Текст книги "Время Рыцарей (СИ)"

Автор книги: Алимова Светлана

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 40 страниц)

– Значит, нельзя на это соглашаться! – возмутился Рудольф. – Нас заведут в ловушку и перебьют!

– Но иначе мы не вытащим его из убежища. Элдрик сидел там пять лет.

Гийом щелкнул пальцами.

– Самый простой способ обдурить кого-то – заставить поверить, что все идет по его плану. Мы – «глупые Рыцари», а он – хитроумный злодей. Пусть так и думает. Если мы примем его предложение, он расслабится и потеряет бдительность. Он ведь так и не понял, что Прекрасный Принц уже в городе. Вороны продолжают торчать у ворот и бесить Анри.

Нил вскинул голову.

– Кстати, об этом. Гийом, тебе придется молчать о том, что ты стал Рыцарем, иначе все поймут, что Принц Джек уже в городе.

– Почему? – спросил Джек.

– Потому что Рыцарей может быть только трое. Четвертый человек с ними – Прекрасный Принц, – с досадой ответил Гийом, – я тебя понял, Нил. Ладно, потом все равно все узнают.

– Я рассчитываю, что ты позаботишься о делах стражи, как мой заместитель, пока мы будем искать Великого Ворона.

Гийом прикусил губу. Затем лицо его прояснилось.

– Можешь на меня рассчитывать. Надо так надо.

– Потрясающее преображение, – тихо хмыкнул Принц Джек.

– А парня-то мы когда тренировать будем? – спросил Рудольф.

– Начнем с завтрашнего дня, – решил Нил, – Великий Ворон совершил ошибку: дал нам на это время. И мы им воспользуемся. Но вот как узнать его среди других Воронов? Мы с Рудольфом много раз ходили в парки, но так и не застали его там.

– Значит, он хорошо маскируется, – Гийом задумался, – и уверен, что мы не обратим на него внимания. Но мы видели его на площади, где он проклял Бломфилда и Брауна. Вспоминаем, какие у него приметы?

– Птичий череп на морде и зловещие крылья за спиной, – мрачно ответил Рудольф, – а что под ними, мы не знаем.

– Знаем. Черные волосы, – Нил прикрыл глаза, вспоминая, – обычное телосложение. Голос не старый, всех Воронов старше пятидесяти можно исключить.

– Черноволосый и нестарый, – подытожил Гийом, – негусто. Но Воронов не так уж много. Отыщем методом перебора. Думаю, бойцов можно исключить: судя по всему, Великий Ворон собой не рискует и в драку не полезет.

– А ты чего молчишь, Джек? – не выдержал Рудольф. – Ты Принц или как?

– Или как, – фыркнул тот, – Великий Ворон велел искать его вам, а не мне.

– Мы подчиняемся не ему, а тебе, – отрезал Нил, – я слушаю твои предложения.

– О, так они тебя интересуют? А то вы так дружно решаете мою судьбу, что я почувствовал себя лишним.

Повисла тишина. Гийом и Рудольф переглянулись и посмотрели на Нила.

Тот помолчал. Проклятье, похоже, он невольно задвинул Принца Джека, вместо того, чтобы помочь ему раскрыть свои лидерские качества.

– Мы – твои Рыцари и делаем все, чтобы защитить тебя. Мы слушаем твои приказы, Принц Джек, – Нил склонил голову.

– Пока что план меня устраивает. Хочется поскорее овладеть этой огромной магической силой, чтобы быть в безопасности. Что до Великого Ворона, – Принц Джек поколебался. Нил кивнул, подбадривая его. – Ведь о нем могут больше рассказать сами Вороны. Вы упомянули каких-то Бломфилда и Брауна, которых он проклял. Я бы на их месте охотно помог врагам моего злого хозяина. Разве нет?

– А хорошая мысль, – удивленно заметил Рудольф.

– Замечательная! – оживился Гийом. – Лидеры «Врагов Воронов» нам точно помогут сокрушить его! К кому первому пойдем?

Нил задумался. Бломфилд и Браун не нравились ему одинаково сильно. Если бы Великий Ворон не вырвал их из его рук, оба бы уже сидели в тюрьме и ни деньги, ни связи им бы не помогли. Но Браун все-таки приходил в участок и даже извинялся перед Нилом за то, что призывал людей казнить «фальшивого Принца». С ним было больше шансов договориться.

– К пастору Брауну. Только все Вороны, кроме бойцов, сейчас заперты в убежище. И не выйдут оттуда, пока мы не примем условия Великого Ворона.

– Значит, мы их принимаем, – подытожил Принц Джек, – и дальше идем по твоему плану. Действуйте, ребята. Я на вас рассчитываю.

***

Рыцарям пришлось дождаться, когда Воронов выпустят, и потратить дополнительное время, чтобы найти пастора Брауна. В участке тот, как назло, больше не появлялся, а вести переговоры в парке Нил не хотел – их могли подслушать. Наконец один из патрулей стражи заметил, что Курт и пастор Браун ходят в бедный квартал и чинят ветхий домишко пожилой одинокой хозяйки. Нил с Рудольфом отправились туда вдвоем: Принц Джек решил не привлекать к себе лишнего внимания.

Когда они появились, Вороны уже были заняты делом: Курт бодро пилил какие-то доски на дальнем краю участка, а пастор Браун сидел у калитки и красил новый забор, явно сделанный их же руками. Хозяйка что-то стряпала в доме: из кухонного окна доносились запахи еды.

– Добрый день, пастор, – вежливо поздоровался Нил.

– Добрый день, сын мой, – спокойно ответил тот, поднимая голову, – а, Рудольф тоже с тобой. Привет и тебе. Надеюсь, ты уменьшил количество спиртного, как я советовал? В прошлый раз ты пил прискорбно много.

Рудольф явно собирался послать пастора куда подальше, но Нил толкнул его локтем.

– Совсем бросил, – мрачно ответил тот, – ни капли в рот не брал.

– Отрадно слышать. Я всегда знал, что однажды ты возьмешься за ум и прекратишь губить себя. Вы к нам или к хозяйке?

– К вам. Пастор, я помню, что мы не во всем были согласны в прошлом, но, у нас с вами общий враг. Я освобожу вас из рабства и отомщу за то, что с вами сделали. Но мне нужна ваша помощь.

– Все мы рабы божьи, сын мой. Земные владыки не властны над нашими душами. Не беспокойся обо мне. Чем я могу тебе помочь?

– Расскажите мне о Великом Вороне. Кто он, как выглядит, где бывает.

– Зачем тебе это?

– Это нужно Прекрасному Принцу, чтобы получить право на поединок с ним.

Пастор Браун замолчал и вернулся к покраске забора. Нил и Рудольф терпеливо ждали, что он сумеет вспомнить, но через несколько минут последний не выдержал:

– Пастор, ты там заснул, что ли? Чего молчишь?!

– Руди!

– Да сколько можно ждать-то?

– Пастор, простите, – Нил перебил его, – собирайтесь с мыслями сколько потребуется.

– Это и был ответ, сын мой. Мои уста будут сомкнуты. Я ничего вам не скажу.

– Что? Почему?

– Потому что не стану пособничать убийству, – отозвался пастор Браун, – и вас молю воздержаться от этого. Если уж в сердце Великого Ворона нашлось место милосердию, то и в ваших сердцах оно должно быть.

Рудольф расхохотался. Нил озадаченно покачал головой.

– Милосердию? Мы говорим о Великом Вороне, пастор. Милосердие ему неведомо.

– Отнюдь. Я – наглядный его пример. Я жив и свободен, хотя объявил себя его врагом и причинил Воронам много зла.

Нил прикрыл глаза.

– Он сделал это, чтобы запугать горожан проклятьем. Вы в рабстве, а не свободны. Мне жаль, но он может убить вас в любой момент.

– Как и вы. Вы же Рыцари. Желаете ли вы отрубить мне и Курту головы?

Тот встрепенулся, отложил доску и крикнул:

– Что-то нужно, пастор?

– Нет, дитя мое! Продолжай свой труд.

– Зовите, если чего надо! – Курт вернулся к работе.

– Рыцари не убивают невинных, – твердо ответил Нил, – смерти заслуживает только Великий Ворон.

– Смерти не заслуживает никто, – строго возразил пастор Браун, – ох, если бы я осознал это раньше! Я слишком сильно ненавидел Воронов после правления Элдрика. Я думал, что имею право вершить суд и казнить, и бог отправил меня к жертвам моей ненависти. Но у тебя доброе сердце, сын мой. Ты разглядел в Воронах людей раньше меня и пытался остановить. Теперь моя очередь помочь тебе.

– Наконец-то, – пробормотал Рудольф.

– Я объясню тебе, что ты заблуждаешься, – продолжил пастор Браун, – Великий Ворон избран, чтобы остановить вечные битвы в нашем городе. Он добр и милосерден к своим подданным. Они любят его. Великий Ворон тебе не враг. Однажды вы пожмете друг другу руки и вместе будете трудиться на благо людей, как это делаем мы с Куртом.

Нил стиснул зубы, чтобы не начать ругаться. У пастора окончательно поехала крыша. Толку от него не будет. Зря пришли. Но тут его взгляд упал на беззаботно насвистывающего Курта, и он сообразил, что делать.

– Руди, отойдем на два слова.

Выслушав план, тот страдальчески поморщился, но согласился участвовать.

– Дожили, Воронам помогаем, – пробурчал он, затем повысил голос: – Пастор, а вы ведь правы! Людям нужно трудиться! Давайте я вам с забором подсоблю, краски там намешаю… заодно расскажете, как мне пить бросить. Никак не могу справиться, тянет и все!

Пастор Браун оживился.

– Конечно, сын мой. Физический труд очищает душу и помогает занять тело. Садись рядом.

– А я пока помогу с досками, – коротко сказал Нил и направился к Курту. – Привет. Помнишь меня? Я – Нил Янг, начальник стражи.

– А как же! Вас все знают. Правда, Вороны-бойцы вас не любят, – простодушно ответил Курт, – Бернард вас утопить хотел и руки-ноги сломать. Но он многим зла желает, кто не Вороны.

– А ты меня убить не хочешь? – Нил едва заметно улыбнулся.

– Нет, вы чего? То есть, если вы сами полезете драться, то я тоже буду, меня господин Рейвен научил всякому. А так – зачем?

– Здравый подход. Курт, скажи, а Великий Ворон покинул убежище?

– Конечно! Как только Прекрасный Принц согласился за городом остаться, так он и нас выпустил, и сам гулять побежал.

– А где он обычно гуляет?

– Откуда ж мне знать? Я его не охраняю. Вон ту доску подайте.

– Держи. А кто его сейчас охраняет? Рейвен?

– Нет, наоборот, господин Рейвен злится, что повелитель один ходит. Но если не одному идти, то его тут же узнают, – Курт почесал в затылке, – не понимаю я этого. Кого ему бояться, если Принц за городом?

Зато Нил понял. Ну да, охраной Великий Ворон себя не выдаст. Но хоть выполз наружу, гад ползучий. Соблюдает условия сделки. Гийом был прав: обман начнется позже.

– А сколько Великому Ворону лет?

– Не знаю. Но не старый вроде. А что?

– Неважно. Знаешь, Курт, ты ведь очень хороший парень. То, что ты защищаешь пастора и помогаешь людям – достойное дело. Я бы с удовольствием взял тебя в стражники.

Курт смутился и покраснел.

– Спасибо, но мне нельзя. Я же Ворон.

– Ты не должен был стать Вороном, – негромко заметил Нил, – Великий Ворон проклял тебя и забрал в рабство. Ты скучаешь по родным?

– По бате. Только он умер уже. Братья и сестры еще раньше от хвори сгинули. Мамки не помню. Я давно один.

У Нила сжалось сердце.

– Не будь ты проклят, мог бы завести семью.

– У нас тут одна девушка замуж вышла, – оживился Курт, – Кристиной кличут. За стражника! Значит и Воронам можно жениться?

– Наверное, можно.

– Значит, будет и у меня семья, – уверенно ответил Курт, – найду только ту, которая меня полюбит. Недавно новенькая появилась, Агата. Красивая! Все парни за ней бегают. Я вот все не знаю, как подойти: цветы и подарки ей многие дарят, но она то одного прогонит, то другого! Аж страшно подходить.

– А ты не тушуйся, – подбодрил его Нил, – причешись, рубашку чистую надень, цветов ей нарви и подари. Скажи, что она очень тебе понравилась, и позови погулять. Откажет – не страшно, другую найдешь. А согласится – расскажи о себе и ее послушай. Что жениться готов, упомяни – девушкам это важно. Может и сложится что.

– Попробую, – решился Курт, – а то точно другого выберет, пока трушу.

– Молодец! Желаю удачи. А как Великого Ворона зовут?

– Повелитель.

– А имя у него есть?

Курт пожал плечами.

– Не знаю. Его все повелителем кличут. Даже господин Рейвен.

– А есть у него на лице шрамы или родинки?

– Нет. Все, с досками закончили, давайте сарай чинить. Вот тут держите ровненько, а я прибью.

Через час забор был покрашен, сарай починен, а Нил с Рудольфом ушли несолоно хлебавши. Гийом выслушал их и сказал:

– Не повезло. Фанатика не переубедить. А Курт этот слишком глуп, чтобы быть полезным.

– Нормальный парень, – нахмурился Нил, – просто его держат подальше от важных дел. И хорошо. Придется идти к Бломфилду. Только как его убедить помочь нам?

– О, ну это просто. Я достаточно с ним общался, когда… ну, ты помнишь, – Гийом сбился.

– Помню. И что ты о нем скажешь?

– Бломфилда волнуют только две вещи: деньги и его жалкая шкура. Жизнь ему сохранили, но нужно намекнуть, что это временное явление. Великий Ворон играется с ним, как кот с мышью. Надоест – придушит и сожрет. Если только Прекрасный Принц не убьет врага раньше. Но жизнь без денег должна казаться Бломфилду убогой. Так что начните с крупной взятки, – Гийом ухмыльнулся, – за деньги и перспективы он что угодно сделает. Можно сказать, что в отсутствие Великого Ворона он сможет взять власть в убежище.

– Тогда у нас будут новые проблемы. Не нравится мне это.

– Нам главное убить Великого Ворона, а с Бломфилдом потом разберемся. Давай, Нил, этот тип достаточно хитер, чтобы выведать все, что нам нужно. Он может стать отличным шпионом и предупреждать нас о действиях Великого Ворона.

Нил стиснул зубы. Опять придется терпеть этого подлого обманщика и вступать в сговор с тем, кому руки бы не подал. Но выбора у него не было.

– Значит, идем к Уильяму Бломфилду.

Глава 16. Золушка.

Агата была абсолютно счастлива.

Ее словно привели в другой мир, созданный специально для нее: роскошный замок с просторными покоями (больше, чем в доме наместника!), множество новых людей, которым она интересна, и прекрасный Сольвейн, везде ее сопровождающий! Она, дурнушка-замарашка, вечная тень Сюзанны, наконец вышла на свет. К ней все были добры, швея сшила ей платье в подарок, а госпожа Кристина и госпожа Шарлотта быстро стали ее новыми подругами. Конечно, от красоты последней Агате стало немного неприятно, но когда та научила ее делать макияж, подходящий к новым черным волосам и маскирующий бледность кожи, Агата тут же забыла об этом. Госпожа Шарлотта не была высокомерной, она охотно делилась секретами красоты, с ней было легко и приятно проводить время. Кристина была смешливой, веснушчатой ровесницей Агаты и только недавно вышла замуж. Агата с интересом расспрашивала подробности о свадьбе и семейной жизни, а Кристина ими делилась. Она была влюблена в мужа и счастлива, что вырвалась из дома. В убежище было намного свободнее, здесь их никто не запирал, пряча от соседей. Агата была с ней полностью согласна. Правда, им приходилось оставаться в замке, пока Великий Ворон не разберется с Прекрасным Принцем, но здесь было чем заняться, и Агата не скучала ни дня.

Сольвейн учил ее летать и пользоваться магией. Метать чернильное пламя в деревяшки и поджигать их было весело: повеяло детскими играми. До службы Сюзанне Агата с друзьями нередко разжигали костры где-то на пустырях и жарили принесенный из дома хлеб, а потом прыгали через огонь. Взлетать и стрелять по чучелам врагов тоже ей нравилось: Агата впервые в жизни почувствовала себя сильной. Теперь ей ничто не угрожало, она смогла бы отбиться даже от нападения бандитов. Правда, господин Рейвен, наблюдавший за ее тренировками вместе с другими бойцами, предупредил, что с Рыцарем так просто не справишься: черное пламя не могло прожечь волшебные доспехи, а их оружие могло сбить Ворона и в воздухе.

– Но, в целом, шансы на победу у тебя есть, – подытожил он, – если не струсишь и не застынешь на месте, как покорная овца. А вот с Прекрасным Принцем драться даже не пытайся: размажет по мостовой. Улетай сразу.

– Естественно. Это же Великий Ворон должен его победить, а не я, – фыркнула Агата, любуясь своими изящными черными коготками.

Разбивать ими какие-то там доски она отказалась наотрез. Еще сломает! А ей нельзя, она теперь красавица! Зеркало каждый день дарило ей радость: Агата могла часами любоваться своим новым обликом, менять прически и макияж. Она была лучшей в убежище! После госпожи Шарлотты, конечно, но с той не смогла бы конкурировать даже Сюзанна, так что и Агата не стала.

Она была словно Золушка, которую наконец-то пустили на бал.

Пора было танцевать с принцем.

– Сольвейн, а когда мы пойдем на свидание? – однажды кокетливо спросила его она.

Сольвейн отвел взгляд.

– Агата, прости, но этого не будет. Я не могу встречаться с тобой.

Агата окаменела.

– Но почему? Я же теперь красивая!

– Ты всегда была красивой, но… я просто не могу. Прости. Не спрашивай меня об этом. Давай останемся друзьями?

Агата прикусила губу. Должно быть, он уже нашел себе другую, когда она не пришла на прошлое свидание. Конечно, такой красавец точно не останется надолго один! Агата упустила свой шанс.

Ее бедное сердечко разбилось вдребезги, словно хрустальные туфельки.

– Ладно, – понурившись, пробормотала она, – будем дружить.

– Пока не забыл: я вчера был в парке и встретил там твою подругу, Сюзанну де Брисар. Она волновалась о тебе и хотела увидеть. Конечно, сейчас это невозможно, но не забудь навестить ее, когда нас выпустят из убежища.

Агата вспыхнула от гнева, как сухой терновый куст. Вот в чем причина! Он увидел Сюзанну, и после нее Агата показалась ему уродиной! Заклятая подружка и тут ухитрилась ей все испортить!

– Ты теперь встречаешься с ней? – резко спросила его Агата.

– Что? Нет, конечно. Что случилось, почему ты злишься?

– Ничего, – огрызнулась она.

Хоть не влюбился в эту пустую фарфоровую куклу, как все остальные, уже хорошо. Но все же ей было ужасно обидно.

– Пойдем, посидим на крыше замка, – предложил Сольвейн, обаятельно улыбаясь, – оттуда приятный вид на город. Я почитаю тебе свои новые стихи.

Агата смягчилась. Сольвейн все-таки был очень чутким и всегда умел поднять ей настроение.

– Пойдем.

О Сюзанне ей сообщили еще несколько Воронесс, но Агата и слышать ничего не желала. Эта нахалка все еще считала окружающих своими игрушками: подумаешь, Агату прокляли, не прекращать же из-за этого походы по гостям и развлечение Ее Высочества? Сюзанне всегда было плевать на всех, кроме себя. Даже не задумывалась о чужих желаниях.

Она бы злилась и дальше, но за ней внезапно принялся ухаживать один из Воронов-бойцов, Патрик.

– А не хочет ли красивая девушка полетать со мной над городом? Мне солнце не понадобится, если ты будешь рядом сиять.

Агата фыркнула, но даже такая грубая лесть ее все-таки порадовала.

– Нам запрещено покидать убежище.

– А мы и не покинем. Полетаем над сожженным кварталом: сюда даже Принц и Рыцари не смогут попасть. Смотри, что я достал специально для тебя. Любишь сладенькое?

Он показал ей целую бутылку воды с сиропом, которую обычно продавали небольшими порциями в самые жаркие дни.

– Откуда она у тебя?

– Достал в городе ради твоих красивых глазок. Бойцам-то можно покидать замок.

– А лед к ней достанешь? – лукаво спросила Агата.

– Для тебя все что угодно, моя хорошая!

Агата рассмеялась и поправила прическу.

А почему бы и нет? На Сольвейне свет клином не сошелся. Патрик вон сам ее добивался и готов угождать.

Свидание прошло весело: Патрик показал ей сожженный квартал, а потом они сидели на крыше старой церкви, пили воду с сиропом и шутили. Только вот в конце он насильно поцеловал ее, не давая вырваться. Агата взбесилась и отвесила ему пощечину, а потом вылила на голову остатки воды с сиропом. Оскорбленный Патрик наговорил ей гадостей, и она тут же улетела в замок.

Придурок какой-то.

На другой день он пытался помириться, но Агата уже вычеркнула его из списка потенциальных кавалеров. Тем более что комплименты ей принялся говорить уже Рассел.

Рассел был симпатичный и принес в подарок цветы. Он вел себя идеально целую неделю, а потом тоже полез целоваться. Еще и пониже спины ухватил. Агата располосовала ему лицо когтями и обругала на чем свет стоит.

– Я на тебя еще повелителю пожалуюсь! – пригрозила она.

– Вот ты злобная ведьма! – поморщился он, – Ладно, ухожу! Сиди одна, кошка бешеная!

Одной Агата пробыла недолго. К ней подошел робкий деревенский здоровяк Курт, протянул цветы и, смущаясь, признался, что она ему очень понравилась:

– Ты красивая. Я таких красивых девушек в жизни не видел.

– А как же госпожа Шарлотта?

– Она как картина, а ты – живая. Пылкая, строгая и парням спуску не даешь. Но я не такой. Я даже жениться могу.

– Прямо сейчас? – ехидно спросила Агата.

Курт подумал и кивнул.

– Если ты меня любишь, то можно и сейчас. Мне сходить за пастором?

– Сходи, – насмешливо согласилась Агата, решив проверить, когда он струсит и сбежит.

В результате пришлось отказываться в самый последний момент и объяснять, что она пошутила. Пастор Браун прочитал ей мораль и велел не прельщать мужчин, а вспомнить о женской скромности. Агате было жутко стыдно, спорить со священником она не посмела и только мямлила извинения. Ситуацию спасла госпожа Шарлотта, проходившая мимо и фурией бросившаяся на ее защиту:

– Отстань от девочки, святоша! Что захочет, то и будет делать! Она тебе не монашка, чтобы ты ей командовал, а здесь – не монастырь!

– Опять грубишь, дочь моя? Это твое влияние затмевает юной девушке разум. Не учи ее распутству, она не пойдет твоим путем.

– Это не тебе решать, чертов лицемер, а ей! Не лезь к ней под юбку! Опять всем мозги морочишь? Только попробуй что-то затеять, Льюис моментально узнает об этом!

– Я не скрываю своих дел, – пожал плечами пастор Браун, – а вот что ты прячешь на душе, раз до сих пор меня ненавидишь? Не пора ли очистить ее от той мути, что пятнает ее? Я выслушаю твою исповедь. У тебя тоже есть шанс на искупление.

Госпожа Шарлотта зашипела, как ядовитая змея. Лицо ее исказилось злобной гримасой. А затем она шагнула к пастору и отвесила ему хлесткую пощечину.

– Поговори у меня еще! Не убийце Джона учить меня морали!

Пастор Браун отступил на шаг, но даже не попытался защититься. Агата растерянно замерла, не понимая, что происходит. А вот Курт немедленно встал между пастором и госпожой Шарлоттой.

– Не надо его бить. Бейте меня, если хотите.

– Тебя я бить не буду, ты – хороший мальчик. А вот он – лживая старая мразь. Не верь ему! Он подучит тебя совершить безумный поступок и умереть ради своей ханжеской морали.

– Я не собираюсь умирать, – возразил Курт, – но пастор не плохой человек. Он просто ошибся и исправляет свою ошибку, творя добро. Даже повелитель хорошо к нему относиться стал.

– Это ненадолго, – зловеще пообещала госпожа Шарлотта. – Агата, пойдем. Я расскажу тебе в подробностях, чем раньше занимался этот «высокоморальный» священник. Да любая проститутка из квартала красных фонарей, порядочнее него будет! В следующий раз сразу посылай его куда подальше и уходи.

Выслушав ее, Агата пришла в ужас. О «Врагах Воронов» она слышала одни только сплетни, но никогда не сталкивалась с ними лично.

– Помни, что оба они, Браун и Бломфилд – лжецы и полные негодяи. Никогда не доверяй им. И не вздумай подчиняться, они здесь никто. Шелудивые псы, которым наш милосердный повелитель позволил жить. Но они себя еще покажут.

– Я вас поняла, госпожа Шарлотта. Я буду осторожнее.

– А Курт славный парень. Повеселись с ним, если хочешь. Только не обижай, он наивный, как ребенок.

С Куртом Агата гуляла две недели. Он действительно был простодушный и незлобивый: не рассердился на нее за «шутку», всегда слушался и держал руки при себе. Великий Ворон выпустил их из замка, выгнав Прекрасного Принца за город, и Агата с Куртом ходили где хотели. Он рвал ей цветы и рассказывал, как мечтает о большом доме с кучей детишек и любящей женой. Готов был выполнять любые капризы Агаты, а когда она поцеловала его в щеку, расцвел словно роза. Это все было ужасно приятно, но сердце ее оставалось холодным. Ни капли того жара, что будил в ней Сольвейн, с Куртом не было. Так что, помучавшись, она попросила его простить ее и остаться друзьями.

Курт расстроился.

– Я что-то не то сделал?

– Все то. Просто я тебя не полюбила. Нечестно мне занимать место той, для кого ты станешь самым лучшим в мире мужчиной, – она придумывала эту фразу полночи вместе с Кристиной, чтобы подсластить горечь расставания, – я уверена, ты скоро ее встретишь.

– Ладно, насильно мил не будешь, – вздохнул Курт, – если обижать кто будет, ты мне скажи, я вступлюсь. Ты – хорошая девушка.

– А ты – самый лучший на свете парень, – Агата просияла и чмокнула его в щеку.

Стоило им с Куртом разойтись, как за ней вновь бросились увиваться бойцы, словно только того и ждали.

– Они всегда так себя ведут, – сообщила ей Кристина, – буйные, ни одной юбки не пропускают.

– Если хочешь, закрути с кем-нибудь романчик, – зевнула Шарлотта, – ты молодая, тебе полезно будет. Не влюбляйся только, а то будешь потом страдать.

– А как же без любви-то? – изумилась Агата.

– А так. С кем захочется целоваться, с тем и веселись. Помни только, что ты у себя одна. Мужчины должны делать твою жизнь лучше, а если не справляются – гони и ищи нового. Всегда замену найдешь.

Кристина покачала головой, но не стала спорить. Агата уныло подумала, что целоваться хочет все еще только с Сольвейном, но теперь ей это не светит. Вот с ним бы она согласилась и на короткий роман, но, увы, она ему не нравилась.

Но мужское внимание все равно льстило.

Однажды утром она услышала шум на балконе и вышла проверить, что происходит. Перед ней на широких перилах были разложены красивые вещи: чудесная шляпка, серьги, флакончик розовой воды, отрез шелковой ткани, золотой браслет, колечко с бирюзой, заколка в виде птички, резная статуэтка из янтаря, зеркальце и восхитительные бусы из агата. Все было разложено на заметном расстоянии друг от друга.

Агата замерла, любуясь вещицами. Кто мог их ей подложить? Столько подарков! Глаза разбегаются!

Но тут она заметила Воронов-бойцов, устроившихся напротив балкона, на деревьях и заборе. Все они с явным интересом наблюдали, что она выберет.

Ее проверяли.

Агата фыркнула и вернулась в комнату, ничего не тронув. Взяла легкий плед, вновь вышла на балкон и, накинув его поверх вещей, сгребла их в кучу. После чего унесла все подарки к себе.

Снаружи грянул громкий хохот.

– А у нее губа не дура! Знает, чего хочет!

– Ну и аппетиты у малышки! Любого разорит!

– Ох, хороша, чертовка!

Агата рассмеялась и закрыла балкон, чтобы не влезли. Перемеряла украшения и шляпку, полюбовалась в зеркальце и погладила пальцами янтарную статуэтку. Бусы из агата определенно были самым лучшим подарком и безумно ей понравились. Даритель обладал определенным остроумием. Спросить, что ли, кто это? Нет, не стоит. Лучше самой себе купить. За подарки она целоваться ни с кем не станет. Потребуют вернуть – отдаст без промедления.

Она еще около часа поигралась с ними, а потом вышла во двор.

– Эй, красивый камушек! Иди сюда.

– Это вы мне? – усмехнулась Агата, подходя к пожилому Ворону, Бернарду.

Он был моложе пастора Брауна и выглядел покрепче, но был старшим среди бойцов. Тем удивительнее, что он все еще был воином не из последних. Агата иногда видела, как он тренируется на площадке вместе со всеми остальными.

– Слушай, милашка, парни устали за тобой бегать. Давай-ка ты выберешь себе одного, чтобы остальные остыли.

– Не хочу.

– Совсем никто не пришелся по сердцу?

– Нет. За подарками сами пусть приходят.

Бернард отмахнулся.

– Оставь себе. Ты смотри, забудут ведь о тебе. В городе красавиц полно, найдутся и посговорчивее.

– И пусть, – легко отозвалась Агата, – я тоже одна не останусь. Господин Бернард, можно вас спросить? Только не болтайте об этом, ладно?

– Спрашивай, – заинтересовался он.

– А кто агатовые бусы принес?

Бернард улыбнулся.

– Я. Понравились?

– Красивые очень.

– У меня много таких вещиц осталось. Будешь со мной, как куколку тебя наряжу.

– Не надо. Лучше скажите, в какой лавке купили?

– Купил? – Бернард странно усмехнулся. – Нет той лавки, камушек. Уже лет тридцать, как сожгли. А вот добра оттуда у меня сохранилось немало. Хочешь зайти посмотреть? Я еще чего тебе подарю.

Агата напряглась. Его взгляд ее напугал. Был он темный, жадный и будто голодный.

Что значит, «сожгли»? Кто сжег? А он что, мародерствовал на пепелище? Да разве могли драгоценности сохраниться после пожара?

Разве что их вынесли до него. А потом подожгли дом, скрывая преступление.

А хозяева, что же, не протестовали, пока их лавку грабили? Лавки ведь обычно открывали на первом этаже, а на втором жили сами хозяева. Должны были услышать, когда к ним вломились.

А как же пожар? Они ведь успели выскочить, верно?

Агате стало жутко, и она поспешила прогнать нелепую догадку. Да с чего бы господину Бернарду так страшно поступать? Великий Ворон ни за что бы ни позволил такого.

– Нет, – твердо ответила она и ушла.

Разумеется, он разболтал всем, что она оценила именно его подарок и его самого, как мужчину. Бойцы хмыкали, поглядывая на нее, а Бернард самодовольно улыбался. После этого к ней примчался Сольвейн и встревожено посоветовал не связываться с ним:

– Он дурной человек и очень опасный. Служил еще Великому Ворону Элдрику, а тогда, говорят, творилось полное беззаконие. Он учит молодых бойцов, что им все можно, потому что они сильнее всех и хозяева города. Там только Курт нормальный, а остальные… сила быстро вскружила им головы. Лучше не связывайся.

– А господин Рейвен?

– Льюис на него очень сильно повлиял, и Рейвен стал спокойнее. Но ты бы видела его семь лет назад! Бернард же ничуть не изменился.

– Он мне и не нравится, – пожала плечами Агата.

Бернард еще пару раз подкарауливал ее в одиночестве и повторял свое предложение. Руками не трогал, но не сразу давал уйти, и Агате становилось страшно рядом с ним. К счастью, однажды их заметил повелитель и подошел спросить, что они делают. С тех пор Бернард оставил ее в покое.

К его бусам Агата больше не прикасалась, словно те были измазаны кровью.

***

Первые месяцы в убежище прошли весело, но потом Агата заскучала. Она вспомнила, что Великий Ворон обещал найти ей дело, и направилась прямо к нему. Господин Льюис выслушал ее и велел:

– А сходи, составь опись товаров, приобретенных Бломфилдом в городе. Я разрешил ему закупать необходимые для убежища вещи, но Хлоя, наша швея, жаловалась, что ткани он приобрел уж больно простые, а иголки с нитками – некачественные. Узнай, сколько денег он на это потратил.

– А сколько их ему выдали?

– Не знаю. Он сам взял нужную сумму из сокровищницы.

– Как так? – растерялась она. – Он же должен был получить их от казначея, а потом отчитаться за каждую медную монетку!

– У меня нет казначея.

– А кто следит за вашими тратами?

– Думаешь, это необходимо?

– Конечно же! – Агата была в шоке. – Как иначе вести бюджет? Ваши расходы могут превысить доходы, и тогда вы обеднеете!

Господин Льюис улыбнулся.

– Не думаю, что это возможно. В сокровищнице горы золота. Но когда закончишь с Бломфилдом, приходи, посчитаешь деньги, если захочешь.

С Уильямом Бломфилдом Агата провозилась две недели. Тот сразу ей не понравился: смотрел на нее свысока, не отвечал нормально на вопросы и посмеивался над «глупенькой девчушкой». А потом и вовсе начал на нее давить, не желая сообщать необходимую для отчета информацию. Выскальзывал из рук, как угорь, но Агата все-таки прищучила его и притащила к господину Льюису.