Текст книги "Край забытых богов (СИ)"
Автор книги: Алина Борисова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 25 страниц)
Глава 6. Недра
Было, в общем, неплохо. Нет, все и сразу меня, конечно, не возлюбили. Большинство попросту игнорировало. Ну, есть у мальчика леденец на палочке. А он ходит, зажав его в кулачок, и не делится. Ну… нехороший мальчик. Жадный и невоспитанный. Так что ж теперь? Пусть маме с папой стыдно будет.
Ну а те, кто не игнорировал, очень интересовались в первое время, где же это Лоу такую меня нашел. Тот же Нарданидер, к примеру, достаточно пообщался в свое время с людьми, чтобы у него возникли вопросы. Да и у Фэрэлиадара их возникло не меньше. Но Лоурэл, видимо, неплохо подготовился с ответами. Да, девочка у него необычная, потому и привез. Сам удивился, когда встретил, но… Но никто не сомневался, что я его девочка. Им лично привезенная не так давно из-за Бездны. Связывать меня с авэнэ никому и в голову не приходило.
Немного напрягал лишь Лиринисэн. Нет, он больше не позволял себе оскорбительных замечаний в мою сторону. Но он и в самом деле оказался другом Лоу, и довольно близким. И очень часто общался с ним и по работе, и на отвлеченные темы. Часто бывал у нас в шатре. Но меня он при этом игнорировал, даже если Лоу пытался сделать беседу общей и интересовался моим взглядом и мнением. Просто дожидался, пока я умолкну и продолжал, словно я вообще ничего не говорила.
Лоу пытался его упрекнуть, но он ответил только:
– В свои куклы играй сам. А я не вижу причин разговаривать с едой и изображать того, кем я не являюсь.
– Кем ты не являешься? Воспитанным эльвином? – Лоу картинно выгибает бровь.
– Лицемерным вампиром. Если глядя на нее я могу думать только о вкусе ее крови, зачем мне знать ее мнение о погоде на завтра?
– И ничего-то ты не понимаешь, глупый мальчик, – лениво тянет сидящий за моей спиной Фэрэлиадар и приобнимает за плечи, заставляя откинуться ему на грудь. – А поедемте на бал, а, принцесса?
– Нет, прекрасный принц, вы же знаете, балы – это без меня, – мягко отвожу его руку и отстраняюсь. Лоу смотрит с загадочной улыбкой, но не вмешивается.
Собственно, Фэрэл даже и не пристает. Обниматься по поводу и без у них тут настолько принято, что спроси я его, а чего он, собственно, меня обнимает, он удивится разве что. Правда обнимает? Не заметил. Ну, приятнее так, разве нет? С Фэрэлом было легко. Чувствовалось, что общаться с людьми его учили, причем учили не только для «охоты». Он умел слушать, легко вел беседу «на равных», а не снисходил до нее, как некоторые в вампирском лагере, слабо представлявшие, насколько вообще разумны люди и насколько взрослее ребенка можно считать меня.
И даже его ежевечернее «а поедемте на бал» давно уже стало дежурной фразой, а не реальным приглашением на мероприятие. Нет, он был бы, конечно, только за, но уже привык, что я отказываюсь.
Балами он в шутку называл вечеринки, которые проходили в лагере, практически, ежедневно. Начиналось все очень красиво – песнями. Никогда прежде не доводилось мне слышать, как поют вампиры. Если, конечно, не считать песней то холодящее душу завывание аниар, что едва не стоило мне жизни. Ни Анхен, ни Лоу никогда не пели – ни для меня, ни в моем присутствии. Лоу и здесь никогда не пел, что было немного странно – при его-то любви к стихотворчеству. Но свои стихи он всегда декламировал, словно прозу – излишне буднично, камерно, будто продолжая разговор. И только в частной беседе, не «со сцены». А здесь – разве что подхватывал песню вместе со всеми, но запевали всегда другие – один голос во тьме, второй, третий, и вот уже все они поют, и это завораживающее многоголосье льется прямо в душу. Так, что из головы пропадают все мысли, тревоги, горести. Забывались проблемы, и хотелось лишь плыть, подхваченной переливами чудесной мелодии, проживая эмоции, что вкладывались певцом. Песни переходили в танцы, и это тоже было красиво, ведь танцевали они отрываясь от земли и паря над нею, и каждый их жест тоже был не только красотой и совершенством линий, но и эмоцией, разлитой в вечернем воздухе. А вот танцы, прямо там, в воздухе, перерастали в оргию, и падали на землю, словно осенние листья, сброшенные одежды, и кружились все в более страстном ритме пары, и не только пары, и оседали на землю сложными многофигурными композициями. Или не оседали, а продолжали прямо там, паря и кувыркаясь в потоках еще слишком прохладного для меня весеннего воздуха.
Я видела это только однажды, в самый первый день, когда Лоу уговорил меня просто взглянуть и послушать песни. Песни были красивы, как и танцы, впрочем. А вот потом я сбежала, не выдержав зрелища, да и чьих-то шаловливых ручек на пуговицах моей одежды.
Меня не преследовали, на моем присутствии не настаивали. Но Лоурэл, да и вся его дружная компания, вечеринок не пропускала, наслаждаясь обществом друг друга во всех возможных смыслах. Кроме Фэрэла с Лиринисэном в компании был еще Каритинор, пытавшийся быть со мной вежливым, но не общаться больше необходимого. Сам он беседу со мной никогда не заводил, но при встрече непременно здоровался, и, если Лоу или Фэрэл просили меня что-то сказать, всегда кивал в ответ на мои слова, словно подчеркивая, что он меня слышит. Были, конечно, и девы. И Нинара с Исандрой, и холодная, чуть высокомерная Ликиана, и смешливая Юлидара, и сосредоточенная, всегда невероятно хладнокровная Акдания.
Кто из них, собственно, с кем, вычленить не удавалось. Все они радостно обнимались, целовались и общались. И если сегодня мне казалось что, к примеру, Ликиана с определенными надеждами поглядывает на Фэрэла, то уже завтра можно было заключить, что она предпочла бы Лиринисэна. То ли я была слишком неопытна, чтобы распутать этот гремучий клубок всевампирских связей, то ли и сами они еще не слишком разобрались.
Единственный, в ком я не могла ошибиться, так это Лоу. Девы им интересовались активно, и не только эти. И он готов был со всеми шутить, целоваться и танцевать (в глубоко вампирском понимании этого слова), но при этом близко к себе не подпускал никого, мгновенно отстраняясь при малейшей попытке сократить дистанцию. Он умудрялся быть неуловимым, никуда особо не исчезая. Но это чувство, что вот вроде он есть, и при этом его как бы и нет, он порождал не только во мне.
А я…Нет, я его не ревновала – ни к вампиршам, ни к вечеринкам. Просто, наверное, все отчетливей понимала, что он никогда и не был моим. Он всегда уходил и возвращался. Был рядом, когда его помощь была необходима, и исчезал, когда такой необходимости не было. Но когда я жила в его доме, его отсутствие воспринималось естественней, просто у него где-то там дела. А вот теперь я рядом, и дела у нас общие. Он ввел меня в круг своих друзей, помогает разобраться с объектами их археологических исследований, и по-прежнему присутствует в моей постели. Но порой обернешься, чтоб схватить его руку, и хватаешь лишь воздух. Ветер. Всего только ветер: он здесь, и его нет. И, как я видела сейчас, не только в отношениях со мной.
Ну а пока лунные эльвины осторожно снимали землю в намеченном месте, техники готовились к установке камеры перехода, Лоу по объемной схеме делил внутреннее пространство склепа на квадраты и закреплял за каждым свою рабочую группу. Светлейший Нардан увлеченно рассказывал мне о великолепных бронзовых клевцах и чеканах, созданных древними мастерами для древних воинов, а Фэрэл, который просто обожал доставать профессора, полуприсев на стол и болтая ножкой, лениво интересовался, а что бы, собственно, замечательным древним мастерам не перейти было в то время к производству железного оружия, глядишь, их воины и выиграли бы свою последнюю битву.
– Но Фэрэл, производство железного оружия требует освоения совсем иных технологий, – вдохновенно вещает профессор, не замечая, что Новый откровенно его дразнит. – Это и ковка вместо привычного литья, и гораздо более высокая температура плавления. Собственно, именно невозможность достичь подобных температур и делало производство железных изделий невозможным в течение многих тысячелетий развития…
– Ай, светлейший профессор, да причем здесь ваши тысячелетия? Мы говорим о вполне конкретном времени, когда и к западу и к востоку уже вполне себе справились с освоением новых технологий. А ваши замечательные мастера так и сидели, совершенствуя традиционные формы и техники, и в результате оказались в проигрыше.
– Фэрэл, для любого глобального изменения нужен стимул…
– Стимул? Как я не подумал, в самом деле? А то, что железное оружие будет более прочным? Более пластичным? Его можно будет сделать длиннее, в конце концов? Это, конечно, не стимул, это так, мелочи. Но вот красота птичьей головки на клевце, «являющимся не только оружием, но и произведением искусства», это, несомненно, главнее, – продолжал веселиться Фэрэл, которому, судя по его легкомысленному виду, было ровно все равно, бронзовыми были те боевые топоры или деревянными, ему просто нравилось разжигать фанатичный огонь в глазах Нарданидэра.
А вот Нардан… Нардан велся на все это с жаром и всерьез, доказывая, объясняя, отстаивая.
– Стимул экономический, Фэрэл. У них были богатейшие месторождения меди, чем ни на западе, ни на востоке похвастаться не могли. Их разрабатывали самым активным образом не одно тысячелетие, но там еще осталось, и немало. В то время, как у соседей медь была привозной и дорогой, а железная руда своя, она встречается практически повсеместно. И вот это – стимул. Тут носом рыть будешь, но освоишь производство железа. А местные…
Почувствовала, что безнадежно теряю нить разговора. Какая медь, они ж, вроде, из бронзы…
– А у местных с железной рудой тоже все хорошо, а вот олова нет ни грамма, – не сдается Фэрэл.
– Ну ты сравнил процентное соотношение меди и олова в бронзовом сплаве! К тому же, олово можно и заменить. Или, хотя бы минимизировать его количество, с чем давным-давно разобрались, и довели свою технологию до совершенства.
Ну да, сплав. Хорошо хоть с вопросом не влезла. На историческом состав бронзы, видимо, учат. В рамках курса древней истории. Но у нас-то другие были курсы… Сколько я всего учила… Сколько нервов, бессонных ночей… И к чему? Отключилась от их металлургической беседы, давно уже ставшей мне непонятной и неинтересной, и уплыла в воспоминания. Светлогорский университет. Учеба без сна и отдыха. Анхен… Анхен… Вот он улыбается мне открытой улыбкой мальчика Антона, и за эту улыбку, кажется, все отдашь… А вот не улыбается, и теплые карие глаза превратились в две черные бездны, и надо бежать, а ужас сковывает, и ноги уже не идут…
– Лара? Лар, ну ты что загрустила? Пойдем лучше до речки дойдем, не будем отвлекать светлейшего Нарданидэра от его подсчетов.
– А, да, конечно, – вынырнула из своих раздумий. – А что вы считаете?
– Количество бронзы, выплавленной на данной территории в интересующий нас исторический период.
– А разве это можно высчитать? – необдуманно ляпнула я. Просто удивилась очень.
– Ну, разумеется, – углубившийся, было, в размышления профессор вновь бодро начал объяснять мне проблему. – Ведь нам известно, где они добывали руду, найдены отходы, полученные в процессе выплавки меди…
– Не будем вас отвлекать, – Фэрэл самым невежливым образом хватает меня за руку и, едва ли не бегом утаскивает прочь.
– Вот тебя за язык кто тянул? – интересуется, остановившись лишь на речном берегу. – Я его только успокоил.
– Успокоил? А кто его вообще на все эти лекции подбил? Сам же его раздразнил на эти металлургические разговоры. И, кстати, почему он сидит, болтает да объемы древнего производства подсчитывает, а Лоу за него все организационные вопросы решает, да указания раздает? Нарданидэр же, вроде как, главный?
– Ай, Лар, Нарданидэр главный лишь для чиновников в министерстве. Потому как Древний и уважаемый, а мы так, без году неделя. А реально здесь все Лоурэл решает, это его проекты, планы, разработки. Нардан даже не вникает порой, ему это все без надобности. Вот состав древней бронзы он с удовольствием обсудит, а организовывать работу подчиненных у него давно уже желания не возникало.
– И чем же так важны древние бронзы?
– Да для него любые металлы важны, – пожимает плечами Фэрэл. – Это все же его специализация. Была когда-то, – перехватив мой непонимающий взгляд, начинает рассказывать. – Он был одним из лучших металлических магов, своей природной силой он создавал выдающиеся вещи, он все это чувствовал, понимаешь – любые сплавы, любые формы, что с чем и как возможно сочетать, и как создать материал с заданными свойствами. Без опытов, расчетов, ошибок. Просто тянул из земли необходимое – и создавал. А сейчас – он просто смотрит, как все это осваивали люди. Тысячелетиями, путем проб и ошибок, но без всякой магии. У него ведь ее тоже – не слишком много осталось.
Металлический маг. Красиво. Интересно, а что он создавал? Вряд ли ювелирные украшения. Наверное, тоже – оружие, оружие. Ну, или защиту, они же там вечно воевали…
– Фэрэл, а можно спрошу?
– Да почему нет?
– А это тяжело быть – совсем без магии?
– А тебе? – возвращает вопрос.
– Мне проще, мои родители ведь тоже ею не обладали. И их родители. И вообще никто. Но вы же – первое поколение, и так отличаетесь.
– Зато мы местные, – усмехается Фэрэл. И продолжает чуть серьезней, – да, наши родители магией обладали. Только чего они добились? Куда пришли? Понимаешь, Лар, магия – она дает чувство всемогущества. Ложное чувство. Ты можешь все преобразовать. Все видоизменить. И вроде все время созидаешь. А в результате выходит разрушение. Нет уж, лучше мы без всякой магии свою цивилизацию будем строить. Просчитывая и продумывая каждый шаг. Люди же как-то сумели.
– Думаешь, люди никогда не ошибались?
– Ошибались. И сейчас ошибаются, иначе в подчинении были бы не вы, а мы. Вот только землю свою пока не угробили.
– Из загона для рабов это сделать сложновато, ты не находишь?
– И о чем бы мы сейчас с тобой разговаривали, не будь у нас этого загона? Ты жива, потому что он есть, и я питаюсь там, а не здесь и сейчас.
Вот и поговорили. Отвернулась. А Лиринисэн, наверное, прав, и время людей давно прошло. И не надо разговаривать с едой, а то у еды возникает чувство, будто она нечто большее, чем просто кровь.
Услышала, как Фэрэл раздраженно пнул какой-то камень, и тот глухо булькнул, уходя под воду. Молчание стало затягиваться. Тягостное, напряженное.
– Фэрэл, – не выдержала первой. Обернулась. Он старательно разглядывал противоположный берег. – Ты не думай, я все понимаю. И про себя, и про загон. Просто иногда… так жаль, до боли. Особенно, когда мысли все время вертятся вокруг предков.
– Хотела бы жить тогда? – он чуть развернулся, искоса взглянул.
– Тогда, – согласилась я. – Или же после.
– После чего? – не понял он.
– После того, как вы откроете свой портал и уйдете к желанному третьему солнцу.
– Лоу уже успел тебе заморочить голову этим порталом? – Фэрэл легонько обнял меня, словно опасаясь, что начну вырываться. Не начала, и так едва не поссорились. – Это просто мечта, Ларис, сказка. Лоу в него верить происхождение обязывает, Древних – воспоминания. Но правда в том, что чудес не бывает. На этой земле – так точно. Боги выдали нам билет в один конец, и с этим надо смириться.
– Хорошо, что так думают не все.
– Жаль, что так думают не все. Надо быть реалистами. И уметь жить в предложенных обстоятельствах. А не бегать из мира в мир, надеясь, что хоть какой-то из них прогнется под наши прихоти.
Не бегать. Это хорошо говорить, если даже в неподходящем тебе мире ты – господин и повелитель, у тебя рабы, слуги, а если замучает одиночество – можно приобнять собственную еду и немного с ней поболтать.
– Знаешь, давно хотела тебя спросить, да все как-то случая не было, – нерешительно начала, воспользовавшись нашей с ним уединенностью. Наедине мы остались впервые, обычно рядом всегда был кто-то еще. А вот сегодня у всех нашлись дела, а Фэрэл… подозреваю, ему просто поручили за мной приглядывать. Так, на всякий пожарный.
– Так спроси сейчас, а то вдруг опять случая не будет, – усмехается он.
– Зачем ты учил наш язык? Собирался работать куратором? Или работал?
– Работал, – кивает Фэрэл, – но не куратором, был одним из клерков в Управлении делами Верховного Куратора. Доводилось слышать о таком персонаже? – с веселой улыбкой обернулся он ко мне.
А мне как-то… сесть захотелось. Благо, вот и камушек подходящий.
– Доводилось. В детский сказках, – да что ж голос-то такой сиплый? – Ну и потом немного слышала. Но вот про то, что есть целое Управление – это впервые.
– Так объем работы какой. Одному вампиру не справиться, – улыбка с его лица сползла, сменившись удивлением. – Ты чего испугалась, глупенькая? Неужели сказки в детстве были настолько страшные?
– Да нет, я просто… устала.
– Ага, а то я не чувствую. Это из-за твоих особенностей, да? Тебе угрожали, что к нему на ковер вызовут? – Фэрэл присел рядом, внимательно меня разглядывая. Это нервировало.
– Всякое… было, – да что ж я никак сообразить не могу, что говорить-то надо? – Я ж говорила, мы с Лоу… ругались, и это слышали. В институте. Воспитывали потом… всячески…
– Ты просто сбежала оттуда, верно? Они тебя выжили? Поняла, что все равно не дадут доучиться – и согласилась уехать с Лоу? – тут же принялся строить догадки Фэрэл.
– Нет… не совсем… давай не обо мне, ладно? А ты… у него… давно работал?
– Давно, Ларис, не стоит так волноваться. Я уж лет сто как там не работаю. Да и не езжу без крайней необходимости.
– А почему ушел?
– Понял, что это не мое. Хочется быть самим собой, а не изображать того, кем я не являюсь.
– Это ж кого?
– Живого бога, милостиво ступившего на эту землю. Благодетеля, несущего прогресс и процветание.
– Так не хочешь нести нам прогресс? – чем дальше от скользкой темы, тем лучше. Вот, даже улыбнуться почти получилось.
– Да не несут вампиры людям прогресс. У нас другие задачи, – а Фэрэла тема задела. Непросто, видимо, уходил. – Здесь – смотря в какой отрасли, понимаешь? Вот медицина, к примеру, у вас очень сильно развита, и ее развитие, действительно, и направляют, и стимулируют…
– Да ладно, развита. А как же с лекарствами, которые у вас есть, а у нас нет? И вы не даете, хоть люди без них умирают? – вот теперь и меня задело.
– Какими? Теми, что на основе нашей крови созданы? Да вам только дай. Мало того, что свои тогда и пытаться создавать не станете, так еще и получите доступ к нашей крови. Мы что же, сами против себя вам оружие давать должны? Я тебе про то и рассказываю: мы заинтересованы в развитии вашей медицины, очень. Но изобретения требуются ваши, альтернативные, от нас не зависящие. Но это то, в чем мы заинтересованы. А есть и другое. То, в чем мы категорически не заинтересованы. И вы это не изобретете никогда.
– Например?
– Легко. Самая заветная мечта человечества? То, что есть у вампиров, но не у вас? И вы знаете об этом, и хотели бы, да вот никак не выходит?
– Машина? – спрашиваю очень тихо, не в силах поверить, что он именно это имеет в виду. – Летающая вампирская машина? Но нам пока не хватает… технологий. Это просто дело будущего, следующий этап развития…
– Всего у вас хватает. Ничего принципиально нового там не требуется. Просто вам не дают… даже подумать в том направлении, систематизировать имеющиеся данные, осмыслить сам принцип. У людей никогда не будет летающих машин, Ларис. По крайней мере, до тех пор, пока последний вампир не уйдет из этих мест к третьему солнцу.
– Но это же… как-то… подло. Даже не подло, просто – зачем? Бессмыслица. Ну, летали бы. Из города в город. Быстрее бы было. Собой бы гордились, что вот, мы – совсем как вампиры. Вам настолько важно чувство технологического превосходства?
– Нам важно, чтоб вы не разлетелись, Ларис, – мягко улыбается Фэрэл. – Вот вроде и пересекла Бездну, а думать, как жительница Страны Людей не перестала.
– А должна была? – гляжу на него невесело. – Там – вся моя жизнь, все, чему меня учили. А здесь – да, здесь прекрасная возможность взглянуть с другой стороны. И, вроде, привыкнуть уже должна, и я пытаюсь… Но – ведь все не так, Фэрэл. Все, за что не возьмись.
– Вот и смотри на это с другой стороны. У тебя есть уникальная возможность узнать, как. Всю самую правдивую правду. Это ведь интересней, верно?
– Ну, пусть будет с другой стороны, – мысленно встряхиваюсь. Что, в самом деле, словно впервые. Могла бы уже и сама давно догадаться, что не из чистого альтруизма они там все, что только можно, курируют. Лишние знания отсекают, значит. Чтоб и знать не хотелось. А то выясним, в самом деле, что их организм категорически не усваивает, да начнем принимать в день по три столовых ложки. А потом улетим к дикарям, накормим и их. Да, еще над стадами распылим, пролетая. И наступит у бедных вампиров голод, а там и смерть лютая. Даже развеселилась, представив эту схему избавления от вампирского ига. Вот только не могла не додумать. Умрет страшной, мучительной смертью Анхен. Умрет Лоу, это серебряное чудо вампирского мира. Умрет Фэрэл, Нардан… все.
– Лара, не надо так мрачно, давай о хорошем, – не дал мне углубиться в мои фантазии Фэрэл.
– Давай, кто ж против. Тогда рассказывай, зачем ты вообще в Страну Людей рвался. Учил язык, правила поведения, принципы общения… Ведь не мог не понимать, что именно живого бога там изображать и требуется.
– Да я не рвался, Ларис. Я там родился. Ну и, поскольку предполагалось, что и жить там буду, учили соответственно.
– Родился? Но как?.. А разве?.. – как-то совсем неожиданно.
– Я родился еще до того, как была создана Страна Людей, – пояснил вампир. – У родителей был там дом… Он и сейчас там есть. Дом, сад. Знаешь, маленький домик в бесконечном волшебном саду, – он мечтательно улыбнулся. – Когда приняли решение, что на той стороне Бездны поселят людей и даже дадут им… некоторую автономию, мама отказалась переезжать, сказала, пусть строят свою Страну вокруг нее, а на ее земли чтоб ни один человек без ее разрешения – ни ногой. И ни один вампир.
– А папа?
– Он к тому времени уже умер.
– Да. Конечно… Конечно.
Он не захотел быть вампиром и просто умер. В маленьком домике посреди сада, выращенного последней эльвийской сказочницей… Так вот на кого ты так похож, Фэрэл – Фэрэлиадар.
– И, чтобы твоя мама не бездельничала, ей под боком построили столицу и велели приглядывать, верно? – не смогла не проверить свою догадку.
– А ты откуда знаешь, что столицу и что под боком? – удивленно воззрился на меня сын Сериэнты такими знакомыми глазами серовато-зеленого оттенка. И как я сразу не поняла? Может, сбили светлые волосы? У Сэнты были насыщенно-каштановые. А глаза вообще умели менять цвет… Но разрез этих глаз, линия бровей, носа… Губы другие, и овал лица более вытянут, подбородок помассивней…
– А я в этой столице… родилась все-таки, – заставила себя отвлечься от детального разглядывания и без того удивленного вампира. – С местными легендами знакома. Вот только все никак понять не могла, с чего ее основательницей Новограда именуют. Не с ее характером людям города основывать. Вот лечебницу для кошек – это да, верю, могла бы…
– С характером? Вот ни в жизнь не поверю, что характер моей мамочки в легенды вошел. Человеческие, – и смотрит так требовательно.
Так, это я здорово задумалась.
– Ну… Лоу кое-что рассказывал. Вредной называл…
– Лечебница для кошек отсюда просто логически вытекает, не сомневаюсь, – не дождавшись от меня продолжения, весьма язвительно заметил Фэрэл.
А у меня наконец логически связалось другое. Фэрэл – сын Сэнты, это, конечно, здорово. Вот только Сэнта-то у нас – бабушка Анхена. Нежно им любимая. А Фэр тогда, получается, Анхену кто? Дядюшка? Ну да, троюродный. Вот его в Управление и взяли. По-родственному, чтоб Верховный за юношей приглядывал. Да уж, везет кому-то с дядюшками. Один Владыка, другой… а другой меня ему сдаст. Вот просто проболтается случайно – Сэнте ли, Анхену, а уж они два и два сложат… Лоу, спаситель ты мой неверный, все-таки подставил. И ведь хоть бы предупредил, что он сын Сэнты, я бы… Да хоть не болтала бы на радостях так глупо. Вот что мне ему теперь говорить?
– Лари-са, давай-ка сама рассказывай. Что не так, чего ты опять испугалась?
– Я не испугалась, просто…
– Устала, да, я помню. Второй раз, как только речь заходит о моих родственниках – ты резко устаешь. А я чувствую страх на грани паники. Что не так, я ж все равно из Лоу вытрясу.
– Вот и вытрясай. Из Лоу. Если будет еще, из кого вытрясать, потому как я сама из него, похоже, дух вытрясу за такие сюрпризы.
– Но в чем сюрприз, Ларис, объясни ты мне, – не сдается Фэрэл. Уже вплотную приблизился, за плечи обхватил, в упор глазами буравит. – Когда ты догадалась, кто моя мать, ты обрадовалась. И смотрела так… узнавая. А потом почему-то испугалась.
– А не скажу, будешь мозг взломать пытаться да глазами мерцать?
– Да не буду, обещал ведь. Ничего я тебе не сделаю, Лоурэл мой друг, он присматривать за тобой просил, помогать. А как я помогу, если ты не пойми, чего пугаешься?
– Просто… не надо об этом, ладно?
– Не ладно. Это моя семья. Давай сначала. С матерью ты знакома, верно? Давай-ка, чтоб разночтений не было: как ее зовут?
– Сериэнта Алессана. Сэнта, – сдаюсь под его напором. Вот только голова опускается все ниже. Погуляла.
– Вот видишь, даже Сэнта. Она тебя напугала? Сделала тебе что-то плохое? – Фэрэл на достигнутом не останавливается.
– Нет, что ты. Она замечательная. Она меня лечила. У меня проблемы были. Со здоровьем, – горло перехватило, и глаз от земли не оторвать.
– Замечательная, значит. А боишься ее тогда чего?
– Не ее.
– А кого тогда? Лариса, давай уже колись до конца.
– Анхена она боится.
Вздрогнули мы оба. А серебряное виденье, не замеченное в процессе разборок, стоит всего в двух шагах от нас. И кудри вьются, и рубашка на ветру трепещет. Белая. А на лице – полнейшая безмятежность.
– Лоу! – два возмущенных возгласа сливаются в один.
– Целиком и полностью в вашем распоряжении. Правда, в четыре прилетит Алектон с материалами, надо будет встретить. А до тех пор – я полностью ваш, – и улыбается. Милый такой, обаятельный.
– Как ты мог, Лоурэл? – что мне его обаяние? – Ты же говорил, что никому не расскажешь. Что не отдашь.
– Не отдам, – он подходит вплотную, присаживается перед нами на корточки, берет нас обоих за руки, размыкая тем самым железную хватку Фэрэла на моих плечах. – Но вот поговорить все равно придется.
– Это даже не сомневайся, – кивает ему Фэрэл. – У нас с Лирином давно к тебе вопросы имеются.
– Почему ты не сказал мне, что он сын Сериэнты? – ответы на свои вопросы я хотела бы получить немедленно.
– Ровно потому же, почему и ему не рассказал ничего о тебе. Хотел, чтоб вы познакомились без предубеждений. Знай ты, чей он родственник, ты бы его сторонилась, боялась, замыкалась. Что уж никак не способствовало бы возникновению взаимной симпатии, ведь он бы твое отношение прекрасно чувствовал. Знай Фэрэл… – пристальный взгляд на дорогого друга, – излишние подробности, он бы тут тоже весь изошел на глубокое неодобрение…
– Та-ак, солнце мое ясное, – глубокое неодобрение зазвучало в голосе Фэрэла прямо сейчас. Он поднялся, заставляя Лоу тоже встать на ноги. – Это во что же ты нас с этой девочкой втравил?
– Слушайте, ребята, весь день бегал, давайте присядем. Вон там, на пригорке всем будет удобно.
Пусть на пригорке. Как-то мне уже все равно, где сидеть. А Лоу обнимает. Одной рукой меня, другой Фэрэла. И так и садится между нами, не выпуская обоих из объятий.
– И напрасно ты мне не веришь, моя хорошая, – ободряюще улыбается он мне, – Фэрэл мой друг. И он не предаст. Ни меня и ни тебя. Только он и в самом деле должен знать, что происходит, ты не находишь?
– Да уж как-то хотелось бы, – мрачно кивает тот. – Итак. При чем здесь Анхен?
– Да при том, Фэр, что Лара его девочка. По закону принадлежит ему. А я… Ну, считай, что украл.
– Да вы сдурели? Оба? – сбросив руку Лоу с плеча, Фэрэл порывисто вскакивает на ноги.
– Нет, я один, – Лоу по-прежнему спокоен. – А теперь и ты со мною. Потому что ты ведь со мною, верно?
– Слушай, тут один у него уже нечто лишнее украл. Как-то плохо кончил. Тоже к вечному свету торопишься?
– Ну, скорее уж лишней была сама кража…
– Я это в виду и имел, и ты прекрасно понял. Не уходи от темы.
– Погоди, Фэрэл, не так все… – тоже встаю, хватаю его за руку. Потому, что если он уйдет… если он испугается и уйдет сейчас… к Анхену, пока в сообщники не записали… – Лоу опять немного лукавит, ради ему одному понятных целей. Он не крал. Анхен думает, что я умерла. Он меня не ищет. А Лоу… он просто нашел и помог мне выжить.
– И просто забыл сообщить законному владельцу, – понимающе хмыкает Фэрэл.
– Не законному! – я даже на крик срываюсь от возмущения. – То, что законы не исполняются ни на той стороне Бездны, ни на этой, еще не дает ему права!.. Я не давала согласия!.. Я не подписывала его дракосовы бумаги!..
– Тихо! – Фэрэл неожиданно резко прижимает меня к себе, буквально собственным телом заглушая мои нервные крики. – Ты хочешь, чтоб весь лагерь сюда сбежался? То-то им будет интересно… Ну, тихо, тихо, все, хватит, – меня колотит нервная дрожь, а он все держит, не давая вырваться, крепко, уверенно. – Я никому – ничего – не скажу. Лоу мой друг, а друзей не предают. Даже если они и творят порой несусветные глупости.
– Так ты со мной? – уточняет Лоурэл, по-прежнему спокойно сидящий на пригорке.
– Можно подумать, ты хоть секунду в этом сомневался, – Фэрэл усаживается рядом с ним, не выпуская меня из рук и устраивая у себя на коленях, словно ребенка или куклу. – Вот скажи, что надо было сделать с девочкой, чтоб она так его боялась? Он же обаятельный. Внимательный, заботливый. Он всех своих людей до старости опекает. На него едва ли не вся страна их молится, как на самого лучшего вампира всех времен и народов.
– Одна Лариска не молится. Вот его это каждый раз наизнанку и выворачивает, – вздыхает Лоу. – Ладно, слушай…
Слушает. И я заодно. Лоу рассказывает как есть, опуская, разве что эмоции. Ну и историю с огненным храмом и путешествиями во снах тоже держит при себе, как мне и обещал. Да и своими коэрскими видениями на тему «она ему предназначена» с другом не делится.
– Ты ведь понимаешь, что он узнает? – спокойно интересуется Фэрэл по завершении рассказа. – Я не скажу. И Лирин промолчит. И можно будет попросить дражайшего Нардана не слишком свистеть на своих старческих тусовках о твоем внезапном увлечении человечками. Он ведь только «за», чтоб Лариса осталась в лагере, так что перспективу оценит. Намекнуть ребятам, что не стоит распространяться. Но слухи все равно пойдут. Вольно, невольно – но визит светлейшего авэнэ по наши головы неминуем.
