Текст книги "Дар Авирвэля"

Автор книги: Алина Акубекова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 22 страниц)

Трапеза сложилась поистине королевская, так что даже Далию Мару пришлось признать гостеприимность королей – голод сделал своё дело.

В качестве первого и основного блюда грациозные слуги принесли овощной суп с особенными специями: хварой – слегка острой и очень питательной; энисом – чем-то наподобие перемолотого лука, но гораздо солёнее и горче; и, в довершение странной смеси, все эти неприятные вкусы вперемешку с ароматными запахами дополняла корица. Всё это называлось вальерским супом, но Далий Мар даже не стал прикасаться к нему. Потому что, как известно лишь таким древним эльринам, как он: вальерский суп должен иметь ещё одну специю – раналь, несправедливо оставленный в стороне. Хотя Артур не нашёл в представленном супе ничего особенного – как хорошего, так и плохого, – но подумал, что дело состоит в неопытности. Мало ли, каков этот раналь после варения и обжарки?

Но после основного блюда следовало то, от чего колдун просто не мог отказаться. Потрясающее блюдо с его родины, почти не выговариваемое для любого носителя эвассира – атхабхабат, что когда-то значило «священный дар». Так и представлялось на деле. Нет смысла пересказывать рецепт этого изумительного «дара» (по крайней мере, не здесь и не сейчас), но замысел прост: смешать несмешиваемое, удобрить это крепким и мучительным для трезвенников а́румом и запечь на костре, обложив со всех сторон сочным мясом птицы (желательно мясо сипа, но в Альмандине таких не водится, да и желудки к нему не очень готовы). На выходе получается прелестнейшее второе блюдо, которое необходимо подавать с тархасским соусом, чтобы не упустить ни одной нотки ни с чем не сравнимого блюда. Хотя Артур пожалел о том, что притронулся к нему. И после этого никогда больше не ел атхабхабат, сколько бы его не упрашивали и не настаивали на его приготовлении.

Третье же блюдо, по традиции, было больше постным и не способным задеть даже самый чувствительный желудок. Это был тёплый салат с помидорами, огурцами, грибами, орехами и маленькими кусочками птицы, а также с подливкой из сока са́нора, который хорошо влияет на организм в целом. После третьего блюда довольны остались все.

Киама успела наесться, поэтому просидела за столом, наблюдая чужой обед, и желала поскорее уйти из дворца, совсем забыв про разборки насчёт возвращения к «господину». Далий Мар тоже чувствовал себя наевшимся, а десерты никогда особо не жаловал, так что, выпив немного оливкового вина, смотрел за жадным насыщением Артура. Его живот казался всем остальным бездонным. Но сам юноша не думал об этом, ведь десерт и вкуснейший шантх заполняли пустоту лучше любого «дара» и невыразительного супа, чего и следовало ожидать от настоящих сладостей в виде фруктового пирога и молочно-шоколадных конфет. Таким образом, насыщенный обед подошёл к концу.

Проклятый атхабхабат вынудил Артура поинтересоваться наличием уборной. О, как же болел живот, ненавидящий есть настолько переперчённую и пересоленную пищу! Радовало только послевкусие салата, явно сгладившего общий осадок от съеденного, но этой небольшой порции не хватило, чтобы поджелудочная, печень и почки справились без проблем. Просидев в приличной и вполне современной уборной полдня, Артур вернулся в гостиную только ближе к вечеру. Далий Мар, притворившийся читающим ту же книгу, изо всех сил старался сдержать смех. А Киама и Айва, обнявшись, сидели в углу дивана и тихо говорили о чём-то. Юноша услышал недостаточно много, поэтому решил подойти и спросить, что же могло приключиться.

«Господин» собирался забрать рабыню обратно и не хотел идти на уступки.

– Она сказала, что я буду её собственностью, пока не выплачу сумму, которую она дала мне для помощи семье! Но откуда мне взять так много денег?!..

– Успокойся, Киама. Мы можем заработать…

– Как?! Мне что, надо стать шлюхой?!

– Анкиаматше! – Айва нахмурился и прижал подругу ещё ближе. – Не смей даже думать о подобном! Я сказал – накопим, значит накопим. Сейчас тебе придётся вернуться к «господину», но я найду заработок и выплачу залог. Но мне нужно знать, сколько она потребовала.

– Пятьсот вар!..

Образовалась тишина.

– …И всё? Это весь залог?..

– Да я в жизни таких денег не видела!

– Киама, Киама… Тебе не нужно было плакать и разбрасываться кошмарными мыслями. В моём кошельке наберётся и на помощь тебе, и на помощь Артуру. И даже останется горочка!

Атмосфера отчаяния резко сменилась атмосферой надежды. Девушка утёрла солёные слёзы, шмыгнула и воодушевлённо поинтересовалась:

– Правда?..

– Да. А теперь перестань рыдать и пойдём искать твоего «господина». Скоро ты станешь свободной!

Артур улыбнулся, видя, как Айва выносит сестру на руках и пропадает за поворотом. Их лица выражали торжество не справедливости, но удачи, и нарушать этот порядок не хотелось даже разделением радости. Но какое-то странное и пугающее чувство закралось в грудь… Прежде такое возникало только под конец любимых книг, да и то не всегда. Близилось чувство одиночества и завершения. Теперь, с такими радостными вестями и неоценимой свободой, Айва и Киама совершенно точно бросятся в вековое странствие! Им ничего не мешает, равно как страже ничто не мешает выбросить Артура в его родной мир, хочет он того или нет. А покидать это место…

– Я читал «Хроники Нарнии». И не хочу повторять участь тех детей. Конечно, нужно взрослеть и принимать свой мир таким, какой он есть… Но я больше не уверен, что Йера – это мой мир. Я не уверен, что он когда-либо был моим…

Потерянный, мальчик подошёл к Далию Мару и сел рядом с ним, на краешек соседствующего кресла. Старик будто выслушивал вполуха, но Артур уже привык к его фальшивой незаинтересованности, поэтому говорил открыто и обо всём, не боясь оказаться брошенным со своими переживаниями. А сейчас, с нарастающим ощущением одиночества, он чувствовал себя таким же несчастным, как его мама, потерявшая любимого человека.

– Далий Мар, может, расскажете? Мы ведь уже столько пережили… Вы думаете, я всё ещё не готов? – в ответ на это колдун закрыл книгу и положил её на колени. Подумав немного, он поднял взгляд на переживающего юношу, чьи глаза покраснели от наступающих слёз.

– Что ж, так и быть, – он издал тяжёлый вздох и полуобернулся к собеседнику. – Помнишь, я задавал тебе вопросы? Когда мы ещё были в моём старом убежище?

– Да, вы ещё истекали кровью.

– …Да. Так вот, дело в том, что ты кое-кого мне напомнил. Мы виделись давно, больше десятка лет назад, и я помог ему сбежать. Трус трусом, но бросить его на произвол судьбы я не мог. Поэтому решил наколдовать проход в иной мир. Я не знаю никого, кто делал бы это прежде. Это просто бессмысленно, учитывая Авирвэль, но обстоятельства не допускали промедлений.

– Вы помогли ему. Но кто он?

– Ты знаешь, почему мы зовём себя «эвассари», а не «эльрины», если говорим о толпе? – Далий Мар снова начал издалека, сильно раздражая терпение юноши. Но пришлось смириться и покорно прислушиваться, чтобы не пропустить главное. – Нас много. И мы разные. Эльрины, аррины и драйрины – все живут в Эвасе на равных правах, будучи близкими родственниками. Но эльрины являются самыми многочисленными и распространёнными эвассари. Дальше идут аррины. А драйрины почти исчезли, смешавшись с остальными – такова жизнь. В любом случае, нас сложно различить. И тот, кому я помог, относился к небольшому обществу, давно притесняемому самой страной. В итоге, всех перебили – тут и говорить не о чем. Но одному я помог. И он был аррином.

– Это как-то связанно?..

– Дослушай, бестолочь, – колдун настучал Артуру по макушке и продолжил. – В общем, я отправил его в иной мир, но не очень задумывался, в какой именно, поэтому ничего не объяснил. А этот… тоже бестолочь, так что ты не одинок. Я не знал, что с ним случилось после ухода, но предвидел одно: он умрёт, и очень скоро, так что ему стоило подумать дважды. Но он не подумал.

Конечно, цель разговора была очевидна. Но Артур увлёкся рассказом (Далий Мар повествовал довольно интересно), поэтому утерял все логические связи. Если бы он прочитал это – всё стало бы проще, но ему приходилось слушать, так ещё и на чужом языке, так что понимание незаметно ускользало из-под ног, как лёд из-под неудачливого фигуриста. В конечном счёте, колдун заплутал в собственных историях, но, не узрев прозрения, заявил коротко и сдержанно, явно устав дожидаться утренней песни петуха:

– Я думаю, он твой отец.

Вот теперь Артура поразила молния. Едва различимая вспышка, ударившая по всем трём аспектам личности: по разуму, сердцу и душе. Рот приоткрылся, чтобы сказать что-то. Но что? А глаза сделались круглыми от шока, радости, разочарования, непонимания и даже небольшого страха. Возможно, где-то в глубине сознания он подозревал, что так всё и будет, но никогда не задумывался об этом всерьёз. Да и зачем? Он не знал своего отца, мама почти не говорила про него, а если и говорила, то какими-то урывками (теперь Артур полагал, что всё из-за его непродолжительной жизни). А после молнии, как и полагается, ударил гром.

– Что…

Сложно сказать: это было утверждение или вопрос. Но Далий Мар, любящий отвечать на то, что не знает больше никто вокруг, воспринял это по-своему.

– Я надеялся, что ты сам догадаешься. Возможно, Тарлен и впрямь твой отец. У вас похожие черты внешности, да и умом вы оба… скажем так, не награждены. Если это правда, мой друг, то ты сможешь остаться в Эвасе хоть до скончания веков! Но, в любом случае, тебе придётся вернуться в Йеру. Не забывай, что твоя псина может умереть, если забудешь вернуть его обратно. Он рождён в мире людей – и умереть должен в мире людей.

– Заодно расспрошу маму об отце… И возьму фотографию с кухни. Они поверят, если покажу им фотографию отца?

– Это те самопишущие картинки? Да, думаю, поверят. И я добавлю пару слов в подтверждение. В широком смысле, всем на тебя плевать, так что даже если ты умрёшь здесь, никому не будет дела. И тебе тоже, раз ты рад умереть в нашем мире.

– А язык?..

– Забудешь. Предлагаю поучить его ещё чуть-чуть, а то совсем забросили с этими побегами.

Так они и сделали. Конечно, сосредоточиться на изучении букв и слов было непросто. Артура снедали мысли о возможном отце, о знаниях и о скором возвращении домой. Сердце бешено ёкало от одной мысли о встрече с мамой; как же она воспримет внезапное возвращение сына? Будет ли она готова? Или обидится на него смертельной обидой? Стыд пробуждался в голове, обагряя щёки, и лицо, и спина вскипали из-за собственного эгоизма и непростительного поведения. Примерный сын в один момент оказался худшим хулиганом, так и не поплатившимся за свои деяния! Что же скажет мама?.. Следовало отвлечься, читая усложняющиеся надписи и следя за неощутимым акцентом.

Айва и Киама вернулись через час и, увидев усердные занятия товарищей, сразу смерили неописуемое счастье. Им не терпелось уехать отсюда, путешествовать вдвоём по странам и разным удивительным местам, искать приключения, опыт и мудрость! Но они понимали, что прежде этого должны попрощаться с Артуром. Он сообщил, что скоро вернётся в мир людей, поэтому друзья уселись на диван и стали ждать, когда подойдёт назначенный час. Конечно, им было сложно расстаться с приятным человеком, ставшим настоящим другом, но они не были одиноки и воспринимали потерю более просто и легко. К тому же, сколько разных событий ждёт всех четверых на пути!..

Глава XIV . Прочь из леса

Очень скоро в гостиную вернулась принцесса Викки. Почти обделённая какими-либо заботами, она зашла поинтересоваться действиями Артура, направленными на доказательство состоятельности его непростого желания. И он рассказал всю новую информацию без утайки, перебиваясь только на слова удивления и возмущения («Как Далий Мар посмел смолчать о таком!»). В итоге, шокированная не меньше юноши, Её Высочество покорно кивнула и снова исчезла с глаз – пошла рассказывать идею занятым родителям. Уже через несколько минут в гостиную сбежались все придворные, так или иначе прознавшие об интересном элементе, и в просторном помещении стало не продохнуть от незнакомых лиц в различных головных уборах. Но все они растеклись по два края, как только в арочном пролёте показались монархи и их дочь. Не менее статные, чем прежде, они подошли к Артуру и Далию Мару, и недоверчиво поинтересовались, глядя прямо в глаза:

– Это может быть правдой? Ты можешь оказаться кэйрином? – к счастью, колдун уже объяснил значение этого слова – «полукровка».

– Полагаю, что да, Ваши Верховные Величества, – Артур поклонился, выказывая необходимое уважение, и сумел задобрить правителей. Далий Мар остался не в восторге.

– Очень интересно… Как же так вышло? Кэйрины встречаются нечасто – на то нет предпосылок. Один из твоих родителей попал сюда?

– Скорее наоборот. Отец – если он правда мой отец, – попал в Йеру и встретил мою маму.

Её Верховное Величество покачала головой, глядя на Далия Мара таким слепящим проклинающим взглядом, что в её догадливости не осталось сомнений. Оставалось неясным лишь отношение королевы Одры Бельтайн и её мужа к таким вот индивидам. Не сказать, что полукровок не любили – нет, они считались такими же членами обоих обществ, но редкие появления на публике почти сделали их обычным мифом. Дети всегда походили на матерей больше, чем на отцов, а в случае со смешением крови эвассари всё случалось ещё более интересно: у потомства не оставалось никаких внешних и почти никаких внутренних следов иноземного присутствия. Сами эльрины ещё не смогли понять секрет, по которому любой иной вид той же группы может спокойно скрещиваться с ними, но гипотез накопилось порядочно: от вполне вероятных научных (в силу развитости здешней науки) до совсем уж странных креационистских. Но в большей степени всех интересовали особые возможности, дарованные таким любопытным детям. Основной из них, естественно, была возможность жить в обоих мирах без особого ущерба для здоровья. Конечно, это не позволяло отправляться в какие-либо иные миры, кроме родных, но кэйрины чувствовали себя комфортно – в большинстве случаев, они походили на отца и мать, поэтому с радостью существовали на границе двух доступных земель.

– Ну хорошо, – наконец, заключила королева. – Авирвэль закончится лишь через месяц по календарю Эваса, так что у тебя достаточно времени, чтобы решить всё как следует. Далий Мар может показать ближайшие врата. Мы снарядим тебя всем необходимым и отпустим, а ты вернёшься, коли захочешь испытать судьбу. Но не забудь взять что-нибудь, что бы могло подтвердить присутствие в твоей крови частички нашего мира. Что пригодится тебе в дороге?

– Думаю, немного непортящейся еды, вода и… всё. Благодарю за вашу доброту. О, кстати, чуть не забыл! – Артур едва вспомнил об обещании и долго бранил себя за такое ротозейство. – Не могли бы вы хотя бы рассмотреть мою просьбу, Ваше Верховное Величество?.. – королева Одра Бельтайн навострила уши и велела продолжить. – Быть может, Далий Мар сумеет пригодиться вам в качестве королевского мага?.. Я не знаю мага лучше, а теперь, со всеми этими изменениями, он бы мог сослужить плодотворную службу!

– Очень самовольная просьба. Но мы рассмотрим её, – королева глянула на выпрямившегося колдуна. – Было бы неразумно спорить с вашим интеллектом и вкладом в развитие цивилизации. А теперь пора объявить любопытствующим горожанам и гостям наш вердикт. Желательно, чтобы с нами пошёл только Артур, – это замечание было адресовано поднявшемуся с дивана Айве. – Ах, и Далий Мар тоже. Прошу присоединиться, чтобы можно было проводить человека сразу, без лишних задержек. Эссиль, Артовир, – королева обратилась к двум ближайшим слугам, – приготовьте юноше чего-нибудь съестного и нескоропортящегося. Есть, куда налить воду?

– Да, Ваше Величество.

– Верховное Величество.

– …Простите. Да, Ваше Верховное Величество, у меня есть небольшой бурдюк.

– Отлично. Пять минут и на выход!

Как и было приказано, через пять минут Артуру приготовили рюкзак с едой на неделю и показали, где можно набрать воды. В полном облачении (конечно, ещё не мешало бы помыться) он вышел вслед за венценосной семьёй. Рядом почти плыл по дороге Далий Мар, явно довольный выполненным обещанием и возможной вакансией. К слову сказать, королевские маги зарабатывают весьма неплохие деньги! Это был один из основных факторов, сыгравших роль в желании колдуна стать прихвостнем нелюбимой династии. Второй – уютные покои в самой высокой башне. А третий, как можно догадаться, – неимоверное количество нужных ингредиентов для зелий и множества книг с заклинаниями, созданными и перевыпущенными уже после ухода колдуна.

Они вернулись на стучащий под ногами помост. Небольшая толпа собралась, чтобы лицезреть высылку человека подальше – эвассари все ещё злились на несостоявшуюся казнь. Пухлый мужичок, оказавшийся неким «мостом» для королей и глашатая, сказал светлой женщине нужные слова и спустился с лестницы, пристроившись около высокородных слушателей. А женщина подошла к краю сцены и проговорила громко, внятно, но не звонко:

– Человек вернётся в Йеру, чтобы принести доказательства для жизни в Эвасе! Возвращаться или нет – его решение, и если кто-то увидит его до истечения Авирвэля, обязан сообщить напрямую Их Верховным Величествам! Ближайшие сроки не установлены. Человек имеет право на возвращение в течение двух лет, начиная с этого года!

Руберчане и немногочисленные иноземцы не обрадовались. В принципе, им было всё равно, но такие странные случаи происходили в истории Эваса крайне редко. А если и происходили – ещё реже о них трубили в городском центре столицы. Артур чувствовал себя очень неловко, его щёки покрылись стыдливым румянцем, а шея вжалась в плечи. Он хотел остаться в Эвасе, но уж точно не рассчитывал на такое громкое временное прощание. Даже впалый живот – последствие долгой неприятной диеты – вжался так, что из-под подаренной Ивир Баенаш рубахи проглядывались рёбра. А слова Далия Мара, явно наслаждающегося вниманием некогда врагов, только сильнее вгоняли юношу в чувство вины. Разве он заслужил всю эту церемонию? Он не просил об этом, с его-то страхом сцены, а желание убраться куда поглубже, пусть даже на чёрный рынок, росло с каждым прошедшим мигом. Но прощание в кои-то веки завершилось, и королева приказала Далию Мару сопроводить уходящего гостя к ближайшим вратам. Они находились недалеко, так что добраться до них не составило труда. Разве что постоянно вылезали странные типы и спрашивали, правда ли человек собирается вернуться и умереть здесь. Ответом были едкие и резкие слова колдуна, которые недруги воспринимали серьёзнее самого больного удара под дых.

По пути Артур узнал, что порталы между мирами могут иметь самые разнообразные формы или не иметь их вообще. Иногда это просто искажение пространства, которое перебрасывает отдельных разумных существ в иное место, а иногда это конкретные объекты – например, ствол упавшего дерева. Хотя это, как выяснилось, была работа Далия Мара, и, по-хорошему, никому не следует появляться в Эвасе через чащу Алги́рэйн, ибо она кишит самыми разными хищниками и недружелюбными дорогами. А настоящий проход обратно, открывающийся в одном и том же месте испокон веков, стоял посреди небольшого пустыря с каменной дорожкой, ведущей напрямую к нему. Вратами оказалась каменная арка (здесь действительно много арок!), сквозь которую виднелась другая сторона полянки, огороженная красивой древней изгородью, овитой плющом.

– А эта арка была тут всегда?..

– Нет. Далёкие предки альманринов поставили её, чтобы точно знать, откуда приходят иноземцы. В остальном, это то же искажение пространства, разве что небольшое и уместившееся в каменные рамки. Давай, иди. Чем раньше уйдёшь – тем раньше придёшь. И не забудь захватить… фотографию, да? Отлично. До скорого.

Судя по всему, Далий Мар не воспринимал нормальные прощания за нечто ценное. Он не задумывался, что мог видеться с этим человеком в последний раз. Приложив руку к груди и легко поклонившись – произведя почтительное «до свидания», – он развернулся, сложил руки за спиной и быстро скрылся с глаз. Конечно, его тоже ждала своя, более осмысленная и достойная жизнь, и останавливать его было бы как-то глупо. Но Артур чувствовал укол в сердце, словно его бросили на произвол судьбы, совсем одного и без помощи. Маячащий возле ног Мерлин вновь сделался центром жизни. И верно. Как можно было забыть, кому юноша обязан этим странным приключением?.. Он присел на колено, придержав рюкзак так, чтобы тот не завалился на голову, и обнял бесценного пса, слабо виляющего хвостом. Стало немного теплее. Позвав друга следом: «Пойдём, Мерлин», они ступили за каменную арку… и растворились в воздухе, словно их и не было.

Глаза омыла волна слёз. Лицо загорелось внутренней болью, а щёки защипало от солёной воды. Желание вернуться назад подавляло прочие мысли, пока дружественный скулёж не напомнил, зачем они вернулись сюда. В серый тоскливый мир, забывший о магии и приключениях. В тухлый скрюченный воздух, превращавший кашель в обыденность. Нужно спешить – пока не закончился праздник и ещё есть возможность вернуться раньше, чем через год!

Опечаленный человек (да и не только человек) часто представляет нелюбимые вещи так и вовсе ненавидимыми. Пока крепкие тенёта опутывают беззащитные чувства, а яркое солнце кажется тусклым и подавленным, сложно заставить себя улыбнуться или хотя бы прикинуться довольным. Артур не сознавал мир таким, каким он выглядел на деле. Приветливое и такое родное солнышко блестело в облачном небе, превращая воздушную голубизну в едва жёлтые оттенки. Вокруг росли старые и молодые деревья, цепляющиеся за прорехи между белоснежными облаками, и создавали иллюзию царственной величины. Дубы, берёзы, сосны и даже ели маячили вокруг, тая среди кустов и высокой зелёной травки. Эта весна выдалась поистине безупречной. Вовсю шёл апрель, школьные дни ещё не завершились, хотя тянулись теперь довольно размеренно. Но Артур ещё не подумал о школе – она уже давно разонравилась ему. Он думал о Далие Маре, о Викки, об Айве и Киаме, которые сейчас наверняка прощаются со всеми знакомыми и отправляются в долгий путь. Под конец, он подумал о маме и Нике. А под самый конец, о своём местоположении. Потому что он искренне не ведал, в какую точку мира забросил его этот портал. И надеялся, что не придётся возвращаться в Эвас только затем, чтобы снова уйти прочь. Но так как оба известных портала находились достаточно близко – в паре часов ходьбы друг от друга, – юноша предположил, что блуждает по тому же лесу, куда его завёл Мерлин. Проблема состояла лишь в полной безграмотности.

Любой уважающий себя эвассари, будь он даже маленьким ребёнком, знает очень важную вещь: врата между мирами работают не по тому же принципу, что обычные двери. И, находясь близко друг от друга в одном мире, в другом их могут разделять километры. По этой причине бывалые путешественники всегда возвращаются лишь тем путём, которым пришли, даже если их странствие вело вокруг света! Но Артур не знал этого, ведь никто не удосужился объяснить, а сам он не располагал достаточными намёками, чтобы понять такую неприятную истину. Поэтому, пометив вход в портал и выйдя по тропинке на шум небольшой дороги, он с ужасом обнаружил надпись на указателе: «Ул. Живописная». Он точно знал, что в его районе таких улиц нет, и его страх скрашивало лишь присутствие Мерлина. Кто-кто, а этот пёс всегда поможет вернуться домой!

Люди вокруг не ходили. И не удивительно, учитывая внешний вид незнакомого места. Старые дома и магазинчики не вселяли уверенности в завтрашнем дне, а водители совершенно игнорировали мальчика, полагая, что он здешний или путешественник, о чём твердили довольно плотный рюкзак, кожаная фляжка и не свойственное современному обществу облачение. Однако всё не могло складываться так печально, и вскоре нашлась «дама в летах», поделившаяся местонахождением чересчур увлёкшегося странника.

– Вы под Ногинском, молодой человек.

Сказать, что Артур попал «далековато» – ничего не сказать. Однако наторелые ноги даже не собирались терять признаки жизни. Наоборот, с провиантом на неделю (если, конечно, не переедать и вдумчиво экономить) можно добраться до дома без особых проблем. Возможно, даже за один день! Но потом Артур вспомнил про машины.

– …Благодарю. А как попасть на ближайший автобус?

– Остановка прямо по прямой.

– Ещё раз благодарю!

Денег не было, билета тоже. Но юноша проезжал «зайцем» и раньше, и не видел никаких особых преград. Нет, после всего пережитого подобный путь казался сущей чепухой! Так, попрощавшись с доброй тучной женщиной и разминувшись на узкой тропе, два приятеля зашагали вперёд. Артур предвкушал возвращение к маме и думал, что же ей сказать. Хотя потом, вспомнив фильмы и книги с похожими ситуациями, понял, что не стоит и пытаться. Слова или придут сами, или не придут вовсе. В итоге, что может быть более лаконичным, чем объятия?

Они добежали до остановки и залетели в автобус со скоростью пули. К счастью, кондуктора здесь не оказалось, так что можно было расслабиться и усесться на первое попавшееся место. Мерлин лежал в ногах, поглядывая то на хозяина, то на проходящих мимо людей, и постоянно дышал через рот, свесив горячий язык. В салоне было жарко. Гораздо жарче, чем на улице и, тем более, в Эвасе. Но нужно было потерпеть, пока автобус не доедет до конечной.

Очень скоро однотипные домики и остановки сменились вокзалом. А с вокзала шёл другой подходящий автобус (Артур попросил у прохожего электронную карту и увидел, как им предстоит добираться до дома). Ждали они достаточно, чтобы снова пожалеть о возвращении в мир людей, но всё же дождались. В этот раз салон освежал кондиционер, из-за мощности которого по рукам забегали едва различимые мурашки. А маршрут представлялся более дальним и весьма напряжённым, ведь Мерлин уже истратил свой запас терпения. Он не любил находиться в замкнутых движущихся пространствах очень долго, поэтому Артур не пожалел ради него кожаную куртку. Пёс отнёсся к подстилке с лёгким пренебрежением, но всё же согласился лечь на неё, ведь она пропахла хозяином. А любая собака знает: запах хозяина – самый лучший на свете! Наравне с запахом свежего мяса и вкусных овощей, конечно же.

В окнах постоянно мелькали небольшие дома и пролески, облицованные парой-тройкой рядов светлых деревьев. Колёса подскакивали на кочках и проваливались в ямы, выдавая все погрешности разбитой дороги. Громко гудел мотор, а за окнами просвистывали мчащиеся машины. Фляжка начала высыхать и становилась всё легче. Но есть не хотелось, так что юноша не сомневался – с едой напрягов уж точно не будет.

Где-то через час автобус доехал до конечной. Сидеть всё это время без минимальных развлечений и, тем более, без разговоров с друзьями было настоящей пыткой. Но пытка закончилась, а впереди всё ещё оставалась многочасовая дорога на юго-запад. К счастью, день на Земле только начинался, поэтому и сил прибавилось с излишком. Как минимум, до первой остановки, если они предвидятся. Ведь часы Эваса и Йеры не совпадают: время среди эвассари тянется на целый час дольше! И режим сна, соответственно, сложился предсказуемый. Не стоит забывать, что Артур и Мерлин ушли в мир людей ближе к вечеру, не очень усталые, но уже пообвыкшие. Хотя юноша не задумывался об этом, ведь рассуждал, как им лучше пройти весь этот путь и не потеряться. Топографическим кретинизмом его, к счастью, не наделили, однако это не значило, что он может чувствовать себя, как дома, на любой, даже незнакомой территории. Стоит забежать вперёд и сказать: нет, они не потерялись, но плутали достаточно долго, и только бесконечные вопросы местным и частый взгляд на взошедшее солнце помогали не сбиться с курса. Путь лежал через небольшие одноэтажные районы, через дороги и пустыри, через небольшой лесок и снова через дороги. Но, в конечном счёте, потратив на возвращение не меньше пяти часов, они увидели знакомые места. И уж там они точно знали, в какую сторону должны следовать!

День подходил к концу, а ноги всё ещё держались, не заболев и не заныв, как это случалось раньше. Мерлин хотел спать, постоянно зевал и ложился при любом удобном случае (остановок почти не делали). А стоило на горизонте замаячить знакомой улице, оканчивающейся деревьями, путешественников обуяла долгожданная радость! Уставший пёс уже представил себя лежащим в мягкой лежанке, с любимым резиновым бубликом в зубах и полными мисками еды и воды по краям. А Артур представил, как его встретит мама. Он не знал, какой сейчас день недели, но точно уверился в том, что мама находится дома. И вот, они подошли к резной калитке. Пальцы нехотя потянулись к звонку, тяжело нажали на кнопку. Доныне милая мелодия, похожая на перекличку птиц, ныне пугала и настораживала, внушая ногам убраться подальше. Но калитка открылась…

Ореховый взгляд пробил сердце мгновенно. На удивлённого Артура смотрела ошарашенно-подавленная девушка, его ровесница, чьи золотистые волосы растрепались из-за долгого отсутствия ухода. А кругловатые черты лица лишь усиливали внешнюю грусть, поэтому любому смотрящему хотелось плакать от одного взгляда, брошенного в её сторону. Это была Ника. Правда, от прошлой радостной Ники в ней не осталось ничего.

– Артур…

Каким же он был дураком! Как он посмел бросить двух близких людей только ради своего счастья?! И как жаль, что он понял это только сейчас! И, вероятно, забудет, как только истечёт достаточное количество времени… Но в данный момент он ощущал себя самым ужасным и подлым человеком, какой мог родиться на бренной земле. Слова стояли комом, выпуская лишь несуразные междометия и вздохи. Одна из рук, сжавшись в кулак, начала побивать бок. «Простите меня» так и не выбилось наружу, а синие-синие глаза наполнились слезами. Обниматься никто не спешил.

– Артур… Как ты?

– Вроде ничего. А вы как?

– Не очень.

«Простите! Простите! Простите!» – вот что зудело в мыслях. Но как сказать это, когда язык охватывает стыдливый паралич?

– Можно, я…

– Заходи, – Ника отошла от калитки и впустила друга внутрь. – Тётя Оля в твоей комнате.

– Ей очень плохо?

– Сам посмотри.

Они общались не как обычно. Хотя назвать это общением – значит опорочить славную честь всех дружеских и вражеских бесед. Монологи, слепленные воедино, – обрывистые, короткие и сухие, как чешуя пустынной змеи. На лице Ники появилась новая эмоция. Гнев. Злость из-за неоткрытого извинения, пусть даже самого неискреннего. Она не знала, что Артур убивался, пытаясь вымолвить желанные слова, стоящие поперёк горла болезненным комом. И так, молча и даже не смотря друг на друга, они зашли в небольшой кирпичный дом.