Текст книги "Вспышки Золота (ЛП)"

Автор книги: Алисия Бак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 22 страниц)

– Неплохо, я думаю. – Сейчас, говорить с ним стало полегче. Давление, которое я почувствовала вчера, все еще оставалось, но было не таким интенсивным – словно призрачное касание по сравнению с прежним сильным нажимом.

– Так почему ты переехала сюда в середине учебного года? – спросил Келсон.

– Это из-за одного парня, – ответила я. – Оказалось, что он встречался с моей мамой, только чтобы воровать ее картины, а затем он стал нам угрожать. В общем, мы переехали сюда, потому что просто не знали, что нам делать.

Мне хотелось проглотить эти слова обратно. Зачем я ему об этом рассказала? Когда мы пришли в школу, я все еще из-за этого переживала.

– Увидимся позже, – бросил он.

Правильно. Никаких комментариев, ничего. Я рассказала слишком много, и похоже, он захотел сбежать. Часть меня этому обрадовалась, но другая часть, которая росла пугающе быстро, чувствовала себя несчастной. Я попыталась избавиться от расстроенных чувств, придя на первый урок по новому расписанию. Он назывался «Взрослые роли», и я взяла его только для того, чтобы научиться навыкам управления бюджетом, чтобы нам с мамой не пришлось голодать. Разглядывая класс, я чуть не поперхнулась, увидев помахавшего мне рукой Келсона. Интересно, каким образом он очутился в классе.

Я помедлила, прежде чем сесть рядом с ним, но другого варианта у меня не оставалось. Если бы я села где-то еще, он бы обиделся, а пока он был единственным человеком, который ко мне хорошо относился.

Урок был увлекательным, но судя по всему, Келсон здорово скучал. Он продолжал поглядывать на меня, словно желая поговорить, но я нарочно уткнулась носом в конспект.

Он поймал меня на выходе из класса.

– Итак, Мэри Маргарет, какой у тебя следующий урок?

Ему обязательно было все время использовать мое полное имя?

– Компьютерная графика.

– Что, серьезно? У меня тоже. Идем туда вместе.

Мы вошли ровно по звонку. Единственные свободные компьютеры оказались в разных концах класса, поэтому мы с Келсоном разделились. Я чувствовала, будто у меня возникло раздвоение личности. Я хотела держаться от него подальше, но вместе с тем хотела быть рядом. Каждый раз видя его, я чувствовала прикосновение теплого тумана, а мой желудок совершал кульбит. Когда прозвенел звонок, Келсон с улыбкой подошел ко мне.

– Хочешь, пойдем пообедаем? – выпалил мой рот сам по себе.

– Конечно, идем.

Мы сели за пустой столик в углу столовой, и я начала расслабляться. Келсон принялся восторгаться чудесами современных технологий, хотя я и посчитала это немного странным – Мичиган же не застрял в каменном веке. Я была рада, что могла сидеть и просто кивать время от времени.

После следующего урока, Медицинской анатомии, я заблудилась, ища нужный номер аудитории, так что войдя в класс, я поспешила занять место. Затем я ощутила прилив тепла. Подняв глаза, я увидела сидящего напротив меня Келсона. Я смутилась, думая, что он не должен быть здесь, но стоило мне посмотреть в его глаза, как я уже не могла вспомнить, почему его присутствие здесь показалось мне странным. Разум укрыло мягкое покрывало, я ощутила себя смущенной и легкомысленной. Было сложно сосредоточиться из-за присутствия Келсона в моих мыслях, и я несколько раз помотала головой, пытаясь развеять туман, но это не сработало. Едва прозвенел звонок, как я бросилась прочь из класса.

Я почти добежала до своего шкафчика, но мне явно не хватило скорости. Келсон уже поджидал меня там. От одного его вида у меня подкосились коленки, а все мысли снова затянуло дымкой.

– Привет, – сказал он.

Мозг отказывался сообразить хоть что-то, даже сказать простое «привет». Я просто не могла отвести взгляда от его кристально-голубых глаз.

– Пройдешься со мной? – Хоть это и прозвучало как вопрос, на деле это было приказом. Он протянул руку, на его губах играла улыбка. Я с удивлением смотрела, как моя рука берет его за руку. Мы начали идти, и вверх по моей руке растеклось тепло.

Я лениво думала, как огонь простирался от руки по всему телу, как если бы меня накрыл тепловой удар. Я не могла сформировать разумную мысль. Каждый раз, когда я начинала удивляться, почему Келсон так интересовался мной, мысли переключались на гранатовый куст, который мы только что проходили, или на размер трещин на тротуаре. К тому времени, как мы добрались до моего дома, я едва могла различить свою дверь, тем более думать, что я должна пройти через нее.

– Могу я войти? – спросил Келсон.

Я собиралась сказать «да», но остановилась.

– Нет. – Я зарделась от смущения, когда он отпрянул явно удивленный. – В доме все еще беспорядок, и мне нужно сделать кучу домашки, поэтому не думаю, что это хорошая идея. Честно, я здорово отстала по программе. – Я захлопнула рот, поняв, что начинаю мямлить.

Какое-то мгновение он меня разглядывал, а затем улыбнулся.

– Без проблем. Хочешь, пойдем завтра вместе в школу?

– Конечно. Увидимся завтра. – Я проскользнула в дом, закрыла дверь и прижалась к ней спиной, переводя дыхание. Странная мешанина из эмоций и мыслей тут же стала проясняться. Было странно, насколько смущенной я становилась рядом с Келсоном. Это было совсем на меня не похоже, и хотя я чувствовала вблизи него практически эйфорию, теперь, в его отсутствие, меня прошиб холодный пот. Казалось, будто в его присутствии я совершенно теряю над собой контроль.

Я добрела до гостиной и рухнула на наш клетчатый диван, даже не заметив сидящую в кресле маму. Она оторвалась от любовного романа.

– Привет, дорогая, был тяжелый день? – Ее небесно-голубые глаза глядели обеспокоенно, и она отложила книгу, чтобы подойти и обнять меня. Я положила голову ей на плечо, почувствовав ее шелковистые волосы у своего лица и успокаивающий запах масляной краски, скипидара и лаванды. Тогда мне пришло в голову, что ее здесь быть не должно.

Я отстранилась.

– Почему ты дома?

– Ну... – Она опустила глаза. – Похоже, я не совсем подхожу для этой работы.

– Что? Что случилось?

– Я споткнулась и упала на стопку коробок. Все внутри них разбилось. – Она пожала плечами, но в ее глазах читался стыд.

– Но это же была просто случайность. Они не могли из-за этого тебя уволить.

– Они и не увольняли. Я сама решила, что мне лучше уйти, пока я не разбила что-нибудь еще. – Мама выдавила улыбку.

– Что ж, все равно это было отвратительная работа. Мы найдем для тебя что-нибудь получше.

– Конечно, найдем. Когда за дело берется моя Мэри, нет ничего невозможного. А теперь, довольно уже обо мне. Давай поговорим о тебе. Я хочу все знать.

Я рассказала ей о уроках, но не стала говорить о Келсоне. Когда я закончила, мама была возмущена количеством домашней работы, которую я должна была выполнить. Я же просто рассмеялась. Приятно, когда есть кто-то на твоей стороне.

Я попыталась рассказать маме о Келсоне за ужином, но не смогла подобрать слов. Наконец, я просто спросила у нее, не работала ли она сегодня над картиной и слушала в пол-уха, как она рассказывала мне о планах нарисовать пустынный пейзаж. Хотя я ни словом не обмолвилась маме про Келсона, я не могла выкинуть его из головы. Я жаждала его увидеть, и в то же время этого боялась. Я никогда не испытывала настолько смешанных чувств.

– Расскажи мне о моем папе, – попросила я вдруг. Я понятия не имела, что на меня нашло. Я никогда не осмеливалась спросить о нем у мамы раньше, но я хотела знать, каким он был. Чувствовала ли она такой же туман в его присутствии, как и я рядом с Келсоном?

Похоже, мама удивилась моему вопросу не меньше меня самой, но быстро опомнилась и грустно улыбнулась.

– Вы с папой очень похожи. У него были темные, волнистые волосы до ушей. Его глаза и кожа были такими же, как у тебя, только глаза были коричневыми по краю радужки. Мы познакомились в колледже. Я пыталась дотащить тяжелые холсты в свою квартиру, но постоянно их роняла. Он пришел мне на помощь и донес их прямо к моей двери. Мы разговорились, и папа рассказал мне, что осматривал кампус, чтобы решить, подходит ли он для него. После встречи со мной он решил, что подходит. В итоге он поступил и мы начали встречаться.

– Твой отец был замечательным мужчиной, только немного странным временами. Понадобилось время, чтобы к нему привыкнуть, но он был очень милым. Он все время делал поступки, заставлявшие меня чувствовать себя особенной, и он был благодарен малейшему вниманию. Я думаю, его доброта исчерпала себя, потому что он всегда заставлял меня чувствовать себя значимой, словно я чего-то стою. – Ее лицо поникло и я догадалась, что она думала о Джо.

– Пять месяцев спустя с нашей первой встречи мы поженились, а через два месяца я забеременела тобой, только... – Ее голос сорвался и она мгновенно погрустнела. Мне стало стыдно, что я заставила заново ее это переживать, но я еще ни разу не слышала всей истории. Я ничего не могла с собой поделать.

– Похоже, вы оба были очень счастливы. Что произошло?

– Я не знаю. – Она вздохнула и оторвала взгляд от стола. – Я так никогда и не узнала, что случилось. Мы были женаты два с половиной месяца, жили в квартирке в цоколе и ходили в университет. В последний раз я видела его утром, и меня снова тошнило, только тогда я еще не знала, что была беременна тобой. Твой отец попытался подбодрить меня, подарив розу с куста на улице. Он пообещал выполнять все мои прихоти, когда вернется домой с занятий. Затем он поцеловал меня и ушел.

После паузы мама продолжила.

– Это был последний раз, когда я его видела. Вечером я вернулась домой, и его там не было. Я подумала, что он решил позаниматься в кампусе. После десяти вечера я уже понимала, что что-то случилось. Было слишком рано звонить в полицию, но я не спала всю ночь. Я подала заявление о его пропаже, как только это стало возможным, но полиция так его и не нашла. Я всегда мучилась вопросом, не случилось ли с ним что-то...но нет. Он просто ушел. Неделю спустя я узнала, что беременна.

Ее взгляд снова сфокусировался, и она потянулась через стол, чтобы взять меня за руку.

– Милая, я хочу чтобы ты знала – я была очень рада, что у меня появишься ты. Зная, что скоро родишься ты и со мной все равно будет его частичка… это придавало мне сил двигаться дальше, когда я хотела сдаться и опустить руки. Возможно, твой отец бросил меня, но он подарил мне свой последний подарок. Ты лучшее, что когда-либо было в моей жизни.

Я уронила слезу, и мамины глаза тоже подозрительно заблестели.

– Обнимемся? – предложила она, раскрывая объятия. Она сидела на дешевом складном стуле, который шатался, и я с сомнением отнеслась к этой идее. Она ухмыльнулась, и я решила испытать судьбу, сев к ней на колени как можно осторожнее, и позволив ей меня обнять. Стул застонал и скрипнул. Мы с мамой затаили дыхание, а затем рассмеялись.

-

3

-

Следующим утром Келсон ждал меня возле дома. Увидев его, я почувствовала, будто мой мозг заморозился. Коленки задрожали, и затем к моему полному смущению, они подкосились, и я рухнула на землю. У меня кружилась голова, и я стала тереть виски. Это не помогло. Рука Келсона коснулась моего плеча, и я удивленно посмотрела вверх. Теплый туман шел от его прикосновения.

– Давай я тебе помогу.

Я протянула руки, и он поставил меня на ноги, словно я была пушинкой. От удивления я чуть снова не упала.

– А ты сильный. – Я сразу же захотела пнуть себя, я говорила как дурочка. Я, должно быть, и выглядела так, потому что он улыбнулся и пожал плечами.

– Пустяки. Ты худенькая.

Я не худенькая! Не то чтобы я была жирной или что-то такое, но я слегка широковата в бедрах, чтобы меня можно было назвать худой. Сложно быть тростинкой, когда в тебе 178 сантиметров роста. Я решила пропустить его комментарий мимо ушей.

Подняв меня на ноги, он не отпустил мою руку и продолжил ее держать. Казалось, с каждым шагом в сторону старшей школы идти становилось все легче и легче. Резкие контрасты окружающего пейзажа стали более размытыми, и мне вспомнилась фраза «парить в облаках». Неужели и другие увлеченные люди видели мир таким же нечетким?

Мы дошли до школы и я обнаружила, что не могу отпустить руку Келсона, пока он сам не отпустил мою.

– Увидимся позже, – сказал он. Когда я не шелохнулась, он ухмыльнулся и сделал взмах рукой. Я зашагала прочь. – Думай обо мне, – бросил он мне вслед, и внезапно я только и могла думать, что о Келсоне – о темных волосах Келсона, о голубых глазах Келсона и о его улыбке.

Остаток дня был будто размытое пятно, в центре которого был Келсон. Единственное просветление случилось на уроке искусства. Вместо того, чтобы закончить череп, над которым мы работали, учитель сказал, что мы можем рисовать все, что придет в голову, даже если это полная ерунда. Меня охватило возбуждение и я начала рисовать что-то по частям, еще не зная, что это будет. По мере того, как я рисовала, туман, который приходил и уходил из моего сознания весь день, начал растворяться. Я увидела золотые линии на краю бумаги, и мир стал выглядеть отчетливее.

Когда прозвенел звонок, я поняла, что так сосредоточилась на мелких деталях своего рисунка, что даже не заметила, что именно я рисовала. Опустив глаза, я увидела Келсона, только это был не тот Келсон, которого я знала. Этот человек был намного старше. Хотя его черты были не менее привлекательными, его кожа была темнее, делая его льдисто-голубые глаза еще более выразительными. Они сияли холодностью и жестокостью. Я быстро перевела взгляд на его рот, только чтобы увидеть пародию на победную улыбку, которую я так часто наблюдала исподтишка. Сейчас эта улыбка выглядела скорее гротескной, чем очаровательной. Это был первый раз, когда рисуя, я больше сосредоточилась на золотистых гранях в своих мыслях, чем на самой бумаге. От результата у меня по коже побежали мурашки. Я сунула лист в папку с рисунками и поспешила уйти. Мои мысли, которые были в лучшем случае вялыми, теперь текли, как ртуть.

Я подбежала к шкафчику, сунула в рюкзак домашку и скомкала бумагу в мятый шар. Мне просто хотелось пойти домой одной, без необходимости переживать, что я только что нарисовала, и как сильно меня это смутило. Я не хотела снова видеть Келсона, пока не приведу мысли в порядок.

Пройдя квартал от школы, я услышала торопливые шаги.

– Мэри Маргарет.

Я поняла, как оборачиваюсь. В парне, стоявшем передо мной, сквозила самоуверенность, он был очаровательным, совсем не как те парни, с которыми я обычно общалась, но и назвать его устрашающим язык не поворачивался. Едва рассеявшийся туман снова просочился обратно. Я потрясла головой, но было сложно удержать изображение своего рисунка, когда рядом со мной стоял юный и красивый Келсон.

– Ты думала обо мне сегодня? – спросил он. Я тупо кивнула. Говорить было выше моих сил.

– Хорошо. Я рад, что все идет, как по маслу. Остался один последний штрих, верно?

Я не понимала, о чем он говорит, но послушно кивнула, как идиотка. Вероятно, также по-идиотски улыбаясь.

Келсон взял меня за руку.

– Лишняя предосторожность никогда не помешает, – ухмыльнулся он.

Я не могла говорить всю дорогу до дома.

– Ладно, увидимся позже, – выдавила я, дойдя до своей двери. Я хотела поскорее отделаться от него, чтобы снова начать думать.

– Ты забыла, что пригласила меня сегодня в гости? – Он наклонился ко мне, и мои мысли всецело переключились на близость его тела рядом с моим. Я была из-за чего-то расстроена, но туман поглотил мое беспокойство. Я не могла вспомнить, почему я хотела побыть одна.

– Конечно же, нет, – услышала я свой голос. – Проходи.

Мамы нигде не было видно. Я вздохнула про себя, не зная, почему мне было так неловко.

– Почему бы нам не присесть? – предложил он.

Я резко села, едва успев угодить на диван, словно я вообще не могла контролировать собственные движения. Ради интереса я подняла руку, и она без проблем дернулась вверх. Келсон сел рядом со мной, и я тут же забыла о руке. Он взял мою зависшую в воздухе конечность и опустил ее на мои колени, накрыв ее своей рукой.

– Ты права, Мэри, – сказал он так, словно мы разговаривали. – Мы должны с этим покончить. Посмотри на меня. – Я разглядывала его куртку, что-то с ней было неладное. Ткань менялась с выцветшего хлопка на лоснящийся шелк, и наоборот. Что здесь происходит? Я хотела и дальше разглядывать его куртку, но от его слов мой взгляд переключился на его глаза. Я попыталась отвернуться, но ничего не могла с собой поделать. Льдисто-голубые радужки его глаз были резкими и пронизывающими, и все остальное в комнате становилось расплывчатым.

– Я тебе нравлюсь, верно? – с ухмылкой спросил Келсон. Моя голова кивнула в согласии. – Я так сильно тебе нравлюсь, что ты отдашь себя мне? – Его ухмылка превратилась в застенчивую улыбку.

Я напряглась, и туман ненадолго отступил от шока, вызванного его вопросом.

– Что ты имеешь в виду? – Мне удалось пройти через густую путаницу в моем сознании.

Келсон опустил глаза, будто смущаясь, а затем его глаза снова встретились с моими.

– Я имею в виду, ты мне очень нравишься, Мэри Маргарет, и я хочу, чтобы ты была со мной. Ты отдашь себя мне? – Его глаза впились в мои, и я едва могла думать. Ничего не имело смысла. Я едва знала этого парня, но романтический туман заставил меня согласиться, какими бы ни были последствия.

Мой рот открылся, чтобы сказать «да», но что-то подтянуло мою память. Я остановилась. Рациональное мышление было похоже на хождение по илу, но глаза, в которые я смотрела, вызвали воспоминание. Картина перекрыла реальность, а затем я увидела вспышку рисунка, который я сделала в художественном классе. Он исчез, но глаза, на которые я смотрела, не изменились и были такими же жесткими и холодными, как я и нарисовала. Я отвела взгляд и быстро встала, ударившись голенью о журнальный столик.

– Я едва тебя знаю, – промямлила я. Говорить было невыносимо трудно.

– Просто скажи это! – рявкнул он, вставая и хватая меня за плечи. Моя голова качнулась к его лицу, и я увидела на нем ярость. Должно быть, он увидел мой страх, потому что ослабил хватку, и его злость испарилась.

– Я знаю тебя, Мэри Маргарет. Я знаю, что ты заслуживаешь быть с кем-то, кто тобой дорожит. Если ты будешь моей, все будут нам кланяться. Тебе никогда не придется ни о чем переживать. Тебя будут желать миллионы, у тебя будет все, что ты захочешь, и тебе никогда не придется снова жить в бедности.

О чем он говорит? Все это было очень странно и совершенно сбивало с толку. Туман заставлял меня внимать его словам, несмотря на их абсурдность. Скажи «да», нашептывал он. Скажи «да» и забудь о всех тревогах. Почему я не могла ясно думать? Сгусток раздражения крепко засел в моих мыслях, не обращая внимания на туман, пытавшийся его подавить. С чего бы это я должна говорить «да»? Кто его просил разбираться с моими тревогами?

– Почему? – выдохнула я.

– Я нужен тебе, Мэри Маргарет. Я нужен тебе, чтобы о тебе позаботиться. Просто расслабься. Позволь мне обо всем позаботиться, чтобы тебе не пришлось больше бороться.

Мое раздражение росло. Нужен мне? Ха! Кто заботился обо мне и маме с тех пор, как я научилась читать и пользоваться телефоном? Я. Я не желала считаться беспомощной. Как он посмел заявиться сюда и просить меня отдаться ему, когда я его знаю всего три дня? Что еще за идиот? Из всех людей «с приветом», которых я встречала за свою жизнь (а встречала я их не мало), он был на первом месте в списке. Мои мысли снова ожили, туман поредел, а затем исчез. Комната обрела резкость, и золотые нити растянулись по краям моего зрения. Я встала с дивана и отцепила от себя руки Келсона. – Не знаю, что у тебя за странные фантазии, Келсон, но думаю, что тебе лучше уйти.

Келсон уставился на меня, не веря своим глазам.

– Но ты ведь даже не обучена! – воскликнул он. – Как ты смогла...? – Его глаза сощурились, становясь похожими на глаза с моего рисунка. Я вздрогнула.

– Хотя это ничего не меняет. Так или иначе, ты будешь моей. Видишь ли, ты слишком важная деталь, чтобы оставлять тебя здесь.

Деталь? О чем он вообще говорит? Все веселее и веселее. Да что у нас с мамой за проклятье такое на мужиков? Если бы Келсон хоть немного походил на Джо, я бы понимала, что он может быть склонен к жестокости. Мне нужно было подумать. Что мне сделать, чтобы выдворить его из дома? Физическая атака была не лучшей идеей, если я могла ее избежать.

– Эм, пожалуй, мы могли бы поговорить об этом завтра в школе. У меня куча домашней работы, да и мама может прийти домой со своим бойфрендом в любую минуту.

Келсон рассмеялся.

– Ты все еще не понимаешь меня, не так ли, Мэри Маргарет? Боюсь, тебе больше не придется делать домашнее задание. Я должен возвращаться в Айберло, и ты, моя дорогая, идешь со мной.

– Ты хочешь забрать меня в Мичиган?

– Конечно, ты ведь уже догадалась, что здесь на самом деле происходит. Кто я самом деле такой.

– Да ты безумный парень, повернутый на своих бредовых идеях. – Кто тянул меня за язык? Не очень умно злить его прямо сейчас.

– Я предполагал, что именно так ты меня и будешь видеть, живя в этом мире, – пробормотал он. Его пальцы теребили подбородок. – Думаю, мне стоит просто показать тебе – смотри внимательно.

Он вытянул руку ладонью вверх. Одно мгновение она была пустой, а в следующее мгновение сфера из ярко-голубого света зависла над его сложенной пригоршней ладони. Я попятилась и почувствовала, как уперлась рюкзаком в стену. Я скользнула в сторону, пытаясь убраться от Келсона как можно дальше. Его свет был фокусом. Должен был быть. Может, он приходил в мой дом ранее и установил здесь что-то? Я огляделась вокруг, ища камеры, нитки, что угодно, но увидела только шар света, покоившийся чуть выше его руки.

Самое смешное было то, что в его свете я видела изображение синего узора, который был очень похож на золотые узоры, что всегда были на краю моего видения. Узор четко мелькнул в моем сознании в тот момент, прежде чем он сделал шар, и теперь задержался в моих мыслях, его подобие появилось у меня перед глазами в золоте. Я слегка закрутила, подражая тому, что он сделал. Внезапно перед моим лицом появился шар золотого света, и я уставилась на него. Я не могла поверить в то, что сделала. Я чувствовала энергию, необходимую для создания света. Это нервировало, и я быстро отменила то, что сделала. Свет Келсона также исчез, и комната внезапно оказалась полностью тени.

– Очень хорошо. – Он выглядел искренне удивленным и немного обеспокоенным. – Ты одаренная. Мне придется следить за собой. Идем же, Мэри Маргарет. Пришло наше время уходить. – Он протянул мне руку, но я попятилась в угол. Сейчас я была куда больше испугана, чем когда думала, что Келсон был просто озабоченным ухажером. Что он мог сделать? Мог ли он заставить меня делать вещи против моей воли? Ему почти удалось это ранее, но я смогла каким-то образом его остановить. Что, если в этот раз у меня не выйдет?

– Не подходи ко мне. – Мой голос дрожал. Мне нужно было выбраться из угла, каким-то образом проскользнуть мимо него. Я покосилась в сторону входной двери. Если бы я могла до нее добраться...

Келсон заметил мой взгляд.

– Даже не пытайся. Куда ты пойдешь? Никто тебя не знает. У твоей матери нет бойфренда. Если начистоту – разве вы не сбежали сюда от Джо?

– Откуда ты про него знаешь? – У меня похолодело внутри.

– Я много чего о тебе знаю, Мэри Маргарет. Джо был жестоким способом заставить тебя прийти ко мне, зато эффективным. Разве не так?

– Но ты... Как? Как ты узнал, что мы приедем сюда? – Мой мозг отказывался воспринимать эту новую и пугающую информацию.

– Откуда тебе пришла мысль о Туксоне? Тебе часом не попалось на глаза реклама в журнале? Рад, что тебе не показалась странной реклама недвижимости на обложке дамского журнала. Я немного переживал, что это не сработает, но вот ты здесь, как я и хотел.

Это был какой-то бред. Все это просто не укладывалось в голове.

– Проход в этом месте наиболее широк, – продолжил он. – Путешествие не из легких, даже для нашей расы. В Орегоне оно было бы невозможно. Полагаю, это из-за сходства и симметрий, но я не стану утомлять тебя подробностями. Нам нужно уходить.

Нашей расы? От абсурдности происходящего хотелось кричать. Мне нужно было выбираться отсюда.

– Идем, мы теряем время.

Меня охватила паника. Затем я услышала, как открылась входная дверь. Келсон повернулся на звук.

Мне нужно было предупредить маму, но во рту все пересохло. Я с трудом сглотнула, однако было слишком поздно. Она уже стояла в дверях, и Келсон метнулся, будто кошка, чтобы перехватить ее.

– Нет! Не впутывай ее в это, – воскликнула я.

– Вообще-то, у меня была мысль забрать вас обоих, – сказал Келсон.

– Что здесь происходит? – мамины руки были заняты пакетами с покупками, поэтому она даже не пыталась освободиться из захвата Келсона. Она не понимала, чего ей бояться, но в ее глазах промелькнуло осознание. Вырывайся, приказала я ей мысленно. Беги за помощью. Но Келсон уже тащил ее вглубь дома, закрывая дверь и вставая на пути к свободе.

– Ты как раз вовремя, Фиона. Мы собирались уходить. Я буду рад забрать вас обоих. На самом деле, определенным образом ты можешь быть даже более полезна, чем твоя дочь. Возьми меня за руку, Мэри. – Это был приказ, и теперь, когда рядом была мама, я не посмела ослушаться. Я медленно подошла к нему, стараясь придумать выход из положения. Мама выглядела сбитой с толку и встревоженной. В ее глазах читались вопросы, но она сохраняла молчание. Будь готова, просигналила я ей, насколько это было возможно. Она едва заметно кивнула.

Я протянула руку, сжатую в кулак, Келсону. Он взял меня за запястье, как я надеялась. В тот момент, когда его рука сомкнулась на моей, я дернула и ударила левой рукой. Ладонь попала по его носу, но я не слышала ожидаемого хруста, который означал бы, что я его сломала. Он пошатнулся назад и отпустил нас. Мама уронила сумки, и мы побежали к задней двери. Мой рюкзак подпрыгивал на спине.

Я не видела, как мама споткнулась.

– Мэри, – охнула она. Я обернулась и увидела, как Келсон хватает маму за руку. – Беги! Приведи помощь, – крикнула она. Келсон попытался обойти ее, чтобы схватить меня, но мама вывернулась, не дав ему пройти.

Он крепко обхватил ее вокруг талии, прижав ее руки к бокам.

– Ладно, тогда одна. Я вернусь за тобой позже, Мэри Маргарет. – Вспыхнул голубой узор, а за ним ослепляющий свет. Я отвернулась, прикрывая глаза. Когда я посмотрела снова, мама с Келсоном пропали.

-

4

-

Мама! Я побежала назад по коридору. Они не могли просто исчезнуть. Келсон, должно быть, потащил ее через входную дверь. Но когда я добрался до нее, на полу валялись лишь разбитые яйца.

Когда Келсон исчез, я увидела еще одну вспышку в голове. Этот узор был гораздо более сложным. Я на самом деле я не особо успела изучить его, но подумала, что если попробую, то смогу восстановить его. Я винила себя в том, что маму похитили. Я должна была вернуть ее. Меня не волновало, что я предам себя забвению, пытаясь подражать узору, который использовал Келсон. Я закрыла глаза, пытаясь вспомнить все изгибы и завитки синего узора, которые мелькали в моей голове. Был один или два момента, в которых я не была уверена, но я все равно создала узор. Когда золотые нити выглядели настолько хорошо, насколько я могла изобразить, я скрутила их, как раньше...

... и обнаружила, что падаю, пробиваясь сквозь золотой свет. Было слишком ярко, чтобы открывать глаза. Это было похоже на спуск по трубе, но без притяжения, чтобы скользнуть ко дну. Я сжалась в комок, чтобы уменьшить эффект от болезненного отскока назад и вперед, сожалея о глупости попытки скопировать что-то, о чем я ничего не знала. Я чувствовала себя Алисой в кроличьей норе, но без уверенности, что это ощущение когда-нибудь прекратится.

Как только я почувствовала, что отключаюсь, свет исчез. Мое тело ударилось в последний раз, и я упала на бок. Я глубоко вздохнула, потом закашлялась, подавившись мерзкой грязью и резким запахом мочи. Какофония звуков обрушилась на меня, но я был слишком ошеломлена, чтобы осознать это. Я села и огляделась вокруг.

Я оказалась в каком-то маленьком сарае. Несколько лучей солнечного света просачивались через дверь в дальнем конце помещения. Когда глаза приспособились, я разглядела пернатые тельца, сидящие рядами вдоль стен, время от времени распушающие перья. Куры. Кудахтанье внезапно обрело смысл, и казалось уже куда менее зловещим, но спокойнее мне от этого не стало. На самом деле, я была охвачена страхом, настоящим страхом, какого я никогда раньше не испытывала. Мозг отказывался принимать случившееся.

– Я просто вырубилась, – пробормотала я. – Мне просто снится очень странный, вонючий сон. Мне снятся куры, потому что я поскользнулась на разбитых яйцах, ударилась головой и потеряла сознание. Вот и все. Так должно быть.

С силой себя ущипнув, я ойкнула, поняв, что щипаю синяк. Все мое тело заныло, когда я попыталась встать.

– Это не правда. Это все ненастоящее, – пробормотала я.

Мне было трудно дышать сквозь завесу пыли, соломенной трухи и птичьего помета, поэтому я похромала к двери. Дверь за собой я захлопнула как можно скорее, на тот случай, если за мной увязалась какая-нибудь клюющаяся курица. Яркий дневной свет ослепил меня. Я прикрыла глаза рукой, щурясь.

Перед глазами прояснилось, но я продолжала моргать, пытаясь заставить галлюцинации передо мной исчезнуть. Этого не могло быть. Я оказалась... где-то в другом месте. Я тупо смотрела на группу забавных квадратных домов с плоскими крышами, которые выглядели сделанными, будто из грязи. Проблема была не в домах, хотя они и выглядели примитивно. Проблема была в том, что я оказалась в пустыне, только она не выглядела так, как пустыня Аризоны. Там не было кактусов сагуаро, и земля была серовато-коричневого цвета, а не невзрачной аризонской грязью. Здесь и там торчали маленькие кустики. Дорога, ведущая в деревню, была утоптанной землей, на которой ничего не росло.

Это место никак нельзя было спутать с зеленью Мичигана, забавная штуковина с узором отправила меня куда-то, но точно не в то место, куда я хотела попасть. Я почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы, а вес рюкзака увеличился вдвое. Приземление в курятнике было явным намеком на то, что я запомнила узор Келсона лишь приблизительно. Пустынный пейзаж только подтвердил мои подозрения. Где я очутилась? Где мама?

Был лишь один способ выяснить это. Курятник находился рядом с домом, стоявшим особняком от основного скопления приземистых зданий. С дрожью в коленках я направилась к замызганному дому. Спереди у него была деревянная дверь, и я тут же задалась вопросом, откуда взялась древесина. Вокруг не было видно ни одного дерева. Мысли витали вокруг тривиальных вещей, избегая более серьезного вопроса о том, где я оказалась.