стоял на коленях рядом со мной в темно-фиолетовой рубашке, отчего его аметистовые глаза казались темными. Отчаянная печаль и самобичевание отразились на его лице. Его пальцы дернулись вверх, словно он хотел вытереть мои слезы, но руки остались на коленях. Я молилась, чтобы Келтеон не заметил этого движения. Было забавно, что каждый человек в палатке был пронизан чувством вины, кроме одного – Келтеона, зачинщика боли, который спокойно сидел, смотря на всех моими глазами, неузнанный никем, кроме меня.

– Значит, это правда? Вы действительно мой отец? – закинул удочку Келтеон.

– О, милая... – начала мама, но остановилась, когда король слегка покачал головой. Моя голова дернулась в ответ, и я догадалась, что Келтеон был заинтересован в обмене. – Почему бы нам не поговорить обо всем после того, как ты отдохнешь еще немного? – продолжала она. – Я уверена, что ты уже получила свою долю эмоционально напряженных событий за этот вечер, а история твоего отца займет довольно много времени.

Келтеон мог только заставить меня неохотно кивнуть, чтобы сохранить видимость моего мучительного заточения. Бриоан помог мне подняться с подушки.

– Я провожу тебя до твоей палатки, – предложил он. Моя голова покорно кивнула. Он держал меня за руку, поддерживая типичным придворным жестом, пока мы шли прочь от королевского шатра. Двое солдат Сограна держались на почтительном расстоянии. Молчание неловко растянулось между нами.

– Ты имеешь полное право никогда не прощать меня. Я не могу простить себя, – произнес он.