Текст книги "Дар Авирвэля"

Автор книги: Алина Акубекова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)

– Ну, я очень надеюсь на тебя. Если ты меня выдашь… даже представлять не хочу, что тогда подумаю. Спокойной ночи, Киама.

В этой непростой ситуации более всего Артур задумывался над тем, какие же неудобные камни предоставлены ему заместо постели. Он кое-как устроился, ворочаясь и ворча подобно старику с просквожёнными костями, и отвернулся к Мерлину и Далию Мару, что так уютно сопели и храпели в такт завывающей тишине. Вновь наступил мрак.

Айва вернулся ни свет ни заря. Его тёмные волосы растрепались и покрылись тонким слоем грязи и пыли. Чёрно-зелёная экипировка, к приглушённым цветам коей добавились коричневый и серый, порвалась во всех мыслимых местах и не годилась ни на что, кроме утилизации. На кинжалах же, заботливо заткнутых за пояс, тускло проглядывалась жёлто-зелёная кровь. А в руках красовался небольшой мешок: в дырах, оставленных на нём грызунами, торчали листья.

Все резко проснулись, когда лёгкий узел, наспех обвязанный вшитой в ткань верёвкой, встрепенул ударом о каменный пол скопившуюся на нём пыль. Айва присел перед слабеющим колдуном, еле раскрывшим помутнённые временем глаза, и показал один из клинков, неизбежно запачканный липкой жижей.

– В следующий раз постарайся предупредить, что ставишь на охрану этих проклятых ахар! – Айва потряс кинжалом перед лицом Далия Мара, после чего вытер оружие о рукав, спрятал в ножны и полез в мешок за ступкой и пестиком, находящимися на подозрительном этапе гниения. – Говори пропорции.

– Хватит уже… Больше уважения, мальчик!.. – Далий Мар отказался от вежливости даже под грузом смерти. И это чуть не вывело Айву из себя. Мужчина тяжело вздохнул, кивнул и продолжил:

– Не сочтёте ли важным назвать мне – покорному рабу из семьи Эти́нак – количество тех и иных трав, нужных для выздоровления, ваша светлость?

– Я же сказал… Больше уважения!

– Хватит! Айва, делай лекарство! А ты… – Киама повернулась к Далию Мару, чей взгляд источал яд и неприязнь. – Заткнись! Вы оба вот здесь уже! – она указала на свой висок, несколько раз ударив по нему пальцем. – Если продолжите поносить друг друга – ничем хорошим не кончите!

Артур, глядя на эту картину, почувствовал лёгкий отголосок одиночества. Он посмотрел на Мерлина, спящего под боком колдуна, и осознал, что вскоре останется совсем один. Ведь любимый пёс будет обязан вернуться домой, чтобы не пострадать – у него нет той же уверенности в жизни, коя подпитывала сердце и разум Артура, – а юноша останется без друзей и знакомых. Один, в большом неизвестном мире, что так манит своей чарующей атмосферой и ощущением комфорта даже в такой неприятный момент. А что, если всё же покинуть этот дивный мир? Что, если жизнь здесь и правда невозможна? Если обретённые знакомые бросят его? Как тогда существовать? Скитаться, пока магия не погубит тело? Ужасные, просто ужасные варианты! Ни один из них не должен стать явью! Ни один! Но на душе всё равно потяжелело. Артур привык испытывать такую тяжесть, ведь очень часто оставался дома один. Но даже тогда у него был Мерлин. А теперь… у него не будет никого. Он знал. Он помнил: из книг, из кино, из историй, – у таких скитальцев забирается всё. Они живут совсем одни, в гнетущих руинах самоуверенности, упёртости и неверия окружающим. Они – не главные герои и не главные злодеи. Никто не помнит о них, ведь они заслуживают это. Всё, что дано им за такую отвагу – бросить вызов всем и слушать лишь себя, – это одиночество, саморазрушение и фрустрация. И Артур не хотел себе такой же участи. Нет, он хотел стать рыцарем, помогать окружающим и сражаться с тварями, населяющими мир! Но никак не прозябать в безвестности и ожидании нереального чуда.

– Я останусь здесь.

– Мы все пока останемся здесь, – Айва улыбнулся, будто не понимая смысла сказанных юношей слов. – Этот… колдун никуда не пойдёт, пока его кости не заживут, а органы не придут в норму.

– Я имею в виду, что не покину этот мир. Ни сейчас, ни когда-либо ещё.

– Нет. Не мечтай о несбыточном.

– Я всю жизнь это делаю! И куда меня это привело? Именно туда, куда я хотел!

– Это не тот случай…

– Ты не понимаешь, Айва! Я чувствую себя… особенным. Мне очень часто снились сны о месте с золотыми небесами и бескрайними просторами. И в этих снах были вы – существа с овечьими ушами! Я точно знаю это. Я видел эти сны с самого детства, сколько себя помню!

– Это невозможно. Может, твой разум играет с тобой злую шутку?

– Нет… – в диалог вмешался Далий Мар. Старик выглядел немного лучше, но всё так же побито и недееспособно. И лишь постоянный массаж и растирание целебного подобия крема, мило предложенного Айвой, давали старику новые силы. – Это вполне возможно… Но для этого… нужно много условий…

– Только не слушай этого безумца. Он тебе такого наговорит, что век не отмоешься!

– Я не безумен, мальчик!

– Все безумцы так говорят. Артур, будь мудр. Змей даст тебе более верный ответ, чем это… он. Если не хочешь встрять в новые неприятности, не внимай этому преступнику.

– Я сам решу, кого мне слушать. Я не буду «героем», которым помыкают другие персонажи. Только не в этой жизни!

– Иногда стоит слушать своих ближних. И на данный момент твоими ближними являемся мы двое. Во всех смыслах. И нет, я не считаю древнее зло хорошим выбором для категории «ближний». Только подлечу его и…

– Почему ты вообще взялся за это?

– Это его долг, – вместо Айвы ответила Киама, уставшая слушать бесконечные разглагольствования «ближних». Она уселась на согретые камни удобнее и обвела брата надменным взглядом. – Перед переходом в мастера нужно дать… присягу? Да. Они клянутся, что будут помогать слабым и защищать земли от зла. Вроде как, Далий Мар – общий враг всех стран. Но, судя по тому, что творит Айва, сейчас он считается слабым созданием, которое нуждается в чьей-то ручке… – Киама сказала последние слова с неким порицанием и издёвкой, но её брат предпочёл обойти этот факт стороной. – Вообще, это очень странно… Если брать в расчёт то, что он говорил мне в день поимки Далия Мара. Он обещал, что уничтожит его, если тот встретится на пути! Но теперь мы здесь. А он – Айва, которым гордится вся его семья, – лечит смертельные раны злейшего врага Эваса. Жизнь – шутка, ты так не думаешь? – девушка тихо усмехнулась и попросила Артура сесть ближе. Он послушался. – Я, конечно, не самая умная драйрина из живущих, но думаю, что эта показушная агрессия Айвы – способ отделаться от мысли, что он способен помочь даже тому, кого люто ненавидит.

– Это не так…

– Почему? Девушка говорит потрясающие вещи… – Далий Мар уставился на неё, изучая карие глаза подобно прыткой змее. – Она права во всём. Знаешь, милочка… из тебя бы вышел неплохой советник… Ты наделена интеллектом, о котором можешь не догадываться… Я имею в виду, ты пришла к высказанной мысли с нуля, да ещё и при таком ужасном образовании – читаю между губ, – и это чего-то да стоит!.. Артуру стоит приглядеться к тебе. Ты лучше многих девушек, что мне пришлось встретить за несколько прошедших лет… или десятков лет?..

– Обойдусь без ваших наставлений, – Артур недовольно сморщился, прекрасно распробовав горечь, которая таилась в словах колдуна. Но Киама, будто опровергая слова о своём выдающемся разуме, поддержала мысль старика метафорическими аплодисментами.

Вскоре Айва отложил пожирневшие инструменты и вытер руки об изорванную одежду, случайно запачкав их ещё сильнее. Большая часть тела Далия Мара, за исключением шеи и паха, оказалась покрыта дурнопахнущей мазью. Однако её лечебные свойства проявлялись всё заметнее с каждой прошедшей минутой. Поистине волшебное исцеление (по крайней мере, для тех, кто ни разу в жизни не наблюдал подобного) завершилось уже через несколько часов. Треснутые кости вновь стали цельными и гладкими, органы медленно возвращались в норму, а боль отступала прочь. Проблемы возникли лишь с переломами: рука и нога, всё такие же синие и свербящие, напоминали об ограниченных возможностях ботаники и о том, что любая магия требует свою цену. «Кости зарастут», – бесконечно твердил колдун, словно желая избавиться от гостей. В общем-то, через несколько непонятых намёков его нервы сдали, и он приказал чужакам убраться из его убежища. Внутри остались лишь он, спящий Мерлин и Артур, совершенно запутанный в происходящем. Далее же всё стало так мудрёно, что в этом смог бы разобраться разве что хороший детектив. На юношу посыпались горы вопросов…

– Сколько лет?

– Пятнадцать. А что?

– Кто родители?

– Мама – учёный, а отца я не знаю… А что такое?

– Как попал сюда?

– Через лес… Но…

– Что с отцом?

– Умер, когда я ещё не родился. Не знаю, почему…

– Было у вас в семье что-то странное?

– Например?

– Странные слова, странные повадки, странные традиции или еда? Помимо твоих снов, конечно же.

– Ну, мамин соус есть… Никто не понимает, почему он такой вкусный.

– Ещё раз, тебе пятнадцать лет? – в ответ кивок. – А имя своего отца ты знаешь?

– Знаю. Но оно очень сложное, иностранное. Я бы сказал, почти эльфийское… Не помню…

– Ясно. А характер?

– Нет, подождите! Его… Тарлен, вроде, звали… Почти как у Толкина. Ну, или Паолини, например… А характер… Ну, как у труса. Мама так сказала. Хотя он имел очень доброе сердце…

– Трус не может иметь доброе сердце. Доброе сердце…

– Имеют лишь отважные?..

– Значит, да. Интересно… Было бы интересно, поживи я чуть меньше и знай не так много.

– Так что вы поняли?

– Ещё рано. Нельзя забывать об интриге… – Далий Мар загадочно улыбнулся и почесал подбородок. – Без неё наша жизнь не так сказочна, какой может быть.

– Это пустая трата времени и нервов. Я хочу знать, что вы надумали!

– Не слишком ли ты умён, чтобы требовать что-либо у меня? Даже ваш товарищ Айва – или как его там? – не позволяет себе такого. Его безжизненное хамство не в счёт. Это лишь защитная реакция…

– Я хочу знать, что вы думаете. Вы задали так много вопросов…

– А ты так глуп, что выложил ответы на золотом подносе! Знаю я того, кто делал так же… «Мир ему и покой», да? Как смешно…

– Так вы не скажете, да?

– Может быть, завтра. Или через месяц. Или через много лет. Тебе от этой информации никакой пользы, уж поверь. Но если от любопытства зачешутся причинные места – так и быть, расскажу. Может, в этом и правда будет смысл…

Загадочность и открытость смешались в этом старике воедино. Артур видел его, но видел сквозь него. Ответы представали перед ним, как на блюдце. Но в то же время, он не мог дотронуться до них. И его это злило. Он привык докапываться до правды, даже если от этого страдает интерес или притягательность. Он не привык жить в неведении в мире людей, не собирался привыкать к этому и здесь. И он решил дождаться нужного момента. В любом случае, он искренне верил, что сумеет выудить желанные подробности из головы древнего зла, что сидит рядом с ним с переломанными конечностями. Даже если в этих знаниях нет никакой силы.

Айва вернулся через несколько минут. Его взгляд источал тревогу, граничащую с заботой, а движения были резки и активны, будто он торопился по срочному делу, но его отвлекло любопытное сообщение от друга, – такую ассоциацию нашёл в голове Артур. И, будучи уверенным в неотложности дурманящей нервы проблемы, что захватила голову Айвы, юноша поспешил задать правильный вопрос. Ответ пришёл не сразу. Прежде чем это случилось, мужчина глянул на выход, туда, где одиноко стояла Киама, и тяжело вздохнул. Непредвиденная ноша тяготила его плечи, уставшие от конфликтов и непонятных ситуаций. Но всё же, он быстро высказал свои мысли: «Мы не можем скрываться здесь вечно. Нам нужно отправляться в дорогу, к ближайшим вратам, дабы ты смог вернуться в Йеру в целости и сохранности». Естественно, подобное предложение вызвало в Артуре очередную бурю негодования и злости, смешанной с тоской. И даже слова Далия Мара не смогли повлиять на это состояние, на эту проблему и на то, что она за собою несёт.

Когда солнце обозначило полдень, уставший пёс, наконец-то, проснулся. Слабый, голодный и сонный, он кое-как доковылял до Артура и улёгся у его ноги, желая ощутить тепло. «Пожалуй, – подумал Артур, – лишь он один в целом мире способен на такую нежность и преданность». Но нужно было двигаться вперёд. Никто не желал брать с собой тёмного мага, особенно учитывая его плачевное состояние. Даже Айва, совсем недавно спасший его от неподконтрольной смерти, отказался продолжать лечение, сославшись на то, что Далий Мар – величайший маг в истории, и ничто в этой Вселенной не остановит его от свершения задуманного и желанного. Как, например, желание выжить. И, набрав ягод и трав, растущих на холме и подле болота, мужчина приказал выдвигаться к ближайшему городу. Однако Артур весьма категорично отказался. Он набрал в грудь воздух, выпучил глаза и попытался состряпать взрослое и серьёзное выражение, однако заставил Айву думать, что имеет какие-то проблемы со здоровьем. Тогда, дабы опровергнуть эту неприятную догадку, юноша коротко поведал о своём замысле: о побеге, о недоверии и скитаниях, к которым готово его тело. Ответная реакция не заставила себя долго ждать, и уже через несколько секунд Артур прижимался к стене, пытаясь отстраниться от разозлённого Айвы. Мужчина, пусть и уступал Артуру в росте, но в данный момент выглядел в его глазах самым настоящим гигантом, извергающим из ноздрей ураганы. А его вспыльчивые речи звучали, как звенящие в землетрясение бокалы. Ругань и недовольство – два слова, о которых юноша почти забыл, проживая счастливую жизнь с не самой заинтересованной, пусть и любящей матерью. Свобода, окружившая этого ребёнка, затмила голос разума и логики, внушив веру в то, что выжить без поддержки – плёвое дело. И ведь юноша почти согласился пойти с новообретёнными знакомыми. Но в самый последний момент, когда Айве оставалось сказать свой коронный аргумент, Артур перевёл внимание на вставшего с насиженного места колдуна.

– Ты, конечно, можешь пойти с ними и отправиться в Йеру, как только завершится Авирвэль. Но, с другой стороны, ты мог бы поступить более интересно и остаться: мало ли, из этой затеи что-то выйдет? Только представь, сколько возможностей ты подаришь самому себе! – Далий Мар, пусть и опирался о стену, но звучал очень внушительно. Артура вновь задели сомнения в своём решении.

– Зачем вы предлагаете ему это? Он ещё совсем ребёнок! Он жизни не видел, а вы хотите, чтобы он с ней распрощался?! – Айва совсем забыл о запрете на разглашение этой информации. Он встал горой, не давая колдуну приблизиться к своему ученику (именно им он счёл Артура в этот момент). – Артур, не слушай его! Он желает тебе смерти!

– Глупости! Я предлагаю ему шанс – настоящий шанс на счастливую жизнь!

– А как же твоя родня, Артур?! Что они подумают, если ты исчезнешь?! В нашем мире время идёт почти так же, как и в твоём! И если ты затянешь с возвращением, тебя объявят в бессмысленный розыск!

– Я знаю. Не вопи, Айва, пожалуйста, – юноша отполз от собеседника, тихо шурша спиной по камням. Потом, подумав ещё немного, он подошёл к Далию Мару и подставил ему плечо. – Я верю, что ты хочешь мне лучшего… Но что, если это правда, – если я могу остаться в вашем мире? Ты не представляешь, каково жить там, где чувствуешь себя призраком из далёких веков! Где не можешь найти друзей и единомышленников, потому что мир огромен и прогрессивен под стать твоей отсталости!.. Это… сводит с ума. Одиночество, которое кажется огромной безжизненной пустыней, заставляет усомниться в собственной нормальности… Я не хочу жить так и дальше. Даже если ради этого придётся пожертвовать тем немногим, что я имею в мире людей. Даже мамой…

– Ты пожалеешь об этом выборе, Артур. Проклятье, которое касается каждого, похожего на тебя, принесёт боль и тебе! Это не угроза, ты не подумай. Но я видел, что случается с непокорными мечтателями… и это ужасно! – Артур верил Айве. Хотя бы потому, что из-за этих слов глаза мужчины наполнились слезами, а лицо покраснело. – Прошу, послушай меня. Я знаю, что мы знакомы недолго, и ты вправе ставить мои слова под сомнение… но не позволь этому треклятому тёмному магу затмить твою рациональность! Это не окупится… Такие вещи никогда не окупаются, а лишь сильнее вредят всем вокруг. Ты можешь не ставить меня в пример, но делай то же и с ним, пожалуйста! – Айва старался изо всех сил, однако Далий Мар слушал этот лепет, не принимая его всерьёз. Он поправил грязную длинную чёлку, упавшую на лицо, глянул исподлобья как-то по-хищнически и слабо посмеялся, боясь обречь себя на очередной кашель.

– Ты и понятия не имеешь о моей жизни, мальчишка… В каком праве ты – жалкое подобие героя – оценивать меня – эльрина, что изменил ход истории целого мира? Я бы мог развеять тебя в пыль, находись мой организм в лучшей форме. А что можешь ты? Ведь ты наверняка нищий, вспыльчивый, неконтролируемый отброс, упавший в глазах собственной родни. Ты – ничто передо мной, в какой бы плачевной форме я не находился… – силы колдуна проглядывались всё заметнее. Его голос крепчал, заставляя усомниться в верности даже самых громких мыслей, перечащих словам древнего зла. Но Айва был непреклонен и дерзок, а сказанная ненависть вынудила его обнажить один из кинжалов. В этот момент Далий Мар ехидно улыбнулся.

– Не смей оскорблять меня. Я не куплюсь на твои бредни, сколько бы уверенно ты их не говорил! Я бы мог раздавить тебя прямо здесь, сапогами, которые ношу. Но единственная причина, по которой ты всё ещё дышишь – моё безграничное милосердие, о существовании коего ты мог и не догадываться, – мужчина, так и сверкающий глазами, мигнул на Артура. – Ладно, так и быть. Я отпущу тебя с этим… с ним. Но возьми вот это, просто чтобы я был уверен в твоей безопасности, – он протянул клинок, глядя на него несколько неуверенно. – Я знаю, что бессмысленно скрывать что-либо от существа, рядом с которым ты стоишь, так что не обяжу тебя на интимный диалог. Послушай: это оружие мастера, потому оно имеет особые свойства. В час беды, когда твоё доверие Далию Мару или кому-либо ещё падёт, развяжи ленту, украшающую рукоять, и прочти заклинание. Мои клинки помогут найти тебя.

– Но я не умею читать на вашем языке…

– Эвассир не сложен. Я научу тебя, – колдун одобрительно кивнул и едва тронул кинжал, чтобы пробежаться по надписи. Казалось, его ничуть не смутили предостережения Айвы. Он следил за ним с той же холодностью, с какой следят друг за другом незнакомцы. – К тому же, раз уж ты остаёшься здесь, тебе необходимо заговорить на эвассире до окончания праздника, ибо тогда чары рассеются, а наш язык вновь станет тебе чужим. Но если ты будешь знать его – ничто не повредит твоему пребыванию здесь.

– Хорошо. Ох, Айва… что насчёт вас с Киамой? Куда вы отправитесь?

– В глушь. Будем обходить подозрительные города и прибежища моей семьи. Но если нас схватят, я сделаю то же, что должен будешь сделать ты в случае беды: я прочту заклинание и постараюсь освободить нас с сестрой своими силами. Теперь нам пора. Я думаю, сюда вскоре прибудут наёмники, так что и вы не должны задерживаться. Ступайте неторным путём. И несите за собой счастье, Артур.

Мужчина совершил поклон головой и ушёл прочь. И, стоило голосам с улицы утихнуть, старый колдун тут же оттолкнул Артура. Левой рукой, которая считалась сломанной. А потом, даже не заметив того, прошёл вперёд, к выходу, ничуть не хромая на правую ногу, которая (по его личному заверению) якобы «раздробилась в прах». Да и в целом, внешний вид двуликого Далия Мара быстро приобрёл оттенки расслабленности и самолюбования. Мужчина поправил вновь мешающую чёлку, заложив её за длинное корово-овечье ухо, и в кои-то веки привёл свой внешний вид в порядок: отвернул рукава чёрной испачканной рубашки, а потом и балахона, руны на котором покрылись следами крови; завязал бантики и застегнул пуговицы, отчего начал выглядеть солиднее. А под конец, как бы добавляя несколько сочных приправ, колдун накинул на голову капюшон, также исписанный рунами. И после этого простого жеста он больше не выглядел оборванцем и страдающим наркоманом; нет, теперь он выглядел под стать своей репутации – солидно, грозно, несколько пугающе-обаятельно. Его глаза наполнились жизнью, которая не всегда теплится в молодых сердцах, и хитро блеснули вслед удивлённому Артуру, так и увлекая в опасности и авантюры. А его манящее «за мной» звучало подобно самой сладкой музыке, когда-либо услышанной неусидчивым юношей.

На его удивление, они пошли не к выходу из убежища, а в его глубь. Туда, где не горели факелы, не проникал солнечный свет, а повсюду, к прочему, скитались немногочисленные ахары, на которых без конца рычал Мерлин. Разочарование настигло Артура, когда он узнал пренеприятную вещь: псевдонасекомые размером с больших цикад, имеющие клешни и острые зубчики, относились к непонятному разряду тварей, выведенных искусственным путём. Это означало, что они созданы для каких-то определённых целей вроде убийства, и в них нет ничего исконно природного и чистого. И правда, те ещё твари!

Вскоре непроглядный коридор, лишённый минимального освещения, начал буквально проявлять двери. Они вырисовывались среди камней, показывая свою истинную форму лишь по мере движения Далия Мара. Он шёл мимо – они выдавали своё присутствие, он проходил дальше – они вновь исчезали в магической ловушке. И всюду, словно в квест-комнате, разбрызгалась жёлто-зелёная жижа, в которой валялись расчленённые тела ахар. В этот момент Артур искренне надеялся, что путь в неизвестном направлении приведёт, в итоге, к чему-то менее абстрактному, нежели смерть. К счастью, так и получилось. Далий Мар открыл ничем не выделяющуюся дверь с нечитаемой запылившейся надписью, петли старчески заскрипели и загудели, терзая отвыкший от громких звуков слух. И вот, в глаза полез приставучий луч света, заставивший сощуриться и глянуть вверх.

Они выбрались из затхлого убежища на небольшую полянку с таким же огромным числом растительности, как и по другую сторону. Однако здесь, в отличие от противоположного пути, имелся старый проржавевший мост, стелящийся прямо над болотом: вонючим, как смола, так что Мерлин невольно расчихался, и бурлящим подобно лаве. К слову сказать, странная жидкость оказалась чем-то схожим со смолой и лавой, но более едкой и губительной для всего живого. Единственная причина, по которой здешние растения выжили – магия, сильно повлиявшая на их составные свойства. Грубо говоря, вся самая дружелюбная растительность оказалась несмертельно ядовитой, о чём уважаемый Далий Мар решил умолчать ушедшим вперёд Айве и Киаме, которые прихватили с собой достаточное количество ягод.

Путь через старый мост никого не впечатлил. Да, под ногами без конца булькало болото, а душащий запах едва не лишил Артура сознания. Но, по большому счёту, больше ничего не произошло, хотя юноша искренне надеялся увидеть какого-нибудь монстра-стража, охраняющего это место. «Скорее всего, он подох, когда заполз на эту часть рва», – так пояснил случившееся сам колдун. Но Артур не собирался удовлетворяться таким скучным ответом, потому, минуя все свои человеческие возможности, постарался взбаламутить местность. Результата так и не последовало, потому пришлось продолжить пренеприятнейший путь в скуке.

Глава VI. Белая колдунья

Перед глазами очарованного мальчика, преданного пса и уставшего старика возникла бирюзово-зелёная степь, оборванная цепью далёких гор, лишь больше восхваляющих невероятные пространства, отданные природе. Бело-золотистый купол неба, сквозь который проглядывались звёзды, походил на высокий потолок огромного дворца, и один взгляд вверх заставлял душу уйти в пятки. Ярко светила инглия, – так нарёк звезду сам Далий Мар. А вдали, во многих тысячах километров от неба, кружил Эйваз, описанный магом как «младший брат Эваса, почти совершенная его противоположность». Массивный спутник, несколько больше луны, медленно плыл в пространстве, ничуть не отставая от своей планеты. И, глядя на эту величественную красоту, на узоры, видные даже с земли, Артура переполнило чувство собственной незначительности, сравнимой лишь с невероятной значимостью этого прекрасного Эйваза. Но стоило опуститься с небес на землю и обратить внимание на более близкие вещи: на природу огромного мира, открытого юноше во всей его красе, на цивилизацию и на то, что может дать столь замысловатый и разнообразный край. Ведь, по словам Айвы, здесь уже придумали паровозы и пароходы, построили заводы и создали иные индустриальные блага. Однако, вместе с тем, Артур ещё ни разу не наблюдал огнестрельное оружие или современную военную экипировку. Будто прогресс застыл на месте, не позволив странам совершенствовать орудия убийства. И в этом была – решил юноша – вся прелесть найденного мира: непорочного, искреннего и могущественного.

Путники спустились с холма, почти полностью покрытого непроходимым болотом, и двинулись сквозь бесконечные травы, чарующие своим запахом и мягкостью. Растущие по пояс Артуру, они так и просили сорвать немного, пожевать их и дать субъективную оценку вкуса, и юноше, в отличие от Мерлина, что так радостно уплетал зелень, приходилось всеми возможными силами сдерживать себя от превращения в козлёнка. Дабы упростить задачу, он завёл небольшой диалог… Впрочем, как позже выяснилось, Далий Мар оказался не таким разговорчивым, когда ему не над кем поглумиться. Разговор упразднился сам собой. Остались только шорох трав, тихие шаги, звуки пасущихся животных, несколько похожие на мычание или блеяние, да щебетание пролетающих мимо птиц. От мокрого ветра не осталось и следа, равно как и от дождевых туч, улетевших далеко-далеко вперёд и рассеянных бескомпромиссными потоками воздуха.

Однако эту умиротворяющую картину разрушил рёв, разлетевшийся по степи подобно кругам на воде. Даже думать не пришлось, кто мог издавать подобные звуки – это определённо был дракон. И найти его оказалось несложно: среди прекрасных переливающихся трав чётко обозначилось чёрно-белое пятно, распустившее мягкие крылья на одно из пасущихся животных. И Артур, вспомнив все возможные произведения, в которых мелькали драконы, тут же зажёгся идеей приручить это невероятное существо!

– Ни с места! – все манящие мысли прервал крик Далия Мара. – Он убьёт тебя и когтём не поведёт. Суйся к нему, только если хочешь своей смерти!

– Но это же… дракон! Они все мудры, как тысяча философов…

– Если так написано в твоих книжках, далеко не факт, что так есть на самом деле. Пятнистые и́гусы – даже не драконы, а лишь жалкая пародия на них. Они тупы, как камень, и жаждут лишь утолить свои низменные потребности! Если ты не хочешь помочь с этим одному из них, советую обойти стороной. Ради своего же блага.

Артур ещё раз глянул на игуса, расправившегося с добычей, и тяжело вздохнул. Нет, это определённо не то, чего ему хотелось! Он надеялся оседлать дракона хотя бы в первый месяц пребывания в Эвасе, а сейчас оказалось, что существуют какие-то псевдодраконы, не годные на подобные занятия. Но, вопреки словам Далия Мара, юноша всё же рассчитывал однажды прокатиться на настоящем драконе, который не будет против такого занятия.

– Скажите, пожалуйста… бывали ли в истории случаи, когда вы седлали драконов по вашей общей воле?

– Даже не думай об этом. Я согнал драконов на мелкий клочок земли не для того, чтобы ты вернул давно распущенный культ! Всадники – недостойные эвассари, в которых уважения к своему роду меньше, чем у самого коварного убийцы. Они предавали свои семьи, своих друзей и свои государства, чтобы быть рядом с драконами. А те лишь пользовались ими, разрушая всё на своём пути! Если ты когда-нибудь попадёшь на другой континент – Хадаа́н, то не сможешь не заметить огромную пустыню, именуемую Деша́р. Знай же, что она – плод любви между драконами и эвассари, – колдун нахмурился, а его кулаки автоматически сжались, игнорируя поступающую из множественных ранок боль. – Пойдём. И не смей ещё хоть раз сказать что-то хорошее про драконов. Они того не стоят.

Пришлось смириться. Пусть Далий Мар и не находился на пике каких-либо возможностей, но его слова внушали страх всё так же быстро и убедительно, как когда он обладал могуществом. Артур ещё раз вздохнул, поглядывая на улетающего игуса, и побрёл вслед за проводником – таким же согбенным, каким стал сам юноша, наблюдая за удаляющейся надеждой на воплощение всех своих детских мечтаний. Настроение ухудшилось, а вместе с ним и здоровье, ещё не оправившееся после непродолжительной болезни. Совсем скоро послышался первый кашель, потом возникла головная боль. И ничто из подручных возможностей не помогло справиться с этим. А тёмный маг, что вовсе не удивительно, отказался обращать на «какую-то бессмыслицу» всякое внимание. «Что ж, – поразмыслил Артур, кашляя при каждом глубоком или слабом вдохе, – возможно, стоило остаться с Айвой и Киамой. Они бы уж точно помогли мне, в отличие от этого…». Однако решение было принято и юноше пришлось пожинать плоды. Горькие, острые, жёсткие и липкие плоды, которые он выбрал вместо излюбленных зелёных ягод. И то беспокоило его в невыносимой степени, заставляя поверить в собственную ущербность и глупость.

В самый пик дня, часа в четыре, они подошли к небольшой деревне, расположенной возле широкой реки. Некоторые дома стояли на суше, некоторые еле прикасались к земле, а иные и вовсе расположились на каменных балках, уходящих под воду. Жители рыбачили, пасли скот, гуляющий по небольшому полю, вспахивали землю и занимались иными повседневностями, не замечая прибывших чужаков. Солнце слабо припекало головы, отчего те сделались тёплыми и приятными на ощупь. Только земледельцы прятали их под дешманскими шляпами, которые загораживали глаза ото всего, кроме поля. Дети играли друг с другом и с самодельными игрушками, возились в прибрежном песке, воде и траве, и тоже не обратили внимания на незнакомцев. Проходя через ряды одноэтажных домиков, загороженных низким забором, троица то и дело натыкалась на привязанных волкоподобных псов, чей лай сопровождался ответным лаем Мерлина. Но, стоило чужим владениям оказаться за спиной, любые недовольства тут же прекращались. Длилось это, пока иноземцы не подошли к центру деревни, устроенному наподобие рынка и узнанному Артуром только благодаря продолговатому деревянному дому, похожему на дом управляющего. Так и оказалось. Они прошли мимо продавцов, мимо их лавочек, набитых всякими всячинами, и ступили за порог управы.

В помещении сильно пахло деревом. Старым, гниющим, но всё ещё приятным для непривыкшего носа. В большом доме оказалась всего одна комната, в которой уместились все видные лица деревни, – это юноша понял по их одеждам. Одни сидели за столами, занимаясь своими обязанностями, другие беседовали в уголочке, а остальные разбежались кто куда, как только завидели на своей территории человека и странного незнакомца, от которого веяло ужасом. В итоге, заговорить с чужаками решился лишь глава деревни – немолодой мужчина с проступающей по бокам сединой, с недлинной бородой, разодетый весьма обыкновенным образом. Он бросил взгляд на пса, потом на человека, а в конце, словно не желая делать того, на понурого старика в тёмно-сером балахоне. Как и ожидалось, начались обыкновенные вопросы о цели прихода, об имеющихся деньгах и продолжительности визита.