Текст книги "Дар Авирвэля"

Автор книги: Алина Акубекова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 22 страниц)

Артур одарил птицу ещё парой фраз, после чего неспешно прикоснулся к её шее, прошёлся по ней чуть ниже и коснулся спинного позвоночника, слабо прощупанного под слоем мышц, кожи и оперения. Игус продолжал терпеть столь странные мгновения, любопытствующе поглядывая на человека вполне думающим взглядом.

– Ты такой мягкий… или мягкая. Думаю, я смогу забраться на тебя… Ты не против? – задав вопрос, Артур надавил на спину животного, и то качнулось вверх. Но, почуяв безвредность юноши, не решилось уйти от неприятных действий…

…Как некстати, к ногам бросился Мерлин!

Игус молниеносно вскочил, трепыхая огромными крыльями, и встал в угрожающую позу. Издалека это выглядело даже комично: большое птицеподобное существо со вставшими перьями, распахнутыми крыльями и недоброжелательно завёрнутым хвостом, взирало на небольшого пса, чья холка вздыбилась, а поза одновременно выражала готовность к атаке и защите хозяина. В этот момент Артур сильно пожалел, что съел так много ягод и не оставил ничего на сейчас, но это, если честно, была меньшая из ожидаемых проблем.

Далий Мар почувствовал угрозу ещё в тот момент, когда Артур подошёл к игусу с добрыми намерениями. А сейчас, видя плохо скрываемый ужас, застывший на лице юноши, стоящего перед огромным пернатым недругом, он бездумно ринулся на помощь. Никто бы не сумел остановить его; особенно Амико, просьбы коей хотелось нарушить, лишь бы навредить ей. Поэтому все её крики были успешно проигнорированы, а попытки вернуть внимание и рассудок двумя пущенными из арбалета стрелами нисколько не сработали. Далий Мар стремился навстречу гибели, сам не осознавая того, и хотел лишь одного – не допустить преждевременной кончины Артура. Его надежды, как происходило не впервой, оправдались лишь в самых общих чертах.

Уже давно, бессчётное количество лет назад, Далий Мар узнал основной принцип магии Эваса. И до сих пор он не удосужился записать его в свою единственную, но крайне известную и полезную книгу. Принцип под названием «мироощущение». Ведь магия, как и внутреннее составляющее эльрина, хранит в себе индивидуальные возможности и рамки восприятия, – об этом не знает почти никто. И именно потому, что Далий Мар имел понятие о столь банальной, но далёкой мысли, он прекрасно осознавал границы дозволенностей… и нарушал их, словно бы видя перед собственными глазами каждый раз, стоило коснуться магии. Как и сейчас, переходя через очередной духовный барьер, он возводил его перед собой в попытке спасти маленького глупого мальчика от смерти. Пожалуй, этот барьер представлял собой гораздо большую угрозу, чем самый древний дракон самого первого мира: растущую привязанность.

Руки постепенно немели и тяготели под грузом непосильного заклинания. Раны проступали на них так быстро и так чётко, словно их оставляли множественные осколки острейших стёкол. Звенящая боль поступала к рвущемуся сердцу и всё сильнее давила на сознание, вынуждая колдуна на одышку и сильнейший отпор. Лоб искрился каплями пота и крови, как от удара по голове, и нос начал кровоточить следом. Ноги медленно подкашивались и впирались в землю, всеми силами защищая подопечного юнца от угрозы. Но разгневанный игус, испугавшийся до потери рассудка, продолжал стучать и давить на невидимый щит, изредка мерцающий неопределённым белым свечением.

Совсем скоро к разъярённому животному присоединился пасшийся поблизости сородич. Но мигом позже сквозь его голову прошёл болт, пущенный Амико из арбалета. Тушка виверны завалилась на бок, словно бы сделанная из упругого пластика, и безжизненно поникла, размякнув среди густой травы. Второго игуса отправленный следом болт лишь поранил, попав по глазу. Его злоба тут же исчерпала себя, уступив место куда более сложным и неоднозначным эмоциям. Атаки прекратились, позволив иссыхающему колдуну свалиться на землю подобно подстреленному животному, и игус тут же примчался к павшему сородичу, полностью игнорируя собственное ранение. Его крылья и лапы твёрдо установились прямо над мёртвым телом, а дрожащая грудина почти касалась недвижимого бока. Теперь в глазах игуса, за исключением гнева, читалась и безмерная тоска о погибшем.

Артур же, подобно этой донельзя напуганной виверне, подскочил к старику, с которого медленно сошла лёгкая тень иллюзорной молодости.

Глава IX. Вера

Пока отяжелевшие ноги слабо ступали по земле и склонённым травам, мысли путались в совсем ином измерении. Ни Амико, ни, тем более, Артур не имели понятия о том, что творится в голове кого-то настолько древнего и мудрого, потому отказали себе в праве на беседу. Они шли, погружённые в собственные измышления, и ничто не силилось прервать этот поток безропотного молчания. Пока сам Далий Мар, завершив серьёзные думы, не обратился первым:

– Мне… нужна помощь мага…

– Мы не можем вернуться к Ивир Баенаш. Нас поймают, – тихо констатировал Артур, неся на своём плече поникшее тело старика.

– Я и не предлагал возвращаться туда… Но мне необходимо лечение… в больнице.

Амико замерла и уставилась на спутников несколько напряжённо. В её глазах мелькнуло нечто неприязненное и даже отвратное, что она не стремилась выражать в словах. Но, постояв на месте, пока эмоции не улягутся, она всё же двинулась дальше. Временами она доставала из закрытого кармана прочный компас, ориентируясь то по стрелке, то по горящему в небе солнцу. Потом убирала обратно, попутно промаргиваясь из-за слепящих вспышек, доставала блокнот с карандашом и делала краткие пометки. Артур предположил, что таким образом она помечала новые территории, которые раньше обходила стороной. Ведь кому понадобится сновать в глухом лесу без всякой на то причины?

– Главное – не появляться на людях и не высовываться ночью. Иначе вас не спасёт даже сам…

– Смолкни, – неоправданно грубо отрезал колдун, чуть не рыча от накатившего негодования. Но плохое настроение тут же сменилось ворчанием. – Было бы неплохо, если бы в таких глухих лесах строили небольшие медпункты…

– Но сюда сложно возить провиант. И сложно добираться работникам…

– Значит, надо строить дороги!.. Иначе происходят ситуации наподобие этой. Мы ведь не в древнем времени живём, – могли бы и понять пару вещей!.. Столько раз говорили окружающие, что у нас «цивилизация», но на неё нет и намёка!..

– Вы бредите. Хотите, я понесу вас на спине, а вы немного поспите?

Далий Мар счёл это предложение настолько бестактным, что не обременил себя ответом. Хмыкнув в сторону, он тяжело вздохнул и остановился, попутно замедлив и Артура. В его взгляде читалась некая неуверенность, однако бессильное висение на плече юноши говорило само за себя. Артур улыбнулся, подхватил дряхлого колдуна и крепко обвил уставшие от долгого пути ноги, не позволяя ему свалиться. Накренился, невзирая на возникшие неудобства, спросил про самочувствие и, удовлетворившись ответом, двинулся вперёд. С этого момента Амико смотрела на Артура чаще обычного. А он, не обращая на это никакого внимания, продолжал разглядывать неописуемую красоту настоящего леса, подставляющего ему под ноги корни деревьев. Мерлин шёл где-то поблизости, постоянно отвлекаясь то на жучков, то на палки, то на пролетающих птиц, но каждый раз возвращался к хозяину, петляя меж его ног подобно дрессированной змейке.

Лес казался не просто бесконечным; создавалось ощущение, что вся планета состоит лишь из одних лесов! Хотя троица двигалась в верном направлении, они никак не могли наткнуться на ближайшую дорогу, возле которой могла находиться какая-либо помощь. Птицы щебетали, шуршали верхушки плотно прилегающих друг к другу деревьев, а мимо путников то и дело проскакивали небольшие стада или одинокие хищники, не смевшие подойти к превосходящим их созданиям. Травы шелестели под ногами, щекотали кожу, игнорируя лёгкие походные штаны. Земля – сухая и живая – почти не пачкала светлые лапки заляпанного дорогой Мерлина. Всё складывалось одновременно приятно и пугающе. Но дорога, к счастью, мелькнула перед глазами спустя пару часов безостановочной ходьбы.

Наконец-то!.. Наконец-то Артур поговорит с кем-то, кроме этих двоих!

Дорога пустовала, но однозначно вела в столицу. «А если она ведёт в столицу, – пояснила Амико, – значит, она ведёт и к моему брату». Не думая о предстоящем расстоянии, они ускорились и двинулись вперёд, по каменной тёсаной тропе, в уже знакомую и небезопасную Руберу.

Артур вновь задумался над прошлым. Над тем, как сильно изменилась его жизнь за какой-то… месяц… быть может? Он уже давно сбился со счёта. Дни пролетали слишком быстро. Дни насыщали его жажду слишком сильно. И это именно то, о чём он мечтал… почти. Всему этому раю не хватало нескольких мелких деталей. Но и их отсутствие, тем не менее, сохраняло общее впечатление. Однако было бы прекрасно, встреть они настоящего дракона или пригласи кто-нибудь Артура в орден рыцарей! Хотя, если честно, мальчик хотел добиться всего сам. Он хотел найти дракона. Он хотел стать рыцарем и носить полуторный меч, щит, лук со стрелами. Он хотел окунуться в приключения так, как не окунался ни один попаданец в истории!.. И он рассчитывал, что всё это ждёт его в недалёком будущем. Он только вернётся к маме, расскажет ей и Нике про свою затею и отправится обратно, в насыщенный магией мир! И Мерлин… а Мерлин?..

– Можно вопрос?.. – тихо начал юноша, обращаясь к молчащей наёмнице. Та кивнула и сделала вид, что сосредоточилась. – Животные умирают, если остаются здесь после закрытия… врат?

– Если они из другого мира – да. Это касается всех…

Артур беспокоился об этом моменте больше всего. И теперь он сбылся.

– Но откуда ты знаешь это? Нам запрещено рассказывать…

– Я знаю, знаю, – невольно перебил юноша, кивая головой. – Я не могу сказать, кто выдал мне эту информацию, но я уже знаю. И не боюсь!.. За себя не боюсь… А Мерлину, значит, придётся вернуться? Никак иначе?

– Никак. Он умрёт в мучениях и одиночестве, как и все беспечные создания, если ты позволишь ему остаться здесь. И ты, кстати говоря, тоже должен вернуться в свой мир. Заклинание не обходит никого, каким бы верующим и убеждённым он или она ни были. «Всем конец, кто мощь не оценил. Всем конец, кто уважение смирил». Эти строки написаны не просто так. Они сбываются всегда, хочешь ты того или нет. И гибель не обходила даже самых поразительных пришельцев, которые имели колоссальный потенциал и возможности. Чем ты лучше них?

– Я не сомневаюсь в своём выборе. Я точно знаю, что выживу здесь, – Артур стал на редкость серьёзным. Он нахмурился, бросив на Мерлина задумчивый взгляд, и поправил спящего на спине Далия Мара. – Моя вера в магию стоит рядом с верой в науку. Я могу делать рациональные выводы, пользуясь иррациональными фактами. И вывод заключается в том, что я выживу здесь, несмотря на слова окружающих.

– Если ты и выживешь… этот мир слишком зол даже для нас. Магия извращает его изнутри, мы извращаем его снаружи. Пусть мы и являемся одним из самых мирных видов во всей Вселенной, но тоже не обделены большими проблемами и конфликтами.

– Что это значит?

– Посмотри на того, кого несёшь. Тогда и поймёшь.

Артур кое-как глянул на Далия Мара, погружённого в кошмары, и медленно осознал связь между ним и сказанными девушкой словами. «Магия извращает изнутри, мы извращаем снаружи». Для Артура эти слова звучали не то что уныло, – они звучали так мрачно, что приятные ощущения провалились в преисподнюю, в ад, в самые тёмные закоулки зловещей геенны…

Но вскоре природная весёлость и непосредственность вновь завладели ужасными ощущениями, нахлынувшими так же внезапно и болезненно, как и исчезнувшими в море оптимизма. Артур широко улыбнулся, сверкая синими глазами, подобными поверхности океана, и произнёс, полный уверенности в будущем и надежды на настоящее:

– Тогда я изменю это.

Амико хотела засмеяться, но, глядя на глубоко уверенный взгляд беспечного и наивного Артура, всё же сдержалась. Она ничего не сказала, не издала никаких звуков, даже не повела бровью. Только отвернулась от собеседника, думая над его словами, и выдала почти незаметную тёплую улыбку.

Их завязавшийся разговор на самые разные темы, будь то Айва или политика, прервал отдалённый цокот. Душа Артура тут же заплясала и заискрилась, предвкушая не только встречу с настоящими лошадьми, но и поездку в повозке (ведь за цокотом следовал стук колёс)! Юноша хотел было разбудить Далия Мара и предупредить его о приближающейся помощи, но Амико вдруг замерла и приказала нырнуть за придорожные деревья и кусты, которые не сумели скрыть обоих скитальцев в полной мере. Девушка осталась стоять на обочине, сделав ожидающий вид и постоянно поглядывая на небо. Лошади, наконец, прицокали достаточно близко и Артур не сумел удержаться от желания глянуть на них. Высунувшись из укрытия, он обвёл взглядом окружение и поразился роскоши, какой не наблюдал никогда в жизни.

Четвёрка белоснежных рогатых лошадей тянула за собой украшенную розовую карету, выделанную золотом. На достаточно широкой дверце, чьё окошко скрывала занавесь, красовался безупречный герб. Артур мог заметить лишь общие очертания, предполагая, что на нём изображён какой-то цветок и рапира. Когда кучер, по велению незримого господина, спустился к Амико, карета слабо качнулась под приятный скрип креплений.

Разодетый мужчина средних лет, слегка загорелый, со светлыми глазами и волосами, представился по очередному сложному имени и поинтересовался у наёмницы, нужна ли ей помощь. Та лишь спросила, как долго идти до Руберы и есть ли поблизости какие-то заведения. Получив достоверный ответ, она поблагодарила кучера за помощь…

Артур невольно качнулся поближе и задел кусты.

Но мужчина не обратил на это внимания. К счастью. В этот раз.

Амико вновь поблагодарила за помощь и вежливо отказалась от короткой поездки то ли с Его Высочеством, то ли с Его Величеством. Её глаза в этот момент выражали нечто между: «я не хочу показаться бестактной» и «вы не усадите меня туда, черти». Когда кучер покорно кивнул, попрощался и запрыгнул обратно, вновь качнув карету, лошади зацокали вперёд. Ожидаемая помощь всё отдалялась и отдалялась… пока и вовсе не исчезла с разочарованно смотрящих глаз.

Юноша выскочил из кустов, совсем забыв про Далия Мара и Мерлина, и, раскинув руки в разные стороны, удручённо поинтересовался:

– Ну и почему они проехали мимо?! Почему они не взяли нас?!

– Потому что у нас Далий Мар, дурачьё. Мы не могли попроситься в королевскую карету, имея при себе эту тварь.

– Королевскую?.. Точно… И кто это был?

– Её Величество Фейгель Мабон и её сын.

– Они плохие?

– Не то чтобы. Но я не доверяю королеве. Она не одна из нас.

Артур не очень понял смысл этой фразы, но предположил, что Амико имеет в виду другую расу. Понимающе кивнув, юноша взял крепко спящего колдуна на руки и подозвал Мерлина. Они пошли дальше. По дороге в полдня, которая должна привести их к столичным землям.

По пути они вновь рассуждали о вещах, далёких друг от друга, но связанных по смыслу. Несколько раз напарывались на идущих мимо эльринов, от которых то и дело приходилось прятать подозрительно непробудного колдуна. Потом разговор продолжался. Хотя не всегда на теме, которая развивалась до встречи с очередными незнакомцами. Всё больше урчал новый голод. Амико давно доела свои запасы ягод, а о воде не шло и речи. Артур задумался над собственными словами, в которых обещал всё изменить. Первое, что бы он сделал – построил придорожные гостиницы с барами или кафе. А потом принялся бы за лавочки и родники…

– Ты слишком много мечтаешь, – прокомментировала девушка, смотря несколько исподлобья.

– А вы слишком серьёзны, – ловко парировал Артур. – Кстати… вам не кажется, что Далий Мар спит как-то неестественно крепко? Мы уже столько раз прятали его, а он всё не просыпается и не просыпается…

– Я слышала, что тёмные маги видят очень красочные и страшные сны, которые не выпускают их из своего плена, сколько бы они ни противились. Может быть, в эти моменты их сознание перемещается куда-то за пределы Эваса… хотя это глупо.

– Я беспокоюсь о нём. Может, он находится при смерти?

– Надеюсь.

– Надеюсь, что нет.

Сказав это почти одновременно, оба впали в замешательство. Но спорить о своих взглядах не решились, так как прекрасно знали, чем это может обернуться.

– А вы… не тронете нас, если я предложу вам награду за помощь? – Артур вспомнил, что Амико наёмница, и попытался сыграть на этом самым неприглядным, но самым рациональным способом. Девушка немного удивилась и по-настоящему заинтересовалась таким странным и неэтичным (по её личным меркам) предложением.

– Я не стану спрашивать, есть ли у тебя деньги. Мне больше интересно, знаешь ли ты их название? – она усмехнулась, и смех её полнился издёвкой.

– Я дам столько, сколько бы вы ни предложили. И прошу у вас две услуги: помочь мне вернуть Далия Мара в хорошее состояние… и спасти вашего брата. В конце концов, они спасли меня… А вы, ко всему прочему, сами собирались искать Айву.

– Ну… хорошо, убедил. Я поступлюсь своими принципами ради такого необычного предложения. Но и цена будет соответствующая. Выплатишь в срок – я оставлю вас обоих в живых. Но если просрочишь выплату хоть раз, тебя ждёт та же судьба, что и других лжецов.

– Я не лгу. Я выплачу всё до последнего… – Артур замешкался, забыв название здешней валюты, – ну, в общем, я выплачу вам всю сумму. Только помогите мне помочь Далию Мару и Айве!

Амико посмеялась и покорно согласилась на сделку. Она достала блокнот и карандаш, написала что-то невразумительное и протянула Артуру. Он глянул на бумажку вскользь, так как не представлял, как читается большая часть букв.

– Подпиши это, и мы в расчёте.

– Вы не обманете?

– В семье Этинак не принято обманывать. Я возьму с тебя две тысячи вар. Меня не волнует, какими способами ты будешь добывать эти деньги, но ты обязан сделать это. Иначе – смерть.

– Я понял, – Артур быстро подписал бумажку и тяжело вздохнул. – Так что нам с ним делать?

Далий Мар очнулся в полной темноте.

Или он думал, что очнулся.

Вокруг раздавались самые разные голоса: детские, взрослые, грозные, кроткие, пугающие и умиляющие. И все они бубнили невпопад, каждый своё, будто пересказывая истории собственных жизней. Но чётче всего среди этого безумия различался один единственный шёпот. Знакомый до боли. Бьющий по одному из немногих незащищённых мест, пропущенных среди крепкой чешуи, сотканной безразличием и презрением. Шёпот единственного ценного ученика…

«Эли…»

Мысль, жгущая мышцы и морозящая кости, мелькнула в голове со стремительностью драконьего полёта. Мысль, которая обратила всю логику и скептицизм в прах. Она прошлась по телу болезненными потоками молний, сбив Далия Мара с ног. Он упал на твёрдый пол, пахнущий кровью, и крепко вжался в него обессиленными руками. Он вспомнил, что будет дальше. Он видел эту картину бессчётное количество раз… Но, сколько бы ему ни хотелось, он всё так же не мог закрыть глаза. Они давили на череп, пытаясь вырваться из глазниц и заставить страдающего колдуна осознать свои промахи снова. Уже в тысячный, если не миллионный раз. Но с каждым грядущим повтором эти воспоминания, эта слабость, это отчаяние и осознание реального проигрыша лишь усиливали эффект, оставляя на душе Далия Мара всё более глубокие шрамы… Хотя, на поверхности его души уже не осталось места для них.

Снова перед глазами возник образ любимого, самого верного и сообразительного ученика. Тёмная кожа, привычная для родины Далия Мара, запятналась кровью. Некогда янтарные глаза сделались ещё чернее, чем в прошлом видении. И волосы, поглощающие свет подобно чёрной дыре, упали на них, лишь усугубляя невыносимо тяжёлую атмосферу. Капюшон балахона спал на плечи – порванный и покрытый кровью. А вокруг упругой молодой шеи завилась смертельно опасная змея канкара.

«Тёмный господин…»

Он не говорил ни слова. Он не мог.

Но Далий Мар прекрасно слышал его мысли.

«Прошу… помогите мне… ведь вы говорили, что любите меня…»

Сон вновь пытался обмануть свою давнюю жертву. Ведь Далий Мар никогда не говорил Эли, что любит его. Нет. «Слова созданы для слабаков», ведь так? Раньше эта мысль казалась такой простой в своей гениальности. Как же тяжело ошибаться столь великим эльринам! Но сейчас, когда его глаза, погружённые во мрак, боязливо глядели на преданного ученика, все убеждения смешались в одну тошнотворную кашу. Слова для немощных? Магия для всех? Любовь реальна? Все достойны второго шанса? Это уже не важно…

Но Эли всё продолжал умолять. Его взгляд становился только пугливее, мертвее. В его мрачных глазах промелькнула густая тень осознания.

Он покинут. Он брошен единственным эльрином, в которого верил все годы своей недолгой жизни. Он отвергнут своей единственной любовью. Он променял её на чувства – столь чистые и беспомощные, не способные на самостоятельность и разумность.

Далий Мар никогда не принимал эти вредоносные чувства. Но это не означало, что он мог пожертвовать кем-то близким. Нет, только не этим учеником, полным невероятного потенциала!

Но его заставили.

Сколько ещё он должен наблюдать одни и те же сны? Ведь он уже давно осознал свои прежние ошибки… Вероятно, магия жаждала лишь отмщения за себя. Или – что почти невероятно – сам Эли жаждал его. Этот светлый ум, неподкупный и принципиальный, замыслил ввергнуть своего обожаемого учителя в личную трагедию. Но это невозможно! Ведь нет жизни после смерти… или есть?..

«Прекращай!»

Далий Мар вновь не выдерживает этого давления. Он не может, просто не может слышать мольбы о помощи! Они развращают, растворяют сознание и заставляют творить новые беды! Нельзя поддаваться на провокацию… Это неправильно и нерационально!

«Ты знаешь, что я не виноват!»

Нет. Это не так. Даже сам Далий Мар знает, что врёт. Врёт фантому, в котором видит некогда живого ученика. Но почему он опустился до разговора с фантомом?

«Это омерзительно…»

Все мысли громко отзываются в пространстве. И на них приходят ответы, схожие с обычным диалогом между двумя живыми. Но никто из этих собеседников не уверен в существовании жизни. Вокруг только тьма. И пол, пропахший кровью.

«Я омерзителен… Почему я омерзителен вам?..»

Далий Мар не хотел задеть чувства фантома. Но он сделал это, и его треснутое сердце вновь залилось густым мраком. Стыд проступил на лице слабым румянцем, от которого скрутило живот. Голод. Голод силился завладеть сознанием, отринув всё святое и греховное. Голод по общению… Голод по этому эльрину… Голод по разговорам, которые окружали их в те короткие годы.

Тело прошиб озноб. Да… Знакомое чувство, повторённое тысячи и миллионы раз. Озноб. Потом жар. Потом рвота. Потом болезнь. Кашель. Насморк. Низкая температура. Головокружения и обмороки. И целители вторили лишь одно: тоска. Тоска! Непозволительная роскошь в те годы… в любые годы. Тоска, которая переломила хребет многочисленных побед. Тоска, после которой Далий Мар так и не смог оправиться. И всё из-за какого-то верного ученика!

«Я не виноват… Вы не виноваты… Это жизнь…»

Даже фантом не способен винить Далия Мара в ужасном исходе. Даже фантом списывает серьёзные проблемы на прозу жизни, а не на того единственного, затеявшего всю кампанию в чрезвычайно молодом возрасте! Это настолько же поразительно, насколько и…

«Омерзительно…»

«Я омерзителен?..»

«Нет, ты не омерзителен. Только всё вокруг…»

«Я тоже – часть окружения…»

«Нет. Ты важен… ты был важен…»

«Но жизнь наказала меня… нас…»

«Она не должна была наказывать тебя… Ты не виноват…»

«Я пошёл за вами… Я не отвернулся от вас… Я виноват…»

Далий Мар отказался участвовать в бессмысленном споре.

Его мысли всё больше погружались в кошмары, в единый ужас, впитавший самые страшные фрагменты длинной биографии. И Эли был одним из этих фрагментов.

«Я хочу проснуться…»

Он говорил эту фразу уже много раз. Она не подействовала ни разу.

«Ещё рано… Вы слабы… Вам надо побыть здесь…»

«Я должен вернуться!..»

«Вас ждёт новый ученик?..»

«Меня ждут дела…»

«Вам рано…»

«Меня ждёт ученик…»

«Кто он?..»

«Человек…»

«Он умный?..»

«Надёжный… и амбициозный…»

«Как его зовут?..»

«Это не имеет значения… Я не раскрою кошмарам чьё-либо имя…»

«Он рядом?..»

«…Да…»

«Он поможет?..»

«Если осознает…»

«Он должен…»

«Он сможет…»

«Тогда идите… Жизнь не накажет его, как нас…»

«Она не обойдёт никого…»

Кашель. Настолько привычный, что на него не обращаешь внимания. Однако Артур, не осведомлённый о продолжительности недуга, поинтересовался необходимостью помощи. В его глазах мерцали огни заботы и искреннего переживания, которые одновременно отталкивали и притягивали больных, чаруя их добродушным взглядом. Даже Далий Мар не мог противиться такой естественной тревоге, потому отринул какие-либо проверки без очередного ворчания или скандалов. Артур представлялся ему настолько безобидным и преданным, что было бы грубо отвечать обыкновенной бранью и проклятиями. Всё, что принял от юноши уставший колдун – стакан прохладной воды и небольшой кусочек бутерброда, сделанного самим Артуром без особого умения. Все прочие предложения были вежливо проигнорированы.

Далий Мар начал вглядываться в окружение только после долгожданного насыщения. Оказалось, что они попали в какую-то подпольную больницу, уже имевшую дело с тёмной магией. А дело, как ни странно, оказалось именно в ней; вернее, в её недостатке. С этим непонятным фактом, сухо продиктованным врачом с бумажки, Артур преданно дожидался пробуждения колдуна. И теперь, радуясь его возвращению, он пытался сдержаться от очередных вопросов, выражая это в бегающих глазах и скитающихся меж собой пальцах. Далий Мар сделал вид, что не замечает этого нетерпения. У него не осталось сил на какие-то бессмысленные объяснения. Он хотел лишь одного: вновь увидеть Эли. Не того – фантомного, а настоящего, с живым взглядом и прозрачными помыслами. Ему так хотелось рассказать обо всех бедах, выпавших после смерти ученика… Но он пропал. Он канул в вечность, когда его шею скрутила та ненавистная канкара. И даже мысль о наказанных виновниках не вернула Далию Мару покой. Всё, что изменилось после массовых убийств – отношение к мести. Она стала чем-то хрупким, почти стеклянным, и крайне подлым. Она не вернула истерзанному временем колдуну его самую большую находку! Она не вернула ему даже эльриновское обличье… Она превратила его в слугу, жадного до продолжения жестокости и вакханалии.

Артур вновь болтал о чём-то несвязном. Об их похождениях, об Амико, о встреченной карете и долгом пути. Но он так и не заикнулся об огромном долге перед неуравновешенной барышней, что грозилась убить его за неуплату. Хотя из-за этой небольшой детали юноша всерьёз задумался о побеге из Эваса. Его остановила лишь осознанность, поставившая крест на какой-либо трусости и подлости. Он больше не мог убежать от ответственности. Ведь это совсем неправильно!

За исключением вышесказанного, Артур объяснил их дальнейшие действия. Пусть Амико и ушла вперёд, желая освободить брата своими силами, но нельзя бросать их одних. Конечно, помощь от обессиленного колдуна и неумёхи-мальчика прозвучала, как самоубийство, но это дело считалось одним из тех, которым приписывают слово «долг». А вопрос Далия Мара: «Какой ещё долг?» был проигнорирован чуть более вежливо, чем мог позволить себе он. Пришлось сойтись на том, что они отправятся на помощь сразу после восстановления колдуна. Осталось ждать, когда наступит этот момент…

Они (а вернее, Артур и Мерлин) ждали неделю. Потом ещё пару дней. И всё это время врач вторил одно и то же: «ещё рано», «он не готов», «нужно потерпеть». Но как терпеть, когда начинается второй месяц здешней весны?! Ещё чуть-чуть и время иссякнет… Мерлину придётся вернуться в человеческий мир. Артур отпустит единственного преданного друга. Он будет один на этих бескрайних неизвестных землях! И что тогда? Что делать?

«Далий Мар, я вижу, что вы чувствуете себя гораздо лучше! Давайте продолжим изучение языка? Он мне так необходим…»

Эта мольба осталась немой. Артур не мог заставить себя просить что-то у колдуна. Ему хотелось, но неведомая сила отстраняла его от прошения. И это начинало серьёзно пугать. Ведь без языка… он не сможет ничего.

Но в один особенно ясный день (что было непонятно в подпольном помещении) Далий Мар предложил обучение сам. Он достал у врача бумагу и карандаш и начал писать незнакомые буквы. Артур следил за каждым движением, будто впитывая информацию подобно губке. Буквы не выглядели устрашающе, не смахивали на иероглифы и означали лишь один звук, что очень помогало заучиванию. Уже через пару часов Артур сумел выучить целых десять новых букв и даже придумал несколько фраз! А страхи по поводу неправильного построения предложений рассеялись, когда Далий Мар уверил его, что эвассир – невероятно свободный язык, не обременённый никакими точными конструкциями. Предложение менялось в зависимости от интонации и контекста, что сильно упростило понимание. Но и загвоздки, к сожалению, не обошли этот язык. Ведь, как узнал юноша, в эвассире не нашлось места для пробелов между словами! Они ставились по желанию авторов, когда следовало подчеркнуть какую-то мысль. Это усложнило восприятие каждого слова по отдельности, но заставило Артура смотреть на слово в целом. «Потому что ты не представляешь сначала лошадь, а уже потом её бег. Ты видишь всё сразу, и наш язык работает по тому же принципу», – так объяснил отсутствие пробелов Далий Мар.

Они занимались до самого вечера. Артур постоянно просил рассказать ему больше, дабы ускорить понимание языка, а новоиспечённый учитель только радовался, гордо объясняя те или иные порядки. В этот момент он представлялся настоящим фанатом родного эвассира и походил на школьного учителя… но был гораздо хуже. И всё же, что бы Артур делал без столь полезного эльрина за спиной?

За этой деятельностью Далий Мар совсем позабыл про кошмары. Его общее состояние лишь улучшалось, а магия постепенно возвращалась в тело. Даже лицо его немного порозовело и показало Артуру свой истинный цвет: нежный, чутка смуглый и вполне здоровый. Многие дни правильного питания, как и питания в целом, сна и отдыха убрали болезненные впалые щёки и преждевременные (или очень даже своевременные) морщины. Далий Мар перестал походить на самого себя. Даже вернейшие враги не сумели бы узнать в этом помолодевшем и отдохнувшем, весьма радостном эльрине прежнего мрачного скелета. Более всех этим значительным изменениям радовался Артур. Он проводил возле койки колдуна всё возможное время, ел вместе с ним и постоянно болтал… не только по той причине, что не знал, куда податься. Мирные мгновения в отстранённом месте, под самой столицей, где никто не относится к матёрым преступникам с неизменной ненавистью, отозвались в сердцах теплотой и уютом. Находясь рядом, они чувствовали комфорт. Комфорт, который возникает в объятиях любящих родителей и детей – тёплых, нежных, безопасных. Словно ничто, никакая беда не сможет разрушить их крепкие узы. Но почему это происходило именно с Артуром и Далием Маром, не могли понять даже они.