Текст книги "Дар Авирвэля"

Автор книги: Алина Акубекова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 22 страниц)

– Ника, послушай… – медленно обратился Артур, слегка повернув голову к подруге. – Что бы ты сказала, если бы я ушёл обратно? Не насовсем, нет! Возвращался бы каждый год, проводил с вами время, рассказывал о случившемся там…

– Я-то не против, – отрезала девушка, скорчив ехидную лыбу. – …Только если возьмёшь меня! Ты ещё не забыл, кем я была в наших путешествиях?

– Нет… вроде. Менестрелем с гитарой?..

– Молодец, что ещё помнишь. Гитара дома. Могу принести и отправимся в твой мир вместе!

– Что?.. Прямо сейчас, серьёзно? Но… ты же понимаешь, что нам будет тяжело выбраться? Мне кажется, любое попадание в тот мир неизбежно приводит к некоторым… трудностям. Ты правда хочешь этого?

– Да! Мне интересно увидеть, где ты пропадал эти два месяца. К тому же… чувак, это то самое место, в которое хочет попасть каждый уважающий себя фантазёр!

Артур уже успел обрадоваться и понадеяться, что они вот-вот вернутся туда, откуда пришли! Но желанное предвкушение испортил голос мамы, вдруг окликнувшей сына с порога веранды. Тогда-то вспомнились особенности ближайшего прохода, отчуждённое лесное место, иное течение времени и сама мысль об очередном побеге. Этот шаг может стать последним гвоздём в крышке гроба Свободы! Поэтому, удручённо вздохнув, юноша мотнул головой и приподнялся с мягкой травки. Его спина привычно сгорбилась, выдавая не самые простые думы.

– Нет, не получится… Если я снова уйду – мама совсем перестанет доверять мне. А если не вернусь… Даже думать об этом не хочу! Нет, давай лучше мы отправимся к лучшему порталу вместе с ней? Я покажу вам, где меня встречать. А в следующий Авирвэль приглашу тебя в Эвас, и мы поделаем там что-нибудь вместе! А сейчас… подожди.

Прежде чем Ника успела ответить хоть что-то, Артур вскочил с земли и побежал к маме. Оказалось, ей потребовалась помощь в уборке, посему разговор пришлось отложить. Пригласив подругу помочь, юноша протянул ей одну из метёлок и показал, где нужно подмести. Он же, на удивление самому себе, побежал заправлять забытую кровать (раньше такого не случалось!). А когда его комната оказалась в допустимом состоянии, он спустился на первый этаж и примкнул к общей работе. Сначала ядовитый аэрозоль, потом гудящий пылесос, после этого мокрая вонючая швабра… Уже давно Артур не чувствовал себя таким изморённым и грязным! Любая дорожная пыль, лежащая на потной из-за пекла коже, ощущается не так мерзко, как пыль комнатная, летающая в воздухе даже после уборки. Поэтому, как только последняя комната приобрела достойный вид, оба ребёнка рухнули на мягкую кровать. Им уже доводилось убираться вместе, но это не значит, что каждый раз ощущается чуть легче предыдущего. А дополнило нехорошее самочувствие замечание, поступившее от задумчивой Ники: «Я думаю, в Эвасе тоже приходится убираться». На спор не хватало ни сил, ни желания. Хотелось только покушать, поиграть немного, почитать и обязательно помыться. В этом их мечты совпадали идентично.

Как только они вымылись и съели заслуженные макароны с самодельными наггетсами, внутри проснулся иной голод – голод по книгам, которые они читали вместе, сидя в палатке среди ночи. А приятная весенняя погода, не обещающая дождей в ближайшие несколько дней, давала возможность устроить привал прямо во дворе. Так они и поступили: вынесли две палки в качестве каркаса, большущую простыню, кучу подушек и книг, и быстро сделали себе шалаш, полукрепящийся на одном из деревьев. Стены сделать не получилось, но сейчас в этом не было нужды. Сбегав за бутылкой газировки и двумя резными стаканами, дети уселись в затенённом убежище и начали выбирать книгу. Сначала предполагалось остановиться на «Властелине Колец», как хотел сам Артур, но Ника отвергла эту идею:

– Мы и так читали её уже раз сто! Лучше это…

И достала из стопки первую часть «Эрагона».

– Мы же так и не дочитали её. Может, сейчас самое время?

– Да ну, она затянута…

– Ничего подобного! Это ты затянут… – она задумалась, – затянут в своей недальновидности. А это, между прочим, неплохая история, да ещё и с драконом на главных ролях! Ты хоть думаешь, о чём говоришь? В отличие от Паолини, Толкиен драконов не любил. Так что давай лучше почитаем про шикарного дракона, а не снова переворошим старую книгу. Ты всегда можешь забрать её с собой и читать, сколько влезет. Ну? Что скажешь?

Подумав какое-то время, они нашли выход в очередном прочитывании «Хроник Нарнии». Они любили все книги по-особенному, сильно и искренне, но в их среде разгорался очередной конфликт. Артура не особо интересовала история «Эрагона», но он очень любил работы других творцов. Посему Ника, рассудив дважды, решила взять что-то нейтральное, любимое ими в одинаковой степени. И, к тому же, там были драконы! Правда, не так много, как ей хотелось бы, но «всяко лучше, чем длинная-длинная история, с которой всё начиналось». Налив в красивые стаканы любимый напиток, они начали читать. Долго, со смехом и радостью, какая падает на лица лишь в минуты искреннего спокойствия. Нашлось место и счастливому плачу, и грустному, а пару раз кто-то из повествующих начинал нагнетать атмосферу до тех пор, пока под рёбра не закрадывался лёгкий страх. Так они и провели добрых полдня: наслаждаясь обществом друг друга и прелестными книгами (всё же, им удалось почитать и «Властелина Колец», и «Эрагона»). Уже под вечер, когда занялся закат, Ольга позвала детей к заслуженному ужину. Мерлин с радостью объедал сырую кость, оставленную от мяса для супа. Дети уплетали вкуснейший борщ, наслаждаясь каждой отведанной каплей. А после трапезы поступил, на самом деле, ожидаемый вопрос: «Нельзя ли Артуру пойти ко мне на ночёвку? Мои родители не против!» И Ольга оказалась солидарна с ними. Так, собрав лёгкий рюкзак, юноша поспешил за уже отошедшей от дома подругой. Их точно ждала увлекательная ночь!

Утеплённые кедром стены. Обитый дубом накренённый потолок. Прелестный лесной декор с книжной полкой в виде лиственного дерева, кроватью, похожей на гнездо дракона, мягким травным ковром и много чем ещё. А под потолком обилие самодельных бабочек, развешенных здесь и там в идеальных пропорциях. Артур обожал это место за его отстранённость от прочего мира. Комната Ники напоминала глоток сказочного воздуха, незаметный переход из одной реальности в другую. И запах древесины, смешанный со свежим запахом дома, только усиливал приятные ощущения от пребывания здесь. Даже от дивана, на который они мягко приземлились, веяло чем-то нездешним, но крайне понятным, невинно-романтичным, детским в лучшем из смыслов этого слова. Даже без чарующей музыки, коя играла в комнате довольно часто, всё здесь казалось по-доброму волшебным. Но когда в руки бралась гитара… это место превращалось в уголок, каких не сыскать и за год путешествия! И сейчас, подхватив мысль друга, Ника взялась за изрисованный инструмент, служащий ей верой и правдой с момента своего появления. Выструганный и настроенный руками художника, он околдовывал с первых дрогнувших нот.

Динь-тинь-тинь – заиграла гитара, полностью отдаваясь во власть своей создательницы. Ни с чем не сравнимая мелодия расплескалась вокруг подобно фонтану, вдруг оказавшемуся водоворотом, ведущим в иное царство. Тело вторило нотам, отделённое от разума, и каждое изменение в ритме сочинявшегося искусства подстраивало его под себя: то ноги приплясывали, желая станцевать джигу, то руки по-индийски юлили в сдерживаемом вихре, то сердце извивалось подобно кобре, готовое ринуться прочь из груди. Все эти новые порывы, сменяющиеся иными новыми, поначалу удивляли Нику и заставляли её издеваться над Артуром, вынуждая резко перескакивать с одного темпа на другой. Сейчас же, после стольких лет, осталась лишь добродушная потешка, мелькающая в глазах старательного менестреля. Да! Именно так Ника называла себя, именно так просила называть её Артура – менестрелем, верным боевому соратнику. Такие роли они с радостью играли, когда были малышнёй, но и сейчас не были против подобных развлечений. Только бы найти что-нибудь, похожее на меч и щит…

Когда мелодия всё же прекратилась, Артур даже всплакнул – настолько несравненно звучала игра подруги. Он в который раз пожалел, что не может пойти с ней в Эвас – ведь весна скоро закончится, да и мама всё ещё против. Какая-то часть его души надеялась, что родители Ники тоже имеют в крови нечто от Эваса, но столь приятный исход был бы слишком наивен и смешон. Разве бывают настолько случайные приятности? Артур пусть и мечтатель, но не дурак, чтобы верить в такие потрясающие совпадения! А смириться с неизменимыми обстоятельствами – дело времени и усилий. Он мог лишь ожидать момента, когда сумеет принять всё таким, какое оно есть. Даже если это настанет не сейчас, не через год, не через век.

– Ты как? С самого возвращения только и делаешь, что грустишь и сидишь с таким задумчивым лицом, – Ника сделала безобидную карикатуру на друга: выпятила губы и нахмурила брови. – Если прям невмоготу – можно же уговорить тётю Олю вернуть тебя обратно.

– Она не согласится… Да и вас бросать неохота.

– А-а, так это из-за нас? Не переживай! Если мы будем знать, куда ты ушёл, то волноваться не будем. Ну, по крайней мере, не в такой степени… Ведь тогда ты просто исчез, как не было, да ещё и посреди ночи! Что прикажешь думать? А сейчас, зная, куда ты пропадал, мы хоть не будем изводиться и хоронить тебя раньше срока. И если случится что-то действительно плохое – можно же послать вестника. Ну же, думай, Артур! Ты сам создаёшь себе проблемы.

– Но она отказалась. Сказала, что не может пустить меня туда…

– Так убеди её. А если не получится… – менестрель задумался, разглядывая прекраснейшую комнату. – В этом случае, я помогу тебе сбежать. Не в моей власти бросить умирающего друга на произвол судьбы! Но сначала лучше попробовать поговорить с мамой, чтоб наверняка. Мало ли, она согласится?

Артур не мог поверить своим ушам. Его глаза медленно округлились, а рот расплылся в улыбке… Ника и правда его самая лучшая близкая подруга! Кто же ещё отважится перечить воле чужого родителя, лишь бы вернуть друга туда, где он будет счастлив? Определённо никто. Это осознание согрело саму душу, окропило сердце азартом, взвило разум красочным салютом! О, жаль, что каждый друг на свете не может быть таким же понимающим и решительным, как Ника! Даже несмотря на дальнейшие проблемы, на преждевременное принятие наказания – она всё равно согласна помочь. Не найти в мире соратника, равного ей по силе духа! И до того приятно стало в груди, в животе, в облегчённой голове, что Артур безмолвно обнял Нику, крепко сжимая её рёбра. Прежде он испытывал такое заоблачное счастье в одном только Эвасе! «Спасибо… Спасибо большое за то, что ты – это ты!..» – промямлил он в её плечо, чуть не рыдая в порыве чувств. Нике оставалось только обнять его в ответ и мягко постучать по спине, искренне наслаждаясь ощущением доверия, томящимся в воздухе. Она радовалась не меньше друга, прильнувшего к единственному оплоту надежды, а сердце постукивало спокойно и рассудительно. В голове начали строиться планы, возможные к воплощению, и взгляд сделался серьёзным и задумчивым. Но высказывать свои предложения девушка не стремилась. На самом деле, ей не хотелось делать что-то плохое – а побег из родительского гнезда точно нельзя назвать чем-то хорошим, – посему она посоветовала сначала попытаться упросить Ольгу и провернуть дело, так сказать, законным путём. Её не прельщала мысль о суровости грядущего осуждения, коли план удастся, но иных вариантов они не имели. Пришлось понадеяться на удачу, красноречие Артура и мягкость его матери.

После минуты слабости юноша утёр намокшие глаза и шмыгнул. Ника предложила посмотреть что-нибудь, так как ночь длинна, спать совсем не хочется, а делать что-то надо. Сразу после кино они хотели вновь сесть за книги, кои имелись в доме девушки в тех же изданиях и том же прекрасном качестве. Порешив, они сложили вокруг кучу мягких игрушек – от котят до драконов, – включили телевизор, вкрученный в стену, и надолго ушли в иной мир. Они даже не заметили, как за одним фильмом последовал второй, за вторым третий, за третьим несколько серий сериала. В небе кружила глубокая ночь, усыпанная почти не видимыми звёздами и обрубком луны. Сознание начало клонить в сон, пусть и не критично, и дети наконец-таки взялись за книги. Артур, сморённый усталостью, смирился с прочтением «Эрагона», а некоторые моменты похождения ему даже запомнились и понравились… По крайней мере, он помнил их до сна. А когда очередная большая глава подошла к концу, приближая повествование к завершению, они всё же смирились с неодолимой силой сонливости. Расстелив просторную кровать, чем-то напоминающую драконье гнездо, они рухнули в неё, словно под весом здоровяка. Какой-то несвязный и медленный бубнёж ещё продолжался – в конце концов, зачем тратить время попусту? – но и он, в итоге, сменился сопением и тихим шорохом не самого чистого белья. Артуру снилось всё пережитое в Эвасе: Далий Мар, Айва с Киамой, Тарсиргейн, бескрайние просторы, свободные от оков общественных вымыслов… Ника видела примерно то же, но без названных личностей. Однако ей так же снились поля, леса, реки и высокие горы, лишённые скучных взрослых вещей и запретов. Лишь природа и редкие эльфы, пляшущие среди деревьев. А сама она – вот счастье! – летала на собственных драконьих крыльях.

Утром дом наполнили уже забытые, но тем не менее любимые запахи. Артур проснулся не из-за кончившегося сна, не из-за шума. Просто чуткий нос уловил сочный и насыщенный аромат, доносящийся с большой светлой кухни, ведущей прямо во внутренний двор. Это было ничто иное как запах готовящихся бутербродов с омлетом, наполненным зеленью, сосисками и колбасой – один из любимейших завтраков, какой можно встретить спросонья! К тому же, Ника готовила довольно редко, ведь, в отличие от Артура, не находила в этом занятии ничего воодушевляющего, однако её простенькие рецепты всё равно находили большой отклик. И сейчас, радуясь возвращению друга и скорому отбытию (хоть один будет по-настоящему счастлив!), она решила порадовать его их излюбленным деликатесом. Приготовленное с любовью, любое блюдо будет вкусным и запоминающимся!.. кроме, конечно, самых тяжёлых случаев. Но сей таким не был. И Артур, быстро скользнув за барную стойку, принялся ждать подачи утончённого завтрака, одновременно наблюдая старания подруги и неоднозначный взгляд, просящий помощи. Помощи не последовало, ведь юноша не очень понимал, зачем Ника порицательно смотрит на него. Ему казалось, что он всё делает правильно.

– А вот чем тебя кормили там? – очередной намёк был проигнорирован, но ответ на вопрос последовал. Девушка досадливо ухмыльнулась.

– О-о. Да эльрины просто помешаны на остром! Куда ни глянь – везде всякие тяжёлые приправы. От одного из их блюд мне вообще было плохо! А вот ягоды у них вкуснее наших. Конечно, там тоже есть дикая малина и всякие такие штуки, но вот верионика и те зелёные ягоды… С ними не сравнится ничто! А в целом, их кухня мне очень даже понравилась. Особенно учитывая, что бо́льшую часть времени мы проводили в лесах, ха-ха. Но когда вернусь – надеюсь, сумею избавиться от остроты в своём меню. Вот Далий Мар просто обожает эту гадость…

– Интересно… А чем тебя кормили во время путешествия? – и вновь намёк прошёл мимо.

– Олениной. Большим количеством оленины. Мне кажется, я больше никогда не смогу есть её! Но суп с ней получается отменный… и не острый, к счастью. Я так-то почти не помню, знаешь. Почти всё время мы шли куда-то, беседовали… потом замолчали, потому что сильно устали в дороге. Это так утомительно – весь день идти, даже не зная, куда именно! Хорошо, что Тарсиргейн помог избавиться от тяжкого бремени «преступников». Надо будет отблагодарить его, когда вернусь!

– А Тарсиргейн… Какой он?

– Не такой, как мы привыкли. Когда я его встретил, думал, что он очень гордый и серьёзный дракон, а оказалось, что он… обычный. То есть, он не говорил загадками, от него не веяло чем-то нездешним и отрешённым. Он помог мне просто так, безвозмездно! Если многие драконы такие же – я вижу ещё больше причин любить их. Мы с ним так легко говорили… Он мудрый, конечно. Судя по всему, драконы могут прожить не одно тысячелетие, а он молодым не выглядит. Но даже со всеми своими летами он оказался приятным собеседником. Тебе бы он понравился!

– Обязательно познакомишь нас, когда я приду навестить тебя! Иначе обижусь.

Они обменялись улыбками и наконец-то принялись завтракать. Артур помог только с посудой, но и на том спасибо. Злиться на него сейчас Ника не могла – уж очень увлекли её рассказы о реально существующих драконах. Они беседовали, останавливаясь только чтобы переживать бутерброды и запить их чаем, предвкушали грядущие годы и мечтали о потенциально сбыточном. В какой-то момент к беседе постаралась присоединиться соседская кошка, забредающая в гости каждый день, дабы её угостили вкуснятиной. Ей снова повезло – Ника поделилась сырой сосиской, единственной оставшейся в упаковке. Потом кошка, промурлыкав на прощание, снова юркнула за приоткрытую дверь.

– А знаешь, я ведь даже не видел, каких питомцев эвассари заводят в домах. Я видел лишь больших волкоподобных псов, стерегущих территорию на цепи. Интересно, есть ли у них свои кошки?.. Если есть собаки, олени и прочие животные, похожие на земных… может, есть и кошки. Надо будет выяснить это, когда вернусь!

– Потом обязательно расскажешь мне. И вообще, лучше составляй список того, чем готов поделиться! Мне будет любопытно помечтать над всем этим.

Они ещё долго сидели, болтая о том о сём, и не заметили наступления полудня. Нужно было возвращаться домой, готовиться к школе и думать, как же уговорить маму на пересечение желанной границы. Ведь тот мир может дать гораздо больше важных и полезных навыков и знаний, чем любая людская школа! Ещё бы убедить в этом непреклонную родительницу… А пока, распрощавшись с Никой, Артур медленно зашагал к дому, где его дожидался любящий Мерлин. Солнце светило ярко, но не жарко, травка шелестела под тёплым восточным ветром. Медленно собирались тучи, похожие на те, что проходили по чаще Алги́рэйн в самом начале пути.

Глава XVII . Сомнения и решимость

«А вот если бы я попал в волшебный мир – я бы точно стал крутым!» – ворчал Артур на ухо сидящей рядом Нике, когда учитель снова вызывал его к доске с непонятными циферками и буковками. Ника лишь ухмылялась, едва веря этим словам, и активно поддакивала, дабы дорогой друг не отвлекал её от учёбы. Но теперь мнение это пришлось изменить. Артур побывал в другом мире, прошёл через определённые трудности, и это не могло не отпечататься на личности. А дополнялось это тем, что теперь его знала небольшая группа интересных лиц. Хотя сам он, несмотря на все тяготы тамошних путей, отрицал какие-либо серьёзные перемены и пропускал мимо слова одноклассников. Они-то, удивлённые его резким исчезновением и появлением и видящие теперь, как сильно он возмужал, не знали, что и подумать. Даже самых незаинтересованных знакомых вдруг проняло какое-то странное чувство: словно бы они знают Артура, но знают его впервые.

Но очень скоро всем снова стало безразлично. У каждого нашлись более интересные дела, нежели появление неоднозначных вопросов и такого же неоднозначного Артура. Он уселся рядом с Никой – она всегда приходила чаще – и тут же напоролся на неудобный вопрос касательно маминого разрешения. Ответом стала череда междометий и попытка увести тему в сторону. Но ничего не вышло и пришлось оправдываться в привычной манере:

– Мама работала, а я уроки делал. Нам было некогда поговорить…

Ника насупилась. Больше всего ей не нравилось слышать отговорки.

– Врёшь. Ты просто испугался, что она снова откажет. Но если ты не будешь рисковать эмоциями – никогда не сделаешь ничего особенного. А тебе оно надо? Ты же хотел стать великим рыцарем, и при этом отказываешься поступить в соответствии с убеждениями!

– Если она откажется – нам придётся преступить её слово. Ты же знаешь, как это опасно!

– Хватит нести бред, Артур. Это не опасно, даже если ты уверен, что это не так. Твоя мама – не монстр и не ходячее бедствие, а понимающая женщина, которая хочет сыну только добра. Вот и пользуйся этим, пока ещё можешь. Сегодня же спроси её ещё раз! А если не сделаешь – это сделаю я. Но поверь, ты будешь жалеть об этом до конца своих дней.

Артур ничего не ответил. Лишь надул щёки и выпятил губу, как маленькое дитё. Задать маме вопрос казалось более сложной и серьёзной задачей, чем спасти мира от разрушения.

За окном шёл дождь. Сначала моросил, изредка стуча по стеклу, а потом усилился до такой степени, что на дороге не осталось сухого места. Пасмурная погода всегда подавляла настроение – особенно в школе, ну а сейчас ощущения были и того хуже, ведь на голову валилось всё больше проблем. Но начался урок. Звонки уже давно не звенели, поэтому учителям приходилось следить за временем и частенько поглядывать то в монитор, то в телефон, то на часы. И всего пара преподавателей никогда не опаздывала на свои уроки: математик и физик-информатик. Поэтому все сидели тихо, почти не перешёптываясь меж собой, и ждали учителя. И вот, он пришёл. Дверь тихо закрылась, отделяя класс от реального мира на ближайшие сорок минут, и взрослый статный усатый мужчина (чьё имя Артур уже забыл, но помнил, что тот преподаёт алгебру и геометрию) начал обычный опрос по последней теме. Благо, юноша подготовился заранее, поэтому не испугался. Он не был чересчур старательным учеником, но и полным балбесом его назвать сложно. И отношение к нему было соответственное – никакое. Учитель вызвал его к доске, согласился с ответом и посадил обратно. Оценка за это не ставилось.

Всё словно стало медленнее. Артур начал вспоминать, каковой была больша́я часть его жизни, и эти воспоминания оставили на душе не самый приятный отпечаток. Школа. Школа поглощала много свободного времени, не даруя ничего в отместку. Ещё повезло иметь более-менее сносный режим сна, так что проблем с недосыпанием не возникало, но это не убавляло без того большого количества неприятностей. Снова стал слышен гул машин. Теперь, имея, с чем сравнить, этот гул напоминал юноше свистящий звук падающей боеголовки. В ушах колол рой ос. А к этому гулу и боли добавлялись неприятные запахи, царящие в школе, сколько Артур себя помнил: хлорка, пот, ощутимая и тошнотворная затхлость, вонь из кабинета химии, разносящаяся повсюду. Он искренне ненавидел это. И никогда не любил школу. Хотя возможно, он слегка переусердствовал, описывая свои ощущения и чувства самому себе, в голове, посреди урока. Но минутное раздражение часто вызывает всплеск эмоций, плавно растворяющийся в покое и рациональном взгляде на вещи. Когда мысли сменились чем-то сторонним, ощутимыми остались лишь запахи и частичное принятие своей неправоты. По крайней мере, на какое-то время.

Когда закончился последний урок, друзья быстро убрали вещи в рюкзаки и пошли к выходу. Весна была на удивление тёплая и приятная, поэтому они не удосужились взять даже сменную обувь (о чём теперь жалели; особенно Ника). Шлёпая по лужам и нарочно теребя мокрые ветки придорожных деревьев, они шли к Артуру. А там, расправившись с уроками, они всегда продолжали свои приключения в уже знакомые или ещё совсем не известные миры. Сегодня планировалось то же, но с одной лишь пометкой в виде разговора. Ника грозно настаивала на беседе с Ольгой, не принимала никаких «нет» и угрожала спросить самолично, коли её друг-кролик испугается делать необходимый шаг. Тем самым, Артур всё больше склонялся к повиновению и раздумывал, какими бы словами преподнести маме столь неоднозначное предложение. Ведь для него это был своеобразный подъём на новый уровень, подразумевающий определённые перемены в характере и способность отстаивать интересы. И волновался он об этом, что закономерно, серьёзно.

Как ни странно, но ему показалось, будто какая-то важная частичка души действительно осталась там, в далёком Эвасе. Ведь он прекрасно помнил, какие храбрые поступки совершал, как безропотно помогал окружающим и ввязывался в опасности, несмотря на риск. И ему почудилось, что здесь он обрёл лишь ненужную трусость и тревогу, которые часто рушат всё самое важное и самое бесценное! И непонятно, что именно так сильно повлияло на отношение ко всему сущему, но Артуру такая перемена не понравилась совершенно. Поэтому, кое-как взяв себя в руки, он принял верное решение: обратиться к маме и узнать её ответ, не мучаясь боле вопросом, из-за которого вполне может пострадать сон. Но сделать этот шаг, конечно же, полагается в определённых условиях, в определённый момент, который надо умудриться не пропустить мимо ушей. Сложная задача, сулящая или ужасные муки, или величайшую радость, неслышно тормозила напитавшееся решительностью сердце, но не могла переманить мысли на свою сторону.

В конце концов, Артур конечно же решился. Поджилки сжались, а внутри образовался ком. Потом засосало под ложечкой. Но большинству знакомо это чувство – когда понимаешь, что должно сделать нечто важное, и из-за этого становится трудно дышать. Вот и сейчас происходило то же. Мама стояла напротив, ожидая слова, не хотящие выходить вон. Но как только Ника ласково пнула друга в бок, слова тут же нашлись! И полились такой рекой, что пересказать стоит лишь основной посыл:

– В общем, я тут подумал и решил, что хочу вернуться в Эвас. Он необходим мне, чтобы жить по-настоящему, даже если жизнь будет обычной. Может быть, всё дело в тамошней атмосфере, но я просто не могу представить себя на ином месте! Пожалуйста, мама, пусти меня в заветные края!

Лицо матери снова омрачилось, а после покрылось пеленой неизвестности, какую временами демонстрировал Далий Мар, не позволяя пробраться в свои мысли. Тело знобило в предвкушении, а мысли то и дело возвращались к мечтам о возвращении в Эвас. Артур и не заметил, что словно стал зависимым, и тем более не думал, к каким печалям это может привести. Сейчас он лишь надеялся, что мама снизойдёт до него и одарит долгожданными словами согласия. Но она молчала, слабо тарабаня по губам, и разбирала все за и против. И не представить ей, как чувствовал себя её мальчик! Она лишь видела, как он приседает, смотрит на неё молящими глазами и едва покусывает ногти (он никогда так не делал!). Но для однозначного ответа ей этого не хватало. Ведь, как и любая любящая мать, она беспокоилась о ребёнке и не хотела отпускать его настолько далеко в мир – мало ли, что там может случиться? И хотя Ольга прекрасно понимала неправильность этой позиции, её всё равно снедало беспокойство. Ведь они не смогут общаться в любое время, Артур не сможет рассказывать обо всём, что случилось за день… Это же кошмарно! Поэтому она стояла и думала, как же быть. Но в разговор – вернее, в молчание – влезла Ника.

– Тётя Оля, вы же знаете, какой Артур мечтатель. Для него тот мир и правда значит больше, чем наш! А если вы его не отпустите, он, в конечном счёте, сбежит из дома, лишь бы оказаться там, где осталась его душа. Это он пока маленький и глупый, а когда вырастет, сразу покажет, на что способен. К тому же, он уже был там и прекрасно справился с невзгодами!

– А как же связь? Я не хочу потерять тебя, даже если ты будешь счастлив. И ты наверняка заскучаешь по мне, мой мальчик…

– Я ведь буду возвращаться каждый год!

– Это не опасно?

– Нет, конечно, – Артур улыбнулся. Победа казалась ему совсем близкой. – Я тоже буду скучать по вам, как ты и сказала, поэтому с радостью буду возвращаться каждый год. И ты, и Мерлин, и Ника – все вы моя семья. Я просто не могу выбросить вас из жизни! Но и существовать здесь я тоже не могу. Этот мир кажется мне серым и унылым, и я даже не могу отправиться куда-нибудь, чтобы убедиться в обратном. Там же, в Эвасе, такого нет. Мы исходили столько чащ, пока не хотели быть пойманными!.. Земля никогда не даст мне этого.

Ольгино лицо немного просветлело.

– Я была бы рада увидеть этот мир. Но думаю, что это невозможно, – туманное сожаление могло бы вызвать у Артура интерес, если бы он не увлёкся ожиданием конкретного ответа. – Хорошо, так и быть. Если ты уверен, что будешь в порядке, и обещаешь возвращаться к нам каждый год, я готова отпустить тебя. Вернее, нет… Не готова, но понимаю, что это важно для тебя. Ничто не может быть хуже наблюдения за чахнущим ребёнком… Но сначала давайте пообедаем напоследок. И соберём хоть немного вещей, чтобы ты мог переодеться.

Артур не мог поверить своему счастью! Хотя нет, мог, и верил даже сильнее, чем в Бога! После отказа, продолжительного молчания и опасений мамины слова звучали не менее чем сказочно, и по телу мелькнул щекочущий ток. Ника тоже выглядела радостной. Она глянула на друга воодушевлёнными глазами и заулыбалась, определённо удивлённая таким исходом. Дети весело обнялись, потом Артур обнял маму и Мерлина, проходящего мимо. В груди разразился взрыв положительной энергии, незнакомый даже самым ярким и горячим звёздам! И есть расхотелось совершенно. Теперь все мысли сосредоточились на одном только Эвасе, на нужных вещах и на эльринах, к которым предстоит вернуться…

Но поесть, всё же, пришлось. И ради такого знаменательного события Ольга решила попробовать использовать фрукты и прочую снедь из Эваса, дотоле лежавшую в холодильнике. Простояв около плиты добрых полдня и закончив только к десяти часам вечера, она гордо представила своё творение – нежный и мякотный фруктовый пирог с наиболее ароматными специями (Артур узнал только корицу), покрытый тем самым соусом. Оказалось, что он одинаково пригоден и для первого, и для второго, и для десерта! На этой сладкой ноте они пожелали друг другу приятного аппетита, отхлебнули немного чая и радостно приступили к трапезе. По крайней мере, Артур верил, что все в его окружении радуются вместе с ним, хотя это было немного не так: Ольга просто старалась не выражать тоски, а Ника почувствовала укол неопасной зависти. Мерлину повезло, что он не понимал происходящего. Однако и он, вопреки ожиданиям, выглядел не шибко воодушевлённо. Этот вечер воспринимался подобно последнему дню рождения, поэтому в душах гостей сидела горечь, а именинник весело раздумывал насчёт новых возможностей и скорого наступления покоя. Привкус пирога оставался под нёбом ещё много дней.

Ольга простительно слукавила насчёт незамедлительного отправления, но обещала отвезти сына к нужному месту на следующий день. Так и случилось: проснувшись около девяти, позавтракав тем же пирогом, приведя себя в порядок и собрав вещи, Мельховы стали дожидаться прихода Ники. Она вставала чуть позже своего друга, посему прибежала только к одиннадцати часам. И вот, взяв Мерлина и сев в машину, они собрались поехать…